CC BY
404
М.И. Розенова, С.Н. Киселев
Позитивная психология в России: проблемы терминологии и целей
В статье анализируются терминологические особенности аппарата позитивной психологии и возможности его адаптации и преобразования в отечественной психологической науке и практике. Сделано несколько ключевых замечаний по целям и программному обеспечению наиболее значимых направлений возможного развития позитивной психологии в России.
Педагогика и психология
Проблемы практической психологии
Ключевые слова: позитивная психология, парадигма, терминология, внутренняя сила, образовательные программы, позитивная коммуникация.
С конца 80-х - начала 90-х гг. прошлого столетия в России стало широко известно одно из психологических направлений, обозначенное термином «позитивная психотерапия», которая во главу угла поставила не трагическое и проблемное, а позитивное видение человека [5].
Разработанные на этой основе методики работы с людьми способствовали достаточно серьезному прорыву в возможности действенной и эффективной психологической помощи клиентам (пациентам) в решении не только психологических, но и соматических проблем.
Позитивная психотерапия построена с учетом тонких взаимосвязей особенностей человеческого поведения и переживаний с физиологическими и гормональными органическими процессами. Одним из важнейших конфликтов человеческой души и существования констатируется конфликт «учтивости - прямоты», который запускает схему формирования симптома не только на поведенческом психологическом, но даже на эндокринном уровне. При этом «учтивость» (реакции подчинения, необходимость говорить «да», сохранять приличия и т.п.) в эндокринных и медиаторных механизмах центральной нервной системы соответствует реакциям страха, а «прямота» (умение постоять за себя, отстаивать свою позицию и личность, открыто выражать потребности и т.п.) - реакциям агрессии [5].
Методологически в позитивной психотерапии выделены три блока: профилактика, терапия, процесс реабилитации. В качестве основной методики в рамках позитивной психотерапии была выработана стратегия психотерапевтического вмешательства, ядро которой составляют следующие процессы: а) исследование симптома или заболевания со стороны позитивного влияния на жизнь человека (позитивный процесс); б) исследование конкретных событий, запускающих конкретные переживания. мысли и действия (содержательный процесс); в) разработка новых целей и ориентаций, которые помогают избегать невротических навязчивостей и намечают путь к использованию потенциала самопомощи. В качестве самих пяти лечебных этапов выделены: 1) наблюдение/дистанцирование; 2) инвентаризация; 3) ситуативное обозрение; 4) вербализация; 5) расширение системы целей [5].
Следует отметить, что модель позитивной психотерапии внутренне гармонична на теоретическом и на практическом уровне, поэтому своих сторонников данное направление нашло и в России, хотя нельзя сказать, что это направление стало ведущим или особенно популярным.
Спустя некоторое время, к началу XXI столетия в недрах практики, а затем и теории мировой психологии появляется еще одно, очень близкое по названию, направление - «новая позитивная психология», «отцом» которой позиционируется Мартин Селигман в содрудничестве и содружестве с такими авторами, как М. Чиксентмихали, И. Бонивел и др. [1; 6; 7; 10].
Данное направление нацелено на более масштабную парадигму в отличие от достаточно конкретно направленной позитивной психотерапии, хотя пока и не существует некой всеобъемлющей теории позитивной психологии [1]. Связано это с тем, что новая позитивная психология (в лучших традициях, начиная со времен психоанализа, который был задуман скорее не как научное или узко терапевтическое направление, а как социальное движение, имеющее потенциал механизмов, способных «перевернуть мир» [8]) не просто взяла за основу позитивное представление о человеке, но конкретизировала и начала изучать и разрабатывать широкий спектр методов, сопряженных с такими сферами, как позитивное мышление, позитивные переживания, сильные и благородные (добродетельные, высшие, духовные) качества человеческой личности, понимание и субъективное переживание человеком счастья, а также социальные институты и феномены позитивного транслирования (здоровые социальные сообщества, здоровая семья, институт демократии и свобод, сводные и компетентные средства массовой информации и т.п.).
Идеология позитивной психологии абсолютно созвучна идеям гуманистической и экзистенциальной психологии [2; 3; 9]. В центр исследования был поставлен вопрос человеческого счастья, выясняющий, что есть счастье, бывает ли оно вообще, каковы особенности субъективного понимания и переживания счастья разными людьми (типами личности), в чем специфика субъективной счастливости, ее продолжительность, факторы, ее определяющие, и т.д.
