CC BY
107
Анатолий Шаркай
Партизанское правосудие на оккупированной территории Беларуси
Несмотря на то, что проблеме партизанского движения на территории Беларуси в годы Великой Отечественной войны посвящено значительное количество научных, научно-популярных изданий и мемуарной литературы, далеко не все факты и события нашли исчерпывающее отражение в отечественной историографии. Это в полной мере касается деятельности органов судебного преследования, функционировавших в тылу врага.
Советское государство рассматривало укрепление правопорядка, гражданской и воинской дисциплины в годы войны как одно из важнейших условий победы над фашистским агрессором. В целях усиления обороноспособности страны и достижения победы над врагом были изменены нормы права, устанавливающие ответственность за преступления, а также порядок привлечения виновных к уголовно-правовой ответственности в условиях войны. Вступили в действие нормы Общей части уголовного законодательства, предусматривавшие ответственность за деяния, совершенные в состоянии войны, а также стали применяться нормы Особенной части, в которых обстоятельства военного времени учитывались как необходимый элемент состава преступления или как квалифицирующее данный состав обстоятельство. Возрастание в условиях войны общественной опасности ряда правонарушений обусловило усиление мер наказания за некоторые из них, а также введение уголовной ответственности за такие противоправные деяния, которые ранее не признавались преступными или не могли иметь место в мирное время (например, распространение ложных слухов, вызывающих тревогу среди населения).
Суровому наказанию подлежали пособники врага, паникеры, трусы, дезертиры, мародеры и все, кто причинял ущерб делу защиты Отечества, где бы они ни находились - на советской территории или в тылу врага. Такие лица передавались в военные трибуналы, порядок судопроизводства кото-
рых регламентировался Положением о военных трибуналах в местностях, объявленных на военном положении, и в районах военных действий, утвержденным Президиумом Верховного Совета СССР 22 июня 1941 года. Этим документом устанавливался особый режим работы военно-судебных органов, состав которых после объявления мобилизации существенно пополнился за счет расширения сети трибуналов войск НКВД. На трибуналы возлагались такие ответственные задачи, как борьба со всеми видами преступлений, нарушающих военные порядки, ликвидация вражеских агентов, диверсантов, шпионов, предателей и т.д. Среди немалого числа исключений из общих правил, установленным Положением, следует отметить слушание дела по истечении 24 часов после вручения обвинительного заключения и упразднения порядка обжалования приговора.
Как показывают архивные документы, во- а, енно-судебная машина правоохранительных | органов интенсивно заработала на террито- Ц рии Беларуси уже в самом начале войны. Так, ° в докладной записке заместителя наркома гос- | безопасности БССР С.Г. Духовича секретарю >=| ЦК КП(б)Б Г.Б. Эйдинову о борьбе с поражен- | ческими настроениями и контрреволюцион- § ной деятельностью в БССР говорится: |
«В связи с войной, начатой фашистской £ Германией против Союза ССР, на территории | БССР, не оккупированной Германией, начал а проявлять активность контрреволюционный § элемент из среды бывших людей, кулаков и |
других. |
Эти лица выступают с пораженческим |
настроением в отношении СССР, восхваля- "т
ют Гитлера, клевещут на советское прави- ^
тельство и коммунистическую партию, вы- ^
сказывают террористические настроения по ^ адресу коммунистов и руководителей сов.
аппарата. |
По Гомельской области за контрреволю- ^
ционные преступления с 2.УП по 19.VII.41 г. ^
арестовано 135 человек, следствием законче- ¡Ц
но и направлено по подсудности дела на 107 Ь
человек. Из них рассмотрено судом и осуждено к ВМН - 52 чел., на 10 лет - 13, от 10 до 5 лет - 6.
По УНКГБ Полесской области за 2 дня -13 и 14 июля с.г. закончено 6 следственных дел по ст. 72 «б» на арестованных за проведение контрреволюционной пораженческой агитации и восхваления фашистской Германии. Законченные дела направлены в военный трибунал.
В Кричевском МРО НКГБ БССР Мо-гилевской области на 14.VII.41 г. за контрреволюционную деятельность арестовано 15 человек. Военному трибуналу передано 4 законченных дела.
Кроме этого, по Гомельской области задержано и направлено в 3-й отдел 21-й армии 30 человек военнослужащих, бывших в плену у немцев»1.
Репрессивные меры в отношении пособников врага из местного населения и красноармейцев, дезертировавших из своих частей, лиц причастных к совершению злодеяний, в начальный период войны стали применятся и на оккупированной территории. Они осуществлялись командованием партизанских отрядов и спецгрупп НКВД, направленных в тыл для организации партизанского движения и разведывательно-диверсионной а деятельности. Так, в рапорте сотрудников I НКВД БССР М.А. Головкина и Я.Я. Гуткина I в НКВД СССР о проделанной работе в тылу ° врага говорится: «В итоге 3-месячной рабо-| ты оперчекистской группы в Петриковском районе изъято и уничтожено до 40 чело-| век антисоветчиков-профашистов и из них § 3 агента немецкой разведки, пробравшихся в [? партизанский отряд»2.
