CC BY
96
УДК 821.512.157.09 - 032.2 ББК 83.3 (2Рос = Як)
Пашкевич Ольга Иосифовна
кандидат филологических наук, доцент
кафедра истории и теории общества Якутский институт водного транспорта (филиал) Новосибирской государственной академии водного транспорта
Якутск Pashkevich Ol'ga Iosifovna Candidate of Philology, associate professor of the Department of history and society theory Yakutsk Institute of Water Transport (Branch) Novosibirsk State Academy of Water Transport Yakutsk pashkevich1960@bk.ru Почитание стихии воды как особенность национального мировосприятия
(на материале якутской прозы) Veneration of water elements s feature of national world perception (by the material of Yakut prose)
В статье прослеживается отражение в якутской прозе почитание стихии воды, характерное для традиционной культуры коренных народов Якутии. В художественных текстах имеют место легенды о происхождении рек, озёр, описание их красоты, упоминаются обряды, связанные с почитанием духов -хозяев воды. Автор уделяет внимание использованию стихии воды в изобразительных средствах.
The article discussed the reflection in the Yakut prose honoring the element of water, characteristic of the traditional culture of the indigenous of Yakutia. In fiction there are legends about the origin of rivers, lakes, the description of their beauty, mentioned rituals associated with the worship of spiritual owners of the water. The author pays attention to the use of water in the fine tools.
Ключевые слова: якутская литература, вода, обряд, образ, национальное мировосприятие.
Key words: Yakut literature, water, ritual, image, national mentality.
Для традиционной культуры многих народов характерно в той или иной
мере почитание воды, как одной из фундаментальных стихий мироздания. Например, дух воды играл значительную роль в мировоззрении хантов, манси и ненцев. Чтобы его не прогневать «запрещалось перекапывать перешейки между озёрами, бросать мусор в реки, озёра, плевать в воду или выливать в неё нечистоты, пить воду из родника, прикасаясь губами» [16, с. 254].
О.А. Андреева сообщает об обрядах, зафиксированных на территории Тамбовской области: «Использование воды («святой воды») является непременным атрибутом окказиональных обрядов, семантика которых показывает, что вода в условиях микрокосма (определённого топоса) с помощью веры в Бога и молитвы к Нему должна «дать путь» воде из макрокосма (космологический аспект в этнокультурной семантике)» [2, с. 25].
Вода также играет значительную роль в традиционном мировоззрении коренных народов Якутии. Данная особенность нашла место в художественной прозе якутских авторов, которые включают в произведения легенды о происхождении рек, озёр, описывают их красоту, ритуалы, связанные с почитанием духов - хозяев водной стихии.
Так, в романе «Весенняя пора» Николай Мординов, подчёркивая большую роль окружающей природы в формировании личности Никиты Ляглярина, один из важнейших факторов видит в реке Амге (по-русски - Талба). И сам псевдоним писателя - Амма Аччыгыйа - означает «сын Амги», одной из красивейших рек Якутии. На берегу Амги проходит детство Никиты. Взрослые вполне доверяют «матушке» Талбе детей, веря, что их добрая кормилица не погубит своих сыновей. Когда герои приближаются к родной реке, им кажется, что и воздух стал чище, и дорога ровнее.
Софрон Данилов сравнивает Амгу с девушкой. Описание реки дано через восприятие Кэчи. Ей кажется в горе, что всё вокруг тоже должно измениться. Но природа и лес остались прежними. Писателем передано двойственное чувство героини: с одной стороны, она понимает, что река неживая и не может «вознегодовав на белых, среди зимы взломать свою ледяную броню и швырнуть в них шугой». Но с другой стороны, Амга «знает, что творится на её берегах. Только затаилась до времени». Такое состояние реки помогает Кэчи успокоиться [8].
Во многих произведениях якутских писателей воспевается и Лена - матушка. Вот пример одного из описаний: «Великая, прекрасная Лена! Вся она
сейчас переливается мириадами сверкающих искр. Песчаные берега дальних островов медленно таяли в серебряном просторе величавой реки» [14, с. 523].
