CC BY
169
Средиземноморский мир в античную и средневековую эпохи Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2012, № 6 (3), с. 219-227
УДК 94(4).904
ОТРАЖЕНИЕ ГЕРМАНСКОГО ПРИСУТСТВИЯ НА БОСПОРЕ В ПЕРИОД ВЕЛИКИХ МИГРАЦИЙ В ПИСЬМЕННЫХ И АРХЕОЛОГИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКАХ
© 2012 г. М.Л. Рябцева
Белгородский государственный национальный исследовательский университет
Поступила в редакцию 05.11.2012
Рассматривается комплекс источников, свидетельствующих о следах пребывания германцев на территории Боспора в период Великих Миграций. Основной акцент автор делает на данных археологии. Ценность анализируемых источников состоит и в том, что они позволяют восстановить лакуну самого позднего периода истории античного Боспора.
Ключевые слова: Боспор, Великие Миграции, германцы, полихромный стиль, фибула, пряжка.
Период, продолжавшийся в Северном Причерноморье с момента гуннского нашествия (370-е гг.) до нападения на Боспор тюркютов (570-е гг.), обычно именуется Великим переселением народов (в мировой науке - период Великих Миграций). В более широком историческом контексте эпоха IV—VI вв. носит название Позднеантичной (или Постклассической). Длительное время она не привлекала внимания исследователей применительно к Боспору Киммерийскому. Однако последние два десятилетия характеризуются возрастанием интереса к этим
— самым «темным» — векам боспорской истории.
Основные сложности при изучении периода возникают в связи с недостаточным количеством и лапидарностью сведений письменных источников, прекращением чеканки боспорской монеты в 40-е гг. IV в. В эпиграфических источниках практически полностью отсутствуют данные о боспорской правящей династии. Поэтому важен комплексный подход ко всем имеющимся в нашем распоряжении источникам и, в частности, к материалам археологических раскопок.
В задачи нашего исследования входит краткий анализ письменных и археологических источников, на основании интерпретации которых можно будет наметить основные контуры германского присутствия на позднеантичном Боспоре.
Письменная традиция, представленная греческими и латинскими сочинениями, созданными на территории империи, а также опубликованные материалы археологических раскопок позволяют выявить основные факторы истори-
ческого развития позднеантичного Боспора, раскрыть содержание различных волн германского влияния на Боспор (компонентов черняховской археологической культуры, дунайского влияния первой и второй половины V в., германцев в составе византийских военных отрядов на Боспоре в середине VI в.). Кроме того, появдяется возможность локализовать места проживания готов на территории Боспора и близ нее, выявить основные феномены материальной культуры позднего Боспора, в том числе эволюцию полихромного стиля в искусстве, определить влияние германцев на него.
Письменные источники, освещающие события Великого Переселения народов в Северном Причерноморье, нередко связаны с историей готов. Они дают информацию по таким проблемам, как существование и гибель государства Г ерманариха, готы-тетракситы на Боспоре, разгром готов гуннами, гуннское проникновение на Боспор и столкновение гуннов с готами, политика Византии в регионе.
В «Истории» (Res gestae) Аммиана Марцел-лина в аспекте нашей темы наиболее важны те части и разделы, где описывается гибель Гер-манариха (Amm. Marc. XXXI. 3), посольство в Константинополь от боспорян и «неведомых народов» 362 г. с просьбой о помощи перед лицом гуннской угрозы (Amm. Marc. XXII. У. 10), а также этногеографический очерк региона (Amm. Marc. XXII. В).
В «Продолжении Истории Дексиппа» Ев-напия следует обратить внимание на фрагменты о приходе гуннов с востока (Eunap. Frag-menta, 41), о разгроме готов («скифов») гуннами (Eunap. Fragmenta, 42). Автором описан
момент переправы кочевников через Керченский пролив. В основе повествования лежит легенда об Ио, перешедшей через пролив по «бычьему броду», о которой упоминали многие древние авторы.
Приску Панийскому удалось поучаствовать в византийском посольстве 448 г. к Аттиле. Поэтому важно его достоверное описание в сборнике «О посольствах» быта и уклада гуннов, геополитической обстановки в Северном Причерноморье в середине V в.
«Новая история» Зосима охватывает события в империи с 270 по 410 гг. Этот источник дает уникальную информацию о «скифских (т. е. готских) походах», которые осуществлялись с территории Боспорского царства, в едином связном и достаточно подробном повествовании (Zos. I. 23. 1; 31-32; 34; 42. 1-2). Зосим дает названия племен (бораны, герулы, «воинство Меотиды» и др.) и сообщает важные подробности взаимоотношений «скифов» с боспорским двором, обстоятельства захвата и использования боспорского флота германцами и детали их рейдов через Черное море на мало-азийские провинции империи.
