Научная статья на тему 'Платоновская «Идея» по учению П. Д. Юркевича'

Платоновская «Идея» по учению П. Д. Юркевича Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

CC BY
888
187
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Аннотация научной статьи по философии, этике, религиоведению, автор научной работы — Подвойский Леонид Яковлевич

В статье рассмотрен анализ платоновской «идеи», проделанный русским философом П. Д. Юркевичем в работах «Идея» и «Разум по учению Платона и опыт по учению Канта». Сделан вывод, что сути учения Платона соответствует определение идеи как истинно-сущего. Библиогр. 4.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

PLATO'S IDEA BY P. D. YURKEVICH'S STUDY

The analysis of Platonic ideas, made by Russian philosopher P. D. Jurkevich in his works ″Idea″ and ″Intellect under Platonic doctrine and experience under Kant's doctrine″. It is concluded, that the definition of the idea as true existing unit lies in the essence of Platonic studies.

Текст научной работы на тему «Платоновская «Идея» по учению П. Д. Юркевича»

ГУМАНИТАРНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

ББК 87.3(2)

Л. Я. Подвойский Астраханский государственный университет

ПЛАТОНОВСКАЯ «ИДЕЯ»

ПО УЧЕНИЮ П. Д. ЮРКЕВИЧА

В 1990 году был издан том сочинений Памфила Даниловича Юрке-вича (1827-1874), что означало возвращение одного из глубоких и оригинальных русских мыслителей в живую ткань русской философии, насильственно разорванную в свое время.

В недавно вышедшей книге «П. Д. Юркевич о воспитании» читаем: «Памфила Юркевича воспитал Григорий Сковорода, Юркевич был воспитателем Владимира Соловьева и дальше - отца Павла Флоренского. (Имеется в виду преемственность, сходность идей, сродность подходов и решений)» [1, с. 11]. Целиком и полностью соглашаясь с этой мыслью по существу, полагаем, что ее можно и нужно продолжить, вернее, изменить в том смысле, что философия всех упомянутых здесь мыслителей берет начало у Платона, что именно Платон в данном контексте мысли является воспитателем их всех (да и не только их).

Следует заметить, что уже в первой своей публикации, статье «Идея», П. Д. Юркевич, вскрывая противоречие между философскими учениями Платона и Аристотеля, отдает предпочтение платонизму и на протяжении всей своей жизни остается его приверженцем, что явно следует из ряда его работ. (Заметим при этом, что у исследователей нет единого мнения по поводу того, какую работу считать первой: в одних источниках таковой называется «Идея», в других - «Сердце и его значение в духовной жизни человека по учению слова Божия». Мы ориентируемся на «Примечания» к «Философским произведениям» П. Д. Юркевича, где указывается, что статья «Идея» была опубликована в 1859 г., а «Сердце...» - в 1860 г.) [2, с. 641, 642].

Б. В. Яковенко называл П. Д. Юркевича мыслителем, явно тяготевшим к онтологическому реализму платоновского типа [3, с. 198]. Это «тяготение» ощутимо и в его последней работе «Разум по учению Платона и опыт по учению Канта». Так называлась речь, произнесенная в торжественном собрании Императорского Московского университета 12 января 1866 г., которая, даже будучи опубликованной, не вызвала отклика среди современников. («Опять про идеализм», - думал, наверное, просвещенный и материалистически настроенный российский читатель). А между тем, как подчеркивает А. И. Абрамов, сравнительный анализ философских сис-

тем Платона и Канта можно считать одним из самых глубоких философских сочинений в России Х1Х в. [4, с. 658]. По словам А. И. Абрамова, оставаясь в душе платоником, П. Д. Юркевич пришел к своеобразному синтезу философского учения Платона и Канта, но предпочтение он отдает все-таки метафизическому идеализму Платона, а не трансцендальной философии Канта [4, с. 237].

