Отражение системности лексики русского языка в первом толковом словаре советской эпохи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»



Игорь Владиславович Нефёдов

Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и теории языка факультета лингвистики и словесности Южного федерального университета ► igornef@yandex.ru

Татьяна Павловна Нефёдова

Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка и культуры речи факультета лингвистики и словесности Южного федерального университета

К 140-летию со дня рождения профессора Д. Н. Ушакова

И. В. Нефёдов, Т. П. Нефёдова

ОТРАЖЕНИЕ СИСТЕМНОСТИ ЛЕКСИКИ РУССКОГО ЯЗЫКА В ПЕРВОМ ТОЛКОВОМ СЛОВАРЕ СОВЕТСКОЙ ЭПОХИ

IGOR V. NEFEDOV, TATYANA P. NEFEDOVA THE REFLECTION OF THE RUSSIAN LANGUAGE LEXIS SYSTEMACY IN THE FIRST MONOLINGUAL EXPLANATORY DICTIONARY OF THE SOVIET EPOCH (DEVOTED TO THE 140-YEAR ANNIVERSARY

OF PROFESSOR DMITRY N. USHAKOV)

В статье речь идёт о создании первого толкового словаря русского языка советской эпохи под редакцией профессора Д. Н. Ушакова. В процессе изложения материала подчёркивается основной принцип, положенный в основу создания четырёхтомного словаря, — принцип нормативности, заключающийся в системе стилистических и грамматических помет, в тонкой разработке лексических значений слова и их оттенков. Авторы статьи подчёркивают, что словарь Ушакова содействовал обогащению русского языка и оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русской лексикографии.

Ключевые слова: толковый словарь, русский язык, принцип нормативности, системность лексики, лексическое значение, оттенок лексического значения, синонимы, омонимы, антонимы, неологизмы, стилистические пометы, фразеологизм, лексикография.

The article is devoted to the creation of the first monolingual explanatory dictionary of the Soviet epoch edited by professor Dmitry N. Ushakov. The main principal used while the dictionary creating is the principal of normativeness which implies a special system of stylistic and grammar notes and a particular description of word meanings and details of meanings. The authors emphasize that the Ushakov's dictionary furthered the enrichment of the Russian language and greatly affected the further development of Russian lexicography.

Keywords: monolingual explanatory dictionary, Russian language, principle of normative-ness, lexis systemacy, lexical meaning, synonyms, homonyms, antonyms, neologisms, stylistic marks, phraseological units, lexicography.

Дмитрий Николаевич Ушаков, один из талантливейших русских учёных-филологов, оставил яркий след в научной разработке диалектологии, лексикологии, лексикографии, фонетики, орфоэпии, орфографии, морфологии и других разделов науки о языке. Самым известным трудом Д. Н. Ушакова считается «Толковый словарь русского языка» (ТСРЯ), созданный в соавторстве с В. В. Виноградовым, Б. А. Лариным, С. И. Ожеговым, Г. О. Винокуром, Б. В. Томашевским. Д. Н. Ушаков возглавил работу над словарём, став его редактором, поэтому данный лексикографический труд обычно называют словарём Ушакова.

Профессор Ушаков использовал принцип нормативности, который заключался в системе стилистических и грамматических помет, в разработке лексических значений слова и их оттенков. Ушаков следовал в этом

направлении за академиком Я. К. Гротом, под редакцией которого в 1895 году вышел первый том «Словаря русского языка», составленный II отделением Императорской Академии наук. После смерти Я. К. Грота его преемники отошли от принципа нормативности. Ушаков же спустя несколько десятилетий положил этот принцип в основу создания первого толкового словаря русского языка советской эпохи, понимая, что многие слои современного ему общества нуждались именно в нормативном речевом руководстве. «Составители старались придать словарю характер образцового <...>, чтобы он помогал усвоить образцовый, правильный язык. <... > правописание, произношение, ударение слов, грамматические указания, полезные для русских и нерусских, указания на сферу употребления слов, имеющие практическое значение для ищущих стилистического руководства <...>; кроме того, самый анализ значений и оттенков значений слов <... > более детальный, чем в старых академических словарях и в словаре Даля, даёт материал не только для теоретического изучения русской лексики, но, главное, для практического — с целью сознательного употребления в речи того или другого слова» [10, т. 1: 3].

