CC BY
22
М. Л. Хорьков
ПАРАЛЛЕЛИЗМ И ВАРИАТИВНОСТЬ МЕТАФОР
В НЕМЕЦКОЙ И НИДЕРЛАНДСКОЙ ДУХОВНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ ПОЗДНЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ (на примере анонимных «поучений» в рукописи Leiden UB Ltk 222)
На примере содержащихся в рукописи Leiden UB Ltk 222 анонимных «поучений» в статье исследуется феномен параллелизма и вариативности метафор в немецкой и нидерландской духовной литературе позднего Средневековья. В частности, показывается, что встречающиеся в одном из «поучений» метафоры розы и майской росы хотя и восходят к соответствующему пассажу Генриха Сузо, но все же вместе с ними испытали на себе влияние параллельной метафоры бегущего по пустоши коня, восходящей к одной из проповедей Майстера Экхарта.
Ключевые слова: Майстер Экхарт, Генрих Сузо, Нидерландская духовная литература позднего Средневековья.
Благодаря трудам Г. Лифтинка (Lieftinck 1936: 35), Й. Квинта (Quint 1960: 383), С.-Г. Акстерса (Axters 1970: 45, 149), М. Шервуд-Смит и П. Стооп (Sherwood-Smith, Stoop 2003: III, 1440), Д. Эрменс и В. ван Дейк (Ermens, Van Dijk 2008: VI, 2527), М.-А. Люкер (Lücker 1950: 160) в исследовательской литературе о Майстере Экхарте уже давно известно, что в рукописи Leiden UB Ltk 222 содержатся три приписываемые Экхарту изречения (ff. 29v-30r). Они дошли в составе так называемого «Духовного Алфавита» - сборника изречений и поучений духовно-назидательного характера, принадлежащих древним святым отцам, учителям Церкви и выдающимся наставникам в монашеской жизни. Еще одна рукопись, содержащая аналогичный текст с изречениями Майстера Экхарта, сохранилась в Нидерландах в составе рукописи, в настоящее время хранящейся в Королевской библиотеке в Гааге (Den Haag, Koninklijke Bibliotheek, Cod. 73 G 26). В соответствии с алфавитным принципом, согласно которому в «Духовном Алфавите» распределены имена авторов изречений и поучений, Экхарт (Eggardus) занимает позицию между Ефремом Сирином (f. 29v: «говорит Ефрем» / Effrym seit...) и Франциском Ассизским (f. 30v: «о нашем святом отце Франциске» / van onse heiligen vader
franciscus). Имя Экхарта при этом стоит в начале каждого из трех атрибутируемых ему составителем «Духовного Алфавита» изречений.
Между тем, сразу же после изречений Экхарта следуют семь пассажей, названных просто «учениями», или «поучениями». Они не атрибутированы ни одному из духовных наставников и включены в состав «Духовного Алфавита» как анонимные без какого-либо зазора или дополнительных вставок точно между словами Экхарта и изречениями Франциска Ассизского 30г-30у). Каждый из них начинается просто со слова ееп ¡ввггв («учение / поучение»). С содержательной точки зрения, все семь «поучений» посвящены одной единственной теме - смыслу и роли страдания в духовной жизни. Тема при этом понимается достаточно широко: от повествования о Страстях Христовых на Кресте до раскрытия значения страдания, прежде всего, как подражания Страстям Христовым, для очищения от грехов индивидуальной человеческой души и ее спасения.
На первый взгляд, может показаться, что ни тематически, ни семантически все семь содержащихся в Лейденской рукописи анонимных «поучений» Майстеру Экхарту принадлежать не могут. Во-первых, подчеркивание первостепенной роли для духовной жизни каждого человека созерцания Страстей Христовых и подражания им - это совсем не экхартовская тема, в отличие, скажем, от Генриха Сузо или Фомы Кемпийского. Во-вторых, в отличие от эксплицитно атрибутированных Экхарту трех предшествующих изречений ни одно из семи анонимных «поучений» в известных нам на сегодняшний день сочинениях Экхарта не встречается. Поэтому представляется маловероятным, что они могли быть непосредственно и без каких-либо изменений заимствованы из его текстов, пусть даже в настоящее время утраченных и поэтому не известных исследователям.
И все же с этими доводами, которые сами по себе достаточно очевидны, вступает в некоторое противоречие другой очевидный факт: само место этих пассажей непосредственно сразу после изречений Экхарта в составе сборника, в котором авторы следуют в строгом алфавитном порядке, вынуждает усомниться в том, что они не имеют к Экхарту совсем уж никакого отношения и никак не могут быть с ним ассоциированы. Помимо формального признака места семи анонимных «поучений» в составе сборника о природе их вероятной связи с
оригинальными текстами Экхарта могут открыть много интересного также некоторые встречающиеся в этих «поучениях» характерные метафоры и обороты речи.
