CC BY
12
Ю.И. ИГРИЦКИЙ ПОВСЕДНЕВНАЯ РОССИЯ
Осознание того, что повседневную жизнь надо изучать подобно детерминирующим ее факторам, пришло далеко не сегодня, но и далеко не сразу. Уже вовсю расцвели современная философия, социология, демография, антропология, созрела разветвленная и детализированная статистика, появились Фернан Бродель и школа «Анналов» с революционным призывом изучать человека (древнегреческие мыслители почитали человека за меру всех вещей, но науку о человеке так и не создали), людское сообщество научилось строить заново мир на руинах Второй мировой войны. Это было второе рождение человечества, которое стало жить во многом по-новому. И постепенно, утверждая идеи модерна, двигаясь в сторону постмодерна, человечество более остро, чем в начале ХХ в., стало ощущать себя не только конфигурацией государств и политико-экономических союзов, не только горнилом противоречий и битв классов и партий, но и скопищем отдельных людей, где-то более, а где-то менее дифференцированным. Становилось все более ясно, что социальная ткань и социальный «хеппенинг», включая самый приземленный быт, заслуживают большего внимания, чем ранее, без них теория действительно сохнет.
Очень хочется начать с позитива. Социологические исследования свидетельствуют (цитирую директора Института социологии РАН М.К. Горшкова) о том, что «имущество россиян, составляющее предметную среду их повседневной жизни, меняется довольно быстро и в целом нарастает» [Горшков М.К., 2009, с. 7]. Это, пожалуй, видно невооруженным глазом. В семьях появились компьютеры, более совершенные цветные телевизоры, холодиль-
ники и стиральные машины, даже бабушки и их маленькие внуки обзавелись мобильниками. Вот какая динамика зафиксирована с 2003 по 2009 г. (и она не изменила направленности). Если холодильники, пусть и разного качества, имели и тогда и теперь 99% российских семей, то по остальным ТДП (товарам длительного потребления) картина иная. Цветной телевизор в 2003 г. имелся у 95% семей, а в 2009 - у 97%. Пылесос - у 84% (2003) и 89% (2009). Мебельный гарнитур (стенка либо мягкая мебель, либо кухня, либо и то, и другое, и третье) - соответственно у 82% и 88%. Микровол-новки и другая кухонная техника - у 39% и 67%. Настоящая революция произошла в возможностях нестационарной персональной коммуникации. Уверен, многие уже подзабыли то время, когда их карманы и сумочки не отягощали мобильные телефоны. В 2003 г. ими обладали всего 21% россиян. А в 2009 г. - 83%! [Горшков М.К., 2009, с. 8]. По данным другого источника, если в 2003 г. на 100 домохозяйств приходилось 25 мобильников, то в 2008 г. -200 [Ермаков Н.А., Жеребин В.М., Махрова О.Н., 2011, с. 58].
Тем, кто ностальгирует по советским временам, нелишне вспомнить, насколько более скудное имущество украшало их квартиры 20 и более лет назад. Конечно, необходима оговорка: все время шел и технический прогресс, появлялись новые артефакты, делающие жизнь людей более комфортной.
Повседневная жизнь россиян, принадлежащих к различным социальным стратам, не может не разниться кардинально. Коэффициент фондов (называемый также децильным коэффициентом и отражающий соотношение среднего уровня доходов 10% наиболее обеспеченных и 10% наименее обеспеченных граждан общества) составлял в России накануне либерально-приватизационных реформ в начале 1990-х годов 4,5; к началу ХХ1 в. вырос до 14,1 [Гришанов В.И., 2004, с. 77-78], а сейчас оценивается официально на уровне 16,7-16,8 [Чиновник себя не обидит, 2007, с. 24]. Эта цифра оспаривается многими социологами и экономистами, которые указывают, что в Москве, во всяком случае, она достигает отметки 40. В развитых странах такого разрыва в доходах и близко нет. В США децильный коэффициент много лет держится на уровне 10-12, в Германии и Франции - 5-7, в Скандинавских странах - 3-4.
Официальная статистика более чем выразительна. В 2010 г. 76,7% населения имели месячный доход в 25 тыс. руб. и меньше
(в 2009 г. - 78,2% - вот еще пример некоторого прогресса). На этом благостность картины заканчивается. 34,3% жителей в 2010 г. довольствовались менее чем 10 тыс. руб./мес., а внутри этой группы 18,8% имели от 4 до 8 тыс. руб./мес. [Уровень жизни населения, 2011, с. 4]. Что можно купить на эти суммы с учетом необходимости платить за коммунальные услуги, электричество, газ и телефон? С учетом наличия детей и иждивенцев-пенсионеров?
Весной 2011 г. стали известны данные Росстата о социально-экономической ситуации в России в 2010 г. Согласно этим данным:
- в крайней нищете прозябают 13,4% людей с доходами ниже 3422 руб. в месяц;
- в нищете перемогаются 27,8% с доходами от 3422 до 7400 руб.;
- в бедности пребывают 38,8% с доходами от 7400 до 17 000 руб.;
- выше бедности проживают 10,9% с доходами от 17 000 до 25 000 руб.;
- средний достаток имеют 7,3% с доходами от 25 000 до 50 000 руб.;
- состоятельных россиян 1,1%, у них доходы от 50 000 до 75 000 руб.;
- и, наконец, 0,7% богатых людей имеют свыше 75 тыс. рублей в месяц [Население России...]
По этому перечню могут возникнуть вопросы относительно критериев определения тех или иных групп населения (что такое «средний достаток»? как установить «состоятельность»?). К тому же эти цифры не вполне совпадают с приведенными выше. Но между ними нет кардинальных отличий. Вряд ли стоит оспаривать и мнение покойного академика Л. Абалкина, который в конце 2010 г. определил число бедных в России в 14 млн., пояснив, что их доходы в 16 раз меньше, чем у богатых [Абалкин Л.И., 2010]. Здесь, судя по всему, речь идет о пресловутых 10% наименее обеспеченных слоев, учитываемых в коэффициенте Джини.
Аналитики обращают внимание на то, что, по подсчетам Ев-ростата, в конце 2010 г. в бедности жили 17% жителей стран, входящих в Евросоюз, причем в Болгарии, Румынии и Латвии их доля была наиболее высокой (соответственно 21%, 23 и 26%). Но тут же следуют комментарии, проясняющие положение дел. Приведу один из них: «Европейские методики измерения бедности отличаются от российских и от тех, которые использует Всемирный банк.