Якуты верили, что у каждого озера и каждой реки есть свой дух - иччи. Исследователь этнографии и фольклора народов Сибири Н. А. Алексеев отмечал, что якуты не отделяли духа - хозяина воды от самого озера или реки, поэтому обращение к озеру было одновременно и обращением к духу - хозяину озера. Его якуты величали «бабушка» и просили её обеспечить богатый улов рыбы. При этом «заклинание не имело твёрдого текста - он мог быть красочным и длинным или простым и коротким, но имел твёрдое содержание - духа -хозяина просили быть благосклонным» [1, с. 67].
В центре романа Болота Боотура «Пробуждение» - конфликт бая Сабар-дама с простым народом. Разногласия начались из-за того, что Сабардам решил спустить воду из озера, которое почитают как священное. Сабардам знает об этом и представляет, какие последствия могут вызвать у местных жителей его действия. Бай думает: «Хуже всего, что озеро почитается священным. И зовут-то его в народе не Халангатта, а кто Бабушкой, кто Матушкой - кормилицей» [3, с. 100]. Но ради прибыли Сабардам готов рискнуть, хотя и шаман Хойхойор, и удаганка Марья категорически отказались принести жертву духам озера. А удаганка даже пообещала нагнать на князца такого страха, что он за версту будет обходить озеро.
Если действие романа «Пробуждение» происходит в начале двадцатого века, то события произведения Софрона Данилова «Сказание о Джэнкире» разворачиваются в семидесятые годы. В романе писатель повествует о том, как с расширением производственной сферы промышленных ведомств меняется облик природы Якутии. Чистая, прозрачная речка Джэнкир, способная «рану ли, душу ли» вылечить и воскресить для новой жизни, становится зоной экологического бедствия.
Сюжет книги развивается как проблема, связанная с решением судьбы одного из северных районов - Тенкели. Потребительское, бездушное отноше-
ние к природе проявляет секретарь райкома Кэремясов и директор золотодобывающего комбината Зорин. Им противостоят секретарь парткома совхоза «Ар-тык» Черканов, журналистка Сахая Андросова и недавняя выпускница школы Чара. Кэремясов и Зорин заинтересованы только в выполнении плана любой ценой, судьба реки их не интересует. Народное мировосприятие представлено в личности Дархана. Опытный человек, он убеждён, что природа очищает не только тело, но и душу. Ему чуждо потребительское отношение к её красоте и богатству. Стараясь передать свои знания внучке Чаре, он предупреждает её во время рыбной ловли, что нельзя без конца уповать на то, что «в бесчисленных реках и озёрах златочешуйчатых косяков нам никогда не перечерпать» [9, с. 43]. Как личную трагедию воспринимает Дархан гибель родной реки, с болью в сердце размышляет о том, что останется на земле детям и внукам. Добро и природа, в понимании Дархана, неотделимы друг от друга. Отношение человека к природе является критерием его любви к Родине: «Что ещё найдётся в этом мире кроме матери - природы, которая испокон веков, со дня сотворения мира, во имя всего живого, начиная от муравья и кончая самим человеком, беспрерывно и неоплатно творит добро и благо?» [9, с. 49].
Мнение Дархана разделяют молодые Чара и Сахая, они не просто считают себя ответственными за судьбу родной реки, но и активно борются за её сохранение.
В романе с особой силой выражена философская мысль о единстве человечества, человека и космоса. Во сне видит Чара землю из космической, холодной дали: земля предстаёт перед ней беззащитной, хрупкой, и девушка хочет спасти и землю, и живущих на ней людей.
Культ Воды - матери характерен и для эвенков.
Эвенкийская писательница Галина Варламова - Кэптукэ в повести «Имеющая своё имя Джелтула - река» рассказывает о соблюдении при переходе реки вброд определённых ритуалов. Заранее приготовлены подарки Джелту-ле: чайная ложечка, чашка с голубыми цветочками, разноцветные лоскутки. К
реке с просьбой благополучно переправиться на другой берег обращаются и взрослые, и дети:
«Матушка - река Джелтула!
