CC BY
107
А. К. Полянина*
ПОНЯТИЕ ИНФОРМАЦИОННОЙ ПРОДУКЦИИ КАК КЛЮЧЕВОЙ КАТЕГОРИИ СИСТЕМЫ ПРАВОВОГО ОБЕСПЕЧЕНИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ ДЕТЕЙ
Аннотация. Толкование понятие «информационная продукция» играет ключевую роль не только в правоприменительной практике, но и при реализации всей государственно-правовой политики обеспечения информационной безопасности детей. Относительность и неустойчивость используемого в законодательстве определения требуют анализа и совершенствования в целях всесторонней защиты детей от вредной информации. Формулировка понятия «информационная продукция» Федеральным законом от 29 декабря 2010 г. № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» представляется нуждающейся в уточнении. Решение проблемы видится в расширении области понимания и применения понятия «информационная продукция», охватывающего наряду с формами информации еще и игрушки, и предметы детского обихода, включая всевозможную продукцию (сувениры, аксессуары, одежду и т.д.), в целях обеспечения здоровья, физического, психического и нравственного развития детей. Ключевые слова: информационная безопасность, игрушки, технический регламент, психологическая безопасность, вредная информация, информационная продукция, аудиовизуальная информация, свобода слова, свобода творчества, классификация информации.
DOI: 10.17803/1729-5920.2015.108.11.075-082
Понятие «информационная продукция», определяемое статьей 2 Федерального закона от 29 декабря 2010 г. № 436-Ф3 «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» как продукция СМИ, печатная и аудиовизуальная продукция на любых видах носителей, программы для ЭВМ, базы данных, а также информация, распространяемая посредством зрелищных мероприятий и информационно-телекоммуникационных сетей, приобретает особое значение для всей системы правового обеспече-
ния информационной безопасности детей. Именно эта правовая категория занимает ключевую позицию, наряду с понятиями информационной безопасности детей и видами вредной информации, и определяет область применения и степень правового воздействия вышеназванного закона. Такое значение данного понятия вызывает необходимость его отдельного анализа и теоретико-правового исследования в целях уточнения понимания, выявления уровня его устойчивости и соответствия сложившимся в юридической науке представлениям.
© Полянина А. К., 2015
* Алла Керимовна Полянина — кандидат социологических наук, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин Государственного гуманитарно-технологического университета, эксперт на право проведения экспертизы информационной продукции (Роскомнадзор) [alker@yandex.ru]
142613, Россия, Московская область, г. Орехово-Зуево, ул. Зелёная, д. 22
Федеральный закон № 436-ФЗ (далее — Закон) направлен на регулирование отношений, так или иначе связанных с оборотом информации, причиняющей вред здоровью и развитию детей, «в том числе от такой информации, содержащейся в информационной продукции». Следует обратить внимание, что формулировка части 1 статьи 1 Закона указывает на сферу действия, не ограничиваемую лишь информацией, «содержащейся в информационной продукции», но включает и иную «вредную информацию». Расширительное толкование информации, оборот которой регулируется Законом, вытекает из смысла данной нормы. Следовательно, «предоставление, распространение, продажа, аренда, прокат, раздача, выдача, публичный показ или исполнение», подпадающие под действие Закона, должны относиться не только к информационной продукции, но и (хотя и вопреки п. 12 ст. 2 Закона) к другой информации, причиняющей вред здоровью и развитию детей.
Логический анализ данного положения выявляет его несоответствие со смыслом ст. 1 Закона, где отмечается, что сфера действия Закона распространяется не только на информационную продукцию, но и на другую какую-либо информацию, способную причинить вред ребенку. Однако для того, чтобы информация могла быть объектом оборота, она должна иметь некоторую форму, носитель, выражение, фиксирующее ее существование. А потому защита предполагается не от любой информации, хотя бы и способной причинить вред, а лишь от той, которая в связи с объективными характеристиками участвует в обороте, то есть может быть распространена, продана, предоставлена, публично исполнена и т.д.
