Научная статья на тему 'Право на публичную информацию и безопасность государства в Республике Польше'

Право на публичную информацию и безопасность государства в Республике Польше Текст научной статьи по специальности «Право»

CC BY
761
154
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Журнал
PolitBook
ВАК
Область наук
Ключевые слова
ПУБЛИЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ / ПУБЛИЧНОСТЬ / ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ / PUBLIC INFORMATION / TRANSPARENCY / INFORMATION SECURITY

Аннотация научной статьи по праву, автор научной работы — Донай Лукаш

Одним из наиболее важных элементов, обуславливающих существование современных демократий, а также неотъемлемо связанных с их функционированием, является гарантия всеобщего доступа к публичной информации. Однако в настоящее время заметна тенденция к ее утаиванию государственными учреждениями в различных сферах наряду с более обширным вторжением в личную жизнь граждан. В статья анализируются принципы, регулирующие доступ к публичной информации в Польше. Проиллюстрирована дилемма: право гражданина на личную жизнь versus обязанность государства обеспечить гражданину информационную безопасность.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

RIGHT TO OF THE PUBLIC INFORMATION AND SECURITY OF THE STATE IN POLAND

One of the most important elements that lead to the existence of modern democracies, as well as integral to their operation, is to ensure universal access to public information. Currently, however, there is a tendency to its concealment government agencies in various fields, along with more extensive invasion of privacy of citizens. The article analyzes the principles governing access to public information in Poland. Illustrates the dilemma: a citizen's right to privacy versus the duty of the State to ensure the information security of the citizen.

Текст научной работы на тему «Право на публичную информацию и безопасность государства в Республике Польше»

Л. Донай

ПРАВО НА ПУБЛИЧНУЮ ИНФОРМАЦИЮ И БЕЗОПАСНОСТЬ ГОСУДАРСТВА В РЕСПУБЛИКЕ ПОЛЬШЕ

Аннотация

Одним из наиболее важных элементов, обуславливающих существование современных демократий, а также неотъемлемо связанных с их функционированием, является гарантия всеобщего доступа к публичной информации. Однако в настоящее время заметна тенденция к ее утаиванию государственными учреждениями в различных сферах наряду с более обширным вторжением в личную жизнь граждан.

В статья анализируются принципы, регулирующие доступ к публичной информации в Польше. Проиллюстрирована дилемма: право гражданина на личную жизнь versus обязанность государства обеспечить гражданину информационную безопасность.

Ключевые слова :

публичная информация, публичность, информационная безопасность.

L. Donaj

RIGHT TO OF THE PUBLIC INFORMATION AND SECURITY OF THE STATE IN POLAND

Abstract

One of the most important elements that lead to the existence of modern democracies, as well as integral to their operation, is to ensure universal access to public information. Currently, however, there is a tendency to its concealment government agencies in various fields, along with more extensive invasion of privacy of citizens.

The article analyzes the principles governing access to public information in Poland. Illustrates the dilemma: a citizen's right to privacy versus the duty of the State to ensure the information security of the citizen.

Key words :

public information, transparency, information security.

По мнению К. Лиделя - польского юриста, специалиста в области международного терроризма и борьбы с ним, доктора военных наук - на переломе XX и XXI веков мы наблюдаем увеличение значимости очередной информационной области национальной безопасности - информационной безопасности, которая наряду с экономической безопасностью становится приоритетным аспектом национальной безопасности. Происходящие благодаря цифровой революции технические и организационные перемены, вызовут появление новой дифференциации между странами и народами, вытекающей из степени внедрения новых решений в экономическую практику и в процессы функционирования каждого общества. Темп перемен сильно обусловлен экономически и общественно, а важными достоинствами в «игре

за завтрашний день» является экономический потенциал, имеющаяся информационная инфраструктура, размер и динамика рынка, инновационность и открытость на изменения, а также способность к общественной адаптации и, наконец, уровень и качество образования, возрастная структура общества, а также сознание и детерминация действий элит. Передача и обмен информацией, согласно прогнозам, будут основой для правильного функционирования фирм, администрации всех уровней, а также жизни отдельных лиц. Как утверждает Э. Тоффлер, они станут «главным фактором производства и силы человека» в информационном обществе. Возникновение такого общества является вызовом для национальной безопасности, а новая техника это новое поле потенциального определения, борьбы интересов и даже открытого конфликта, вынуждающее иметь успешную систему информационной безопасности. Практики очень часто понимают информационную безопасность как охрану информации от нежелательного (случайного или намеренного) обнародования, модификации, уничтожения или воспрепятствования её обработке. Средства безопасности предпринимаются с целью обеспечения конфиденциальности, интегральности и доступности информации. Их целью является исключение угрозы для информации. Это указывает на то, что приведённая выше дефиниция информационной безопасности была сформулирована в негативном понимании. Наряду с интеллектуальным развитием и политехнизацией жизни, информация стала иметь всё большее значение. Владение ею стало условием лучшего и более безопасного существования. Также и на этом фоне появилась конкуренция. Информация стала более охраняема - как материальное добро. Желание создать для себя похожие на другие или лучшие условия для жизни создало необходимость получения информации. Таким образом, зародился своего рода вид борьбы: одни - всеми возможными способами стремятся получить информацию, а другие - с похожей вовлечённостью - пытаются им в этом воспрепятствовать. В таких действиях возникает несогласованность целей и действий, то есть наиболее дистинктивных особенностей, которые ассоциируются с десигнатом понятия «борьба». Можно сказать, что предметом данной борьбы стала информация, а инструментами - все средства, приспособленные для её получения, нарушения и защиты. Данная борьба называется информационной борьбой [14].