Возьмем первый и последний философские труды П. Д. Юркевича и рассмотрим, как он анализирует платоновское понятие идеи. Известно, что понятие «идея» занимает центральное место в ряде философских систем античности, и особенно у Платона, который рассматривал земной изменчивый мир как своего рода эманацию невидимого и неизменного мира идей.

Статья «Идея» начинается с пояснения того, что слово «идея», в переводе с греческого означающее «образ», «вид», «форма», Платон употребляет в переносном значении. По мнению П. Д. Юркевича, в этом сло-вовыражении можно видеть как некоторые особенности греческого духа и миросозерцания в целом, так и «характеристическую черту платонического мышления» в частности. Поскольку рамки статьи не позволяют более-менее подробно рассмотреть обстоятельный и глубокий анализ Юркеви-чем платоновской идеи, мы постараемся обратить внимание на наиболее существенные, на наш взгляд, характеристики, причем характеристики, данные именно самим Платоном, а не другими мыслителями, взгляды которых по этому вопросу рассматривает Юркевич (Аристотель, Спиноза, Декарт, Лейбниц, Фихте, Гегель). Совершенно справедливо подчеркивается сложность схватить в одном общем определении те оттенки и особенности, с которыми слово «идея» употребляется в системах философии. Это слово в самостоятельном значении должно употребляться там, где мысль возвышается над механической стороной предмета и прозревает в его разумную и единичную сущность. Нелепо говорить об идее в природе, потому что она открывается как безусловная внешность, в которой все уже давно упорядочено и никакие ее части (пункты по Юр-кевичу) нельзя сравнивать друг с другом по степени совершенства. Об идее следует говорить там, где изучаемый предмет находится в развитии из внутреннего состояния во внешнее, ведь о нормальном или ненормальном развитии можно судить только с учетом его соответствия или несоответствия идее. Обратим внимание на то, как П. Д. Юркевич объясняет возникновение идеи верховного существа, идеи человечества как единого целого, идеи мира, как полноты явлений внутреннего и внешнего опыта, идеи нравственной деятельности. Согласно его мнению, это такие идеи, где мышление, выступающее за пределы опыта, по своей внутренней необходимости полагает себя объективным, т. е. совпадающим с предметами, отчасти или всецело не подлежащими нашему чувственному воззрению. Для пояснения этой мысли предлагается различить такие резко выдающиеся формы нашего познания, как представление, понятие и идея. Это различение проведено П. Д. Юркевичем настолько логически безукоризненно, ясно и понятно, что мы не рискуем подвергать его (различение) своей интер-

претации, а лучше приведем одну обобщающую мысль: «В представлении мы еще не выступаем из психических ограничений в область опыта; в понятии мы движемся строго и определенно в области опыта; в идее мы выступаем за пределы опыта» [2, с. 12]. Предположение идеи, подчеркивает П. Д. Юркевич, обозначает преимущественно точку зрения философскую, и именно в признании идеи философия поднимается на высоту, непривычную для нашего обычного сознания, а наукой, например естествознанием, воспринимаемую, скорее, как область желаний человека и неопределенных стремлений духа, чем действительных познаний. Отсюда возникает вопрос - на чем основывается право философии как науки полагать идею в качестве начала, не только изъясняющего ход явлений для нашего сознания, но и обосновывающего и развивающегося их в действительности? (Здесь уместно обратить внимание на одно обстоятельство. П. Д. Юр-кевич, называя философию наукой, все-таки признает за ней некий особый статус, полагая, что она не есть одна из перечня наук. Это следует даже из того, что он пишет: «философия как наука», подчеркивая тем самым, что философия есть нечто большее, чем наука, но в данном случае он имеет ее в виду именно как науку. Это же подчеркивается и такими его словами: «Конечно, философия должна быть прежде всего наукою») [2, с. 15]. В общих чертах ответ П. Д. Юркевича на этот вопрос сводится к следующему: право философии на идеальное миросозерцание доказывается направлением общечеловеческого сознания на выяснение вопросов об основе и цели мира, об отношении мира к человеку, к Богу, решение которых требует предположения идеи. Эти вопросы волнуют общечеловеческое сознание прежде и ранее всякой науки, они возникают как задача духовная, касающаяся вечных потребностей человечества. И ответить на них можно только с помощью философии, во всяком случае ответ следует искать, идя по пути, озаряемому светом философского пытливого познания. Обратим внимание на очень сильную, глубокую и в то же время простую и понятную мысль П. Д. Юркевича: «Без признания идеи мы получили бы такой образ мира, к которому нелегко приучать живое и деятельное сознание человека, потому что для деятельного усвоения этого образа человеческий дух должен бы расстаться с тем, с чем он в истине никогда не может расстаться: мы разумеем эстетические, нравственные и религиозные влечения человеческого духа. Мир, который противоречил бы этим влечениям, не имел бы для человека никакого интереса» [2, с. 21]. На наш взгляд, эта мысль настолько легко воспринимаема, что позволим себе оставить ее без комментариев.