Словарь Ушакова — первая удачная попытка создания толкового словаря нормативного типа. Словарь содействовал обогащению русского языка. Кроме слов, употреблявшихся в произведениях классической литературы от Пушкина до Горького, и общепринятого делового и научного языка XIX — начала XX века, в словарь включены новые слова, вошедшие в обиход в первой трети XX века, особенно после октябрьской революции 1917 года. Следует подчеркнуть, что толковый словарь Ушакова — лингвистический, а не энциклопедический. Об этом Д. Н. Ушаков писал не раз, подчёркивая, что в словаре толкуются лексические значения слов, а не описываются полностью какие-либо предметы или явления [Там же: 24].

После выхода «Толкового словаря русского языка» в свет началось его бурное обсуждение на учёных заседаниях в Институте языка и мышления в Ленинграде, на страницах большевистских газет и журналов. Словарь Ушакова

обвиняли в критическом восприятии советской действительности, в поповском и мещанском идеологическом базисе, в буржуазном тоне содержания, в халтурности трактовки технических и научных терминов, называли словарь хулиган-ско-кабацким и похабным [4]. Конечно, в словарь были внесены вульгарные слова типа кабак, харя, хреновина, сволочиться, блуд, дёрнуть («выпить») и т. п., но не они составляли основу словарного фонда. Л. В. Щерба, один из немногих, в то непростое время высоко оценил работу лексикографического коллектива: «...словарь делает эпоху в лингвистике, это огромнейшее достижение, неизвестное западноевропейским словарям ...» [5].

Д. Н. Ушаков достойно защищал основные теоретические положения словаря. Так, обилие церковных слов Ушаков объяснял тем, что эти слова есть в произведениях русских классиков, и читатель должен их понимать. Просторечные и вульгарные слова помещены в словаре «не для их пропаганды, а для борьбы с ними путём разъяснения их стилистических качеств» [3: 238]. Лексические значения научных и технических слов, по справедливому мнению Д. Н. Ушакова, не должны противоречить науке и действительности, «но в то же время могут и не совпадать с научными определениями, так как могут не передавать всех научных признаков понятия» [10, т. 1: 24].

В словаре Ушакова, безусловно, есть недостатки. По нашему мнению, с позиции современности — это обилие коммунистической общеполитической лексики с цитатами из трудов Ленина, Сталина, но, как справедливо отметил профессор М. В. Панов, Д. Н. Ушакову и его коллегам приходилось давать навязанные характеристики политических терминов. «Словарь был создан в эпоху „диктатуры пролетариата", но авторы сделали всё, чтобы он остался интеллектуально независимым, служил русскому языку, а не интересам партократии. Политическая терминология — вот та единственная область, где пришлось сделать уступку идеологическому натиску» [6: 9].

На конкретные языковые недостатки вполне корректно и аргументированно указывал В. В. Виноградов: 1) нет ясности в понимании

структуры слова и границ его значений; 2) часто отсутствует смысловая перспектива в развитии и последовательности значений слова; 3) в большинстве случаев не разграничены свободные значения слова и значения фразеологически связанные; 4) часто не различаются значение и употребление слова; 5) стилистические пометы бывают произвольные и непоследовательные [3: 238-239]. Однако и при этих недостатках словарь Ушакова, по мнению Виноградова, представлял собой «в высшей степени ценное справочное пособие по современному русскому языку» [Там же: 239].