Однако проблемой является то, чтобы в данной борьбе за информацию не был нанесён ущерб невинному гражданину. Следует помнить, что одним

из наиболее важных элементов обусловливающих, а также имманентно связанных с функционированием современной демократии, является гарантия всеобщего доступа к публичной информации. Введение соответствующих норм в правовую систему отдельных стран является решающим для возможности сознательного и свободного участия всего общества, а не избранной его части или лишь некоторых граждан, в общественной жизни. Другими словами, обеспечение возможности получения информации на тему деятельности органов общественной власти, а также людей, выполняющих функции, определённые общественностью, непосредственно влияет на уровень демократизма в государстве [2; 23, с. 58].

Верно, утверждает Ш. Оссовский, что право доступа к публичной информации подразумевает, что граждане сознательно функционируют в демократии не только путём исполнения избирательного права, но также интересуясь и зная правила функционирования государства: механизмы принятия решения и расходования общественного капитала, а также их последствия. Основой демократии является предположение, что государство принадлежит гражданам, и граждане в нём управляют посредствам избранных ими представителей. Это означает, что принятие решений властями и функционирование страны должно осуществляться открыто - видимо и понятно для всех. Право доступа к публичной информации усиливает осознание того, что знания на тему механизмов функционирования государства и расходования общественного капитала доступны каждому. Благодаря этому возможно взаимодействие граждан с властью в выполнении общественных заданий, принятии совместных решений в области целей расходования общественного капитала, это создаёт возможность гражданской активности. Кроме того, пользуясь правом доступа к публичной информации, мы контролируем власть: проверяем, законно ли то, что делают правящие, объективно ли и согласно процедурам принимаются решения, как расходуются государственные деньги. Мы уполномочены превентивно воздействовать на правящих, которые в свою очередь должны помнить, что каждый гражданин, без предоставления каких-либо обоснований, имеет право получить информацию на тему их действий [18].

Однако из-за этого возникает конфликт между публичностью и приватностью, и, следовательно, возникает дилемма, как между ними проложить границу. Исторически можно указать, что горизонт мышления на тему информационной публичности и политической лжи устанавливают Б. Спино-

за и Н. Макиавелли. На Б. Спинозу, ожидающего полной публичности государства, часто ссылались заступники неограниченной демократии. В то время как Н. Макиавелли сделал святой политическую ложь и призвал к «выборочной информационной политике». Согласно Ш. Врубелю слабой стороной понимания Макиавелли является разделение на неморальную и просвещённую власть, а также непросвещенный и набожный народ, потому как в таком фальшивом мире и одна и вторая сторона начнут демонизировать друг друга. Понимание Спинозы не даёт уверенности в том то, что «недавно вылупившееся единство народа и власти на самом деле является радикальной демократией или радикальным тоталитарным режимом». Из столкновения спинозовской и макиавеллевской позиции следует вывод, что нужно воздерживаться от мифологизации и чёрно-белого представления отношений власть versus народ, потому как каждая гегемонистская власть наталкивается на оппозиционную власть. Следует также отбросить миф СМИ, обладающих специфическим видом власти над властью, который дал о себе знать во время скандала WikiLeaks, породившего соблазн восприятия блогов, а также порталов как всемогущих и оглушить рождение открытого мира [20].

История концепции гласности действий власти неразрывно связана с созданием процедур выбора власти и правил её функционирования. Принятие в учёт правила гласности в этом процессе гарантировало, что каждый член общества имел возможность проверить, проходят ли действия власти, которая по большому счёту действует для его добра, согласно с договорённостью, а в случае нарушения договорённости - имел возможность требовать изменения власти. Правовые решения и гарантии обеспечения публичности действий государства, а также ответственности чиновников за нарушение прав, принадлежащих гражданам, появились в правовых актах уже в XVIII веке [18].

Концепция публичности действия общественной власти и гарантия доступа граждан к информации об этой деятельности окончательно стала формальной лишь после второй мировой войны, наряду с развитием концепции прав человека II и III генерации, а также созданием глобальных и локальных систем защиты прав человека. Записи, касающиеся права иметь собственные взгляды, а также искать, получать и распространять информацию, появились во Всеобщей декларации прав человека ООН, Международном пакте о гражданских и политических правах, а также в Европейской конвенции прав человека. Затем право на публичную информацию чётко

сформировалось в рамках системы права Европейского Союза (изначально в рамках Европейских сообществ), что отразилось в Хартии Европейского Союза по правам человека как одно из основных прав (ст. 42) [18].

