CC BY
98
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2017. № 3 (52). С. 55-63.
УДК 342
DOI 10.25513/1990-5173.2017.3.55-63
ПРАВОСУБЪЕКТНОСТЬ И ОСНОВЫ ЮРИДИЧЕСКОГО СТАТУСА СОЦИАЛЬНЫХ МЕНЬШИНСТВ В КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ
THE LEGAL PERSONALITY AND THE FOUNDATIONS OF THE LEGAL STATUS OF MINORITY GROUPS IN CONSTITUTIONAL LAW
В. В. ТАРАСЕНКО (V. V. TARASENKO)
Исследуется проблематика определения понятия социальных меньшинств, их классификации, конституционно-правовой правосубъектности, соотношения коллективных и индивидуальных прав, конституционного и отраслевого регулирования статуса данных социальных групп.
Ключевые слова: меньшинство; права человека; правосубъектность; льготы и привилегии; российская нация; конституционно-правовое регулирование.
Explores the problems definition of social minorities, their classification, constitutional and legal personality, the ratio of the collective and individual rights, constitutional and sectoral regulation of the status of minor groups.
Key words: minority; majority; human rights; legal personality; privileges and advantages; the Russian nation; the constitutional and legal regulation.
Необходимость эффективного конститу -ционно-правового регулирования положения в обществе меньшинств обусловлена значимостью данной проблемы в аспекте осуществления не только индивидуальных и коллективных прав человека, но и публичной власти. Оптимальное соотношение потребностей и интересов социального меньшинства и большинства в ходе прямой и опосредованной реализации народного суверенитета является условием устойчивого поступательного развития общества, предотвращения социальных конфликтов. Иными словами, государственно-правовое значение проблемы меньшинств состоит в том, что соотношение прав большинства и меньшинства составляет основной вопрос любой демократии, служит индикатором социально-политической и правовой зрелости общества.
Меньшинство не может быть рассмотрено отдельно от общества, поэтому данное понятие употребляется в двух значениях: широком и узком. В широком смысле социальное
© Тарасенко В. В., 2017
меньшинство - любое меньшинство, существующее в обществе, а в узком - это меньшинство по социальному положению (классово-сословным признакам, в зависимости от отношения к собственности, процессам производства и распределения, профессии, рода занятий или прошлой деятельности).
Однако единое общепризнанное определение понятия социальных меньшинств отсутствует. Основываясь на общепринятых семантических характеристиках этого явления в русском языке, подходах в социальной психологии и этнополитологии» [1], с учётом предложений 1977 г. Ф. Капоторти для реализации ст. 27 Международного пакта о гражданских и политических правах [2], меньшинства можно определить как находящиеся на территории Российской Федерации, отличающиеся от остального населения, численно или статусно не доминирующие группы лиц, осознающие и стремящиеся сохранить свою самобытность. Иными словами, они уступают другим группам по численному
составу либо, будучи даже количественным большинством, имеют более низкий, или подчинённый, по сравнению с другими частями населения социальный статус.
Единого подхода к классификации социальных меньшинств в науке тоже нет. Осознавая недостаточность критериев, предложенных правилом ч. 2 ст. 19 Конституции Российской Федерации, учитывая опыт отраслевого регулирования нашего государства, зарубежных стран и мирового сообщества [3], есть основания говорить о более широком перечне социальных меньшинств, дифференцируя их в зависимости от сфер проявления недоминирующего положения. В первую группу следует включить политико-юридические социальные меньшинства, а именно: меньшинства в избирательном корпусе и среди политических партий; не граждан Российской Федерации в лице иностранцев, лиц без гражданства, беженцев, трудовых мигрантов, а также бипатридов.
Ко второй группе будут относиться меньшинства социально-культурного и идео-лого-мировоззренческого характера, включая меньшинства социальные в узком смысле, национальные (этнические) и религиозные.
Наконец, к третьей группе следует отнести социальные меньшинства на медико-биологической основе. Это меньшинства расовые; возрастные и по состоянию здоровья (дети, престарелые, пенсионеры и инвалиды); гендерные и сексуальные меньшинства (женщины, мужчины, геи и лесбиянки).