Так, например, в шестом анонимном «поучении» говорится о том, что благодаря страданиям душа растет и цветет, подобно розам, орошенным майской росой (f. 30v): Een leerre. Die siel groeyt inden liden recht als die rosen (groeyen) inden meysche douwe. Очень похожее метафорическое сравнение Страстей Христовых со «сладостной майской росой» (suezen meientouwe) использует в немецкой «Книге Вечной Премудрости» („Büchlein der ewigen Weisheit") и Генрих Сузо (Seuse 1907: BdEW 252, 1-2): Sihe, dú edel sele truejet von lidenne, als die schoenen rovsen von dem suezen meientovwe (ср. Seuse 1907: BdEW 253, 16 Bihlmeyer: daz dú ellú sein gewesen als ein suezes meientovwe; ср. также XVI. Brief, 456, 27 Bihlmeyer). По словам М. Эгердинга (Egerding 1997: 454), тем самым Генрих Сузо «осуществляет семантическую переоценку страданий и наделяет их позитивным значением». Очевидная близость формулировок в Лейденской рукописи и в «Книге Вечной Премудрости» позволяет предположить, что шестое «поучение» сформулировано не просто под влиянием семантики соответствующего пассажа Сузо, но также и довольно точно передает содержащееся в нем характерное для констанцского доминиканца учение о позитивном и спасительном смысле страданий для человеческой души, неоднократно излагаемое в его сочинениях (ср. Seuse 1907: BdEW 249, 25-250, 4; 297, 14-16; IX. Brief 433, 20-29).
Между тем, обращает на себя внимание тот факт, что в целом в тех пассажах, в которых Генрих Сузо говорит о позитивном смысле страданий, он очень редко использует метафору розы; пожалуй, единственным исключением является вышеприведенный пассаж BdEW 252, 1-2. При этом в других случаях, когда Сузо говорит о майской росе в связи со смыслом страданий, роза не упоминается (Seuse 1907: BdEW 253, 16 Bihlmeyer). Более того, в некоторых пассажах, где встречается метафора «наисладчайшей майской росы» (Seuse 1907: XVI. Brief, 456, 27 Bihlmeyer: aller suessestes meientovw), речь о страданиях не идет, равно как не упоминается в них и о розах. Поэтому вряд ли можно с полным основанием говорить о какой-либо стабильной форме соединения в сочинениях Сузо метафор розы и майской росы с пассажами о страдании в один устойчивый и постоянно воспроизводимый топос. При этом
наименее устойчивой из всех трех элементов в этой связке является именно метафора розы. И это удивительно, потому что сама по себе метафора розы вообще и алой розы как символа Крови Христовой - одна из излюбленных для Сузо и наиболее часто встречающихся в его сочинениях. Даже его устоявшаяся иконография, в том числе и сопровождавшие его сочинения миниатюры или гравюры, изображают Сузо в окружении роз, в частности, с украшенным розовыми цветами венцом на голове либо стоящим рядом с цветущим розовым кустом.
Поэтому мне представляется весьма вероятным, что, несмотря на распространенность метафоры розы во всей средневековой духовной литературе и ее стабильное присутствие в немецких и нидерландских текстах позднего Средневековья, в данном случае речь вовсе не идет о заимствовании некого универсального и поэтому не нагруженного никаким специальным смыслом locus communis из трудов немецких мистиков, будь то Генрих Сузо или, например, Мехтхильда Магдебург-ская, в тексте которой метафора розы тоже является нередкой. Это можно утверждать уже на том основании, что соединение метафор розы и майской росы не является обязательным и поэтому встречается довольно редко, подчиняясь в случае такого соединения не столько логике традиционных стереотипных общих мест, сколько вполне определенной и чаще всего уникальной авторской интенции (или интенции компилятора) -тем более, когда соединение нескольких различных метафор и характерных семантических конструкций имеет место в контексте изложения вполне определенного и ясно идентифицируемого богословского учения.
Если руководствоваться этими наблюдениями при поиске возможного дополнительного источника шестого «поучения» Лейденской рукописи UB Ltk 222, который мог воздействовать на его формирование в качестве параллельной метафоры, хорошо знакомой составителю этой рукописи - так же, как она, очевидно, была хорошо знакома и Генриху Сузо - то наиболее вероятными окажутся отнюдь не пассажи с метафорой розы, а известный пассаж с метафорой коня, который использует Майстер Экхарт в тексте своей 12-й немецкой проповеди (Pr. 12 Quint). Этот текст выглядит следующим образом:
Hie ist gote als lustlich in dirre glîcheit, daz er sîne natûre und sîn wesen alzemâle durchgiuzet in der glîcheit in im selber. Daz ist im lustlich; ze glîcher wîse, als der ein ros lât loufen ûf einer grüenen heide, diu zemâle eben und glîch waere, des rosses natûre waere,
daz ez sich zemâle ûzgüzze mit aller sîner kraft mit springenne ûf der heide, daz waere im lustlich und waere sîn natûre. (Eckhart 1958: Meister Eckhart, Pr. 12 „Qui audit me", DW I, 199, 8-11).