Словарь отличается точностью семантического анализа слова, ясностью и достаточностью толкования лексических значений, чётким их разграничением. Способы толкования значения слова разнообразны. Однако составители словаря стремились к краткости определений, поэтому наиболее часто используется отсылочный способ, например: «Вскрывать — несов. к вскрыть» [10, т. 1: 406]. «Братолюбие — отвлечённое существительное к братолюбивый» [Там же: 183]. Употребителен в словаре Ушакова отождестви-тельный способ: «Браток — то же, что братишка во втором и третьем значении» [Там же]. Очень широко представлен синонимический способ: «Произвол — 1. Своеволие <...>, 2. Деспотизм. 3. Произвольность, необоснованность» [10, т. 3: 939]. Описательный способ (развёрнутое объяснение) используется реже: «Вегетарианец — 1. Тот, кто не ест мяса, питаясь только растительной пищей; последователь вегетарианства» [Там же, т. 1: 238]. Ещё реже используется описательно-синонимический способ: «Резкий — 5. Грубый, дерзкий, высказанный с обидной прямотой» [Там же, т. 3: 13-23]. Нередки тавтологические определения лексических значений слов: «Духоборчество — религиозное движение духоборцев» [Там же, т. 1: 815]. Тавтологические определения рассчитаны на то, что читатель может в словаре получить справку о значении любого слова, входящего в толкование, в данном случае — в СУ есть и слово духоборец. Встречается и родо-видовой способ толкования лексических значений слов: «Насекомое. Членистоногое животное с суставчатым телом: мухи, пчёлы, блохи, клопы, муравьи и др.» [Там же,

т. 2: 422]. Таким образом, в словаре преобладают способы краткого толкования лексических значений слов, что обусловлено ограниченным объёмом словаря — четырьмя томами.

Объём словаря не позволил сделать обязательным наличие примеров из литературных произведений, однако подобных примеров достаточно много. В цитатах из русской классики реализуются конкретные лексические значения того или иного слова, и в то же самое время эти цитаты доставляют читателю истинное удовольствие, вызывая в нём чувство прекрасного. К слову умный приводится цитата из Пушкина: «И прекрасны вы некстати, и умны вы невпопад» [Там же, т. 1: 945]. При анализе союза то читаем: «А ты, красавица, божусь, лишь только замолчишь, то жду я не дождусь, чтоб начала ты снова». Крылов [Там же, т. 4: 717]. К слову голова в значении «верхняя часть тела человека или животного, состоящая из черепной коробки и лица» приводится цитата из Гоголя: «Голова у Ивана Ивановича похожа на редьку хвостом вниз; голова Ивана Никифоровича — на редьку хвостом вверх» [Там же, т. 1: 586].

В словаре Ушакова много поговорок и пословиц, выражающих народную мудрость и иллюстрирующих лексические значения слов: Когда лень, всё идёт через пень [Там же, т. 2: 46]. Делу время, потехе час [Там же, т. 1: 681]. Умные речи приятно и слушать [Там же, т. 4: 945] и мн. др. Иллюстративный материал отражает синтагматические связи русской лексики, анализ которых впоследствии помог учёным выделить основные типы лексических значений слов (см.: [2]).

Словарь Ушакова отличается системностью в подаче лексического материала: слова расположены в алфавитном порядке, далее следует правописание слова, произношение (если в этом есть необходимость), ударение, грамматические свойства, этимология (если слово иностранное) и стилистические пометы, далее — толкование значения слова, примеры и фразеология. Многие слова, представленные в словаре, многозначные. Все значения слова тесно связаны между собой и образуют сложное семантическое единство — семантическую структуру слова. В словаре ука-

заны переносные значения слова с помощью пометы «перен.», указаны оттенки лексических значений (//), и это сделано более тщательно и скрупулёзно, чем в предшествующих толковых словарях, в том числе и в словаре под редакцией Я. К. Грота. В словарь включено много новых слов, появившихся в эпоху Первой мировой войны и особенно — в эпоху пролетарской революции. И в этом смысле словарь Ушакова — выдающийся исторический документ. Новые слова свидетельствуют о политических, экономических и в целом — об идеологических изменениях в советской России: комсомол, комсомолец, ленинизм, ленинец, парторг, парторган, комячейка, конармия, колхоз, комбайн, хлебосдача, продразвёрстка, нэп, нэпман и многие другие.