Большое значение новая позитивная психология придает необходимости формировать способности к установлению близких, теплых, подлинных отношений между людьми (в семье, в любви, в дружбе, в партнерстве), способности правильно распоряжаться своим временем и ресурсами, способности понимать и формировать смыслы собственного личного или профессионального существования, способности развивать свои творческие потенциалы, способности получать желаемый результат [1; 7].
Современная позитивная психология занимается не только исследовательской и практической работой, она активно завоевывает позиции и в пространстве образовательных программ. Например, Р. Стернберг
Педагогика и психология
Проблемы практической психологии
разработал и внедряет «Курс обучения мудрости», целью которого определяется активизация и повышение эффективности интеллектуального и нравственного развития детей в процессе преподавания основных предметов. М. Селигман и его коллеги в Пенсильванском университете осуществляют программу обучения подростков по распознаванию в своем внутреннем опыте катастрофического мышления, умению вести внутреннюю дискуссию и осуществлять самоподдержку, укреплять надежду и развивать сильные стороны личности. данная программа помогает существенно повысить не только психологическое самочувствие учеников, но и их академическую успеваемость [1, с. 154-155]. Ряд программ направлены на повышение социального и эмоционального интеллекта подростков, на развитие умений позитивной постановки целей и более легкому их достижению. Большая часть из перечисленных программ разработана и применяется в США, но есть проекты, которые получили развитие и в других странах. Например, в Великобритании создана масштабная программа «Личностный синтез», интегрирующая когнитивные, эмоциональные, поведенческие и личностные составляющие развития в единую внутренне согласованную образовательную модель, пригодную для подростков и взрослых. основная цель такой емкой программы -помочь людям справляться с жизненными трудностями и чувствовать большую власть над своей жизнью. В данную программу входят такие направления, как: понимание самого себя, управление эмоциями, усиление уверенности, принятие решений, самомотивирование, борьба с тревогой, преодоление стресса, эффективное общение, конструктивные отношения и многое другое [12].
Приведенное перечисление направлений показывает, что программа личностного (персонального) синтеза учитывает практически все стороны проявления человеческой натуры и жизнедеятельности и является серьезным ресурсом, содержащим наиболее полную информацию о личностном развитии. Процессуально данная программа представлена 64 темами [там же].
даже небольшое представление позитивной психологии показывает ее масштаб, размах и потенциал «мирового господства». для нас, в этой связи, есть один любопытный момент, связанный с терминологией данного направления, которое, мы почти не сомневаемся, станет достаточно популярным и распространенным, в том числе и в России.
Наиболее интересным и даже необычным для научной психологии явилось то, что в качестве понятийного аппарата в рамках новой позитивной психологии стали использоваться такие термины, как «счастье», «добродетели и достоинства», «оптимизм», «радость», «надежда», «любовь»,
С^1
«доверие», «отвага», «справедливость», «преданность», «состояние пото- ая ка», «духовное удовлетворение» и др. [1; 7; 10]. | о
Для традиционного восприятия в рамках научного текста и даже в рам- | §
ках профессиональной практической психологии данная терминология с ^
несколько непривычна. Тем не менее, авторы сумели продемонстрировать и доказать абсолютную органичность данной терминологии целям, задачам и методам представленного направления. Следует отметить, что некоторая метафоричность, красочность и литературность языка и терминологии являются характерной чертой зарубежной, особенно гуманистической и экзистенциальной, психологии. Например, работы Р. Мэя часто построены на использовании слов-терминов, понятных большинству людей, а не только узкому профессиональному сообществу («любовь и воля», «сила и невинность») [4].
О созвучности идей новой позитивной психологии и гуманистически-экзистенциального взгляда Р. Мэя следует сказать особо. Разделяя позицию Г.С. Салливана о том, что для человеческого существа особенно важными являются состояния-ощущения силы и способности; и что эти состояния, возможно, даже важнее импульсов голода и жажды [13, р. 6],
Р. Мэй определяет в качестве основополагающей бытия человека присутствие фактора силы, который лежит в основе очень многих проявлений жизни: любопытства, интереса, любви, творчества, деятельности [4]. один из главных конфликтов человеческой души, по Р. Мэю, лежит в плоскости «силы-бессилия», т.е. между способностью и умением влиять на что-то и кого-то, обретать чувство собственной значимости (а, следовательно, иметь достаточный уровень удовлетворенности) и ощущением бессилия, неспособности, пассивности и апатии (которые зачастую и порождают гнев, агрессию, насилие и разрушения) [4]. Здесь Р. Мэй идет вслед за многими исследователями, в частности, напоминает мнение
Э. Фриденберга о том, что любая слабость способна развратить, и о том, что бессилие развращает абсолютно [11].