гтч »-»
1ы кормишь своих детей - эвенков,
Мы благодарны тебе!
Будь же благосклонна к нам...» [4, с. 143].
Автор, испытывая к реке самые светлые чувства, характеризует её как светлую и чистую: «Вот и вновь мы встретились с тобой. Только теперь я вижу, как несёшь ты шумные воды в самых верховьях своих» [4, с. 143].
Духи - хозяева рек почитались и юкагирами. Они «кормили» водную стихию кусочками масла, хлеба, сахаром и чаем. В старину юкагиры «отдавали» воде черепа и кости убитых лосей и диких оленей. В произведении «Хани-до и Халерка» Семён Курилов передаёт прекрасную легенду о Колыме, в которой каждому её «ребёнку» даны характеристики и определены функции для людей: Балыгычан должна развести для них рыбу, Корко - Анюй вырастить тальник для огня, а неспокойная Омолон будить «старую мать» Колыму. С гордостью описано небольшое озерцо Сыппай, которое из-за большой массы чиров якуты называли «мешком с деньгами», так как чиры Улуро ценились очень дорого. «Места для рыболовства и охоты здесь благодатные, - пишет С. Курилов, - озёра большие: ширина каждого равна пятнадцати якутским беганиям, или полутора шаганиям, то есть пятнадцати километрам» [12, с. 6].
Образы, связанные с водой, от моря до росы, широко используются якутскими авторами. Писателями найдены удачные сравнения с рекой, её течением, ледоходом. Плавное течение прекрасной Талбы напоминает звучание песни [14, с. 96], небо - лоно спокойной вечерней реки [5, с. 121]; движения танцующей девушки похожи на течение реки [9, с. 63], чистая и бурная любовь - на таёжную речку весной [5, с. 42], время - на течение реки, закованной в ледяной панцирь [9, с. 258]. Софрон Данилов видит сходство жизни и прекрасной Лены. Каждый момент жизни неповторим, как и места, по которым она течёт. На
протяжении всех трёх тысяч вёрст невозможно «было бы узнать - вот это прежняя Лена, а это новая» [8, с. 79].
С журчаньем ручья сопоставляется звучание голоса. Например, героиня романа С. Данилова «Сказание о Джэнкире» нашёптывает «воркующим ручейком», красивую якутскую речь другой героини романа, Сахаи, автор уподобляет ручью, бегущему по камушкам. Никита Ляглярин [14] восхищенно наблюдает за Анчик, «чистый, грудной голос» которой тоже журчит, как ручей.
Реже попадаются в анализируемых текстах сравнения с озером, хотя описание самих озёр встречаются часто.
Если Н. З. Копырин, исследуя своеобразие изобразительных средств в поэзии народов Севера, делает вывод, что образы, связанные с морем, волной, росой, встречаются редко [11, с. 37], то в рассматриваемых нами произведениях мы видим противоположную картину. Естественно было бы предположить участие МОРЯ в образотворчестве Ю. Рытхэу, так как и события романа «Конец вечной мерзлоты» происходят на берегу Анадырского лимана. Действительно, одному из героев романа Каширину бедная юрта Тэмнэро напоминает своей пустотой «море перед приходом тяжелого ледового покрова» [15, с. 107]. Чукотский король Армагиргин, не дождавшись покровительства русского царя, делает вывод, что: « - Народы как острова в море - они никогда не сходятся...» [15, с. 180]. Однако и якутские писатели Николай Мординов и Иван Гоголев удачно используют образ моря: жизнь забурлила как море [5, с. 406], озеро как море чернеет [5, с. 261], Бог - великое море [5, с. 393].
