CC BY
98
ФИЛОЛОГИЯ И ИСКУССТВОВЕДЕНИЕ
УДК 070
Татьяна Андреевна Василец
Челябинский государственный университет
«ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ» КАКЖАНРГРАЖДАНСКОЙЖУРНАЛИСТИКИ (НА ПРИМЕРЕ ГАЗЕТЫ «КАЗАКЪ» МИАССКОГО ЗАВОДА)
Синкретичный жанр «письма в редакцию» нацелен на установление обратной связи с читателем, что придаёт публичной коммуникации демократический характер. Исследуемые в работе тексты писем в редакцию газеты «Казакъ» имеют общие задачи с современными жанрами гражданской журналистики.
Ключевые слова: гражданская журналистика, письмо в редакцию, провинциальная периодика.
В поисках среды, приемлемой для существования неангажированных СМИ, всё больший интерес приобретает дискурс гражданской журналистики. Имея разные толкования, в России этот термин прижился в значении «citizen journalism» в 2000-е годы для определения деятельности непрофессиональных авторов в рунете - в социальных сетях, блогах и на сервисах традиционных СМИ. Выигрывая у профессионалов большей мобильностью в подаче материала, своим главным преимуществом гражданские журналисты считают свободное владение словом, а задачей - установление диалога в обществе, готовом «взять демократию в свои руки» (книга Э. Миллера «Шарлотский проект. Как гражданам взять демократию в свои руки» впервые показала американскую модель гражданской журналистики).
Между тем попытки сделать массовую коммуникацию более демократичной предпринимались ещё задолго до появления глобальной сети. Примером тому служит синкретичный жанр «письма в редакцию» («письмо редактору», «письма читателей») в периодике. Определением ему служат характеристики, свойственные жанрам эпистолярного стиля и прототипным жанрам дискурса СМИ. «Письму в редакцию» присуща «интегративность элементов монологических информационно-аналитических газетно-журнальных жанров и эпистолярных жанров с их исконной ориентированностью на диалогическую форму общения» [1]. В отличие от дружеского письма, «письмо в редакцию» характеризуется «наличием внутреннего и внешнего адресатов, двунаправленностью осуществляемой коммуникации» [5. С. 39]: сначала от автора - к СМИ, затем от СМИ - к читателям, выступающим в коммуникативной роли адресата. Таким образом, «жанр письма в дискурсе СМИ позволяет журналистам и читателям вступать в отложенный (асинхронный) диалог» [1]. Нацеленность «письма в редакцию» на установление обратной связи с читателем, а соответственно, на демократизацию публичной коммуникации, позволяет говорить о релевантности этого жанра для реализации целей и задач гражданской журналистики.
Общая интенциональная природа обнаруживается в контенте современной блогосфе-ры и в текстах исследуемых нами «писем в редакцию». В благоприятный для развития отечественной журналистики, относительно либеральный период между двумя русскими революциями - 1905 и 1917 гг. в небольшом провинциальном городе Оренбургского края издавалась газета «Казакъ». Первый номер этого полновесного четырёхстраничного
© Т. А. Василец, 2013.
печатного издания, наполненного информацией о разных аспектах жизни в Миасском заводе и в мире в целом, увидел свет в декабре 1910 года. Газета была представлена редакто-ром-издателем как «единственная в России, новая, безпартийная, политико-общественнолитературная, бытовая и экономическая», с примечательным девизом: «Правда, любовь к ближнему, к своей Родине. Г азета чужда племенной, сословной и классовой розни».
«Казакь» служит примером тому, как изменилось сознание русской интеллигенции после трагических событий первой революции 1905-1907 гг. Виднейшие отечественные философы призывали отказаться от идеи переустройства общества революционным путем и начать работу по возрождению духовных, культурных, религиозных основ бытия народа и общества [4. С. 23]. В этот переходный период провинциальная периодика действительно могла способствовать повороту общественного сознания от радикальности к мирному проявлению гражданской инициативы.
Нравственное воспитание становится главной задачей «Казака» в рамках местной культурной коммуникации. Созданная преимущественно для того, чтобы вести по пути культурного труда и гражданства казаков Оренбургского войска на основах права, веры православной, сохраняя освящённые временем и заветами предков традиции в духе казачества, газета обращалась одновременно ко всем обывателям Миасского завода.
Редактор открыто предьявлял претензии членам миасского общества, призывал их к исправлению, работе над уровнем своей внутренней культуры, которая причудливым образом вмещала в себя и имперские запросы на всякого рода развлечения и увеселительные заведения, и полную безответственность и небрежность в быту, в отношении к окружающему миру, пренебрежение к соседу, к людям другого сословия и социального статуса.
