CC BY
22
БЛАГОТВОРИТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАМБОВСКОЙ ЕПАРХИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Д. Алехин
Патриотический подъем, связанный с началом Первой мировой войны, массовое движение в поддержку действующей армии, больных и раненых воинов, малоимущих охватили все слои общества. Стихийный характер движения был упорядочен властями светскими и духовными. Уже в самом начале войны Синод разрешил «во всех церквях установить особые кружки для сбора пожертвований в пользу Красного Креста и семейств, пострадавших от войны». Кроме того, ежемесячно епархии должны были представлять отчет о благотворительной деятельности. Эти документы позволяют судить о масштабе помощи армии и населению. 30 декабря 1915 г. Тамбовская духовная консистория представила отчет о проведенной работе. Общая сумма пожертвований к этому времени составила более 5 тысяч рублей. Деньги направлялись на помощь больным и раненым воинам, беженцам, оборудование госпиталей, изготовление противогазов для армии и другие нужды.
Разрастание войны потребовало новых благотворительных усилий церкви. Было заявлено, что «каждый из духовенства, равно как из мирян,
без всякого промедления должен предпринять все зависящие от него и ему доступные способы и меры к благоденствию Отечества в успешном окончании войны».
Призыв был услышан в обществе и среди духовенства. На собранные средства были открыты 13 лазаретов с полным содержанием и оборудованием и один лазарет с неполным содержанием. Епархия финансировала содержание коек в других лазаретах. На медицинскую помощь больным и раненым воинам, беженцам и малоимущим было направлено более 40 тысяч рублей. В действующую армию было поставлено товаров на 12 тысяч рублей и различных вещей на сумму более 40 тысяч рублей. В армию отправлялись табак, сахар, колбаса, чай, сухари, мыло, бумага, конверты и многое другое. Всего на эти нужды было собрано более ста тысяч рублей и на 3 тысячи рублей различных товаров.
Эти данные говорят о том, что Православная церковь, в том числе Тамбовская епархия, не только духовно, но и материально исполняла свой патриотический долг в годы Великой войны.
ПОСЕЩЕНИЕ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ ДАТСКОЙ ДЕЛЕГАЦИЕЙ КРАСНОГО КРЕСТА В 1916 г.
Д. Алехин
Статус и положение военнопленных определялись Гаагскими конвенциями. Красный Крест отслеживал ситуацию с военнопленными, опираясь на них. Одной из форм контроля за соблюдением соглашений были ознакомительные поездки делегаций Красного Креста. 12 июля 1916 г. Тамбовский губернатор был проинформирован о том, что с разрешения МВД для осмотра лагерей военнопленных в Россию прибыла делегация в составе уполномоченных Красного Креста Вульфа Фога Гампа, Хернел Мебера Петерсона, Фенгера Рампа Сельдига Арендрута в сопровождении шести германских и пяти австрийских сестер милосердия. Губернатору предлагалось установить негласное наблюдение за членами делегации. С этого момента началась интенсивная подготовка к встрече делегации. Уездные и городские власти были ориентированы на подготовку лагерей военнопленных к посещению, на их приведение в надлежащий вид. Кроме того, потребовалось
обеспечить надзор за членами делегации. Особое внимание требовалось к германской сестре милосердия Анне Роте, в отношении которой были получены неблагоприятные сведения. К августу 1916 года подготовка была завершена.
27 ноября 1916 г. от Воронежского губернатора была получена телеграмма о том, что утром 28 ноября делегация будет в Тамбове. В составе делегации были уполномоченный Российского Красного Креста Байер, уполномоченный Датского Красного Креста капитан Вульф и А. Роте. Делегация посетила Липецк, Усмань, Борисоглебск, Козлов, Моршанск, Спасск, Темников, Шацк, Елатьму. Ее интересовали места расположения пленных, квартиры пленных офицеров, вопросы питания пленных, их обмундирование, религиозные нужды, переписка с родиной. Пленным раздавались деньги: нижнему чину по 2-3 рубля, офицеру - по 20-25 рублей. Многие пленные жаловались на недодачу хлеба в пайках, недостаток
в предметах одежды и обуви. Офицеры указывали на большую проволочку времени в получении посылок и писем в связи с цензурой корреспонденции. Официальные власти в действиях членов делегации не обнаружили нарушений, подчеркивалось их корректное поведение. 19 декабря делегация отбыла в Москву.
Разумеется, австро-германские и турецкие военнопленные имели основание быть недовольными условиям своего содержания. Но объективность требует признать, что в экстремальных условиях разрушительной мировой войны российские власти смогли обеспечить безусловное выполнение гаагских обязательств.
ВООРУЖЕННАЯ СИЛА В БОРЬБЕ ЗА ХЛЕБ В 1918-1920 гг. (на материалах Тамбовской губернии)
А.Л. Аврех
«Технически» преодоление продовольственных кризисов есть проблема рационального распределения дефицитов. Политический характер продовольственного кризиса в России в годы гражданской войны (сторона, распоряжающаяся хлебом, побеждала) предопределил решающую роль заготовительной работы. Острая хозяйственная разруха, внутренний вооруженный конфликт и внешнее вмешательство, доктринальные цели большевизма («безрыночный социализм») делали неизбежным использование принудительно-вооруженных методов мобилизации продовольствия.
Система «продовольственного (красного) террора» вводилась майскими (1918 г.) советскими декретами о «продовольственной диктатуре», предусматривающими формирование вооруженных сил Наркомпрода (система «Продармии») и широкое использование отрядов рабочих потребляющей полосы (система Военно-продовольственного бюро *ВПБ) ВЦСПС).
Массовое использование вооруженной силы на продовольственном фронте началось в августе-сентябре 1918 г. В «производящей» Тамбовской губернии численность частей Продармии составляла в июле 1918 г. 2017 штыков (29 % общей численности), в ноябре - 4856 (17 %), в сентябре 1919 г. - 1976 (5 %), в августе 1920 г. -2141 (10 %), отрядов ВПБ в октябре 1918 г. -
5546 (24 %), в октябре 1919 г. - 3085 (11%), в ноябре 1920 г. - 1377 (7 %) [1].
Решая политические задачи (организация комбедов, партийно-советское строительство, агитационно-пропагандистская работа), продотряды овладели собственными участниками прод-работы: содействие подвозу, ссыпке, охрана и транспортировка хлеба, реализация урожая «экономических» полей, реквизиция излишков у «кулаков», конфискация у «мешочников». Роль продотрядов в заготовках была общепризнана. Однако количество, собственно, заготовленного ими продовольствия было не велико. Их подлинная роль состояла в «эксцитативном» воздействии вооруженных отрядов, побуждающем крестьянство «добровольно» сдать хлеб.
По мере затягивания гражданской войны и ужесточения хозяйственного кризиса, действия продотрядов все более военизировались, соединяя борьбу за хлеб с боевыми действиями против политического «бандитизма», - одно из проявлений тупика «военно-коммунистической» политики.
1. См.: Стрижков Ю.К. Продовольственные отряды в годы гражданской войны и иностранной интервенции. 1917-1921 гг. М., 1973. С. 119, 141, 162, 203, 210; Государственный архив Российской Федерации. Ф. 5556. Оп. 1. Д. 115. ЛЛ. 3,62, 66, 73.