В словарь включено немало слов, у которых появились новые значения в период социалистического строительства, и нередко они даются как основные, вынужденно, в угоду коммунистической идеологии: «Субботник 1. Добровольное и бесплатное коллективное выполнение в сверхурочное время общественно-полезного трудового задания, происходившее первоначально по субботам (нов.). 2. Поминальная книга в монастырях для чтения по субботам (церк.). 3. Сектант, принадлежащий к сектам, празднующим субботу вместо воскресения» [10, т. 4: 576]. К слову в новом значении приводится в качестве иллюстративного материала цитата из Ленина и далее в квадратных скобках даётся историческая справка о том, что впервые субботник был проведён в Москве 10 мая 1919 года.

У слова звено появилось новое значение «составная часть пионерского отряда числом в 8-10 человек (нов.)» [Там же, т. 1: 1083]. Словарь Ушакова фиксирует не только новые значения, но и оттенки новых значений «Звено 3. Самая мелкая организационная ячейка в пехоте (воен., нов.) <...> // самая мелкая ячейка в производстве (нов., спец.) <...> // группа из трёх самолётов (авиац., нов.)» [Там же].

Приведённые выше примеры лексических и лексико-семантических неологизмов, а также многие другие, им подобные, показывают, как лингвистическая проблема номинации исполь-

зовалась в целях формирования массового сознания и самого социалистического общества, становилась политической, идеологической проблемой [1: 101].

В словаре детально разработаны стилистические пометы, указывающие как на разновидности устной речи, так и письменной: разг., простореч., фам., детск., вульг., арго, школьн., обл.; — книжн., науч., тех., спец., газет., публиц., канц., офиц., поэт., нар.-поэт. В словаре имеется широкая система помет, указывающих на выразительные оттенки слов: бран., ирон., шутл., укор., торж., презрит., неодобрит., ритор., эвф. Пометы «нов.», «церк.-книжн.», «старин.», «устар.» указывают на историческую перспективу в словах современного языка. В словарных статьях указываются слова-антонимы (правда, нерегулярно), свидетельствующие о системных отношениях между словами: «Добро 1. Положительное начало в нравственности; противоп. зло»; Плохой 1. Лишённый положительных качеств <...>; противоп. хороший».

Важно отметить и такие словарные статьи, когда у заглавного слова назван антоним и это слово в одном из значений толкуется синонимическим способом. Это свидетельствует о тесной взаимосвязи многозначности, антонимии и синонимии: «Активный <...> противоп. пассивный 1. Деятельный, энергичный» [10, т. 1: 24]. Однако подобные словарные статьи очень редки, гораздо чаще системные отношения в русской лексике раскрываются в словаре через связь многозначности и синонимии с помощью синонимического способа толкования лексических значений. Так, например, в первом томе ТСРЯ из 1000 слов, извлечённых методом сплошной выборки, 64 слова толкуются синонимическим способом: «Аккуратный <...> 1. Исполнительный, исправный» [Там же: 22]; «Аллегро <...> 1. Скоро, оживлённо» [Там же: 27]; «Азарт <...> 1. Запальчивость, задор» [Там же: 17].

Приведённые примеры представляют собой синонимические ряды, где заглавное слово является доминантой. Можно с уверенностью сказать, что в последующие десятилетия при научной разработке лексических синонимов учёные

активно использовали словарь, тем более, что в нём зачастую была указана и стилистическая окраска слов-синонимов, и оттенки их значений.

На системные отношения в русской лексике указывает и наличие слов-омонимов: «Полька1 — женск. к поляк и полька2 — танец, основанный на полушагах» [10, т. 3: 554]; «Папа1 — отец и папа2 — верховный глава католической церкви» [Там же: 35].