Данная классификация представляется нам наиболее полной, однако она, как и любая абстракция, относительна. Например, дворник или сантехник того или иного ЖКХ г. Омска, некто Карим Исмагулов, может быть одновременно иностранцем, трудовым мигрантом, представителем таджикской (или узбекской) этнической группы.
Следует заметить и то, что политический характер, в принципе, может быть придан любой разновидности меньшинств, если его представители примут коллективное решение о создании на основе своей социальной группы политической партии или иного политического общественного объединения.
Совершенствование конституционно-правового положения меньшинств в нашем государстве требует внесения изменений
и дополнений в Конституцию Российской Федерации, принятия Федерального закона о меньшинствах, корректировке действующего отраслевого законодательства. На федеральном уровне следует гарантировать недопустимость нахождения у власти меньшинства, если это противоречит мнению большинства.
В то же время наше общество есть целостная социальная система. Меньшинство как её элемент может и должен играть в социуме активную роль, чтобы его позиция могла быть на равных с мнением большинства рассмотрена и, в случае необходимости, учтена при определении принципов общественной жизни и общеобязательных правил поведения. Причём, как отметил В. С. Нерсесянц, правовой компромисс следует достигать не за счёт отказа от различий в частных интересах, не путём подчинения одних частных интересов другим или всех частных интересов какому-то особому интересу общества и государства, а посредством соучастия всех этих частных интересов в формировании той общей правовой нормы, которая своими дозволениями и запретами выражает равную для всех меру свободы [4].
Привилегии и льготы, предоставляемые меньшинствам для преодоления фактического неравенства, трудностей в реализации собственных прав, должны иметь компенсационную и стимулирующую направленность, дозированный характер, не противоречить интересам общества в целом. Явный отказ от «уравниловки» есть повод для болезненной, как правило, реакции массового сознания.
Однако следует иметь в виду, что реально всестороннее развитие меньшинств обеспечивается только в условиях народовластия, т. е. там и тогда, где и когда все властные решения принимаются большинством или в его интересах [5]. Такая система властеотноше-ний складывается в результате реализации народом своей верховной, независимой и единой воли. Поэтому целесообразно исключить все препятствия на пути её реализации как народом непосредственно в качестве единого целого, так и через посредство общественных организаций и движений, трудовых коллективов, иных самоуправляющихся элементов политической системы и гражданского общества. Одно из таких препятствий -
выборы по спискам избирательных объединений, процедура которых мешает избирателям лично участвовать в формировании персонального состава депутатского корпуса соответствующего уровня. Необходима соответствующая корректировка избирательного законодательства, ибо при существующем порядке окончательное решение о том, кто именно из преодолевшего «избирательный барьер» списка кандидатов станет депутатом, принимается не избирательным корпусом, а на заседании высшего руководящего органа соответствующего избирательного объединения.
Другое препятствие - многоступенное формирование Совета Федерации Федерального Собрания России, вместо которого целесообразен возврат к прямому голосованию избирателей, предусматривавшемуся разделом 2 Конституции Российской Федерации для переходного периода.
Меньшинства, как коллективные субъекты, не являются простой совокупностью индивидов. Они объединены общим коллективным самосознанием, основанным на общей для всех составляющих коллективный субъект лиц заинтересованности в реализации и защите своих прав, свобод и законных интересов.
Будучи носителями прав человека третьего поколения, социальные меньшинства обладают конституционно-правовой правосубъектностью, под которой обоснованно понимать их способность находиться в сфере конституционно-правового регулирования [6]. Как и другие социальные общности, эти группы правоспособны, т. е. могут быть субъектами права [7], в том числе и его кон -ституционной отрасли. Однако принадлежащие им коллективные права нельзя сводить к простой совокупности юридических возможностей составляющих данные сообщества индивидов.
Индивидуальные права принадлежат исключительно отдельно взятому гражданину, иностранцу или лицу без гражданства и характеризуются как естественным, так и приобретённым происхождением. Коллективные же права всегда производны от прав индивидуальных и естественной природы не имеют. В отличие от индивидуальных мер возможного поведения, они могут быть нарушены в отношении всего сообщества в целом, но
никак не в отношении отдельных лиц в его составе. Таково, например, право этнических общностей (народов-этносов) на самоопределение или право населения на самостоятельное решение вопросов местного значения. Индивид может иметь отношение к этим правам лишь как представитель соответствующей общности, а их реализация возможна индивидом только совместно с другими представителями [8].