Заметные усилия прилагала редакция для пробуждения в закостенелых собственниках соборного духа, гражданского самосознания, с высоты религиозной морали призывала к совершенствованию духовной жизни, прививала вкус к современной литературе, театру и кинематографу, таким образом пытаясь повлиять на формирование провинциальной социокультурной среды.
Следуя своему предназначению быть проводником общественного мнения, газета была свидетельством установления в провинции партиципарной коммуникации, что, по существу, является синонимом гражданской журналистики. Аудитория в данном случае рассматривается не как обьект журналистского влияния, а как субьект гражданского участия в решении важных социальных проблем с помощью СМИ [3].
По образцу губернских ведомостей, издававшихся на севере и на юге страны, в «Казаке» публиковались телеграммы Российского телеграфного агентства о событиях, происходящих в России и мире. Важный блок официальной информации представляли «Действия и распоряжения правительства», «Административные известия», «Государственная Дума». Из четырёх полос периодического печатного издания 1-1,5 занимали рекламные обьявления, афиша кинотеатров «Экспресс» и «Звезда», сведения о подписке на литературные серии, периодические печатные издания, расписание поездов Самаро-Златоустовской железной дороги. Это были постоянные рубрики, благодаря которым редакция планировала увеличить число подписчиков и перейти в режим ежедневного выпуска газеты. Но попытка оказалась неудачной, и «Казакь» вернулся к выходу из печати три раза в неделю. Чтобы не оставить читателя равнодушным, в каждом номере публиковалась хроника краж, убийств, зверских злодеяний, совершённых в окрестностях Миасского завода. «Казакь» состоял из 14 главных отделов: передовая, действия и распоряжения правительства, касающиеся казаков Оренбургского казачьего войска в частности и казачества вообще, последние известия, телеграммы, сведения о работах Государственного Совета и Государственной Думы, фельетоны и стихотворения, хроника, местная жизнь, голоса печати, по нашему краю, библиография, где давались критические отзывы о выходящих в свет новых книгах, брошюрах и других печатных
произведениях, касающихся казачества, печать научного и беллетристического содержания, смесь, почтовый ящик для сообщения с подписчиками и сотрудниками и справочный отдел.
Отклик у читателей находили репортажи с сельских сходов жителей, на которых решались разные вопросы землепользования, аренды земель под разработку месторождений, строительства народных училищ и питейных заведений. На эти и другие сообщения представители образованного миасского общества отправляли письма в редакцию, в которых выражали своё согласие или несогласие с точкой зрения автора или чьим-то использованным в тексте мнением. При этом редактор совершенно свободно давал свои оценки по поводу публикуемого письма, например: «маловероятно», «сомнительно», «вполне возможно», «письмо заслуживает полнейшего доверия», допуская тем самым продолжение полемики на страницах газеты. Дискуссия по поводу тех или иных писем не то что не запрещена, но и приветствуется, притом, что следующая статья может полностью опровергать предыдущую публикацию. Подобно авторам постов в блогах и социальных сетях, так же и авторы писем в редакцию просят о перепечатывании их заметки другими газетами. Часто встречаются воззвания к миассцам о материальной помощи жителям деревни, пострадавшей от пожара, или целых областей, оказавшихся вследствие неурожая в бедственном положении.
В рубрике «Письмо в редакцию» появляется информация, которую штат корреспондентов охватить не в силах. Между тем, пожалуй, самые злободневные темы встречаются именно в письмах: об устройстве колодцев, строительстве амбулатории, о налаживании уличного освещения. Среди прочего особняком стоит тема антисанитарии в Миасском заводе:
«Господин редактор! Не откажите поместить в вашей уважаемой газете. Жители Миасского завода, не остерегаясь наступления весны, вывозят навоз и всякую нечисть, даже и падаль, и сваливают всё это в жильё завода. Но этого им, по-видимому, недостаточно, так стали ещё заваливать берега реки Миасс. А потому и прошу господ выборных членов санитарной комиссии обратить внимание на это безобразие».
Из письма «Гужавинского» в редакцию
(Казакь. № 6. 1911)
Не воздерживается от комментариев и редактор-издатель: «Вполне разделяю взгляды автора письма, что в санитарном отношении Миасс оставляет желать многого».
«Проезжая несколько раз по берегу реки Миасс, ниже хлебной площади, мне лично пришлось убедиться в том, что действительно он уваливается навозом и разным мусором».
Из письма «Ч. С. К-сия Зв-на» в редакцию
(Казакь.№ 11. 1911)
«Жители Миасского завода имеют странное обыкновение выгонять коров на улицу. Следовало бы местному управлению обратить на это особенное внимание. Следы от коров оказываются затем в реке Миасс, откуда половина жителей пользуется водой».