В Польше о действительном функционировании права доступа к публичной информации можно говорить лишь с начала девяностых годов XX века. Принятие концепции о том, что международное право обязательно во внутреннем правопорядке Польши, гарантировало непосредственное применение записей, гарантирующих публичность действий власти [18].

Ева Анна Лентовска - польский юрист, ординарный профессор юридических наук в Институте Юридических Наук Польской Академии Наук; первый польский уполномоченный по правам человека, судья Высшего административного суда Польши и Конституционного Трибунала - задумываясь над тем, почему Центральной и Восточной Европе так сложно одобрить мысль о «конституционной» защите личного пространства пишет, что в этих странах не хватало традиции (хотя чисто теоретически существовала такая возможность) непосредственного использования международного права судами второй инстанции в качестве оружия для защиты отдельных лиц. Политическое недоверие (добавим, что вполне обоснованное) по отношению к актам прав человека (даже когда из-за международного общественного мнения они были формально ратифицированы) привела к тому, что они были безуспешными в качестве критерия контроля того, что делали законодатель и администрация. Когда речь идет о конституционной защите личного пространства, появляются дополнительные препятствия, независимо от препятствий в общем усложняющих признание каждого рода конституционно охраняемых прав личности границей свободы законодателя и исполнительной власти -осуществляющей административные действия. Общества стран Центральной и Восточной Европы традиционно были воспитаны в убеждении о неполноценности индивидуального интереса, который по своей природе должен подчиняться общественному интересу, интересу коллектива, группы, государства. В данной ситуации мысль, что какая-то область личных интересов единицы должна была бы приобрести форму конституционно охраняемых прав, а благодаря этому - являться границей для действий законодателя (и администрации) - становилась ко всему прочему чужой и экзотичной. Потому как в таком случае право единицы являлось бы ограничением для действий, которые по своей природе были признаны интересом группы, общества. Даже в тех случаях, когда конституции этих стран фрагментарно предусмат-

ривали защиту каких-то областей личного пространства (чаще всего неприкосновенности жилища и тайны корреспонденции) - они делали это настолько обобщённо, что конституционная декларация подобного рода никак не ограничивала законодателя и даже администрацию, когда они издавали постановления, вторгающиеся, при чём глубоко и непропорционально болезненно с точки намеченной цели - в личное пространство человека. Администрация, критикуемая польским омбудсменом за практику, нарушающую личное пространство - принимала эту критику с недоверием. В критикуемых головах не укладывалось, что предосудительным может быть смягчение критериев врачебной тайны по отношению к пациентам-детям, взаимное свободное предоставление друг другу информации, касающейся гражданина, органами администрации за спиной этого же гражданина или же составление для нужд полиции списков гостей отелей. Также жестоко нарушалось личное пространство заключённых в плане обращения с их корреспонденцией, условий проведения интимных встреч, распространения личных данных. Впрочем, в случае легальных действий (например, обыск дома полицией) не считалось неуместным присутствие оператора с телевидения во время данного процесса. По сути дела в основах данного удивления лежало убеждение в том, что личное пространство всегда должно уступать не только необходимым с точки зрения общественного интереса ограничениям, но также таким действиям администрации, которые продиктованы её удобством, ленью или оппортунизмом. Таким образом, в то же самое время, когда другие страны Европы, имели возможность на протяжении сотен или десятков лет развивать проблематику границ защиты личного пространства, ища для неё соответствующие обоснования в своих Конституциях, страны Восточной и Центральной Европы не имели даже подходящего случая, чтобы свыкнуться с самой мыслью, что определённые области личной жизни человека являются непреодолимым барьером для законодателя и администрации, что данный барьер создают конституционно (следовательно, на уровне, перешагивающем обычное законодательство) охраняемые права личности (гражданские права) и что реализация данной защиты доверена судам, действующим по инициативе самих пострадавших [15].

В данном контексте в очередной раз появляется дилемма между правом на личную жизнь с одной стороны и правом доступа к общественной информации с другой (характеризуемым как позитивными предпосылками, так и негативными - ограничивающими этот доступ в силу различного рода

тайн) [26, c. 13, 14]. Гражина Копиньска, ссылаясь на работы Дж. Поппа, который на протяжении долгих лет был шефом Transparency International, а также профессора Т. Ставецкого, выдвигает тезу, что общественные учреждения должны быть как можно более прозрачны, а гражданам должна быть гарантированна максимальная конфиденциальность. В то же время ее опыт в качестве директора программы «Против коррупции Фонда Батория» указывают на заметную тенденцию к сокрытию государственными учреждениями всё большего количества сфер жизни наряду с всё более широким и лёгким вторжением в частную жизнь граждан. У проблемы есть много общего с вопросом доверия граждан государству и государства гражданам - оценивает Г. Копиньска [20].

