CC BY
76
УДК 93/94
ПАТРОНАТ В САЛОННОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИЙСКОГО ДВОРЯНСТВА РУБЕЖА Х1Х-ХХ ВВ.
© 2009 М.М. Леонов
Институт этнологии и антропологии РАН, г. Москва
Поступила в редакцию 27.05. 2008
В статье на материалах салона В.П.Мещерского исследуется феномен патроната и механизмы протежирования в салонной культуре русского дворянства рубежа Х1Х-ХХ вв. Автор приходит к заключению, что в эпоху зарождения гражданского общества в России салоны являлись агентами взаимодействия общественности и государственной администрации.
Ключевые слова: патрон, клиент, посредник, неформальные связи, протежирование, дворянский салон, бюрократия, общественность, государственная власть, политика, консерватизм.
Об отношениях патроната, пронизывающих различные сферы общественной жизни, написано немало1. Существуют общие теоретические работы и масса прикладных исследований о патронате в разных странах, в том числе в России. Хотя отечественные историки до 90-х годов прошлого века не посвящали специальных исследований отношениям патронов и клиентов (первой ласточкой стали труды М.Н. Афанасьева2), зарубежная русистика проделала большой путь в этом направлении3. Вместе с тем, роль дворянских салонов в деле распределения патроната остается неизученной. В данной статье, на материалах салона В.П. Мещерского, будет предпринята попытка освещения этой темы.
Питательной средой для патроната в бюрократическом мире России XIX века была непрозрачность процедуры селекции кандидатур на вакантные должности. Протекция влиятельной персоны существенно повышала вероятность получения теплого местечка и быстрого продвижения по лестнице чинов. В ситуации, когда выбор между несколькими примерно равными кандидатурами зависел от личных предпочтений руководителя, стороннее влияние было практически неизбежным4. Эта глубоко укоренившаяся практика вполне соответствовала мировоззрению российской бюрократии5.
Государство регулировало должностные обязанности служащих, но не вмешивалось в их частную жизнь. Посещение салонов, личная переписка, трапезы в узком кругу приятелей было принято относить к области досуга. Однако на практике фигуры из светского мира могли оказывать серьезное воздействие на ход служебных дел. Практика использования "дружеских" свя-
Леонов Михаил Михайлович, кандидат исторических наук, докторант. E-mail: mmleonov@gmail.com
зей, открывавших доступ к стратегически важным ресурсам, породила такой феномен, как профессиональное посредничество. Князь В.П. Мещерский (1839-1914) долгие годы успешно действовал на этой ниве, помогая своим клиентам добиться должностей разного уровня, в том числе - министерских.
Специфика салона В.П. Мещерского состояла в том, что его посещали, как правило, не ради приятного времяпровождения, а с прагматическими целями: узнать новости, завести и поддержать полезные знакомства, добиться помощи в решении проблем. Судя по отзывам современников, салон обладал неоднозначной репутацией. Многие находили подозрительным тесное общение министров со "случайными людьми", многие питали антипатию к консервативной риторике "Гражданина", и, наконец, для многих главным раздражителем было имя хозяина салона. Посещение Гродненского переулка могло сказаться на реноме чиновника, причем это касалось не только представителей бюрократической верхушки, но и рядовых служащих, рисковавших прослыть креатурами Мещерского. Однако потенциальные выгоды зачастую оказывались сильнее опасений.
В.П. Мещерский и сам активно зазывал высокопоставленных гостей. Иногда появлению министра предшествовала большая организационная работа, однако затраты с лихвой окупались эффектом, как это было в 1910 году, когда П.А.Столыпин посетил один из "юбилеев"6. Крупные правительственные чиновники, такие как И.А. Вышнеградский или С.Ю. Витте, служили приманкой для гостей рангом ниже, - например, губернаторов. Их присутствие на "средах", хотя бы даже кратковременное, имело значение не только в смысле подтверждения и углубления их пер-
сональной связи с посредником, но и как сигнал для окружающих: первые лица государства проявляют уважение к гостиной, следовательно, за нею сила и авторитет.
