CC BY
45
ПОХОРОННО-ПОМИНАЛЬНЫЙ ОБРЯД У РУССКОГО НАСЕЛЕНИЯ АРХАНГЕЛЬСКОГО СЕВЕРА В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.1
© Чухина А.А.*
Северный (Арктический) федеральный университет им. М.В. Ломоносова,
г. Архангельск
Цель данной статьи - рассмотреть первый период похоронной обрядности у русского населения Архангельского Севера в конце XIX -начале XX вв., выявить оригинальные и общерусские черты.
Источниковую базу предлагаемой статьи составили архивные материалы Фольклорного фонда Рукописного отдела ИРЛИ (Пушкинский дом) РАН (далее ФФ Ро ИРЛИ РАН. - А.Ч.), Центра изучения традиционной культуры Европейского Севера САФУ им. М.В. Ломоносова (далее - ФА САФУ. - А.Ч.), собственные полевые материалы автора, собранные на территории Каргопольского, Шенкурского и Верхнетоем-ского районов Архангельской области в 2001-2004 гг. (далее ПМА), а также публикации в периодических и специальных изданиях ХК-ХХ вв.
В основе похоронной обрядности русских лежало сложное сочетание многочисленных обычаев и обрядов, сохранившихся с дохристианских времен и христианского (православного) ритуала.
Основная функция похоронного ритуала - облегчить умершему переход в мир иной, обезопасить живых от возможного вредоносного соприкосновения со смертью.
Как и другие обряды семейного цикла, похоронно-поминальный обряд у восточных славян имел трехчленную структуру: 1) приготовление к смерти, 2) собственно похороны, 3) поминовение [4, с. 58].
Начальный период похоронного обряда включал в себя приметы, предвещавшие смерть, изготовление «смертной» одежды, церковные приготовительные таинства - исповедь, причастие, действия призванные облегчить переход в мир иной.
Рассмотрение первого этапа похоронной обрядности следует начать с комплекса примет, предвещавших человеку смерть близких или его самого.
Прежде всего, обращают на себя внимание приметы, которые были связаны с животными и птицами, с их неестественным поведением - зооморфные и орнитоморфные: «Катали лес, утка садилась на трубу дома, потом вылетела, долетела до реки, опять на трубу залетела. Навеку не слыхала,
1 Статья выполнена в рамках реализации гранта Президента Российской Федерации (МК-4797.2012.6).
* Доцент кафедры Гуманитарных и социальных дисциплин, кандидат исторических наук.
чтобы на крышу утка садилась. И после умер сын в шестнадцать лет»1; «Птичка села мне на голову, на косу - и умер дедушка»2; «Кукушка кружила у меня над головой - умерла дочка»3; «Если птичка в окно дома стукнется, кошка в доме под матицей лежит, собаки жутко по деревне воют, то это к покойнику»4; «Мыши под ноги бросаются - кто-то умрет»5; «Если на кровле дома, в котором есть больной, сидит и кричит ворон - это предсказывает больному смерть, и если через отворенное окно залетит в комнату ласточка, то в том доме будет покойник в том же году» [3, с. 135]; «Если по ночам в стенах куют беспрестанно насекомые, то тот в стенах коего куют эти кузнечики или не будет жить в этом доме или умрет» [1, с. 4]; «Если муха средь зимы залетела в дом, говорят, это «ко гробу». Надо стукнуть тихонько в оконное стекло и сказать: «Каждому времени свой час, а эта беда не для нас»6; «Кукушка кукует в спину - к смерти»7.
Также существовали приметы, касавшиеся поведения человека, их можно назвать антропоморфными: «Если нос чешется по переносью - то будет из среди односельцев покойник»[3, с. 135]; «Если крошки внезапно вылетают изо рта - к покойнику»8; «Левая щека чешется - в роду кто-то умрёт. Правая щека чешется - кто-то чужой умрёт»9; «Кто идет сзади человека и ступает на чужие следы, тот скоро умрет»; «Упадет с шеи крест - к покойнику»; «Когда послышится, что кто-то стучится у ворот и когда пойдешь отворять, но никого не найдешь, значит, запустил к себе смерть»; «Унести нечаянно свечку с панихиды - к покойнику из родных» [1, с. 4]; «После девяти вечера полы не моют - к покойнику»10.