В Европе ориентируются на относительную черту бедности, которая устанавливается на уровне 40-60% медианного дохода... Если бы европейцы использовали российский подход к измерению бедности, то в принципе у них бедных не было бы вообще». В России же, продолжает этот автор, «вызывает сомнение оправданность методики определения бедности по уровню прожиточного минимума, который эксперты очень часто называют "прожиточным минимумом бомжа"» [Башкатова А., 2011]. Действительно, судите сами: в марте 2011 г. официальный прожиточный минимум составлял 5902 руб. в месяц. Почти 45 млн. россиян имеют доходы ниже этого минимума [Население России.]
Что тут сказать? Как ни считай, какую методику ни используй, реальное положение вещей это не изменит, и оно грустное. Подкрепим картину данными о структуре денежных доходов населения. В том же 2010 г. доходы от владения собственностью имели всего 4,3% населения, от предпринимательской деятельности - 9,3% [Уровень жизни населения, 2011, с. 23]. Остальные жили на зарплату, включая теневую (66,3%) и социальные выплаты (18,1%).
Отмечу, что самая верхушка российской социальной пирамиды, ее имущество, доходы и образ жизни, находясь постоянно в фокусе внимания и серьезных журналистов и папарацци, чиновников и налоговых инспекторов, дают мало пищи для дебатов. Тут, как правило, или почти все ясно (если вершины айсбергов, коим можно уподобить концерны и корпорации, высятся над водой), или, напротив, почти все неясно (если эти вершины лишь чуть поднимаются над уровнем моря). В марте 2011 г. «Forbes» зафиксировал наличие в России 101 долларового миллиардера (третье место в мире после США и Китая), причем 79 из них обретаются в Москве. А в конце июля 2011 г. эксперты сообщили нам уже о 114 миллиардерах, причем 41 из них заседает в Совете Федерации и Государственной думе [Башкатова А., 2011, с. 2]. Это гигантский рывок за последние два года, в 2009 г. у нас было только 32 таких супербогача. На 14-м месте в списке этого года с личным состоянием в 24 млрд. значится В. Лисин, крупнейший из хозяев российской черной металлургии; позиции с 29 по 36-ю занимают преимущественно «наши»: А. Мордашов, М. Прохоров, В. Потанин, А. Усманов, О. Дерипаска. По числу миллиардеров на душу населения Россия вышла на первое место в мире! А Москва переплюнула Нью-Йорк, где проживают всего 58 миллиардеров.
Численность представителей этой публики непропорционально, да просто ничтожно мала относительно величины их состояний (1,5% населения России владеют 50% национальных богатств) [Население России.], а также того места, которое они занимают в раздумьях и сетованиях своих менее обеспеченных соотечественников. Тем не менее эти люди - часть сегодняшней России, ее повседневной жизни: они на виду, о них судачат (особенно когда они покупают за рубежом раритеты, недвижимость и спортивные клубы), им завидуют, поскольку все они вышли из народа в бурные постперестроечные годы. Теперь они как бы уже крезы в законе.
Верхние слои пониже менее заметны и известны (хотя можно говорить о локальной известности), часто фигурируют как «они» в обсуждениях «малых совнаркомов» (помните Ильфа и Петрова?) и гораздо более резко осуждаемы, а то и более люто ненавидимы, чем форбсовская «сотня». Один из таких слоев - топ-менеджеры на службе у «сотни». Здесь можно выделить руководителей банков, о которых известно, в частности, что по итогам года они получают премии размером в десятки миллионов рублей. Неутомимый борец с плутократами В.И. Илюхин в свое время объявил, к примеру, на всю страну, что по итогам 2008 г. члены правления Сбербанка получили по 40 млн. руб., Внешторгбанка - 41, Газпромбанка - по 72 млн. руб. Депутаты Мосгордумы в том же году получили премии в размере годового оклада - по 800 тыс. руб. («Радио России», 30 октября 2008 г.). Федеральным чиновникам давно предоставили (в соответствии с Законом «О государственной службе», принятым в 2004 г.) право ежегодно отдыхать и лечиться с членами семьи в Сочи - помимо бесплатного лечения его самого и домашних на общую сумму 6 тыс. долл. в год [Чиновник себя не обидит, 2007, с. 3]. С тех пор вознаграждения сильно увеличились.
Коррупция проникает во все ячейки общества. «Радио России» огласило данные, согласно которым объем теневой оплаты (проще говоря, взяток) услуг врачей в России составляет порядка 100 млрд. руб. в год (2 апреля 2007 г.).
Фактов корыстного злоупотребления служебными обязанностями, мздоимства и прямого воровства так много, что президент Дм. Медведев счел нужным посвятить коррупции значительную часть одного из своих ежегодных посланий. И выражения, кото-
рые он употребил, и контекст этих выражений были беспрецедентными и свидетельствовали о понимании серьезности проблемы администрацией. «... Государственная бюрократия, - заявил Медведев, - по-прежнему, как и 20 лет назад, руководствуется все тем же недоверием к свободному человеку, к свободной деятельности. Эта логика подталкивает ее к опасным выводам и опасным действиям. Бюрократия периодически "кошмарит" бизнес, чтобы не сделал чего-то не так. Берет под контроль средства массовой информации, чтобы не сказали чего-то не так. Вмешивается в избирательный процесс, чтобы не избрали кого-нибудь не того. Давит на суды, чтобы не приговорили к чему-нибудь не тому. И так далее.
В результате государственный аппарат у нас в стране - это и самый большой работодатель, самый активный издатель, самый лучший продюсер, сам себе суд, сам себе партия и сам себе в конечном счете народ. Такая система абсолютно неэффективна и создает только одно - коррупцию. Она порождает массовый правовой нигилизм, она вступает в противоречие с Конституцией, тормозит развитие инновационной экономики и демократии. Сильное государство и всесильная бюрократия - это не одно и то же...» [Медведев, 2008].
