CC BY
64
УДК 81
М.В. Ласкова
д-р филол. наук, профессор, заведующая кафедрой перевода и информационных
технологий в лингвистике, ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»,
г. Ростов-на-Дону
В.А. Лазарев
д-р филол. наук, профессор, кафедра перевода и информационных технологий в лингвистике, ФГАОУ ВПО «Южный федеральный университет»,
г. Ростов-на-Дону
К.Г. Иштоян
канд. филол. наук, кафедра профессиональной педагогики и иностранных языков ФГБОУ ВПО «Донской государственный аграрный университет», п. Персиановский
ПОНЯТИЕ О НЕТИПИЧНОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ПОВЕСТВОВАНИИ
Аннотация. В статье рассматривается понятие нетипичного художественного повествования в рамках современной лингвистической науки. Повествование предполагает не только акт механического рассказывания. Это также отражение способа авторского мышления, восприятия и конструирования себя и других.
Ключевые слова: текст, повествование, символ, дискурс, нетипичное художественное повествование.
M.V. Laskova, South Federal University, Rostov-on-Don
V.A. Lazarev, South Federal University, Rostov-on-Don
K.G. Ishtoyan, Don State Agriculture University, Persianovsky
TO THE NOTION OF UNCONVENTIONAL FICTION
Abstract. The article is devoted to the consideration of unconventional fiction notion within modern linguistic science. Narration isn't supposed to be the only act of mechanic utterance. It is the reflection of the way of the author's thinking, comprehension (cognition) and creation of oneself and others.
Keywords: text, narration, symbol, discourse, unconventional fiction.
Ключевой задачей нашего исследования является описание специфики и верификации такого языкового и художественного феномена как «нетипичное художественное повествование». Большинство определений понятия «повествование» предполагает четко выраженное селективное представление памяти и воспоминаний, прототипическую манифестацию реальной действительности в естественном тексте [1; 2; 3]. Субъект повествования отражает то, что зафиксировано в его памяти, и то, что он может вспомнить. Память избирает события для текста, манифестирует субъективное представление событий, пережитых автором (рассказчиком) в течение определенного временного периода и в определенных пространственных координатах. В акте воспоминания из содержания памяти выбирается то, что необходимо осознать в данный момент времени. Так называемое «вспоминание» как основа инициации повествования - это конструкт авторского сознания, миметичный по своей когнитивной природе: вспоминающий субъект соотносится с содержанием, сохраненным в его памяти, и реконструирует его.
Повествование моделируется по законам объективного мира и, следовательно, не учитывает многие важные в мнемотическом отношении элементы, которые ученый Дж. Фелан называет «синтетическими». При этом реакция на синтетические компоненты повествования включает вовлеченность читателя в текст, читательское внимание к персонажам и другим, более глобальным повествовательным конструктам [4].
Понятие «мир рассказывания» выражает окружающий контекст, в который имплицируется «существующее» [5]. Мир рассказывания, таким образом, тесно соотносится с категориями пространства и времени.
Формированию и развитию читательской компетенции «существенно способствует практика анализа и интерпретации текста. Такая практика должна включать наблюдения над организацией повествования, выявление ее смысловых и собственно речевых составляющих, что соответствует композиционно-речевой природе художественного текста и потому является эффективным путем к пониманию его смысла» [6].
Нетипичный мир рассказывания содержит физические и логические несоответствия с реальным миром, которые непосредственно отражаются в темпоральной и пространственной организации дискурса. С физической точки зрения, нетипичный мир рассказывания может порождать необычные ситуации, которые стимулируют читателя к пересмотру основных наррато-логических концептов. Данное положение, возможно, определило тот факт, что в теории повествовательных текстов появляется понятие «нетипичного сознания» [7].
Логика нетипичного повествования репрезентирует мимикрию алогичности самой реальной действительности: тексты семантизируют многочисленные детали, концептуальная связь между которыми остается не прочерченной на поверхностном уровне рассказывания; при этом «кульминационные моменты затушевываются, центральная сюжетная линия скрывается за сетью побочных» [8].
Исследователь Б. Ричардсон, в частности, определяет нетипичное повествование как «антимиметические тексты», в которых нарушаются параметры традиционного реализма или происходит сдвиг в конвенциях естественного повествования, т.е. формы спонтанного устного рассказывания, «дифференциальная темпоральность» для одного из персонажей [9].
В своих фундаментальных работах по теории текста Франц К. Штанцель дает определение и предлагает типологию типичных повествовательных ситуаций в рамках художественного текста [10]. Типичное повествование представляет собой наиболее общую форму нарратива в определенный период развития литературы, т.е. это исторически предопределенная форма художественного повествования, прототип, используемый большинством авторов в данный период. При нетипичном повествовании наблюдаются отклонения от этого прототипа, которые могут быть адекватно восприняты только с учетом применения экспериментальных нарративных техник.
