CC BY
111
ВОПРОСЫ УГОЛОВНОГО ПРАВА И КРИМИНОЛОГИИ
© 2003 г. А. В. Агафонов
ОТРАЖЕНИЕ СТАНОВЛЕНИЯ И РАЗВИТИЯ ПРАВОВЫХ НОРМ, ПРЕДУСМАТРИВАЮЩИХ УГОЛОВНУЮ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПОСЯГАТЕЛЬСТВА НА ПРАВА ЛИЧНОСТИ В СФЕРЕ СЕКСУАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ РОССИИ
Вопрос о криминализации некоторых асоциальных проявлений в сфере сексуальных отношений в древнеславянском обществе фактически возник с момента крещения Руси. При этом следует отметить, что под ними древнерусский законодатель понимал не собственно сам половой акт, совершенный с применением физического или психического насилия, а также против воли иного сексуального партнера, но в первую очередь именно такие виды меж полового общения, видимо, существовавшие на тот период в среде древних славян, которые, однако,
противоречили своей сутью вновь введенным
1
христианским моральным ценностям .
Так, согласно уставу Святого князя Владимира преследовались в уголовном порядке добровольные половые сношения (блуд) как между кровными родственниками (кровосмешение или инцест) «аже кто с сестрой согрешит...»2, так и не с кровными «аже свекор с снохою сблудит.»3, «аже кум с кумой створить блуд..»4, «аже кто с мачехой сблудить..»5.
Так же уголовно наказуемым признавался блуд и с младшими служительницами православной церкви «аже кто сблюдить с черницей.»6.
Подобным же образом каралось и фактическое многоженство, причем как в отношении мужчин «аще кто с двумя сестрами падется»7, так и женщин «аже два брата будить со одиною женкой»8.
Наказание в этих случаях предусматривалось исключительно материальное - денежный штраф, который полностью поступал в пользу местной православной церкви, причем князь Владимир персонифицировал непосредственно и сам адресат его получения - именно в пользу ее главы, т.е. епископа.
В дальнейшем древнеславянский законодатель, не отходя в принципе от ранее занятых позиций, признает асоциальными, а, следовательно, и уголовно наказуемыми, уже не только сексуальные добровольные контакты между лицами противоположного пола, сложившиеся в нарушении христианских заповедей9, но и насильственные половые акты мужчин в отношении женщин. Так, «аще кто умчит девку или на-силить, еще боярская дочи будеть, за сором ей 5 гривен, а митрополиту 5 гривен золота; аще будеть менших бояр, гривна золота ей, а митрополиту гривна золота; а добрых людей будеть, за сором рубль, а митрополиту рубль; на улицах по 60 митрополиту, а князь их казнить»1 . Однако,
как мы видим, законодатель еще в этом случае не дает определения самого понятия насилия, полагаясь, видимо, на общедоступность этого термина.
Наказание за это деяние, довольно, суровое, при квалифицирующих обстоятельствах -смертная казнь, в иных случаях, в зависимости от конкретизации социального статуса потерпевшей - денежный штраф, причем, поступае-мый как в пользу самой потерпевшей, видимо в качестве материального возмещения за причиненный моральный ущерб, так и в пользу все того же главы местной православной церкви.
Гомосексуальные отношения древнерусскими князьями еще не признаются социально опасными, вследствие чего еще не подвергаются криминализации, однако, скотоложство уже наказуемо и довольно строго «аще ли кто с животиной блуд створить, митрополиту 12 гривен, а во епитимии и в казни»11. Указанное позволяет нам утверждать, что подобные асоциальные деяния, не только существенно нарушали христианские заповеди тех лет, но и были довольно распространены.
В последующем, по мере развития и упрочнения русского государства, его законодатель начинает фактически игнорировать необходимость нормативно-правовой защиты, не только порядка и моральных устоев половых отношений, существующих на Руси, но и интересы отдельных физических лиц вступающих в эти отношения, предоставляя право наказания, а значит и возможность социального регулирования взаимоотношений различных полов русского общества, непосредственно самим православным священнослужителям.
Так, например, Стоглав в гл. 33 указывал на то, что лиц, уличенных в гомосексуализме, как в богопротивной связи «накрепко испытовыти и запрещати с великим истязанием духовным, чтобы таких скверных и мерзких дел не творили. Нераскаявшихся отлучать от всякия святыни и в церковь входу не давати, донеже покаются и перестанут от своих зол. Раскаявшихся подвергать епитимий»12.
Этим видимо и объясняется тот факт, что в российском законодательстве довольно продолжительный период времени не было закреплено конкретных уголовно правовых норм, посвященных борьбе с антиобщественными проявлениями в сфере сексуальных отношений13.
В середине ХУ11 в. российский законодатель фактически отходит от необходимости нор-
мативного запрета различных форм осуществления аморальных сексуальных деяний и оставляет уголовно-наказуемым либо сам блуд «а будет которая жена учнет житии блудно и скверно.»14, не конкретизируя его содержание при этом, либо подстрекательство к нему со стороны «мужскаго полу, или женского.»15. Наказание в обоих случаях довольно суровое, в первом случае «казнити смертию безо всякия пощады.», во втором - «бити кнутом».
Впервые уголовная ответственность за аморальные деяния в области половых отношений в российском законодательстве была предусмотрена и систематизирована Воинским уставом Петра I. Так, в Артикуле воинском 1715 г. имела свое место гл. 20 «О содомском грехе, о насилии и блуде». Настоящая глава состояла из 12 артикулов (параграфов) в которых предусматривалась уголовная ответственность за различные асоциальные способы удовлетворения своих сексуальных потребностей. При этом следует отметить, что в артикуле 165 (первом по счету в этой главе) предусматривалась уголовная ответственность за скотоложство, хотя название этого способа удовлетворения половой страсти в наименовании анализируемой нами главы не указывается. Наказание за это деяние в отличие от предусмотренного в ХУ11 в. значительно снижено, так вместо смертной казни -«жестоко на теле наказать». Значит, количественный показатель степени общественной опасности этого деяния, безусловно, свидетельствует об определенном сокращении фактов его проявления в социальной жизни русского общества тех лет.
