ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
137
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 1
УДК 398.8(470.51) Г.Н. Шушакова
ПОЭТИКА УДМУРТСКОЙ ЛИРИЧЕСКОЙ ПЕСНИ КАК СОВОКУПНОСТЬ МИРОВОЗЗРЕНЧЕСКИХ КОНСТАНТ*
Через выявление структуры и семантики художественной образности текста удмуртской лирической песни раскрываются некоторые архаичные признаки мироощущения создателей.
Ключевые слова: удмуртская лирическая песня, поэтика, художественный образ, традиционное народное мировосприятие.
Художественный стиль текста, в том числе и фольклорного, тесно связан с общей идеей и функциональной направленностью жанра. Однако имеются и общие стилевые характеристики, присущие для многих жанров. В выявлении стилевых особенностей фольклорных текстов интересным является теория известного фольклориста В.П. Аникина о понимании «структуры образности как стилеобразующего фактора» [1. С. 207]. По утверждению учёного художественный образ возникает как соединение результатов познания на всех его ступенях: ощущения, представления, понятия. Их синтез образует структуру художественного образа, и в зависимости от преобладания того или иного компонента стиль текста приобретает различную характеристику.
Основной целью данной статьи является выявление взаимосвязей художественно-стилевых особенностей текста удмуртской лирической песни со структурой художественной образности. Кроме того, для нас значимым является понимание поэтики слова, художественного образа как совокупности мировоззренческих констант, потому как слово в первую очередь выражает, информирует и обозначает определённые представления об окружающем мире, о свойствах отдельных объектов, о социальных и нравственно-этических ценностях создателя. В этом семантическом ряду немаловажное значение приобретает выявление того, какие эмоции и чувства выражены посредством национально окрашенных поэтических образов в народной лирике, ибо порождение любого образа, его семантическая полнота есть отдельное звено в общей картине национального мировидения.
Хорошим подспорьем в раскрытии художественной образности оказываются для нас достижения современных психолингвистов, которые большое внимание уделяют изучению речемыслительной деятельности человека, поэтому актуализируются проблемы, связанные с текстом, с его порождением,
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта РГНФ («Электронная база данных по традиционной культуре народов Удмуртии» // «Образ России в современном мире»), проект №06-04-03821в.
138
Г.Н. Шушакова
2008. Вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
характеристикой внутренних связей и образа создателя. С учетом того, что речемыслительная деятельность человека имеет ассоциативный характер, в качестве важнейшего коммуникативного свойства слова признается ассоциативность. Актуальный смысл художественного слова в тексте формируется на основе соотнесения существующих в сознании читателя ассоциативно-смысловых связей лексической единицы с её текстовой реализацией, отражающей интенции создателя [2].
Ассоциация как установление связи между двумя элементами, по свидетельству психологов и философов, имеет психофизическую основу — условный рефлекс, обеспечивающий при появлении одного члена ассоциативной пары непременную актуализацию другого. Такое выявление определенных отношений, взаимосвязи объектов действительности является, по мнению А.Ф. Лосева, главным принципом человеческого мышления. Язык — основное орудие мышления и средство общения — опирается на законы ассоциации. Особенно ярко это проявляется на лексическом уровне. Так, текст можно рассмотреть как ассоциативно-семантическую сеть, материализованную вербально [5].
Предметом нашего внимания является текст удмуртской народной лирической песни «Чоръялоз атасэд...» /«Запоёт петушок» [3. С. 95]. Ставим задачу выявить, какова структура художественной образности в этом песенном тексте и как она влияет на характер художественного стиля песни в целом. Также для нас представляет интерес семантическая наполненность песенных образов, «прочитываемых» в контексте всей культуры носителей данной традиции, и как они характеризуют мироощущение создателя, то есть носителя данной художественной традиции?
Структурно текст песни состоит из цепи относительно самостоятельных по содержанию, но построенных по единому принципу четырёх строф, каждая из которых представляет отдельную сюжетную ситуацию. В совокупности эти минисюжеты-строфы создают общую картину деревенской жизни:
Чоръялоз атасэд Чебер забор йылъёсад. Шуккиськоз куараез Чебер азбар шоръёсад.
Утылоз пуныед Чебер кенос азьёсад, Шуккиськоз куараез Чебер гурт котыръёсад.
