CC BY
256
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 93/94
ПОВСЕДНЕВНОСТЬ И БЫТ ИНОСТРАННЫХ РАБОЧИХ И СПЕЦИАЛИСТОВ В СОЮЗЕ ССР (КОНЕЦ 1920-Х - 30-Е ГОДЫ)
© В. В. ПАВЛОВА Московский педагогический государственный университет, кафедра новейшей отечественной истории e-mail: pavlova-sura@mail.ru
Павлова В. В. - Повседневность и быт иностранных рабочих и специалистов в Союзе ССР (конец 1920-х -30-е годы) // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 873-878. - В статье приведены некоторые результаты работы автора в центральных и региональных архивах России и Украины по теме иммиграции из капиталистических стран в СССР в 1920-1930 гг. Приводятся новые факты, реконструирующие историю повседневности иностранных рабочих и специалистов в Союзе ССР в конце 1920-х - 30-е годы. Автор приходит к выводу, что выполнение задачи по привлечению и использованию иностранной рабочей силы в советском государстве было поставлено под угрозу в результате промышленной политики, проводимой руководством местных советских хозяйственных органов.
Ключевые слова: промышленная иммиграция, индустриализация, повседневность, иностранные специалисты.
Pavlova V. V. - Daily life of immigrant workers and professionals in the Soviet Union in the late 1920s and early 1930s // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 873-878. - The article represents the author’s analysis of immigration processes from capitalist countries to the Soviet Union in the 1920-1930s based on national and regional archival documents from Russia and Ukraine. The author presents new facts that reconstruct the history of everyday life of foreign experts and workers in the USSR in the late 1920s and early 1930s. The author concludes that the accomplishment of the objective of attracting and using foreign labor in the period of the 1920-1930s in the Soviet Union was compromised by the industrial policy, implemented by the local economic bodies.
Keywords: industrial immigration, industrialization, way of life, international experts.
История, обретает весь свой смысл только тогда, когда она рассматривается на вертикальном срезе: от повседневной жизни на уровне земли и до успехов, до достижений (и несправедливостей) общественной надстройки.
Фернан Бродель
С конца XX века историческая наука, как и гуманитарное знание в целом, переживает глубокую внутреннюю трансформацию, которая в полной мере проявляется и на поверхности академической жизни
- в смене поколений и интеллектуальных ориентаций самого языка истории.
Характерной чертой современной историографии последних лет, в том числе и зарубежной, является повышенный интерес к социальной истории и истории повседневности, в центре которых стоит человек. Обращение к повседневности - это переход от анализа абстрактных процессов и структур к анализу конкретной ситуации. Данный подход позволяет по-другому взглянуть на политические, экономические, социальные и культурные процессы.
особенно актуальным представляется исследование под таким углом зрения советского общества,
являющегося сложной, многогранной и крайне противоречивой социальной системой. Представленное исследование охватывает конец 1920 х - первую половину 1930-х гг. ХХ столетия, - период, когда современники стали свидетелями небывалого по численности и характеру такого историко-социального феномена как иммиграция из капиталистических стран.
На протяжении ХХ столетия этот момент по-разному освещался в научных источниках. В 1930-е годы вопрос участия иностранных специалистов в индустриализации освещался однобоко, поскольку литература носила преимущественно агитационнопропагандистский характер [13]. В подобных работах раскрываются трудовые подвиги строителей социализма, но при этом не упоминается о трудностях, связанных с достижением высоких производственных показателей. Выходили также статьи, написанные не-
посредственно иностранцами, участниками советских строек. например, историю успеха рассказывал бригадир Первого часового завода американец Сэм Уайнберг. «Бежав от безработицы, Уайнберг нашел новую жизнь в СССР, заработал звание udamik и встретил Первомай на Красной площади» [15].
Со второй половины 30-х годов исчезло из литературы даже упоминание об участии иностранцев в становлении отечественной промышленности. Работам этого периода присущ схематизм, отсутствие объективного анализа событий.