Повсеместно сильный треск в доме предвещал смерть кого-либо из членов семьи: «У нас в доме матица треснула, образовалась большая щель. А через несколько дней татка умер»11; «Это когда где стукнет или тесина на тесину где упадет, это уж видно там хозяин умрет, это уж как доски для гроба снимают»12; «Половицы заскрипят - к покойнику. Раньше лавки заскрипят - так и знай, что на этой лавке покойник будет»13. Подобным же образом интерпретировалось падение иконы с божницы.
1 ФФ РО ИРЛИ РАН, колл. 266, п. 2, с. 137, Мезенский район, д. Мегра.
2 ФФ РО ИРЛИ РАН, колл. 266, п. 2, с. 137, Мезенский район, д. Мегра.
3 ФФ РО ИРЛИ РАН, колл. 266, п. 2, с. 137, Мезенский район, д. Мегра.
4 ФА САФУ, П. 236, оп. 15, с. 30, Виноградовский район, д. Заостровье.
5 ФА САФУ, П. 289, оп. 15, с. 34, Шенкурский район, с. Ровдино.
6 ФА САФУ, п. 390, оп. 6, с. 5, Холмогорский район, д. Рато-наволок.
7 ФА САФУ, п. 286, оп. 15, с. 31, Мезенский район, д. Бычье.
8 ФА САФУ, п. 398, оп. 15, с. 60, Виноградовский район, д. Уйта.
9 ФА САФУ, п. 297, оп. 15, с. 37, Пинежский район, д. Городецк.
10 ФА САФУ, п. 293, оп. 15, с. 30, Котласский район, д. Уртомаж.
11 ПМА зап. от Чабан Елизаветы Ивановны 1915 г. р. Верхнетоемский район д. Большая Панфиловская.
12 ПМА зап. от Кузнецовой Риммы Александровны. 1926 г. р. Шенкурский район с. Шеговары.
13 ФА САФУ, п. 325, оп. 3, с. 14-15, Котласский район, д. Чесноково.
Большую группу составляли приметы, связанные непосредственно с покойником и похоронами. Так, старались не делать гроб больше фигуры покойного, обязательно закрывали ему глаза, если покойник долго не остывал, то есть был талым - это предвещало нового покойника. «Нельзя смотреть в окно на покойника - к себе в дом беду накличешь. Если дождик на свежую могилу, то будет еще три покойника. А если еще покойник как бы слегка улыбается, то будет еще шесть покойников»1. Если лошадь, везущая гроб с покойником, вдруг останавливалась около какого-нибудь дома, то это так же предвещало смерть: «Идет лошадь с покойником, если она где остановилась, - тут будет покойник. Вот у нашего дома на углу остановилась и через недолго мама умерла»2. Если сороковой день умершей памяти не прошел, а кто-то ещё умер - значит, будет третий покойник. Осыпавшаяся могила во время похорон, согласно приметам, предвещала смерть кого-то из близких: «Когда хоронили сестру моего отца и могила так осыпалась, так через ме-
3
сяц отец умер, могила - то осыпалась перед отцом» .
Смерть могли предсказывать и по снам, свидетельств, подтверждающих это, большое количество: «Видела я сон давно уже, будто Богородица с сыном на руках проходит мимо меня, я-то в толпе людей стою. Я протянула руку, чтобы прикоснуться к маленькому Христу. В этот момент Богородица повернулась ко мне и строго говорит: «Запомни - шесть и четыре». И что ты думаешь, шестого апреля умерла у меня подруга»4; «И еще вот я во сне видела, что потеряла рукавицы, а потом бабушка умерла. И вот если во сне видишь, что какой покойник есть приходит, то покойник съест кого-нибудь»5.