Позитивная психология как раз и сосредотачивает свое внимание на поиске факторов, условий и методов формирования, создания и обретения человеком способностей силы: внутренней силы, уверенности, ощущения способности и позитивности, ощущения власти над событиями собственной жизни, собственных мыслей и переживаний. И, если Р. Мэй рассуждает, отмечает, ставит как проблему соотношения силы-бессилия в человеке (разведя понимание силы и агрессии и отметив наличие стереотипности и зашоренности в понимании этих феноменов со стороны и обыденного и, в том числе, научного сознания, как исключительно с негативной окраской [4]), то позитивная психология разрабатывает научно-
Проблемы практической психологии
практическую основу искоренения ощущения бессилия в процессе жизни и деятельности индивидуума.
Таким образом, коротко резюмируя приведенное выше, можно определить, что позитивная психология в качестве ведущего своего направления определяет необходимость формирования и культивирования во внутреннем опыте человека уверенности в себе и собственных силах, способности осуществлять собственную жизнь достойным, субъективно удовлетворяющим и социально позитивным образом. Существенно то, что ключевой является идея и переживание внутренней силы.
Данный факт замечательным образом связывает зарубежную позитивную психологию с лучшими традициями русской философии, литературы и психологии, поскольку идея внутренней силы, созидания духа с давних времен является своеобразным кредо и знаменем всей русской культуры.
Искусство жизни в русской культурно-философской традиции часто определяется именно как рост и укрепление личного духа и силы, которые позволяют преодолевать «мутные воды житейской подлости и пошлости..., черные лучи мрака, веяния злобы и соблазны зла..., пошлые и злые традиции.» [2]. В качестве значимых даров и энергий Бога в человеке, по И.А. Ильину, присутствуют дар любви, дар созерцания, дар совести, дар разумения, дар крепости и воли, дар благоговения, дар искренности, дар молитвы, дар свободы, дар смирения, дар ясновидения. Это главнейшие дары (свойства человека), и список остальных исчерпать невозможно [2]. Если мы соотнесем эти свойства, названные И.А. Ильиным, со списком добродетелей, предложенных М. Селигманом, то найдем много общего [7].
Таким образом, базируясь на сути достижений, изменений и преобразований личности, как это задается в рамках позитивной психологии, авторы настоящей статьи осмеливаются внести предложение, касающееся преобразования в использовании терминологии данного направления на российской психологической сцене. Поскольку все личностные трансформации направлены на обретение человеком внутренней уверенности, выявление и культивирование сильных сторон личности, навыков внимания к себе в части позитивных переживаний и ментальностей, которые и рождают активность, более оптимистичные представления о жизни, своих возможностях и окружающем мире, то мы можем использовать в качестве приоритетного понятия не понятие счастья, а понятие силы. База для такого предложения есть, поскольку многие философские и духовные направления используют понятие силы практически равнозначно понятию счастья. У И.А. Ильина, в том числе, есть замечательная мысль о том, что в жизни достойно созидать не счастье, а силу (прежде
всего духовного уровня, конечно, что не исключает и физического благополучия), поскольку переживание силы и есть счастье [2].
Поэтому использование понятия «внутренняя сила» могло бы стать достойным топ-понятием позитивной психологии в России. Это представляется особенно важным, поскольку в условиях почти уже тотальной беспомощности (о которой так много и точно написал Р. Мэй, рассматривая ее и на социальном, и на индивидуальном уровнях), в которую мы все более погружаемся (дома рушатся, самолеты падают, корабли тонут, коррупция не уничтожается, реформы и начинания проваливаются или формализуются и т.д.), каждому из нас необходимы новые внутренние источники жизнеспособности и жизнестойкости. поэтому в рамках методических и методологических подходов позитивной психологии мы вполне спокойно для россиян можем использовать не понятия счастья, а понятие внутренней силы, обретение которой наверняка помогло бы и нам сделать более реальным то будущее, которое мы хотим для себя и для тех, кто идет за нами.