Многие вопросы, касающиеся проблем германского присутствия на Боспоре, освещены крупнейшим византийским историком VI в. Прокопием Кесарийским. Интересующую нас информацию мы можем почерпнуть из «Истории войн Юстиниана» и трактата «О постройках». К наиболее важным сведениям следует отнести сообщения Прокопия: о го-тах-тетракситах (Procop. B. G. VIII. 4); переходе гуннов через «устье Меотиды» (Procop. B.G. VIII. 5); о размещении гуннских племен в степях между Боспором и Херсонесом (Procop. B.G. VIII. 5); о гуннском погроме Фанагории и Кеп после столкновения их с византийскими войсками (Procop. B. G. V. 23); о политике Византии на Боспоре в начале VI в. (Procop. B. G. I. 12, 8); о локализации «страны До-ри» и готах-федератах, ее населяющих (Procop. B. G. VIII. 13-15).
Об истории позднеантичного Северного Причерноморья, в том числе и Боспора, повествует готский историк VI в. Иордан в латинском труде «О происхождении и деяниях гетов». В повествовании Иордана принципиально важны свидетельства: о перечислении городов Скифии (в том числе Трапезунта) (Iord. Get. 31); об обитавших в Таврике гуннах (Iord. Get. 37); о феде-ратах-варварах (обращаем внимание на факт употребления этого термина применительно к середине III в.) (Iord. Get. 89); о государстве Германариха (Iord. Get. 116).
В «Церковной истории» Саламана Ермия Созомена упоминается боспорский епископ, участвовавший в 358 г. в Никомедийском соборе. Созомен также приводит легенду о том, что гунны перебрались через некий пролив с помощью быка, ужаленного оводом, или лани. После этого гунны победили готов и захватили их землю (Soz. Hist. Eccl. VI. 3У).
Рядом сведений, касающихся истории готов, мы обязаны «Истории против язычников» Павла Орозия. Латинский церковный историк V в. повествует о нападении гуннов на готов в Северном Причерноморье в конце IV в. (Oros. Hist. VII. 33, 10).
По боспорской истории начала VI в. важны сведения византийского хрониста Иоанна Ма-лалы (ок. 491-578 гг.). В частности, это информация о принятии христианства частью гуннов Боспора во главе с вождем Гродом, о противодействии этому крещению со стороны другой части гуннов (Malala. Chron. 431); эти события стали поводом к включению Боспора в состав Византии посредством «готских полков испанцев» (Malala. Chron. 433).
Сведения о традиции неравнозначны по степени достоверности. Так, информация о переправе гуннов через пролив (Евнапий, Созомен, Орозий и др.) наследует античному топосу об Ио и вряд ли говорит о конкретно-исторической переправе гуннов через Керченский пролив и нападении на Боспор. Скорее, это легендарная интерпретация нападения гуннов на державу Германариха. Наиболее информативны и достоверны среди прочих сведения Аммиана Марцеллина, который пользовался информацией от свидетелей гуннского нашествия в Северное Причерноморье (описание гуннов страдает преувеличениями и пронизано страхом); Зосима, сообщающего много конкретных исторических деталей (в интересующей нас I книге он в значительной степени зависел от своего источника - Евнапия); Прокопия - наиболее точного светского историка VI в.; а также Малалы, который в XVIII книге своей «Хроники» считается достоверным в описании современных ему событий. К сведениям готского историка Иордана следует относиться более осторожно в силу его тенденциозности, и, кроме того, он почти не затрагивает историю готов именно в связи с историей Боспора. Сведения церковных историков, естественно, концентрируют внимание на событиях истории церкви, опуская многие важные факты светской истории.
Нередко в источниках имеются противоречия. Так, Аммиан Марцеллин, Евнапий и Иор-
дан по-разному описывают державу Германа-риха и ее гибель; Прокопий и Малала различаются в обстоятельствах завоевания Боспора империей и роли в этом готов.
Если исходить только из сведений письменной традиции, то остается не вполне ясным целый ряд вопросов: какие германские племена присутствовали на Боспоре в течение позднеантичного времени; какие локусы на территории Боспора они занимали, как мигрировали, в каких отношениях находились с Боспорским государством. Нет точных локализаций мест проживания готов-тетракситов и «страны Дори», а также мест столкновений готов и гуннов при возвращении части последних из Европы в V в.
Хотя бы относительно полная картина истории германцев на позднеантичном Боспоре не может быть воссоздана лишь по письменным источникам. Уже для XIX в. можно констатировать относительную исчерпанность данных письменной традиции, в том числе и по рассматриваемым нами вопросам. Поэтому ответы на эти вопросы могут дать только археологические материалы в комплексной интерпретации с письменными источниками. Особенно важны археологические исследования последних десятилетий, значительно пополнившие источнико-вую базу по позднеантичному Боспору. Только благодаря комплексному подходу к источникам можно реконструировать относительно репрезентативную картину германского присутствия на позднеантичном Боспоре.