Справедливо сказано - и в унисон настроениям большинства россиян. Общественное мнение в большей или немалой свой части склонно считать современное государство в основном криминальным (65,3% респондентов), безнравственным (45,4%), обирающим своих граждан (47,1%) и даже опасным для них (35,8%). Для половины населения российская власть предстает как защитник интересов богатых (56,8%) и «начальства» (44,1%) [Возьмитель А. А., Осадчая Г.И., 2010, с. 24-25].
Мы отвлеклись от проблем социального расслоения и благополучия в сегодняшней России, но это вполне оправданно, учитывая, как тесно они связаны с проблемами коррумпированности и социальной ориентации государства. Если чиновники всех рангов образуют симбиоз с бизнесом и лично заинтересованы в его процветании, невозможно заменить плоскую шкалу налогообложения на более справедливую прогрессивную; если занятие государственной должности продолжает традиционную для монархической России систему кормления чиновников, то интересы и нужды подавляющей части населения страны становятся предметом третье-
степенного внимания для бюрократии, которая должна была бы служить и государству, и обществу.
Посмотрим, что говорят социологи о материально неблагополучных слоях населения. Обратимся к статье Н.Е. Тихоновой «Малообеспеченность в современной России». В первую очередь автора интересовала социально-профессиональная принадлежность малообеспеченных и бедных слоев. Один из ее основных выводов заключается в том, что профессиональный портрет входящих в эти слои россиян в настоящее время близок к традиционному портрету их аналогов в обществах с развитыми рыночными экономиками. В основном это пенсионеры, низко- и неквалифицированные рабочие. Среди бедных - 30% рабочих и 45% пенсионеров, 6% офисных служащих и, что вполне очевидно, ни одного предпринимателя и самозанятого [Тихонова Н.Е., 2010, с. 5-7]. Исследовательница точно подмечает, что одной из причин такой профессиональной структуры материального неблагополучия является демпинг стоимости рабочей силы - общемировой феномен, обусловленный формированием на рынке труда мощного сегмента, который можно назвать «рынком покупателя». Конкретно это означает, что в условиях глобализации и открытости границ ниши физического труда в развитых странах быстро заполняются дешевой рабочей силой - мигрантами из менее развитых стран. В случае с Россией данный феномен особенно заметен вследствие радикального характера и масштаба постсоветской трансформации во всех государствах СНГ. Приезжая в массовом порядке в Россию мигранты сбивают цены на физический труд, и это бьет именно по низшим стратам рабочего класса в стране.
Положение малообеспеченных и бедных слоев населения незавидно со всех точек зрения. В страте бедных (это две низшие страты в российском обществе) 44% неквалифицированных рабочих и 40% пенсионеров не имеют даже среднего общего образования [Тихонова Н.Е., 2010, с. 7]. Их шансы повысить свой статус в обществе и уровень жизни крайне малы. В третьей и четвертой стратах (куда входит большинство малообеспеченных) пенсионеры имеют, как правило, полное среднее и среднее специальное образование. Вследствие нехватки знаний и востребованных на рынке труда навыков 56% работающих среди малообеспеченных не умеют пользоваться компьютером, 70% - Интернетом. Для сравнения: в благополучных слоях таковых соответственно 26 и 38%
[Тихонова Н.Е., 2010, с. 12]. Далее, большинство малообеспеченных практически не имеют сбережений, акций, паев, других ценных бумаг. Имеют только 16% в третьей и четвертой стратах. Среди малообеспеченных нет собственников второго жилья, которое можно было бы сдавать в аренду. Автомобили у малообеспеченных если и есть, то старые отечественные. У сельских жителей есть земля, но продав ее, они вообще рискуют остаться без средств к существованию.
Н.Е. Тихонова делает вывод о формировании в России нового низшего класса, чье положение стабильно ухудшается ввиду отсутствия ресурсов преодоления бедности. Кто-нибудь из нас, живущих в этой российской повседневности, готов не согласиться с этим?
Обратимся к той стадии повседневной жизни, когда человек только-только входит в нее1. Новорожденного ожидает свое жилище, но какое-то время он проведет в родильном доме. Это нередко становится испытанием и для детей, и для родителей. «Бич роддомов - стафилококк», - пишут эксперты в газете «Новая Россия», ссылаясь на факты закрытия родильных домов в Новосибирске и райцентре Щекино Тульской области из-за заражения младенцев гнойно-септическими инфекциями [Родильные дома в России.] При этом конкретных виновников человеческих трагедий найти трудно. Авторы приводят мнение адвоката Лиги защитников пациентов: «Главная проблема - в сборе доказательств. Допустим, акушер делает одно, а в истории болезни пишет совсем другое. Даже на свидетельские показания рассчитывать трудно. Представьте себе муниципальную больницу. Соседки по палате не могут рассказать правду потому, что при следующей беременности им лежать в этом же отделении. Кто же станет сам себе рыть яму?» [там же].
1 Как назвать ребенка? В Интернете есть сведения (не уверен стопроцентно, что им можно доверять), что в Юго-Восточном округе Москвы в 2009 г. чаще всего мальчикам давали имена Платон, Али, Захар, Макар, Елисей, Дамир, Амир, Эмиль, Магомед. Девочкам - Злата, Амина, Камилла, Лейла, Ярослава, Мирослава, Малика, Мадина, Айсель [Население России, с. 4]. Согласно этому же источнику, в Москве живет азербайджанцев больше, чем в Баку, а татар больше, чем в Казани.
С начала нынешнего года российская общественность широко обсуждала Федеральный закон ФЗ-83 об уточнении правового статуса государственных учреждений, включая воспитательные и образовательные. Суть закона в разделении этих учреждений к июлю 2011 г. на казенные, бюджетные и автономные. У автора нет точных данных о том, как этот закон воплощается (воплотился?) в жизнь во второй половине года. Есть информация, что «в детские сады 83-й закон пришел раньше, чем в школы», например, «в Томске уже полным ходом идет разделение детей на "полностью бесплатных" и "частично платных". Вторым - и игрушки поновее и покрасивее, и гимнастика, и прочие радости жизни». Можно ли оспорить этот «новый порядок»? Сообщившая данный факт депутат Томской областной думы Г. Немцева отвечает просто: «Всех родителей предупредили: будете жаловаться, ваших детей вообще из сада вышвырнем» [К июлю 2011 года.., с. 2].