Каждое из этих действий, выражающих гражданский оборот, имеет собственное значение. Например, распространение информации, согласно п. 9 ст. 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации», представляет собой действия, направленные на получение или передачу информации неопределенному кругу лиц. Достаточно широкая трактовка данного действия позволяет отнести к распространению информации любые операции или индивидуальные акты по перемещению информации от источника информации к ее потребителю, воспринимающему лицу либо по трансляции данных (сообщений, образов, описаний и т.д.) неопределенному кругу лиц (публично). Форма и средства распространения информации зако-
нодательством не уточняются; главное, чтобы факт распространения и источник могли быть зафиксированы и определены. Любые данные, транслируемые в общественное пространство с помощью каких угодно средств и форм, способны быть предметом распространения и потому подвергаться правовому воздействию Закона. Поэтому перечисленные в определении информационной продукции результаты деятельности средств информирования, телекоммуникационных сетей, участников зрелищ и т.д., а также другие данные и сведения недостаточны для установления пределов сферы правового регулирования Закона. Данный перечень видов информации, думается, следует сделать открытым и оставить возможность государственно-правового реагирования на оборот продукции, не перечисленной в определении, но, во-первых, причиняющей вред здоровью и развитию детей, а во-вторых, имеющей форму, предполагающую возможность выступать объектом оборота.
Отдельными авторами справедливо отмечаются и недостатки используемого в Законе термина «информационная продукция», которые связаны с дублированием смысла результатов деятельности СМИ и понятия аудиовизуальной и печатной продукции на любых видах носителей, с терминологическим значением продукции, прежде всего, выражающим стоимостную характеристику как товара, а также с не вполне удачным определением продукции через саму себя1. Отмечается и возможное соотношение понятий «информационная продукция» и «информация» как формы и содержания соответственно. При регулировании оборота в расчет принимается именно форма распространения информации, а при квалификации — содержание. Однако в таком случае собственный смысл информации, понимаемой только как содержание информационной продукции, значительно сужается, да и не всякая информация, способная, например, подлежать распространению, имеет форму продукции (как результата деятельности или товара). Она может быть, например, результатом индивидуального творчества, отдельным элементом продукции или товара (визуальный образ, картинка на предметном носителе, одежде, аксессуаре и т.д.).
Потенциальная угроза здоровью и развитию детей как признак информационной продукции, оборот которой ограничивается За-
1 Иванов И. С. Правовая защита детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию: расширенный научно-практический комментарий // СПС «КонсультантПлюс», 2012.
коном, не вполне относится, например, к базам данных, несмотря на их включение в перечень. Целесообразность их упоминания в перечне видов информационной продукции так же сомнительна, как и отсутствие указания на такой вид информации, которая представлена на рынке в виде всевозможных детских игр, игрушек, предметов обихода и одежды для детей. Между тем подобная информация не только способна причинить вред здоровью, физическому, психическому, духовному и нравственному развитию ребенка, но и обладает внешним выражением, позволяет определять источник распространения, зачастую имеет товарную природу и является результатом творческой или иной деятельности каких-либо хозяйствующих субъектов, а потому отвечает признакам информационной продукции с позиций Закона.
Обращает на себя внимание установление Законом правил, касающихся содержания и художественного оформления информационной продукции, «предназначенной для обучения детей в дошкольных образовательных организациях», а также содержания и художественного оформления печатных изданий, полиграфической продукции, аудиовизуальной продукции и иной информационной продукции, используемой в образовательном процессе, которое должно соответствовать требованиям, предъявляемым к информационной продукции для детей определенных возрастов, то есть требованиям ст. 7—10 Закона. Остается выяснить, что именно относится к такой информационной продукции, используемой в образовательных организациях: только ли это учебные материалы, дневники, тетради, обложки, закладки или, учитывая отрытый характер перечня в ч. 3 ст. 15 Закона, это весь массив информационной продукции, допускающей свое использование в образовательном процессе.