В артикуле 166 предусмотрена уголовная ответственность, как за добровольное мужеложство, так и за насильственный гомосексуальный контакт между мужчинами. Наказание в первом случае аналогично наказанию, предусмотренному артикулом 165, а во втором случае -«...смертию или вечно на галеру ссылкой наказать».
Артикулы 167-168 устанавливали уголовную ответственность за изнасилование «Кто честную жену, вдову или девицу тайно уведет, и изнасилничает.». Однако самого понятия изнасилования настоящий устав не дает. Кроме того, при конструировании этой нормы, на лицо полная персонификация самой потерпевшей. Однако следует заметить, что Петр I не делал принципиальной разницы в правовой оценке совершения насилия над женщиной ведущей аморальный образ жизни, хотя и признавал, что «некоторые права насилия над явной блудницей не жестоко наказать повеливают», но «насилие есть насилие, хотя над блудницею или честной женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятельство смотреть».
Наказание за него полагалось довольно суровое - «.голову отсечь, или вечно на галеру послать.». Видимо в связи с суровостью наказания, Петр I предлагал судьям подобные заявления особенно тщательно проверять с целью исключения оговора виновного со стороны потерпевшей.
В артикулах 169-176 предусматривалась ответственность за нарушения иных христианских моральных устоев, например - супружеская измена (артикулы 169-170) многобрачие (артикулы 171-172), кровосмешение (инцест) (артикулы 173-174), а также нарушения иных норм христианской морали (артикулы 175-177), в частности признающие аморальность и наказуемость женщин, занимающихся проституцией при воинских частях и неженатых мужчин за воспроизводство на свет и дальнейший отказ от материального содержания своих внебрачных детей
Амплитуда колебания наказаний за них довольно обширна: от смертной казни до церковного покаяния, а в ряде случаев санкции даже не конкретизированы «наказаны будут, по делу и вине смотря»16.
По мнению ряда российских ученых-
17
юристов , эти правовые положения полностью дублировали шведские и распространялись только на военных.
Однако по нашему мнению, Воинский артикул Петра I применялся и в отношении гражданских лиц. Доказательством этому может служить, на наш взгляд, следующие: Петр I отправляя в сенат этот законодательный акт, писал: «понеже оной, хотя основанием воинских людей, однако ж, касается и до всех Правителей земских, как из оного сами усмотрите»18.
После смерти своего супруга, Екатерина I, прейдя к власти, в «Наказе» 1767 г. полностью отменила существовавшие для дворян телесные наказания, так как считала, что последующие «стыд и бесславие», т.е. общественное осуждение лиц уличенных в аморальных способах удовлетворения своих сексуальных потребностей, являются вполне достаточными для пресечения в дальнейшем подобных прецедентов.
Однако, общественное осуждение, безусловно, существовавшее на тот период в отношении указанного круга лиц, явно не смогло выступить в качестве стимула последних к удовлетворению своей половой страсти иными способами, из числа не осуждаемых христианским вероучением. Вследствие чего Свод законов 1832 г. за аморальные половые сношения предусматривал наказание плетьми с последующим лишением всех прав состояния и ссылкой на поселение. Однако насильственный мужской гомосексуализм карался уже каторжными работами.
Следующий свод законов 1833 г. для лиц, изобличенных в мужеложстве, добавил к ранее действующим видам наказания лишение прав гражданского состояния и ссылку на поселение.
Кроме этого, следует так же отметить, что настоящий свод законов, а так же и последующее уголовное законодательство имперской России в целом сохраняли типичную для всех стран романо-германской системы права оценку любой сексуальной агрессии мужчины по отно-
19
шению к женщине как изнасилование .
До середины XIX в. русское уголовное законодательство не было полностью кодифицировано. Вследствие чего, нормы об ответственности за аморальные способы удовлетворения своих половых потребностей предусматривались различными нормативно-правовыми актами.
В 1845 г. было принято «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных». Однако и там нормы об ответственности за эти преступления не были сгруппированы, а содержались фактически в разных главах.
Причем уголовно наказуемым считались не только добровольный гомосексуализм20 (ст.
995)21, либо насильственное половое сношение мужчины и женщины, но и фактическое брачное сожительство, т.е. гражданский брак.
Так, в главе «О преступлениях против общественной нравственности и нарушёнии ограждающих оную» было дано описание таких антиобщественных деяний, как, например «противозаконное сожитие неженатого с незамужней по взаимному их согласию, если они христиане» (ст. 994).
Уголовное уложение 1903 г., декриминализировав скотоложство, ответственность за которое уже стала восприниматься российским обществом как определенный правовой анахронизм, существенно расширило круг преступных деяний существовавших в сфере половых отношений, включив в него новые группы:
а) непосредственно связанные с удовлетворением сексуальных потребностей самим виновным (любострастные действия, любодеяние, мужеложство);
б) непосредственно несвязанные с таковым (сводничество, потворство, склонение к непо-требству22, притоносодержание).
В настоящем Уложении были конкретизированы основные наказания за эти общественно опасные деяния. Размер санкции основного состава находился в зависимости, как от возраста потерпевшего, так и от его согласия на совершаемое «любодеяние», и от ее сопряженности.