Читатель, который по каким-либо причинам еще не столкнулся с этой новой стороной российской повседневности, поймет, что аналогичные проблемы очень быстро возникнут и в школьном деле. Система среднего образования по сути становится платной. Бесплатными останутся уроки русского языка (два часа в неделю), математики (три часа в неделю), физкультуры (три часа в неделю; будущих спортсменов и защитников Родины система готова взять на свой кошт), а также основ православия или, где необходимо, других конфессий. За физику, химию, географию, биологию и другие предметы придется платить родителям. Между тем, как известно миру, именно в знаниях по физике, химии и биологии российские школьники превосходят американских.
Есть сведения (пользуюсь данными Интернета, точнее, родителей, вышедших в Интернет), что такой эксперимент уже начался в одном из административных округов Москвы. «В среднем в месяц, по предварительным данным, придется платить 5-6 тыс. рублей. Учебный год продолжается восемь месяцев. Значит, за одного ребенка придется заплатить 48 тыс. рублей. А что делать многодетным?!» [Кудимова М.].
Постоянные поборы с родителей школьников (начало и окончание учебного года, разные праздники, кружки, просто нехватка учебных пособий) вряд ли способствуют укреплению патриотических чувств. Вместе с тем и эти поборы, и некачественное образование, да и весь процесс школьного обучения воспринима-
ются в семьях как данное, как этап жизни, который все должны пройти.
Сфера высшего образования представляет менее широкую социально-профессиональную нишу в общественной жизни, чем школа, но ключевую с точки зрения подготовки и воспитания людей, способных эффективно работать в условиях общества, пытающегося осуществить модернизацию. К сожалению, следуя общей тенденции сокращения численности населения (по данным переписи 2010 г., за 20 предыдущих лет россиян стало меньше на 4 млн.), студенчество также теряет демографический вес. Министерство образования и науки прогнозирует уменьшение его численности вдвое к 2014 г.
Тем более важны его качественные параметры. Увы, приходится согласиться с мнением Б. Дубина, возглавляющего социально-политические исследования Левада-центра, о том, что российская высшая школа не дает студентам хорошую, престижную и достойно вознаграждаемую специальность. Назвав свою статью «Качество или диплом», он довольно ясно обозначил дилемму, стоящую как перед студентами, так и администраторами российских вузов. Дилемму, с одной стороны, явно искусственную, ибо эффективное обучение предусматривает неразделенность объема знаний и документального свидетельства о получении этих знаний, а с другой стороны, необычайно жизненную, так как большинство обучающихся ценят «бумажку» выше твердых знаний. Опросы студентов дают красноречивую картину их устремлений и мотивации к учебе.
На вопрос, какие возможности предоставляет молодым людям высшее образование, 54% опрошенных отвечают: это возможность получать хорошие деньги; 36 - полнее реализовать себя; 17% - повышать квалификацию. А что нужно, чтобы получить хорошее образование? По мнению 32% опрошенных, это усидчивость, готовность грызть гранит науки; по мнению 52% - способности, данные от рождения; по мнению 61% (угадайте!) - конечно, деньги [Дубин Б., 2010, с. 33-34]. И там, и тут деньги на первых ролях. Приплюсуем к этому и поборы, аналогичные школьным поборам, и (главное!) огромные взятки, которые приходится давать преподавателям. Возможно, респонденты студенческого опроса учитывали в своих ответах не только плату за коммерческое образование, но и эти обстоятельства. Деньги дать - деньги взять! Та-
ковой, увы, стала формула получения высшего образования в сегодняшней России.
Это реалии жизни многих россиян. Кабальные условия обучения на всех ступенях и получения образовательных дипломов рассматриваются как данность.
И тем не менее есть светлые пятна в вузовской повседневности. Точнее - в жизни тех, кто ценит и хочет иметь знания. 19% городской молодежи считают для себя недостаточным одного высшего образования и хотят либо продолжить уже полученное, либо получить еще одно. Реально же по причинам, указанным выше, получают или уже получили второе образование лишь 4%. Чуть больше таковых (6%) среди всего городского населения России, включая взрослое, и это понятно, поскольку работающие специалисты уже располагают неким материальным фундаментом для реализации своих целей [Дубин Б., 2010, с. 47].
Данный социокультурный аспект выводит на более широкую тему мироощущения, ценностей и в конечном счете социального поведения молодого поколения россиян. Весьма интересная (хотя и не бесспорная) точка зрения на поколенческие особенности россиян, родившихся в последние 30 лет, представлена в работе Н. Степиной «Дети постсоветской России» [Степина Н.]. Несмотря на смущающее название, речь идет как о тех, кому сейчас немногим более 30, так и о тех, кто недавно пошел в школу. Автор делит молодежь на пять возрастных групп, начиная с самых «старых» - в 2010 г. им было от 26 до 31 года. У них раннее детство пришлось на советское и начальное постсоветское время, когда воцарилось «полное ценностное безвременье» - определение, с которым невозможно не согласиться. Помеченные ценностным безвременьем, эти люди до сих пор социально пассивны, они не верят в свою способность что-то изменить. Те, кому сейчас 22-25 лет, родились уже в период перестройки, и им тоже общество не предложило никакой внятной системы ценностей. Но они взрослели в условиях новой социальной системы, войны в Чечне и многочисленных фобий, потока насилия с экранов ТВ. «Это тяжелое поколение» без каких-либо социальных устремлений, тяготеющее либо к молчаливой оппозиции, либо к протестным движениям, либо к «андеграунду». Те, кому сейчас от 16 до 21 года - «дети эпохи голых задниц», но после «тучных путинских лет» они «готовы»: они амбициозны и энергичны. Собственные цели и призвание они не в
состоянии сформулировать, а вот втянуть их можно во что угодно. Те, кому сейчас 12-15 лет - «медведевское поколение», имеющее свои социальные амбиции и гораздо больше шансов стать социально и политически активными. Наконец, те, кому сейчас до 11 лет, «будут расти под пристальным оком государства» и в любом случае не испытают чувства социальной заброшенности, когда стране не до детей, как это было в 1990-е годы.