Актуальность данного предложения задается еще и тем обстоятельством, что в недрах самой позитивной психологии происходят терминологические метаморфозы: за короткий промежуток времени основной понятийный аппарат позитивной психологии начал меняться.
В докладе А.С. Огнева, доктора психологических наук, профессора, проректора по научной работе Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова «Об итогах II Международного конгресса по позитивной психологии, состоявшемся летом 2011 г. в Пенсильванском университете» на методологическом семинаре факультета психологии 8 сентября 2011 г. прозвучало, что идея «счастья» как основного понятия данного направления уже значительно трансформировалась: наиболее употребительными понятиями на «знаменах» позитивной психологии уже числятся «процветание» и «жизненный успех». Строгая научная аудитория, как минимум, может ликовать - абстрактные, трудно описываемые понятия (счастье, счастливость) психология оставляет, заменяя их более удобными и фактически отслеживаемыми параметрами.
Что такой отказ или замена понятий может означать? Вариантов много. Мы, например, можем предположить, что авторы все более серьезно и более научно подходят ко всем исследуемым проблемам, что заставляет быть более точными и скрупулезными в понятийном аппарате. Но это может означать и другое: например, значительная часть людей может просто не желать быть счастливыми (такое встречается и не так уж редко на сознательном, а чаще бессознательном уровнях мотивации и поведения) или не понимать, что это такое - счастье, а соответственно, не дове-
Педагогика и психология
Проблемы практической психологии
рять тому направлению (или конкретному психологу), которое это декларирует как некую реальную цель.
А может, такая смена приоритетов в результатах (чего именно надо добиться) продиктована тем, что, как все сложные явления мира, счастье при его обретении может обернуться на деле своей противоположностью, и тогда все достижения, как ни странно, теряют свою ценность. Что же касается «процветания» и «успеха» - эти феномены вполне определенны и не так двойственны, а значит и их критерии более отчетливы, конкретны и наглядны.
Условие понятности и доступности терминологии и целей для «потребителя» весьма актуально: оно позволяет убеждать людей доверять и использовать психологическую помощь и конкретные психологические технологии. А в современном мире, где процветает и все более набирает обороты продажа услуг (знаний, умений, теорий, технологий и т.п.) -вопрос доверия тому или иному подходу не такой уж неважный пункт во всей деятельности кого бы то ни было (отдельного специалиста, организации, корпорации и т.п.).
Еще одно небольшое замечание касается умения зарубежных психологических идеологов использовать в терминологии очень симпатичные и приятные на слух слова: «счастье», «процветание, «успех», «добродетели» и т.п., которые отечественному научному уху явно непривычны. Но, по нашему мнению, нам бы следовало взять такой подход на вооружение при разработке своих направлений, поскольку в целом это могло бы способствовать большей привлекательности науки для широкой аудитории, что сейчас (при известных обстоятельствах и трудностях существования) явно не повредит. Конечно, речь в данном случае не идет об упрощении или примитивизации научного знания. как мы помним, по замечаниям многих звезд научной мысли в самых разных областях науки, если самая сложная теория может быть объяснена просто и понятно, то это, как правило, и есть стоящая теория, максимально адекватно описывающая какую-то реальность мира.
Есть еще несколько важнейших замечаний для адаптации и развития позитивной психологии в России. Прежде всего, это касается применения «новых» терминов, используемых позитивной психологией - «успех», «процветание», «благополучие». Данные понятия в настоящее время, к большому сожалению, в массовом сознании (сильно детерминированным массовой культурой) напрямую связываются с достижением богатства, денежной массы, высокого или исключительного социального статуса. Учитывая данное обстоятельство, необходимо провести сложнейшую работу по разведению/отделению этих понятий в обыденном сознании
людей. В противном случае эффекты и цели всех психологических практик, имеющих целью развитие человека как сильной внутренне согласованной личности, в конечном итоге будут сведены к минимуму: в погоне за «золотым тельцом» никто себя никогда не сохранит в личностной целостности и гармонии. Работа по развенчанию мифа тождественности богатства успеху и благополучию должна приобрести характер целого серьезного направления деятельности многих институтов социального влияния, включая все средства массовой информации и кинематографа. Например, как это сделано в фильме «Умница Уилл Хантинг» (США, 1997), где главный герой, получая возможность перспективы карьерного роста и социального успеха, выбирает путь свободы и любви, которые отвечают его потребностям и позволяют сохранить и преумножить внутреннее благополучие и силу.
