CC BY
354
Terra Humana
УДК 94(47)343 ББК 67.409
Г.В. Будашевский
повседневность ГулАГА: условия жизни ЗАКЛЮЧЕННЫХ иту СССР в 40-е - 50-е гг. XX в. (НА МАТЕРИАЛАХ ЛЕНИНГРАДА и ленинградской области)
Статья посвящена анализу условий содержания и эксплуатации заключённых в системе ГУЛАГа в послевоенное десятилетие. Рассматриваются такие аспекты жизни заключённых, как организация их трудового использования, питания, медицинского обслуживания, культурно-воспитательной работы. Оценивается степень их защищённости от произвола администрации и уголовно-бандитствующего элемента.
Ключевые слова:
бытовые условия, ГУЛАГ, заключённые, исправительно-трудовые учреждения, карательная политика, режим, подневольный труд, сталинизм.
Изгнание немецко-фашистских захватчиков с территории Ленинградского региона и окончание Великой Отечественной войны сразу же внесли определенные изменения в функционирование системы исправительно-трудовых учреждений на территории Ленинграда и Ленинградской области. Поскольку среди других территорий страны имеющий важнейшую экономическую значимость Ленинградский регион являлся одним из наиболее пострадавших от нашествия врага, перед различными органами государственной власти и управления со стороны высшего руководства советского государства была поставлена задача не только скорейшего восстановления его разрушенной народнохозяйственной инфраструктуры, но и дальнейшего экономического развития. Ввиду этого стала расширяться сфера применения принудительного труда заключенных лагерей и колоний - лишенных свободы различных категорий лиц, являвшихся почти бесплатной рабочей силой, которую по усмотрению властей оказалось возможным легко перемещать из одной отрасли хозяйства в другую, посылать на самые тяжелые работы. При этом руководство Главного управления исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключений (ГУЛАГ) НКВД (МВД) СССР и администрация ИТУ на местах стали делать все возможное для создания таких условий жизни заключенных, которые бы наилучшим образом способствовали эксплуатации их труда.
Ужесточение уголовной ответственности и повышение результативности работы правоохранительных органов привели к росту контингентов заключенных. Для более эффективного их использования в производственном процессе начальники
ИТУ вынуждены были принимать меры, направленные на улучшение быта, досуга, медицинского обслуживания заключенных. Поэтому в марте 1946 г. директивой МВД СССР руководителям ИТУ на местах предлагалось не только обеспечение изоляции заключенных в целом, но и выполнение задач по улучшению условий их содержания путем установления рабочего дня не более 9 часов, восьмичасового непрерывного отдыха и четырёх выходных дней в месяц. Кроме того, предлагалось улучшить питание заключенных, разрешить закупку продуктов на рынке на их средства [2, с. 234-235].
Однако архивные и другие источники указывают лишь на декларативный характер требований к должностным лицам системы УИТЛК по улучшению условий содержания и быта заключенных, которые были указаны в различных ведомственных документах МВД СССР в течение всего послевоенного периода. При этом обращает на себя внимание факт, что несмотря на требуемую от руководства УМВД ЛО необходимость установления рабочего дня для заключенных подразделений УИТЛК ЛО не более 9 часов в день, заключенные ИТУ постоянно выполняли сверхурочные работы в соответствии с региональными народнохозяйственными потребностями. Красноречивым свидетельством этому является распоряжение УМВД ЛО от 14 апреля 1950 г., в котором начальнику ЛО № 29 с целью обеспечения заявок руководства треста, занимавшегося строительством Верхне-Свирской ГЭС, предписывалось обеспечение вывода заключенных на круглосуточную непрерывную работу, включая выходные дни [11, л. 117]. Такая безудержная эксплуатация труда заключенных не могла не способствовать сис-
тематическому нарушению ими техники безопасности, поскольку начальники лагерей и колоний не особенно задумывались о цене выполнения производственных заданий. Однако различные органы власти и управления так или иначе были вынуждены «проявлять заботу» о «рабочем фонде», т.к. прекрасно понимали, что чем лучше физическое состояние подвластного им контингента людей, тем эффективнее будут выполнены их производственные задания. Неслучайно в феврале 1950 г. на заседании бюро Ленинградского обкома ВКП(б) было принято постановление «О неудовлетворительном состоянии техники безопасности на предприятиях и строительствах, использующих рабочую силу исправительно-трудовых лагерей» [16, л. 5]. Но меры дисциплинарного воздействия, принятые по отношению к административно-управленческому персоналу ИТУ не могли до конца обеспечить условия наиболее приемлемой организации труда заключенных.