Из-за отсутствия в тридцатые годы XX века теоретической базы, которая позволила бы чётко дифференцировать многозначные слова и омонимы, а также омонимы лексические и омонимы грамматические, в словаре немало примеров, вызывающих вопросы с точки зрения современного состояния лингвистики. Так, на наш взгляд, необоснованно представлено у слова баба пятое лексическое значение «подвесной молот, тяжёлая чугунная гиря для забивания свай» [10, т. 1: 74]. У лексических значений слова баба «замужняя крестьянка», «жена», «вообще женщина» с бабой-молотом нет общих сем, поэтому слово баба в значении «молот» следует считать омонимом по отношению к слову баба в указанных выше значениях. Слова печь — глагол (печь пироги) и печь — существительное (лежать на печи) подаются как лексические омонимы, хотя это слова разных частей речи [Там же, т. 3: 251-252].

О системности в подаче словарного материала свидетельствует и обязательное наличие в конце словарной статьи фразеологизмов с толкованием их значений. Словарь Ушакова богат фразеологическими единицами, он послужил основой для специальных фразеологических словарей (см., напр.: [11: 24]). Так, со словом играть зафиксировано 17 ФЕ [9, т. 1: 1130]; со словом вода приводится 21 ФЕ [10, т. 1: 324]; со словом голова — 27 ФЕ [Там же: 587]. Обилие в словаре Ушакова фразеологических единиц расширяет наше представление о словарном богатстве русского языка, о его образности, экспрессивности и выразительности: сулить золотые горы [Там же: 597]; комар носа не подточит [10, т. 3: 455]; и на солнце есть пятна [Там же: 1094] и многие другие.

Безусловно, фразеологические единицы разнотипны: здесь и фразеологические единства,

и фразеологические сращения, и фразеологические сочетания. Последние значительно отличаются от предшествующих двух и впоследствии были исключены из некоторых фразеологических словарей (см., напр.: [11]). Примеры типа трескучий мороз [9, т. 4: 789], тьма кромешная [Там же: 1524] свидетельствуют о том, что переносное значение имеет лишь одно слово (трескучий, кромешный). Это так называемые фразеологически связанные лексические значения, которые реализуются, соответственно, лишь в сочетании со словами мороз и тьма (ад), сохраняющими своё собственное лексическое значение. Следовательно, это не фразеологические единицы, так как у них нет целостной фразеологической семантики. К фразеологическим единицам относятся фразеологические единства — волк в овечьей шкуре — «лицемер, человек, под маской добродетели скрывающий свои дурные намерения» [10, т. 1: 349]; фразеологические сращения — как бог на душу положит — «произвольно, беспорядочно» [Там же: 160]. Однако теория, связанная с типологией ФЕ в зависимости от степени семантической слитности их компонентов, появилась гораздо позже выхода Словаря Ушакова в свет.

В заключение хотелось бы обратить внимание ещё на одну яркую особенность словаря — на описание лексических значений служебных частей речи. Например, у частицы ни толкование лексических значений и их оттенков тесно связано с анализом типов предложения, в которых частица используется в русском языке; с её синтагматическими связями; с сочетанием с определёнными падежными формами существительных [10, т. 2: 569-570]. Таким образом, словарная статья позволяет сделать вывод о том, что лексическое значение частиц связано с морфологическими и синтаксическими особенностями русского языка.

Очень подробно описывается полисемия русских предлогов. Так, предлог на имеет 28 значений и 13 оттенков значений [Там же: 295-299]; предлог с — 23 значения и 17 оттенков [10, т. 4: 13-17]; предлог в — 21 значение и 16 оттенков [Там же, т. 1: 216-218]; по — 19 значений и 15 оттенков значений [Там же, т. 4: 315-318] и т. д. Впервые очень тонко и глубоко семантика служебных слов,

представляющих наиболее трудный объект лексикографии, была разработана в «Словаре русского языка» под редакцией Я. К. Грота. К сожалению, вышел только один том этого словаря на буквы А-Д. Словарь же Ушакова вышел полностью, в 4 томах, в нём описаны лексические значения всех наиболее употребительных служебных слов. Более того, показаны омонимические отношения между предлогами и частицами, например: «на1 — предлог <...> на2 — частица в сочетании со словом тебе или без него <...> на3 —частица только в выражении ни на есть» [Там же, т. 2: 295-299].