Так, например, за добровольный мужской гомосексуальный контакт23 было установлено наказание в виде тюремного заключения на срок от 3 месяцев до 1 года, если же он практиковался с несовершеннолетним в возрасте от 14 до 16 лет, с невменяемый лицом или лицом, лишенным возможности оказать сопротивление, то наказание повышалось и виновный заключался в исправительный дом на срок не менее 3 лет. Каторжными работами сроком до 8 лет подобное сексуальное сношение наказывалось, если потерпевшими являлись мальчики, не достигшие 14 лет, лица, находящиеся под властью или на попечении виновного, а так же в случае применения насилия в отношении партнера с целью принуждения к этому сношению24.
В «Уложении о наказаниях уголовных и исправительных» впервые в российской нормативно-правовой практике был выделен специальный раздел «О преступлениях против чести и целомудрия женщин». В нем предусматривалась ответственность за:
а) растление девицы25, не достигшей 14летнего возраста;
б) изнасилование лица женского пола, имеющего более четырнадцати лет от роду;
в) похищение;
г) обольщение женщины или девицы.
Наряду с перечисленными составами половых преступлений Уложение о наказаниях
предусматривало ответственность за квалифицированные их виды. Например, растление считалось более опасным, если оно было совершено с применением насилия или лицом, от которого потерпевшая находилась в зависимости (родителями, опекунами или родственниками). При вменении изнасилования требовалось принять во внимание не только наличие родственных, опекунских, служебных отношений между виновным и потерпевшей, но и состояние потерпевшей в браке, сопряженность изнасилования с похищением, нанесением побоев или истязанием, использованием ее «состояния беспамятства или неестественного сна», возникшую опасность для жизни потерпевшей. Отдельно группировались составы изнасилования, повлекшие за собой смерть или растление потерпевшей.
Согласно этому Уложению, преступлениями против общественной нравственности признавались и некоторые виды сводничества (малолетних или несовершеннолетних со стороны их опекуна, учителя или родителя; жен их мужьями), мужеложство и скотоложство. Уголовно наказуемым считалось и супружеская измена со стороны женщины.
Октябрьский переворот предоставил в распоряжение никем и ничем не ограниченному кругу лиц российского общества широкую сексуальную свободу. Уже в декабре 1917 г. были полностью декриминализированы все проявления однополой любви и все иные способы удовлетворения своих сексуальных запросов, в том числе и супружеская измена.
Уголовный кодекс РСФСР 1922 г. полностью отказался от уголовной ответственности за скотоложство, супружескую неверность, инцест, ненасильственные гомосексуальные контакты и т.д. оставив уголовную ответственность только за добровольные половые сношения с несовершеннолетними, изнасилование, за принуждение женщины к занятию проституцией и сводничество.
В качестве положительного момента следует отметить, что российский законодатель впервые в своей нормативно-правовой практике попытался сформулировать само понятие изнасилования.
Под которым понималось, согласно ст. 169 УК РСФСР 1922 г.: «половое сношение с применением физического или психического насилия или путем использования беспомощного состояния потерпевшего лица»26.
Как следует из текста указанной нормы, жертвой этого преступления следовало признать физическое лицо любого пола, поскольку само «потерпевшее лицо» как семантологическое понятие, действительно бесполо. Таким образом, видимо и насильственное мужеложство полностью охватывалось составом ст. 162 УК РСФСР 1922 г., однако если добровольный гомосексуальный контакт между мужчинами совершался в отношении лиц, не достигших половой зрелости, то его уже надлежало квалифицировать по ст. 167 РСФСР 1922 г.27.
Проявление же гомосексуальных связей в форме совершения различного рода действий включалось в состав развратных действий28,
совершенных в отношении малолетних и несо-вершеннолетних29. Следовательно, УК РСФСР 1922 г. не криминализировал добровольный гомосексуальный контакт между совершеннолетними представителями мужского пола.
Следует отметить, что первый уголовный закон советской России полностью сгруппировал все преступные деяния в области сексуальных отношений. Они были сконцентрированы в гл. 4 «Преступления в области половых отношений», т.е. видовым объектом этих преступлений признавалась область половых отношений. Указанная глава состояла из 6 статей, названия последних в тексте закона полностью отсутствовали. Верхний предел санкций этих составов ограничивался пятью годами лишения свободы, что позволяет нам сделать вывод, в соответствии количественными показателями степени общественной опасности этих преступлений для законодателя тех лет они были не столь социально опасны.
Советский законодатель разграничил общественно опасные посягательства, включенные в гл. 4 настоящего кодекса, на две основные группы, сопряженные и не сопряженные с удовлетворением сексуальных потребностей самим виновным лицом. При этом первую группу составляли составы ненасильственного:
- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости. (ст. 166 УК);
- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости, сопряженное с растлением, или удовлетворением половой страсти в извращенной форме. (ст. 167 УК);
- развращение малолетних или не совершеннолетних, совершенное путем развратных действий. (ст. 168 УК);
и насильственного удовлетворения собственной половой страсти:
- изнасилование (ст. 169 УКК).
Вторая предусматривала составы не связанные с удовлетворением сексуальных запросов непосредственно самим преступником:
- принуждение из корыстных или иных лич-
30
ных видов к занятию проституцией30, совершенное посредством физического или психического воздействия. (ст. 170 УК) и
- сводничество, содержание притонов31 разврата, а также вербовка женщин для проституции (ст. 171 УК).
Наказание за последние общественно опасные деяния предусматривалось в виде лишения свободы не ниже трех лет со строгой изоляцией. Следует отметить, что раз советский законодатель не указал высший предел этих санкции, значит здесь налицо так называемая индивидуально-определенная санкция, что полностью исключало дифференциацию уголовной ответственности за эти преступления. Кроме того, и сама конструкция этих норм являлась явно несовершенной. Так, согласно ст. 170 УК РСФСР принуждение к занятию проституцией было уголовно наказуемо, лишь в случае принуждения из корыстных или иных личных видов (что под ними понималось законодателем тех лет не совсем ясно), при том конкретизирован и сам способ принуждения - посредством физиче-
ского или психического воздействия. Следовательно, при наличии факта сделки физического лица с женщиной об оказании ей интимных услуг клиентам заведения содержателем, которого он являлся, ответственность в отношении последнего наступала уже в соответствии со ст. 171 УК РСФСР.