£ В докладной записке начальника спец-I группы НКВД БССР и ЦК КП(б)Б Крымова ё в НКВД БССР о деятельности в тылу врага от | 25 сентября 1941 года содержатся сведения о ° семи дезертирах, расстрелянных партизана-| ми Туровского и Лельчицккого партизанских | отрядов, а также об уничтожении старост, "т назначенных немцами3. ^ О расстреле шести пособников немецких ^ оккупантов говорится в отчете о проделанной ^ работе в тылу врага старшего оперуполномо-^ ченного УНКГБ БССР по Полесской области | П.В. Кузнецова4. Перечень таких примеров ^ можно продолжать.
^ В это время партизанские формирования £ и спецгруппы НКВД выступали в роли чрез-!3 вычайных карательных органов, опираясь в
своих решениях на целесообразность мер во имя защиты Отечества. Конечно, говорить о каком-либо судебном разбирательстве в этих случаях не приходится. Скорой и жестокой расправе подлежали все без исключения лица, вызывавшие малейшее подозрение или недоверие, а также те, на кого доносило местное население.
В дальнейшем, по мере развития партизанского движения, в тылу врага в партизанских отрядах и бригадах начали создаваться правоохранительные органы. Как показывают архивные документы, эти органы оформлялись в виде особых отделов, партизанских товарищеских судов, а также судов командирской чести. Они решали вопросы, касающиеся внутрипартизанской жизни, поддерживали дисциплину и правопорядок в партизанских отрядах и бригадах, а также среди мирного населения на контролируемых партизанами территориях. К рассматриваемым ими делам относились: пререкания с командиром, самоуправство, унижение чести и достоинства другого партизана, спор из-за трофейного имущества и т.п. Приговоры партизанских судов командирской чести и товарищеских судов вступали в силу после их утверждения командованием отряда или бригады.
Уголовные дела возбуждались и принимались к рассмотрению на основании решения или с согласия командования партизанских формирований, партийных и советских органов, которые осуществляли контроль и надзор за свершением правосудия в партизанских формированиях и среди населения оккупированных территорий. По сути дела они осуществляли прокурорский надзор за деятельностью партизанских товарищеских судов и судов командирской чести, если сами не выступали в качестве судебного органа. В таких случаях контроль и надзор за судебной деятельностью этих органов осуществляли вышестоящие в порядке подчиненности партийные инстанции, вышестоящее командование партизанских формирований. В частности, в одном из решений Кличевского райкома партии записано:
«Слушали:
Дело члена ВКП(б) Б. Власевича.
Постановили: ...
2. за измену Родине и Партии, выразившуюся в невыполнении государственного задания по работе в тылу противника, уклонении от участия в партизанской борьбе против
немецкой власти из рядов партии исключить. Дело о привлечении к ответственности по закону военного времени передать военному суду отряда спецназначения.
3. Просить ЦК КП(б)Б утвердить данное решение»5.
Партийные комитеты или командование партизанских отрядов осуществляли контроль за деятельностью партизанских судов и следственных органов (в лице последних, как правило, выступали сотрудники особых отделов) путем не только утверждения приговоров, рассмотрения жалоб на приговоры, но и санкционирования ареста. Например, из Зембинского гарнизона Бегомельской партизанской зоны перешла к партизанам группа военнопленных, среди которых, как было установлено работниками разведки и особого отдела, был немецкий резидент по кличке «Петрович». Командованием дана санкция на арест всей группы. Следует отметить, что по делу группы фашистских разведчиков-диверсантов во главе с «Петровичем» и очень опасного разведчика-диверсанта «Михаила Тюка» было проведено обстоятельное квалифицированное следствие, во многом предопределившее успешное разоблачение и обезвреживание названных опасных государственных преступников6.
В судебной практике осуществления правосудия в партизанских формированиях имели место случаи разрешения уголовных дел на общих собраниях партизан. Это практиковалось тогда, когда по своей политической значимости дело имело общественное значение. Процедура судебного слушания проходила следующим образом. В начале представители командования и партийных органов докладывали собранию суть уголовного дела. Затем собрание выясняло обстоятельства дела, задавая вопросы подсудимому и свидетелям. Приговор выносился путем открытого голосования. Так, в районе расположения 1-й Гомельской партизанской бригады был задержан подозрительный гражданин. При обыске «в воротнике истрепанного пиджака нашли немецкие продуктовые карточки и удостоверение. Задержанный признался, что служит на водокачке, в охране. Подослан, чтобы выведать, где прячется партизанский отряд. В лагере один из наших партизан узнал его и рассказал, как этот старик-полицейский расстрелял в Буде ни в чем не повинную семью». Собрание единогласно вынесло приговор -расстрелять7.
В случаях, когда совершенное преступное деяние не представляло большой общественной опасности или по своему характеру имело признаки административного правонарушения, командир партизанского формирования имел право на принятие решения о передаче материала на виновного органам расследования в партизанский товарищеский суд или в суд командирской чести, либо ограничивался дисциплинарным взысканием. При этом учитывались обстоятельства и характер совершенного деяния, личность правонарушителя, вина и наступившие последствия. Решение командира партизанского отряда могло быть опротестовано лишь вышестоящим командиром партизанских формирований в порядке подчиненности либо подпольными партийными или советскими органами.