Из письма «А. Ш.» в редакцию
(Казакь. № 15. 1911)
Ни в одной другой рубрике не встретишь такого разнообразия человеческих характеристик, по которым легко складывается коллективный портрет обывателя Миасского завода в начале XX века. Ему свойственны праздность, косность, невежество, зависть, неряшливость, маловерие и пьянство.
Кроме информативной задачи, большое значение для определения жанра «письма в редакцию» является упоминание о воздействующем потенциале текстов, обращённых эксплицитно к одному лицу: «Милостивый Господин Редактор», но имплицитно влияющих на формирование общественного мнения, взглядов целой социальной группы.
На это направлены «разнообразные разноуровневые средства экспрессивизации, интенсификации и эмотивизации речи, присущие текстам актуализационной прозы, а также свойственные публицистическому дискурсу лингво-риторические приёмы» [1]. Часто встречаются рифмованные письма:
«Здравствуй милый мой редактор,
Я сердечно рад Расцветать вашей газетке И желаю брать.
Точно я переродился -Вздумал вам писать.
Кто грешок имеет малый -В такт начнёт плясать.
Есть грешки в заводе - смело Вам могу сказать.
Всё ведётся неумело (ты-то должен знать).
Возьми чайные столовые:
Что творится в них?
Никого не опасаясь,
Водку продают.
За кредит уж, не стесняясь,
В долг её дают».
Из письма «Д. У.» в редакцию (Казакъ. №2. 1910)
Главным критерием в текстах писем выступает достоверность материала, которую редактор-издатель вправе подвергать сомнению. В одном из номеров была опубликована краткая заметка под названием «Печальный случай», в которой редакция сообщает о дорожном происшествии, вследствие которого одиннадцатилетняя жительница Миасского завода оказалась под колёсами повозки полицейского надзирателя. В следующем за этим номером «Казака» сам виновник происшествия просит редактора не отказать в публикации объяснений случившегося. «Всё произошедшее, действительно, имело место быть,
- пишет полицейский надзиратель. - Но не при таких условиях, как выражено в заметке». Из письма выясняется, что лошадью управлял не он, а некий стражник Волгин, лошадь не мчалась, а шла шагом. Пострадавшая девочка, можно сказать, сама испугалась близости лошади и метнулась не в сторону, а наоборот, потому и получила оглоблей в лоб, «очень легко» - добавляет автор.
В качестве жанра гражданской журналистики письма в редакцию придают публичной коммуникации агональный (дискуссионный) характер. Появлению одной из самых ярких полемик в газете послужило письмо в редакцию о долгожданном открытии на окраинах города хлебного торжка и неадекватной реакции на это событие зажиточного населения центральной части. «Центр завода, где живёт почти всё не принадлежащее к составу сельского общества сословие: купцы, чиновники, мещане и пр. разночинцы, ни копейки не несущие расходов по общественному управлению, где расположены все базары: хлебный, дровяной, мясной и мануфактурно-бакалейно-галантерейный, тот центр, где бьётся пульс общественной (и умственной) жизни, в этой мере увидел не более, ни менее, как узурпацию прав центра, и поднял шум», - сетует автор письма.
Это замечание в адрес центра, безусловно, не могло остаться без реакции жителей, его населяющих. Через несколько номеров в рубрике «Письмо в редакцию» появился ответ на предыдущее сообщение, в котором адресант предлагает отказаться от филантропии, поскольку для неё «существует целая сеть самостоятельных функций, как-то: бога-
дельни, приюты, воспитательные дома, вдовьи, инвалидные, попечительства, «кресты» (красный, белый, зелёный), кассы взаимопомощи, братства и проч. Промышленность же и торговля котируются биржей труда... С этой, чисто коммерческой, точки отправления базары на окраине имеют слабую точку опоры по причине бедности этой части города»,
- резюмирует автор ответного письма. При этом редакция предоставляет читателям самим судить, «насколько каждая из этих статей отвечает насущным нуждам заинтересованного местного населения».