Археология помогает отождествить известные памятники (городища, некрополи, отдельные погребения) с теми или иными событиями, известными из письменных источников. Так, лишь материалы раскопок указывают на конкретные места расселения германцев. Особенности погребального обряда как в некрополях, так и в отдельных погребениях могут помочь при дифференциации германского элемента на Боспоре как хронологически (выделение волн проникновения на Боспор), так и отдельных племен (готы и «не готы», «другие германцы»). Археология может помочь в решении проблем поисков следов готов-федератов (энспондов), находившихся на службе у боспорских царей, готов-федератов Византии VI в., мест отдельных событий — например, места столкновения готов Боспора и гуннов-утигуров, пришедших в Крым в 430-х гг., отколовшись от народов державы Аттилы, и т. д.
Археологические исследования Боспора времени Великого переселения позволили исследователям сделать ряд принципиально важных выводов о присутствии там германцев. В
частности, М.М. Казанский вычленяет в Крыму три германских компонента: вельбарско-
черняховский, скандинавский и дунайский [1, с. 26]. Все они в той или иной степени прослеживаются на территории Боспорского царства. И.С. Пиоро специально изучал элементы черняховской культурной традиции в Крыму и на Боспоре [2, с. 234]. Э.Я. Николаева на основе материалов своих раскопок Ильичевского городища (Фанталовский полуостров, северная Тамань) впервые предприняла передатировку позднеантичных слоев с конца IV в. на V—VI вв. [3, с. 6]. Это имело принципиально важное значение, так как, несмотря на наличие известных ранее памятников и отдельных вещей V—VI вв. на Боспоре (в том числе германских), его история искусственно заканчивалась «гуннским нашествием конца IV в.». Теперь стало возможным «продлить» историю позднеантичного Боспора и предпринять общую ревизию датировок его позднеантичных слоев, вычленяя различные этнические элементы, в том числе германские. Одним из наиболее интересных памятников, раскопанных Э.Я. Николаевой, стала «казарма» воинов-федератов империи, несших службу в гарнизоне Ильичевского городища. Как сообщает о таких воинах Прокопий, это были «готские полки испанцев».
Вскоре после этого А.В. Сазановым была предпринята общая передатировка керамического комплекса позднего Боспора (конец 80-х гг. ХХ в.) по всем его основным категориям [4, с. 41]. Составление кластеров взаимовстречае-мости различных типов амфор, присутствие большого количества керамического импорта и других материалов (краснолаковые блюда, стеклянные изделия и др.) из различных районов империи позволили создать широкую картину достаточно интенсивной экономической жизни Боспора IV—VI вв. и тем самым в значительной степени заполнить лакуну в его истории, по сути, создав позднеантичный период истории Боспора (375-575 гг.).
Исторические и этнокультурные процессы периода поздней античности наиболее полно отражены в ряде археологических комплексов. Это, прежде всего, материалы некрополя позднеантичного Пантикапея, некрополя и городища Китея, отдельных памятников Тиритаки, Фанагории, Ильичевского городища, Киммери-ка, ряда крупных поселений (в особенности на Крымском Приазовье), некрополя Дюрсо и др.
На основании каталога погребального инвентаря позднеантичного некрополя Пантика-пея, составленного И.П. Засецкой, можно попытаться выделить вещи, которые могли принад-
лежа германцам, либо имитировать украшения и вещи варварской (германской) моды [5]. Это важно для выявления роли германского этнического компонента на Боспоре периода Великого переселения. Очевидно, что не всегда можно с точностью определить этническую принадлежность погребенного. Это тем более затруднительно в условиях существования элементов определенной общности материальной культуры на позднем Боспоре («археологическая кой-нэ») и нескольких волн моды на те или иные вещи, в том числе германские. Однако определенные наблюдения и выводы сделать все же можно.
Выявленные при раскопках археологические материалы (украшения, элементы одежды, манера ношения женского костюма, некоторые формы посуды, костяные гребни, предметы вооружения) явно свидетельствуют о присутствии германцев на Боспоре. Первая волна германского присутствия на Боспоре связывается с «готскими походами» III в. Вторая волна германского влияния на Боспор связана с крушением державы Германариха и приходом гуннов. Далее идет новый приток населения с Дуная (период Д2, т. е. 380/400-440/450 гг.). Наиболее характерны фибулы типа Ваюга с треугольной головкой, большие двупластинчатые фибулы типа Амброз, в том числе с накладками в виде пальметки, пряжки с тисненым декором, серьги с многогранниками. Для второй половины V в. (четвертая волна после крушения Гуннской державы) характерен германский женский костюм периода Д3 (450480/490 гг.) с фибулами типа Косино-Бакодпушта и сопутствующими им пряжками с резным декором. Данный костюм попадает на территорию Боспора вместе с готами, следовавшими в составе гуннского обоза при их возвращении на восток. Археологически также прослеживаются германцы, прибывшие на Боспор для усмирения гуннов в 20-30-е гг. VI в. (пятая волна). Они были уже христианами и поселились на Боспоре вместе с семьями. Германцы привезли с собой в большом количестве остроготские и гепидские пальчатые фибулы, большие пряжки с прямоугольным и орлиноголовым щитком. Наиболее популярны фибулы типа Керчь и Удине-Планис.