Получая информацию такого рода из всех регионов страны, высшие органы государственной власти и управления не могли не понимать, что помимо улучшения условий труда подневольной массы людей необходимо коренным образом улучшать их материальное положение. Ведь нередко заключенные сознательно нарушали технику безопасности на производстве и получали увечья, желая таким образом избежать в дальнейшем тяжелого изнурительного труда, прекрасно осознавая невозможность заметного улучшения своего положения путем получения соответствующих мер поощрения. Поэтому в целях наилучшего использования и роста производительности труда заключенных исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР, повышения их производственной квалификации и создания наибольшей заинтересованности работающих заключенных в результатах своего труда 13 марта 1950 г. Советом Министров СССР было принято постановление «О повышении производительности труда и более рациональном использовании труда заключенных исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР». Постановление обязывало МВД СССР выплачивать всем работающим заключенным ИТЛ и ИТК зарплату, исходя из пониженных на 40-50% тарифных ставок и должностных окладов, с применением сдельно-прогрессивной и премиальной систем оплаты труда, установленных для рабочих, инженерно-технических работников и служащих в
соответствующих отраслях хозяйства [7, с. 304]. Во исполнение этого постановления Совета Министров был издан приказ МВД СССР «О повышении производительности труда заключенных исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР», согласно которому предусматривался перевод заключенных на заработную плату до 1 августа 1950 г. Из приказа следует, что Ленинградская область была одной из восьми областей страны, в ИТУ которых первоначально, с 1 июня 1950 г., было осуществлено введение зарплаты для заключенных [7, с. 564-565].
Необходимо отметить, что в это же время большинство населения страны жило в условиях бедности, т.к. уровень доходов людей не превышал установленного прожиточного минимума. В декабре 1947 г. после отмены карточной системы и проведения денежной реформы прожиточный минимум в крупных городах (Ленинград и Москва) составлял примерно 1900 руб., из которых на продукты уходило 946 руб., 720 руб. - на одежду, 98 руб. - на оплату жилья [4, с. 141-142]. При этом после декабря 1947 г. минимальная заработная плата составляла 300 руб. в месяц, а средняя -550 руб. [3, с. 467]. Однако лишь треть рабочих и служащих страны получала тогда от 300 до 600 руб. Еще ниже была оплата труда сельских тружеников, которая не была гарантированной. Такой среднемесячной зарплаты, которая бы обеспечивала прожиточный минимум, в СССР не имел в те годы ни один даже самый высокооплачиваемый рабочий [14, с. 70, 72]. В наиболее тяжелых условиях существовали заключенные советских ИТУ По данным бухгалтерского отчета 3-го Управления ГУЛАГа, если расчетная стоимость одного пайка заключенного в год по норме № 1 (основной) на оплачиваемых работах составляла в ГУЛАГе в 1951 г. в среднем 1536 руб. 65 коп., то расчетная стоимость питания одной служебной собаки в год составила 1859 руб. 28 коп. [6, с. 353].
Между тем, несмотря на меры, принимаемые руководством УМВД ЛО по улучшению условий содержания заключенных в ИТУ на территории Ленинградского региона, повседневные условия жизни их основной массы постоянно усугублялись также и крайне неудовлетворительными бытовыми и санитарными условиями. Так, например, в приказе УМВД ЛО от 4 января 1947 г. после проведения руководством УМВД проверки некоторых лагерных подразделений и колоний УИТЛК ЛО указывалось о значительном количестве
Общество
Terra Humana
заключенных с дистрофией в областной больнице УИТЛК: если с 1 июня по 1 ноября 1946 г. в больницу из ОЛП и ИТК их поступило 79 чел., то с 1 ноября по 15 декабря 1946 г. таких больных оказалось 82 чел. [10, л. 6]. При этом обращалось внимание на факты постоянного неудовлетворительного медико-санитарного обследования заключенных и необеспеченности областной тюремной больницы УИТЛК ЛО квалифицированным персоналом, а также на частое направление в лагеря и колонии больных с открытой формой туберкулеза и различными венерическими болезнями [8, с. 544-545].