Смерть, по представлениям населения, можно было увидеть наяву и во сне. Среди образов смерти доминирующее значение имели антропоморфные: «Как-то девки из нашей деревни собрались на танцы в соседнюю деревню. Дошли дотуда, а обратно-то возвращаться стали, время от уж двух часов ночи было, увидели на мосту стоит кто-то: ростом метра два, в одежде черной, а на голову-то куколь (капюшон - А.Ч.) надернут тоже черный. А потом девки видят, что это (я не знаю, как назвать-то, но говорят, что это смерть ходила) приближается к ним: вроде не идет, а как будто на облачке по мосту плывет. Девки и без того перепуганы были, а говорят, что ещё и косу видели. Завизжали девки, побежали, а одна-то под самой косой пробежала. Прибежали в свою деревню, по утру рассказали, что с ними случилось, а бабушка той девушки, что под косой пробежала сказала, что это за ней смертушка пришла. И померла через несколько ден»6; «Наяву смерть показы-
1 ФА САФУ, п. 345, оп. 3, с. 41, Приморский район, д. Пустошь.
2 ПМА зап. от Шошиной Розы Васильевны 1928 г. р. Шенкурский район д. Литвиновка.
3 ПМА зап. от Росляковой Пелагеи Егоровны, 1928 г. р., г. Шенкурск.
4 ФА САФУ, п. 390, оп. 15, с. 27, Холмогорский район, д. Рато-Наволок.
5 ПМА зап. от Росляковой Пелагеи Егоровны, 1928 г., г. Шенкурск.
6 ФА САФУ, п. 239, оп. 14, с. 11, Холмогорский район д. Задняя.
валась. Вот у моей старшей сестры было, вот она рассказывала... Шла лесом по дороге и саму себя видела, вот иду и она идет, такая же как я мне на встречу . надо приближаться, а она потерялась. И вот через недолго у нас умер отец»1; «Вот на моей памяти было такое... Брат-то Ленька умер преже (раньше - А.Ч.) и мне приснилось, что брат Мишка пришел весь в черном к маме и лег за шкаф, туда к Леньке... А через недолго Мишка и умер .»2.
В представлениях жителей, преобладал скорее женский образ смерти. Так, например, это женщина с косой, женщина в белом / черном. Хотя были и исключения. В каргопольской традиции смерть связывали с приходом Ивана Гробова: «Жду Ивана Гробова», «Жду, пока Господь Ивана-то Гробова пошлет - гроб-от привезут, скажут: «Поди, возьми старух, хватит им по белу свету бродить, уж на леву сторону глаза вывернулись, а все глядят» [5, с. 49]. Подобное явление отмечено нами в среднем течении Северной Двины, здесь смертный исход называли «Лопаткин замуж зовет»3 или просто «Лопаткин зовет»4.
К смерти старики начинали готовиться заранее. Эти приготовления, главным образом, сводились к завещанию о похоронном наряде. Одежду, в которой хоронили, называли умершим платьем или одеждой насмерть. По свидетельствам информантов, смертную одежду начинали собирать в возрасте после 70-75 лет и она включала в себя «платье, рубашку, штаны, чулки, тапки, кофту, платок»5. Помимо умирального платья некоторые готовили для себя гроб или доски для него: «Я слыхала, и сами делали, на вышку наставит и вот дожидает, свой гроб стоит у ево»6; «А отец даже еще и доски на гроб себе заготовил, все обтесал, чтоб говорит, гладше да ровнее лежалось»7.
Существовало понятие о хорошей и худой смерти: «Хороша смерть -это умрет он быстро, а были такие, что долго скитались, наверное, грешны были. И вызывали таких людей божественных и давали крестную молит-ву»8. В источниках зафиксировано множество поверий и рассказов о тяжелой смерти колдунов, особенно тех, кто «плохого много людям сделал»9: «Жил у нас в деревне старик Илларион. Слыл он колдуном, поговаривали, что он с чертями водится. Много ему лет уже было. Пришло время умирать. Умирал он очень тяжело. Сама видела его: то он в шомушке (место за печью -А.Ч.) лежит, то на навозе, а то в сенях уже. Да в синяках весь. Ходить он уже не мог - ноги отказали. А будто кидало его по всему дому. Так не поверила
1 ПМА зап. от Кутьиной Александры Петровны, 1931 г.р. Каргопольский район, д. Ефремово.
2ПМА зап. от Романовой Клавдии Ивановны, 1923 г.р. Каргопольский район, д. Тоболкино.
3ПМА зап. от Шкрябиной Марии Степановны 1921 г. р. Верхнетоемский район, д. Терешевская.
4 ПМА зап. от Кожевниковой Валентины Федоровны 1930 г. р. Верхнетоемский район, д. Кодима.