Во второй половине 1950-х - 1980-е годы акцент в исследованиях делается на интернациональные связи советских и зарубежных рабочих. В трудах
В. И. Касьяненко излагаются различные аспекты взаимодействия СССР и США [14]. В трудах А. Е. Иоффе и Л. С. Озерова раскрывается история международных контактов 20-х годов [12]. Иностранная иммиграция рассматривалась лишь как эпизод в процессе укрепления интернациональных связей. Не затронутыми оставались вопросы быта иностранцев, производственные трудности, тема репрессий.
С 1990-х годов наблюдается расширение проблематики и источниковой базы исследований. Появились региональные исторические исследования, раскрывающие неизвестные ранее факты истории создания и деятельности колоний Сибири, Кузбасса [1]. В данный период по-новому оцениваются международные отношения 20-х - 30-х годов, наблюдается стремление авторов извлечь уроки из опыта прошлых лет [24].
Тема человека, его проблемы, поступки, жизнь, прежде в исторических исследованиях оставались за кадром, либо разрабатывалась фрагментарно. Сегодня многие историки признают несомненную пользу обращения к истории рядового человека, к его интересам, мыслям, переживаниям. Но, увидеть частное, в общем, отнюдь, не простая задача.
Последнее время появляется определенное количество работ, как научных статей, так и публицистических заметок в сети интернет, обещающих представить полную картину жизни и деятельности ино-работников периода индустриального строительства в СССР. Но создатели данных произведений, используя громкие, а иногда просто «кричащие» заголовки, вероятно, опираются не на характерное, а на экстраординарное. Мы можем предположить, что на деле авторы в своих работах используют воспоминания тех, кто не смог перенести вместе с советскими гражданами тяжести современной действительности, тех, кто априори чрезмерно преувеличивал свои возможности, рассчитывая при этом на исключительное бытовое и материальное обслуживание в Союзе. И потому подобные персонажи, как правило, сознательно драматизировали и собственную судьбу, и исторический опыт привлечения иностранной квалифицированной силы в СССР в целом.
Воссоздание истории в ее целостности, в том числе реконструкция истории повседневности промышленной иммиграции, на наш взгляд, станут воз-
можными лишь в случае кропотливого и всестороннего анализа проблемы в территориальном масштабе бывшего Советского Союза. При работе необходимо учитывать как результаты уже проведенных исследований, так и вводимые в научный оборот новые материалы из фондов центральных, региональных и местных архивов.
Настоящее исследование является попыткой внести свой вклад в существующую совокупность знаний по данной проблеме. Более полное познание феномена повседневности и быта иностранных рабочих и специалистов, позволит дополнить достоверными фактами представление об истории иностранной колонии в СССР конца 1920-х первой половины 30-х гг. В связи с этим, центральным в анализе является повседневная жизнь иностранных рабочих и специалистов, участников хозяйственного строительства в Союзе ССР. Внимание уделяется материальной и культурной среде, в которой осуществляется удовлетворение потребностей в пище, одежде, жилище и т.п. А так же различным видам взаимоотношений, образу мыслей людей, идеалам, переживаниям, и т.д.
В процессе работы были проанализированы конкретные ситуации, имевшие место быть в ряде промышленных предприятий Москвы, Украины, Поволжья и Урала. В данной статье мы приводим лишь некоторые результаты нашей работы в центральных и региональных архивах России и Украины. При этом стоит отметить, что огромный пласт информации, собранный на протяжении последних лет еще предстоит проанализировать. Таким образом, мы сможем дополнить картину повседневной жизни представителей промышленной интеллигенции и трудового рабочего класса капиталистических стран на просторах нашей Родины.