'Здесь, в этом тождестве, Бог до того исполнен веселья, что в тождестве, в Себе Самом, совершенно пронизывает Свое естество и Свое бытие. От этого Ему радостно. Это все равно, что коня отпустить на зеленую пустошь, которая была бы совершенно ровной и гладкой; естеству коня будет вполне соответствовать, если, скача по равнине, он полностью выбьется и лишится всех своих сил, - это было бы весело и сообразно его естеству' (Eckhart 2010: 128).
Как можно видеть, в данном случае главные различия между текстом проповеди Экхарта и пассажами Лейденской рукописи и Генриха Сузо заключаются в том, что в первом случае речь идет о коне (roslross), тогда как в Лейденской рукописи и у Сузо - о розах (rosen). Кроме того, в первом случае говорится о «зеленеющей пустоши» (einer grüenen heide), тогда как во втором случае весьма характерный и показательный для текстов Экхарта глагол «зеленеть» употреблен в значении «расти» («душа возрастает» I die siel groeyt). В тексте экхартовской проповеди метафора майской росы отсутствует, в то время как в Лейденской рукописи она, очевидно, заимствована у Генриха Сузо. Впрочем, у Сузо страдающая душа не просто «возрастает в страданиях» (groeyt inden liden), но, скорее, «питается страданиями» (truejet von lidenne), т. к. он, по-видимому, использует в своем тексте другой оттенок смысла того же самого глагола. Любопытно, что в аналогичном месте принадлежащей Генриху Сузо латинской версии «Книги Вечной Премудрости», известной как «Часослов Премудрости» («Horologium sapientiae»), употреблен глагол saginatur (Seuse 1977: 490, 8-10, Hor. Liber I, cap. 13: Anima devota saginatur tribulatione, sicut rosae ac lilia fecundantur caelesti rore). Однако наличие одних и тех же слов со значениями «зеленеть, расти, питаться» во всех трех пассажах делает их характерным узнаваемым маркером всей рассматриваемой метафорической конструкции, к которому к тому же в качестве непременного запоминающегося элемента добавляются в немецком оригинале акустически близко звучащие «розы» или «конь» (roslross).
Ms. Leiden UB Ltk BdEW 252, 1-2 DW I, 199, 9-10
222, f. 30v Bihlmeyer
Die siel groeyt inden Sihe, dú edel sele truejet Daz ist im lustlich; ze liden recht als die von lidenne, als die glicher wise, als der ein
rosen (groeyen) schoenen rovsen von dem ros lät loufen üf einer inden meysche douwe suezen meientovwe grüenen heide
Таким образом, получается, что перед нами - очень близкие по акустическому звучанию, но различные по смыслу пассажи. Наиболее же важным при этом является то обстоятельство, что в результате небольшой семантической замены полностью меняется содержание всей фразы. Радостно играющий и бегущий по зеленой пустоши конь как метафора абсолютной идентичности и равенства (glicheit) всех вещей в Боге (тезис, вменявшийся Экхарту в вину на организованном против него инквизиционном процессе, а позднее неоднократно резко критиковавшийся особенно нидерландскими авторами) превратился в розу как метафору души, которая, будучи украшенной страданиями в подражание Страстям Христовым, скорее устремляется к Богу. Большая конвенциональная распространенность метафоры розы в сравнении с уникальной чисто экхартовской метафорой коня сыграла здесь свою роль не только в замене одного слова другим, но и в полном переосмыслении текста Экхарта, конструкции которого, формулировавшие в оригинале осуждаемое учение, в результате их «переписывания» получают, тем не менее, некоторое оправдание и новую жизнь в другом тексте, пусть даже и с новым содержанием. Как таковая, общая рамочная структура экхар-товской фразы и у Генриха Сузо, и в шестом «поучении» Лейденской рукописи сохранилась; по сравнению с последующими изменениями и вставками она имеет очевидный конструктивный приоритет, тем более, что новое содержание выглядит в своей критичности несколько искусственным по отношению к органичной оригинальности первоначальной формы фразы, благодаря минимальной правке все же сохраненной и в новом ее варианте.