В Польше право доступа к публичной информации напрямую следует из положения ст. 61 Конституции Республики Польши с 1997 года. Положение ст. 61 Конституции является основой доступа к публичной информации. Два первых пункта данного постановления напрямую определяют, к какой информации у нас есть доступ и каким образом реализуется право на информацию. В первом пункте было указано, что Гражданин имеет право на получение информации о деятельности (...) - то есть право на информацию гарантирует возможность доступа к каждой информации, связанной с деятельностью, например, общественных учреждений (с исключением охраняемых законом благ, например права на личную жизнь). В том же пункте были перечислены субъекты, которые должны информировать о своей деятельности:

- органы публичной власти;

- лица, выполняющие публичные функции;

- органы хозяйственного и профессионального самоуправления;

- другие люди и организационные единицы в той области, в которой они выполняют задания общественной власти и распоряжаются коммунальным достоянием или имуществом Государственной Казны.

В то время как во втором пункте указано, что право на получение информации заключает:

- доступ к документам;

- вход на заседания коллегиальных органов публичной власти сформированных всеобщими выборами, с возможностью записи звука или изображения.

В третьем пункте были записаны причины ограничения доступа к информации, которые вместе должны отвечать двум критериям:

- определено законами (исключительно ввиду определённой законами);

- должно быть защищено одно из благ, перечисленных в этом положении (охрана свободы и прав других лиц и хозяйствующих субъектов, а также охрана публичного порядка, безопасности или важного экономического интереса государства).

Последний пункт ст. 61 относится к процедурам доступа к информации, определённой во всей этой статье [1; 13].

Следует помнить, что доступ к информации (процедуры) согласно ст. 61 пкт. 4 регулируют законы, а относительно сейма и сената их уставы (например, Закон о доступе к публичной информации от 6 сентября 2001 года). Данное регулирование указывает, что в законах должна быть указана исключительно процедура, а не охват права на информацию. Поэтому также хорошее знание ст. 61 Конституции очень важно как при предоставлении, так и при получении публичной информации [1; 28; 29].

Право на информацию регулируется также в постановлениях международного права, в том числе в статье 10 пкт. 2 упомянутой Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, которая обеспечивает гражданам государств, которые ратифицировали конвенцию: свободу выражения мнения, а также получения и передачи информации и идеи без вмешательства публичных властей и несмотря на государственные границы. Указание Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод является настолько важным, что 14 апреля 2009 года Трибунал по правам человека в деле, касающимся доступа к публичной информации, на основании ст. 10 Европейской конвенции прав человека (Tarsasag a Szabadsagjogokert versus Hungary, № 37374/05) вынес решение об обоснованности жалобы. Это важное постановление для свободы права на информацию. Заключение принципа свободы доступа к публичной информации в международном документе такого ранга делает его неотъемлемым правом человека [3; 7; 8].

Право на информацию может быть реализовано в различных формах. Часть из этих форм была определена в Конституции РП, в то время как другие в определённых нормативных актах, которые не только подробно описывают соответствующие процедуры, но также намечают круг субъектов, обязанных передавать, а также имеющих право требовать информацию.

Право на информацию было очень широко охвачено в польской правовой системе. Многочисленные каталоги субъектов, а также практически неограниченный предметный спектр, создают необычайно сложную и в тоже время либеральную систему единиц с зачастую неточными правами и обязанностями. Поэтому также особенную роль в конституционном праве следует признать судам. Они в процессе рассмотрения дел и в результате проведённых правовых анализов определяют всё более конкретные области воздействия закона, хотя конечная форма и его охват, всё также поддаются необычайно динамичной эволюции [2].

Однако как очень часто показывает практика, и у судов - деликатно выражаясь - есть проблемы с соответствующей интерпретацией права на информацию, в структуре: гражданин vs закон, они отдают предпочтение тому другому. Однако это не означает, что гражданин находится в проигрышной ситуации. В Польше существуют такие организации как Гражданская сеть «Watchdog Польша» [21], Фонд Станьчика [11], Фонд Батория [9] или Фонд Паноптикон [10], которые вели с государственными органами и учреждениями бои в таких вопросах как, например, получение публичной информации от канцелярии Президента РП, Министерства Иностранных Дел (далее - МИД), Премьер-министра, маршаловских управлений и многих других [5; 6; 12; 17; 25].

Фонд Паноптикон в ноябре 2014 года представил настольную игру «Игра за информацию» - см., ниже. Она возникла в результате горького опыта борьбы за передачу государственными учреждениями информации об участии Польши в международной системе превентивного наблюдения PRISM (Program for Robotics, Intelligents Sensing and Mechatronice), обнародованной Э. Сноуденом. Игра имеет 17 полей, которые являются преградами на пути препятствий. Дойти до последнего поля нередко означает начать игру заново. Потому как, если даже суд сочтёт, что в предоставлении информации отказано неправильно, то учреждение найдёт другой повод для отказа. В ноябре 2014 года Паноптикон проиграл одно дело из цикла «Сто вопросов правительству на тему PRISM», заданных год тому назад. Проиграл МИДу, который на часть вопросов ответил уклончиво. Суд постановил, что хоть это и не существенный ответ, однако какой никакой ответ, таким образом нельзя счесть, что орган был «бездейственным» по отношению к вопросам. Несколько дней позднее Паноптикон выиграл подобное дело у премьера. Речь шла об ответе: «У нас нет такой информации», в том числе на во-