Прагматические установки во многом определяли атмосферу салонных встреч и линию поведения посетителей. Залогом плодотворного сотрудничества являлась демонстрация лояльности, и в этой плоскости особо значима была консервативная окраска салонного общества. Постулировалось, что участники собраний (как "часовые одной твердыни") разделяют базовые ценности и интересы консервативного крыла, и готовы вложить свою лепту в достижение общих целей. Единение на идеологическом фундаменте было наиболее заметно во время праздников, когда собравшиеся посредством участия в молебне, совместной трапезы и патриотических речей подчеркивали свою солидарность.
Примечательно, что консервативная риторика не мешала сотрудничеству с либералами, и даже "перебежчиками" из лагеря в лагерь. Во имя интересов локальной сети идейные установки могли подвергаться коррекции. Недаром князь Мещерский в известный момент начал делить либералов на две категории, "вредных" и "полезных". В его трактовке, "вредный либерал" считал себя "умнее жизни", поэтому желал разрушить и переустроить все по своему усмотрению; в этом заключался его "бред и вред". Напротив, "полезный либерал" стремился к преобразованиям во имя нужд народа, а не под гнетом своих убеждений; такой либерал находил нужным России не разрушение, а гармоничное сочетание движения вперед с сохранением народных иде-алов7. Как видно, формулировка носила выраженный утилитарный характер, оценивая либералов с точки зрения их "пользы". Речь шла об абстрактной "пользе" для России, что, впрочем, не противоречило более конкретной пользе для локальной сети (ведь "часовые одной твердыни" рассматривали себя в роли борцов за государственные интересы).
В число "полезных" попали, помимо прочих, либерал С.Ю. Витте и бывший "красный" В.И.Ковалевский. История назначения последнего директором департамента торговли и мануфактур наглядно иллюстрирует тезис о том, что патронат в конце XIX столетия переставал быть самодостаточным. Планируя взять Ковалевского себе в подчиненные, Витте обратился к Мещерскому, дабы получить его одобрение и поддержку. Фактически, в этой ситуации Мещерский оказался не в привычной роли инициатора назначения, а в качестве лица, санкционирующего операцию. Назначение Ковалевского состоялось лишь после того, как искомое одобрение было
дано. Действия Витте, таким образом, объяснялись не столько стремлением заручиться содействием Мещерского (хотя и оно оказалось нелишним: издатель "Гражданина" сообщил императору свое мнение о Ковалевском), сколько желанием избежать конфликта с ним.
Из этого можно заключить, что современники опасались Мещерского, расценивая его возможности по разрушению их планов и созданию различных неприятностей как достаточно высокие. Следовательно, не только поиск выгод, но и опасения, выливавшиеся порой в плохо скрываемое желание "откупиться", могли подталкивать должностных лиц к сотрудничеству с обитателями Гродненского переулка. В.К.Плеве удовлетворял многие просьбы посредника и советовал В.Г. Глазову делать то же самое8. П.А. Столыпин, по свидетельству В.Н. Коковцова, был готов пожертвовать двести тысяч казенных рублей на единовременную выплату Мещерскому для того, чтобы "снять его злобу с нашей дороги" и избавиться от "происков"9.
Сложно говорить о наличии отработанной и четкой процедуры взаимодействия посредника с "патронами" и "клиентами", посещавшими салон; многое зависело от конкретной ситуации. Тем не менее, можно выделить несколько этапов, типичных для большинства сделок.
