CC BY
52
Сыдыгалиев М.А. Перспективы дифференциации уголовно-процессуальной формы производства следственных действий...
трибуня молодого ученого
УДК 343.1
Сыдыгалиев Максат Абжалбекович Sydygaliev Maksat Abjalbekovich
адъюнкт адъюнктуры (докторантуры)
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) postgraduate student
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoe shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: krypskoe_86@mail.ru
Перспективы дифференциации уголовно-процессуальной формы производства следственных действий в уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызстана
The aspects of differentiation of criminal procedural form of investigative actions in the criminal procedure legislation of Kyrgyzstan
В статье автором проведен анализ законодательной инициативы, отраженной в проекте УПК Кыргызской Республики об интеграции оперативно-разыскных мероприятий в уголовный процесс. Автором предлагается разграничение перечня оперативно-разыскных мероприятий, которые должны быть закреплены в проекте УПК.
Ключевые слова: специальные (негласные) следственные действия, оперативно-разыскная деятельность, уголовно-процессуальное законодательство.
In the article the author analyzes the legislative initiatives in the draft Code of criminal procedure of the Kyrgyz Republic on the integration of operational search activities in the criminal proceedings. The author proposes a distinction list of actions that need to be fixed in the draft Criminal procedure code, which should remain the prerogative of carrying out the operational-search activity.
Keywords: special (unspoken) investigation, opera-tively-search activity, criminal procedure law.
Традиционная советская уголовно-процессуальная доктрина предполагала, что доказательства по производимым уголовным делам должны были быть получены исключительно с помощью следственных действий, которые были противопоставлены негласным оперативно-разыскным мероприятиям. Однако необходимо обозначить, что в статье 25 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1958 г.) было упомянуто негласное по своей сущности следственное действие — наложение ареста на корреспонденцию и ее выемка, а в статье 29 содержалось правило, что органы дознания могут проводить оперативно-разыскные действия. Соответствующие подходы к использованию результатов оперативно-разыскной деятельности были закреплены в УПК РСФСР и УПК Киргизской ССР.
В начале 90-х годов XX века в обеих суверенных республиках обозначились новые ори-
ентиры развития соотношений оперативно-разыскной деятельности и уголовного процесса.
Впервые оперативно-разыскная деятельность (далее — ОРД) получила свое законодательное закрепление в Законе РФ от 13 марта 1992 года № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» [1], в законе Кыргызской Республики от 16 октября 1998 года № 131 «Об оперативно-розыскной деятельности» [2]. Впоследствии в России был принят другой Федеральный закон от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», который учел имеющиеся недостатки своего предшественника.
Данное обстоятельство сыграло огромную роль в совершенствовании нормативно-правовой базы по противодействию преступности. Впервые законодательно было закреплено определение ОРД; выработаны задачи и принципы деятельности; условия и порядок проведения оперативно-разыскных мероприятий и
308
Юридическая наука и практика
трибуня молодого ученого
использования полученных результатов, права и обязанности лиц, участвующих в ОРД. С принятием данного закона законодателю удалось решить две важные задачи: сформировать правовую основу и придать официальный статус ОРД.
В понимании природы результатов ОРД и их значения для уголовного процесса имеется ряд проблем, реформы уголовно-процессуального законодательства, проведенные в обеих государствах в 1999— 2001 годах, не разрешили их.
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации [3] в статье 89 содержит правило, согласно которому запрещается использовать результаты ОРД в случае несоответствия требованиям, предъявляемым к доказательствам по УПК РФ. Также в Уголовно-процессуальном кодексе Кыргызской Республики [4] (далее — УПК КР) часть 2 статьи 91 «Доказывание» предусматривает, что «собирание доказательств производится в процессе следствия и судебного разбирательства дела путем допросов... и других следственных, оперативно-розыскных и судебных действий, предусмотренных законом». Все это потребовало принятия подзаконных нормативных правовых актов, детализирующих эти процедуры, которые не сняли существующих проблем.
Проблемы «легализации», «интерпретации» результатов ОРД в уголовный процесс получили свое разрешение в интеграции ОРД в уголовное судопроизводство. В данном случае речь идет о включении в перечень средств доказывания, наряду с традиционными следственными действиями, так называемых специальных (негласных) следственных действий (далее — ССД), представляющих собой аналог оперативно-разыскных мероприятий.
Анализ уголовно-процессуального законодательства «постсоветских стран» показал, что не все законодательства едины в подходе к решению проблем соотношения ОРД (в особенности негласных действий) и уголовного процесса. В Эстонии, Литве, Латвии, Молдове и Украине негласные действия являются составной частью уголовного процесса. Кроме того, в проекте УПК КР [9] разработанного в рамках проводимой судебной реформы также предусмотрены ССД. В таких государствах, как Российская Федерация, Беларусь, Грузия, Армения, Азербайджан, Казахстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан существенно различаются процессуальная и непроцессуальная деятельность.
