CC BY
87
цессов, здоровья населения, нанося ущерб нравственному сознанию людей, так и экономическому развитию страны. Новый подход, заключающийся в восстановительном процессе, должен лечь в основу дифференциации уголовной ответственности.
Литература
1. Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен. Теоретико-инструментальный анализ. - М., 2008.
2. Бринчук М.М. Методологические основания экологического права: сущность, роль и структура // Экологическое право. - 2010. - №2.
3. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон РФ от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ // Российская газета. - 2011. - 9 дек. (№5654); О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: Федеральный закон РФ от 28 июля 2012 г. № 141 -фЗ // Российская газета. - 2012. - 1 авг. (№ 5847).
4. Лесниевски-Костарева Т.А. Дифференциация уголовной ответственности: теория и законодательная практика. - М., 1998.
5. Керимов Д.А. Методология права (предмет, функции, проблемы философии права). - М., 2001.
6. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона / Сайт академических словарей [Электронный ресурс]. - ЦКЪ: http://dic.academic.ru/misc/brokgauz.nsf/ByID/NT000028E6 (дата обращения 25.12.2012).
7. Васильев А.М. Правовые категории: методологические аспекты разработки системы категорий теории права.
- М., 1976.
8. Пудовочкин Ю.Е. Понятие и критерии качества уголовного закона // Российский криминологический взгляд. - 2009. - №2.
9. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовнопроцессуального кодекса Российской Федерации: федеральный закон РФ от 30 октября 2009 г. № 241-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 2009. -№44. - ст. 5170.
10. Анохин П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. - М., 1978. -С. 46.
11. Савюк Л.К. Статистика преступности: источник знания и инструмент управления // Уголовное право: стратегии развития в XXI веке: материалы междунар. науч.-практ. конф., 24-25 января 2013 г. - М., 2013. - С. 58.
12. Босхолов С.С., Бадмаева Б.Б. О понятии и критериях криминологической обоснованности гуманизации уголовной политики // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. -2012. - №3. - С.29; Плохова В.И. Роль криминологических исследований в совершенствовании уголовного права // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. - 2011. - №3. -С. 5 и др.
13. Номоконов В.А. Некоторые проблемы оптимизации антикриминальной политики // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. - 2012. - №3. - С. 36.
14. Гаврилов Б.Я. Современная уголовная политика России: цифры и факты. - М., 2008.
15. Гилинский Я.И. Современные тенденции мировой криминологии // Криминологический журнал Байкальского государственного университета экономики и права. - 2012.
- №3. - С. 11.
Гайдай Мария Константиновна, доктор социологических наук, доцент, профессор кафедры философии, психологии и социально-гуманитарных дисциплин Восточно-Сибирского института Министерства внутренних дел России, г. Иркутск, e-mail: mkgfip@mail.ru.
Рогова Евгения Викторовна, кандидат юридических наук, доцент, докторант Академии управления Министерства внутренних дел России, г. Москва, e-mail:rev-80@yandex.ru.
Gaidai Maria Konstantinovna, doctor of sociological sciences, associate professor, professor, department of philosophy, psychology and social-humanitarian disciplines, Eastern-Siberian Institute of Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Irkutsk, e-mail: mkgfip@mail.ru.
Rogova Eugenia Vicktorovna, candidate of legal sciences, associate professor, doctoral, Management Academy of Ministry of Internal Affairs of the Russian Federation, Moscow, e-mail:rev-80@yandex.ru.
УДК 24 (510) © Л.Е. Янгутов
ПИСЬМЕННЫЕ ТЕКСТЫ БУДДИЗМА В РЕЛИГИОЗНО-ФИЛОСОФСКОЙ ТРАДИЦИИ
КИТАЯ И ТИБЕТА*
*Статья написана при поддержке гранта Президиума РАН (направление 4, Программы фундаментальных исследований
Президиума РАН №33) № гос. регистр. 01201252890 (Буддийские тексты Китая, Тибета, Монголии и Бурятии в перспективе культурной эволюции)
Анализируются письменные тексты буддизма, получившие распространение в религиозной и философской традиции Китая и Тибета.
Ключевые слова: Трипитака, Праджняпарамита, Абхидхарма, Парамитаяна, Ваджраяна, Дхьяна.