Правда, домыслив, можно провести определённые параллели между коллективными правами данных групп общностей и индивидуальными правами входящих в них людей, в частности между правом этнической общности на самоназвание (этноним) и правом индивида на выбор национальной принадлежности. Подобные параллели вполне объяснимы, ибо общности состоят из людей, и правосубъектность надындивидуальных образований возможна только там, где свободны и право-субъектны индивиды. Права меньшинств не могут быть отделены от индивидуальных прав каждого их представителя.
Именно поэтому в ряду универсальных юридических возможностей социальных меньшинств (право на независимость, право на коллективное самоуправление и т. д.) главным следует считать не право на развитие, как считают некоторые учёные [9], а право на существование, аналогичное праву человека на жизнь.
Вместе с тем индивидуальные права дополняются и развиваются коллективными, в силу чего ряд коллективных прав в литературе получили названия, совпадающие с названиями индивидуальных мер возможного поведения. Это право на уважительное отношение к себе, право на достойное существование, право на свободное волеизъявление [10].
В подобной связи, взяв за основу подход Т. И. Мирской, коллективные права целесообразно интерпретировать как определённые юридическими нормами производные от субъективных прав индивида меры возможного поведения общностей (совокупностей) людей с целью приобретения, развития, обеспечения реализации и (или) защиты их участниками своих прав [11].
Коллективные и индивидуальные права должны рассматриваться во взаимосвязи, по-
скольку коллективные права являются продолжением индивидуальных, хотя у меньшинств как у коллективных субъектов есть и свои, качественно новые коллективные права.
Начало закрепления правосубъектности и основ юридического статуса коллективных субъектов было положено в международном праве. Положения, определяющие их права, содержатся уже во Всеобщей декларации прав человека (о выражении воли народа) [12] и в Международном пакте о гражданских и политических правах (в части права наций на самоопределение) [13].
Главная идея международно-правовой регламентации статуса социального меньшинства заключается в том, что государства должны предоставить меньшинству право свободного развития во всех сферах общественной жизни, обсуждения выносимых на рассмотрение проблем, свободного волеизъявления в ходе принятия решения, а также гарантии прав от дискриминации со стороны социального большинства после принятия решения, результаты которого не будут соответствовать мнению меньшинства.
В развитие данного принципа Конституция Российской Федерации (ст. 71-72) говорит о правах национальных меньшинств и провозглашает обязанности государства по их обеспечению. Федеральный закон от 17 июня 1996 г. № 74-ФЗ «О национально-культурной автономии» [14] в ст. 1 регламентирует форму национально-культурного самоопределения граждан, относящих себя к определённой этнической общности, находящейся в положении национального меньшинства.
На региональном уровне индивидуальные и коллективные гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права и свободы человека и гражданина также признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Кон -ституцией Российской Федерации. Об этом, например, свидетельствует содержание ч. 2 ст. 1 Устава Иркутской области [15].
Анализ закреплённых в актах международного права и внутрироссийских конституционно-правовых нормативных источниках юридических возможностей рассматриваемых социальных групп даёт основания сде-
лать справедливый вывод как о наличии у меньшинств способности быть субъектами права, так и о существовании прав, которыми эти субъекты обладают [16].
В отношении обязанностей ситуация несколько иная. Статья 5 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах [17], ст. 5 Международного пакта о гражданских и политических правах, преамбула Декларации о предоставлении независимости колониальным странам и народам [18] запрещают группам лиц совершать действия, направленные на уничтожение прав и свобод, закреплённых в Пактах, а также на ограничение их в большей мере, чем предусмотрено в Пактах; провозглашают право народов в своих интересах распоряжаться своими естественными богатствами и ресурсами, не нарушая каких бы то ни было обязательств, вытекающих из основанного на принципе взаимной выгоды международного экономического сотрудничества и норм международного права.
Конституция Российской Федерации в ч. 3 ст. 17 устанавливает принцип, согласно которому осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать прав и свобод других лиц.
Таким образом, несмотря на закрепление мер должного поведения групп людей в самом общем плане, можно утверждать, что наличие у них обязанностей подтверждено как на международном, так и на внутригосударственном уровне. Однако обязанности, в отличие от прав, должны быть более детализированы, особенно в части указания конкретного субъекта, на которого они возлагаются.