Сотрудничество, как правило, начиналось с обращения за помощью. Если посредник считал возможным обнадежить клиента и предпринять некие действия в его пользу, между ними открывался канал коммуникации, а клиент становился его должником10. При этом важно отметить, что если речь шла не о мелких одолжениях, а выдвижении на крупные посты, то обращений к посреднику могло не быть вовсе. Обладая сведениями о грядущей отставке или назначении ответственного лица, "Гражданин" порою начинал по собственной инициативе хвалить или критиковать его. Такая практика отражалась на имидже локальной сети, поскольку целевая аудитория издания, слабо информированная о подоплеке событий, связывала подъем или падение с позицией газеты. Внешние выгоды в этом случае, однако, не всегда дополнялись созданием канала коммуникации с назначаемым лицом, а следовательно, ни о каком статусе "клиента" речь не шла. Казус Д.А. Толстого показал, что министр вовсе не чувствовал себя в долгу перед Мещерским, пустившим "хорошую мысль" (по определению К.П. Победоносцева) о его назначении. Справедливости ради надо отметить, что иногда Мещерскому сопутствовала удача. Раздавая "авансы", расхваливая восходящих чиновников, он мог наладить тесные отношения с ними (как в случае с Д.С. Сипягиным).
Вслед за этапом установления связей, начинался этап борьбы за интересы клиента. Как правило, речь шла о получении определенных благ, будь то должность, награда или пособие. В отдельных случаях дело касалось также лоббирования экономических и прочих интересов различных группировок (получение государственных заказов, открытие банков и т.д.). Арсенал доступных посреднику средств выглядел достаточно внушительно: использовались периодические издания, письма, уговоры, даже слухи. Можно выделить две фундаментальные составляющие процесса борьбы за результат - публичную и закулисную. Публичная составляющая подразумевала воздействие на общественное мнение, как через печатные издания, так и посредством распространения слухов, а закулисная предполагала индивидуальную работу с должностным лицом, от которого зависело принятие решений. Порой случалось, что достижению желаемой цели мешала конкуренция или открытая вражда с другими локальными сетями. Подобные конфликты зачастую сопровождались дискредитацией противника. Так, в период продвижения И.А. Вышнеградского на пост министра финансов, "Гражданин" воспевал его достоинства на фоне критики действующего министра, Н.Х. Бунге, а в эпоху обострения конфликта с К.П. Победоносцевым и его союзниками дело вовсе дошло до войны компроматов, и Мещерский распространял сплетню о том, что Е.М.Феоктистов "продал" М.Н. Островскому свою жену, а Победоносцев продолжал дружить с развратником11. Думается, не будет ошибочным утверждение, что закулисная составляющая процесса, как правило, играла определяющую роль. В газеты попадали лишь отдельные сюжеты, тогда как большинство вопросов решалось кулуарно.
Наконец, третий этап сотрудничества, пользуясь биржевой терминологией, можно было бы назвать "фиксацией прибыли". Важнейшим приобретением посредника вследствие удачно совершенной операции было расширение его индивидуальной сети, а также приращение его символического капитала, прежде всего, за счет распространения слухов о его "влиянии". Судя по всему, оплата услуг Мещерского деньгами, если и имела место, то не являлась прави-лом12. Средства к существованию добывались другим путем. Связи в правительственных и финансовых кругах обеспечивали Мещерскому и его "духовным сыновьям" солидные доходы за счет синекур (например, места в совете директоров банка), размещения правительственных заказов в типографии, публикации казенных объявлений, выплаты субсидий и пенсий.
Потенциал локальной сети определялся не
только количеством открытых каналов коммуникации, но и качеством отношений с людьми. В идеале, эти отношения должны были строиться на доверии, взаимной симпатии и очевидной готовности к оказанию услуг, а также отличаться надежностью, обещавшей стабильность связей при меняющейся конъюнктуре. На практике такое качество отношений, полностью или частично, было воплощено в формате "демонстративной дружбы"13. Как показал анализ писем к разным лицам, относящимся к категории патронов, Мещерский пользовался схожими приемами: позиционировал себя как искреннего друга, льстил корреспонденту, уверял его в любви, претендовал на "место в душе", эмоционально реагировал на исполнение или уклонение от исполнения его просьб. "Дружба" с патронами могла быть скоротечной или растянуться на долгие годы, однако характерно, что ее завершение нередко сопровождалось скандалами.