У Николая Мординова снег тихо шумит, как море [13, с. 139]. Можно привести следующие примеры метонимии: «Берег . зарябил морем фуражек и платков» (о провожающих) [14, с. 402]. Тайга - белоснежное море [13, с. 203]. В повести «Беда» автор применяет отрицательное сравнение, находя общие черты между, казалось бы, совершенно непохожими объектами, как море и тайга: они грозны и неумолимы во время бури и «великодушны и нежны, когда
утихнут и успокоятся!» [13, с. 198]. Слово «волна» часто употребляется в переносном смысле: волна ужаса [8, с. 46], волны безбрежной тайги [9, с. 151].
Николай Мординов с пылающими волнами сравнивает утреннее зарево [13, с. 175] и с морской волной народную силу [14, с. 71], приступ боли накатывает, как речная волна [13, с. 45]. Н. З. Копырин объясняет частое появление таких слов - понятий, обозначающих явления природы, как «море» и «волна», редко встречающихся в фольклорных образах, влиянием русской литературы. «Ведь начиная от Пушкина, - поясняет исследователь, - эти образы создают поэтический лейтмотив свободолюбия в русской литературе» [10, с. 145].
Для национальной образности характерны следующие сравнения, используемые для описания быстро происходящих событий: работа кипит, как вода в котле [6, с. 212], жизнь взбаламучена, «будто вода в ведре» [39, с. 341] или свет ходит ходуном, «как вода в турсуке» [8, с. 5]. Интересно сопоставить следующие выражения: о жадности Аргылова С. Данилов говорит, что он «не прольёт на песок ни капли влаги» [8, с. 74] - русский вариант «и зимой снега не выпросишь». Далан крепость дружбы характеризует словами «между ними теперь и вода не просочится» [7, с. 151]. Русский вариант «и водой не разольёшь».
Таким образом, анализ прозы писателей Якутии позволяет сделать вывод о том, что в художественных текстах нашло широкое отражение почитания стихии воды коренными народами Якутии.
Библиографический список
1. Алексеев Н. А. Этнография и фольклор народов Сибири [Текст] / Н. А. Алексеев. -Новосибирск: Наука, 2008. - 494 с.
2. Андреева О. Н. Онтологические и семантические составляющие культурно - языковой картины мира восточных славян (на примере обрядовых комплексов с сакрально-семантическим компонентом «вода») [Текст] / О. Н. Андреева // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - 2013. №6 (24). Ч. 1. С. 23 - 26.
3. Болот Боотур. Пробуждение [Текст] / Болот Боотур. - М.: Современник, 1978. - 352 с.
4. Варламова Г. И. - Кэптукэ. Мой папа - Санта Клаус [Текст] / Г. И. Варламова - Кэптукэ. -Якутск: Бичик, 2010. - 368 с.
5. Гоголев И. М. Месть шамана. Последнее камлание [Текст] / И. М. Гоголев. - М.: Сов. Писатель, 1992. - 416 с.
6. Далан. Глухой Вилюй [Текст] / Далан. - Якутск: Бичик, 1993. - 336 с.
7. Далан. Тыгын Дархан [Текст] / Далан. - Якутск: Бичик, 1994. - 432 с.
8. Данилов С. П. Красавица Амга. Бьётся сердце [Текст] / С. П. Данилов. - М.: Сов. Россия, 1986. - 656 с.
9. Данилов С. П. Сказание о Джэнкире [Текст] / С. П. Данилов. - М.: Сов. писатель, 1991. - 544 с.
10.Копырин Н. З. О влиянии русской литературы на развитие якутской национальной образности [Текст]/ Н. З. Копырин // Взаимодействие литератур народов Сибири и Дальнего Востока. - Новосибирск: Наука, 1983. - С. 143 - 147.
11. Копырин Н. З. Своеобразие изобразительных средств в поэзии Севера Якутии [Текст] / Н. З. Копырин // Литература народов Севера Якутии. - Якутск: Издательство ЯНЦ, 1990. - С. 33 - 51.
12. Курилов С. Н. Ханидо и Халерка [Текст] / С. Н. Курилов. - М.: Советская Россия, 1988. - 624 с.
