CC BY
16
3. Сокальская А.Н. Словотворчество как компонент научного идиостиля Г.Д. Гачева. Дис. ... канд. филол. наук. Майкоп, 2007. 213 с.
4. Иванова Ж.В. Графогибридизация как разновидность графической игры // Языковая система и речевая деятельность: лингвокультурологический и прагматический аспекты. Мат-лы междунар. науч. конф. Вып. I. Ростов н/Д: НМЦ "Логос", 2007. 360 с. С. 191-193.
5. Нефляшева И.А. Окказионализмы как реализация словообразовательных возможностей языка // Филологический вестник. Адыгейский госуниверситет. 1999. № 1. Майкоп: Изд.АГУ. 123 с. С. 97-108.
6. Сковородников А.П. Контаминация словообразовательная // Культура русской речи. энциклопедический словарь-справочник. М: Флинта; Наука, 2003. 840 с. С. 272-274.
7. См.: Ильясова С.В. Словообразовательная игра как феномен языка современных СМИ. Ростов н/Д: Изд-во рост. ун-та, 2002. 360 с.
8. Толковый словарь русского языка конца ХХ в. Языковые изменения. Спб.: Изд-во "Фолио-Пресс", 1998. 700 с.
9. Словарь русского языка: В 4 т. М.: Русский язык, 1981-1984.
10. Какорина Е.В. Трансформация лексической семантики и сочетаемости (на материале языка газет) // Русский язык конца ХХ столетия. М.: "Языки русской культуры", 1996. 480 с. С. 67-89.
11. Толковый словарь современного русского языка. Языковые изменения конца XX столетия. М.: Астрель, 700 с.
12. Толковый словарь русского языка начала ХХ в. Актуальная лексика. М.: Эксмо, 2007. 1134 с
13. Земская Е.А. Аббревиация как средство экспрессии // Русский язык конца ХХ столетия. М.: "Языки русской культуры", 1996. 480 с.
14. Федосеева А.В. Слова-аббревиатуры с двойной мотивацией // Язык как система и деятельность. Ростов н/Д: ООО "Сигма", 2005. 260 с. С. 131-132.
15. Иванова Ж.В. КАРОнный номер: графическая игра с прецедентными феноменами // Аспекты изучения языковых единиц и категорий в русистике XXI века. Мичуринск:, 2007. С. 36-39.
3 апреля 2009 г.
ББК 81
ОТРАЖЕНИЕ ГЕНДЕРНО ОБУСЛОВЛЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ В ОДНОЯЗЫЧНЫХ И ДВУЯЗЫЧНЫХ СЛОВАРЯХ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ
Е.А. Посиделова
Расширение комплексного и междисциплинарного характера лингвистических исследований и введение в данный круг человеческого, антропного фактора послужило своеобразным импульсом для предъявления принципиально новых требований к составлению современного словаря как универсального средства отражения языка и культуры. Особую актуальность приобретает его многоплановый характер и возможность толковать языковую специфику на фоне культурно-социальных особенностей и изменений в обществе.
Описание культурных символов и концептов, существенных для межкультурного диалога, в том числе и в сопоставительном аспекте, приобретает первостепенную значимость. В связи с этим представляется
необходимым включать в современный словарь основные коннотативные значения лексических единиц, ассоциативные и стилистические особенности вокабул и важнейшие социокультурные характеристики слова. В словарной статье культурно коннотируемой единицы должны присутствовать стилистические пометы, маркеры сочетаемости и, в некоторых случаях, этимологическая справка. Такое расширение информации может внести существенный вклад в решение проблемы подбора межъязыковых эквивалентов со своеобразной лексико-фразеологической сочетаемостью и социолингвистическими коннотациями, обусловленными различиями в социокультурной среде разных языковых представителей.
Данные, полученные в результате лингвистических гендерных исследований [1-5],
Посиделова Елена Александровна - ассистент кафедры английского языка, соискатель кафедры перевода и информатики Педагогического института Южного федерального университета, 344082, г. Ростов-на-Дону, ул. Большая Садовая, 33, e-mail: posidelova@bk.ru, т. 8(863)2408209.
Posidelova Elena - an assistant of the English language department of the Pedagogical Institute of the Southern Federal University, 33 Bolshaya Sadovaya Street, Rostov on Don, 344082, e-mail: posidelova@bk.ru, ph. +7(863)2408209.