К тому же свое скудное продовольственное и вещевое довольствие заключенные не могли получать в полной мере из-за их массового воровства, в котором участвовали как заключенные-уголовники, так и вольнонаемные сотрудники, особенно надзиратели [6. с. 352-353]. В течение всего рассматриваемого периода количество сотрудников УМВД ЛО, соответственно и УИТЛК, уличенных в совершении краж и хищений государственного и личного имущества, оставалось большим. К примеру, среди 321 сотрудника Управления МВД по Ленинградской области осужденных за 9 месяцев 1947 г. за совершение уголовных преступлений, сотрудники системы исправительно-трудовых лагерей составляли 20%. Примечательно, что при этом, около 30% сотрудников УМВД ЛО были уличены в разбазаривании государственного имущества, и 20% должностных лиц, осужденных за совершение хищения государственного имущества, оказались представленными в основном офицерским составом ИТК и отдельных лагерных подразделений [4, с. 139, 143]. В результате офицерский состав ИТК и лагерных подразделений составил большинство сотрудников УМВД ЛО, осужденных за разбазаривание и хищение государственного имущества.
Однако, несмотря на принимаемые руководством УМВД ЛО меры по укреплению дисциплины среди личного состава подразделений УИТЛК ЛО и по достижению стабилизирующей обстановки в ИТУ путем улучшения условий содержания заключенных, в лагерных подразделениях и колониях на территории Ленинградского региона наблюдался значительный рост криминальных проявлений. Наиболее организованной категорией заключенных, которые были способны оказывать сопротивление администрации ИТУ являлись «блатные», которые, контролируя ситуа-
цию в местах лишения свободы, вели паразитический образ жизни, утверждали свою власть террором по отношению к другим категориям заключенных. Борьба с уголовно-бандитскими проявлениями в ИТУ существенно осложнялась тем обстоятельством, что «профессиональные» уголовники в отличие от большинства заключенных, совершивших преступления в силу житейской безысходности и неустроенности, обладали необходимыми личными качествами для занятия лидирующего положения в среде лиц, лишенных свободы. В отличие от заключенных -выходцев из трудовых слоев общества и «осваивающих» воровскую профессию в силу нужды, лица из категории уголовно-бандитствующего элемента, как правило, обладали большой выдержкой, артистичностью, изворотливостью и мгновенной сообразительностью. Эти качества вырабатывались у них в процессе занятия специфическим противоправным «ремеслом» и длительностью пребывания в местах лишения свободы. В силу совершенных ими преступлений «привычные преступники» не могли рассчитывать на скорое освобождение, поэтому прочно устраивались «за решеткой», оказывая неблагоприятное, разлагающее влияние на честно работающих заключенных [9, с. 49]. Некоторые из «блатных», заняв административные посты, использовали их для терроризирования других заключенных. Так, в 1946 г. в ряде лагерей и колоний на территории Ленинградской области, благодаря попустительству должностных лиц, имели место факты массовых избиений заключенных и издевательств над ними со стороны комендантов и их помощников из числа уголовников. Поскольку подобные происшествия срывали выполнение главной задачи руководства УИТЛК - успешного трудового использования заключенных, заключенные из числа уголовников, виновные в массовых избиениях других, были отданы под суд. Суду военного трибунала были преданы и допустившие произвол ответственные сотрудники подразделений УИТЛК. За превышение власти они были условно осуждены к лишению свободы [5, с. 149-150].