Одна из наиболее ярких отдельных категорий материала - золотые украшения, обнаруженные в погребениях боспорского некрополя. Первая их группа - это вещи античного происхождения (венки, индикации и т. д.), вторая -варваризованное искусство, усвоенное поздне-боспорским населением (гривны, серьги,
перстни, медальоны, браслеты и пр. с поли-хромной инкрустацией). Полихромный стиль инкрустации получил значительное распространение в эпоху Великого переселения на территории Западной и Восточной Европы. Техника перегородчатой эмали и оправы драгоценных камней золотом и серебром, восходящая к античности, получила при посредстве готов самое широкое распространение в 350— 550 гг. [6, Б. 376]. В отечественной исторической науке имеется ряд исследований, посвященных изучению данного стиля [7; 8].
Германская мода нашла также свое отражение в таких важнейших деталях одежды, как пряжки и фибулы. Пряжек в целом найдено больше, чем фибул, что отражает общую варваризацию костюма, так как фибула была генетически античным элементом одежды; в позднеантичный период она стала иметь только декоративное значение. Пряжки же тесно связаны с костюмом совершенно иного типа - варварским, с кроено-шитыми рукавами, пуговицами и ремнями. Преобладают серебряные пряжки. Встречается сочетания материалов: серебро и позолота, серебро и бронза, серебро и золото. Это имеет аналогии в германских древностях Европы [9].
В позднеантичный период на Боспоре получил широкое, почти повсеместное распространение обычай ношения парных фибул. Он более характерен для женского костюма, и корни его следует искать в черняховской культуре. Среди материалов боспорского некрополя такие фибулы представлены достаточно широко, но золотых немного (№ 371 - золотая одночленная с подвязной ножкой). Среди найденный простые с полихромией фибулы: с янтарем и сердоликом; в виде мухи, с янтарем. Фибула № 284 относится к типу Смолин и имеет восточноевропейское происхождение (датируется серединой
- второй половиной V в.) [5].
Декоративные чаши являются образцом ранневизантийского искусства. Достаточно любопытную версию их появления на территории Боспора выдвинул М.Б. Щукин. Исследователь предположил, что в период правления Констанция II (337-361 гг.) отряд готов-федератов после войны с узурпатором Магнецием принес эти чаши на Боспор [9, с. 451]. Пока не найдено доказательств, опровергающих или подтверждающих данное предположение.
В мужских захоронениях боспорского некрополя почти повсеместно присутствует оружие. Умбоны щитов практически все имеют конусовидную форму (что характерно для ум-бонов германского происхождения).
В целом германские вещи на позднеантичном Боспоре представлены двумя хронологическими группами.
Первая группа относится к периодам С1 и С2 (220/230 по 260/270 гг. и 260/270 по 310/330 гг.) [10, Б. 77-78]. Это ранние типы подвязных фибул типа Амброз 16/2-Ы; фибула, украшенная гранулированными кольцами, фибула центральноевропейской схемы; золотые ведерковидные подвески; наконечник ремня типа Раддац 12-1; золотые лунницы закшувско-го типа. Сюда же можно отнести и умбон щита типа Хоруля. Это вещи можно назвать вель-баркско-пшеворскими, т.к. в зоне черняховской культуры они распространяются под влиянием вельбаркских и в меньшей степени пшеворских элементов [1, с. 28].
На Боспоре к вещам этого круга можно отнести следующие находки: подвязные фибулы с декоративными кольцами, обнаруженные в Керчи и в Фанагории (в Фанагории две серебряные фибулы с жаловидной ножкой были на плечах погребенной) [11, с. 125]. Фибулы с жа-ловидной ножкой имеют широкий период распространения: самые ранние известны еще с 260/270 гг., поздние же - до 480/490 гг. На стыке культурных традиций находятся трехручные вазы, обнаруженные в Керчи и имеющие аналогии с вазами из могильника Брест-Тришин [9, с. 442]. Сходство с вельбаркской культурой обнаруживается в связи с наличием орнамента по плечикам в виде треугольников, заполненных точками. Также обнаруживается сходство с сарматскими традициями.