Перманентное обретение новых каналов коммуникации и потеря некоторых старых обуславливали динамичное изменение локальной сети. Она не существовала в покое. Привлекательность салона во многом зависела от того, какими в текущий момент были связи посредника при дворе и в правительстве: в годы, когда Мещерский пользовался милостью монарха, к нему приезжали с большей охотой. Однако при всей важности стратегических контактов с царем и министрами, ни один из них в отдельности не являлся критически значимым. Недаром после распада "тайного и оборонительного союза" с Николаем II Мещерский продолжал вполне успешно функционировать в качестве посредни-ка14. Устойчивость его сети обеспечивалась множеством каналов коммуникации. Это обстоятельство помогало Мещерскому "воскресать" через некоторое время после очередного придворного кризиса. Сказанное приводит к мысли, что попытки изучить феномен его политического "влияния", ориентируясь, главным образом, на личные отношения с монархом, и пренебрегая салонными связями, заметно ограничивают и упрощают реконструкцию прошлого.
Все силы в романтическую дружбу с одним человеком, престолонаследником, Мещерский вкладывал лишь на заре своей карьеры. На этом поприще он добился впечатляющих промежуточных успехов, попал в интимный кружок и ежедневно исповедовал Александра в процессе чтения дневников, но все-таки в итоге потерпел фиаско, "сломал шею" и был вынужден начать новую жизнь. Его усилия сосредоточились на "Гражданине" и литературном кружке, давшем начало салону. После воцарения Александра III их отношения с Мещерским уже не вернулись к
полноценной дружбе, но застыли в форме патроната. В том же русле развивались и отношения с Николаем II. С одной стороны, Мещерский удовлетворял потребность царственных особ в доверии (что нашло отражение, в частности, в обращении Николая на "ты"). С другой же стороны, он представлял интерес именно как человек, связанный с активным обществом и хорошо информированный о его чаяниях (или, по меньшей мере, о мнении его "консервативной" части). Этим объясняется тот факт, что два последних императора лишь изредка встречались с князем лично, зато регулярно читали его газету, дневники и письма.
В литературе взаимосвязь патрона и клиента, в простейшем виде, обычно представляется как замкнутая система, базирующаяся на обмене услугами. Присутствие профессионального посредника не только усложняет схему отношений, но и "разрывает" круговорот услуг внутри нее. Салон В.П. Мещерского нельзя представить в изоляции от внешнего мира. Посредник нуждался в рекламе, в распространении молвы о своем "влиянии", ради приращения символического капитала и вовлечения в индивидуальную сеть новых патронов и клиентов. Он по возможности подбрасывал публике сведения, которые могли быть истолкованы в выгодном для него свете; достаточно указать на "разглагольствования" о свиданиях с Николаем II и демонстрацию третьим лицам переписки с Александром III15. Возможно, подобные шаги негативно сказывались на личной характеристике князя Мещерского, зато повышали деловую репутацию посредника.
Забота о деловой репутации побуждала серьезно относиться даже ко второстепенным сделкам. Каждый клиент мог отблагодарить Мещерского за полученное назначение или награду, просто оставаясь в орбите салона и распространяя позитивные отзывы о нем. Очень часто других услуг и не требовалось. Любая история о волшебной протекции, открывшей запертые прежде двери, могла благотворно сказаться на кредите посредника. Примечательно, что Мещерский очень не любил, когда его гости после получения протекции обрывали все контакты; в мемуарах князя есть пассаж про "дрянных людей", которые "пролезали" и затем "исчезали" из салона навсегда16.
Забота о репутации видна и по тому, что Мещерский охотно участвовал в делах, далеких от политики и государственной службы. Среди розданных им рекомендательных писем было немало таких, где речь шла об определении больного в лечебницу, устройстве ребенка в училище, приеме актера в труппу или назначении пенсии старику. Учитывая, что многие ответственные лица опасались князя Мещерского, его рекомендация могла
оказаться серьезным подспорьем клиенту в достижении цели. Не исключено, что систематические обращения к патронам с просьбами о помощи помогали посреднику поддерживать стратегически важные каналы коммуникации в рабочем состоянии. Вполне возможно также, что порой Мещерским двигали филантропические мотивы.