14/2013
L.E. Yangutov
WRITTEN BUDDHIST TEXTS IN RELIGIOUS PHILOSOPHICAL TRADITION OF CHINA AND TIBET
The article analyzes written Buddhist texts, which have been spread in religious and philosophical tradition of China and Tibet.
Keywords: Tripitaka, Pradjnyaparamita, Abhidharma, Paramitayana, Vadjrayana, Dhyana.
Для буддизма как религиозно-философского учения, возникшего в стране с высоким уровнем цивилизации, была характерна весьма развитая письменная традиция. В процессе распространения в странах Центральной, Восточной и Юго-Восточной Азии он претерпел множество изменений, обусловивших формирование там различных школ и направлений, отличающихся друг от друга по сотериологическому, метафизическому и национальному признакам.
По сотериологическому признаку многообразие буддийских школ можно свести к двум направлениям - Хинаяне и Махаяне; по метафизическому признаку - к Абхидхарме и Праджня-парамите; а по национальному - к трем моделям - индийской, китайской и тибетской.
Две последние модели представляют собой трансформацию ряда положений индийского буддизма в Китае и Тибете, определившую качественно новый этап в его развитии. Эти модели, в свою очередь, явились исходными для распространения буддизма в другие страны. Китайская модель - в Японию, Корею и Вьетнам, тибетская - в Монголию, Бурятию, Калмыкию и Тыву.
Распространение буддизма в Китай и Тибет было тесно связано с проникновением туда его письменного творчества и становлением в этих странах собственной буддийской письменной традиции, отразившей метафизические особенности формирующегося нового религиозного учения.
Сотериологические и метафизические особенности буддизма китайцев и тибетцев обусловили особенности направления и содержания их буддийского письменного творчества.
Начальный этап распространения буддизма в Китае и Тибете неразрывно связан с переводческой деятельностью буддийских миссионеров. Первые переводчики буддийской литературы, как в Китае, так и в Тибете, работали со всеми подряд сочинениями независимо от их принадлежности к тому или иному сотериологическому или метафизическому направлению. В результате в каждой из этих стран был оформлен буддийский канон. В Китае - это Сань цзан (Трипи-така), более известный как «Да цзан цзин», а в Тибете - Ганчжур и Данчжур.
Китайский канон «Да цзан цзин» включает в себя переводы трех классических разделов индийского канона: Сутра-питаки (кит. Цзин-
цзан); Виная-питаки (кит. Люй цзан); Абхид-харма-питаки (кит. Лунь цзан). Помимо этого, он содержит четвертый раздел - Цза цзан, который трактуется как «Хранилище смешанных (или же разнородных) сочинений» и включает в себя переводы собственных произведений индийских буддистов, а также сочинения самих китайцев.
Структура тибетского канона отличается от китайского, она состоит из двух сводов: Ган-чжура и Данчжура. Ганчжур характеризуется как свод сочинений, записанных из уст Будды Шакьямуни, Данчжур - как свод сочинений индийских и тибетских авторов.
На самом деле в состав Ганчжура вошли переводы из Сутра-питаки и Виная-питаки, а в состав Данчжура - переводы из Абхидхарма-питаки, а также сочинения, соответствующие сочинениям раздела Цза цзан китайской Трипи-таки.
Сутра-питака в китайском каноне, включенном в каталог Нандзе, содержит тексты хинаяны и махаяны, представленные отдельными блоками, а также блок, состоящий из текстов и хинаяны, и махаяны, включенных в состав «Да цзан цзин» в позднее время, в эпоху Сун и Юань. Махаянские тексты состоят из разделов «Прадж-няпарамиты», «Ратнакуты», «Макасаннипады», «Аватамсаки» и «Нирваны». Кроме того, существуют еще два раздела: «У да бу вай чжун ши цзин» («Переводы сутр, не включенных в предыдущие пять разделов»); «Чань ши цзин» («Переводы сутр дхьяны») [1].
В тибетском каноне тексты «Сутра-питаки» не представлены отдельным блоком, следуют за текстами Винаи, состоят из разделов: «Прадж-няпарамита» «Аватамсака», «Ратнакута» и «Нирвана». Далее следуют еще два раздела: «Сутры», «Тантры» [2].