Принимая во внимание достаточно большую область предметов и информации, охватываемой формулировкой данной нормы, к информационной продукции, используемой в образовательном процессе и тем более «предназначенной для обучения детей в дошкольных организациях», могут быть отнесены не только средства обучения (например, атласы, слайды, видеоматериалы, модели, плакаты, приборы и т.п.), но и разнообразные игры и игрушки, каждая из которых оказывает обучающий эффект на ребенка, тем более дошкольного возраста.
В связи с этим положением ст. 15 Закона можно говорить, что сфера его действия распространяется и на отношения, связанные с за-
щитой детей от информации, представленной в виде содержания и художественного оформления всех средств обучения (даже сопутствующих товаров — обложек, закладок), включая игры и игрушки. Теоретически любые игры и игрушки, находящиеся в гражданском обороте, могут быть использованы при обучении детей в дошкольной организации или быть принесены ими для игры со сверстниками. Поэтому содержание и (или) художественное оформление игрушек может быть подвергнуто анализу на предмет соответствия требованиям Закона (экспертизе), а сами игрушки ограничены в обороте. Примечательно и то, что в Модельном законе о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию, принятом в декабре 2009 г. на пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ и во многом послужившим ориентиром для национального законодательства о защите детей от информации, перечень информационной продукции включает детские настольные игры.
Такой подход к пониманию информационной продукции, оборот которой регулируется Законом, согласуется с соответствующим положением Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», в п. 2 ст. 14 которого определяется необходимость законодательного (как федерального, так и регионального) установления «нормативов распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, иной продукции, не рекомендуемой ребенку для пользования до достижения им возраста 16 лет», в целях обеспечения здоровья, физической, интеллектуальной, нравственной и психической безопасности. Однако в связи с отсутствием в Федеральном законе «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» указания на конкретные организационно-правовые меры защиты детей от информации, содержащейся в играх и игрушках, в связи с отсутствием прямого определения их Законом в качестве информационной продукции и на фоне отмены обязательной экспертизы детских игр и игрушек, осуществлявшейся на основании действовавшего ранее приказа Минобразования России от 26 июня 2000 г. № 1917 «Об экспертизе настольных, компьютерных и иных игр, игрушек и игровых сооружений для детей», дети остаются фактически не защищенными от вреда, причиняемого игрушками их психическому, интеллектуальному, нравственному и духовному здоровью и развитию.
Как отмечают авторы раздела 13 проекта Концепции информационной безопасности,
на сегодняшний день, несмотря на подробную стандартизацию биологических, химических и механических требований к игрушкам и другой продукции, предназначенной для детей и подростков, требования к нравственно-психологической безопасности таких товаров не регламентированы. Подчеркивается, что игрушки могут являться носителями потенциально вредной информации, например куклы с признаками наркотического опьянения, куклы в виде трупов в гробах способны вызвать патологический некрофильный интерес2.
Таким образом, игровая среда ребенка в психолого-педагогическом и духовно-нравственном аспекте выпала из правовой регламентации. Ранее действовавшим вышеупомянутым приказом Минобразования России был утвержден Временный порядок проведения экспертизы настольных, компьютерных и иных игр, игрушек и игровых сооружений для детей, устанавливающий правила проведения социально-психолого-педагогической экспертизы игр, игрушек и игровых сооружений в целях разрешения их производства, импорта и реализации на территории Российской Федерации. В нем особо выделяются такие критерии оценки безопасности ребенка, возможности игрушки негативно влиять на здоровье и эмоциональное благополучие ребенка, как провокация агрессии у ребенка; способность вызывать проявление жестокости по отношению к персонажам игры или самой игрушке; сюжет игры, связанный с безнравственностью и насилием; способность вызывать не соответствующий возрастной компетенции ребенка интерес к сексуальным проблемам; побуждение пренебрежительного или негативного отношения к расовым особенностям и физическим недостаткам других людей.