Меньшинство может не только обладать правами, но и своими действиями осуществлять и приобретать их. Как отмечается в литературе, подобное осуществимо как в прямой, так и в опосредованной формах. В первом случае - прежде всего на выборах и референдумах, но, согласно действующему законодательству, юридически участвовать в таких процедурах от имени всего меньшинства уполномочены только те его члены, которые обладают активным избирательным правом (иными словами, избирательный корпус соответствующей социальной группы населения [19]).
Реализация прав меньшинства в опосредованной форме осуществляют органы государственной власти и местного самоуправления, в избрании которых меньшинство принимало участие и которые призваны выражать их волю. Интересы меньшинства может выражать созданное им и выступающее от его имени общественное объединение, как имеющее статус юридического лица (национально-культурная автономия и даже политическая партия), так и не имеющее такового. Причём юридические лица способны не только обращаться в адрес органов публичной власти с заявлениями и жалобами в защиту своих членов и не охваченных членством представителей соответствующих меньшинств. Они вправе участвовать в избирательной кампании, осуществляя взаимосвязь прямой и представительной форм реализации статуса социальных меньшинств.
Что касается деликтоспособности, то реальное привлечение к ответственности меньшинств имеет определённую специфику. Если иметь в виду общности, т. е. неструктурированные сообщества рассматриваемого типа, то принятие на референдуме неправомерного по содержанию решения отнюдь не означает, что за это решение будут голосовать все участники данного демократического форума. Безусловно, не привлекаются к ответственности те, кто не явился на участки для голосования.
Относительно явившихся и проголосовавших за неправомерное решение, чтобы не отступать от принципа субъективного вменения и не применять санкции к невиновным, следовало бы прибегнуть к открытому голо -сованию. Однако такой шаг стал бы нарушением демократических основ избирательного права, в частности тайны волеизъявления. Поэтому при современном состоянии отечественного законодательства реально привлечь к ответственности виновных в принятии на референдуме неправомерного решения невозможно.
Привлечение к ответственности сформированных меньшинствами и выражающих их интересы органов государственной власти и органов местного самоуправления происходит в порядке, предусмотренном действующим законодательством. Например, ст. 70-74 действующей редакции Федераль-
ного закона от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» определяют ответственность органов местного самоуправления, депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления перед населением; ответственность представительных и исполнительных органов местного самоуправления и должностных лиц местного самоуправления, главы муниципального образования и глав местной администрации перед государством [20].
В частности, население муниципального образования вправе отозвать депутатов, членов выборных органов местного самоуправления, выборных должностных лиц местного самоуправления. Если представительный орган муниципального образования не исполнил в пределах своих полномочий решения суда в течение трёх месяцев со дня вступления его в силу, в том числе не отменил ранее принятый нормативный правовой акт, признанный этим решением противоправным, данный орган законом соответствующего субъекта Федерации может быть распущен. Детально регламентированы основания и порядок удаления в отставку глав муниципальных образований.
Что касается ответственности социальных меньшинств, структурированных в общественные объединения, то юридически такая ответственность также возможна. Часть 5 ст. 13 Конституции Российской Федерации запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооружённых формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни.
Ограничения на создание общественных объединений содержатся в ст. 16 действующей редакции Федерального закона от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ «Об общественных объединениях» [21], а гл. V этого нормативно-правового акта специально посвящена ответственности за его нарушение [22].
Согласно данному документу общественные объединения могут быть как зареги-
стрированными в качестве юридического лица, так и не зарегистрированными в таком статусе, хотя для политических партий регистрация обязательна. Однако согласно ст. 41 закона № 82-ФЗ юридическую ответственность несут все общественные объединения, независимо от наличия или отсутствия статуса юридического лица. В соответствии со ст. 42 этого закона их деятельность может быть приостановлена, а ст. 44 устанавливает порядок и основания её запрета и ликвидации самих общественных объединений в случаях нарушения ими российского законодательства.
В то же время спектр ответственности юридических лиц шире. Как сформированные меньшинствами коллективные структурированные субъекты, они могут привлекаться к гражданско-правовой и административной ответственности как юридические личности в целом.
