CC BY
190
Библиографический список
1. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. 7-е изд. [Электронный ресурс]. URL: http://www.kommersant.ru/doc-М.: Изд-во ЛКИ, 2010. 264 с. rm/2094423 (27 марта 2013).
2. Иванов М. Акты - упрямая вещь // Коммерсант.ru.
УДК 343.985
ПРАВОСОЗНАНИЕ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЯ: СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ © А.Г. Самусевич1
Иркутский государственный технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассматривается структурно-функциональный анализ профессионального правосознания правоприменителей, осуществляющих активную деятельность в области права. В отличие от носителей общественного сознания, правоприменители не могут формировать свое внутреннее отношение к правовым предписаниям на обыденном уровне. Дается определение понятия профессионального правосознания как качественного критерия обеспечения эффективности правоприменительной деятельности. Исходя из характеристики субъективного отношения конкретного человека (субъекта правоприменения) к праву и правоприменительному процессу обосновывается вывод о наличии у субъекта правовой позиции. Структуру правосознания автор условно разделяет на три элемента: психологический, социологический и юридический (правовая позиция). Библиогр. 14 назв.
Ключевые слова: правоприменительная деятельность; правосознание; профессиональное правосознание юриста; правовая позиция; уровень правосознания; правоприменительные ошибки.
LEGAL CONSCIOUSNESS OF A LAWYER: STRUCTURAL AND FUNCTIONAL ANALYSIS A.G. Samusevich
Irkutsk State Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
The article deals with the structural and functional analysis of professional legal consciousness of lawyers engaged in law enforcement. Unlike the carriers of public consciousness, lawyers can not form their inner attitude to legal instructions at the ordinary level. The concept of professional legal consciousness is defined as a qualitative criterion of ensuring law-enforcement efficiency. Based on the characteristic of subjective attitude of a specific person (the subject of law enforcement) to law and law-enforcement, the article proves the fact that the subject of law enforcement has his/her legal views. According to the author, the structure of legal consciousness is symbolically divided into three elements: psychological, sociological and legal (legal view). 14 sources.
Key words: law enforcement activity; legal consciousness; professional consciousness of a lawyer; legal position; awareness level; mistakes in law-enforcement.
Профессиональное правосознание - неотъемлемый критерий эффективности правоприменительной деятельности. Актуальность рассмотрения правосознания правоприменителя в рамках заявленной темы обусловлена теоретической и практической значимостью проблемных вопросов, связанных с поиском путей повышения эффективности правоприменительной деятельности, в том числе вопросов разработки действенных механизмов по формированию профессионального правосознания у субъектов правоприменения.
В настоящее время среди причин многочисленных правоприменительных ошибок особое место занимают субъективные факторы, которые выражаются в неправильной (ошибочной) оценке нормативных предписаний со стороны правоприменителей, вследствие чего вырабатывается искаженное внутреннее
отношение к ним, что и воплощается в определенных поведенческих реакциях и выносимых решениях. Так, например, в качестве субъективных причин судебных ошибок И.Н. Поляков отмечает интеллектуально-волевые пороки судей. Эти пороки, помимо всего прочего, автор видит в следующем: незнание, непонимание или игнорирование судьями действующего законодательства, разъяснений, содержащихся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ; в изъянах профессиональной подготовки судей; их прямой или косвенной заинтересованности, симпатиях и антипатиях, политических и религиозных взглядах, недостаточном культурном и образовательном уровне; утрате чувства справедливости; привязанности к каким-либо местным традициям, взглядам, предрассудкам и т.п. [10, с. 359]. Вполне очевидно, что перечисленные факторы судебных ошибок есть не что иное, как не-
1Самусевич Алексей Геннадьевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры государственно-правовых дисциплин, тел.: 89500615629, e-mail: samusevich79@mail.ru
Samusevich Aleksei, Candidate of Law, Associate Professor of the Department of State Legal Disciplines, tel.: 89500615629, e-mail: samusevich79@mail.ru
сформированность или искаженность профессионального правосознания судей. Данный пример наглядно показывает прикладную значимость научных исследований в сфере правосознания правоприменителей. Однако нет уверенности в том, что из-за указанных факторов судья, прокурор, следователь и другие субъекты правоприменения перестают воспринимать и осознавать смысл правовых предписаний, а также теряют способность правильно их применять, вовсе нет. В данном случае профессиональное правосознание сформировано, но искажается под влиянием перечисленных факторов, которые и влияют на принятие решения. В юридической литературе такое явление некоторыми авторами нередко называется «деформацией правосознания». Е.П. Шикин по этому поводу еще в конце прошлого столетия отмечал: «Пра-воприменяющие субъекты - это прежде всего люди... Именно человек со всеми ему склонностями и привычками, особенностями характера и воли, знаниями, чувствами, опытом и т. д. и т. п. в конечном счете обеспечивает эффективное применение права» [14, с. 12].