прос, одобрял ли премьер соглашение о разведывательном сотрудничестве с американскими службами по вопросу передачи телекоммуникационных данных. А также, какова была международная реакция польского правительства в вопросе обнародования системы PRISM. Победа не продвинула вперёд дело «Ста вопросов правительству на тему PRISM», потому, что канцелярия премьера, как и другие опрашиваемые по этому вопросу ведомства, может применить бездействие, отказать в ответе, ответить уклончиво - и снова нужно идти в суд, и так по кругу. Учреждение, использовав всяческие уловки, может попросту не исполнить судебного решения, за что ему грозит штраф. Данную методику протестировала президент города Варшавы Ханна Гронкевич-Вальц, последовательно отказывая - несмотря на судебные решения - предоставлять информацию по вопросам договоров на услуги внешних экспертов, на которые город выдал 31 млн. злотых [22].

Должностные лица упрекают граждан в «злоупотреблении правом на информацию» из-за забрасывания вопросами. На страницах для служащих местного самоуправления появились советы, как - используя соответствующую интерпретацию закона о доступе к информации - избавиться от назойливости. Концепцию «злоупотребления правом на информацию» два года назад сформулировала судья Высшего Административного Суда Польши (далее - ВАС) И. Каминская, специализирующаяся на приговорах о доступе к информации. Она дала интервью Польскому Агентству Печати, в котором сказала: «В суд попадают многочисленные жалобы от заявителей, которые действуют с целью преследования органа, например войт, бурмистр, президент города и делают это исключительно из личных побуждений. В то время как в законе о доступе к публичной информации нет правовой нормы, которая позволяла бы ограничивать злоупотребление этим правом. В связи с этим, признаюсь, у нас в суде существует огромная проблема»[22].

Летом 2014 года ВАС в постановлении, судьёй-докладчиком которого была И. Каминская, нашёл решение этой проблеме. Он рассматривал жалобу эксперта Конфедерации Левиафана, который приготовил рапорт о злоупотреблении налоговой и ему были необходимы данные о налоговых разбирательствах. Генеральный Инспектор Финансового Контроля счёл, что речь идёт о «переработанной информации», то есть о такой, которую нужно создать из уже существующей, что требует усилий со стороны ведомства. Отверг аргумент эксперта, что достаточно закинуть вопрос в информационную систему налоговой. Директор установил, что эксперт не проявил «особо

важного публичного интереса», что необходимо для того, чтобы получить «переработанную информацию». Несмотря на то, что рапорт должен был быть представлен Трёхсторонней Комиссии (правительство, работодатели, профессиональные союзы) и служить написанию проекта изменения закона. Воеводский Административный Суд в Варшаве, а затем ВАС согласились, что эксперт не проявил особого публичного интереса. В обосновании постановления ВАС можно прочесть: Намерение представления информации о деятельности органа публичной администрации более широкому кругу граждан, не может обосновать требования создания новой в качественном плане информации. Кроме того, жалобщик не показал, каким образом требуемая им информация, способствует улучшению работы налоговых органов. Далее суд заключил, что эксперт не имеет власти, для того, чтобы повлиять на то, что рапорт вызовет изменения в деятельности налоговых органов. Таким образом: если нет власти, то нет «существенного публичного интереса». И он не получит информацию. Ссылаясь на это решение, подчиняющаяся Министерству Народного Образования Центральная Экзаменационная Комиссия отказала исследователям в предоставлении данных о школьных достижениях детей, которые пошли в школу, имея шесть лет. Несмотря на то, что эти данные доступны одним щелчком в электронной Системе Образовательной Информации. Данное решение поддержала вице-министр образования [22].

Действительно ли граждане злоупотребляют правом на информацию? Это исследовала Гражданская Сеть «Watchdog». Опросила 2,5 тыс. муниципальных управлений, сколько заявлений на получение информации ежегодно они получают. Оказывается, что чаще всего поступает от одного до двух заявлений в неделю. Более 70 проц. гмин получает ежегодно 50 заявлений. В Управлении города Варшавы их больше всего: 4,6 тыс. Эта информация не даёт основания для осуществления действий, которые бы освобождали администрацию от обязанности ответа на вопросы - считает К. Батко-Толуч из Сети Watchdog [22].

Наиболее простым методом препятствия доступа к информации является её сокрытие. «Ежедневник Правовая Газета» в сентябре 2014 года описал, что канцелярия премьера скрыла явный до той поры рапорт Верховная Контрольная Палата из контроля в Управлении Социального Страхования (далее - УСС), из которого следовало, что до 2013 года УСС не знало фактической задолженности предприятий, потому как не работала купленная за миллиарды информационная система [22].