К весне 1942 года партизанское движение в Беларуси стало реальной силой. Если на начальном этапе упор делался на диверсионную работу, ведение боевых действий из засад и разведку, то в дальнейшем задачи партизан усложнились. На территории республики сформировалось около 20 зон, свободных от оккупантов, что составляло 60% ее территории.
В связи со сложившейся обстановкой у партизан, наряду с боевыми действиями а и политико-массовой работой в тылу вра- | га, возникла необходимость в выполнении Ц хозяйственно-организаторских функций в ° зонах, свободных от оккупантов. На подвлас- | тных партизанам территориях была факти- >=| чески восстановлена советская власть, хотя I
во
она осуществлялась органами, носившими §
чрезвычайный характер. Так, постановление |
Кличевского подпольного райкома партии и £
райисполкома о восстановлении советской |
власти в районе гласило: а
«Выполняя волю трудящихся района... § объявить с сего дня на территории Кличев- | ского района Советскую власть восстанов- | ленной. Руководство всей политической | деятельностью, как в центре, так и на мес- "т тах, сосредоточить в районных и местных ^ органах Советской власти. Восстановить в ^ своих полномочиях все выборные и адми- ^ нистративные советские органы. Обязать руководителей предприятий и колхозов, а так- | же общественных организаций приступить к ^ исполнению своих обязанностей»8. ^
В партизанских зонах необходимо было ¡Ц
обеспечить законность и правопорядок, Ь
наладить исполнение судебных функций. Для этих целей в подконтрольных партизанам территориях при подпольных обкомах КП(б)Б начали создаваться оперативно-чекистские группы НКВД, а при подпольных райкомах партии районные отделы (РО) НКВД. Начальник РО НКВД должен был выполнять обязанности начальника особого отдела, при котором находился РК КП(б)Б. Например, только в Могилевской области к июлю 1943 года было создано и функционировало 11 райотделов НКВД9. В обязанность этим созданным в тылу врага структурам наряду с другими направлениями деятельности вменялось: выявление и проведение следствия по отношению к нерадивым партизанам, отличавшихся недисциплинированностью, мародерством и рукоприкладством по отношению к мирному населению и т.д.
Одновременно в партизанских формированиях начали создаваться партизанские суды, действовавшие на правах народных судов. Информацию об этом мы встречаем, например, в протоколе заседания Могилевского подпольного областного комитета КП(б)Б от 3 мая 1943 года:
«Слушали:
о создании партизанских судов.
Постановили: а 1. В целях борьбы с фактами мародерства | и проявлением антигосударственных пос-I тупков как внутри партизанских отрядов, так ° и среди населения создать при всех партизан-| ских бригадах партизанские суды на правах
народных судов»10. | Председатель партизанского суда и засе-§ датели избирались на общих собраниях лич-[? ного состава партизанских формирований. £ Причем председатели партизанских судов | отрядов и бригад утверждались на заседаниях ё подпольных райкомов КП(б)Б, а заседатели | назначались приказом командиров парти-° занских отрядов и бригад. Согласно решению | Могилевского обкома КП(б)Б от 3 мая 1943 | года, всем райкомам партии была разослана "т директива, в которой предписывалось «на ^ общих собраниях партизан избрать не ме-^ нее пяти заседателей партизанских судов», а ^ «председателей партизанских судов утвердить ^ на заседании РК КП(б)Б». На основании ука-| занного документа упразднялись товарищес-^ кие партизанские суды командирской части ^ там, где они прежде функционировали11. ¡Ц Следует отметить, что партизанские суды !3 осуществляли правосудие на правах народ-
ных судов только в условиях, когда партизанский отряд или бригада находились на отдыхе, пополнялись боеприпасами, продовольствием в партизанских зонах. Когда же они вели бои, находились в рейде, осваивали новые зоны, партизанские суды рассматривали все уголовные дела. Например, разбирали дела о воинских преступлениях (невыполнение приказа командира), что не правомочны были делать народные суды на основании статьи 21 Закона о судоустройстве СССР, союзных и автономных республик от 16 августа 1933 года.
Второй судебной инстанцией (а по некоторой категории дел и первой) являлись военно-полевые трибуналы, которые создавались в партизанских зонах и районах при крупных партизанских бригадах.
Трибуналы, как и партизанские народные суды, были созданы в начале 1943 года. Так, в решении объединенного заседания уполномоченного ЦК КП(б)Б по Могилевской области и руководства Кличевского партизанского оперативного центра «О мерах борьбы с мародерством и произволом над мирным населением, причиняемым ему отдельными партизанами» от 13 марта 1943 года предписывалось: всю борьбу с внутренней контрреволюцией в районах возложить на районные отделы НКВД и отряды специального назначения, «создать в каждом районе при отрядах спецназначения военно-полевые трибуна-
лы»12.
Следует сказать, что отряды специального назначения были созданы 31 января 1943 года для обеспечения безопасности работы районных подпольных партийных органов и вооруженной охраны партийных аппаратов, а также партийного имущества. Спецотрядам разрешалось арестовывать всех без исключения лиц, совершавших преступления в виде мародерства и произвола в отношении мирного населения и застигнутых на месте преступления, и передавать их в соответствующие следственные органы для привлечения к уголовной ответственности. Командование отрядов специального назначения находилось в полном подчинении РК КП(б)Б и его секретаря и составляло вооруженную часть аппаратов подпольных партийных органов.