Интерес к проблеме государственно-правовой политики в области духовно-нравственного воспитания детей, обеспечения психологического здоровья и развития ребенка при обращении с игрушками в свое время привел к возникновению концепции законопроекта «О детской игрушке». Авторы данной инициативы предложили такие меры правового регулирования, которые основываются на системе запретов и ограничений при производстве и обороте детских игрушек, а также на механизме проведения их экспертизы и на установлении критериев оценки детских игрушек как вредных.
2 Концепция информационной безопасности. Раздел 13. С. 9 [Электронный ресурс] // Официальный сайт Федеральной службы по надзору в сфере связи информационных технологий и массовых коммуникаций. URL: http://rkn.gov.ru/docs/Razdel_13_10040214.pdf.
Обращает на себя внимание классификация вредных игрушек на группы: 1) опасные для жизни и физического здоровья детей; 2) вредные для психологического здоровья детей; 3) вредные для духовно-нравственного здоровья и развития детей.
В первой группе акцент с санитарно-гигиенических требований и технической безопасности смещается в сторону такого побудительного эффекта игрушек, который может привести к причинению ребенком телесных повреждений самому себе (включая татуировки, пирсинг, употребление алкоголя и наркотиков и т.п.) или даже самоубийству. При этом критерии оценки игрушек, отнесенных к вредным для физического здоровья, имеют большее отношение к оценке психологического воздействия, имеющего в качестве возможного результата причинение ущерба здоровью.
Следующую группу представляют оценки собственно вредного психологического воздействия, сконцентрированные в подгруппы в связи, например, с наличием вредного игрового замысла, направленного на манипулирование ребенком; с воздействием на подсознание; с парадоксализацией ощущений, устрашающим характером (оккультно-магическое содержание, натуралистическое изображение смерти, травм, заболеваний, трупов, боли, агонии), изображением жестокости, агрессии, насилия; изображением половых органов человека или животного и выделительных процессов человека или животного или их результатов.
И, наконец, угрозу духовно-нравственному здоровью и развитию детей инициаторы концепции усматривали в таких игрушках, которые дискредитируют институт семьи, провоцируют проявление неуважения к родителям, эксплуатируют интерес к сексуальным отношениям (изображение техники сексуальных отношений, сексуализированный облик, мимика, поза, движения, изображение гомосексуальных контактов, педофилии, насильственных действий сексуального характера, изображение гермафродитов, искусственного прерывания беременности); пропагандируют вандализм, кощунство, оправдывают преступное и антиобщественное поведение.
Такой достаточно детализированный подход к оценке вероятности причинения вреда физическому, психологическому и духовно-нравственному здоровью и развитию детей, разделение вредоносных факторов на области воздействия, а не на тематику контента, широкий смысл используемых формулировок отличает законопроект от весьма осторожного
отношения к критериям возрастной классификации информационной продукции, имеющих место в Законе. Отдельные установления вполне идентичны положениям Закона, лаконичность последних предстает в некотором смысле преимуществом, но их ограниченность, связанная с возможностью применения их лишь в отношении информации как к сообщению, не позволяет охватить все возможные угрозы, исходящие от детских игрушек. Так, если в Законе речь идет прежде всего об изображении или описании как форме выражения вредных факторов, то критерии вероятного вреда детской игрушки, помимо изображения (собственно образа), предполагают выявление и игрового замысла, моделирующего опасные, антисоциальные или безнравственные игровые ситуации, а также конструктивных характеристик игрушки.
Однако при внесении минимально необходимых уточнений критерии информации как вредной для здоровья, физического, психического, духовного и нравственного развития детей достаточны для оценки вероятности квалификации детской игрушки как информации, причиняющей вред, распространение которой запрещено или ограничено среди детей определенного возраста. Отмена обязательной прежде экспертизы игрушки, отсутствие, несмотря на рассмотренные инициативы, законодательных изменений, направленных на обеспечение защиты детей от вредной информации, содержащейся в детских играх и игрушках, актуализируют эту проблему как одну из наиболее острых и требующих безотлагательного решения.