Объектом изучения являются иностранные рабочие и специалисты - участники хозяйственного строительства в СССР. Предметом исследования является история повседневности иммигрантов. При обозначении предмета возникает необходимость обращения к определению ключевого понятия «повседневность». Единого признанного понятия повседневности, как мы знаем, не существует. Непосредственная систематизация проблемы повседневности в историческом познании, как правило, связывается с именем Фернана Броделя. «Повседневность, - отмечал Бродель, - это мелкие факты, едва заметные во времени и в пространстве... Какой-либо факт повторяется и, повторяясь, он обретает всеобщий характер или становится структурой. Он распространяется на всех уровнях общества, характеризует его образ существования и образ действий, бесконечно их увековечивая...». В своей книге он писал о том, как можно познать повседневность: «Материальная жизнь - это люди и вещи, вещи и люди. Изучить вещи - пищу, жилища, одежду, предметы роскоши, орудия, денежные средства, планы деревень и городов, все что служит человеку - вот единственный способ ощутить его повседневное существование» [2]. Для такого всестороннего изучения необходим анализ взаимодействия между людьми, их
поступков, ценностей и правил, анализ политической организации социума и т. д. Этот подход в определении основополагающего понятия исследования был использован нами в качестве методологической базы.
В 1920-1930-е годы XX века, вследствие политических и экономических причин тысячи иностранцев стали иммигрировать в Советский Союз. Наиболее мощный поток экономической эмиграции можно отнести к началу 1930-х годов. Иностранные рабочие, специалисты, техники из ведущих западных стран принимались на советские предприятия крупной и мелкой промышленности в качестве экспертов, консультантов и даже учителей. Апрельский (1928) пленум ЦК ВКП(б) требовал: «Организовать систематическое привлечение иностранных специалистов для работы на наших предприятиях, а также привлечение иностранной технической помощи...» [17].
В связи с начавшимися процессами ускоренной индустриализации потребовались многие тысячи квалифицированных рабочих и специалистов, умевших обращаться с закупленным за рубежом оборудованием. Страна, не имевшая тогда собственного хорошо развитого машиностроения, не останавливалась перед расходами на приобретение импортного оборудования. Вот, к примеру, примечательный факт из истории Пензенского Велосипедного завода. Предприниматели из западных стран, рассчитывая на техническую неосведомлённость наших кадров, засылали на завод немало непригодного оборудования. Так, например, в станках для накатки шестерён и в другом оборудовании, изготовленном германской фирмой «Киберлинг Альбрехт Золинген», были дефекты, поражавшие своей грубостью даже при первом осмотре. известен также аналогичный факт, связанный с другой фирмой
- Allgemeine Electrici^ts Gesellschaft (AEG), которая также поставила заводу совершенно непригодную для производства сварочную машину. В свое оправдание, поставщики часто указывали, что затруднение в пуске этих машин можно объяснить только неумением работников завода их наладить [3].
XVI съезд ВКП(б) в 1930 году принял решение о расширении практики посылки советских специалистов для обучения за рубеж и о приглашении большого числа рабочих и специалистов в СССР при условии использования их опыта и знаний на предприятиях Советского Союза. Согласно этому решению шёл активный набор иностранных специалистов [9]. Как правило, привлечением специалистов занимались представители ВСНХ при Торгпредствах в каждой отдельной стране [19].
Речь шла о достаточно масштабном привлечении иностранных рабочих к процессам промышленного строительства. В то же время побудительной причиной для начала массовой миграции рабочих и технических специалистов из ведущих стран Запада в СССР явился высокий уровень безработицы в условиях "великой депрессии" 1929-1933 гг. Капиталистический мир вступил в полосу экономического кризиса. В связи с этим в СССР хлынул поток заявлений с просьбой предоставить работу. За несколько месяцев в
1931 г. такие заявления подали более 100 тыс. человек. С 1930 по 1932 год более миллиона человек из крупных европейских государств просили разрешения на въезд в нашу страну [7].
С этого времени иностранные рабочие и инженеры, завербованные для работы на советских предприятиях, стали основной группой эмигрантов в Советский Союз. Эта группа была неоднородна по национальной, партийной, профессиональной принадлежности, а также по срокам пребывания в СССР. Следует отметить, что наиболее многочисленный отряд иностранных рабочих и специалистов прибыл в это время в СССР из Германии.