Военно-полевые трибуналы рассматривали все дела об антигосударственных преступлениях, а также о преступлениях партизан и командиров подразделений, которые были неподсудны партизанским судам13. Все дела,
касающиеся высшего командного состава партизанских формирований, передавались в военно-полевой трибунал оперативного центра. Военно-полевые трибуналы рассматривали дела коллегиально, в составе трех человек -председательствующего и двух членов.
Эти военно-судебные органы рассматривали уголовные дела по наиболее тяжким преступлениям. Особо преследовались самовольные расправы партизан над мирными жителями, что, как показывают архивные документы, было нередким явлением в условиях оккупации. Расправы осуществлялись без надлежащей проверки материалов, поступающих на обвиняемых и, как оказывалось впоследствии, часто клеветнических и провокационных. Партизанское командование, партийные и правоохранительные органы вели жесткую борьбу с этим явлением. По таким фактам незамедлительно проводилось расследование, виновные предавались суду военного трибунала. Например, в постановлении Кличевского райкома партии от 9 марта 1943 года говорится:
«Предварительной проверкой установлено, что 24 февраля 1943 года группа бойцов 537 партизанского отряда, возглавляемая политруком разведки этого отряда М., по указанию помощника командира отряда О. произвела расстрел жителей дер. Пересодня Кличевского района.
Такие беззаконные действия группы партизан являются не больше не меньше как террористическим актом над мирным невинным населением, свойственным только немецкому фашизму. Данные поступки партизан вызвали законное возмущение среди жителей дер. Пересодня и окружающих деревень и дали в руки полиции средства агитации среди населения в целях противопоставлении нашего населения красным партизанам.
РК КП(б)Б расценивает данные факты как враждебные, идущие в разрез с директивами нашей партии и правительства.
РК КП(б)Б ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Поручить начальнику райотдела НКВД т. Лебедеву произвести следствие по этому вопросу и следственные материалы передать Кличевскому Оперативному центру для привлечения виновных к ответственности.
2. Считать необходимым провести судебный показательный процесс над преступниками на месте совершенного преступления с привлечением виновников к ответственности по законам военного времени.
3. Командирам, комиссарам и отсекрам партизанских бюро партизанских отрядов провести вокруг этих фактов широкую воспитательную работу среди личного состава партизанских отрядов, ведя впредь решительную борьбу с таким и подобного рода моментами со стороны партизан»14.
Более того, с целью пресечения внесудебных расправ, на совместном заседании уполномоченного ЦК КП(б)Б по Могилевской области и Кличевского оперцентра было принято решение: «Запретить всем командирам партизанских отрядов производить расстрелы кого бы то ни было из мирного населения и даже бургомистров, старост полицейских и других служащих немецких органов власти, если последние при их задержании не оказывают вооруженного сопротивления»15.
Все дела в отношении лиц, не состоящих в партизанских отрядах, но обвиняемых или подозреваемых в контрреволюционной деятельности, проходили непосредственно через РО НКВД, которые вправе были принимать самостоятельное решение в каждом отдельном случае.
В условиях оккупационного режима партийные органы Беларуси осуществляли руководство всеми сферами деятельности партизанских отрядов и местного населения, в том числе судебной. На обкомы партии возлага- а лось рассмотрение кассационных жалоб на | решения партизанских судов и военно-поле- Ц вых трибуналов. Так, в решении Могилевско- ° го подпольного областного комитета КП(б)Б | от 13 мая 1942 года указывается, что право на >=| обжалование решений судов предоставляется | обвиняемому в течение 48 часов в подполь- § ный обком КП(б)Б16. |
Партийные органы также рассматривали £ и разрешали заявления осужденных, хода- | тайства командования, общественных орга- а низаций о помиловании и снятия судимости. § В частности в постановлении Кличевского | РК КП(б)Б и райисполкома от 1 января 1943 | года записано: |
«Учитывая, что член партизанского "т отряд № 115 т. Коврик Иван Степанович, ^ осужденный партизанским судом 23 сен- ^ тября 1942 года к суровой мере наказания, ^ искупил свою вину честным несением партизанской службы, проявил героизм в борь- | бе с немецким фашизмом, при его личной ^ инициативе и руководстве разгромлена не- ^ мецкая машина, убит голова района, рабо- ¡Ц тая, командиром взвода к работе относит- Ь
ся добросовестно, пользуется авторитетом среди бойцов.
Исходя из чего Кличевский РК(КП)Б и Райисполком постановляют:
1. Снять судимость с члена партизанского отряда № 115 тов. Коврика Ивана Степановича»17.
Кроме партийных органов, функциями кассационной и надзорной судебной инстанции наделялось командование партизанских отрядов: коллегиальный орган, состоящий из командира, комиссара и начальника штаба.
