CC BY
36
Бойко ВС.
(Барнаул)
ПОЛИТИКО-ПРОПАГАНДИСТСКИЕ МАТЕРИАЛЫ АФГАНСКОЙ ЛЕВОРАДИКАЛЬНОЙ ОППОЗИЦИИ 1920-Х ГОДОВ: структурно-семантический анализ
Текст во всем многообразии его внешних и содержательных характеристик является важнейшим объектом исторического исследования, нередко выступая единственным свидетельством некогда происходивших событий и явлений. Особой ценностью обладают тексты, запечатлевшие сложные процессы формирования общественной мысли, генезис новых идейных течений и политической культуры различных социумов и этносов в рамках национальных государств и иных политико-географических и территориальных общностей. Исчерпывающий анализ источников такого рода требует применения приемов и методов, возможно, большого круга дисциплин гуманитарного, а подчас и естественно-научного знания. Наибольшей фронтальностью исследовательского поиска отличается востоковедение, берущее на вооружение арсенал целого ряда наук, среди которых, пожалуй, наиболее почетное место принадлежит филологии и ее многочисленным субдисциплинам.
В данном сообщении объектом анализа избраны тексты некоторых политикопропагандистских материалов афганской леворадикальной оппозиции начала 1920-х годов: воззвание ЦК афганских революционеров, программные документы ЦК младоафганских революционеров и революционного кружка Гератского округа, другие источники, содержащие дополнительную информацию о существе затрагиваемых проблем или указывающие на происхождение текстов. Это оригинальные рукописные и печатные материалы из фондов Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (бывшего Центрального партархива), лишь сравнительно недавно ставшие доступными для исследователей. Будучи уникальными сами по себе, как редкие памятники политической мысли и политической жизни Афганистана 1920-х годов, они весьма интересны по своему семантическому (терминологическому) составу, антропонимической и топонимической нагрузке, структуре, жанру и т.д. Ряд материалов представлен в нескольких лингвистических вариантах; на русском, английском и персидском (фарси) языках, при сопоставлении которых выявляются трансформации внешнего и сущностного плана. Последнее обстоятельство, наряду с другими характеристиками источников, дает основу для их идентификации, верификации, текстологического и собственно исторического анализа. Все привлеченные тексты датируются (явно или археографически) 1920 - 1921 годами и свидетельствуют о противоречивых социально-политических процессах в Афганистане в первые года после восстановления полной государственной независимости, прежде всего о формировании различных очагов и центров оппозиции режиму эмира Аманулла-хана. Леворадикальная часть оппозиционных сил делала ставку на советскую помощь, - в ряде случаев и мест само их возникновение было результатом подрывной деятельности большевистской агентуры и дипломатии, недовольной панисламизмом Амануллы и поддержкой им басмаческого движения. Российская внешняя политика того времени базировалась на схемах близкой победы революции как на Западе, так и на Востоке. Для их реализации были созданы органы политического действия, в частности. Совет интернациональной пропаганды, который руководил работой всех революционных организаций и групп на Востоке (СИП). В центре внимания СИПа находилась организационно-пропагандистская работа в Индии, а лучшим коридором в Индию был Афганистан. Именно поэтому соответствующие российские ведомства и фактически подчиненный большевистским верхам Коминтерн пытались создать очаги революционности как в среде афганской эмиграции в Средней Азии, так и в самом Афганистане: в 1920-21 годах а Бухаре и Термезе возникли соответственно ЦК младоафганских революционеров (по аналогии с младобухарцами - мелкобуржуазной националистической группой, поглощенной в первые годы Советской власти компартией) и Афганский центральный революционный
комитет, близкий им по ориентации кружок существовал некоторое время в Герате. Такова историческая подоплека появления упомянутых выше документов (текстов), которые, будучи помещенными в систему координат лингвистического анализа, позволяют высказать некоторые соображения относительно их автохтонности, авторства и собственно исторического содержания.