позволяют не только значительно расширить рамки, в которых рассматриваются и описываются языковые единицы, их функционирование и взаимодействие в различных сферах человеческого бытия, но и поместить человека в особый социальный контекст, в котором его личность репрезентируется в собственной когнитивной области и ориентируется в ней в соответствии с культурно обусловленными, экзистенциальными и общественно значимыми характеристиками. Принципы ген-дерного подхода к изучению языка вполне соответствуют положениям, изложенным в новых теориях лексикографического описания языковых единиц, лексикографическому портретированию лексических единиц [6] и функционально-параметрическому описанию фразеологических единиц (ФЕ) [7]. Эти концепции подразумевают наиболее полное и адекватное описание языковых единиц и включение в словарные статьи экстралингвистической информации, способствующей правильному пониманию и употреблению данных единиц в речи.
Особое место в языке и культуре занимают фразеологизмы - идиомы, пословицы, поговорки, крылатые слова, специфические фразы с "двойным значением", своеобразно и многосторонне отражающие объективную реальность, без которых трудно представить не только межличностное, но и межкультурное общение. Фразеологизмы достаточно ярко и глубоко отражают всю сферу человеческого бытия - сознание, поведение, взаимоотношения, культурную, духовную, эмоциональную сферы существования и деятельности, оценку и понимание действительности, и, бесспорно, должны рассматриваться в социокультурном контексте. С помощью ФЕ в языке закрепляются "именно те образные выражения, которые ассоциируются с культурно-национальными эталонами, стереотипами и т.п. и которые при употреблении в речи воспроизводят характерный для той или иной лингвокультурной общности менталитет" [8, с. 233]. Средством воплощения культурно-национального мировидения носителей языка фразеологизмов служит образная составляющая [8]. Однако культурнозначимый смысл самого образа открывается «только при соотнесении самого этого образного содержания, явленного в "буквальном" прочтении фразеологизмов, с категориями, концептами, мифологемами, стереотипами и эталонами
национальной культуры и его интерпретации в этом пространстве материальной, социальной или духовной культуры» [8, с. 231]. Более того, на фоне соотнесенности с культурными или духовными установками о том, каким подобает или не подобает быть объекту отношения с точки зрения "образцов" бытия, фразеологизмы сами обретают роль культурных стереотипов в целом и гендер-ных стереотипов в частности. По мнению В.Н. Телии, ФЕ воздействуют не только на воспроизведение культурной традиции носителей языка, но и "на само формирование их коллективной ментальности" [8, с. 232].
Кроме этого, большое значение имеет "эмотивная коннотация" ФЕ, в которой практически всегда присутствует оценка субъектом того, каким подобает или не подобает быть объекту отношения с точки зрения принятых в данной лингвокультурной общности культурных и духовных установок. Здесь немаловажную роль играет прагматическая функция ФЕ - кем, о ком и в какой ситуации употребляется та или иная ФЕ.
Итак, фразеологический фонд языка оказывается достаточно информативным для изучения гендерного аспекта языка. В основном лингвисты-гендерологи обращаются к этой части лексикона с целью изучения гендера как когнитивного феномена, проявляющегося "в стереотипах, фиксируемых языком, и в речевом поведении индивидов" [9]. Однако не менее значимым и актуальным в настоящее время является лексикографическое описание ФЕ, содержащих гендерно обусловленную информацию (ГОИ), в современном словаре. ГОИ в нашем понимании - это та информация, которая отражена в языковой единице на основании тех или иных значимых характеристик, актуализирующих в сознании индивидов определенные гендерные стереотипы. ГОИ несет определенную эмотивно-оценочную нагрузку, непосредственно связана с субъективной речевой природой языковой единицы и, соответственно, может быть отнесена к ее прагматической характеристике. Более того, ГОИ может рассматриваться как синтезирующий параметр описания, ориентированный на синтез речи в целом, и считаться общим свойством ряда лексических и фразеологических единиц. Это обусловливает необходимость отображения ГОИ в современном словаре как на уровне его макроструктуры (различного рода приложения и
комментарии, накладывающие определенные ограничения на употребление тех или иных единиц), так и микроструктуры (толкование языковых единиц).