Анализ судебной практики партизанских судов, которые приравнивались к народным судам, показывает, что те нередко рассматривали уголовные дела, подсудные партизанским военно-полевым трибуналам. Такая практика имела место в случаях, если партизанский отряд находился в рейде и был оторван от основных сил соединения (бригады, оперативного центра), либо выполнял самостоятельную боевую задачу, либо в условиях окружения, блокады, когда по условиям боевой обстановки не имелось возможности передать материалы дела и доставить виновного в военно-полевой трибунал. По сути дела здесь налицо совмещение функций партизанских судов и военных партизанских а трибуналов. Жалобы на приговоры парти-| занских судов рейдовых партизанских пол-I ков, бригад и отрядов рассматривались со° ответственно командованием партизанских | частей и соединений.
Партизанские суды и трибуналы при осу-| ществлении правосудия руководствовались § Уголовным и Уголовно-процессуальным ко-[? дексами БССР, а также указами Президиума £ Верховного Совета (ПВС) СССР, приняты-| ми в период войны, поскольку они не были ё включены в кодексы БССР и действовали в
еа
| качестве самостоятельных законодательных
° актов. Наиболее значимым законодательным
| актом для военно-судебных органов являлся
| Указ ПВС СССР от 19 апреля 1943 года «О
"т мерах наказания для немецко-фашистских
^ злодеев, виновных в убийствах и истязаниях
^ советского гражданского населения и плен-
^ ных красноармейцев, для шпионов, изменни-
^ ков Родины из числа советских граждан и для
| их пособников». Согласно этому документу,
^ подсудность военно-судебным органам зна-
^ чительно расширилась и распространилась
£ не только на граждан СССР, но и на военно-
!3 служащих немецкой армии.
Каждому судебному разбирательству предшествовало расследование обстоятельств дела. Лица, обвиняемые или подозреваемые в контрреволюционной деятельности, а также все имеющиеся на них материалы для ведения следствия, как правило, передавались в районные отделы НКВД и спецотряды. Нередко проверку по уголовным делам по приказу партизанского командования поручали наиболее подготовленным и заслуживающим доверие партизанам, выступавшим в этих случаях в роле дознавателя, поскольку порядок службы в партизанских отрядах во многом осуществлялся по тем же уставам, законам и требованиям, что и в частях Красной Армии.
Лица, проводившие расследование преступлений, при острой необходимости, с целью выяснения некоторых обстоятельств совершенного преступления, привлекали специалистов, т.е. экспертов. Так, на основании примечания к статье 63 действующего УПК БССР вызов эксперта был обязателен «для установления причин смерти и характера телесных повреждений...». Например, когда в одной из боевых операций было убито двое партизан, при расследовании этого дела возникла необходимость использовать знания специалистов. «Медицинская экспертиза установила, что оба злодейски и одновременно убиты с короткой дистанции очередью из советского автомата в спину». По этому делу была проведена также трассологическая экспертиза, позволившая установить тождественность пуль, вынутых из трупов и автомата подозреваемого в убийстве, а также следов лошади, на которой ехал преступник. Указанное дело расследовала группа чекистов, возглавляемая начальником особого отдела партизанской бригады18.
Вместе с тем следует отметить, что качество ведения следствия оставляло желать лучшего. Более того, как следует из архивных документов, в ходе предварительного расследования в ряде случаев применялись и недозволенные методы ведения следствия. Однако такие действия пресекались и подлежали разбирательству. Например, в устном заявлении партизана Шмырева от 2 июля 1942 года в Суражкий РК КП(б)Б говорится о том, что «со стороны отдельных работников НКВД неправильно ведется следствие и к отдельным арестованным применяются физические меры и посредством их заставляют арестованных давать показания такие,
которые выгодны для следователей (факт с арестованным Дроздовым). Просить Обком КП(б)Б проверить факты, после проверки рассмотреть»19.
По окончанию следствия уголовное дело передавалось в суд или трибунал.
Особенностью судебных процессов в партизанских судах является и то, что при осмотре мест происшествия протоколы, как правило, не велись. Поэтому в случае необходимости судом допрашивались лица, производившие осмотры места происшествия и расследовавшие обстоятельства дела.
По результатам судебного разбирательства, которое в зависимости от обстоятельств уголовного дела могло быть как открытым, так и закрытым, выносился приговор. Обычно в документе содержались данные о личности подсудимого; обозначался характер преступления; иногда описывались объективные и субъективные признаки состава преступления; приводилось краткое содержание показаний подсудимого и свидетелей; имелись постановляющая часть, дата, подписи. Иногда указывалось место рассмотрения уголовного дела. Приговор утверждался командиром и комиссаром партизанского формирования, в ряде случаев секретарем РК КП(б)Б.
В большинстве своем вынесенные приговоры были окончательными и обжалованию не подлежали, о чем делалась соответствующая запись. Вместе с тем, с учетом ряда обстоятельств, суд, вынесший суровый приговор, в соответствии со статьей 28 действовавшего тогда УК БССР мог отсрочить его исполнение вплоть до окончания войны и дать возможность виновному искупить свою вину в боях с врагом и освободиться от наказания со снятием судимости.
В ряде случаев вынесенные приговоры носили условный характер. Например, военный трибунал партизанской бригады им. Фрунзе в феврале 1944 года за сон на посту приговорил партизана Мороза «к высшей мере наказания РАССТРЕЛУ, но принимая во внимание чистосердечное признание своего проступка, данное обязательство суду не нарушать воинской дисциплины и искупить свою вину в борьбе с немецкими захватчиками, считать расстрел условным сроком на 3 месяца, одновременно в/трибунал отмечает нач/ку штаба ЗОРИНУ на недостаточную подготовку караула. Дежурному по отряду СТЕПАНОВУ за неточное исполнение Устава Караульной Службы объявить ВЫГОВОР»20.