Особого внимания заслуживает также проблема правовой регламентации оборота предметов детского обихода и другой продукции (аксессуаров, одежды, сувениров), хотя и не относящихся к использованию только детьми, но содержащих информацию, способную причинить вред их здоровью и развитию. Исходя из понимания информационной продукции как внешне выраженного результата деятельности, творчества, коммуникации, имеющего форму, пригодную для гражданско-правового оборота, оборот таких предметов, содержащих вредную знаковую атрибутику или конкретное изображение, описание или сообщение, должен входить в сферу правового регулирования Закона, а сами предметы должны оцениваться в соответствии с критериями, установленными в Законе. Необходимость решения задачи правового обеспечения защиты детей от информации, представленной в виде или с помощью таких предметов, продиктована все более расши-
ряющимся распространением и использованием подобных вещей, на которых изображены или форма которых позволяет с определенностью судить об информационном воздействии при восприятии их детьми.
Несмотря на запрет пропаганды отдельных явлений, в том числе с помощью одежды, аксессуаров и других предметов, большинство из перечисленных в Законе видов информации, вредной для здоровья и развития детей, остаются широко доступными для их восприятия. Например, запрещается пропаганда наркотических средств, психотропных веществ или их прекурсоров, в том числе в виде ношения или реализации одежды и других предметов (ст. 6.13 КоАП РФ)3, пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних (ст. 6.21 КоАП РФ); а также пропаганда нацистской атрибутики или символики экстремистских организаций (ст. 20.3 КоАП РФ). Кроме того, запрещается оборот предметов с порнографическими изображениями несовершеннолетних (ст. 6.20 КоАП РФ). Однако такая запрещенная или ограниченная для распространения среди детей информация, которая: 1) способна побудить ребенка к причинению вреда своему здоровью, к самоубийству; 2) вызвать у детей желание употребить наркотические средства, психотропные или одурманивающие вещества, табачные изделия, алкогольную продукцию, пиво, принять участие в азартных играх, заниматься проституцией, бродяжничеством или попрошайничеством; 3) обосновывает или оправдывает допустимость насилия или жестокости либо побуждает осуществлять насильственные действия по отношению к людям или животным; 4) отрицает семейные ценности и формирует неуважение к родителям; 5) способна вызвать страх, ужас или панику; 6) содержит изображения или описания половых отношений между мужчиной и женщиной, не являющееся порнографическими; 7) содержит бранные слова и выражения, не относящиеся к нецензурной брани, — представленная в виде изображений на одежде, аксессуарах, предметах обихода или других носителях в местах, доступных для детей, не подлежит правовому регулированию не только в рамках Закона (поскольку не находится в перечне видов информационной продукции и может быть отнесена к ней лишь в случае широкой трактовки понятия «аудиовизуальная продукция на любых видах носителей»), но и в рамках других нормативных актов, устанавливающих пра-
3 Постановление Верховного Суда РФ от 26.06.2009 № 31-АД09-3.
вила оборота такой продукции или запрет на пропаганду определенной информации.
Имеющиеся регламенты и требования соответствия безопасного использования игрушек и продукции, предназначенной для детей и подростков, не нормируют условий информационной безопасности детей, то есть такого состояния защищенности детей, при котором отсутствует риск, связанный с причинением информацией вреда их здоровью и физическому, психическому, духовному, нравственному развитию (ст. 2 Закона). Например, Технический регламент Таможенного союза «О безопасности продукции, предназначенной для детей и подростков», утвержденный решением Комиссии Таможенного союза от 23.09.2011 № 797, хотя и распространяет свое действие на весьма широкий перечень продукции, включающий изделия для ухода за детьми; одежду; изделия из текстильных материалов, кожи и меха, изделия трикотажные и готовые штучные текстильные изделия; обувь и кож-галантерейные изделия; коляски детские и велосипеды; издательскую книжную и журнальную продукцию, а также школьно-письменные принадлежности, но не предъявляет каких-либо требований, относящихся к психологической или информационной безопасности (в понимании Закона). Устанавливаемые техрегламентом обязательные требования к данной продукции по показателям химической, биологической, механической и термической безопасности, действительно, исключительно важны для защиты жизни и здоровья детей и подростков, но явно недостаточны для защиты от вреда, причиняемого содержащейся в такой продукции информацией физическому, психическому, духовному, нравственному развитию детей.