В сочетании с иными элементами (правовое поведение, правовые чувства и др.) профессиональное правосознание правоприменителя образует его правовую позицию, о сущности которой речь пойдет ниже. Важно отметить, что в юридической литературе отсутствует единство понимания сущности профессионального правосознания правоприменителей. Как видно из анализа теоретической литературы советского и постсоветского периодов, правосознание в основном рассматривается как особая форма общественного сознания по отношению к действующему праву, т.е. знание права, оценка права, почтение права, критика и т.п. Еще менее разработанной в общей теории права является проблематика правовой позиции правоприменителя, что является юридическим элементом его правосознания. Н.А. Власенко верно отмечает: «Правовая позиция - это логико-юридическая конструкция, выражающая отношение к праву, правовому регулированию и его нормам» [6, с. 80]. Именно отсутствие серьезных научных разработок в сфере «правильного» формирования профессионального правосознания правоприменителей серьезным образом затрудняет работу государственных органов и иных субъектов правоприменения, направленную на обеспечение эффективности в правоприменительной деятельности.
Отмечая плюралистичность научных подходов в этой области, следует попытаться обобщить высказываемые точки зрения и выработать унифицированное определение профессионального правосознания правоприменителей. Чаще всего в юридической литературе данное определение рассматривается как «профессиональное правосознание юриста». Например, М.Н. Марченко представляет правосознание юриста как «особою научно обоснованную стройную систему правовых знаний, убеждений и чувств, которыми он руководствуется в своей деятельности». «Воспитание правосознания является необходимой составной частью профилактики правонарушений, борьбы с пре-
ступностью, поэтому развитое правосознание и правовая активность являются основой верховенства права в цивилизованном обществе, фундаментом правового государства», - отмечает автор [7, с. 354-364].
В.В. Лазарев полагает, что высокий уровень правосознания, которое отличается прогрессивностью, позитивной направленностью и совершенством, является непременным условием надлежащей правовой культуры, а вместе с тем и решающей предпосылкой эффективности правовых актов [6, с. 147].
О.И. Попов пришел к выводу, что профессионализм деятельности специалистов-юристов обеспечивается следующими общими параметрами профессионализма личности:
- высоким уровнем социализации - профессионально обусловленным параметром, определяющим нормативность поведения специалиста-юриста в любых условиях юридического труда (является одним из главных факторов профессиональной успешности субъекта юридического труда); системой психических свойств и качеств, обеспечивающих эмоционально-волевую устойчивость личности субъекта правоприменительной деятельности;
- профессиональной компетентностью как свойством личности субъекта правоприменительной деятельности;
- организаторскими способностями субъекта правоприменительной деятельности, которые позволяют юристу независимо от рода его профессиональной деятельности оказывать управляющее акмеологиче-ское воздействие на различные категории людей в рамках решения профессиональных задач; творческим подходом в решении разнообразных профессиональных задач с точки зрения соблюдения буквы закона и недопущения юридических ошибок;
- познавательными способностями юриста, высоким уровнем интеллектуального развития, что обеспечивается следующими психическими качествами: высоким интеллектом, аналитико-синтетическим складом ума, способностью к абстрагированию, рефлексии; глубиной, оперативностью, широтой, самостоятельностью, продуктивностью, гибкостью, критичностью, про-гностичностью мышления; широким кругозором, эрудированностью, разносторонней культурой; развитым воображением, наблюдательностью, проницательностью, интуицией; емкой памятью, способностью к быстрой актуализации необходимой информации; способностью к сосредоточению, высокой концентрацией внимания и его быстрому переключению с одного объекта на другой; точным восприятием; высокой умственной работоспособностью [9, с. 10-11].