Полагаю, именно этим вполне мог руководствоваться анонимный составитель «Духовного Алфавита», поместивший «поучения» о страданиях вместе с изречениями Экхарта, а не под отсутствующей у него авторской рубрикой в разделе «Генрих Сузо». Свои «поучения», включая и рассмотренное нами подробно шестое, он оставляет анонимными, прекрасно
при этом понимая, что несмотря на авторство пассажей, в ряде случаев очевидное (как, например, авторство Генриха Сузо в шестом «поучении»), единственное правильное место, куда их следует поместить в тексте - это непосредственно сразу же после изречений Экхарта. Очевидно, что и он, и его читатели должны были знать или хотя бы догадываться, что ряд содержащихся в «поучениях» метафорических конструкций подразумевает наличие параллельных метафор из текстов Экхарта, пусть даже и существенно трансформированных и дополненных семантическими конструкциями и отсутствующими у Экхарта смыслами, но при этом, несмотря ни на что, не утративших своей формальной генетической первичности. Кроме того, нельзя не обратить внимание и на то обстоятельство, что критическое переосмысление не во всем догматически удобного и приемлемого экхартовского наследия также осуществляется в рамках метафорического параллелизма. В его рамках друг другу противостоят не просто метафоры, но формулируемые посредством них учения. Не будь в наличии негативного полюса переписываемых метафор и отрицаемых учений, не возник бы тогда и позитивный полюс новых метафор и учений, по крайней мере, в том виде, в каком они оформлялись и получали распространение в текстах.
Сокращения
BdEW - Heinrich Seuse. Büchlein der Ewigen Weisheit. In: Heinrich Seuse 1907: Deutsche Schriften. K. Bihlmeyer (ed.). Stuttgart, 196325.
DW I - Meister Eckhart 1958: Die deutschen und lateinischen Werke. Die deutschen Werke. 1. Band: Predigten. J. Quint (transl., ed.). 1. Aufl. Stuttgart.
Hor. - Heinrich Seuse 1977: Horoloeium Sapientiae. P. Künzle OP (ed.) (Spicilegium Friburgense 23). Freiburg/Schweiz.
Литература
Axters, S.-G. 1970: Bibliotheca Dominicana Neerlandica manuscripta, 1224-1500 (Bibliothèque de la Revue d'histoire ecclésiastique; 49). Louvain.
Egerding, M. 1997: Die Metaphorik der spätmittelalterlichen Mystik. Bd.
2. Paderborn, München, Wien, Zürich. Ermens, D., van Dijk, W. 2008: Repertorium of Middle Dutch Sermons Preserved in Manuscripts from before 1550. Vols. IV-VII (Miscellanea neerlandica; 29, 4-7). Louvain. Heinrich Seuse 1907: Deutsche Schriften. K. Bihlmeyer (ed.). Stuttgart. Heinrich Seuse 1977: Horoloeium Sapientiae. P. Künzle OP (ed.) (Spicilegium Friburgense; 23). Freiburg/Schweiz.
Lieftinck, G.I. 1936: De middelnederlandsche Tauler-handschriften. Groningen.
Lücker, M.-A. 1950: Meister Eckhart und die Devotio Moderna (Studien
und Texte zur Geistesgeschichte des Mittelalters; 1). Leiden. Meister Eckhart 1958: Die deutschen und lateinischen Werke. Die deutschen Werke. 1. Band: Predigten. J. Quint (transl., ed.). 1. Aufl. Stuttgart.
Meister Eckhart 2010: Traktaty. Propovedi [Meister Eckhart. Treatises. Sermons]. M.Yu. Reutin (transl., ed.), N.A. Bondarko (ed). Moscow.
Майстер Экхарт 2010: Трактаты. Проповеди. М.Ю. Реутин (пер.,
ред), Н.А. Бондарко (ред). М. Quint, J. 1960: Neue Funde zur handschriftlichen Überlieferung Meister Eckharts. Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur 82, 352-384. Sherwood-Smith, M., Stoop, P. 2003: Repertorium of Middle Dutch Sermons Preserved in Manuscripts from before 1550. Vols. I-III (Miscellanea neerlandica; 29, 1-3). Louvain.
M. L. Khorkov. Parallelism and variety of metaphors in the German and Dutch spiritual literature of the Late Middle Ages (on the example of anonymous "teachings" in the Ms. Leiden UB Ltk 222)
Exploring the anonymous "teachings" contained in the Ms. Leiden UB Ltk 222 this paper examines the phenomenon of parallelism and variation of metaphors in the German and Dutch spiritual texts of the Late Middle Ages. In particular, it shows that metaphors of rose and May dew which can be found in one of these "teachings" go back to the relevant passages of Henry Suso. But still they both together were influenced by the parallel metaphor of a horse running through wasteland which goes back to one of the sermons of Meister Eckhart.
Key words: Meister Eckhart, Henry Suso, Dutch spiritual literature of the Late Middle Ages.