Вторая группа германских вещей относится к периодам С3 и Д1 (310/330 по 360/370 гг. и 360/370-400/410 гг.). К вещам черняховского круга исследователи относят костяные гребни: типа Томас I (погребение 29. 1873 г. в Керчи) и Томас III (известны в двух погребениях керченского некрополя) [12, с. 280]. Подобные гребни имеют широкое хождение в период второй половины IV - первой половины V в. [13, с. 83]. Янтарные грибовидные подвески (Пантикапей и Фанагория) тоже были известны у представительниц черняховской культуры, хотя и не только у них. Поэтому для более позднего периода считать данные украшения в качестве этнического признака вряд ли можно [14, с. 173-174].
Доказательства переселения части черняховского населения в Крым приводит и М.Е. Левада, рассматривая векторы распространения такого типа сосудов, как граненые кувшины. Под влиянием гуннского импульса часть черняхов-цев из Среднего Поднепровья и Днепровского
побережья ушла не только на запад, но и на восток. Какая-то часть остроготского населения попала и в Крым, что подтверждают находки граненых кувшинов, распространенных в ареале проживания черняховского населения, в том числе в Восточном Крыму (Керчь) [15, с. 229]. Близкие по форме веретенообразные и сферические кувшины происходят из склепов с погребениями знати Боспора, относящиеся к последней четверти IV — началу V в. [16, с. 39]. В Керченском музее хранится кувшин, украшенный вертикальными каннелюрами и имеющий аналогии с кувшином из Жовнина, который
Э.А. Сымонович относит к черняховским [17, с. 215].
В некрополях сельских поселений Европейского Боспора, преимущественно Крымского Приазовья (раскопки А.А. Масленникова, В.Г. Зубарева, Н.И. Винокурова), также обнаружены вещи черняховской культуры. К германскому кругу древностей можно отнести ум-бон щита типа Цилинг К2 склепа 19/7 некрополя Сиреневая бухта, имеющий конусовидную форму [18, с. 20]. Подобные умбоны имели достаточно широкий период хождения (III—V вв.). Арбалетные подвязные фибулы были характерны и для сельской территории Крымского Приазовья. Так, они обнаружены в погребениях 1.1894 мыса Зюк (поселение IV—V вв.), в склепе 15/3 могильника Сиреневая бухта, в погребениях 13, 16, 22 в Заморском. Причем, в погребении 22 наряду с фибулами найдены серьги с многогранником (еще один германский признак). Данные серьги появляются в периоде Д1 (360/370—400/410 гг.), максимальный период их хождения — Д2 (380/400—440/450 гг.) [18, с. 20]. Для некрополей сельской территории Крымского Приазовья характерны находки керамики черняховского облика. Для погребений некрополя Сиреневая бухта это находки сероглиняного лощеного кувшина в склепе 13/1; лепного сероглиняного горшка из склепа 15/3; лепного сероглиняного горшка с лощеной поверхностью и нарезным геометрическим орнаментом и лепного кувшина с зооморфной ручкой из склепа 23/11. Последний кувшин представляет собой образец смешения этнокультурных традиций — сарматских и германских, что может служить еще одним доводом в пользу существования и совместного проживания данных этнических общностей на одной территории [18, с. 20].
Самой представительной группой черняховских вещей на Боспоре являются различные типы фибул, некоторые пряжки. Эти категории материала, по мнению ряда исследователей, можно считать хронологическими и этнокуль-
турными индикаторами [19, с. 68]. С.В. Ушаков, опираясь на выводы А.И. Айбабина в области изучения германских древностей, выделяет наиболее значимые виды фибул, обнаруженных в погребениях Боспора. К ним относятся:
- двучленные прогнутые подвязные;
- двухпластинчатые I и II групп, а также с кербшнитовой резьбой;
- пальчатые [19, с. 68].
Двучленные прогнутые подвязные фибулы характерны для черняховской культуры [20, с. 10-11]. По мнению И.Н. Храпунова, железные двучленные «воинские» фибулы, скорее всего, изготовлялись в Крыму [21, с. 149]. Прототипами же для них служили, вероятно, фибулы из Средней и Северной Европы [22, Б. 253]. Большинство фибул имело аналогии с подобными вещами из ареала распространения черняховской культуры. Исследователь отмечает их одновременную и идущую в одних направлениях эволюцию. Это могло происходить либо в ходе торговых контактов с центрами их производства, либо посредством территориальных контактов между обоими регионами [21, с. 151].
Германскими по происхождению являются двупластинчатые фибулы типа Виллафонтана с наибольшим расширением ножки в верхней, реже - средней части. Они были обнаружены в погребениях: 69 Илурата [23, с. 22], 2 керченского склепа «165. 1904 г.» и др.