Действительно, для профессионального правосознания характерны высокая степень осознанности и прочности правовых установок и ценностных ориентацией, стремление к реализации в жизни достижений юридической мысли и культуры, принципов и ценностей права. В связи с этим верной видится точка зрения И.О. Попова: «Эффективность профессиональной деятельности обеспечивается не только общими параметрами профессионализма деятельности и про-
фессионализма личности субъекта юридического труда. Кроме общих параметров каждая из юридических профессий предъявляет свои специфические требования к личности субъекта правоприменительной деятельности» [9, с. 10].
Таким образом, профессиональное правосознание правоприменителя можно представить как сформированное внутреннее устойчиво-положительное отношение правоприменителя к правовым предписаниям, которые действуют на современном этапе, а также его сознание в виде правовых знаний, ценностей и оценок, уяснения смысла и духа права с целью правильного практического применения в профессиональной деятельности. Определяющим фактором формирования профессионального правосознания правоприменителя является его правовая подготовленность, отвечающая требованиям современной юридической науки и правоприменительной практики.
Синтезировав суждения авторов о структуре профессионального правосознания правоприменителей, можно условно выделить три основных элемента: психологический, социологический и юридический (правовая позиция). Представленные элементы правосознания находятся в тесной взаимосвязи и взаимодействии, дополняют и обогащают друг друга, но в то же время имеют специфические черты.
Психологический аспект. Психологическое отношение правоприменителя образует систему правовых установок и чувств. Как было сказано ранее, посредством правовых чувств правоприменитель осуществляет субъективную оценку правовых предписаний и вырабатывает внутреннее отношение к ним.
В отечественных исследованиях правосознания юристов на сегодняшний день можно найти множество подходов к психологическим аспектам, особенно со стороны ученых-психологов. В частности, А.В. Бед-рацкая среди психологических критериев навыков арбитражного судьи по преодолению злоупотреблений выделяет следующие показатели: способность устанавливать и поддерживать психологический контакт и развивать межличностные отношения с участниками процесса, преодолевать психологические и социальные коммуникативные барьеры в процессе общения, быть проницательным, правильно интерпретировать поведение и невербальные проявления участников процесса, свободно владеть вербальными и невербальными средствами общения, уметь оказывать целенаправленное высокоэффективное психологическое воздействие в межличностном взаимодействии и противодействие оказываемому деструктивному психологическому воздействию [2, с. 17].
«Психологические компоненты профессионального правосознания находят свое выражение в коммуникативной деятельности правоприменителей, которая заключается в получении необходимых доказательств посредством общения, например допросах», - пишет В.С. Бреднева [3, с. 119].
Верно также замечено, что «любой индивид не только воспринимает право, юридическое бытие с помощью разума, рассудка, оперируя при этом научными категориями и понятиями, т.е. рациональным
способом, но и определенным образом ощущает, чувствует, эмоционально реагирует на принимаемые государством юридические нормы, на действующую систему законодательства, на правовую реальность в целом» [1, с. 16-17].