П. Д. Юркевич подчеркивает, что для Платона идея представляет собой всю действительность, истинное, нефеноменальное бытие содержится в идее, а то, что лежит вне идеи, есть нечто несуществующее; идея есть начало и конец, основа и цель всех явлений в мире и человечестве; в идее лежит бесконечно больше совершенств, чем в целости этого мира; идея есть не только единство, но и целость [2, с. 27]. Соглашаясь с историками философии, справедливо замечающими, что Платон больше занимается изъяснением самой идеи, чем изъяснением явлений из идеи, и с тем,

что Платон видел присутствие идеи только в общих родовых свойствах вещи и определял идею как сущность, общую одноименному множеству, П. Д. Юркевич делает глубокий вывод относительно социальной философии Платона. Так, он обращает внимание на то, что если, по Платону, идея как общая сущность не изъясняет возможности божественного промысла о частных вещах и лицах, то эта односторонность ярко проявляется у самого Платона в его идеальном государстве. В этом государстве человек с его частными интересами, семейство с его внутренними и жизненными отношениями исчезают в общем, соответствующем идее, и представляют собой несамобытные страдательные выражения общего, некую материю, не имеющую самостоятельности перед идеей. Индивидуальное, личное, частное должно быть подавлено общим, потому что только общее соответствует идее [2, с. 28-29].

Приведем еще одну интересную и яркую мысль П. Д. Юркевича из этой статьи, с которой мы полностью солидаризируемся. Аристотель («холодный истолкователь натуры», как называет его Юркевич), упрекал Платона за то, что его идеи суть поэтические. Но именно то, что платоническая идея есть идея поэтическая, подчеркивает Юркевич, как раз и составляет неотъемлемое достоинство философии Платона.

Теперь перейдем к статье «Разум по учению Платона и опыт по учению Канта», в которой также рассматривается понятие «идея», что вполне закономерно и объяснимо, поскольку совершенно не представляется возможным не говорить об идее, говоря о Платоне.

В этой работе П. Д. Юркевич выделяет несколько параграфов, называя их по принципу «нечто и идеи». Рассмотрим коротко эти параграфы.

1. Общий человеческий смысл и идеи.

Юркевич обращает внимание на то, что в платоновском «Теэтете» развивается положение, согласно которому общий смысл человеческого свой прочный корень имеет в сверхчувственных идеях. Однако, хотя здравый смысл и соответствующий ему опыт возможны вследствие истинной идеи, которую душа знает сама по себе, эта истина, приобретаемая здравым смыслом, непрочна и изменчива.

2. Человеческое слово и идеи.

Согласно Юркевичу, когда мы спрашиваем о возможности и сущности человеческого слова, то почвы здравого смысла, имеющего свое основание в идеях, мы также не оставляем. Поскольку, продолжает Юркевич, идея для Платона имеет значение формальное или логическое, и она есть хорошо знакомое здравому смыслу и положительным наукам требование единства, неизменяемости и общегодности определений, то без исполнения этого требования, выражающего сущность разума, ни здравый смысл, ни опыт, ни слово, ни положительные науки невозможны.