Статья Н. Степиной далеко не бесспорна. Жаль, что автор не разъясняет, каким образом пребывание под «пристальным оком государства» будет способствовать выработке ценностных ориен-таций, социальному взрослению, социальному здоровью, да просто здоровью детей. Действительно, в последние годы наши государственные деятели много говорили о необходимости всемерной заботы о молодежи, что само по себе хорошо. Понятна заинтересованность власти в том, чтобы молодежь воспитывалась в духе патриотизма, приверженности государственнической идеологии и традиционным российским ценностям. В этом смысле «око государства» мало чем отличается от «государева ока». Что ж, нормально. Но какова практика?
Социологические исследования выявляют, что в стране множатся примеры девиантного поведения юношей и девушек. По сравнению с 1990 г. в среде подростков 14-15 лет в 15-17 раз выросла наркомания, в 45-50 раз - венерические болезни, увеличилась проституция [Староверова И.В., 2009, с. 108]. И без всяких исследований мы знаем, что телевидение регулярно показывает документальные сюжеты о подростковой преступности, педофилии, жестокости и безразличии родителей. Число несовершеннолетних, задержанных правоохранительными органами, превысило за истекшее 20-летие миллион человек. В сознании подрастающего поколения смещается граница между добром и злом. В одной из анкет молодым людям предлагали согласиться или не согласиться с утверждением: «В нашей стране столько неясного, что такому человеку, как я, трудно в ней разобраться». Не шибко грамотная фраза, но смысл ее достаточно ясен, чтобы поверить ответам, выражающим согласие, - их было 73,4 в 1997 г. и 83,2% в 2007 [там же, с. 116]. Если растет до такой доли число людей, не сознающих, что происходит в стране, и зараженных вирусом асоциального поведения, а власть по существу мирится с этим, какие напрашиваются выводы? Вероятно, один из них: «око государства» призвано
не столько просвещать молодежь и разъяснять ей жизненные ценности, сколько просто надзирать за тем, чтобы она не слишком нарушала социальную тишину.
Всегда есть люди, которым кажется, что раньше было лучше, и вообще, хорошо там, где нас нет. Иной раз сравнения подобного рода порождают полный абсурд вроде утверждения: «Детальный разбор "путинской" продуктовой корзины и сталинского лагерного пайка для пленных немцев показал: немцы питались лучше» [Журналисты сравнили питание.., 2011]. Впрочем, здесь мы сталкиваемся скорее с идеологически окрашенной позицией критиков современной власти. Но и на бытовом уровне «раньше» нередко лучше, чем «сейчас». В СССР говорили, что колбаса была вкуснее при царях; в постсоветской России говорят, что колбаса была вкуснее при генсеках. Поскольку сейчас колбас разного сорта так много, что сам выбор до известной степени нивелирует потребность в той качественной пище, к которой старшее поколение привыкло в Союзе 1950-1960-х годов (а молодому не с чем сравнивать), то остро колбасная проблема не стоит. Но нельзя не обратить внимание на то, что надлежащего контроля за соблюдением норм производства продуктов питания (включая санитарные) в наше время нет.
Нагрузив после работы целлофановые пакеты или другие емкости продуктами, соответствующими и не соответствующими ГОСТу, среднестатистический россиянин направляется домой. Или без продуктов куда-то еще. Он свободен.
Свободное время, отдых - не намного менее важная составляющая повседневной жизни, чем материальные детерминанты. Не только потому, что «время - деньги», как принято считать во всем мире, но и потому, что оно часть триады «сон - работа (учеба) - досуг», в которую вмещаются сутки человеческого существования. Его может быть совсем немного, и в этом случае человек лишается шанса полноценно отдохнуть, отвлечься от жестко заданных параметров бытия, полнее ощутить его разнообразие. Привыкая к принудительному в силу обстоятельств ритму жизни, человек нередко уже просто не задумывается о нем. Вероятно, это одна из причин парадокса: «очень важной» сферой жизни свободное время считают лишь 30% россиян (работу же так оценивают 55%), а для 24% оно «скорее не важно» или «совсем не важно». Объяснимо, что молодежь, менее обремененная экзистенциальны-
ми заботами, больше ценит свободное время; 47% тех, кому менее 21 года, считают его наличие «очень важным» [Седова Н.Н., 2009, с. 57].
Следует согласиться с исследователями, подчеркивающими известные различия в отношении к свободному времени в России и развитых зарубежных странах. «"Второсортность" свободного времени и досуга по отношению к работе - устойчивый стереотип российского общественного сознания, - пишет один из авторов. -. В России не прижилась тенденция, формирующаяся в развитых странах с 1960-х годов, когда увеличение объема свободного времени (из-за уменьшения рабочего времени) сопровождается ростом его значимости, а досуг становится едва ли не основной ценностью собственно человеческого существования» [там же].
Как же проводят свободное время наши сограждане? Страшно представить, что случилось бы, если бы из нашей жизни ушло телевидение, - 78% россиян в часы досуга чаще всего проводят время у экранов ТВ или слушают радио (последнее гораздо реже). 59% посвящают свободное время домашнему хозяйству, даче, уходу за детьми; 43 - чтению; 30 - прогулкам на природе; 18 - прогулкам по Интернету; 12 - посещению театров, концертов, кино; 11% - посещению церкви [Седова Н.Н., 2009, с. 60].
В более широком смысле речь идет о тяге к культуре; вот только провинциалам в небогатых регионах утолить эту тягу сложнее, чем в столице. 15% опрошенных с удовольствием ходили бы в кинотеатры, театры, концертные залы, но. «Дорого, конечно, - сетует один из респондентов. - По нашей зарплате сходить на концерт - это 500 рублей за билет, на двоих получается 1000, да плюс надо что-то купить. Это выходит одна треть зарплаты» [Седова Н.Н., 2009, с. 60].
Распространенными видами проведения досуга и в провинциальных городах, и в мегаполисах являются вылазки на природу для пикников, прогулок, сбора грибов и ягод, рыбалки и охоты. Последние три вида одновременно помогают поддерживать пищевой рацион. Проведенный ВЦИОМ в июне этого года опрос выявил, что сбор грибов и ягод - самое популярное хобби в России, которым увлекаются около половины опрошенных россиян. Второе по популярности хобби - рыбалка (25%); 4% увлекаются охотой [Россияне выбирают хобби.]. Вполне правомерно говорить о массовости этих занятий, но как раз массовость в ближайшем или
более отдаленном будущем может оказаться под угрозой, если развернется приватизация прибрежных речных земель и лесных угодий. Более того, уже некоторое время в законодательных органах власти циркулирует идея сделать платной рыбалку. Чиновники, курирующие отлов рыбы, пока отвергают эту идею.