Как свидетельствуют источники, в 1930 году в СССР находилось 4,5 тысячи квалифицированных специалистов и рабочих, из них 70 % составляли рабочие [16]. В постановлении ЦК ВКП(6) от 23 марта 1931 г. «О ходе выполнения директив ЦК по работе с иностранными рабочими» предусматривалось пригласить на работу в СССР еще 10 тысяч человек. Точно подсчитать количество иммигрантов работавших в промышленности достаточно сложно. Только в Москве в 1931 году на различных предприятиях трудилось 245 квалифицированных немецких специалистов [6]. По имеющимся в нашем распоряжении архивным данным на 1 января 1935 г. количество иноработников, занятых в системе тяжелой промышленности (НКТП) составляло - 4810 человек. Из них высшего техперсонала 744 чел., среднего 891, и рабочих 3175. В указанное количество входят около 400 чел. шуцбундовцев, прибывших в Советский Союз в течение 1934 года [20.
л.22].
По своему национальному составу колонии иностранных рабочих и специалистов прибывающие на социалистические стройки были неоднородны. Среди них, как правило, преобладали немцы, австрийцы, велика доля чехов и словаков, а также американцев. По мнению специалистов, максимальное число иностранцев прибывших в Советский Союз в 1932-1933 гг. -около 20 тысяч работающих, а вместе с членами семей порядка 35 тысяч [8].
Большинству из них предстояло трудиться в Москве и Московской области, ленинградской, Архангельской, Уральской области, на Украине. Ино-работников направляли на Северный Кавказ, в Нижегородский и Нижневолжский края, в Западную Сибирь. Иностранных рабочих и специалистов ждали в важнейших отраслях тяжелой промышленности: металлообрабатывающей, в том числе автотракторной и электротехнической, в черной и цветной металлургии, топливной, химической и прочих.
Часть иностранной колонии была сформирована на одном из военных промышленных предприятии Средней Волги - заводе №50 (ЗИФ) в конце 1930 г. Завод закупал высокотехнологичное оборудование, но русским рабочим не хватало квалификации, чтобы справиться с ним. Большинство рабочих составляла молодёжь с небольшим стажем работы. В целом аналогичная ситуация складывалась на большинстве промышленных предприятиях Средней Волги, кото-
рые были практически лишены квалифицированного технического руководства. Так, в 1929 году на заводе № 50 на 100 рабочих приходилось 1,2 % инженеров и 5,7 % техников, тогда как в промышленно развитых странах технический персонал составлял 10-15 % от численности рабочих [10]. При этом крайне низким оставался образовательный уровень специалистов. Эти проблемы были типичными для нашей страны, поэтому решались на государственном уровне.
Заинтересованное в сохранении квалифицированной рабочей силы, советское руководство прилагало усилия для того, чтобы сделать жизнь иностранцев комфортабельной. К иностранным рабочим прикрепляли переводчиков, которые с первых же дней становились главными «ангелами-хранителями» иностранцев и на производстве, и в быту. Тем более что на первых парах они совсем не знали русского языка. О бытовых условиях жизни немецких рабочих завода №50 нам рассказала Татьяна Петровна Незванки-на. Ещё в юном возрасте эта женщина была знакома с переводчицей С. И. Амелиной, которая с теплом отзывалась о своих подопечных: «Квартиры, в которых они жили, по тем временам были замечательными, всегда имелось кофе, которое они мололи сами, питались довольно прилично» [11]. Кроме того, Софья Ивановна являлась руководителем технической заводской библиотеки, куда с 1931 года регулярно поступала иностранная литература [5]. «А жизнь у нас была тогда трудной - рассказывает переводчица, - не хватало продуктов питания. Но немецким специалистам создали все условия для нормальной жизни: их прикрепили к нормальному распределителю. Имели всё необходимое» [4].