Как видим, военный трибунал наряду с уголовным наказанием мог вынести административное взыскание.
Расследование и судебное рассмотрение уголовных дел осуществлялось на основе уголовного и уголовно-процессуального законодательства БССР. Судебное рассмотрение и предварительное расследование преступлений по сравнению с мирным периодом имело свои особенности. Последние выражались, прежде всего, в разнообразии форм осуществления правосудия. В свою очередь это разнообразие обуславливалось особенностями условий ведения борьбы с оккупантами, местными характеристиками регионов. Следует отметить, что как в приговорах, так и материалах расследования уголовного дела не всегда указывался номер статьи, по которой квалифицировалось преступление, совершенное виновным, но во всех случаях назывался состав преступления: кража, грабеж, изнасилование, убийство умышленное или неосторожное и т.д.
Исполнялись приговоры органом, вынесшим их, отрядом специального назначения, комендантским взводом, особым отделом или непосредственно кем-либо из партизан. Например, партизанский суд за массовые убийства мирных граждан приговорил коменданта одного из гарнизонов немецко-фашистских а войск в Беларуси к расстрелу. Исполнение | приговора было поручено партизану. Вот как Ц выполнение этого задания описывается в ме- °
X
муарной литературе: «Я вынимаю пистолет и |
стреляю в упор. Комендант валится на сторо- >=|
ну без звука... механически хватаю какие-то |
списки, чистые бланки и прячу за голенища §
своих сапог. Спохватываюсь и выкладываю |
на стол приговор суда народных мстителей о £
расстреле палача-коменданта»21. |
Командиры и комиссары партизанских а
отрядов и подразделений в административ- §
ном порядке решали также вопросы граж- |
данско-правовых отношений, касавшиеся |
пользования и временного владения мир- |
ными жителями государственным или об- "т
щественным имуществом. При этом, решая ^
вопросы имущественного характера, парти- ^
занские командиры и комиссары указывали, ^ что их решение является действующим на
период войны и касается только пользования |
имуществом, не предполагая признания пра- ^
ва собственности. Некоторые же представи- ^
тели партизанского командования, разрешая ¡Ц
имущественные споры, подчеркивали, что их Ь
решение является временным, а окончательное может быть принято соответствующими органами после освобождения территории Красной Армией.
В случаях, когда разрешение гражданско-правового спора не требовало неотлагательного рассмотрения, командование партизанских формирований такие споры вообще не разрешало. Отказ от рассмотрения некоторых гражданско-правовых исков не противоречил сложившейся во время войны судебной практике. Так, на основании постановления Пленума Верховного Суда СССР от 30 августа 1941 года «О производстве по гражданским делам в отношении лиц, состоящих в действующих частях Красной Армии и Военно-Морского Флота» гражданские дела в отношении перечисленных лиц подлежали приостановлению на период военных действий. Если правила приведенного постановления Пленума Верховного Суда СССР распространялись на узкий круг лиц (состоящих в действующих воинских формированиях), то в более поздних постановлениях Пленума приостановление дел распространялось на всех граждан. Об этом сказано, например, в постановлении от 15 сентября 1942 года «О приостановлении в связи с обстоятельствами военного времени течения сроков, ука-а занных для принятия наследства в статьях | 430 и 433 Гражданского кодекса РСФСР и со-I ответствующих статьях ГК других союзных ° республик».
| Подпольное партийные органы и партизаны проводили большую разъяснительную | работу среди населения, в том числе знакоми-§ ли с советским законодательством, призывая [? мирное население поступать и жить по зако-£ нам советской власти. Например, в дневнике | погибшего командира партизанского отряда, ё действовавшего в районе Краснополья и Рос-| сон, Сергея Моисеенко содержится запись: ° «С 3.5 по 6.5 (1942 г.) ходили по населенным | пунктам для восстановления Советской 5. власти и законов»22.
га
'г Следует отметить, что зачастую под ви-
^ дом партизан на оккупированной террито-
^ рии орудовали обыкновенные вооруженные
^ банды, занимавшиеся грабежом и насилием
^ с целью наживы. Партизаны делали все воз-
| можное к их задержанию и преданию суду, с доведением судебных решений мирному на-
^ селению. Например, из протокола заседания
£ № 56 от 22 июня 1943 года Кличевского под-
!3 польного РК КП(б)Б следует:
«СЛУШАЛИ.
Дело о вооруженной банде в д. Михалово.
ПОСТАНОВИЛИ. РО НКВД установлено, что в д. Михалово Кличевского района в 1941 году была организована вооруженная банда, состоящая из г-н д. Михалово, организованная и возглавляемая дезертиром Красной Армии Мамедовым.
Эта банда, начиная с 1941 г. и по настоящее время занималась вооруженным грабежом мирного населения в целях наживы. Более того, активисты и руководители этой банды имели связь с полицией и немецким гестапо и выполняли его задания по провокационным действиям, направленным на озлобление местных жителей против красных партизан. С этой целью банда при грабеже и издевательствах над мирным населением в ночное время называла себя партизанами.