Гырдалтоз ужпиед Чебер капка азьёсад, Шуккиськоз куараез Чебер урам кузьёсад.
Запоёт петушок (твой) На красивом заборе. Его пение разольётся По всему красивому двору.
Залает собака (твоя) Перед красивым амбаром, Её лай разнесётся По красивому двору.
Заржёт жеребец Перед красивыми воротами, Его ржание разнесётся По красивой улице.
Поэтика удмуртской лирической песни...
139
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
2008. Вып. 1
Кырзалоз арганэд Чебер урам шоръёсад, Шуккиськоз куараез Чебер гинэ чумъёсад
Запоёт гармонь На красивой улице, Её звуки разольются По красивым клетям.
(Подстрочный перевод наш. - Г. Шушакова.)
В приведённом песенном тексте обращает на себя внимание использование эпитета чебер (красивый) во всех созданных образах. Ясно, что он является в данном случае ключевым словом, заключающим в своём содержании нечто большее, выходящее за рамки текста. Слово чебер (красивый, прекрасный) в сочетании с изображёнными объектами обозначает их наивысшую степень красоты-ценности. Созданы идеальные образы, которые в совокупности дают представление об идеальной картине деревенского двора, деревенской жизни. Происходит картинное изображение целого, то есть в структуре построения образа преобладает представление, элементы ощущения являются его частью. Для представителей данной культуры содержание, семантическая наполненность образов совершенно понятны, несмотря на то, что все они охарактеризованы одним и тем же определением чебер (красивый): чебер забор (красивый зобор); чебер азбар (красивый двор), чебер кенос (красивый амбар), чебер капка (красивые ворота), чебер урам (красивая улица), чебер гурт (красивая деревня), чебер чум (красивая клеть). Для носителя данной традиции, удмурта, вполне ясно и совершенно понятно, что из себя представляет красивый забор, красивый амбр и т.д., ибо в его сознании эти образы предстают в устоявшихся традиционных элементах и красках. Для каждого деревенского жителя понятно их значение без подробного описания и поэтического развёртывания образа.
Когда же с этой культурой соприкасается представитель иной культуры, невольно может создаться впечатление о слишком однообразном вербальном оформлении образов. Действительно, для того чтобы представить перечисленные образы названных объектов, причём созданных единообразно, а именно с помощью присоединения эпитета «чебер» (красивый), непременно понадобятся знания этнографического характера об этих объектах.
Например, что такое «чебер капка»/«красивые ворота» в представлениях носителей удмуртской традиционной культуры? Как можно его представить? На эту тему можно написать целый трактат, отмечая каждую деталь: какие столбы, какие доски по ширине и по высоте, какие узоры там есть, они нарисованы или вырезаны, какие краски используются, какая крыша, из чего она сделана, какое приспособление для запора и т. д. Сознание фиксирует именно самый красивый, то есть идеальный вариант ворот, а именно: толстые дубовые столбы, широкие ворота для въезда запряжённых лошадей и более узкие для людей, ворота сделаны из широких и новых досок, они могут быть покрашены, например, в синий цвет или в жёлтый, а резные узоры на воротах - в белый, над воротами - обязательно длинная покрашенная крыша. При-
140 Г.Н. Шушакова
2008. Вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
мерно такое описание ворот мы можем встретить в этнографической литературе и на фотоснимках.
Подобным образом можно бы развернуть и другие поэтические образы, присутствующие в песне, ибо в сознании народа есть устоявшееся представление о каждом перечисленном объекте, однако ограничимся только одним приведённым примером. Эпитет «чебер» становится в тексте маркером идеальной характеристики объектов во всех отношениях: функционально-бытовой, качественной, внешней.
В песенном тексте указаны действия значимых объектов из бытового окружения человека: петуха, лошади, собаки, гармони. Издаваемые ими звуки «раздаются, разливаются» в пространстве («шуккиськоз куараез»/ разольётся голос), что доставляет человеку радость. Обращает на себя внимание постоянная форма глагола будущего времени - чоръялоз атасэд (как запоёт петушок), утылоз пуныед (как залает собака), гырдалтоз ужпиед (как заржёт жеребец), кырзалоз арганэд (как запоёт гармонь). Форма будущего времени в данном случае выражает не столько будущее время, сколько охватывает всё временное пространство и утверждает мысль: так было, так есть и так будет. Перечисление объектов может быть импровизационно продолжено, что означает всеохватность изображённой идеальной картины.