Вместе с тем психологи отмечают необходимость для нормальной социализации ребенка и восприятия негативной информации, в том числе о существовании антисоциального поведения, агрессии и зла, соответствующей возрастному уровню развития ребенка, но такая информация не должна преподноситься как нормотипическое поощряемое поведение, напротив, требуется выражать порицание такому поведению, говорить о нем как об отклоняющемся.
Таким образом, решение проблемы всестороннего обеспечения защиты детей от информации, причиняющий вред их здоровью и физическому, психическому и нравственному развитию, содержащейся или представленной в форме игрушек, предметов обихода, сувениров, аксессуаров и другой продукции, находится в области формулирования и применения положений Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию». Расширение понятия информационной продукции позволяет охватить те формы вредной информации, которые сегодня отмечены в определении информационной продукции как «аудиовизуальная продукция на любых видах носителей» (п. 5 ст. 2 Закона), и, следовательно, отнести их к продукции, к обороту которой применяются соответствующие возрастной классификации требования Закона.
Введение дополнительных гарантий и принятие специальных организационно-правовых мер для обеспечения информационной безопасности детей обусловлены во многом непредсказуемым развитием современного информационного, игрового и бытового пространства ребенка и необходимостью скорейшего правового реагирования.
Библиография:
1. Смирнова Е. О., Салмина Н. Г., Тиханова И. Г. Психологическая экспертиза игрушки // Психологическая наука и образование. — 2008. — № 3.
2. Концепция государственной политики в области духовно-нравственного воспитания детей в Российской Федерации и защиты их нравственности (Проект, 02.06.2008) / И. В. Понкин, Е. Л. Юрьев, В. В. Абраменкова, В. Г. Елизаров, А. Ю. Соловьев и др. ; Комитет по вопросам семьи, женщин и детей, Комитет по культуре и Комитет по делам молодежи Государственной Думы ФС РФ ; Комиссия Общественной палаты РФ по социальной и демографической политике ; Общественный совет ЦФО. — М., 2008. — 413 с.
3. Иванов И. С. Правовая защита детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию : расширенный научно-практический комментарий // СПС «КонсультантПлюс», 2012. — 101 с.
4. Концепция информационной безопасности [Электронный ресурс] // Официальный сайт Федеральной службы по надзору в сфере связи информационных технологий и массовых коммуникаций. URL: http://rkn.gov.ru.
5. Пронина Е. Е. Магическое мышление и мифологический текст // Психология журналистского творчества. — М., 2003.
6. Пристанская О. В. Правовое обеспечение информационной безопасности семьи и детства как условие сохранения нравственно-духовных и семейных ценностей // Проблемы укрепления семьи в России (правовой аспект) : материалы научной конференции 20 ноября 2008 г.. — М. : Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008.
7. Владимирова Т. В. О едином ключе в понимании обеспечения информационной безопасности // NB: Национальная безопасность. — 2014. — № 2. — C. 111—127. — DOI: 10.7256/2306-0417.2014.2. 11811. — URL: http://www.e-notabene.ru/nb/article_11811.html.
8. Владимирова Т. В. К социальной природе понятия «информационная безопасность» // NB: Национальная безопасность. — 2013. — № 4. — C. 78—95. — DOI: 10.7256/2306-0417.2013.4.596. — URL: http://www.e-notabene.ru/nb/article_596.html.
9. Бочаров М. И., Бочарова Т. И., Симонова И. В. Содержательные компоненты обучения информационной безопасности на этапах основного и среднего общего образования // Национальная безопасность / Nota Bene. — 2014. — № 2. — DOI: 10.7256/2073-8560.2014.2.9576.