Цель внедрения в уголовный процесс ССД, по мнению ученых, заключается в адекватном
ответе современным криминальным вызовам и угрозам, повышение уровня безопасности участников уголовного судопроизводства и обеспечения надежности доказывания по глубоко законспирированным преступлениям [5, с. 54—55].
Очевидно, что тенденция внедрения ОРД в уголовный процесс вызвала как поддержку, так и критику со стороны ученых и практиков. Те ученые, которые выступают за дальнейшую разработку процессуального института ССД, отмечают, что его изучение имеет важное практическое значение. Без законного, обоснованного и тактически грамотного производства специальных (негласных) следственных действий в ряде случаев затруднительно, а иногда и невозможно решение задач расследования по определенным видам уголовных дел [6, с. 4]. Исследователи, которые не поддерживают интеграцию ОРД и уголовного процесса, полагают, что движение по этому пути — это движение в направлении разрушения уголовного процесса как системы [7, с. 303].
Однако мы полагаем, что такое направление развития уголовно-процессуального доказывания имеет очень серьезную перспективу. Так как имеется настоятельная потребность для внедрения нетрадиционных методов в деятельность правоохранительныхорганов [8, с. 121].
Дифференциация следственных действий позволит искоренить случаи использования оперативно-разыскных мероприятий в противоправных целях, например, для сбора сведений в заказных целях или предусмотренного законом основания. Не урегулированная с точки зрения уголовного процесса ОРД являлась каналом, по которому получались доказательства виновности лиц в совершении преступлений без соблюдения требований «официального» уголовного процесса.
Для того чтобы институт ССД был по-настоящему эффективным, направленным на обеспечение охраны прав, свобод и законных интересов участников уголовного процесса, необходимо соблюдение следующих общих условий.
Во-первых, законодательно должны быть определены материальные основания для производства ССД: то есть производство ССД только по тяжким и особо тяжким преступлениям и только в тех случаях, когда обычными следственными действиями не представляется возможным достичь желаемого результата либо когда полученные результаты будут иметь существенное доказательственное значение по расследуемому преступлению.
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
309
Сыдыгалиев М.А. Перспективы дифференциации уголовно-процессуальной формы производства следственных действий...
Сыдыгалиев М.А. Перспективы дифференциации уголовно-процессуальной формы производства следственных действий...
трибуня молодого ученого
Во-вторых, нормативно-правовое закре-
пление ССД в уголовном процессе возможно только с сохранением аналогичных оперативно-разыскных мероприятий, которые призваны решать триединую задачу: быть вспомогательными средствами доказывания; способами выявления и раскрытия преступлений; а также способами разведывательной и контрразведывательной деятельности.
В-третьих, производства ССД должны поручаться только следователю. В противном случае, мы считаем, что это чревато всевозможными нарушениями. Например, может привести к злоупотреблениям со стороны лиц проводящих ССД, которые не несут ответственности за окончательный результат по расследуемому уголовному делу. Кроме того, для реализации ССД могут быть привлечены специалисты, обладающие специальными научными знаниями, а также лица, изъявившие желание оказывать содействие на конфиденциальной основе.
При проведении ССД категорически запрещается привлечение к конфиденциальному сотрудничеству адвокатов, нотариусов, медицинских работников, священнослужителей, журналистов, если такое сотрудничество будет связано с раскрытием конфиденциальной информации профессионального характера.
Также полагаем, что к участию в ССД на конфиденциальной основе не следует привлекать и несовершеннолетних лиц и лиц, которые в силу своего физического развития не могут осознавать характер объективной действительности.
В-четвертых, ССД должны проводиться исключительно в тех случаях, когда существует реальная необходимость получения сведений о преступлении либо фактах, при этом не информируя тех лиц, которые вовлечены в уголовное судопроизводство, чьи интересы затрагиваются данными действиями, также когда гласными следственными действиями не представляется возможным установить такие сведения.
В-пятых, ССД необходимо проводить только в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступлений. Запрещается проведение ССД в отношении адвокатов, осуществляющих профессиональную помощь.
В-шестых, при установлении перечня ССД в проекте УПК КР необходимо включение таких ССД, которые непосредственно связаны с получением информации с технических или иных каналов получения информации; наложением ареста на почтово-телеграфные отправления и их осмотрам и/или выемкой; прослушиванием переговоров; получением информации о со-
единениях между абонентами и абонентскими устройствами; снятием информации с компьютеров, серверов и других устройств; аудио-, видеоконтролем лица или места.
Такие действия, как наблюдение за лицом или местом; проникновение и обследование нежилого помещения или иного владения лица; получение образцов для сравнительного исследования специальным способом и другие должны оставаться оперативно-разыскными мероприятиями.