5 ПМА зап. от Каштановой Марии Владимировны 1915 г.р. Каргопольский район, д. Леонтьево.
6 ФА САФУ, п. 353, оп. 3, с. 15, Ленский район, д. Юргино.
7 ФА САФУ, п. 374, оп. 3, с. 26, Пинежский район, д. Еркино.
8 ПМА зап. от Кутьиной Александры Петровны, 1931 г. р. Каргопольский район, д. Ефремово.
9 ПМА зап. от Росляковой Пелагеи Егоровны, 1928 г. р. Архангельская область, г. Шенкурск.
бы, если бы сама не видела.»1; «А то рассказывали мне еще в детстве, что жила у нас в деревне старуха Варвара. С чертями она тоже водилась. Когда умирать стала, очень видно они ее мучали. Перед смертью самой кричала она: «Рубите матицу! Матицу рубите!» Смельчаков оказалось немного. Но как только сделали первые засеки на матице, ей полегчало и она испустила дух»2. Для облегчения агонии умирающего совершались следующие действия - открывали окна, трубы, читали над ним молитвы, обтирали святой водой.
Ефименко П.С., описывая похоронные обряды в Пинежском уезде, замечает, что перед смертью старались простить долги, покаяться в своих винах и прегрешениях, раскрыть тайны. Считалось, что так легче будет уйти в мир иной. Умирающий из своих рук благословлял иконой родственников. При предсмертном томлении читалась отходная молитва [3, с. 135].
Момент наступления смерти, согласно традиционным представлениям, связан с выходом души из тела: «Еще ставят воды в чашку к умирающему. Что душа выйдет - сначала в воду ... ополоснется, потом полетит»3; «Помрет человек, так если зимой сразу открывают трубу, как будто душа вылеты-вает у него, а если летом, то открывают форточку или окно»4.
Сразу после смерти человека первый, кто выходил из дома, открывая дверь, говорил трижды: «Полетай, душенька, в рай» [2, с. 154] (Кенозерье). Особенностью этого этапа в поморской похоронной обрядности был не встречаемый более нигде обычай ставить сразу после смерти в красный / Божий угол камень и веник: «Когда покойник умрет, ложат камешек в угол, где он лежит. В угол под иконой и веник и он лежит сорок дней. Веник вот из листьев из березовых»5.
Все действия первого этапа похоронного обряда, которые имели место у населения Архангельского Севера, типичны и для других территорий. Так, например, все выделенные нами группы примет, предсказывающих смерть, вписываются в общерусскую парадигму, какой-либо четкой привязки той или иной группы примет к локальной территории обнаружить не удалось. Исключением в данном случае являются лишь представления об образе смерти и ее терминологическом обозначении, бытовавшие в каргопольской и среднедвинской традициях.
В целом следует отметить, что похоронная обрядность представляется более архаичной, консервативной и менее вариативной, нежели родильнокрестильная и свадебная. Следовательно, она является более монолитной как в общерусском, так и в севернорусском плане. Кроме того, в похороннопоминальной обрядности наиболее явно выделяется религиозная доминанта, православный стержень ритуала.
1 ФА САФУ, п. 193, с. 158-159, Шенкурский район, с. Ровдино.
2 ФА САФУ, п. 193, с. 160, Шенкурский район, с. Ровдино.
3 ПМА зап. от Павнухиной Клавдии Максимовны, 1926 г.р. Каргопольский район, д. Ефремово.
4 ПМА зап. от Романовской Евдокии Николаевны, 1916 г.р. Каргопольский район, д. Ухта.
5 ФА САФУ, п. 354, оп. 3, С. 47, Приморский район д. Верхняя Золотица.
Список литературы:
1. Архангельские Губернские Ведомости. - 1865. - № 43.
2. Бузин В.С. Традиционная погребальная обрядность Кенозерья (материалы исследований 1993 г.) // Историческая этнография: Русский Север и Ингерманландия. - СПб., 1997.
3. Ефименко П.С. Материалы по этнографии русского населения Архангельской губернии. Ч. 1: Описание внешнего и внутреннего быта. - М., 1877.
4. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. - М.: Наука, 1991.
5. Каспина М. Материалы Каргопольской экспедиции РГГУ Похоронный обряд Каргополья // Живая старина. - 1996. - № 1.