Многочисленные скандалы вокруг князя Мещерского могут рассматриваться как попытка подрыва его деловой репутации со стороны конкурентов. Имевшие место эпизоды раздувались, а недостаток компромата компенсировался сплетнями. Настоящим подарком для противников Мещерского стал эпизод с разоблачением его гомосексуальных связей в 1887 году. К.П. Победоносцев поспешил в красках рассказать императору как об истории с трубачом, так и о позиции родственников издателя "Гражданина", по сути дела отказавшихся от него и просивших только "обуздать несчастного". Цель Победоносцева состояла в уничтожении канала коммуникации Мещерского с Александром III, и, через это, в ослаблении конкурирующей локальной сети17. На протяжении своей долгой жизни издатель "Гражданина" систематически подвергался нападкам современников, причем в дело шла не столько критика, сколько высмеивание. Можно предположить наличие связи между ростом влияния салона и оживлением попыток дискредитировать его хозяина.
Для органов государственного управления России традиционной считалась проблема "нехватки людей": образованных, способных, жаждущих посвятить себя работе. В.П. Мещерский отмечал, что на его "среды" и тесно связанные с ними "четверги" сенатора А.А. Татищева прибывало немало "живых и умных людей", как из столицы, так и из провинции. Из их числа иногда подбирались подходящие кандидаты на должности. Локальная сеть работала как фильтр, отбирая и делегируя во власть тех, кто, обладая необходимыми знаниями, способностями и убеждениями, в то же время проявлял достаточно гибкости и готовности к сотрудничеству с "друзьями".
Князь Мещерский мог искренне полагать, что он заботится о благе страны, служит интересам русского монарха и подбирает верных кандидатов на должности. Однако нельзя не отметить, что интересы локальной сети порой противоречили интересам государства: проводя своего клиента, посредник старался блокировать кандидатов других сетей, даже в случае, если последние оказывались более способными людьми. Кроме того, тактика опутывания бюрократической верхушки обязательствами личного плана вела к тому, что чиновникам приходилось считаться не только с соображениями служебного
долга, но и с мнением "друзей". Давление сети было менее выражено в эпоху "сильной власти", когда Мещерский заискивал перед Д.А. Толстым, а Т.И. Филиппов, в ходе расследования по делу А.К. Кривошеина, по долгу службы мог обвинить издателя "Гражданина" в злоупотреблениях18. Однако в начале XX века ситуация заметно изменилась, и многие представители бюрократической верхушки платили салону дань уважения и шли на поводу его рекомендаций.
Существование кружка, а затем салона В.П. Мещерского пришлось на время, когда общественная жизнь в России переживала структурные изменения. Городская элита проявляли нарастающий интерес к политике. Верховная власть все больше прислушивалась к голосу общественности, что отразилось, в частности, в процессе подготовки наследника престола Александра Александровича, приобретавшего практические знания и опыт не только на занятиях с профессорами, но и в поездках по стране, и на собраниях кружка. Как вспоминал В.П.Мещер-ский, Александр "искал людей, чтобы призывать их к себе, их слушать, признавая это слушание людей всех сфер самым лучшим средством узнавать Россию... Этим путем он узнавал народные нужды, новые мысли, изобретения ума"19.
Хотя кружок 60-х годов, созданный для престолонаследника, просуществовал недолго, в дальнейшем князь Мещерский продолжал регулярно информировать Александра III, а затем и Николая II, о предметах, обсуждавшихся в его гостиной. Убежденность в справедливости ка-рамзинского тезиса о том, что для России 50 хороших губернаторов важнее всех реформ, обусловила деятельное участие салона в решении кадровых вопросов. Осуществлявшаяся силами локальной сети селекция и продвижение кандидатур на различные должности, интеграция в ее ряды сановников высокого ранга, политизация собраний и бурная издательская деятельность -все это позволяет рассматривать салон В.П.Ме-щерского не только как арену борьбы частных интересов, но и, в более широком смысле, как агента взаимодействия активного общества и государственной администрации.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1 Согласно устоявшимся представлениям, в самом общем виде патронат представляет собой диадическую связь между неравными, один из которых, патрон, наделяет второго, клиента, покровительством, открывает ему доступ к ресурсам и гарантирует защиту, в замену получая от клиента лояльность и услуги. В числе ключевых работ по патронату следует назвать: Maczak, A. Ungleiche Freundschaft. Klientelbeziehungen von der Antike bis zu Gegenwart. - / A.Maczak. - Osnabrueck, 2005;
Eisenstadt, SN., Roniger, L. Patrons, clients and friends: interpersonal relations and the structure of trust in society.