В соответствии с постановлением 2-ой сессии ВЦИК Х! созыва 16 октября 1924 г. «О дополнениях Уголовного кодекса РСФСР для автономных республик и областей», в главах Ж «Бытовые преступления» созданных специально для автономной Башкирской ССР, для Ойротской, Карачаево-Черкесской, Адыгейской, КабардиноБалкарской автономных областей, для автономной области Калмыцкого народа предусматривались в качестве уголовно наказуемых, следующие общественно опасные деяния:
- похищения женщины, достигшей брачной зрелости, для вступления в брак против ее воли (ст. 228 УК).
- принуждение женщины, достигшей брачной зрелости к вступлению в брак со стороны родителей, опекунов или родственников против ее воли (ст. 229 УК).
Санкции за эти преступления были предусмотрены довольно существенные: лишение свободы на срок до пяти лет.
В гл. Ж «Бытовые преступления» указанных дополнений, предусмотренных специально для автономной Киргизской ССР, в соответствии со ст. ст. 231 и 232 уголовно наказывались как принуждение женщины к выходу замуж, вопреки ее воле, в частности, путем уплаты калыма, так и двоеженство и многоженство. Первое каралось лишением свободы на срок до пяти лет, второе -принудительными работами на срок до одного года.
Многоженство как уголовно наказуемое деяние было предусмотрено и ст. 231 гл. Ж «Бытовые преступления» дополнений к УК РСФСР для Карачаево-Черкесской автономной области. Наказание за это деяние было аналогично наказанию, предусмотренному ст. 232 дополнений для автономной Киргизской ССР.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в отличие от подобного закона 1922 г. полностью отказался от группирования преступных деликтов в сфере половых отношений в отдельную главу. Он разместил составы, которые предусматривали ответственность за эти преступления в гл. III «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности», следовательно, их видовым объектом советский законодатель признавал только те правоотношения, которые обеспечивали существование настоящих социальных ценностей, а не аналогичные отношения, обуславливающие право личности на половую свободу и неприкосновенность. Уголовно наказывались следующие общественно опасные деяния:
- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости (ст. 151 УК);
- развращение малолетних или несовершеннолетних (ст. 152 УК);
- изнасилование (ст. 153 УК);
- понуждение женщины к вступлению в половую связь.(ст. 154 УК);
- принуждение к занятию проституцией (ст. 155 УК).
Статьи этой главы, также как и статьи, изложенные в гл. 4 УК РСФСР 1922 г. собственного наименования не имели, а ограничивались констатацией самого общественно опасного деяния. Верхний предел санкций этих составов составлял 8 лет, т.е. по сравнению с 1922 г. степень общественной опасности этих преступлений для советского законодателя возросла, хотя и весьма незначительно.
Следует указать, что УК РСФСР 1926 г. поддержал градацию преступлений в сфере половых отношений, предложенных УК РСФСР 1922 г. Российский законодатель в 1926 г. как и ранее, предусмотрел составы, которые условно можно разделить, исходя из особенностей способа удовлетворения половой страсти виновного лица, на три основные группы, где первая группа предусматривает преступления связанные с ненасильственным способом его удовлетворения. К ним можно отнести
- половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости;
- развращение малолетних или несовершеннолетних;
- понуждение женщины к вступлению в половую связь.
Во второй группе традиционно находит свое место - изнасилование;
Отдельно от этих групп стоит преступление в виде принуждения к занятию проституцией, так как подобное деяние на прямую не связано с совершением собственно полового акта самим виновным лицом.
Сводничество, содержание притонов разврата, а также вербовка женщин для проституции советским законодателем во второй половине тридцатых годов прошлого столетия уже не признавалось социально опасным, а, следовательно, криминализации не подлежало.
Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. расширил само понятие изнасилования, так в соответствии со ст. 153 изнасилованием уже признавалось «половое сношение с применением физического насилия, угроз, запугивания или с использованием путем обмана, беспомощного состояния потерпевшего лица.». Структура этой нормы была явно не совершенной, так как обладала тав-тологичностью, т.е. дублировала понятия, а, кроме того, предусматривала и такой способ его совершения как обман, при котором, как известно не происходит существенного ограничения волевых способностей потерпевшего лица. Санкция за него предусматривала лишение свободы на срок до пяти лет. Следовательно, социальная опасность этого преступления была еще не так велика.
В соответствии с указом Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 г. «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование» верхний предел санкции был поднят до восьми лет.
Однако текстуально норма изменена не
была.
Следует отметить, что Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. в начальной своей редакции не отказывался от декриминализации добровольного мужеложства3 . Статья 154-а давшая определение этого правонарушения и установившая за него уголовную ответственность появилась в тексте уголовного законодательства России только 1 апреля 1934 г.33.
В соответствии, с которой за «половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство)» наступала ответственность в виде лишения свободы на срок от 3 до 5 лет. Также указанная статья устанавливала ответственность и за квалифицированные виды подобных половых контактов: с применением насилия или с использованием зависимого положения потерпевшего. Санкции за них колебались в пределах от 5 до 8 лет34, т.е. эти преступления, по мнению советского законодателя тех лет, явно, обладали повышенной степенью социальной опасности.
Из уголовных кодексов союзных республик, принятых в период 1926-1928 гг. (РСФСР, Украина, Белоруссия, Армения, Грузия, Азербайджан, Узбекистан и Туркменистан), только в трех последних до принятия общесоюзных законов об уголовной ответственности за мужеложство содержались нормы, предусматривающие наказуемость за добровольные гомосексуальные
35
контакты между мужчинами35.