В «Толковом словаре русского языка» представлены значения и некоторых морфем, причём описание лексических значений нередко являются в то же время и орфографическими правилами, например: «[недо]. Приставка, придающая значение неполноты, недостаточности действия, отсутствия в нём нужной меры, нормы, степени, напр., недоспать, недобор, недозрелый, недосмотреть за ребёнком и т. п. (не смешивать с отриц. «не», пишущимся отдельно перед глаголами с приставкой до, обозначающей законченность действия, напр., не доесть супа, не добежать, не дописывать, не досмотреть пьесы и т. п.)» [Там же: 494].

Правописание приставки при также связано с её лексическими значениями. Их в словаре — 12. В современных орфографических справочниках приводится, как правило, три-пять значений. Например, в «Справочнике по правописанию, произношению, литературному редактированию» Д. Э. Розенталя и др. приводится 5 значений приставки при [7: §32]. В «Русской грамматике» АН СССР в разделе «Словообразование» рассматриваются 6 значений этой приставки [8: 309, 368].

Своими лексическими значениями приставка при- отличается от приставки пре-. Следовательно, правописание некоторых приставок зависит от их лексического значения. Сегодня говорят в таких случаях о реализации дифференцирующего принципа написания некоторых приставок, но одним из источников теоретического обоснования этого принципа является, безусловно, словарь Ушакова.

Таким образом, «Толковый словарь русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова, изданный

в 1935-1940 годах, являлся ещё и орфографическим справочником, что было очень актуально для 30-40-х и начала 50-х годов XX века и во многом остаётся актуальным и сегодня («во многом» — потому что в 1956 году были приняты новые орфографические правила).

Словарь Ушакова оказал огромное влияние на дальнейшее развитие русской лексикографии. Он стал необходимым этапом в создании как академических словарей, так и словарей-справочников современной эпохи. После «Толкового словаря русского языка» под редакцией Д. Н. Ушакова вышло немало других толковых словарей, но между «почти всеми этими словарями и словарём Ушакова проходит тонкая, но ясно ощутимая линия: от словаря Ушакова веет талантливостью. Поэтому в нём легко дышать. Его хочется читать <...> Чувствовать обаяние и мощь русского языка» [6: 15].

ЛИТЕРАТУРА

1. Введенская Л. А. Русская лексикография. М.; Ростов н/Д., 2007.

2. Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова // Вопросы языкознания. 1953. № 5. С. 3-30.

3. Виноградов В. В. Толковые словари русского языка // Виноградов В. В. Избр. тр. Лексикология и лексикография. М., 1977. С. 206-242.

4. Никитин О. В. Забытые страницы из истории отечественной лексикографии 1920-1940-х годов. — URL: http// www.portal-slovo.ru/philology/44512.php

5. Ожегов — Ушакову, 1935, письмо № 21 // Никитин О. В. Забытые страницы из истории отечественной лексикографии 1920-1940-х годов. — URL: http//www.portal-slovo.ru/ philology/44512.php

6. Панов М. В. «Толковый словарь русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова // Толковый словарь русского языка / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1994.

7. Розенталь Д. Э., Джанджакова Е. В., Кабанова Н. П. Справочник по правописанию, произношению, литературному редактированию. М., 1999.

8. Русская грамматика: В 2 т. Т. 1. М., 1980.

9. Словарь. Московский журнал. — URL: http://ruskline. ru/monitoring_smi/2003/02/01/slovar

10. Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. М., 1994.

11. Фразеологический словарь / Под ред. А. И. Молот-кова. М., 1967.