Вплоть до июля 1935 года все иностранные специалисты, иностранные рабочие, политэмигранты, снабжались через "Инснаб" (Всесоюзная контора по снабжению иностранных специалистов и рабочих). Организации, предприятия, подчиненные непосредственно Всесоюзной конторе были распределены по всему Союзу. По имеющимся у нас данным, всего насчитывалось порядка 14 Отделений "Инснаб"а. Наиболее крупными из них с наибольшим количеством торговых, производственных, транспортных, складских и прочих предприятий являлись: Московское, Украинское, Донецкое, Западносибирское, Карельское, Свердловское и Челябинское отделения [23. л. 8-10]. Например, в Москве Центральный Универмаг Инснаба отпускал иностранцам по нормам продовольственные и промтовары (мясопродукты, масло, жиры, рыбопродукты, яйца, обувь, готовое платье и т.п.). Кроме того, отпускали ряд продовольственных и промтоваров с отметкой в книжке в пределах определенных лимитов (папиросы, фрукты, мануфактура, трикотаж, штучный товар - скатерти, полотенца, простыни, кон-фекции), а все остальные недефицитные товары без ограничений [23. Л. 26].
На фоне относительно низкого уровня жизни большей части советского населения, определенные привилегии, предоставлявшиеся зарубежным рабочим сказывались на взаимоотношениях между советскими
и иностранными коллегами. «Немецким рабочим зарплату будут выплачивать по рыночным ценам, чтобы вполне были обеспечены, а деньги платить будут золотом и они зарабатывают больше наших рабочих и будут посылать в Германию деньги своей семье» [18].
Иностранцы, прибывающие в Советский Союз, понимали свое привилегированное положение, что сказывалось на отношении к советским рабочим, и выражалось в недоверии. Последние же воспринимали иностранцев как временное "неудобство", и бойкотировали практически любое их предложения по совершенствованию производства. «Все предложения, которые делались, по большей части, откланялись на том основании, что нет людей, если предложение вносилось несколько раз и настойчивее, то спрашивали: «Вы все ходите с одним и тем же предложением» [25. Л. 126-127]. Если предложения делались в письменной форме, то они просто подкладывались в дела и исчезали. В результате атмосфера работы между иностранными специалистами и техническим персоналом и рабочими установилась прескверной. «Ну, если что-нибудь сломается, то мы скажем попросту, что Немцы дали неправильные указания, т.к. тогда не взыщут» [25. Л. 129-133]. Таким образом, авторитет иностранного специалиста был ослаблен, дисциплина хромала. Мы видим, что с одной стороны, от иностранного специалиста требовали продуктивной постановки производства и поднятия его на такую высоту, как за границей, а с другой стороны, его преследуют такими рассуждениями и саботируют его распоряжения и даже с ведения Правления.
Тем не менее, архивные документы сохранили до наших дней имена героев. За заслуги в области тяжелой промышленности Президиум ЦИК 4 октября 1933 года наградил орденами СССР ряд иностранцев. Приведем некоторые фамилии: Награждены по Днепрострою: Франк Файфер, Чарльз Джон Томсон, Вильгельм Петрикович Мерфи, Хью Купер, Фридрих Вильгельмович Винтер, Георг Себастьянович Биндер; по заводу "Серп и Молот": Томас Яковлевич Монгер; по Сталинградсклму тракторному заводу: Франк Бро-но Хоней; по Харьковскому тракторному заводу: Леон Эвис Сважиан; По угольной промышленности Донба-са: И. Г. Либхардт [20. Л. 1].
Проблем на производстве действительно возникало много. Показательным в данном отношении является, к примеру, отчет бригады по обследованию импортного отдела одного из предприятий. Положения, которые мы приведем из доклада в качестве примера, свидетельствуют о мягко сказать некорректном отношении к постановлениям партии в вопросе надлежащего использования иностранной рабочей силы и отражают огромный спектр проблем имеющих место быть на главных индустриальных стройках страны: «Не приняты меры для получения иностранных чертежей; Неправильное использование иностранных специалистов; Рабочих присылают вместо инженеров; Не реализованы договоры, что срывает строительство; Коммерческие выгоды Наркомторга, предусмотренные при заключении договоров с фирмами вредно от-
зываются на ходе строительства; Присылают специалистов по ненужной отрасли...» [26].