Надо полностью отдавать себе отчет в том, что современные тинейджеры растут в социокультурном пространстве между Сцил-лой и Харибдой. Сцилла - это мир общения во дворах, сквериках, подъездах; Харибда - виртуальная страна блогов, «фейсбуков», компьютерных игр и других электронных новшеств. «Современный школьник старших классов на своем домашнем компьютере может самостоятельно творить реальность компьютерных игр и компьютерного графического пространства, уходить в это пространство, подключенное к Интернету, жить в этом чисто виртуальном мире. Синдром интернет-компьютерной зависимости постепенно становится нормой в современном обществе», - пишет социолог Н.Е. Покровский [Покровский Н.Е., 2009, с. 289]. Включенность в общение «всемирной паутины» характерна не только для подростков, но также для людей 30 лет и старше. В чатах, онлайн-форумах, форматах «Одноклассники», 8куре и им подобных поддерживают контакты от 48 до 68% пользователей Интернета в целом [Ермаков Н.А., Жеребин В.М., Махрова О.Н., 2011, с. 59]. «Раньше собирались на кухне, сейчас в Сети», - подтверждает «Новая газета» [Раньше собирались на кухнях, 2011]. К сведению: в 2008 г. в России каждые 47 из 100 домохозяйств располагали персональными компьютерами; 23,9% имели и доступ к Интернету [Ермаков Н А., Жеребин В.М., Махрова О.Н., 2011, с. 57].
Почти все рассмотренные выше аспекты жизни россиян относились к тому, что можно назвать «внешними», очевидными и относительно просто фиксируемыми сторонами повседневности (условия и факты бытия). Анализ этих сторон будет совершенно недостаточным, если не принять во внимание «внутреннюю» сторону - мироощущение и фундаментальные ценности субъектов повседневной жизни, их восприятие действительности, реагирование на события. Отчасти нам помогают в этом приведенные результаты опросов, но полного представления о нынешних ценностях россиян, их отношении к изменениям, происшедшим и происходящим в стране, их нравственных ориентирах и устремле-
ниях они не дают. Для этого нужны прямые вопросы и прямые ответы.
Несть числа анкетам, призванным прояснить социальное самочувствие граждан, их отношение к нынешней власти (в том числе в сравнении с предыдущей), их оценку действий высших лиц в государстве. Нет причин безоговорочно доверять одним опросам и не доверять другим. Но все же возьмем за основу данные, на которые опираются профессиональные социологи и исследовательские центры, изучая наиболее значимые смыслы в мировосприятии людей. Это семья, другие люди, Родина, государство, общество, прошлое, настоящее, будущее.
Разделим данный круг проблем на две части: 1) оценка респондентами самих себя, своих личных устремлений и в связи с ними своих жизненных планов; 2) оценка респондентами внеле-жащей (объективной) социальной действительности, той макросреды, в которой они живут.
Главным фактором в связке «я и общество», по глубокому убеждению автора этих строк, является семья. Об этом свидетельствуют все без исключения социологические исследования. В статье директора Института социологии РАН М.К. Горшкова «Российская повседневность в условиях кризиса» приводятся данные 2009 г.: 88% россиян считают семью «очень важной» сферой общественной жизни; работу сочли таковой 55%; политику - лишь 6% [Горшков М.К., 2009, с. 9]. Можно счесть, что в условиях кризиса степень сплочения людей во имя выживания более высока, чем в другое время. Но в любом случае сам отрыв по шкале ценностей семьи от работы (2-е место) показывает, что семья не просто важна, но более всего важна для наших сограждан. Таков порядок вещей, что подтверждается сравнительными результатами опросов за рубежом, относящихся еще к докризисному периоду: 81% в Германии, 94 в Польше, 78% в Китае.
Факторы, влияющие на семейную жизнь, осложняющие ее, ведущие к противоречиям, не являются сами по себе приметой нынешнего времени, они существовали всегда и всюду. Приметой времени является скорее другое: прохладное отношение к институту брака, к обзаведению потомством. Анкетирование студентов высших учебных заведений Петербурга выявило, что на вопрос «хотели бы вы вступить в брак», 47,2% девушек и 28,4% юношей ответили «обязательно», а 39,4% и 28,4% соответственно - «жела-
тельно». Лишь 3,9% девушек ответили «нет». Доля тех, кто прямо заявляет о нежелании иметь детей, тоже не так уж велика - от 3 до 8% по результатам различных опросов. Но вместе с тем рождение ребенка рассматривается как событие, усложняющее жизнь молодых, поскольку ухудшает их материальное положение (точка зрения 56% опрошенных) и препятствует их карьерному росту (60%). «Изменения в репродуктивном поведении подрастающего поколения свидетельствуют, что наиболее востребованной моделью является малодетная, часто - бездетная семья», - делают вывод социологи [Кучмаева О.В., Петрякова О. Л., 2011, с. 229].
Можно, таким образом, говорить о парадоксе: почти все так или иначе за семью, но многие молодые люди считают, что не следует торопиться с браком и тем более с обзаведением потомством. Дело, видимо, в том, что постсоветские поколения, получив домашнее воспитание в семьях, сложившихся еще в советское время, восприняли тогдашнее отношение к браку и необходимости иметь детей, которая считалась не только личным, но и общественным долгом. Они не могут сказать «нет» семье, и им нелегко сказать «нет» детям, их не поймут собственные родители и старшее поколение в целом. Но их «да» скорее фасадное, формальное, и не случайно число разводов увеличивается, количество безбрачных партнеров растет, демографические показатели ухудшаются.
В данном случае мы имеем дело лишь с одним (и не самым явным) из проявлений раскола в общественном сознании, именуемого социологами антиномией. «Суть современных антиномий состоит в том, - пишет Ж. Т. Тощенко, - что в реальной жизни современной России сложилась такая ситуация, когда они стали определяющей характеристикой общественного сознания и социальной практики, и когда существование двух истин вполне оправданно и закономерно, но в то же время чревато возможными коллизиями, напряженностью и даже конфликтами, если не понимать их природу, их вес и влияние и не видеть путей их согласования» [Тощенко Ж.Т., 2010, с. 11].