Таким образом, можно отметить, что правосознание образует необходимый психологический и идеологический контекст для правоприменения. Например, на основе сформированного профессионального правосознания дается оценка доказательств по делу, выносится справедливое и законное решение, заполняются пробелы в праве и т.д. При этом условие эффективности правоприменения, касающееся высокого уровня правосознания, тесно взаимосвязано с условием качества законодательства. Как показывает правоприменительная практика, некачественный закон не получит одобрения у правоприменителя со сформированным профессиональным правосознанием. Вместе с тем искаженное правосознание может свести на нет действие самого совершенного закона.
К.Н. Пономарев к психологическим компонентам, характеризующим личность правоприменителя, добавляет темперамент, склад характера и особенности мышления. Также автор приходит к выводам, что закрытое (догматическое, авторитарное) мышление, отличающееся жесткостью установок, невосприимчивостью к новой информации, приверженностью к однажды усвоенным стереотипам, характеризуется ожиданием неуспеха при достижении желаемой правоприменительной цели, отсутствием уверенности в ее реализации. Качество правоприменительного решения и эффективность правоприменения зависят от общей культуры должностного лица и правовой культуры в частности. Эффективность правоприменения необходимо оценивать как отрицательную величину, если цели правовой нормы достигнуты, принципы соблюдены, но наступает нежелательный социальный эффект, причиной которого является сама правоприменительная деятельность, т.е. правоприменение совершалось таким образом, что вместо уважения к закону, к государственным служащим у гражданина сложилось противоположное убеждение, которое впоследствии может проявиться в его действиях [8, с. 125].
Социологический аспект. Социологический аспект правосознания определяет переход от сознания к действительности, в результате которого формируются определенные модели поведения. Происходит осмысление и подтверждение роли права, дается его оценка с точки зрения моральных и нравственных критериев, осознание необходимости действующей системы законодательства, а также осмысление потребностей в изменении и дополнении действующих нормативных правовых актов, восприятие процессов и результатов правоприменительной практики. Социологическая составляющая профессионального правосознания может быть представлена такими состояниями, которые различаются между собой по степени интенсивности, характеру воздействия (положительного или отрицательного) на поведение людей, а также и по времени продолжительности такого воздей-
ствия.
В теории социологический аспект правосознания имеет два уровня - обыденный и теоретический (правовая психология и правовая идеология). Как видится, у профессионального правосознания не может быть обыденного уровня, так как к особенностям правового разума и правовых чувств правоприменителя можно отнести особое профессиональное усмотрение, которое является источником предложений по усовершенствованию правового регулирования, преодолению юридических конфликтов и противоречий, возникающих в процессе правоприменительной деятельности.
Современная психологическая наука раскрывает нам следующие социологические показатели юристов-профессионалов: способность осуществлять свою деятельность в рамках правовых норм и норм морали, добиваться справедливости, непреклонно защищать законность, стремиться к достижению успеха в работе, реализовывать свои возможности, завоевывать профессиональный авторитет, быть ответственным, обязательным, добросовестным, исполнительным, дисциплинированным и аккуратным [2, с. 16].
Основываясь на анализе приведенных выше представлений психологов и юристов о правосознании в его социологическом проявлении, мы к приходим к выводу, что социологическая составляющая профессионального правосознания правоприменителя
- является важным звеном между сознанием правоприменителя и правоприменительной деятельностью;
- отражается в поведении правоприменителя;
- включает в себя сознание субъекта правоприменения к различным правовым явлениям.
Юридический аспект (правовая позиция). Юридический аспект правосознания субъекта правоприменительной деятельности включают в себя правовую позицию правоприменителя и выражен в поведенческой форме (наличие особого мнения, непосредственное участие в процессуальных процедурах и др.). Следует отметить, что категория правовой позиции правоприменителя как элемента его правосознания появилась в юридической литературе относительно недавно, в основном в контексте деятельности Конституционного суда РФ. Однако позже в теории права были предприняты успешные, на наш взгляд, попытки сформулировать теоретические аспекты правовой позиции. В литературе подчеркивается, что правовая позиция субъекта правоприменения формируется в его главном элементе - правосознании.