РК КП(б)Б ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Поручить начальнику РО НКВД т. Силину закончить полностью следствие о деятельности банды и принять решение о привлечении к ответственности по закону военного времени.
2. Поручить отделу пропаганды РК КП(б)Б выделить специальных агитаторов для проведения бесед среди населения деревень, в которых действовала банда, с целью разоблачения ее враждебной деятельности»23.
Более того, в конце 1942 года Кличевкий райком партии обратился к трудящимся Кличевского района с письмом следующего содержания: «Кличевский райком Партии располагает многочисленными сигналами о фактах мародерства и вооруженного бандитизма в районе.
Проверкой установлено, что за последнее время в деревнях и лесах нашего района появились вооруженные группы, именующие себя партизанскими отрядами и занимающиеся вооруженными грабежами мирного населения в целях своей наживы.
Эти группы держат связь с полицией, получают от полиции оружие и боеприпасы и вместе с полицией под видом партизан грабят и избивают мирное население. Все это делается с целью разорвать создавшуюся дружбу между населением и красными партизанами, противопоставить население партизанам.
Одновременно установлено, что имелись факты, когда отдельные группы партизан, получив задание от командира для выполнения боевых задач, по пути следования заходят в деревню и также, благодаря отсутствию ко-
мандиров, занимаются мародерством и вымоганием у крестьян ненужных для партизан вещей и продуктов питания.
Учитывая наличие этих фактов, Кличев-ский РК КП(б)Б нашел нужным разъяснить трудящимся нашего района следующее:
1. Мародерство, грабеж и избивание честного, мирного населения со стороны партизан преследуется, и виновные в этом привлекаются к строгой ответственности по закону военного времени.
2. Граждане, у которых партизанами будут незаконно забраны вещи или продукты питания, должны немедленно сообщить об этом командованию соответствующего партизанского отряда»24.
Нередко партийно-советским руководством и командованием партизанских отрядов практиковалось проведение показательных судебных процессов в отношении лиц, уличенных в преступлениях. Такие процессы имели большое профилактическое значение. В частности, в постановлении Кличевско-го подпольного райкома партии от 28 июня 1943 года записано:
«Поручить РО НКВД провести следствие по имеющимся материалам на спекулянтов д. Колбча и партизан-мародеров, связанных с ними, после чего провести показательный процесс над партизанами-мародерами и спекулятивным элементом из д. Колбча. Судебный процесс организовать непосредственно в д. Колбча с участием населения»25.
Строгому наказанию подлежали и должностные лица, которые укрывали преступников. Так, в 1942 году двое командиров партизанских подразделений (рот) были сняты с занимаемых должностей и отданы под суд за то, что укрывали партизан, совершивших мародерство26.
В некоторых случаях, учитывая тяжесть преступлений и просьбу населения, командование партизанских отрядов или бригад передавало задержанных преступников для суда на собраниях жителей сел и деревень республики. Собрание заслушивало подсудимого, свидетелей и путем общего голосования выносился приговор.
В партизанских отрядах и бригадах Витебской области в период свободного пользования ими так называемыми Суражскими воротами партизанские суды не создавались. Лица, совершившие преступления, вместе с материалами или уголовными делами направлялись за линию фронта, но позже, когда
ворота были закрыты, в этой зоне также начали функционировать партизанские суды.
С приближением линии фронта к восточным границам Беларуси и с начавшегося с осени 1943 года ее освобождения, возможность ареста и доставки для судебного преследования лиц, совершивших преступления на оккупированной территории, возобновилась. Для этих целей, наряду с выполнением других заданий, НКВД БССР значительно усилил переброску в тыл врага своих спецгрупп. Обладая опытом оперативной работы, проявляя мужество и смекалку, работники органов внутренних дел разоблачали предателей, шпионов, а также выявляли членов националистических формирований, принимали меры к их задержанию или ликвидации. Так, 6 декабря 1943 года начальником УНК-ВД Полесской области УН. Шваяковым была подготовлена и переброшена через линию фронта оперативная группа в количестве десяти человек под руководством Нескромного и Барышева. Перед ними стояла задача арестовать полицейских и переправить их через линию фронта для привлечения к уголовной ответственности. В результате работники НКВД задержали 78 предателей, разоружили их, переправили на освобожденную территорию и сдали в Паричский РО НКВД27.
Следует иметь в виду, что на территории а Беларуси в тылу врага в годы Великой Оте- | чественной войны вместе с партизанами Ц действовало более 200 отдельных разведыва- ° тельно-диверсионных групп, насчитывавших | в своих рядах свыше 6 тыс. человек. В разве- >=| дывательно-диверсионных группах постоян- | но функционирующих судов, как правило, § не создавалось. Правосудие осуществляло | коллегиально командование группы, либо в £ необходимых случаях для рассмотрения кон- | кретного дела образовывались товарищеские а суды, военные трибуналы. §
Так, член одной из диверсионно-разведы- | вательных групп Д.А. Соловьев в разговоре | со своей любимой девушкой разгласил сек- | ретные сведения о предстоящей операции. "т Вернувшись домой, девушка поделилась но- ^ востью со своими родными. От одного из ^ родственников полицейские узнали об опе- ^ рации. При переходе через железную дорогу партизаны были встречены интенсивным | огнем противника, и им пришлось возвра- ^ титься обратно, не выполнив задания. Рас- ^ следование по этому делу было проведено ¡Ц командиром группы. Для судебного рассмот- Ь
рения преступления партизана был образовал товарищеский суд28.