- / S.N.Eisenstadt, L.Roniger - Cambridge, 1984; Patrons and clients in Mediterranean societies. - /E.Gellner, J.Watersbury, eds. - London, 1977; Patronage und Klientel. Ergebnisse einer polnisch-deutschen Konferenz. - / H.HNolte, Hgb. - Koeln-Wien, 1989; Klientelsysteme im Europa der Fruehen Neuzeit. - /A.Maczak, Hgb. -Muenchen, 1988.
2 Афанасьев, М.Н. Клиентела в России вчера и сегодня -/ М.Н.Афанасьев - // Полис. - 1994. - №1; Афанасьев, М.Н. Клиентелизм: историко-социологический очерк -/ М.Н.Афанасьев -// Полис. - 1996. - №6.
3 Schattenberg, S. Beamte in der Russischen Provinz. Ehre und Patronage im 19. Jahrhundert. Habilitationsschrift. -/ S.Schattenberg - Berlin, 2006. Краткое изложение ее концепции в русском переводе см.: Шаттенберг, С. Культура коррупции, или к истории российских чиновников - / С.Шаттенберг - // Неприкосновенный запас. М., 2005. - №4 (42); Orlovsky, D. Political clientelism in Russia: the historical perspective/ D.Orlovsky // Leadership selection and parton-client relations in the USSR and Yugoslavia. - London, Boston, Sydney, 1983; Rancel, D. Character and style of patron-client relations in Russia / D.Rancel // Klientelsysteme im Europa der Fruehen Neuzeit. - Muenchen, 1988; Raeff, M. The Russian nobility in the eighteens and nineteenth centuries: trends and comparisons - / M.Raeff - // The nobility in Russia and Eastern Europe. - New Haven, 1983; Nolte, H.-H. Patronage und Klientel im fruehneuzeitlichen Russland: ein Orientirungsversuch// Patronage und Klientel...; Hosking, G. Patronage and the Russian state - /G.Hosking
- // Slavonic and East European Review. - 2000. - №2; Bennett, H.A. Evolution of the meanings of chin: an introduction to the Russian institution of rank ordering and niche assignment from the time of Peter the Greatrs Table of ranks to the Bolshevik revolution / H.A.Bennett / / California Slavic Studies. 1977. - Vol.10.
4 Такая ситуация считается типичной и для многих стран Европы. См.: Perkin, H.J. The origins of modern English society, 1780-1880. - / H.J.Perkin - London, 1972. - P.45.
5 См. подробнее: Schattenberg, S. Beamte in der Russischen Provinz. - S.9, 16.
6 Юбилей князя Мещерского //Исторический вестник.
- 1910. - Т.119. - С.1164-1165.
7 Мещерский, В.П. 30-летие издания газеты-журнала "Гражданин". - /В.П.Мещерский. - СПб., 1901. - С.2.
8 Иванов, А.Е. Университетская политика царского правительства накануне революции 1905-1907 годов - /А.Е.Иванов. - // Отечественная история. - 1995. - №6. - С.103.
9 Коковцов, В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1911-1919. -/ В.Н.Коковцов. - М., 1991. - С.375.
10 Устоявшееся в историографии понятие "канал коммуникации" (communication channel) было предложено Дж.Бойссвейном. Под открытым каналом коммуникации понимается связь с человеком, готовым сотрудничать и оказывать услуги. Каналы коммуникации образовывали личную сеть посредника и формировали его "капитал". См: Boissevain, J. Friends of friends: networks, manipulators and coalitions. - /J.Boissevain. - Oxford, 1978. - P.147-158.