Для характеристики данного аспекта хотелось бы привести точку зрения профессора А.А. Тарасова, который среди профессиональных качеств юристов, в частности российских судей, отмечает наличие у них высокого уровня мастерства и возможность достойно представлять свою правовую позицию. При этом А.А. Тарасов совершенно справедливо указывает на то, что для такой способности «. правовую позицию надо как минимум иметь, кроме того, надо уметь воплощать ее в словесных формулах, не прячась за специальную терминологию, надо самому быть абсолютно уверенным в своей правоте, причем не на ин-
туитивном уровне, а на уровне системы ясных доводов и доказательств». «Перечисленные элементарные составляющие юридического профессионализма -редкость в современных российских судах, и во многом как раз из-за того, что в наших судах часто не с кем и не перед кем говорить на профессиональные темы», - пишет автор [12, с. 103].
Р.А. Ромашов, рассматривая этико-юридические аспекты правовых позиций субъектов правотворчества, отмечает, что эти позиции представляют собой «устойчивую этико-юридическую конструкцию, характеризующую субъективное отношение конкретного человека к праву.» [11, с. 434].
Как уже было сказано ранее, субъектами правоприменения в широком смысле являются индивиды и организации, наделенные функциональными компетенциями в сфере применения норм права и осуществляющие целенаправленную юридическую деятельность в названном направлении. Обязательным условием правоприменительной деятельности является приобретение властных полномочий. Таким образом, следует согласиться с точкой зрения Н.А. Вла-сенко, который более подробно определил понятие правовой позиции, предложив следующее ее содержание: «Правовая позиция - это правовые идеи, основанные на правовых мотивах юридического решения фактической ситуации (не обязательно только правоприменительной). Важнейшим признаком правовых позиций, их стержнем является структурированность содержания на основе объединяющей правовой идеи. В основе такого тезиса следующая логика: определенные фактические данные, обнаруживающие необходимость правового регулирования, предлагается отрегулировать в соответствии с каким-либо принципом. В случаях, когда отношения уже регулируются юридическими нормами, нередко предлагается их более совершенная юридическая регламентация» [4, с. 79-80]. Такой подход к пониманию правовой позиции позволяет легко определить ее содержание в целом.
Рассматривая правосознание правоприменителя с точки зрения его структурного аспекта, следует иметь в виду, что сущность правосознания не сводится только к форме сознания. По мнению П.Г. Зеленкова, оно включает в себя как знания, так и психологический настрой, ценности, установки, то есть все то, что и составляет в своем единстве сложную систему «человек»: «Правосознание включает знание действующего права, его основных принципов и требований, но не сводится к нему; для правосознания не менее важен оценочный момент и поведенческая установка в системе социальных отношений, актуально или потенциально регулируемых правом. Оценка и установка, будучи элементами, выражающими активную, дея-тельностную сторону правосознания, присутствуют в нем как непосредственный факт сознания, который не предполагает необходимости рефлексивного отношения. В последнем случае они корреспондируют моральным ценностям» [5, с. 223].
Профессиональная деятельность юриста - это системное, многоуровневое, иерархическое явление. На каждом уровне достижение свойственных данному
уровню целей обеспечивается соответствующими личностными структурами, что дает возможность перехода к достижению целей более высоких уровней деятельности. Уровни развития регулятивной компетентности субъектов правоприменительной деятельности разделяются на высокий, средний и низкий. Высокий уровень развития регулятивной компетентности субъектов правоприменительной деятельности определяется высоким уровнем развития составляющих ее характеристик: коммуникативной, социально-перцептивной, интерактивной, профессионально-правовой, аутопсихологической и акмеологической компетентностей; средний и низкий - средним и низким уровнями сформированности составляющих их характеристик соответственно [9, с. 10-11].