Следует отметить, что работники особых отделов, НКВД и дознаватели партизанских частей и соединений исполняли функции органов следствия и одновременно участвовали в операциях и боях с немецко-фашистскими войсками. Поэтому раскрываемость преступлений в это время была невысокой по сравнению с уровнем раскрываемости в довоенное время. Значительное количество преступлений, совершенных во время войны, было раскрыто после ее окончания, и виновные были привлечены к ответственности. В случаях же, когда расследование дела затягивалось в связи с недостатком данных о виновности или невиновности лица, а получить их в ближайшее время не представлялось возможным, такие лица направлялись в тыл. Например, дело Ирмы Лейзер, которая выдала сведения о минском подполье немцам, подпольщики передали на решение партизанского суда. Однако партизаны ее не судили, а направили через линию фронта. «Ситуация очень сложная, в ней нужно было разобраться основательно, не по-походному»29.
Подобным образом поступило командование партизанского отряда и с партизаном
Чавриковым, который попал в плен, был завербован фашистской разведкой, а потом перебежал к партизанам и обо всем рассказал командованию партизанского отряда. Было принято решение отправить его из партизанской зоны в Москву30.
С освобождением территории Беларуси от немецко-фашистской оккупации партизанские суды и военные трибуналы, как и сами партизанские подразделения, были расформированы.
Таким образом, функционировавшие в годы войны в тылу врага в партизанских зонах Беларуси военно-судебные органы, опираясь в своей деятельности на уголовное законодательство военного времени, сыграли позитивную роль в обеспечении государственной безопасности, должного правопорядка и воинской дисциплины в партизанских формированиях, а также общественного порядка среди мирного населения. Деятельность партизанских судов, военных трибуналов и РО НКВД способствовала претворению в жизнь намерений государственных органов по сплочению и направлению народа на борьбу с врагом и имела большое значение в пресечении уголовно наказуемых деяний, совершаемых военными преступниками.
ю -
4
OJ
к 1 Национальный архив Республики Беларусь (далее -НАРБ). Ф. 4п. Оп. 29. Д. 2. Л. 51-58.
5 2 Там же. Оп. 33а. Д. 63. Л. 107-112. ■g 3 Там же. Д. 62. Л. 107-112.
ас
g 4 Там же. Д. 63. Л. 55-58.
§ 5 Там же. Ф. 1350. Оп. 1. Д. 107. Л. 93.
Е=
|? 6 Мачульский Р. Вечный огонь: Партизанские записки. Минск, 1965. С. 351-354.
Е
к 7 Лавринович Э. Огненные рельсы: Мемуары. Минск,
g 1974.
ев
S. 8 Всенародное партизанское движение в Белоруссии в
g годы Великой Отечественной войны. Минск, 1967. Т.
| 1. С. 158.
6 9 НАРБ. Ф. 1350. Оп. 1. Д. 46. Л. 217. f 10 Там же. Д. 106. Л. 193.
11 Там же. Л. 22.
и
^р 12 НАРБ. Ф. 1350. Оп. 1. Д. 106. Л.17-18.
^ 13 Примаченок А.А., Шарков А.В. Роль работников
^ НКВД в обеспечении правопорядка в партизанских
з
зонах Белоруссии (1941-1944 гг.) // Актуальные про-
^ блемы истории советской милиции: Сборник науч-
s ных трудов. Минск, 1991. С. 84. .в
5 14 НАРБ. Ф. 1350. Оп. 1. Д. 107. Л. 145.
!3 15 Там же. Д. 106. Л. 17.
16 Там же. Л. 23.
17 Там же. Д. 107. Л. 111.
18 Дедюля И. Партизанский фронт. М., 1975. С. 11.
19 НАРБ. Ф. 1336. Оп. 1. Д. 329. Л. 15.
20 Там же. Ф. 1450. Оп. 2. Д. 920. Л. 1.
21 Кайсенов К. Партизанские тропы: Записки партизана. Алма-Ата, 1970. С. 98-100.
22 Вишневский А.Ф., Примаченок А.А. Особенности судебного рассмотрения и предварительного расследования преступлений в партизанских зонах Белоруссии в период Великой Отечественной войны // Староню ваеннай псторьп Беларусь Мшск, 1992. Вып. 1. С. 142.
23 НАРБ. Ф. 1350 Оп. 1. Д. 107. Л. 201.
24 Там же. Л. 49.
25 Там же. Л. 207.
26 Примаченок А.А., Шарков А.В. Роль работников НКВД... С. 86.
27 Архив МВД Республики Беларусь. Приказы НКВД БССР за 1944 г. Л. 25.
28 Вишневский А.Ф., Примаченок А.А. Особенности судебного рассмотрения. С. 145.
29 Там же. С. 146.
30 Там же.