Кроме того, при производстве ССД могут быть использованы информационные системы, видео- и аудиозаписывающие устройства, фотосъемка, а также иные технические средства.
Полномочия судебного контроля за проведением ССД в проекте УПК КР возложено на следственного судью. Согласно статье 222 проекта УПК КР решение на проведение ССД принимается судьей в соответствии с требованиями главы 38 проекта УПК КР, где содержатся нормы, устанавливающие процессуальный порядок судебного контроля на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Ходатайство следователя на проведение ССД подлежит рассмотрению судьей с участием следователя в течение двадцати четырех часов с момента получения ходатайств.
В условиях, когда возникает необходимость исключения расшифровки объекта, в отношении которого необходимо провести ССД, в ходатайстве с соблюдением требований конфиденциальности допускается указание псевдонима вместо настоящих анкетных данных этого лица.
Судьей принимается решение о проведении ССД в случаях, если прокурор и следователь докажут наличие достаточных данных полагать, что:
1) совершены преступления, указанные в части 3, а также наличие оснований, указанных в частях 4—7 статьи 220 проекта УПК КР;
2) проведенными ССД будут получены доказательства, которые могут иметь существенное значение для выяснения обстоятельств уголовного дела или установления лиц, совершивших преступление.
Также установлен конкретный срок производства ССД — не более двух месяцев. В исключительных случаях срок может быть продлен до шести месяцев следственным судьей. При этом общий срок проведения ССД не должен превышать максимальные сроки досудебного производства.
В статье 229 проекта УПК КР содержатся правила использования результатов специаль-
но
Юридическая наука и практика
трибуня молодого ученого
ных следственных действий в доказывании. Так, согласно положению результаты, полученные в ходе проведения ССД, используются в доказывании в том же порядке и на тех же основаниях, как и результаты других следственных действий.
Следует отметить, что заложенная в проекте УПК КР новелла как ССД требует серьезного переходного периода и значительной трансформации в сознании лиц, осуществляющих правоприменительную деятельность. В связи с чем потребуется длительное время для ознакомления, переосмысления и переориентации.
Мы придерживаемся той позиции, как и некоторые ученые-процессуалисты, которые считают, что изучение процессуального производства ССД имеет важное практическое значение. Без законного, обоснованного и тактически грамотного производства специальных следственных действий в ряде случаев затруднительно, а иногда и невозможно решение задач расследования по определенным видам уголовныхдел [6, с. 4].
Примечания
1. Российская газета. 1992. 29 апреля.
2. Эркин-Тоо. 1998. 30 октября.
3. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации. М., 2015.
4. Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики. Бишкек, 2015.
5. Ахпанов А.Н. Конструктивно-критический подход к проекту новой редакции УПК Республики Казахстан // Право и государство. 2013. № 3 (60).
6. Специальные следственные действия — основа эффективной борьбы с международным террориз-
мом и организованной преступностью: монография / под ред. А.Н. Соколова. Калининград, 2010.
7. Астафьев Ю.В. «Специальные» следственные действия: к проблеме включения оперативно-розыскных мероприятий в УПК РФ // Вестник ВГУ. Серия: Право. 2013. № 1.
8. Базарбаев А.С. Совершенствование и развитие оперативно-розыскной деятельности в Кыргызстане: дис. ... д-ра юрид. наук. Бишкек, 2011.
9. Текст проекта УПК Кыргызской Республики. URL: http://www.kenesh.kg/lawprojects/lps.aspx?view= projectinfo&id=166082 (дата обращения: 17.08.2015).
Notes
1. Rossiyskaya gazeta. 1992. April 29.
2. Erkin-Too. 1998. October 30.
3. Criminal procedure code of the Russian Federation. Moscow, 2015.
4. The Criminal procedure code of the Kyrgyz Republic. Bishkek, 2015 .
5. Ahpanov A.N. Structurally — critical approach to the new draft of the Criminal procedure code of the Republic of Kazakhstan // Law and state. 2013. № 3 (60).
6. Special investigations foundation to effectively combat international terrorism and organized crime: monograph / ed. by A.N. Sokolov. Kaliningrad, 2010.
7. Astafjev Yu.V. «Special» investigation: the issue of the inclusion of search operations in the Criminal procedure code of the Russian Federation // Journal of Voronezh state university. Series: Right. 2013. № 1.
8. Bazarbaev A.S. Improvement and development of operational and investigative activities in the Kyrgyz Republic: dissertation... doctor of legal sciences. Bishkek, 2011.
9. The text of the Draft code of criminal procedure of the Kyrgyz Republic. URL: http://www.kenesh.kg/ lawprojects/lps.aspx?view= projectinfo&id=166082 (the date of circulation: 17.08.2015).
Вестник Нижегородской академии МВД России, 2015, № 4 (32)
311
Сыдыгалиев М.А. Перспективы дифференциации уголовно-процессуальной формы производства следственных действий...