Следующее замечание касается выбора наиважнейших направлений, требующих первостепенной реализации именно на российской авансцене. Мы упоминали, что в рамках программ позитивной психологии ведется охват практически всех сторон развития и совершенствования личности. Безусловно, нам такой опыт будет не лишним даже просто повторить. Но одним из первостепенных акцентов психологической просветительской, коррекционной и образовательной работы необходимо сделать на формирование и развитие программ психологически грамотной и позитивной коммуникации. Реальность того, как наши соотечественники общаются друг с другом, оппонируют, спорят, высказывают замечание или критику, не оставляет нам выбора. Чтобы двигаться куда-то, нам прежде всего необходимо уметь договариваться и слышать друг друга - этого-то нам катастрофически и не хватает. Большая часть межличностных и даже межгрупповых конфликтов происходит сначала на уровне неадекватной коммуникации, порождающей массу вторичных, не имеющих реальных, кроме коммуникативных, оснований проблем, которые, в свою очередь, порождают третичные и т.д. проблемы. Таким образом, программы формирования навыков позитивной коммуникации у детей и взрослых на данный момент являются программами первостепенной значимости и подлежат первоочередной реализации и внедрению.
Третье замечание относится к наиболее значимым. В условиях современной России только развития разнообразных способностей и навыков человека недостаточно. Нам до крайности необходимы программы формирования чести и совести человека и гражданина. Такие программы не акцентированы в американской и европейской позитивной психологии. В России же эти программы, направленные на развитие и усиление совести и моральности личности, имеют первостепенное значение. В услови-
Педагогика и психология
Проблемы практической психологии
ях отечественной действительности, где существует многодесятилетний опыт размывания религиозных, моральных, нравственных, правовых и иных норм, где постмодернистская традиция смешения границ добра и зла, праведного и неправедного достигла своеобразного апогея, при котором ничего не страшно и ничего не стыдно (врать, воровать, убивать, быть равнодушным и т.п.), данное направление является насущно необходимым и наиболее актуальным.
Программы данного направления должны быть особенно системными и охватывать взрослых, родителей, молодежь, детей, чиновников, профессионалов различных направлений и т.п. В противном случае мы можем научить человека достигать успеха и благополучия, но мы не сможем гарантировать, что он будет это осуществлять праведными средствами.
Поставленные задачи являются чрезвычайно сложными, но любая невыполнимая миссия должна быть выполнена, поскольку только «в томлениях крайнего усилия» [2] можно создать прочное качество в серьезном масштабе социальных преобразований.
Резюмируя, можно сказать, что мы находимся в начале большого и интереснейшего процесса, заданного распространением позитивной психологии в мировой практике и в России, в частности. В любом случае, необходимы исследования, обсуждения, дискуссии, апробации и т.п. И не исключено, что в результате именно на отечественном российском материале мы получим новые и уникальные не только данные, но и принципы, подходы и методы работы с человеком в условиях так стремительно меняющегося мира.
Библиографический список
1. Бонивелл И. Ключи к благополучию: Что может позитивная психология / Пер. с англ. М. Бабичевой. М., 2009.
2. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта: В 2 т. М., 2002.
3. Маслоу А. Новые рубежи человеческой природы / Пер. с англ. М., 2011.
4. Мэй Р. Сила и невинность. М., 2001.
5. Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. М., 1996.
6. Селигман М. В поисках счастья. Как получать удовольствие от жизни каждый день. М., 2010.
7. Селигман М. Новая позитивная психология. М., 2006.
8. Фромм Э. Фрейд / Пер. с англ. М., 2002.
9. Хъелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб., 2005.
10. Чиксентмихали М. Поток: психология оптимального переживания / Пер. с англ. М., 2011.
11. Friedenberg E.Z. Coming of Age in America. N.Y., 1965.
12. Popovic N. Personal Synthesis. London, 2005.
13. Sullivan H.S. Conceptions of Modern Psychiatry. N.Y., 1953.