11 Отрывки из дневника князя В.П. Мещерского. 18681884 гг. - Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). - Ф.677. - Оп.1. - Ед.Хр.105. - Л.14 об.
12 Непросто рассуждать о взятках за услуги, если подозреваемый не был пойман за руку. В книге А.С.Карцо-ва содержатся любопытные сведения о возможном подкупе "Гражданина", поддержавшего обустройство в
Петербурге канализации по проекту брянского завода. По мнению исследователя, публичная поддержка Мещерским некоторых коммерческих предприятий могла иметь "не вполне бескорыстную природу". См: Карцов, А.С. Русский консерватизм второй половины XIX - начала XX века (князь В.П.Мещерский). - /А.С. Карцов. - СПб, 2004. - С.405-406.
13 "Демонстративная дружба" практиковалась в переписке Мещерского с рядом министров царствования Александра III и Николая II. Мещерский "всей душою полюбил" С.Ю.Витте, признавался в "прочной любви" к В.К.Плеве, называл Д.С.Сипягина "главным интересом" своей жизни и клялся Д.А.Толстому, что только в него верит, и только ради него работает. См: В.П.Мещерский - С.Ю.Витте, 19 мая 1895 года. - Российский государственный исторический архив (РГИА). -Ф.1622. - Оп.1. - Ед.Хр.450. - Л.1, 4 об.; В.П.Мещерский - В.К.Плеве, 9 октября 1903 года. - ГАРФ. - Ф.586. - Оп.1. - Ед.Хр.904. - Л.17; В.П.Мещерский - Д.С.Си-пягину, 1900 год. - РГИА. - Ф.721. - Оп.1. - Ед.Хр.65. -Л.6; В.П.Мещерский - Д.А.Толстому, 12 февраля (1884 года). - РГИА. - Ф.1093. - Оп.1. - Ед.Хр.363. - Л.22 об.
14 "Тайный и оборонительный союз" существовал в пе-
риод 1902-1904 гг.
15 Vinogradoff, I. Russian Imperial Correspondence with Prince V.P. Meschersky - /I.Vinogradoff. - // Oxford Slavonic Papers. - 1964. - Vol.X. - P. 132; Феоктистов, Е.М. За кулисами политики и литературы. 1848-1896. - / Е.М.Феоктистов. - М., 1991. - С.236.
16 Мещерский, В.П. Воспоминания. - / В.П.Мещерский. -М., 2001. - С.656.
17 Как показали исследования П.А.Зайончковского, во второй половине 80-х годов влияние К.П.Победоносцева на монарха стало постепенно падать. См: Зайонч-ковский, П.А. Российское самодержавие в конце XIX столетия (политическая реакция 80-х - начала 90-х годов). -/ ПА.Зайончковский. - М., 1970. - С.59. Занятая Победоносцевым жесткая позиция в отношении Мещерского не дала ожидаемых результатов. Летом 1889 кандидат Мещерского, Т. И.Филиппов, получил должность государственного контролера в обход кандидата Победоносцева, А.А.Половцова.
18 Ананьич, Б.В., Ганелин, Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. - / Б.ВАнаньич, Р.Ш.Ганелин. - СПб., 1999. -С.412.
19 Мещерский В.П. Воспоминания. - С.668.
PATRONAGE IN RUSSIAN NOBLE SALONS, END OF XIX - EARLY XX CENTURIES
© 2009 M.M. Leonov
Institute of Ethnology and Anthropology, Russian Academy of Sciences, Moscow
The paper discusses the phenomenon of patron-client relationship and social exchange in Russian noble salons at the end of the XIX and the beginning of the XX centuries. The author argues that Prince V.P. Meschersky' salon functioned as an exchange network where actors were connected by a broker. For several decades this social mechanism was used as a communication channel between civil society and state power. Key words: patron, client, broker, informal relationship, patronage, noble salon, bureaucracy, civil society state power, politics, conservatism.
Mikhail Leonov, Candidate of History, Doctoral Candidate. E-mail: mmleonov@gmail.com
