CC BY
118
Вестник Челябинского государственногоуниверситета. 2016. № 1 (383). Филологические науки. Вып. 99. С. 33-36.
УДК 82:801.6; 398:801.6
ББК 80
М. А. Галиева
ПОЭМА М. И. ЦВЕТАЕВОЙ «ПОПЫТКА КОМНАТЫ»: «РОД ЗАНЯТИЙ КОРИДОРНЫЙ». ФОЛЬКЛОРНАЯ ТРАДИЦИЯ В ПОЭТИКЕ
Рассматривается функционирование фольклорной традиции в поэме М. И. Цветаевой «Попытка комнаты». Фольклорная традиция выразилась латентно, метафорический строй поэмы генетически восходит к поэтике волшебной сказки. Большое внимание уделяется мотиву «иного царства». Рассмотрение данной поэмы в свете фольклорной традиции позволяет выявить онтологическую символику произведения.
Ключевые слова: миф, фольклор, литература, Цветаева, поэтика, «иное царство».
Поздние поэмы М. И. Цветаевой представляются достаточно сложными, требующими имманентного восприятия. Так, интересующая нас в данной статье поэма «Попытка комнаты» входит в лирический триптих, составленный еще из двух поэм: «С моря» и «Новогоднее». По замечанию специалистов, в этих поэмах выразился весь душевный надрыв, лирическая исповедь поэта, так как 1926 г. был во многом знаменательным для Цветаевой: переписка с Б. Пастернаком и Р. Рильке [4].
В «Попытке комнаты» исследователями отмечался и мотив сна, и мотив несбывшейся встречи, и мотив творчества. Однако, как нам кажется, подобная мотивная структура перекликается с фольклорной, с поэтикой волшебной сказки, а, может быть, в данном случае и восходит к ней. Цветаева в последние годы жизни особенно дорожила двумя книгами: мифологическим немецким сборником и сказками А. Н. Афанасьева [1]. Последние оказали значительное влияние на поэмное творчество. На первый взгляд, в «Попытке комнаты» нет ничего фольклорного, поэма видится интимно-лирическим переживанием невстречи двух. Но примечателен сам сюжет, вернее, модель, в которую вписано это событие. Комната не достроена, четвертая стена - это коридор:
Для невиданной той стены
Знаю имя: стена спины
За роялем. Еще - столом
Письменным, а еще - прибором
Бритвенным (у стены - прием -
Этой - делаться коридором
В зеркале. Перенес - взглянул.
Пустоты переносный стул) [8. С. 114].
Коридор - куда? Прояснить вопрос помогут следующие детали. Во-первых, обращает на себя внимание переход стены в метафизическое - в зеркало. Зеркало в фольклоре так или иначе связано с миром умерших, с «тем светом». Через зеркало осуществляется связь с иномиром. «В славянских народных представлениях зеркало воспринимается прежде всего как граница между земным и потусторонним миром» [6. С. 112].
Во-вторых, комната не достроена, потому что выводит героиню из профанного, косного за грань, с чего собственно и начинается поэма:
Стены косности сочтены
До меня. Но - заскок? случайность? -
Я запомнила три стены.
Зачетвертую не ручаюсь. [8. С. 114].
Стены косности - с самого начала в поэме заявлено противоборство с мещанством, с которым, заметим, борется и героиня лирического цикла «Провода» (1923 г.): месть за четвертое измерение, за лирику, за бытие [5]. Но что противопоставлено стенам косности? Четвертая стена, которой как бы и вовсе нет. Однако именно это отсутствие (стены) становится роковым:
Стул для всех, кому не войти -
Дверью, - чуток порог к подошвам!
Та стена, из которой ты
Вырос - поторопилась с прошлым -
[8. С. 114].
Не войти дверью значит не пойти обычной дорогой.