Текст воззвания Афганского центрального революционного комитета написан возвышенным, местами приближающимся к поэтическому, языком; в драматических тонах рисуется угнетенное положение афганского народа, единственным выходом из которого является насильственная революция и свержение деспотического режима. Внешние (графические) особенности и стиль этого документа не оставляют сомнений по крайней мере в том, что его автором (одним из авторов) был носитель восточного языка и менталитета. Достаточно адекватными с точки зрения тогдашней политической культуры авангардных слоев афганского общества, выглядят идеи общественного прогресса, прав человека, в меньшей степени - революции ("инкилаб"), и совсем не-ожиданной - тотальная критика правящего. режима, заявившего о своей приверженности идеям независимости, национального освобождения и даже реформ. Интересным дополнением к воззванию является персональный список членов Афганского центрального революционного комитета: при сравнении его вариантов на русском, английском и персидском языках выявляются некоторые лингвистические трансформации, а именно тюркизация топонимов (мест происхождения и постоянного проживания членов указанной организации) и особенно антропонимов (ко всем именам прибавляется -оглы). Этот список, помимо указанных сведений, содержит также патримониальную информацию, и в целом дает некоторые представление об этно-территориальной конфигурации данной группы, преобладающим субстратом которой выступают тюркские элементы Северного и Центрального Афганистана (узбеки, хазары). Именно они, составляя основную массу эмигрантского потока в Среднюю Азию, подвергались идеологической и политической обработке большевистских агитаторов, а нередко просто подкупались последними. Такая практика имела древнюю историческую традицию - она укоренилась в ходе многолетней "большой игры" в Азии между царской Россией и Англией и успешне использовалась большевиками, что сформировало характерную черту афганской политической культуры, присущую как власти, так и оппозиции: потребительский прагматизм, готовность, не всегда искреннюю, к патрон-клиентальным отношениям. Доказательство тому - некоторые другие документы (тексты) афганских леворадикалов; Внутренний устав ЦК младоафганских революционеров и приложение к нему. Им присущи громогласность и неадекватноеть политических формулировок и терминов, • достаточно сказать, что основной целью бухарских "младоафганцев" провозглашается свержение капитализма /!?/ и "восстановление республиканскего правительства". Поскольку документ предназначен для сравнительно узкого круга доверенных лиц, в нем открыто указывается на источники поддержки (Российская и Бухарская советские республики) и методы деятельности (создание красных полков и пр.) В семантическом же плане он отличается не только фразеологией политического экстремизма, но и характерными тюркизмами (социальная формула верхушки - эмир и беки). В данном тексте очевидно если не соавторство, то влияние советских учителей, что неудивительно, если иметь в виду обстоятельства создания "младоафганской" организации на территории советской Средней Азии, в Бухаре. Однако этот факт сам по себе не имел решающего значения, что подтверждает знакомого с программой революционного кружка в Гератском округе. Характерно, что в ее тексте в первую очередь затрагиваются вопросы внешней политики и мирового освободительного движения; причем совершенно неуместным и по объему, и по содержанию выглядит раздел о Коминтерне и принципах его деятельности. В целом же этот текст перегружен фразеологией и терминами, характерными для большевистской пропаганды, - авторы настолько увлеклись, что включили в "свею" программу здравницы Советской России. Таким образом, содержательная сторона документа в наибольшей степени, по сравнению с рассмотренными выше материалами,
выдает его авторство, которое, впрочем, прямо оговаривается в приписке к тексту программы. Она же противоречит возможной в то и последующее время логике и тактике действий большевиков в Афганистане: чем дальше в глубь этой страны, тем осторожнее и адекватнее местным условиям, - логике, которую пришлось десятилетиями постигать политикам и "демосу" обеих сторон. Вместе с тем, уже начальный опыт межгосударственных отношений России и Афганистана, на фоне мизерных результатов организационных экспериментов по созданию в афганской эмиграции и подполье прокоммунистических групп, заставил российских лидеров изменить, стратегию и тактику своей политики на афганском направлении - взять курс на тесное, преимущественно военнополитическое сотрудничество с режимом Амануллы вплоть до его падения в 1929 г.
Изучение немногочисленных политико-пропагандистских материалов леворадикалов
- только нарождающегося в 1920-е годы течения в афганской эмиграции и внутренней оппозиции, - некоторыми приемами филологического (текстологического, лингвистического и др.) анализа позволяет заключить, что они являются своеобразным текстуальным слепком
— портретом нового политического феномена с определенным этно-территориальным (на тот момент - тюркским и североафганским) вектором действия, вызванным к жизни преимущественно внешними факторами и сыгравшим впоследствии трагическую роль в событиях 1970-х - 80-х годов.