Вопросы производственного использования входили в компетенцию Главков. Однако, как правило, на практике, ИНО приходилось рассматривать много конфликтов иноработников с администрацией. Приходилось обращать внимание главков и заводов на вопросы использования инокадров, настаивать на использовании отдельных работников уволенных неправильно с предприятий. Последний вопрос имел особенное значение. Несмотря на все распоряжения по НКТП и Главкам, имелось много случаев увольнения предприятиями под тем или иным предлогом инора-ботников, проработавших по два три года на том или ином заводе. Против них, зачастую не имелось никаких компрометирующих данных. Увольнение проводится или под мотировкой сокращения штатов или даже были случаи, когда рабочим предлагали подать самим заявление об уходе, чтобы мотивировать его увольнение «собственным желанием» [21. Л. 9-11].
Большие трудности возникали с теми инора-ботниками, в отношении которых имелись решения ВТЭК (Врачебно-трудовые экспертные Комиссии) о предоставлении им другой работы или переводе на работу в другие климатические условия. Больше всего просьб о переводах со стороны иностранцев поступало из Кузбассугля, Магнитостроя и Кузнецкстроя, где помимо производственных условий большое значение имеют суровые климатические условия. Однако, Главные управления (Главуголь, ГуМП) в ряде случаев отказывались от выполнения постановлений ВТЭК, особенно когда это касается заболевших членов семьи иноработника [21. Л. 13]. В результате, имели место случаи отъезда иностранных рабочих за границу, которые в известной мере наносили политический вред советскому государству.
Политмассовая работа среди иностранных кадров руководилась Инбюро ВЦСПС. При этом в некоторых источниках отмечается, что «работа эта велась из рук вон плохо» [21]. Для работы Инбюро ВЦСПС например характерно то обстоятельство, что сравнительно мало иностранцев мы видим в рядах стахановцев, несмотря на то, что при соответствующей с ними политмассовой работе, их могло быть не мало. Инбю-ро ВЦСПС попросту не выделяло подходящих кадров для работы среди иноработников и нередко имели место случаи, что обслуживают иностранных рабочих со стороны ВЦСПС явно антисоветские люди, как например Вагнер - Инобаза ВЦСПС, Бифонг - бывший начальник ИНО Прокопьевска [21. Л. 12]. Заведующий Инбюро Автозавода (ГАЗ им. Молотова) т. Швальбе пустил всю работу Инбюро на самотек. «Полная безответственность, формальные обещания вместо помощи, отсюда ненужное хождение иноработников и их нервирование и озлобление . Собирал вокруг себя людей, обещая им привилегии и др. В части распределения квартир полная недооценка лучших работников ударников (Косуцкий - лучший ударник, член ВКП(б), имеет 7 человек, Пустай - член ВКП(б) имеет 5 человек, Баркан имеет 3 человек) [20. Л. 11-13]. За
это время Швальбе предоставляет комнаты другим и не мог заселить дом, который был отобран ввиду неза-селения ... сам за 4 месяца сменил пять квартир, требуя ремонта и предложил зав. складом принести ему турецкие ковры.» разумеется, за счет Инбюро. Как выяснилось, на данном заводе трудились китайские рабочие. Поражает факт безразличного отношения к ним со стороны администрации, но еще больше отношение советских граждан, в части шовинистических выпадов на китайских рабочих - «травля их со стороны ребят-школьников». Об организации кружка по изучению русского языка вопрос не рассматривался, жен китайцев не приглашали ни в театры, не на экскурсии.
В результате работы мы пришли к следующим выводам: Бытовые проблемы, связанные с переездом на новое место жительства, адаптацией иностранных специалистов к условиям жизни в СССР, сказывались и на производственной деятельности иностранных специалистов. Неприязнь к зарубежным специалистам советских рабочих усиливалась видимой разницей в условиях жизни. Несмотря на товарный и продовольственный дефицит, иностранцы обеспечивались лучшим из того, что получали заводы. Подобный подход порождал негативное отношение советских граждан к иностранцам. Кроме того, нами отмечены нередкие случаи злоупотребления служебным положением представителей местной администрации. В том числе, нами были обозначены спорные вопросы в отношении производственного руководства по использования иностранных кадров. Первые предварительные выводы наводят нас на мысль, что все эти аспекты в совокупности ставили под угрозу выполнение общей задачи по привлечению и использованию иностранной рабочей силы в промышленности страны, и отражало пороки отечественной производственной системы с её стойким отторжением нововведений, растратой людских и материальных ресурсов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Белоусова О. А. Иностранные рабочие и специалисты на Кузнецком металлургическом комбинате в 1929— 1939 г. Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Томск, 2004.
2. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV-XVIII вв. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М., 1986. Т. 1. С. 41.
3. Вьюнов Г., Демидов А. Пензенский Велосипедный. Пенза, 1958. С. 35.
4. Вьюнов Г. Софья Ивановна // Пензенская правда. 1978. 3 ноября.
5. Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. 324. Оп. 1. Д. 1537. Л. 27.
6. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 5006. Оп. 1. Д. 61. Л. 9-17.
7. Голубев Л. В. «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен»: к вопросу о закрытости межвоен-ного советского общества // Отечественная история. 2004. Вып. 4. С. 32-48.
8. Журавлев С. В. «Маленькие люди» и «большая история». Иностранцы Московского Электрозавода в Советском обществе 1920-х-1930-х гг. М., 2000. С. 34-36.
9. Журавлёв С. В., Тяжельникова В. С. Иностранная колония в советской России в 1920-30 гг. // Отечественная история. 1994. Вып. 1. С. 179-189.
10. Зелёв М. В. Инженерно-техническая интеллигенция Среднего Поволжья в 1928-1941гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Пенза. 2001. С. 36.
11. Из интервью Т. П. Незванкиной, данного автору. Пенза, 16 февраля 2003 г.
12. Иоффе А. Е. Интернациональные научные и культурные связи Советского Союза. 1928-1932. М., 1969; Озеров Л. С. Индустриализация СССР и международный пролетариат 1926-1932 гг. М., 1983; Озеров Л. С. Строительство социализма в СССР и международная пролетарская солидарность 1921-1937. М., 1972.
13. Иоффе Я. А. СССР и капиталистические страны. Статистический сборник технико-экономических показателей народного хозяйства СССР и капиталистических стран за 1913-1937 гг. М., 1939.
14. Касьяненко В. И. Об экономических и технических связях между Советским Союзом и США в 20-30-х годах // Новая и новейшая история.1964. № 6. С. 80-86.
15. Международное пролетарское движение. 1930. № 32. С. 21.
16. Новиков К. «Заказы на доставку людей принимаются во всякое время года» // Коммерсанть-Власть. М., 2007. Вып. 48 (752). С. 82-88.
17. Озеров Л. С. Дело трудящихся всех стран. М., 1978. С. 51.
18. Отдел фондов общественно-политических организаций государственного архива Пензенской области (ОФОПО ГАПО). Ф. 37. Оп. 1. Д. 254. Л. 151.
19. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 3429. Оп. 6. Д. 290. Л. 7
20. РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 38. Д. 60. Л. 1, 11-13, 22.
21. РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 38. Д. 221. Л. 9-11, 12, 13.
22. РГАЭ. Ф. 7297. Оп. 38. Д. 223. Л.12.
23. РГАЭ. Ф. 7972. Оп. 1. Д. 7. Л. 8-10, 26.
24. Сахаров А. Н. Отечественная историография: Западные оценки и наша реальность // Россия в XX веке: Историки мира спорят. М., 1994. С. 727-745; Сахаров А. Н. Советская историография в оценках западных исследователей // Вести АН СССР. 1991. Вып. 3. С. 17-30; Фролов А. В. Из истории китайской трудовой миграции в Советский Союз в 1950е гг. // Омский научный вестник. 2007. Вып. 55.
С. 39-41.
25. Центральний державний кінофотофоноархів України ім. Г. С. Пшеничного (ЦДКФФА України). Ф. 3352. Оп. 2. Д. 231. Л. 126-127, 129-133. Письмо иностранного специалиста А. Вульф.
26. ЦДКФФА України. Ф. 3352. Оп. 2. Д. 212. Л. 40.