Такая статичность времени-пространства, обрисованного через перечисление объектов в высшей степени проявления их красоты-ценности, создаёт настроение радости, счастья, стабильности, незыблемости бытия, что совершенно благотворно воздействует на сознание человека, утверждая жизнелюбие и радость существования на земле и всеобщую гармонию. Именно такая картина, такое окружение, звучание этих голосов есть, по представлениям деревенского жителя, нормальное гармоничное течение повседневной жизни. Здесь всё благополучно: в семье достаток, умеют работать и веселиться, вместе живут и молодые, и пожилые. Образы, являются обобщёнными и имеют более ёмкое содержание, нежели единичный случай. Так, в песне образ петуха становится знаком-символом наличия всякой домашней птицы: есть петух - значит, в хозяйстве много всякой птицы. Чебер кенос (красивый амбар) - символ-знак работоспособности хозяев, достатка, ибо именно там хранится зерно. Ржание коня у красивого забора - это признак полноценной жизни с трудовыми буднями и праздничными поездками к родственникам, ибо запряжённый конь всегда готов умчать хозяев в гости или на работу. Звуки гармони, разливающиеся по красивой деревне и раздающиеся в красивых клетях, - символ единения чувств молодых.
В совокупности перечисленные образы передают чувства и эмоции носителя традиционной культуры - деревенского жителя, выражают ощущение радости, полноты бытия, достатка, душевной и пространственно-временной гармонии. Можем утверждать, что эмоциональный пафос песни - возвышенный и данному тексту характерен эмоционально-экспрессивный стиль, который соответствует структуре образности, созданной больше на выражениях ощущений и представлений, нежели понятий.
Поэтика удмуртской лирической песни.
141
ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ 2008. Вып. 1
В создании вневременного, статичного и всеобъемлющего хронотопа с идеально красивыми объектами, естественно, проявляются признаки более архаичного мироощущения. Именно в архаичном сознании категория времени существует как чистая абстракция, поскольку само мышление людей на более ранних ступенях развития было по преимуществу конкретным, предметно-чувственным. Их сознание охватывает мир одновременно в его синхронной целостности, и поэтому оно вневременно. В его системе прошедшее, настоящее и будущее расположены как бы в одной плоскости, в определённом смысле они существуют одновременно. Древний человек видел и прошедшее и настоящее время простирающимся вокруг себя, взаимно проникающим и объясняющим одно другое. Временная ориентация в первобытном обществе распространяется лишь на ближайшее будущее, недавнее прошлое и на текущую длительность, а всё, что лежит за этими пределами, воспринимается расплывчато и слабо скоординированно [4].
Итак, анализ текста песни позволил нам определить стиль как эмоционально-экспрессивный, который создаётся благодаря ассоциативному ряду художественных образов, единообразно определяемых, созданных на представлениях и ощущениях и заключающих в себе широкий семантический спектр народных представлений, выходящий за пределы текста, однако хорошо «прочитываемых» в рамках удмуртской традиционной культуры. Функциональная значимость текстов с подобными поэтическими характеристиками видится, прежде всего, в воспроизведении статичного и незыблемого пространственно-временного представления и в утверждении радости бытия, гармоничного его существования, чрезмерно необходимых для самоощущения деревенского жителя.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аникин В.П. Теория фольклора: Курс лекций. М., 1996.
2. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики: Модели мира в литературе. М., 2000.
3. Жингырты, удмурт кырзан!: Нотаосын кырзан книга. Устинов, 1987.
4. Лихачёв Д.С. Поэтика художественного времени // Лихачёв Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979.
5. Лосев А.Ф. Вещь и имя // Лосев А.Ф. Бытие - имя - космос. М.: Мысль, 1993.
Поступила в редакцию 12.12.07
142
Г. Н. Шушакова
2008. Вып. 1 ИСТОРИЯ И ФИЛОЛОГИЯ
G.N. Shushakova
Udmurt lyric songs' poetry as a mirror of philosophic outlook
Wordview imagery in Udmurt lyric songs. Some archaic ways of authors' world - understanding can be revealed via structure and semantics of Udmurt lyric songs' imagery.
Шушакова Галина Николаевна
ГОУВПО «Удмуртский государственный университет» 426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 2) E-mail: ffudgu@udm.ru