Одновременно руководство УМВД ЛО проявляло большую озабоченность в деле изоляции и эксплуатации труда наиболее враждебных советскому режиму политических заключенных. К июню 1949 г. в Ленинграде в ведении УИТЛК ЛО существовал только один лагерный участок - при пивоваренном заводе им. Степана Разина,
где содержались лица только за совершение контрреволюционных преступлений (участок № 3 ОЛП -отдельного лагерного пункта - № 8 УИТЛК УМВД ЛО). По мере завершения восстановительных работ другие лагерные участки с контрреволюционным контингентом в Ленинграде были ликвидированы, а заключенные этапированы в дальние лагеря на севере и востоке страны [1, с. 1]. В мае 1950 года лагерный участок ОЛП № 8 при заводе им. Степана Разина также прекратил свое существование, а все заключенные были этапированы в сельскохозяйственные лагеря Алтайского края [1, с. 1].
Помимо этапирования в лагеря отдаленных регионов страны наиболее опасных категорий заключенных руководство специализированных главков МВД и УИТЛК ЛО добивалось стабилизации обстановки в своих подразделениях также и путем усиления воспитательного воздействия на остававшихся в изоляции заключенных. При этом особое значение отводилось усилению идеологического воздействия на заключенных ИТУ со стороны аппаратов культурно-воспитательных отделов (КВО) и культурно-воспитательных частей (КВЧ) УИТЛК УМВД ЛО. «Витриной» культурно-воспитательной работы в ИТУ на территории Ленинграда и Ленинградской области стал ансамбль КВО УИТЛК ЛО. Он состоял в основном из заключенных, 16 из которых в сентябре 1946 г. руководством УМВД ЛО были премированы денежными премиями от 80 до 150 руб. В репертуаре ансамбля господствовали как классические музыкальные и литературные произведения, так и «идеологически выдержанные» в духе постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград» [13, л. 56].
Несмотря на необходимость исполнения требований ведомственных приказов и инструкций по активизации проведения культурно-воспитательных мероприятий с целью улучшения бытовых условий заключенных и создания тем самым основы для стабилизации обстановки в местах лишения свободы, начальники ИТУ на местах чаще всего вовсе не стремились к организации наиболее приемлемых условий для содержания заключенных. Желаемых для себя высоких производственных показателей и стабилизационной обстановки в подвластных им ИТУ они старались добиваться, как правило, методами силового воздействия. Поэтому материалы проверок, проводимых руководством
специализированных главков МВД СССР и УМВД ЛО, свидетельствовали о крайне неблагоприятных условиях быта заключенных в лагерях и колониях на территории Ленинградского региона. К примеру, в составленном 9 февраля 1950 г. прокурором ИТЛ и строительства № 258 советником юстиции Пугачевским акте проверки условий быта, содержания и трудового использования заключенных на Ленстройу-частке № 1, в частности, отмечалось, что культурно-воспитательная работа среди заключенных поставлена неудовлетворительно и вызывает их массовые жалобы. На 156 заключенных лагерного пункта имелось всего 12 книг, по одному экземпляру газет «Правда» и «Ленинградская правда», поступающих в бригады в порядке очередности 1-2 раза в неделю. В неудовлетворительном состоянии оставалась и культурно-массовая работа: за 8 месяцев существования лагерного пункта было дано всего 2 концерта силами самодеятельности, и не демонстрировалась ни одна кинокартина. Тем самым, по мнению прокурора, условия быта заключенных не способствовали эффективности их трудо-использования [15, л. 133].
Несмотря на то, что в 1953 г. начался процесс гуманизации советской исправительно-трудовой политики, когда в соответствии с ее требованиями руководством УИТЛК УМВД ЛО стали осуществляться меры по совершенствованию организации исполнения наказания в виде лишения свободы, в ИТУ на территории Ленинграда и Ленинградской области по-прежнему наблюдались серьезные нарушения в деле обеспечения режима изоляции заключенных и соблюдения надлежащих условий их содержания. К примеру, в приказе УМВД ЛО от 30 июля 1955 г. отмечалось, что «несмотря на некоторое снижение количества нарушений лагерного режима со стороны заключенных, общее количество их все еще было велико. Имеющиеся случаи пьянства, отказы от работы, драки и другие нарушения свидетельствуют о слабой индивидуальной политико-воспитательной работе с заключенными со стороны работников политчастей и руководства подразделениями. Индивидуальная воспитательная работа нередко подменяется мерами административного воздействия» [12, л. 121].