Согласно наблюдениям исследователей, в современном художественном дискурсе имеют место нетипичные стратегии повествования, реализация которых предполагает читательское воссоздание авторского процесса рассказывания, разрозненных голосов и фрагментарных сознаний персонажей. Следы нетипичного повествования обнаруживаются в художественных произведениях на всем протяжении развития мирового литературного процесса [11]. Однако в художественной литературе конца XX - начала XXI столетия авторские эксперименты с повествованием предстают главной магистральной линией творческого процесса. Именно нетипичное повествование становится главным объектом изучения в современной нарратологии.
Усиление нетипичного характера художественного повествования можно рассматривать как результат развития литературного процесса, способ модернизации традиционных форм рассказывания, стремление к более детальной документализации объекта повествования. Ш. Риммон-Кенан, в частности, связывает процесс дестабилизации и фрагментации современного художественного повествования с разобщенностью «Я» субъекта рассказывания, уникальностью языкового отражения данной разобщенности [12]. Априорный плюрализм «Я», лежащий в основе эстетической концепции нетипичного повествования, можно рассматривать в качестве источника множественности отражаемых форм бытия, которые в исследовательском плане интерпретируются как способность «Я» рассказчика воплощать себя в текстовом пространстве в
функции автора, персонажа и читателя.
Взаимосвязь между характером повествования и исследованием «Я» выявляется в теоретических исследованиях уже в начале XX в. (З. Фрейд): травматический опыт, «драматическая болезнь» расшатывают, разрушают связное повествование о том, что собой представляет субъект рассказывания, отчаянно пытающийся предотвратить процесс саморазрушения, безумия, реструктурировать дезинтегрированное «Я».
Возможно, с учетом данных теоретических оснований У.К. Бут предлагает термин «нетипичный рассказчик» [13]. Согласно мнению данного исследователя, типичный рассказчик ведет повествование в соответствии с устоявшимися литературными нормами (нормами подразумеваемого автора произведения); нетипичный рассказчик заметно нарушает эти нормы. В основе нетипичного повествования лежит «секретная коммуникация, коллизия, сотрудничество между автором и читателем».
У.К. Бут также выявляет различные типы нетипичного рассказчика в зависимости от недостоверности, бессознательности, неистинности актуализируемого в тексте повествования. Исследователь утверждает, что отмеченный характер изложения событий в тексте определяется качествами личности рассказчика [13, с. 158-160]. Нетипичность повествования задействует две оси акта рассказывания: события и характеристики этих событий.
Четыре десятилетия спустя Дж. Фелан добавляет третью ось нетипичного повествования - «знание/восприятие». Расширяя исходное определение нетипичного повествования, данное У.К. Бутом, Дж. Фелан подчеркивает, что персонаж-рассказчик является нетипичным, если предлагает такое видение события, вещи, другого персонажа, которое априорно отклоняется от видения, предстающего характерным для подразумеваемого автора [4].
Думается, что в связи с этим в изысканиях по проблемам художественного текста дискутируются и решаются следующие вопросы:
1. является ли нетипичность повествования характеристикой читателя, автора или текста;
2. предстает ли концепция подразумеваемого автора действенной для понимания нетипичного повествования;
3. рассматривается ли повествование как нетипичное, если оно является продуктом творчества наивного рассказчика.
Дж. Фелан также исследует две категории нетипичности в рамках художественного повествования: остраненная нетипичность и непосредственная нетипичность. В последней разновидности, в частности, выделяются следующие типы повествования [4]:
1. буквально не типичное, но метафорически типичное;
2. обыгрывание сравнения между подразумеваемым автором и рассказчиком;
3. наивная дефамилиаризация;
4. искреннее, но скрытое самоуничижение;
5. частичное движение в направлении к норме;
6. непосредственность, выражаемая через оптимистическое сравнение.
Некоторые теоретики приходят к заключению, что отдельные повествовательные тексты не могут рассматриваться как разновидность художественной коммуникации, инициируемой рассказчиком. Например, М. Флудерник выражает мнение, что не все повествовательные тексты предполагают рассказчика: в текстах, которые не выявляют лингвистических маркеров, сигнализирующих о присутствии говорящего субъекта (местоимения, соответствующих дейктиче-ских элементов, маркеров экспрессивности, стилистического выделения субъективной информации), присутствие рассказчика является едва ли имплицитным, скрытым. В данном случае настояние на том факте, что в тексте есть говорящий субъект, рассматривается как интерпре-тативный ход читателя (исследователя), поскольку кто-то все же ведет повествование, и это, должно быть, скрытый рассказчик (или голос рассказчика) [11].