Цветаевой дано пороговое состояние («чуток порог к подошвам»), ее героиня на грани быта и метафизики, отдавая предпочтение явно последнему. Обращаясь к волшебной сказке, отметим, что ее поэтика строится главным образом на мотиве посещения героя «того света». Этот мотив обусловлен целями героя: добыть вещую, чудесную невесту, получить знания, посмотреть жизнь на «том свете» [3]. Возможно также то, что сказка не просто включает в себя такую мо-тивную структуру, а полностью представляет собой сюжет путешествия в страну первопред-ков. Последним она схожа с бывальщиной, если вообще генетически из нее не выходит. Так или иначе, спуск/подъем в иное царство связан с временной смертью, расставанием с миром живых, но и при этом с профанным миром.
Героиня поэмы, возвращаясь к четвертой стене, как бы неожиданно обращается к теме смерти, и здесь же возникает «тот свет»:
«Ну, а пол -
Был? На чем-нибудь да ведь надо ж?..» Был. - Не всем. - На качель, на ствол, На коня, на канат, на шабаш, -
Выше!..
Всем нам на «тем свету» С пустотою сращать пяту Тяготенную. [8. C. 115].
Однако в контексте ритуальной логики становится понятным, что речь идет об иномирном путешествии, в которое пускается героиня ради встречи с любимым - пусть не здесь, а там:
Всеми - теми - кому и кол
Не препятствие ночью майской!
Три стены, потолок и пол.
Все, как будто? Теперь - являйся! [8. C. 116].
Кроме того, именно в этой части поэмы возникает мотив творчества: комната как бы придумана, написана:
Комната наспех составлена, Белесоватым по серу -В черновике набросана. [8. C. 116].
Здесь также подтверждается наше положение об иномирном пространстве: Три стены, потолок и пол. Все, как будто? Теперь - являйся!
Оповеститли ставнею? [8. C. 116].
Гость, которого ждет лирическая героиня, должен явиться не просто через дверь или вовсе не через дверь, а через окно - ставни хлопают. Духи первопредков, силы «того света» всегда врываются в этот мир с шумом, свистом, хлопаньем, но только в особом состоянии человек их может увидеть. Все это проявления народной антропологии, в которой возможна материализация души на том свете и взаимопроникновение двух миров, то есть их пронизанность друг другом, что выражается в шуме и прикосновениях, зримом облике души, приходящей к живым [2]. Обычно контакт происходит через сон, сон как коридор в неведомое.
Примечательно, что в поэме Цветаевой сном является сама стена:
Не штукатур, не кровельщик -
Сон. На путях беспроволочных
Страж. В пропастях под веками
Некий нашедший некую. [8. С. 116].
В этой связи обращает на себя внимание название поэмы. «Попытка комнаты» в ритуальном контексте воспринимается как жест комнаты, ее шаг вместе с героиней за пределы возможного. Нет комнаты в строгом смысле слова, поэтому и четвертой стены нет, вместо нее сон, стул для гостя, порог, спина - что угодно, но только не стена (косности). Комната, ее топос, преобразуется в топику", так как «средь комнаты» появился стих:
Только ветер поэту дорог!
В чем уверена - в коридорах.
Прохожденье - вот армий база.
Должно долго идти, чтоб сразу
Середь комнаты, с видом бога-
Лиродержца...
- Стиха дорога! [8. С. 117].
На первый взгляд, само совмещение нереально, оксюморонно - комната (как нечто предметное, вещественное) и стих (как Логос), но они не противоречат друг другу, так как комната не комната, а предел, который преодо-
* Вслед за А. М. Панченко топику понимаем как соединение реальной и космической действитель-ностей. См.: Панченко, А. М. Топика и культурная дистанция / А. М. Панченко // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. - М.: Наука, 1986. - С. 237.
ПоэмаМ. И. Цеетаееой «Попытка комнаты».
35
левает героиня и из которого тянется коридор. И сам поэт уверен лишь в коридорах:
Только ветер поэту дорог!
В чем уверена - в коридорах. [8. C. 117].
Итак, мы выяснили, что коридор, несуществующая четвертая стена указывают на переходную обрядность. Но в этом случае важно то, что коридоры ведут не просто в иной мир («тот свет», как прямо сказано в поэме), а еще и в прошлое, в воспоминанья детства:
В детской памяти, струнной, донной -
Даль с ручным багажом, даль - бонной...