По мнению А.К. Амброза, двупластинчатые фибулы связаны с германским Подунавьем. Они создавались там позднеантичными мастерами специально для варваров в середине -второй половине V в. [11, с. 66]. Вероятно, По-дунавье не являлось единственным центром изготовления двупластинчатых фибул. В ремесленных мастерских Пантикапея (Боспора) их вполне могли изготавливать для представительниц германской знати. Являясь атрибутом женской германской одежды, эти фибулы попали на Боспор именно с готами. Распространение германского женского костюма в Юго-Западном Крыму и на Боспоре можно объяснить тем, что федераты-готы по закону не могли брать жен-римлянок, поэтому они привозили с собой жен из Барбарикума. Изготовление фибул на месте могло осуществляться при условии проживания здесь готов-германцев [19, с. 69].
Многие вещи из боспорских погребений имеют аналогии с германскими находками, происходящими с Дуная (период Д2, т.е. 380/400-440/450 гг.) [24, Б. 90-91]. Наиболее характерны фибулы типа Ваюга с треугольной головкой, обнаруженные в Керчи, вещи «горизонта Унтерзибенбрунн», а именно: большие
двупластинчатые фибулы типа Амброз, в том числе с накладками в виде пальметки, пряжки с тисненым декором, серьги с многогранником. Находка пары двупластинчатых фибул с накладками в виде пальметки в погребении 3 керченской могилы 165.1904 г. вызвала дискуссии относительно датировки данного типа фибул на Боспоре. А.К. Амброз отнес их к типу Смолин и датировал второй половиной V в. [25, с. 109] Я. Тейрал, однако, не признал их относящимися к данному типу, а горизонт типа Смолин датировал не второй половиной V в., а 430-460 гг. Что касается наличия на фибулах накладок в виде пальметок, то данный хронологический индикатор не является надежным, так как подобные накладки появляются на фибулах еще в III в. Сочетание же двупластинчатых фибул с накладками-пальметками зафиксировано в фибулах из могилы Хохфельден в Эльзасе [24, Б. 91].
Пальчатые фибулы начали распространяться на Боспоре во второй половине V в., на втором хронологическом отрезке существования позднеантичного пантикапейского (боспорского) некрополя (вторая половина V - первая половина VI в.). Среди археологического материала, содержащего пальчатые фибулы, следует различать импортные фибулы и изделия боспорских мастеров. И.П. Засецкая отмечает, что боспорские фибулы - явление не уникальное, они являются разновидностью фибул, которые были широко распространены в Европе в V-VII вв. среди племен германского происхождения [26, с. 394-395]. На основе выявленных на Боспоре материалов были сделаны выводы о том, что появление и начало производства на Боспоре пальчатых фибул относится к последней четверти V в. [27, с. 38].
Можно установить по памятникам материальной культуры факт присутствия на Боспоре германцев, прибывших для усмирения восставших гуннов в 20-30-е гг. VI в. Они были уже христианами и поселились на Боспоре вместе с семьями. Германцы привезли с собой в большом количестве остроготские и гепидские пальчатые фибулы, большие пряжки с прямоугольным и орлиноголовым щитком. Наиболее популярны в это время на Боспоре фибулы типа Керчь и Удине-Планис (вторая треть VI - первая половина VII в.) [28, с. 77-78].
Серебряные позолоченные фибулы типа Удине-Планис по технике декора делятся на два варианта:
- фибулы конца V - первой половины VI в., происходящие из Италии, Подунавья, декорированы глубокой кербшнитной резьбой и пуан-
соном. Они отлиты с фигурками клюющих птиц на боковых сторонах ножки;
— фибулы второго варианта известны в Керчи с декором, подправленным резцом или вырезанным на литейной форме. В Керченском музее хранится каменная форма для отливки таких фибул.
На щитках двух пряжек имеются изображения христианских крестов. Среди новшеств в германском женском костюме отметим появление золотых треугольных подвесок, орлиноголовых пряжек, серег с витыми кольцами, фибул типа Удине-Планис [29, с. 100]. Так, в плитовой могиле 1/1905 в Керчи в женском погребении на шейных позвонках лежали 15 золотых треугольных подвесок, бусины из янтаря и сердолика, на тазовых костях — орлиноголовая пряжка. В плитовой могиле, обнаруженной в 1977 г., в ушах погребенной были золотые серьги с витым кольцом и инкрустированным гранатами многогранником, на ребрах — две перевернутые головками вниз серебряные фибулы типа Удине-Планис, в области таза располагалась орлиноголовая пряжка [30, с. 219].
В самые последние годы эталонным памятником материальной культуры позднеантичного Боспора, в том числе его германского элемента, становится городище Китей и его некрополь (раскопки Е.А. Молева, А.Л. Ермолина,
В.А. Хршановского). Сделанные здесь открытия богатых женских погребений и погребений с оружием позволили А.Л. Ермолину предположить, что именно в районе Китея до возвращения гуннов-утигуров из Европы в середине V в. находилась «страна Дори» Прокопия [31, с. 24].