3. Форма отвлеченного мышления и идеи.

Понятие о разуме как разумении или знании истины, по мнению Юркевича, нигде так ярко не было развито, как в платоническом учении об идеях. Черты этой логики раскрываются им через формы понятия, суждения, силлогизма и общее рефлекса:

— Форма понятия. Мысля в понятии «нечто» и беря содержание этого понятия само по себе, как то, что оно есть, мы получаем определение, что идея есть единое, тожественная с собою мыслящая сущность.

— Форма суждения. Поскольку в предмете опыта есть только часть идеи, то он в какой-то степени подобен ей, не будучи с нею тожествен,

и, значит, идея есть то, чем должен быть предмет.

— Форма силлогизма. Силлогизм, как самый обыкновенный прием всякой науки, основывается на убеждении, что действительное определяется мыслимым. Иначе говоря, то, что содержится в общем понятии или в идее, должно быть в различной мере и в вещах, причастных этой идее.

— Общее рефлекса. Юркевич подчеркивает, что предрассудкам людей уступают те толкователи Платона, которые при слове «идея» вспоминают образцовые формы существования, обозначающие жизнь высшую, совершеннейшую и идеальнейшую. Наши рефлексивные общности относятся к той общей и единой идее, которая выражает неизменяемую сущность вещи в общем разуме.

4. Откровение высшей сущности вещей и идеи.

П. Д. Юркевич напоминает об уже встречавшемся предположении о том, что само содержание идей есть то, от чего вещам принадлежат бытие и определенные свойства. Именно в этом содержании идей мы имели бы откровение высшей сущности вещей. Всякий ученый знает, замечает Юркевич, что понятия «сущность», «существующее само по себе» есть понятия чисто формальные и что как раз здесь-то и нужно знать еще то нечто, то содержание, которому принадлежит существенное, самобытное, вечное бытие. А то, чему принадлежит такое постоянное и самобытное бытие, и есть идеи, есть общая истина. Идея есть истинно-сущее. Таково учение Платона, делает вывод П. Д. Юркевич [2, с. 469-489].

В заключение следует отметить, что определение идеи как истинно-сущего, благодаря чему истина разума выступает критерием мнимо-вечного бытия вещей, в большей степени соответствует сути учения Платона.

Роль и значение философского учения П. Д. Юркевича для русской философии хорошо отражены в следующей мысли: «Непосредственное влияние философского учения Юркевича на развитие русской философской мысли было невелико. Его сочинения были малодоступными даже для публики, интересующейся философскими вопросами. В целом же это влияние оказалось опосредованным через Соловьева, охватывая и такое мощное культурно-историческое явление конца XIX - начала XX века, как русский религиозно-философский ренессанс» [4, с. 646].

Нам остается только согласиться с этой точной оценкой, высказанной А. И. Абрамовым, не без горечи и сожаления.

СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ

1. Юркевич П. Д. О воспитании / Сост.-ред. А. П. Фурсов. - М., 2004.

2. Юркевич П. Д. Философские произведения. - М.: Правда, 1990. - 670 с.

3. Яковенко Б. В. История русской философии. / Пер. с чеш. / Общ. ред. и послесловие Ю. Н. Солодухина. - М.: Республика, 2003. - 540 с.

4. Русская философия: Малый энциклопедический словарь. - М.: Наука, 1995.

Получено 5.11.2006

PLATO’S IDEA BY P. D. YURKEVICH’S STUDY

L. Yu. Podvoiskiy

The analysis of Platonic ideas, made by Russian philosopher P. D. Jurkevich in his works "Idea" and "Intellect under Platonic doctrine and experience under Kant’s doctrine". It is concluded, that the definition of the idea as true existing unit lies in the essence of Platonic studies.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.