Также интересной видится точка зрения Т.А. Ти-таренко, который, анализируя характеристики профессионального образа сотрудника органов внутренних дел, выявляет профессиональные качества, связанные с индивидуальным правосознанием:
- овладение профессионально-историческим опытом, накопленным профессиональным сообществом;
- включенность в профессиональное сообщество;
- овладение системой средств профессионального общения;
- знание профессиональных этических норм, модели деятельности и личности профессионала и стремление ориентироваться на это знание [13, с. 46].
В заключение хотелось бы отметить, что в настоящее время в России профессиональное правосознание правоприменителя очень трудно определить с точки зрения каких-либо уровней и оценок. Думается,
что в «чистом» виде высокого, среднего или низкого уровня правосознания нет и быть не может. Оно либо сформировано у правоприменителя в виде личного положительного убеждения к правовым предписаниям и принципам справедливости и эффективности их применения, либо отсутствует или искажено субъективными факторами, что пагубно сказывается на выносимых решениях и, соответственно, на эффективности правоприменительной деятельности. Правовые предписания реализуются правоприменителями как «осознанные», так как неопубликованные нормативно-правовые акты не способны оказать влияние на общественные отношения и не могут быть применены.
Профессиональное правосознание юристов, как видится, состоит не в механическом запоминании законов и иных правовых актов, а в их творческом усвоении и способности правильно применять, толковать, уяснять и осмысливать данные нормативно-правовые документы. Современный механизм формирования правосознания юристов (прежде всего студентов юридических вузов) не может состоять из одного конкретного метода такого процесса: должен существовать целый комплекс методов и средств, направленных на формирование правосознания, который не поддавался бы деформации. Однако не стоит забывать, что предложенная авторская концепция о структуре профессионального правосознания как критерия эффективности правоприменительной деятельности носит идеальный характер и очень сложно реализуется на практике, что говорит о необходимости дальнейших научных исследований в данной области.
Статья поступила 24.04.2014 г.
Библиографический список
1. Байниязов Р.С. Правосознание: психологические аспекты // Правоведение. 1998. № 3. С. 16-21.
2. Бедрацкая А.В. Психолого-правовые технологии противодействия злоупотреблениями в арбитражном процессе: ав-тореф. дис. ... канд. психолог. наук: 19.00.06. М., 2013. 27 с.
3. Бреднева В.С. Уровни правосознания и юридическая деятельность: монография. Южно-Сахалинск: Изд-во СахГУ, 2010. 164 с.
4. Власенко Н.А. Правовые позиции: понятие и виды // Журнал российского права. 2008. № 12. С. 77-86.
5. Зеленков П.Г. Роль правосознания личности в регулировании социального конфликта (социологический анализ) // Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова. 2007. № 3. С. 221 -224.
6. Лазарев В.В. Эффективность правоприменительных актов (вопросы теории). Казань: Изд-во Казанского университета, 1975. 208 с.
7. Марченко М.Н. Теория государства и права: учебник. М.: Зерцало, 2004. 640 с.
8. Пономарев К.Н. Об эффективности правоприменительной деятельности // Вектор ТГУ. 2009. № 2 (5). С. 123-126.
9. Попов И.О. Развитие регулятивной компетентности субъектов правоприменительной деятельности: автореф. дис. ... канд. психолог. наук: 19.00.06. М., 2009. 25 с.
10. Правоприменение: теория и практика / И.Н. Поляков [и др.]; под ред. Ю.А. Тихомирова. М.: Формула права, 2008. 432 с.
11. Ромашов Р.А. Правовая позиция субъекта правотворчества: этические и технико-юридические особенности формирования и выражения // Юридическая техника. 2012. № 6. С. 432-434.
12. Тарасов А.А. Современный российский суд присяжных и проблемы профессионального правосознания юристов // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2008. № 1 (14). С. 100-103.
13. Титаренко Т.А. Значение правосознания в становлении сотрудника ОВД // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2011. № 1 (44). С. 45-47.
14. Шикин Е.П. Основные условия эффективного применения права: автореф. дис. . канд. юрид. наук. Свердловск, 1971. 18 с.