В начале XX века Миасский завод представлял собой небольшой уездный город, в котором проживало около 40 тысяч человек. Образованную часть миасского общества составляли выпускники горного института - высшего технического учебного заведения в Петербурге, из которого горные инженеры практикантами определялись в «уральскую калифорнию», в золотую Миасскую долину, где и оставались надолго. Становясь членами золотопромышленного товарищества, они автоматически посвящались в круг миас-ской элиты. В первую очередь на них ориентируется фельдшер П. Д. Захаров, осмелившись взяться за издание местной газеты. По мнению некоторых краеведов, жизнь газеты напоминает детективную историю. Появление в Миасском заводе рупора гласности отторгалось жителями. Людям не была приятна критика, услышанная в их адрес, нелицеприятная оценка привычного им образа жизни. В конце декабря 1911 года П. Д. Захарова избивают в собственном квартире, о чём он помещает заметку в газете. Спустя некоторое время ещё одна статья говорит о травле: кто-то распространил слух, будто редактор-издатель умер. Вызывает вопросы и внезапный переезд редакции из Миасского завода в Челябинск, где несколько месяцев издаётся газета, затем вновь возвращается в Миасс.
Последние номера газеты (декабрь 1912 - январь 1913) пронизаны настроением отчаяния в борьбе из последних сил с косностью обывателей миасского завода. Неслучайно в обращении к населению завода редактор тоже избирает форму «Письма к местному обществу», где говорит, что именно сознание общественного блага заставляет его обратиться к миассцам с несколькими словами. «Миасский завод уже походит на средний уездный город по торговле и кустарной промышленности. Зато нет уличного освещения, нет народного дома, библиотеки, телефона, мало школ - всё это такие дефекты культурной общественной жизни, без которых обойтись очень трудно. При единодушном стремлении населения устроить всё это возможно. Нужно помнить, что в единении сила, залог прогресса, процветания Миасса в культурных и других отношениях». Следующей фразой Захаров как будто подводит итог своей двухлетней борьбе за просвещение на страницах «Казака»: «Господа интеллигенты, купечество и обыватели! Бросьте сословную отчуждённость, распри и недоумения ради общей пользы, общего блага, которым Вы и Ваши потомки будут пользоваться. Ведь общественное благо должно стоять выше всего, и значение его так велико, перспективы его необьятны... Пора, господа! Сбросим апатию, нерешительность, общественный долг зовёт нас для живой плодотворной работы» [2. С. 2].
Рассмотренные в статье тексты писем в редакцию газеты «Казакь» служат подтверждением особой роли этого жанра на грани дискурсивного поля СМИ в деле установления диалогического общения участников массовой коммуникации, укрепления её демократического начала и побуждения адресатов к проявлению гражданской инициативы.
Список литературы
1. Аргашокова, С. X. Дискурсивно-лингвистические характеристики жанра «Письмо редактору» (на материале англоязычного публицистического дискурса) : автореф. дис. ... канд. филол. наук [Текст] / С. X. Аргашокова. - Пятигорск, 2010.
2. Захаров, П. Д. Письмо местному обществу [Текст] / П. Д. Захаров // Казакь. - 1913. -№ 2.- С. 1-2.
3. Лепилкина, О. И. Структурно-типологическая трансформация системы русской провинциальной прессы в XVIII - начале XX вв. : автореф. дис. ... д-ра филол. наук [Текст] / О. И. Лепилкина. - Ростов н/Д., 2011.
4. Махонина, С. Я. История русской журналистики начала XX века: учебно-методический комплект (учебное пособие, хрестоматия) [Текст] / С. Я. Махонина. - М.: Флинта : Наука, 2008. - 368 с.
5. Сибирко, Н. С. «Письмо читателя» как жанр медиа-дискурса [Текст] / Н. С. Сибирко // Вестн. Пятигорск. гос. лингв. ун.-та. Пятигорск, 2008. - Вып. 30. - С. 36-40.
Bibliography
1. Argashokova, S. Н. Diskursivno-lingvisticheskie harakteristiki zhanra «Pis’mo redaktora» (namateriale anglojazychnogo publicisticheskogo diskursa) : avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [Tekst] / S. Н. Argashokova. - Pjatigorsk, 2010.
2. Zaharov, P. D. Pis’mo mestnomu obshhestvu [Tekst] / P. D. Zaharov // Kazak#. - 1913. -№2.-S. 1-2.
3. Lepilkina, О. I. Strukturno-tipologicheskajatransformacija sistemy russkoj provincial’noj pressy v XVIII - nachale XX vv. : avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk [Tekst] / О. I. Lepilkina. -Rostovn/D., 2011.
4. Mahonina, S. Ja. Istorija russkoj zhurnalistiki nachala XX veka: uchebno-metodicheskij komplekt (uchebnoe posobie, hrestomatija) [Tekst] / S. Ja. Mahonina. - M. : Flinta : Nauka, 2008.-368 s.
5. Sibirko, N. S. «Pis’mo chitatelja» kak zhanr media-diskursa [Tekst] / N. S. Sibirko // Vestn. Pjatigorsk. gos. lingv. un.-ta. Pjatigorsk, 2008. - Vyp. 30. - S. 36-40.