В соответствии с постановлением Президиума ЦИК СССР «Об уголовной ответственности за мужеложство» от 17 декабря 1933 г.36 на всей территории СССР была введена уголовная ответственность за добровольные половые сношения мужчины с мужчиной.
Однако уголовное законодательство союзных республик не успело нормативно закрепить это постановление, так как 7 марта 1934 г. было вновь принято постановление Президиума ЦИК СССР с аналогичным названием, которое не стало менять определение добровольного мужеложства, изменив лишь частично наказание, указав в качестве низшего предела срок лишения свободы от 3 лет, оставив по-прежнему высший предел - 5 лет. Изменение размера санкции произошло и за мужской гомосексуальный контакт при отягчающих обстоятельствах с определением минимального срока лишения свободы в 5 лет и оставлением максимального срока 8 лет лишения свободы. Постановление исключило упоминание о мужеложстве за оплату, «по профессии» или публично, тем самым уменьшил количество отягчающих признаков состава этого преступного деяния37.
Если рассматривать уголовную ответственность за гомосексуальные контакты между лицами женского пола, то по уголовному законодательству тех лет ответственность наступала только в двух случаях:
1) если она направлена на несовершеннолетнюю, то рассматривается как учинение развратных действий;
2) когда к этому половому извращению понуждали потерпевшую, находившуюся в служебной или иной зависимости.
Если же подобные контакты совершались с применением физического насилия, угрозы та-
ким насилием или с использованием беспомощного состояния по отношению к совершеннолетней женщине, то виновная фактически отвечала лишь за применение насилия или угрозу, если таковая охватывается какой-либо статьей уголовного кодекса союзной республики. Исключение составляли лишь УК Украинской и Эстонской ССР, где перечисленные случаи гомосексуальных контактов рассматривались как половое преступление, заключающееся в удовлетворении половой страсти в извращенных формах с применением физического насилия, либо угрозы, либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей38.
Проводя дальнейший анализ советского уголовного законодательства 30-х годов прошлого века, следует отметить, что в соответствии с постановлением ВЦИК «О дополнении Уголовного кодекса гл. Х «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта», примечанием 2 ст. 66 Земельного кодекса, примечанием к ст. 11 и примечанием 3 к ст. 26 Уголовно-
процессуального кодекса» от 6 апреля 1928 г. в Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. была введена гл. Х «Преступления, составляющие пережитки родового быта». Настоящая глава предусматривала уголовную ответственность за такие общественно опасные деяния как:
- уплата выкупа за невесту (калым) (ст. 196
УК);
- принуждение женщины к вступлению в брак, или к продолжению брачного сожительства, а равно похищение ее для вступления в брак (ст. 197 УК);
- вступление в брак с лицом, не достигшим брачного возраста (ст. 198 УК);
- двоеженство и многоженство (ст. 199 УК)
Перечисленные преступные деяния, безусловно, существенно ограничивали право советского человека на самостоятельный выбор полового партнера, однако, по мнению советского законодателя тех лет, право физического лица на половую свободу и неприкосновенность при совершении подобных преступлений не нарушалось и в случае совершения «при этом изнасилование той же женщины» влекло «за собой меры, предусмотренные ст. ст. 151 или 153 настоящего кодекса»39.
УК РСФСР 1960 г. несколько сузил круг уголовно наказуемых деяний, сопряженных с удовлетворением своих сексуальных потребностей. Так, он полностью декриминализировал вербовку женщин для занятия проституцией. Впервые в российской правоприменительной практике вовлечение несовершеннолетних в занятие проституцией (ст. 210 УК), сводничество с корыстной целью и содержание притонов разврата (ст. 226 УК), было отнесено к деяниям, предусмотренным гл. Х «Преступления против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения». В результате чего в качестве разновидности общественно опасных посягательств против общественных отношений обеспечивающих права личности на половую свободу и неприкосновенность выступило пять составов, а именно:
- изнасилование (ст. 117 УК);
- понуждение женщины к вступлению в половую связь (ст. 118 УК);
- половое сношение с лицом, не достигшим половой зрелости (ст. 119 УК);
- развратные действия (ст. 120 У);
- мужеложство (ст. 121 УК).
Верхний предел санкций этих преступных деяний поднялся до 10 лет, тем самым советский законодатель подтвердил явную социальную опасность этих преступлений и необходимость борьбы с ними посредством уголовного закона.
Однако он, явно придерживаясь законодательной традиции 30-х годов прошлого века, разместил эти составы в гл. 3 «Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности». Тем самым продолжая признавать общественные отношения обеспечивающие существование именно этих социальных благ личности в качестве видового объекта настоящих преступных деяний, т.е. право личности на половую свободу и неприкосновенность, как собирательное правовое понятие, государством еще не признается.
Условно эти составы можно было разделить на две основные группы, предусматривающие уголовную ответственность за насильственные и ненасильственные способы удовлетворения своей половой страсти. Первая группа состоит из изнасилования (ст. 117 УК) и мужеложства (ч. 2 ст. 121 УК). Вторая поглощает все иные составы.
Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. сохранил уголовную ответственность за добровольное мужеложство.
Статья 121 УК РСФСР 1960 г. определяла мужеложство как «половое сношение мужчины с мужчиной», т.е. так же как определял это преступное деяние УК РСФСР 1926 г. Так как способ полового сношения не конкретизировался, следовательно, необходимо признать, что диспозиция этой статьи, предусматривала ответственность именно за добровольные гомосексуальные контакты мужчин.
Ответственности по ч. 1. ст. 121 УК РСФСР подлежали оба участника акта мужеложства, то есть активный и пассивный партнеры. Уголовная ответственность указанных лиц наступала с 16 лет. Необходимо отметить, что уголовная ответственность за мужеложство; наступала независимо от того, какую роль (активную или пассивную) выполняло лицо мужского пола, вступившее в гомосексуальный контакт.