Материал поступил в редакцию 30 апреля 2014 г.
THE CONCEPT OF "CONTENT" AS THE KEY CATEGORY OF THE SYSTEMS OF LEGAL REGULATION OF INFORMATION SECURITY OF CHILDREN
Polianina, Alla Kerimovna — PhD. in Sociology, Associate Professor of the Department of Civil Law Disciplines of the State Humanitarian Technological University, expert entitled to examine technological products (content) [alker@yandex.ru]
142613, Russia, Moscow region, Orekhovo-Zuevo, ul. Zelionaia, 22
Review: The interpretation of the concept "content" plays a key role not only in law enforcement practice, but also in implementing public and legal policy of providing information security for children. Ambiguity and flexibility of the definition used in the legislation requires to analyze and improve it for the purpose of comprehensive protection of children from harmful information. The definition of "content" in Federal Law N436-FZ of December 29, 2010 "On Protection of Children from Information that Causes Harm to their Health and Development" needs clarifications. The methodological basis of the research is based on the methods of complex and systematic analysis of actual problems of defining fundamental concepts and structure, as well as their conformity with sustainable categories of legal science, scientific methods of cognition, juridical analytical processing of scientific materials. In order to resolve the problem the author proposes to widen the scope of understanding and implementing the term "content" that encompasses both existing forms of information and toys and children's appliances including different products (souvenirs, accessories, clothes, etc.), for the purpose of protecting health, physical, mental and moral development of children
Keywords: information safety, toys, technical regulations, psychological safety, harmful information, audiovisual information, freedom of speech, freedom of creativity, information classification.
Bibliography:
1. Smirnova, E.O., Salmina, N.G., Tikhanova, I.G. Psychological expertise of toys.// Psychological science and education. - 2008. - N.3
2. Ponkin, I.Y., Yuriev, E.L., Abramenkova, V.V., Elizarov, V.G., Soloviov, A.Y. and others. The concept of public policy in the field of spiritual and moral education of children in the Russian Federation and protection of their morality. (Project, 02.06.2008) / Family, women and Children Committee, Culture Committee and Youth Committee of the State Duma of the Federal Assembly of the RF; Commission on social and demographic policy of the Public Chamber, the Public Council of the CFO. - M., - 2008.- P.413.
3. Ivanov, I.C. Lefal protection of children from information that causes harm to their health and development: extended scientific practical DOC. SPS Konsultant Plus. - 2012.- P.101.
4. The Concept of information safety// official site of the Federal Service for Supervision in the Sphere of Communications, Information Technologies and Mass Media [on-line resource] http://rkn.gov.ru
5. Pronina, E.E. Magic thinking and mythological text. // Psikhologia zhurnalistskogo tvorchestva - M.- 2003.
6. Pristanskaya, O.V. Legal regulation of information safety of family and childhood as a condition of preservation of moral spiritual and family values. // The problems of family strengthening in Russia (legal aspect): materials of the scientific conference of November 20, 2008. Izd-vo Moskovskogo Gumanitarnogo Universiteta, 2008.
7. Vladimirova, T.V. On a unified approach to providing information safety. // NB: Natsionalnaia bezopasnost.-
2014. - 2. - C. 111 - 127. DOI: 10.7256/2306-0417.2014.2.11811. URL: http://www.e-notabene.ru/nb/ article_11811.html
8. Vladimirova, T.V. To the social nature of the concept "information safety". // NB: Natsionalnaia bezopas-nost. - 2013. - 4. - C. 78-95. DOI: 10.7256/2306-0417.2013.4.596. URL: http://www.e-notabene.ru/nb/ article_596.html
9. Bocharov, M.I., Bocharova, T.I., Simonova I.V. Substantial components of teaching information safety at the statges of generaland secondary education. // Natsionalnaia bezopasnost/ notabene. - 2014. - 2. DOI: 10.7256/2073-8560.2014.2.9576.