Этот внутриличностный раскол чреват одним социально значимым следствием - апатией, уходом в самого себя, отказом верить кому бы то ни было вообще. Если же антиномия становится заметной в обществе в целом, это грозит обострением социальных противоречий и конфликтов вплоть до вооруженного противостояния (гражданской войны). Возможно ли такое в России?
Ж. Т. Тощенко указывает, что противостоящие стороны не должны видеть друг в друге врагов, но при этом отмечает, что стороны непримиримы, их позиции не сочетаемы, не согласуемы и взаимоисключающи, причем их силы равны по весу и значению [Тощенко Ж. Т., 2010, с. 17].
Двойственность сознания проявляется в другом: 51% россиян считают правильной экономическую систему, основанную на государственном планировании и распределении, против 31% поддерживающих частнособственническое хозяйствование и рыночные отношения [там же, с. 14]; в то же время советская политическая система представляется лучшей 24% респондентов, нынешняя система - 36, а 15% предпочли бы демократию западного образца [там же, с. 7]. Это означает, что наши сограждане хотели бы сохранить полный экономический патернализм с распределением жизненных ресурсов государством так, как ему представляется правильным (иными словами, советскую хозяйственную систему), но при установлении политической системы, соответствующей рыночным отношениям.
Это даже не китайский вариант реформ, где все наоборот, а свидетельство полного смятения в умах. Приводится впечатляющая иллюстрация такого смятения. Около двух третей жителей депрессивных районов Иркутской области отнесли себя к среднему классу по принципу: «У нас есть картошка, в тайге наберем шишек, соберем грибы и ягоды, наловим рыбы. Мы не голодные, и поэтому мы средний класс». Что ж, кому-то хочется заявить громогласно о своей бедности, а кому-то избежать всякой ассоциации с нею. Это проблема психологии, и результаты опросов могут иной раз ввести неискушенных людей в заблуждение. Притом что даже в научной среде нет единого мнения, кого относить к среднему классу и какова его численность, почти половина респондентов в ходе одного из опросов отнесли себя к среднему классу [Тощенко Ж. Т., 2010, с. 13].
Антиномичным можно назвать и отношение населения к государству. Патерналистское государство, плохое или хорошее, осталось в прошлом, но традиционно высокая российская зависимость граждан от государства сохранилась. Поэтому граждане считают себя вправе ожидать от государства большей социальной справедливости, тем более что оно по конституции призвано быть
социальным. Надеясь на государство, россияне тем не менее постоянно разочаровываются в нем.
Поскольку большинство людей привыкли мыслить не абстрактными, а конкретными категориями, наибольшую неприязнь у них вызывают те, кто в разных жизненных перипетиях представляют государство, - чиновники. Ясно, что нелюбовь к бюрократии -общемировой феномен. Однако в России чиновничество заслужило такое к себе отношение больше, чем в других развитых странах. Есть подсчеты экспертов, согласно которым если бы российские чиновники стали жить на одну зарплату, жилье в стране подешевело бы на 25-30% (в крупных городах на 60-70%), а продукты питания - на 15-30% [Гурдин К., 2011].
Сталкиваясь с чиновничьим беспределом, коррупцией, криминальными угрозами, о которых каждодневно сообщают СМИ, россияне испытывают как осознанную, так и полуосознанную тоску по сильной власти, которая положила бы конец беспределу. Именно поэтому, считая современное государство слабым (мнение 34% опрошенных), половина из них (50,6%) упомянули советское государство как сильное [Возьмитель А.А., Осадчая Г.И., 2010, с. 24]1.
Негативное отношение к характеру и стилю власти влияет на самоощущение граждан в существующем социальном пространстве. Если в советское время были не удовлетворены своей жизнью только 2% респондентов (согласно опросу 1982 г.), то в настоящее - 29,8; уверены в завтрашнем дне 90 и 30% соответственно [там же, с. 23].
«Лично Вы, Ваша семья выиграли или проиграли от перемен, которые происходят в нашей стране начиная с 1992 года?» -задал вопрос Левада-центр в 2008 г. «Выиграли» ответили 36%. «Проиграли» ответили 37%. Это огромный прогресс по сравнению с 1999 г., когда проигравших было 74% [Тощенко Ж. Т., 2010, с. 14]. Но почему-то глубокого удовлетворения он не вызывает. Классический пример антиномии налицо: диаметрально противоположные позиции занимают равные по численности группы людей.
Сегодня ситуация мало изменилась. Итоговый доклад того же Левада-центра в декабре 2010 г. обобщил мнение россиян об изменениях в уровне жизни за этот год. Выяснилось, что перемены
1 Это не означает непонимания отрицательных свойств советского режима: 34,1% респондентов отмечали деспотизм власти в СССР [Возьмитель А.А., Осадчая Г.И., 2010, с. 24].
к лучшему за год отметили лишь 12%, к худшему - 42%. Стало ли более справедливым распределение доходов? «Да» сказали. 6% респондентов. «Совсем наоборот» посетовал 41% [Полоса отчуждения.., 2011].
Могут ли униженные и оскорбленные в массовом порядке выйти на улицу в знак протеста? Как сообщила газета «Коммерсантъ» 3 мая 2011 г., в 2009 г. к этому были готовы 18% россиян, в 2011 - 23%. Но если не вышли в 1999 г., выйдут ли сегодня?
Удовлетворение (или неудовлетворенность) настоящим и упование на будущее присущи разным слоям и категориям населения в разной степени. Люди не представляют, в каком направлении движется страна и какие цели ставят ее руководители - таких 85%. В оставшиеся 15% входят в основном чиновники и молодежь [Полоса отчуждения.., 2011]. Чиновники не имеют права усомниться в правильности взятого правительством курса. А с молодежью дело обстоит иначе. Ей, как и положено, присущ известный заряд оптимизма. Вот свежий опрос «глубинки»: 65,75% студентов Красноярска видят источник надежды в «опоре на будущее», в то время как только 12,27% зациклены на проблеме выживания в настоящем и поиске светлых дней в прошлом [Москвич Ю.Н., Виа-торук Е.Н., 2011]. На другом конце страны, на Северном Кавказе, студенческая молодежь ряда городов выразила уверенность в том, что Россия имеет собственный цивилизационный статус и собственный путь развития в мире; среди русских и вообще среди народов христианской культуры эту уверенность разделили 62-64% респондентов [Авксентьев В.А, Аксюмов Б.В., 2010, с. 26-27].