Если законодательство Российской Федерации нарушают общественные объединения, не обладающие правами юридического лица, то ответственность за данные нарушения несут лица, входящие в состав руководящих органов этих объединений [23].
Деятельность таких объединений может быть запрещена также в порядке и по основаниям, предусмотренным ст. 9 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» [24]. Думается, в этом случае мы имеем пример некой аналогии закона, когда ликвидация юридически применена быть не может, но необходима действенная мера, направленная на прекращение деятельности объединения. В данном случае наблюдается некое «объективное вменение», когда «невиновные» члены такого объединения будут нести ответственность за «виновных».
Статьёй 23 Закона «Об общественных объединениях» в качестве причины отказа в государственной регистрации предусмотрено ненадлежащее оформление представляемых для регистрации документов. В случае, если оформлением документов занимался один человек, являющийся членом, участником или учредителем, то получается, что за его проступок отвечают все участники объединения, регистрация которого не состоя-
лась. В данном случае возникает ситуация, аналогичная предыдущему примеру.
Во всех других случаях правонарушений незарегистрированных общественных объединений при наступлении оснований субъектом ответственности выступает лишь конкретный индивид. Причём реальное привлечение виновных серьёзно затрудняется отсутствием у объединения персонального членства (как, например, у общественного учреждения и общественного движения), ибо в этом случае не только персональный состав, но и общая численность его участников могут быть не определены.
Таким образом, социальное меньшинство имеет права, может их реализовывать, может иметь обязанности и даже нести юридическую ответственность. Поэтому необходимо солидаризоваться с теми учёными, которые признают социальные общности субъектами права, пусть даже с усечённой правосубъектностью [25]. Не случайно ещё Л. И. Петражицкий утверждал, что субъектами обязанностей и прав бывают не только индивидуальные, конкретные представляемые существа, но и классы таковых, роды, виды» [26].
Поскольку общности и другие коллективные субъекты представляют собой особый субъект права и являются специфическими участниками общественных отношений, некоторые учёные предлагают посвятить им в конституциях отдельный структурный элемент [27]. Эти предложения заслуживают самого пристального внимания, и не случайно Президент Российской Федерации В. В. Путин на заседании Совета по межнациональным отношениям в Астрахани в конце октября 2016 г. дал поручение разработать и принять закон о российской нации.
Поскольку Конституция нашего государства говорит не о нации, а о российском многонациональном народе, думается, эта интересная идея требует доработки. К сожалению, концептуальные аспекты её совершенствования не охватываются настоящей статьёй, а составляют предмет отдельного исследования. Возможно, в будущем законопроекте будут и правила, посвящённые социальным меньшинствам как части российского социума.
Необходимость нормативно-правового регулирования их положения давно является актуальной. Требуется законодательное закрепление положения меньшинства, алгоритм его взаимоотношений с большинством, гарантии конституционного положения этих групп, обеспечивающие устойчивое поступательное развитие общества.
Социальное меньшинство нельзя подвергать притеснениям, преследованиям и репрессиям только на том основании, что его интересы и образ жизни расходятся с интересами и образом жизни большей части социума. Исключение должны составлять лишь случаи, когда деятельность социального меньшинства наносит вред другим членам общества и запрещается юридической нормой.
В таком направлении должна выстраиваться и конституционно-правовая модель регулирования статуса социальных меньшинств во внутрироссийском законодательстве. Принципы данной модели целесообразно закрепить в Конституции Российской Федерации, дополнив её ст. 19-1 следующего содержания:
«1. В Российской Федерации обеспечивается свободное развитие национальных, религиозных, языковых, возрастных, меньшинств по социальному положению и иных меньшинств во всех сферах общественной жизни.
2. Запрещается любая дискриминация, а также преследование меньшинств только на том основании, что их интересы и образ жизни расходятся с интересами и образом жизни большей части общества.