Не сболтнувшая нам (даль в модах)
Что там тащится на подводах...
Доведенная до пенала...
Коридоры: домов каналы. [8. C. 117].
Мотив возвращения в детство в целом характерен для поэм Цветаевой. В поэме «Автобус» героиня возвращается в «девичество, в жар тот щечный», а вместе с тем автобус ее мчит не за город вовсе, а за календарь . Так, и в поэме «Попытка комнаты» коридор ведет
* Этот мотив в поэме «Автобус» связан с космическим годовым циклом, с инициатическим путем героя. Подробный фольклористический комментарий см.: Галиева, М. А. Поэма М. И. Цветаевой «Автобус» в пространстве мировой литературы и культуры / М. А. Галиева // ZBIOR RAPORTOW NAUKOWYCH: Mi^dzynarodowa konferencja naukowa wymiany osi^gni^c naukowych. - Poznan, 2014. - C. 22-32.
не в другую комнату, а являет собой прорыв от тьмы, бытовой косности - к свету:
Друг, гляди! Как в письме, как в сне том -
Это я на тебя просветом!
В первом сне, когда веки спустишь -
Это я на тебя предчувствьем
Света. В крайнюю точку срока
Это я - световое око. [8. С. 119].
Прорыв «от тьмы к свету» актуален именно для волшебной сказки. По замечанию Е. Н. Трубецкого, читавшего в начале XX в. лекции о русской культуре, о поэтике волшебной сказки в том числе, «иное царство» необходимо русскому человеку как неведомая солнечная земля, где осуществляется прорыв от тьмы к свету: «Одни удовлетворяют потребности в «новой земле» естественными житейскими способами. Другие, напротив, преисполняются отвращением ко всему обыденному, житейскому и испытывают непреодолимое влечение кчудесному» [7. С. 20].
Поэма «Попытка комнаты» - это поэма о попытке героини выйти из лиминальности, поэма о встрече со своим возлюбленным в ином мире, но смерть при этом не воспринимается как завершение, конечная инстанция, а лишь как разрешение проблемы невстречи. Отсюда и род занятий - коридорный, то есть весь смысл поэмы укладывается в переход, в иници-атический путь, за которым кроется метафизическое (пол плыл, потолок пел) и эйдология запредельного.
Список литературы
1. Горелов, А. А. Заметки о фольклоризме М. И. Цветаевой (статья 1) / А. А. Горелов // Русский фольклор. - СПб., 2011. — Т. XXXIV.
2. Душа // Народная демонология Полесья: Публикации текстов в записях 80-90-х гг. - М., 2012. - Т. 2.
3. Елеонская, Е. Н. Представление «того света» в сказочной традиции / Е. Н. Елеонская // Елеонская, Е. Н. Сказка, заговор и колдовство в России / Е. Н. Елеонская. - М., 1994.
4. Спесивцева, Л. В. Мотивно-образная система в лирическом триптихе М. Цветаевой «С моря», «Попытка комнаты», «Новогоднее» / Л. В. Спесивцева, М. А. Степанищева // Гуманитар. исслед. - 2013. -№ 4,- С. 87-94.
5. Сухова, А. В. Безмерность мира поэта в идиостиле М. И. Цветаевой / А. В. Сухова // Актуальная Цветаева 2012 - к 120-летию со дня рождения поэта. XVII Международная научно-тематическая конференция 8-10 октября 2012 г.-М.,2014.
6. Толстая, С. М. Зеркало в традиционных славянских верованиях и обрядах / С. М. Толстая // Славянский и балканский фольклор: Верования. Текст. Ритуал. - М., 1994.
7. Трубецкой, Е. Н. Подъем в «иное царство» и дальний путь в запредельное / Е. Н. Трубецкой // Трубецкой, Е. Н. «Иное царство» и его искатели в русской народной сказке / Е. Н. Трубецкой. - М., 1922.