Также важно отметить топографические изыскания на местности А.Л. Ермолина (Керченский полуостров, 2000—2009 гг.), которые позволили уточнить многие аспекты позднебо-спорской археологии, в том числе место битвы готов и гуннов в 430-е гг. близ Казантипского залива [31, с. 23].
Таким образом, археологические источники, введенные в научный оборот за последнее время, позволяют выявить и проследить факты и характер присутствия германцев на позднеантичном Боспоре:
1. Германское влияние на историю и культуру Боспора прослеживается в ходе нескольких волн их миграций (конец IV в. — из державы Германариха; в первой половине V в. — с Дуная; в 30—60-е гг. V в. — из Гуннской державы Атти-лы; в 20—30-е гг. VI в. — как федераты империи). Их расселение достаточно четко локализуется как на самом Боспоре, так и близ его границ. С местным боспорским населением германцы жили
чересполосно, почти не смешиваясь, имел место определенный «симбиоз», сосуществование.
2. Материальная культура, прежде всего по-лихромный стиль изготовления ювелирных украшений, используемых также на предметах вооружения и деталях конской упряжи, претерпела изменения под влиянием германцев. Таким образом, в материальной культуре Боспора (весьма смешанной и общей для разных этносов) можно выделить вещи, изготовлявшиеся как в боспорских мастерских под готским влиянием, так и привнесенных сюда готами (и другими германцами) извне.
3. Наиболее ярко «германский след» проявился в материалах боспорских некрополей (как городских, так и сельских поселений). Особенно выделяется ряд погребений столичной знати, которая вполне может принадлежать к германскому этносу.
4. Готы сыграли важную роль на Боспоре в качестве его «федератов», охраняя западные границы, располагаясь в районе Узунларского вала, Китея, в Пантикапее (Боспоре), в Крымском Приазовье, на Азиатском Боспоре (Ильи-чевское городище) и далее на восток (Дюрсо). Определенное влияние германцы могли оказывать и на центральную власть Боспора.
5. В целом германский фактор в истории и материальной культуре позднего Боспора достаточно важен и заметен.
При этом следует помнить о проявлениях общности элементов материальной культуры в северопонтийском регионе, которая свидетельствует об общих процессах варваризации. Отсюда вытекает важность и необходимость проведения аналогий с комплексами, выявленными на территории Восточной и Центральной Европы данного периода и принадлежащими племенам германского круга. Рассмотрение данной проблемы возможно при комплексном подходе ко всем источникам, имеющимся в нашем распоряжении. Письменные источники в большей степени содержат повествовательный аспект, касающийся истории Боспора и племен, проживавших на его территории. Археологические данные, полученные в ходе исследований последних лет, позволяют не только уточнить особенности политической истории Боспора [32, с. 254—391], но и широко отразить проявления материальной культуры его населения, важной частью которого был германский элемент.
Работа выполнена при финансовой поддержке гранта Министерства образования и науки РФ в рамках реализации федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры ин-
новационной России» (мероприятие 1.4 «Развитие внутрироссийской мобильности научных и научно-педагогических кадров путем выполнения научных исследований молодыми учеными и преподавателями в научно-образовательных центрах»; Соглашение № 14.B37.21.0054).
Список литературы
1. Казанский М.М. Германцы в Юго-Западном Крыму в позднеримское время // Готы и Рим. Киев: Стилос, 2006. С. 26-41.
2. Пиоро И.С. Черняховская культура и Крым // Сто лет черняховской культуре. Киев, 1999. С. 231241.
3. Николаева Э.Я. Боспор после гуннского нашествия: Автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 1984.
4. Сазанов А.В. О хронологии Боспора ранневизантийского времени // Советская археология. 1989. № 4. С. 41-60.
5. Засецкая И.П. Некрополь Боспора // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврики. Вып. III. 1993. С. 38-99.
6. Wolfram. H. Geschichte der Goten. Munchen: Beck, 1979. X, 495 S.
7. Бажан И.А., Щукин М.Б. К вопросу о возникновении полихромного стиля клуазонне эпохи Великого переселения народов // Археологический сборник Государственного Эрмитажа. 1990. № 30. С. 8396.
8. Shchukin M., Bazhan I. The Cloisonne style: Dan-ubian, Bosphorian, Georgian or Sassanian? // Acta ar-chaelogica. 1994. Vol. 65. P. 233-248.
9. Щукин М.Б. Готский путь (готы, Рим и черняховская культура). СПб.: Изд-во филол. ф-та СПбГУ, 2005. 592 c.