3. Права и свободы меньшинств могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, территориальной целостности Российской Федерации, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Перечисленные общие начала должны получить развитие и конкретизацию в отраслевом законодательстве. Лучше, если будет принят специальный Федеральный закон «О правах меньшинств в Российской Федерации», который на основании международных норм и с учётом опыта зарубежных
стран закрепит легальное определение понятия социального меньшинства, виды социальных меньшинств, их основные права и обязанности во всех сферах общественной жизни, а также специальные права, гарантии конституционно-правового статуса социальных меньшинств, понятие и признаки дискриминации. Вместе с тем социальные меньшинства не следует наделять такими юридическими возможностями, реализация которых может нарушить права и свободы других людей, общества в целом и российского государства.
Правовое регулирование в данном случае должно отвечать целям обеспечения устойчивого поступательного развития российского многонационального народа и Российской Федерации, при оптимальном соотношении интересов социума с интересами отдельных индивидов и их сообществ.
Такой алгоритм полностью соответствует законам организации и функционирования целостной социальной системы. Элемент, подрывающий антиэнтропийность системы, подлежит корректировке, а при невозможности - нейтрализации. В подобной связи не случайно Конституция Российской Федерации, называя в ч. 1 ст. 3 носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации её многонациональный народ, в ч. 4 той же статьи объявляет недопустимым захват кем бы то ни было власти или присвоение властных полномочий под страхом преследования по федеральному закону.
Высказанные предложения представляются значимыми, поскольку имеют целью конституционно закрепить существование социальных меньшинств как субъектов конституционного права, учесть их своеобразие.
1. См., например: Тураев В. А. Этнополитоло-гия : учебное пособие. - М. : Логос, 2004. -С. 383.
2. См.: Capotorti F. Study on the rights of Persons Belonging to Ethnic, Religious and Linguistic Minorities. - New York, 1978. - P. 5-12. - (Human Rights Study Series, № 5).
3. См., например: Европейская социальная хартия : (принята 18 октября 1961 г.) // Дискриминация вне закона : сб. документов / отв. ред. А. Я. Капустин. - М. : Юристъ, 2003. -С. 328; Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин // Там
же. - С. 75; Конвенция о политических правах женщины // Там же. - С. 89; Межамериканская конвенция об устранении всех форм дискриминации лиц с ограниченной дееспособностью 1988 г. // Там же. - С. 374; Декларация о правах инвалидов // Там же. - С. 41; Международная конвенция о защите всех прав трудящихся-мигрантов и членов их семей // Там же. - С. 116; Конвенция о статусе апатридов // Там же. - С. 153; О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации : Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // СЗ РФ. - 2002. - № 30. - Ст. 3032; О гражданстве Российской Федерации : Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ (ред. от 31.12.2014) // Там же. - 2002. - № 22. - Ст. 2031; Договор между Российской Федерацией и Республикой Таджикистан об урегулировании вопросов двойного гражданства от 7 сентября 1995 г. // Там же. - 2005. - № 7. - Ст. 495; Соглашение между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства от 23 декабря 1993 г. // Там же. - 1996. - № 10. - Ст. 830; Лав-рикМ. А. Гарантии конституционных прав человека (соматический аспект) : дис. ... канд. юрид. наук. - Иркутск, 2006. - С. 153 и другие источники.
4. Нерсесянц В. С. Философия права : учебник для вузов. - М. : Инфра-М - Норма, 1997. -С. 71.
5. В русском языке под большинством понимается количественно преобладающая часть чего-либо. См.: Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. Н. Ю. Шведовой. - С. 60. В данном случае это количественно преобладающая часть российского многонационального народа.
6. См. подробнее: Симонов В. А. О конституционно-правовой правосубъектности национальных (этнических) общностей // Система права и его отдельны отраслей: государственно-правовой аспект : сб. науч. тр. / под ред. А. Н. Костюкова. - Омск : ОмГУ 2002. -С. 22-81.
7. Мартынов В.Ф. Правосубъектность социальной организации: проблемные аспекты понимания // История государства и права. - 2007. - № 6. - С. 2; Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. - М. : Норма, 2005. - С. 174-175.
8. См. подробнее: Зайцева Е. Р. Коллективные формы реализации и защиты основных прав и свобод граждан : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1993. - С. 12; Смыслов М. Д. Определение меньшинства. Меньшинства и право на самоопределение // Московский журнал международного права. -1993. - № 1. - С. 91-110; Чиркин В. Е. Инди-
видуальные права, коллективные права и права, осуществляемые коллективно // Гражданин и право. - 2011. - № 3. - С. 3-14.