Основы «Игры за информацию» просто и понятно показывают, что может сделать гражданин, чтобы получить публичную информацию. К сожалению, также показывает, что несомненное преимущество имеют государственные органы... Нотабене, те последние «вытачивают» очередные «орудия» - например, Министерство Иностранных Дел работает над введением, так называемой, дипломатической тайны. МИД предоставил ко всему прочему каталог информации, доступ к которой останется закрытым. И закрыт будет изначально. Обнародование данной информации будет возможно лишь в случае «если согласие на её обнародование выразили бы субъекты, чьих прав либо интересов информация касается, либо также в случае прекращения обстоятельств, из-за которых предоставление данной информации не пошло бы на пользу правам или интересам субъектов, которых касается данная информация». Данный каталог будет импонирующим:

- информация, касающаяся процесса переговоров и заключения Республикой Польшей международных соглашений, в особенности, касающихся предписаний по переговорам и определения положения польской делегации перед началом переговоров с заграничными субъектами международных соглашений, а также другие документы международно-правового характера;

-информация, касающаяся хода переговоров над международными соглашениями, а также материалы и документы, появившиеся в процессе переговоров;

- информация, связанная с участием Республики Польши в работах международных организаций и учреждений, а также международных конференций, в особенности касающиеся подготовки польской точки зрения по отношению к вопросам, являющимся предметом их деятельности;

- информация, касающаяся подготовки позиции Республики Польша, а также осуществления от её имени действий в ходе международных судебных процессов, а также в других процессах, связанных с урегулированием международных споров;

- информация, разработанная в связи с внедрением в польский правопорядок решений международных организаций и учреждений в области введения, приостановления и отмены международных санкций;

- информация, касающаяся проводимых процессов в области реституции утраченных культурных богатств, если её обнародование может осложнить проведение данных процессов;

- информация, которая могла бы вызвать действия властей государств, в которых проживает Полония и поляки, которые не соответствуют общепринятыми стандартам защиты прав людей, относящихся к польским меньшинствам, а также лицам польского происхождения;

-информация, которая подвергала бы Полонию и поляков за границей репрессиям или другим действиям, ухудшающим их общественную ситуацию, экономическую, политическую или личную;

- информация, которая могла бы подвергнуть лиц и субъектов, реализующих проекты и бенефициары польской помощи развития, репрессиям или другим действиям, ухудшающим их общественную ситуацию, экономическую, политическую или личную;

- информация, касающаяся используемых в иностранных представительствах и Министерстве Иностранных Дел процедур физической и телеинформационной безопасности.

Такая конструкция положения вызывает сомнения не только из-за того что противоречит тезису Высшего Административного Суда, что «Общим правилом, следующим из ст. 61 Конституции, является доступ к информации. Все исключения из этого правила должны быть чётко сформулированы, а сомнения должны быть в пользу доступа.» (Решение ВАС от 2 июля 2003 г. сигн. II SA 837/03), но также по причине того, что решения по вопросу доступа граждан и гражданок к информации должны приниматься абсолютно произвольно. Это не только нарушает принцип прозрачности государства, но также принцип доверия граждан государству. Напомним, что Конституционный Трибунал (далее - КТ) установил, что «(...) принцип доверия государству и составляемым им законам, основывается на требовании правовой определённости, то есть на таком наборе качеств, принадлежащих закону, который гарантирует единице правовую безопасность; даёт ей возможность решать как поступить на основании полного осведомления о предпосылках действий государственных органов, а также правовых последствий, которые могут повлечь за собой её действия» (постановление КТ от 14 июня 2000 года, П 3/00, ПКТ 2000, №5, поз. 138). Особенно возмутительным кажется то, что в то время как, например, в случае с информацией, касающейся Полонии и поляков, определено, что будет ограничен доступ к информации, обнародование которой могло бы подвергнуть их репрессиям, то в случае с информацией, касающейся переговоров правительства РП над договорами, не определено, какие ценности должны охраняться. Обоснованным кажется

утверждение, что, по сути, данный проект идёт к непропорциональному ограничению права человека на информацию, под предлогом защиты поляков, проживающих за границей [27; 30; 31].

По мнению ранее упомянутого Ш. Оссовского, сложно представить демократическое общество без действенного права человека на публичную информацию. Однако также всё сложнее представить общество, которое активно не проинформировано властями обо всех действиях. Следует помнить, что именно власти должно быть важно то, чтобы действия, решения и расходование публичного капитала были явными и чёткими для общества [18]. Однако в настоящее время, мы находимся в достаточно парадоксальной ситуации, в которой с одной стороны, разные центры власти поняли, что следует предпринимать действия с целью увеличения уровня участия граждан в публичной жизни, а с другой стороны - уже на начальном уровне, каковым является обеспечение гражданам возможности получения знаний по публичным вопросам, другие центры власти уменьшают данную способность участия [16].