Следует особо подчеркнуть, что по УК РСФСР 1960 г. к уголовной ответственности привлекались только лица мужского пола и только за анальные сношения. Женщины за гомосексуальные контакты различного рода, совершенные в отношении друг друга к уголовной ответственности не привлекались. Однако в качестве соисполнителя настоящего преступления УК РСФСР 1960 г. предусматривал и лицо женского пола, достигшего 16-летнего возраста.
Квалифицированные виды этого преступного деяния, осуществленные в отношении совершеннолетних мужчин (ч. 2 ст. 121 УК РСФСР)
предусматривали совершение гомосексуального акта с применением:
а) физического насилия;
б) угроз;
в) в отношении несовершеннолетнего;
г) с использованием зависимого положения потерпевшего.
Субъектом квалифицированного мужеложства, кроме совершенного в отношении несовершеннолетнего лица, уголовное законодательство РСФСР начала 70-х годов прошлого века признавало лицо мужского пола, достигшее к моменту совершения преступного деяния 16 лет.
Так же следует отметить, что в соответствии с гл. ХI «Преступления, составляющие пережитки местных обычаев» УК РСФСР 1960 г. уголовная ответственность предусматривалась за:
- уплату и принятие выкупа за невесту (ст. 232 УК);
- принуждение женщины к вступлению в брак или воспрепятствование вступлению в брак (ст. 233 УК);
- заключение соглашения о браке с лицом, не достигшим брачного возраста (ст. 234 УК);
- двоеженство или многоженство (ст. 235
УК).
Эти деяния, безусловно, подрывали право каждого советского человека на половую свободу и на половую неприкосновенность, однако советским законодателем при совершении указанных преступлений последние, продолжали не признаваться даже дополнительным объектом и в случае осуществления «при этом изнасилования или вступления в половую связь с лицом, не достигшим половой зрелости», влекло «за собой ответственность по соответствующим статьям настоящего Кодекса»40, т.е. содеянное квалифицировалось как совокупность преступлений.
С течением времени позиция российского законодателя в отношении возможности регуляции сексуальных отношений посредством уголовного закона существенно изменилась.
Так, например, в конце ХХ в. было полностью декриминализированы добровольные гомосексуальные контакты между мужчинами.
В соответствии с законом РФ № 4901-1 от 29 апреля 1993 г. устанавливалась уголовная ответственность только за: «половое сношение мужчины с мужчиной (мужеложство), совершенное с применением физического насилия, угроз или в отношении несовершеннолетнего, или с использованием зависимого положения либо беспомощного состояния потерпевшего»41.
Однако вплоть до принятия Уголовного кодекса Российской Федерации в 1996 году вне сферы уголовно-правового регулирования оставалась сексуальная агрессия женщин в отношении себе подобных или представителей другого пола. Кроме того, насильственный сексуальный контакт мужчины с женщиной, совершенный вне ее половых органов, законодателем продолжал рассматриваться как изнасилование, совершенное «в извращенной форме»42, что вряд ли способствовало правильной квалификации подобного деяния.
В конце прошлого столетия произошла социальная переориентация нашего общества. В связи, с чем возникла, явна необходимость принятия нового уголовного законодательства, которое было промульгировано в 1996 г. Однако его принятию предшествовала определенная довольно интенсивная работа. Так, было принято несколько проектов этого, безусловно, важного нормативно-правового акта. Особо хочется обратить внимание наших читателей на проект, подготовленный депутатами государственной Думы - членами Комитета по законодательству и судебно-правовой реформ и Комитета по безо-
43
пасности .
В соответствии с этим проектом, повышенной степенью социальной опасности в области половых отношений обладали следующие деяния:
- изнасилование (ст. 132 проекта УК);
- насильственное мужеложство (ст. 133 проекта УК);
- удовлетворение половой страсти в извращенных формах (ст. 134 проекта УК);
- понуждение лица к половому сношению (ст. 135 проекта УК);
- половое сношение с малолетними (ст. 136 проекта УК);
- развратные действия (ст. 137 проекта УК).
Их видовым объектом российские депутаты
предлагали признать только половую неприкосновенность, так как объединяли эти общественно опасные деяния в гл. 18 «Преступления против половой неприкосновенности». Следовательно, необходимость защиты уголовно-
правовыми средствами право российских граждан на половую свободу думские депутаты не предусматривали. Амплитуда наказаний за эти преступления должна колебаться, по их мнению, от трех до пятнадцати лет, т.е. высокую степень социальной опасности этих преступлений народные избранники, безусловно, признавали.
В первых трех составах ими предусматривалось наличие квалифицированных признаков, в виде «неоднократности», или совершения этих преступных деяний «лицом, ранее судимым за преступления настоящей главы», либо совершение этого уголовного правонарушения «двумя и более лицами», в отношении заведомо несовершеннолетнего, малолетнего лица, либо повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего лица, или заражение его СПИДом.
Определение изнасилования, предлагаемое думскими депутатами мало, чем отличалось от даваемого ранее российским законодателем. Они предлагали им признать «половое сношение с применением физического насилия, угрозы его применения к потерпевшей или к ее близким, а равно с использованием беспомощного состояния потерпевшей.».
Наказывать в уголовном порядке они предлагали только насильственное мужеложство, однако, думские депутаты не стали обременять эту норму раскрытием содержания объективной стороны настоящего преступного деяния.
Кроме этого, по нашему мнению, необходимо отметить и некоторую неконкретизирован-ность в определениях предлагаемых депутатами
государственной Думы таких правовых понятий как «извращенные формы», «иные действия сексуального характера» и «развратные действия». К сожалению, народные избранники прошли мимо необходимости их нормативного обоснования. В тексте предложенного ими проекта уголовного кодекса полностью отсутствует их определение, в связи, с чем в случае применения предложенных депутатами уголовно правовых норм в правоприменительной практике неизбежно возникли бы проблемы с их уяснением, а, следовательно, и проблемы с квалификацией этих преступных деяний.