9. Напсо М. Б. Право на этническую идентичность: правовые и социально-философские аспекты признания в современных условиях // Государство и право. - 2011. - № 8. - С. 2025.
10. Там же.
11. Мирская Т. И. К вопросу о понятии коллективных прав // Государство и право. - 2015. -№ 11. - С. 95-100.
12. Всеобщая декларация прав человека : (принята на третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН резолюцией 217 А (III) от 10 декабря 1948 г.) // Библиотечка Российской газеты. -1999. - № 22-23.
13. Международный пакт о гражданских и политических правах // Библиотечка Российской газеты. - 1999. - № 22-23.
14. О национально-культурной автономии : Федеральный закон от 17 июня 1996 г. № 74-ФЗ (ред. от 04.11.2014) // СЗ РФ. - 1996. - № 25. -Ст. 2965.
15. Устав Иркутской области от 17 апреля 2009 г. № 1 (ред. от 22.04.2016) // Ведомости Законодательного Собрания Иркутской области. -2009. - № 9; 2011. - № 36 (т. 2).
16. Вопрос о полноте и качестве регламентации прав меньшинств в данном случае не имеет существенного значения, поскольку важно подтвердить, что меньшинство может быть (и является) субъектом права и имеет определённые права.
17. Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах // Ведомости Верховного Совета СССР. - 1976. - № 17 (1831).
18. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам : (принята резолюцией 1514 (XV) Генеральной Ассамблеи от 14 декабря 1960 г.) // Международные акты о правах человека : сб. документов. -М., 2000. - С. 44, 53, 99.
19. О голосовании общностей на референдуме и о привлечении их к ответственности по его итогам за неправомерное решение см. подробнее: Симонов В. А. Указ. соч. - С. 76-81.
20. Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации : Федеральный закон от 6 октября 2003 г. № 131-ФЗ (ред. от 03.06.2016) // СЗ РФ. -2003. - № 40. - Ст. 3822.
21. Об общественных объединениях : Федеральный закон от 19 мая 1995 г. № 82-ФЗ (ред. от 02.06.2016) // СЗ РФ. - 1995. - № 21. -Ст. 1930.
22. При этом общественные объединения рассматриваются только в том значении, которое закреплено в данном законе. Однако некото-
рые исследователи предлагают расширить понятие «общественное объединение», создание которого предусмотрено ст. 30 Конституции Российской Федерации, включив в него не только собственно общественные объединения, но и религиозные объединения, негосударственные некоммерческие организации, не являющиеся общественными и религиозными объединениями, а также негосударственные коммерческие организации. (См., например: Любутов Н. А. Эволюция правовой природы конституционного права на объединение // Государство и право. -2010. - № 8. - С. 97). Оценивая такие предложения, следует иметь в виду, что Конституция Российской Федерации, обладая высшей юридической силой и будучи базой текущего законодательства, заложила основы формирования объединений. Думается, при отраслевой детализации содержания ст. 30 важно, чтобы эти объединения людей не имели бы коммерческого характера.
23. Согласно ст. 41 ФЗ № 82-ФЗ при совершении любыми общественными объединениями уголовно наказуемых деяний лица, входящие в руководящие органы этих объединений, при
доказательстве их вины за организацию указанных деяний могут по решению суда нести ответственность как руководители преступных сообществ. Другие члены и участники таких объединений несут ответственность за те преступные деяния, в подготовке или совершении которых они участвовали.
24. О противодействии экстремистской деятельности : Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ (ред. от 23.11.2015) // СЗ РФ. -2002. - № 30. - Ст. 3031.
25. См.: Кокотов А. Н., Кряжков В. А. Конституционное право России : учебник. - Екатеринбург : Изд-во УрГЮА, 2001. - С. 265-270.
26. Петражицкий Л. И. Теория права и государства в связи с теорией нравственности / сост., автор вступ. ст. и коммент. А. Н. Медушевский. -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2010. - С. 410. А. Н. Кокотов признаёт усечённую правосубъектность меньшинств (см.: Кокотов А. Н., Кряжков В. А. Указ. соч. - С. 265-270).
27. См., например: Хабриева Т. Я., Чиркин В. Е. Теория современной конституции. - М. : Норма, 2005. - С. 174-175.