Верно констатируют деятели фонда Паноптикон, которые пишут, что в настоящее время особенным вызовом для свободы является политика страха и связанное с ней постоянное чувство угрозы. Чем выше уровень страха в обществе, тем легче даётся ограничение очередных прав и свобод во имя безопасности. Одним из важных импульсов для развития политики страха было окончание холодной войны. Политические игроки (дециденты) и промышленность, сосредоточенные до той поры на наружной угрозе, перенаправили как своё внимание, так и продукцию на внутреннюю безопасность. Очередным важным и особенно драматичным предлогом для «завинчивания винта» стали террористические атаки с начала XXI века. В результате во многих странах были приняты решения, увеличивающие права служб ценой драматического ограничения прав и свобод граждан. Одним из ответов на современные угрозы, в том числе на терроризм, должен быть сбор данных обо всей популяции и профилирование её членов под углом риска «стать» преступником. Как в «Рапорте Меньшинств» полиция и другие службы хотят быть на шаг впереди от несостоявшегося зачинщика и схватить его, прежде чем он сделает что-то плохое - однако основываются не на предсказаниях ясновидящих, а на действии алгоритмов. Создаются системы интеллигентного мониторинга или обыска сети, которые должны помочь выловить из моря людей или биты «чего-то» подозрительного. Таким образом, на прицеле

служб может оказаться каждый из нас, если только система посчитает, что наше поведение тревожно отходит от установленной нормы. Развитие техник автоматического обнаружения угроз влечёт за собой риск ничем необоснованной стигматизации и исключение нетипичных людей, выходящих за рамки общепринятых схем. У нас есть право ожидать, что службы будут нас охранять от обычной преступности, экономических афер, дорожных пиратов и даже терроризма. Однако забота о безопасности имеет свои границы в лице нашей свободы и личной жизни. Конечно, наши права могут быть ограничены, но только тогда, когда это действительно необходимо. К сожалению, не все действия служб проходят этот тест. Одни из них непропорционально глубоко ограничивают нашу сферу прав и свобод, другие попросту безуспешны и при этом отводят внимание от альтернативных, в меньшей степени вмешивающихся в наши права решений [24].

Хотим мы этого или нет, но мы живём в обществе, находящимся под наблюдением. Однако мы должны понять это как продукт современности -это в свою очередь помогает избежать две существенные ловушки: мышление о наблюдении как о заговоре злых сил, а также мышление, сводящееся к тому, что наблюдение является исключительно результатом новых технологий (естественно самые большие параноики попадают в обе ловушки одновременно). Однако восприятие наблюдения в надлежащей перспективе как результата бюрократии и стремления к успешности, быстроте, контролю и координации, не означает, что всё в порядке. Это означает, что следует быть осторожным в идентификации ключевых моментов и бдительным при обращении на них внимания. У наблюдения есть две стороны, следует признать также его пользу. Однако в то же время в системах, запроектированных с большим размахом, существует постоянный риск, а также опасность, а власть, естественно, коррумпирует либо как минимум изменяет перспективу тех, кто ею обладает [19]. Соответствующий, уравновешенный консенсус между правом на неприкосновенность частной жизни и доступом к информации должен быть главным определителем развития демократического правового государства. В противном случае, граждане почувствуют себя отстранёнными от государства.

References

1. Art. 61 Konstytucji. Zespot PC DIP. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/31,100,art_61_konstytucji.html (accessed 05.01.2015).

2. Bidzinski M., Konstytucyjne prawo dost^pu do informacji publicznej. URL: http://www.marszalek.com.pl/przegladprawakonstytucyjnego/ppk12/ 06.pdf(accessed 05.01.2015).

3. Case of Tarsasag a Szabadsagjogokert v. Hungary, (Application no. 37374/05), Judgment, Strasbourg 14 April 2009, Final, 14.07.2009. URL: http://hudoc.echr.coe.int/sites/eng/pages/search.aspx?i=001-92171#{%22itemid%22:[%22001-92171%22]} (accessed 05.01.2015).

4. Czarny scenariusz. Gra o dost^p do informacji publicznej, Fundacja Pan-optykon, siec obywatelska WATCHDOG. URL: http://panoptykon.org/sites/panoptykon.org/files/czarny_scenariusz_gra_w_dos tep_do_informacji_publicznej.pdf (accessed 05.01.2015).

5. Czym jest projekt ustawy o Trybunale Konstytucyjnym?, czytelnik. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/11,900,czym_jest_projekt_ustawy_o_trybunal e_konstytucyjnym.html (accessed 05.01.2015).

6. Dost^p do informacji publicznej; ograniczenie prawa do informacji z uwagi na wazny interes panstwa, K33/11. URL: http://trybunal.gov.pl/rozprawy/komunikaty-prasowe/komunikaty-po/art/2270-dostep-do-informacji-publicznej-ograniczenie-prawa-do-informacji-z-uwagi-na-wazny-interes-panstw/s/k-3311/ (accessed 05.01.2015).

7. Europejska Konwencja o Ochronie Praw Cztowieka i Podstawowych Wol-nosci, zespot PC DIP. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/27,267 ,europejska_konwencja_o_ochronie_praw_czlowieka_i_podstawowych_wol-nosci.html (accessed 05.01.2015).

8. Europejska Konwencja o Ochronie Praw Cztowieka i Podstawowych Wol-nosci. URL: http://www.strasbourgre.mfa.gov.pl/resource/fedf40b7-3c0a-42d2-8bdf-296772ce7295 (accessed 05.01.2015).