На обширном иллюстративном художественном материале Генрик Сков Нельсен показал, что местоимение в повествовании от первого лица не всегда семантизирует личность рассказчика. В этом случае личностное повествование «приближается» к повествованию от третьего лица [14]. Мы в связи с этим полагаем, что если в повествовании от третьего лица появляется образ рассказчика, то он обладает статусом подразумеваемого автора. Если же в повествовании от первого лица образ рассказчика функционирует в роли персонажа, то в данном случае местоимение «не скрывает» подразумеваемого автора.
Когнитивный подход к нетипичному повествованию делает логический акцент прежде всего на важности читательской концепции нетипичности. Таким образом, нетипичное повествование определяется как «читательская концепция», формируемая для разрешения текстуальных проблем за счет размышлений, восприятия «глобального субъекта речи», в некотором отношении не совпадающего с автором художественного произведения. В указанном ракурсе нетипичность повествования предстает не характеристикой рассказчика, а свойством текста, приписываемым ему читателем на реляционной основе. То, что в данном контексте воспринимается как «типичное», может оказаться нетипичным в другом контексте повествования [15].
Полагая, что рассказчик является посредником между автором и читателем, Т. Якоби замечает, что:
• типичность (как гипотеза перспективного согласия между субъектом рефлексии и автором) предстает ни чем иным, как текстовой нейтрализацией пробелов в акте читательских размы шлений;
• нетипичность (как гипотеза перспективного несогласия между субъектом рефлексии и автором) рассматривается как контекстуальная реализация пробелов в акте читательского размы шления.
А. Нюннинг также полагает, что нетипичный характер повествования является определенной интерпретативной стратегией читателя [16]. В частности, исследователь твердо верит в разнообразие нетипичности на уровне художественного повествования в соответствии с различными читательскими концепциями данного художественного текста. Учитывая все вышесказанное, можно сделать вывод о том, что уровень нетипичности повествования для определенного художественного текста будет отличаться определенной степенью когниции отдельных рецепиентов с учетом их аксиологических установок .
Список литературы:
1. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: трактаты, статьи, эссе. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. - С. 387-422.
2. Кожевникова H.A. О соотношении типов повествования в художественных текстах // Вопросы языкознания. - 1985. - № 4. - С. 104-105.
3. Шмид В. Нарратология. - М.: Языки славянской культуры, 2003. - 311 с.
4. Phelan J. Living to Tell about It: A Rhetoric and Ethics of Character Narration. - Ithaca, NY: Cornell University Press, 2005. - 299 p.
5. Herman D. Storyworld // The Routledge Encyclopedia of Narrative Theory. - L.: Routledge, 2005.- P. 569-570.
6. Щукина К.А. Речевые особенности проявления повествователя, персонажа и автора в современном рассказе (на материале произведений Т. Толстой, Л. Петрушевской, Л. Улиц-кой): дис. ... канд. филол. наук. - СПб., 2004. - 165 с.
7. Unnatural Narratives, Unnatural Narratology: Beyond Mimetic Models // Narrative. - 2010. - Vol. 18, № 2. - P. 113-136.
8. Колотнева Л.И. Герой, автор, текст в романистике В. Набокова: дис. ... канд. филол. наук. - Воронеж, 2006. - 184 с.
9. Richardson B. Beyond Story and Discourse: Narrative Time in Postmodern and Nonmi-metic Fiction // Narrative Dynamics: Essays on Time, Plot, Closure, and Frames. - Columbus: Ohio State University Press, 2002. - P. 47-63.
10. Stanzel F.K. Narrative Situations in the Novel. - Bloomington, 1971. - 285 p.
11. Fludernik M. New Wine in Old Bottles? Voice, Focalization, and New Writing // New Literary History. - 2001. - Vol. 32, № 3. - P. 619-638.
12. Rimmon-Kenan S. The Story of "I": Illness and Narrative Identity // Narrative. - 2002. -Vol. 10, № 1. - P. 9-27.
13. Booth W.C. The Rhetoric of Fiction. - Chicago: University of Chicago Press, 1961. - 237 p.
14. Nielsen H.S. The Impersonal Voice in First-Person Narrative Fiction // Narrative. - 2004. -Vol. 12, № 2. - P. 133-150.
15. Yacobi T. Narrative Structure and Fictional Mediation // Poetics Today. - 1987. - Vol. 8, № 2. - P. 335-372.
16. Nunning A. Reconceptualizing Unreliable Narration: Synthesizing Cognitive and Rhetorical Approaches // A Companion to Narrative Theory. - Oxford: Blackwell, 2005. - P. 89-107.