Существует еще одна отличительная деталь между китайским и тибетским канонами. Китайский канон составлялся из переводов исключительно с санскрита на китайский язык, в то время как тибетский канон, хотя и сформировался преимущественно из переводов с санскрита, но
вместе с тем включал в себя и переводы с китайского, уйгурского, хотанского и других языков [2].
Трудно переоценить значимость переводческой деятельности буддийских миссионеров в Китае и Тибете как для мировой культуры, так и для собственных национальных культур. Достаточно сказать, что санскритские тексты буддизма сумели сохраниться лишь в переводах на китайский и тибетский языки, а сама переводческая деятельность в обеих странах обусловила формирование буддийской письменной традиции, которая, в свою очередь, оказала огромное влияние на развитие их собственных культур, в том числе и письменной, обогатив словарный, фонетический и грамматический состав китайского и тибетского языков.
О становлении буддийской письменной традиции в Китае и Тибете мы можем судить по сочинениям местных авторов, вошедших в состав раздела «Цза цзан» китайского канона и «Данчжур» тибетского канона. В этих сочинениях проявилось самостоятельное творчество китайцев и тибетцев в контексте буддийского миросозерцания с примесью национального колорита, отражающего специфические особенности китайского и тибетского буддизма, основные направления развития и содержания их письменного творчества.
Направление письменного творчества как китайцев, так и тибетцев определялось их соте-риологическими ориентирами.
В китайском буддизме главный сотериологи-ческий ориентир был сформулирован Дао Шэ-ном, выдвинувшим тезис о внезапном и мгновенном достижении состояния Будды, подразумевающим возможность достижения спасения в настоящей жизни. Проблема достижения спасения была весьма актуальной для конфуциански настроенного менталитета китайцев, ориентированных на ценности настоящей жизни вне контекста перерождений. Поэтому неудивительно, что содержание многих сочинений китайских буддистов было посвящено разработке этой проблемы, а поскольку идея спасения в настоящей жизни была созвучна праджняпарамитским текстам, то закономерным было развитие письменного творчества китайцев в праджняпара-митском направлении. Абхидхармическое направление, включающее описание потока сознания в контексте его перерождений, не отрицалось китайцами, однако особого успеха как путь к спасению не имело. Вместе с тем понятия, суждения, способы аргументации Абхидхармы весьма импонировали китайцам, имеющим богатые традиции своей древней философии, по-
этому широко использовались как дополнительное средство постижения Праджни.
Сотериологические ориентиры буддизма в Тибете, определившие его специфику как тибетскую модель буддизма, были сформулированы Цзонхавой в его учении о Пути к просветлению, который он разделил на три отрезка: Хинаяну, Парамитаяну и Ваджраяну, объединив их культом ламы [3]. Хинаяна и Парамитаяна предполагают спасение путем постепенного нравственного самосовершенствования, предполагающего длительное перерождение. Ваджраяна предлагает тантрийскую практику, освобождающую от необходимости долгого перерождения.
Абхидхармическая теория, построенная на рациональном описании дхарм, составляющих содержание потока сознания в прошлом и настоящем рождениях индивида, соответствовала сотериологическим принципам узкого пути спасения хинаяны, поскольку истинную природу дхарм и их внешний вид она рассматривала как не имеющие точек соприкосновения, а потому не все дхармы считались ею способными проявить истинную природу.
Парамитаяна, предлагающая широкий путь спасения посредством парамит, не отказывалась от постепенной практики спасения, характерной Хинаяне, поэтому на этом отрезке сохраняется интерес к Абхидхарме как теории описания бытия. Причем Абхидхарма имеет значение не как дополнительное средство постижения Праджни, а вполне самостоятельное - как космологическая картина мира, в которой индивид постепенно движется к нирване от одной калпы к другой. Вместе с тем Парамитаяна как широкий путь спасения акцентировала свое внимание на текстах Праджни, содержащих в себе теоретическое обоснование возможности достижения спасения для всех и каждого.
Ваджраяна ориентировала людей на достижение спасения при настоящей жизни. В период первоначального распространения буддизма у тибетцев была возможность выбора чаньского варианта достижения спасения в настоящей жизни, проникавшего из Китая. Однако известная дискуссия между Хэшаном Махаянадэвой и Камалашилой решила этот вопрос не в пользу китайского варианта.