9. Fundacja Batorego. URL: http://www.batory.org.pl (accessed 05.01.2015).

10. Fundacja Panoptykon. URL: http://panoptykon.org (accessed 05.01.2015).

11. Fundacja Stanczyka. URL: http://www.stanczyk.org.pl (accessed 05.01.2015).

12. Ktusek M., ред. Zak P., Wyrok NSA ograniczaj^cy dost^p do informacji publicznej - tekst pochodzi z bloga prawnego Fundacji Stanczyka. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/6,955,_wyrok_nsa_ograniczajacy_dostep_do_i nformacji_publicznej.html (accessed 05.01.2015).

13. Konstytucja Rzeczypospolitej Polskiej z dnia 2 kwietnia 1997 r. URL: http://www.sejm.gov.pl/prawo/konst/polski/kon1.htm (accessed 5.01.2015).

14. Liedel K., Bezpieczenstwo informacyjne jako element bezpieczenstwa narodowego. URL: http://www.liedel.pl/?p=13. (дата обращения 05.01.2015).

15. t^towska E., Prawo do prywatnosci w Europie. URL: http://www.psep.pl/grundtvig/6/prawo_do_prywatnosci.pdf (accessed 05.01.2015).

16. Makowski G., Gwarancje dost^pu do informacji publicznej - najwaznie-jsze problemy i kierunki zmian prawnych. URL: http://www.maszglos.pl/wp-content/uploads/2013/04/Prawo-a-partycypacja-publiczna.pdf (accessed 05.01.2015).

17. Mojkowski K., Kluczowy wyrok s^du najwyzszego, czyli jawne zachod-niopomorskie. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/6,936,kluczowy_wyrok_sadu_najwyzszego_cz yli_jawne_zachodniopomorskie.html (accessed 05.01.2015).

18. Osowski Sz., Prawo dost^pu do informacji publicznej jako bierny i czynny obowi^zek informowania - wprowadzenie. URL:

http://siecobywatelska.pl/files/szymon_osowski_czynny_i_bierny_obowiazek_

dip_czynny_i_bierny_obowiazek_i1e6.pdf (accessed 05.01.2015).

19. Raport o spoteczenstwie nadzorowanym, sporz^dzony przez Surveillance Studies Network dla Rzecznika ds. Informacji, wrzesien 2006 r., под редакцией: D.M. Wood. URL http://nadzor.panoptykon.org/sites/default/files/ raport-o-spoleczenstwie-nadzorowanym.pdf (accessed 05.01.2015).

20. Relacja z debaty: Panstwo i obywatel: jawnosc i jej granice. URL: http://www.batory.org.pl/programy_operacyjne/debaty/2011/panstwo_i_obywa tel_jawnosc_i_jej_granice (accessed 05.01.2015).

21. Siec Obywatelska «Watchdog Polska». URL: http://siecobywatelska.pl. (accessed 05.01.2015).

22. Siedlecka E., Kto pyta urz^d, ten bt^dzi. URL:

http://m.wyborcza.pl/wyborcza/1,105402,16971650,Kto_pyta_urzad_ten_blad

zi.html (accessed 05.01.2015)

23. Skrzydto W., Konstytucja RP. Komentarz, Krakow 1998.

24. Stuzby. URL: http://panoptykon.org/temat/uprawnienia-sluzb (accessed 05.01.2015).

25. Szymielewicz K., Klicki W., Rz^d nie moze zastaniac si§ niewiedz^: kolejna wygrana w sporze o inwigilacj^! URL: http://panoptykon.org/wiadomosc/rzad-nie-moze-zaslaniac-sie-niewiedza-kolejna-wygrana-w-sporze-o-inwigilacje (accessed 05.01.2015).

26. Taczkowska-Olszewska J., Dost^p do informacji publicznej w polskim systemie prawnym, Warszawa 2014.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

27. Tajemnica dyplomatyczna nabiera rozp^du. URL: http://informacjapubliczna.org.pl/11,951,tajemnica_dyplomatyczna_nabiera_roz pedu.html (accessed 05.01.2015).

28. Ustawa o dost^pie do informacji publicznej z 6 wrzesnia 2001 r. URL: http://isap.sejm.gov.pl/DetailsServlet?id=WDU20011121198 (accessed 05.01.2015).

29. Ustawa o dost^pie do informacji publicznej. Komentarz. URL: http://www.zb.eco.pl/bzb/38/wstep.htm (accessed 05.01.2015).

30. Wyrok NSA z dnia 2 lipca 2003 r. o sygn. akt. II SA 837/03. URL: http://orzeczenia.nsa.gov.pl/doc/05039159BA (accessed 05.01.2015).

31. Wyrok TK z 14 czerwca 2000 r., P 3/00, OTK 2000, Nr 5, poz. 138. URL: http://otk.trybunal.gov.pl/orzeczenia/zeszyt2.asp?rok=2000&zeszyt=5. (accessed 05.01.2015).

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.