13. Мординов Н. Е. Беда [Текст]/ Н. Е. Мординов. - М.: Сов. Писатель, 1972. - 319 с.
14. Мординов Н. Е. Весенняя пора [Текст] / Н. Е. Мординов. - М.: Сов. Россия, 1978. -
544 с.
15. Рытхэу Ю. Конец вечной мерзлоты [Текст] / Ю. Рытхэу. - М. : Современник, 1977. - 415 с.
16. Сподина В. И. Религиозные культы и обряды, связанные с почитанием объектов мироздания, как интегратор аксиосферы этнической культуры [Текст] / В. И. Сподина // European Social Science Journal ( «Европейский журнал социальных наук»). - 2012. №10 (26). Т.
I. - С. 249 - 258.
Bibliography
1. Alekseev N. A. Ethnography and folklore of the peoples of Siberia [Text] / N. Alekseev. -Novosibirsk, Nauka Publ., 2008. - 494 p.
2. Andreeva O. N. Ontological and semantic constituents of eastern slavs' cultural - language picture of the world (by the example of ritual complexes with sacred - semantic component ''water'') [Text] / O. N. Andreeva // Philological Sciences. Issues of Theory and Practice. 2013. №6 (24). Vol. 1. - № 6 (24). - P. 23 - 26.
3. Bolot Bootur. The revival [Text] / Bolot Bootur. - Moscow, Sovremennik Publ., 1978. -
352 p.
4. Varlamova G. I. - My dad is Santa Claus [Text] / G. I. Varlamova - . - Yakutsk, Bichik Publ., 2010. - 368 p.
5. Gogolev I. M. Mest' shamana. Poslednee kamlanie [Revenge of the shaman. The last ritual] [Text] / I. M. Gogolev. - Moscow, Sovetskii pisatel' Publ., 1992. - 416 p.
6. Dalan. Deaf Viluy [Text] / Dalan. - Yakutsk, Bichik Publ., 1993. - 336 p.
7. Dalan. Tygyn Darkhan [Text] / Dalan. - Yakutsk, Bichik Publ., 1994. - 432 p.
8. Danilov S. P. Krasavitsa Amga.B'etsia serdtse [Beauty Amga. Heart beats] [Text] / S. P. Danilov. - Moscow, Sovetskaia Rossiia Publ., 1986. - 656 p.
9.Danilov S. P. The Legend of Gankiri [Text] / S. P. Danilov. - Moscow, Sovetskii pisatel' Publ., 1991. - 544 p.
10. Copyrin N.Z. About the influence of Russian literature on the development of the Yakut national imagery [Text] / N. Z. Copyrin // Interaction literatures of the peoples of Siberia and the Far East. - Novosibirsk, Nauka Publ., 1983. - P. 143 - 147.
II. Copyrin N. Z. The peculiarity of art funds in the poetry of the North of Yakutia [Text] / N. Z. Copyrin // Literature of the peoples of Yakutia. - Siberian branch of the Russian Academy of Sciences, Yakut scientific center. - Yakutsk, 1990. - P. 33 - 51.
12. Kurilov S. N. Khanedo and Khalerha [Text] / S. N. Kurilov . - Moscow, Sovetskaia Rossiia Publ., 1988. - 624 p.
13. Mordinov N. E. Beda [Trouble] [Text] / N. E. Mordinov. - Moscow, Sovetskii pisatel' Publ., 1972. - 319 p.
14. Mordinov N. E. Vesenniaia pora [Sprint time] [Text] / N. E. Mordinov. - Moscow, So-vetskaia Rossiia Publ., 1978. - 544 p.
15. Rytheu Y. The end of the permafrost [Text] / Y. Rytheu. - Moscow, Sovremennik Publ., 1977. - 415 p.
16. Spodina V. I. Religious cults and rites, connected with the worship of the universe's objects, as an integrator of the ethnic culture's axiosphere [Text] / V. I. Spodina // European Social Science Jornal. 2012. №10 (26). Vol. 1. - P. 249 - 258.