8. Цветаева, М. И. Попытка комнаты / М. И. Цветаева // Цветаева, М. И. Собрание сочинений :в7 т./ М. И. Цветаева. - М., 1994. - Т. 3.
Сведения об авторе
Галиева Марианна Андреевна - аспирант кафедры истории новейшей русской литературы и современного литературного процесса, Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова.
marianna.galieva@yandex.ru
Bulletin ofChelyabinskState University. 2016. No. 1 (383). Philology Sciences. Issue 99. Pp. 33-36.
POEM BY M. I. TSVETAEVA "TRYING ROOM": "OCCUPATION OF THE CORRIDOR". FOLKLORE TRADITION IN THE POETICS
M.A. Galieva
MoscowState UniversityLomonosov. marianna.galieva@yandex.ru
The article discusses the functioning of the folk tradition in the poem by M. I. Tsvetaeva "Trying room". Folklore tradition expressed latently, metaphorical structure of the poem genetically traced back to the poetics of the fairy tale. Much attention is paid to the tune of "a kingdom." Consideration of this poem in the light of the folk tradition reveals ontological symbolism works.
Keywords: myth, folklore, literature, Tsvetaeva, poetics, "anotherkingdom".
References
1. Gorelov A.A. Zametki o fol'klorizme M.I. Cvetaevoj (stat'ja 1) [Notes folklorism MITsvetaeva (article 1)]. Russkijfol'klor [Russian folklore], vol. XXXIV. Saint Petersburg, 2011. (In Russ.).
2. Dusha [Soul]. Narodnaja demonologijaPoles'ja: Publikacii tekstov v zapisjah 80-90-h gg. [People's demonology in Polessje: publish the records of80-90th.], vol. 2. Moscow, 2012. (In Russ.).
3. Eleonskaja E.N. Predstavlenie «togo sveta» v skazochnoj tradicii [Representation "of the world" in the tradition of fairy], Eleonskaja E.N. Skazka, zagovor i koldovstvo v Rossii [Tale, conspiracy and witchcraft in Russian], Moscow, 1994. (In Russ.).
4. Spesivceva L.V., Stepanishheva M.A. Motivno-obraznaja sistema v liricheskom triptihe M. Cvetaevoj «S morja», «Popytka komnaty», «Novogodnee» [Motivic-imaging system in a lyrical triptych M. Tsvetaeva "From the Sea", "The attempt of the room", "Christmas"]. Gumanitarnye issledovanija [Humanitarian research], 2013, no. 4. Pp. 87-94. (In Russ.).
5. Suhova A.V. Bezmernost' mira pojeta v idiostile M.I. Cvetaevoj [Immensity of the poet in the world idiostile M.I. Tsvetaeva]. Aktual'naja Cvetaeva 2012 - k 120-letiju so dnja rozhdenija pojeta. XVII Mezhdunarodnaja nauchno-tematicheskaja konferencija 8-10 oktjabrja 2012 g. [Current Tsvetaeva 2012 - the 120th anniversary of the poet. XVII International scientific and thematic conference on 8-10 October 2012]. Moscow, 2014. (In Russ.).
6. Tolstaja S.M. Zerkalo v tradicionnyh slavjanskih verovanijah i obrjadah [Mirrortraditional Slavic beliefs and rituals]. Slavjanskij i balkanskijfol'klor: Verovanija. Tekst. Ritual [Slavic and Balkan folklore: Beliefs. Text. Ritual], Moscow, 1994. (In Russ.).
7. Trubeckoj E.N. Pod#em v «inoe carstvo» i dal'nij put' v zapredel'noe [Rise in "other realm" and the longjourney into the beyond]. Trubeckoj E.N. «Inoe carstvo» i ego iskateli v russkoj narodnoj ska-zke ["Another kingdom" and seekers in the Russian folk tale]. Moscow, 1922. (In Russ.).
8. Cvetaeva M.I. Popytka komnaty [Trying room], Cvetaeva M.I. Sobranie sochinenij : v 7 t. [Works : in 7 vol.], vol. 3. Moscow, 1994. (In Russ.).