10. Godlowski K. The chronology of the Late Roman and Early Migration Period in Central Europe // Probleme der relativen und absoluten Chronologie ab Latenezeit bis zum Fruhmittelalter. Krakow, 1992.
S. 76-89.
11. Амброз А.К. Фибулы юга eвропейской части СССР // Свод археологических источников. Д1-30. М.: Наука, 1966. 142 c.
12. Казанский М.М. Готы на Боспоре Киммерийском // Сто лет черняховской культуре. Киев, 1999.
С. 277-297.
13. Гудкова А.В., Фокеев М.М. Земледельцы и кочевники в низовьях Дуная I-IV вв. н.э. Киев: Наукова думка, 1984. 116 c.
14. Мастыкова А.В. О распространении янтарных грибовидных бус-подвесок позднеримского времени на юге Восточной Европы и в Закавказье // Сто лет черняховской культуре. Киев, 1999. С. 171-203.
15. Левада М.Е., Осадчий Р.Н. К вопросу об этнических процессах в Северном Причерноморье на рубеже гуннского времени (на примере распространения некоторых типов гончарных кувшинов в черняховских могильниках) // Боспорские чтения. Вып. V. Керчь, 2004. С. 227-230.
16. Магомедов Б.В. К истории финального этапа черняховской культуры // Сто лет черняховской культуре. Киев, 1999. С. 39-47.
17. Сымонович Э.А. Итоги исследования черняховских памятников в Северном Причерноморье // Материалы и исследования по археологии СССР. № 139. М., 1967. С. 205-237.
18. Масленников А.А. Семейные склепы сельского населения позднеантичного Боспора. М.: Изд-во ИА РАН, 1997. 106 с.
19. Ушаков С.В. Этническая ситуация в ЮгоЗападном Крыму на рубеже античности и средневековья (III-VI вв. н.э.). Опыт реконструкции. Симферополь: Изд-во ИА НАН Украины, 2009. 157 с.
20. Айбабин А.И. Хронология могильников Крыма позднеримского и раннесредневекового времени // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврики. Вып. I. Симферополь, 1990. С. 3-86.
21. Храпунов И.Н. Этническая история Крыма в раннем железном веке // Боспорские исследования. Вып. VI. Симферополь-Керчь, 2004. 240 с.
22. Wolfram H. Die Goten. Munchen: Beck, 2000. 596 S.
23. Хршановский В.А. Позднеантичные погребения на некрополе Илурата // Научно-атеистические исследования в музеях. Л.: ГМИРА, 1988. С. 21-27.
24. Teiral J. Zur Chronologie und Deutung der sud-ostliche Kulturelemente in der fruhen Volkerwande-rungszeit im Karpatenbeeken // Anzeiger der germani-schen National museums. 1987. S. 87-99.
25. Амброз А.К. О двупластинчатых фибулах с накладками. Аналогии к статье А.В. Дмитриева // Древности эпохи Великого переселения народов. М.: Наука, 1982. С. 107-117.
26. Засецкая И.П. Датировка и происхождение пальчатых фибул боспорского некрополя раннесредневекового периода // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврики. Вып. VI. Симферополь, 1998. С. 394-478.
27. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья: IV-XIII века / Отв. ред. Т.И. Макарова, С.А. Плетнева. М.: Наука, 2003. 533 с.
28. Амброз А.К. Боспор. Хронология раннесредневековых древностей // Боспорский сборник. Вып. 1. М., 1992. С. 6-108.
29. Айбабин А.И. Этническая история ранневизантийского Крыма. Симферополь: ДАР, 1999. 352 с.
30. Хайрединова Э.А. Боспорский женский костюм первой половины V в. (по материалам некрополей) // Боспорский феномен: погребальные памятники и святилища. Ч. I. СПб., 2002. С. 215219.
31. Ермолин А.Л. Система расселения, обороны и этноконфессиональный состав населения Европейского Боспора в III-VI вв.: Автореф. дисс. ... канд. ист. наук. Белгород, 2012.
32. Болгов Н.Н. Проблемы континуитета в контексте развития античной цивилизации в Северном Причерноморье (конец III-VI вв.): Дисс. ... д-ра ист. наук. Нижний Новгород, 2003. 575 с.
THE REFLECTION OF THE GERMAN PRESENCE IN THE BOSPORUS DURING THE GREAT MIGRATION IN WRITTEN AND ARCHAEOLOGICAL SOURCES
M.L. Ryabtseva
The article examines the complex of sources testifying to the traces of Germans’ stay in the Bosporus during the Great Migration. The author’s main emphasis is on the archeological data. The value of the analyzed sources consists in the possibility of filling the gaps in the history of the ancient Bosporus.
Keywords: Bosporus, Great Migration, Germans, polychromous style, fibula, buckle.