Со своей стороны, комментируя содержание этих понятий, следует отметить, что понятия «удовлетворение половой потребности в извращенных форм» и «развратные действия» относятся исключительно к моральным категориям, а не нормативно-правовым, вследствие чего, их использование при построении уголовно-
правовых норм, в принципе, не должно применяться. Так как законодатель тем самым невольно вторгается в глубоко интимный мир любого человека, безусловно, не подлежащий социальному регулированию, аппаратом которого, как известно, является уголовное право. Однако современный российский законодатель поддержал народных избранников и закрепил уголовную ответственность за эти действия в ст. 135 УК РФ 1996 г., но их содержание он не раскрывает, хотя и конкретизирует это преступное деяние через возраст потерпевшее лицо. В соответствии с законом это лицо, не достигшее четырнадцатилетнего возраста, т.е. малолетнее. Следовательно, совершение подобных действий, но в отношении совершеннолетнего субъекта уже не криминализируется.
□ □ □ □ □
1 Так, по свидетельству некоторых российских историков «древляне же имели обычаи дикие, подобно зверям, с коими они жили среди лесов темных..., не знали браков, основанных на взаимном согласии родителей и супругов, но уводили или похищали девиц. - Северяне, радимичи и вятичи уподоблялись нравами древлянам; тоже не ведали ни целомудрия, ни союзов брачных; но молодые люди обоего пола сходились на игрища между селениями: женихи выбирали невест и без всяких обрядов соглашались жить с ними вместе; многоженство было у них в обыкновении» (Карамзин Н. М. Об истории государства Российского/ Сост. А. И. Уткин. М., 1990. С.16).
2 См.: п. 14. Устава Святого князя Владимира, крестившего русскую землю, о церковных судах// Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9-ти т./ Под общ. ред. О. И. Чистякова. Законодательство Древней Руси. Т. 1. М., 1984. С. 169.
3 Там же. П. 19.
4 Там же. П. 12.
5 Там же. П. 22.
6 Там же. П. 18.
7 Там же. П. 20.
8 Там же. П. 23.
9 См.: п.п. 5, 6, 8-10, 13, 15,17, 19, 20, 22-28 Пространной редакции Устава князя Ярослава// Российское законодательство Х-ХХ веков: В 9-ти т./ Под общ. ред. О. И. Чистякова. Законодательство Древней Руси. Т. 1. М., 1984. С. 190-191.
10 Там же. П. 2.
11 Там же. П. 21.
12 Люблинский П. И. Преступления в области половых отношений. М.- Л., 1925. С. 68.
13 См., например: Судебник 1497 года; Судебник 1550 года// Хрестоматия по истории отечественного государства и права. (Х век -1917 год.)/ Сост. В. А. Томсинов. М., 1998. С. 39-70.
14 См.: п. 26. Соборного Уложения 1649 г.// Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3. Акты Земских соборов. М., 1985. С. 83-257. Цит. по кн.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. Х век -1917 год/ Сост. В.А. Томсинов. М., 1998. С. 136.
1 Там же. П. 25.
16 Артикул воинский 1715 г., апрель 26. Российское законодательство 10-20 веков. Т. 4. М., 1986. С. 358-359. Цит. по кн.: Хрестоматия по истории отечественного государства и права. Х век-1917 год/ Сост. В. А. Томсинов. М., 1998. С. 177-180.
17 См. например: Ромашкин П. С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I. М., 1947. С. 26; Конева М. Развитие уголовного законодательства России за насильственные действия гомосексуального характера// Уголовное право. 2002. № 4. С. 25.
18 Указ 10 апреля 1716 г. (ПСЗ, Т.У. № 3010) и Сборник «Законодательные акты Петра I». Т. 1. М.-Л., 1945. С. 367.
19 Конева М. Указ. соч. С. 25.
20 Однако удовлетворение половых потребностей способами, явно противоречащими христианским моральным ценностями российским обществом тех лет открыто не приветствовалось, но и сурово не осуждалось. Так, например, в российском городском обществе в XIX в., по мнению В. В. Берсенева и А. Р. Маркова, (Берсенев В. В., Марков А. Р. Полиция и геи. М., 1998. С. 105-116), З. А. Познанского и К.
Видимо, в связи с этим, для обеспечения потребности равной уголовно-правовой охраны сексуальной сферы жизни любой личности в УК РФ, 1996 г. появился состав, предусматривающий уголовную ответственность только за насильственные действия сексуального характера. В нем впервые в истории российского уголовного законодательства право физического лица на половую неприкосновенность и половую свободу защищены вне зависимости от его половой принадлежности и сексуальной ориентации.
В этом отношении современное уголовное законодательство России в большей мере стало соответствовать предписаниям Международного Стандарта в области защиты прав человека44.
В завершении нашего исследования, следует признать, что в с конца Х\Х по начало ХХI века как в странах Запада, так и в России, произошла существенная переориентация целей уголовной репрессии, как в с полного запрета нетрадиционных сексуальных отношений как таковых на уголовно-правовой запрет только насильственного способа их удовлетворения, что связано с признанием права каждого человека на свободу своей частной жизни, в том числе и сексуально-интимной. Однако здесь следует в целом, поддержать точку зрения М. Коневой45 о том, что право человека на свободу выбора полового партнера или способа получения сексуального наслаждения не в коем случае не должна нарушать, какие либо права и свободы иных лиц и всего социума в целом.
Ротикова (Познанский З. А. Самоубийство Чайковского: Миф и реальность. М.,1993. С. 17.) прослойка гомосексуалистов была довольно значительной, хотя их образ жизни считался в целом довольно «неприличным» (Цит.: Конева М. Указ. соч. С. 25).