Сотериологические потребности достижения состояния Будды в настоящей жизни тибетцев были восполнены тантрийской практикой, что обусловило популярность текстов ваджраяны -тантр в Тибете, а также развитие письменного творчества тибетских буддистов в этом направлении. О значимости текстов ваджраяны для тибетцев говорит и тот факт, что тантры в
14/2013
«Ганжуре» составляют отдельный, самостоятельный раздел, в то время как в китайском каноне они рассыпаны по разным. В Данжуре тан-трийские шастры представлены в самом большом количестве.
Прохладное отношение китайцев к текстам Тантры, очевидно, было связано с тем, что к моменту проникновения ваджраяны в Китай там уже прочно пустили свои корни сотериологиче-ские принципы мгновенного достижения нирваны при настоящей жизни, опирающиеся на хорошо разработанную практику медитации и утонченную метафизику, обнаружившую близкие черты с традиционной философией. Эзотерическая практика не смогла составить тантризму конкуренцию.
И, наконец, следует отметить, что традиции буддийской письменности Китая и Тибета определились тем положением, которое занимал буддизм в каждой из стран. В Китае, даже во времена своего наивысшего расцвета, буддизм всегда оставался лишь одним из учений, имеющим свою определенную сферу. Рамками этой сферы ограничивалось письменное творчество буддистов. Поэтому, несмотря на свое влияние на литературу, искусство, традиционную философию, буддизм никогда не выходил за рамки
религиозной сферы, его тексты всегда оставались сотериологически направленными.
В Тибете буддизм сумел заполнить все сферы жизнедеятельности общества, включая и сугубо светские. Поэтому Данчжур - это гораздо больше, чем религиозный канон. Это энциклопедия знаний. Мировоззренческий аспект всегда в ней занимал одно из центральных мест, поэтому буддийская письменность в Тибете не была со-териологически детерминированной.
Литература
1. Nanjio B. A catalogue of the Chinese translation of the buddhist Tripitaka. - Oxford, 1883.
2. Введение в изучение Ганчжура и Данчжура / под ред. Р.Е. Пубаева. - Новосибирск, 1989. - С. 41,48.
3. Ламаизм в Бурятии XVIII - нач. XX в. / под ред. В.В. Мантатова. - Улан-Удэ, 1983. - С. 80.
Янгутов Леонид Евграфович, доктор философских наук, профессор, заведующий отделом философии, культурологии и религиоведения Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук, г. Улан-Удэ, e-mail: yanguta@mail.ru.
Yangutov Leonid Evgrafovich, doctor of philosophical sciences, professor, head of the department of philosophy, culturology and religion studies, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, SB RAS, Ulan-Ude, e-mail: yanguta@mail.ru.
УДК 1+243.4
© Д.В. Аюшеева
СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЕ АСПЕКТЫ ТИБЕТСКОИ МЕДИЦИНЫ (В ПРЕДСТАВЛЕНИИ ЗАПАДНЫХ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ)
Статья посвящена тибетской медицине как части тибетской буддийской культуры в современном западном мире, автором анализируются ее социально-философские аспекты.
Ключевые слова: тибетская медицина, буддизм, западная и восточная культура.
D.V. Ayusheeva
SOCIAL AND PHILOSOPHICAL ASPECTS OF THE TIBETAN MEDICINE (IN THE VIEW OF WESTERN RESEARCHERS)
The article deals with the Tibetan medicine as a part of the Tibetan Buddhist culture in the modern Western world. The author analyzes its social and philosophical aspects.
Keywords: Tibetan medicine, Buddhism, Western and Eastern culture.
Тибетская медицина с каждым годом становится популярней в современном западном мире. Свидетельством тому являются различные совместные исследовательские проекты, многочисленные семинары, конференции и конгрессы, посвященные проблемам изучения тибетской медицины. Кроме того, в разных странах создаются институты и центры тибетской медицины.
При этом важно отметить, что в основе этой популярности - два качественно различных интереса: с одной стороны - интерес к ее чисто медицинским аспектам, а с другой, как к части тибетской буддийской культуры.
На Западе тибетская медицина рассматривается в первую очередь как дополнительный и альтернативный вид лечения наряду с народной