Здесь возникает вопрос первостепенной значимости о самоидентификации и молодежи, и граждан России в целом. Именно ввиду этой значимости и масштабности проблемы национально-этнические и конфессиональные аспекты жизнедеятельности россиян невозможно вместить в рамки данной статьи, хотя они и имеют прямое отношение к сегодняшней российской повседневности. Приведу только некоторые данные об иерархии идентичности граждан, которая далеко не одинакова в регионах страны. Если в Москве 60% жителей считают себя в первую очередь москвичами, а затем уж россиянами, то в Томске, Екатеринбурге, Воронеже (городах, разделенных расстояниями в тысячи километров) главная идентичность - российская и лишь потом региональная. В Татарстане даже треть проживающих там русских ощущают себя
прежде всего жителями Татарстана. В Чечне 35% людей считают себя российскими гражданами - после двух чеченских войн этому можно тихо радоваться [Дробижева Л.М., 2011].
Повседневность многолика в масштабах общества и зачастую однообразна для отдельно взятых индивидов, чей суточный ритм жизни повторяется из недели в неделю, из месяца в месяц. Нельзя привести к единому знаменателю условия и образ жизни в разных частях самой огромной по территории страны мира, трудно свести воедино умонастроения и поступки, желания и разочарования людей в этих разных частях, да еще людей с разным социальным статусом. Но если возможна некая синтезированная мораль, предложу вариант, с которым должны согласиться все, выбрав по своему разумению знаки препинания и интонацию.
Жить можно!!!
Жить можно???
Жить можно.
Список литературы
Абалкин Л.И. Страну можно поставить на ноги // Аргументы и факты. - М.,
2010. - № 50, 15 дек. - С. 16. Авксентьев В.А., Аксюмов Б.В. Портфель идентичностей молодежи Юга России в
условиях цивилизационного выбора // Социс. - М., 2010. - № 12. - С. 18-27. Башкатова А. Богатая Россия с низкими заработками. - Режим доступа: http://
www.ng.ru/economics/2011-04-12/4_nischeta.html Возьмитель А.А., Осадчая Г.И. Образ жизни в России: Динамика изменений //
Социс. - М., 2010. - № 1. - С. 17-27. Горшков М.К. Российская повседневность в условиях кризиса: Социологическое измерение (Десять тезисов) // Россия и современный мир. - М., 2009. - № 4. -С. 5-22.
Гришанов В.И. Неравенство в доходах и неравенство в качестве жилья // Жилищный вопрос как проблема социальной политики. - М.: ИМЭПИ РАН, 2004. -С. 77-91.
Гурдин К. Золотая Орда бюрократии // Аргументы недели. - М., 2011. - 19 мая. - С. 7. Дробижева Л.М. «В Риме живи как римлянин» // Время. - М., 2011. - 30 нояб. - С. 3. Дубин Б. Качество или диплом? // Pro et СоПга. - М., 2010. - № 3, май. - С. 32-51. Ермаков Н.А., Жеребин В.М., Махрова О.Н. Информационный бюджет российской семьи // Вопросы статистики. - М., 2011. - № 5. - С. 57-66.
Журналисты сравнили питание современных россиян и немецких военнопленных // Труд. - М., 2011. - 2 июня.
К июлю 2011 года бесплатные детские сады в России должны стать платными. -Режим доступа: http://informatio.ru/2011/03/k-iyulyu-2011-goda-besplatnyie...
Кудимова М. Школьное образование в России будет платным? - Режим доступа: http://obrazovanie3000.ucoz.ru/publ/shkolnoe_obrazovanie_v_rossii_budet_platnym/1-1-0-8
Кучмаева О.В., Петрякова О.Л. Трансформация семейной структуры и демографического поведения // Россия: Тенденции и перспективы развития. Ежегодник. - М.: ИНИОН РАН, 2011. - Вып. 6. Ч. 2. - С. 226-232.
Медведев Дм. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации 5 ноября 2008 г. - Режим доступа: http://news. kremlin.ru/transcripts/1968
Москвич Ю.Н., Викторук Е.Н. Культурные и ментальные запросы и ценности студенческой молодежи // Россия и современный мир. - М., 2011. - № 4. - С. 202-216.
Население России. Статистика, факты, комментарии, прогнозы: [статья, написанная группой экспертов по заказу Агентства РиФ]. - Режим доступа: http://www.rf-agency.ru/acn/ stat_ru
Покровский Н.Е. Настоящая-ненастоящая реальность // Социологический ежегодник 2009. - М.: ИНИОН РАН, 2009. - С. 281-300.
Полоса отчуждения // Новая газета. - М., 2011. - 1 янв. - С. 3.
Раньше собирались на кухнях. Сейчас в Сети: Премьера рубрики // Новая газета. -М., 2011. - 29 марта. - Режим доступа: http://www.novayagazeta.ru/society/ 6498.html
Родильные дома в России становятся зоной повышенного риска. - Режим доступа: http://www.ryzkov.ru/look_new.php?id=3590
Седова Н.Н. Досуговая активность граждан // Социс. - М., 2009. - № 12. - С. 56-69.
Староверова И.В. Факты девиации сознания и поведения российской молодежи // Социс. - М., 2009. - № 11. - С. 107-117.
Степина Н. Дети постсоветской России. - Режим доступа: http://www.notabene.ru/ roo_i-man7deti-rossii.html
Тихонова Н.Е. Малообеспеченность в современной России: Причины и перспективы // Социс. - М., 2010. - № 1. - С. 1-17.
Тощенко Ж.Т. Антиномия - новая характеристика общественного сознания в современной России // Социс. - М., 2010. - № 12. - С. 3-18.
Уровень жизни населения // Статистическое обозрение. - М., 2011. - № 1. - С. 22-51.
Чиновник себя не обидит // Правда: Специальный московский выпуск. - М., 2007. - Сент. - С. 3.
Россияне выбирают хобби на случай ядерной войны. - Режим доступа: http://www.vesti.ru.doc.html?id=491170