Таким образом, в течение всего послевоенного десятилетия в ИТУ на территории Ленинграда и Ленинградской области со всей очевидностью проявлялись основные атрибуты органической порочности
Общество
Terra Humana
исправительно-трудовой политики Со- шие преступниками в силу жизненных
ветского государства: ужасающие условия обстоятельств, продиктованных неблаго-
труда, крайне скудное продовольственное приятными социально-экономическими
и вещевое снабжение, переполненность не условиями для основной массы населения,
приспособленных для проживания бара- и оказавшиеся в местах лишения свободы,
ков, массовый бандитизм, произвол адми- были обречены на максимально варварс-
нистрации. В конечном итоге, на основе кую эксплуатацию своего труда. При этом
выявленных фактов функционирования в условиях, когда начальники ИТУ лишь
существовавших на территории Ленинг- формально контролировались в своей де-
радского региона различных видов ИТУ ятельности, в исправительно-трудовых
можно проанализировать деятельность учреждениях не только отсутствовала
карательной политики того периода. На- забота о людях, но и фактически подвер-
лицо ее основная черта: люди, попавшие глась забвению работа по исправлению и
под молот политических репрессий и став- перевоспитанию заключенных.
Список литературы:
[1] Архив НИЦ «Мемориал» Санкт-Петербурга. М.Я. Лянда-Геллер. Ленинградский лагерь политзаключенных при заводе имени Степана Разина // Возрождение надежды. - 1997, № 6 (51). - С. 2.
[2] Борисов А.В., Дугин А.Н., Малыгин А.Я. и др. Полиция и милиция России: страницы истории. - М.: Наука, 1995. - 415 с.
[3] Геллер М.Я., Некрич А.М. Утопия у власти. - М.: МИК, 2000. - 856 с.
[4] Говоров И.В. Разгул преступности в послевоенном Ленинграде и области // Вопросы истории. -2003, № 4. - С. 139-143.
[5] Говоров И.В. Советское государство и преступный мир (1920-1940-е гг.) // Вопросы истории. - 2003, № 11. - С. 143-151.
[6] Иванова Г.М. История ГУЛАГа, 1918-1958: социально-экономический и политико-правовой аспекты. - М.: Наука, 2006. - 438 с.
[7] История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1050-х годов: Собрание документов в 7-ми томах / Т.3. Экономика Гулага / Отв. ред. и сост. О.В. Хлевнюк. - М.: РОССПЭН, 2004. - 624 с.
[8] История сталинского Гулага. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах / Т.4. Население Гулага: численность и условия содержания / Отв. Ред. А.Б. Безбородов, В.М. Хрусталев. Сост. И.В. Безбородова (отв. Сост.), В.М. Хрусталев. - М.: РОССПЭН, 2004. - 624 с.
[9] Кузьмин С.И. Законы беззакония // На боевом посту. - 1992, № 6-7. - С. 48-54.
[10] Отдел специальных фондов Информационного Центра ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области (ОСФ ИЦ ГУВД СПб и ЛО). - Ф. 1. Оп. 1. Д. 130. Л. 6-9.
[11] ОСФ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. Оп. 1. Д. 179. Л. 117-118.
[12] ОСФ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 1. Оп. 1. Д. 272. Л. 121-122.
[13] ОСФ ИЦ ГУВД СПб и ЛО. - Ф. 82. Оп. 1. Д. 357. Л. 56-58.
[14] Попов В.П. Сталин и советская экономика в послевоенные годы // Отечественная история. - 2001, № 3.- С. 61-76.
[15] Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА СПб). - Ф. 9371. Оп. 28. Д. 128. Л. 130-133.
[16] Центральный государственный архив историко-политической документации Санкт-Петербурга (ЦГА ИПД СПб). - Ф. 24. Оп.2. Ч. IV. Д. 6782. Л. 5-6.