21 Мужеложство наказывалось лишением всех прав состояния и ссылкой в Сибирь на поселение на срок от четырех до пяти лет. Причем закон не давал определение этому преступлению. В ст. 996 Уложения указывались лишь перечень отягчающих вину обстоятельств, как-то: применение насилия, учинение этого насилия в отношении малолетних или слабоумного. Совершение подобного вида гомосексуального акта каралось лишением всех прав состояния и каторгой от 10 до 20 лет (Конева М. Указ. соч. С. 25).
22 Под которым, по мнению некоторых современных ученых, понималось исключительно занятие проституцией// Уханова Н. Ответственность за вовлечение в занятие проституцией, организацию или содержание притонов для занятия проституцией// Уголовное право. 2002. № 4. С. 47.
23 Русская судебная статистика тех лет косвенным образом может служить показателем развития этого явления в России.
К уголовной ответственности по обвинению в педерастии императорским судом за 31 год (с 1874 по 1904 включительно) было привлечено 1066 мужчин и 4 женщины. Из них осуждено 440 мужчин (41%), женщины все оправданы. Количество осужденных, приходившееся на отдельные годы, колебалось между 24 (1889 и 1903) и 7 (1878 и 1896). Если определить количество осужденных за педерастию, приходившееся за отдельные годы на каждые 100 осужденных мужчин вообще, то можно увидеть, что оно колеблется от максимума в 0,09 (1876) до минимума 0,02 (1892, 1896, 1898, 1900, 1902), постепенно снижаясь. Средняя осужденных за первые 17 лет (1874-1890) -0,05 превысила даже среднюю за весь рассмотренной период (0,04), в то время как средняя последних 14 лет (0,03) была ниже. Среди них крестьян было 56,59%, мещан -21,82%, дворян - 3,41% (Ротиков К. Другой Петербург. СПб., 1998. С. 24-172). (Цит. Конева М. Указ. соч. С. 25).
24 Конева М. Указ. соч. С. 25.
25 «Под растлением понимается лишение физической девственности. Под лишением девственности юристы понимают «разорвание» девственной плевы, и только в результате полового сношения.» (Авдеев М.И. О квалификации преступлений против личности// Советское государство и право. 1959. № 8. С. 125).
26 Собр. законодательства РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
27 Эта статья прямо указывала, что «половое сношение с лицами, не достигшими половой зрелости, сопряженное с растлением или удовлетворением половой страсти в извращенных формах»// Собр. законодательства РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
28 Под которыми понимались, по мнению большинства авторов советского периода «действия сексуального характера, направленные на удовлетворение половой страсти самого субъекта преступления либо преследующие цель возбудить или удовлетворить половой инстинкт несовершеннолетнего» (Комментарий к Уголовному кодексу РСФСР/ Под ред. Ю. Д. Северина. М., 1984. С. 269.
Эти действия могли выражаться «в совершении полового акта в присутствии несовершеннолетнего, непристойных позах, прикосновениях, обнажении тела и т.п. К числу развратных действий следует отнести и воздействие на интеллект несовершеннолетнего посредством циничных бесед, демонстрации порнографических изображений, ознакомления с порнографическими произведениями, магнитофонными записями такого содержания и т.п.» (Там же.)
29 См. ст. 66 УК РСФСР 1922 г.
30 Необходимость определения этого правового понятия российским законодателем игнорируется до сегодняшнего дня. Отсутствует он и в современном КоАП, где установлена ответственность за занятие проституцией (ст. 6.11). Само слово «проституция» происходит от латинского «рговШио», которое переводится как выставляю для разврата», «бесчещу» (Мартынова Э. И. Древнейшая профессия. Красноярск, 1992. С. 6.
Однако, по устоявшемуся мнению, сложившемуся в доктрине уголовного права, под проституцией следует понимать: «систематическое вступление в сексуальные отношения с целью получения материального вознаграждения» (Уханова Н. Указ. соч. С. 47).
31 По мнению некоторых современных ученых, под ними понимается «жилое или не жилое помещение, специально приспособленное и
используемое (или только используемое) для занятия проституцией» (Уханова Н. Указ. соч. С. 49).
32 См. Постановление ВЦИК 22 ноября 1926 г. «О введении в действие Уголовного кодекса РСФСР»// СУ № 80. Цит. по Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917-1937 г.г.) М., 1938. С.252.
3 СУ № 15. С. 95. Цит. по Уголовный кодекс РСФСР. Официальный текст с изменениями на 1 октября 1953 г. и с приложениям постатейно-систематизированных материалов. М., 1953. С. 47.
34 Эта норма была установлена постановлением ВЦИК «О дополнении Уголовного кодекса ст. 154-а» от 15 марта 1934 г.// СУ № 12. Цит.
по Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917-1937 г.г.). М., 1938. С. 346.
35 Конева М. Указ. соч. С. 26.
36 СЗ 1934. № 1. Цит. по Сборник материалов по истории социалистического уголовного законодательства (1917-1937 г.г.). М., 1938. С. 30-309.
37 Собр. законодательства РСФСР. 1922. № 15. Ст. 153.
38 Конева М. Указ. соч. С. 26.
39 См.: Примечание к ст. 197 УК РСФСР, 1926 г.
40 См.: примечание к ст. 234 УК РСФСР, 1960 г.
41 Рос. газета 1993. 27 мая.
42 Дьяченко А. П. Уголовно-правовая охрана в сфере сексуальных отношений. М., 1995. С. 33-34.
43 Рос. газета. 1995. 25 янв.
44 Рос. газета. 1995. 25 янв.; См.: ст. 12 Всеобщей декларации прав человека от 10 декабря 1948 года. М., 2000. С. 134.
45 Конева М. Указ соч. С. 26.