Нельзя не отметить, что работа с лексикографическими изданиями свидетельствует о влиянии теории гендера и достижений лингвистической гендерологии на лексикографическое описание языковых единиц, в том числе и ФЕ. Так, сравнивая подходы к регистрации формы ФЕ (на уровне макроструктуры словаря) и толкованию ФЕ (на уровне микроструктуры словаря) на примере словарей издательства Longman - Longman Dictionary of English Idioms (1979) [10] и Longman Idioms (1998) [11], можно сделать вывод о том, что феминистская критика языка явилась причиной появления ряда нововведений в принципах лексикографического описания ФЕ в соответствии с требованием использовать политически корректный язык. Например, в более позднем издании [11] при описании формы ФЕ, структура которых содержит местоимения, регистрируются как местоимения мужского, так и женского рода - sweep sb off his/her feet. В структуру некоторых ФЕ введена лексема woman наряду со структурным компонентом man - the man/woman in the street а также a man of his word (also a woman of her word). Также в толковании ФЕ после нейтральных лексем someone / person характерно использование местоимений множественного числа they / their / them вместо традиционно используемых маскулинных местоимений he / his / him [10, 11].
Рассмотрение русскоязычных лексикографических изданий последних лет, посвященных описанию ФЕ, дает основание полагать, что авторы новых словарей все чаще предпринимают попытки отразить в словарных статьях экстралингвистическую информацию. Однако эти попытки нельзя назвать последовательными и достаточно информативными.
К примеру, в русско-английском фразеологическом словаре переводчика под ред. С.С. Кузьмина [12] включены ФЕ, явно иллюстрирующие содержание ГОИ. Автор приводит стилистический комментарий для данных ФЕ, английские и русские фразеологические эквиваленты, иллюстрирующие основное значение исходной ФЕ, и даже расширяет словарные статьи фрагментами перевода, отражающими ГОИ. Например:
«Курица - не птица, баба - не человек.
This derogative saying may be taken for a crude joke or not. (Это уничижительное выражение может быть принято или не принято за грубую шутку.) (выделено мной. - Е.Л) -No chicken can fly, no broad can be a guy. = A woman is just a womaп, but а cigar is a good smoke. (Attributed to W. Churchill) Cf. У бабы волос долог, да ум короток.
С одной стороны, женщины нам пишут: "Мужчина не может дать счастья, он, козел, так устроен... Он приходит и все сжирает. Мужчина полезен для здоровья, но он опасен". С другой стороны, мужчины тоже пишут и цитируют народную мудрость: "Курица - не птица, баба - не человек". Такие замечательные письма!
On the one hand, women write to us: "A man cannot give you happiness, for he is such a beast... He comes and devours all! A man can be of use for health reasons, but he is dangerous". On the other hand, men also write to us and quote the folk wisdom: "No chicken can fly, no broad can be a guy". Such wonderful letters!» [12, с. 294].
Данная словарная статья, бесспорно, представляет интерес для нашего исследования. Во-первых, семантика исходной ФЕ содержит ГОИ и является гендерно маркированной в плане выражения (содержит лексему баба, указывающую на принадлежность к женскому полу). Во-вторых, эта ФЕ актуализирует в сознании определенный гендерный стереотип, поскольку употребляется исключительно по отношению к референту женского пола и репрезентирует определенные представления о мужественности и женственности в русской культуре (длинные волосы у женщины издревле считались признаком красоты, т.е., исходя из содержания данной ФЕ, женщина красива, но глупа).
Тем не менее, анализируя современные англо-русские и русско-английские фразеологические словари (в том числе Русско -английский фразеологический словарь под ред. В.В. Гуревич и Ж.А. Дозорец [13], Русско-английский фразеологический словарь под ред. Д.И. Квеселевич [14], Англо-русский фразеологический словарь с тематической классификацией под ред. П.П. Литвинова [15], Словарь современных английских идиом под ред. Т.Г. Соломоник [16], Русско-английский фразеологический словарь переводчика под ред. С.С. Кузьмина [12], Большой русско-английский фразеологический словарь под ред. С.И. Лубенской [17] и др.),
мы пришли к выводу о том, что, несмотря на многочисленность, указанные издания являются однотипными по своему содержанию и отличаются друг от друга лишь примерами, иллюстрирующими употребление ФЕ, а также распределением фразеологического материала в словнике. Более того, они отличаются неадекватностью стилистических помет, искусственным характером примеров, которые, в большинстве случаев, не иллюстрируют современное употребление ФЕ и не ориентированы на столь актуальное в настоящее время направление "user's perspective" или "перспектива пользователя". Другими словами, они не направлены на объективное отражение существующей социокультурной ситуации и соответствующее нивелирование сложностей в восприятии и применении информации в двуязычном словаре и подборе межъязыковых эквивалентов.
При анализе словарных статей в современных русско-английских и англо-английских изданиях были выявлены определенные несоответствия, и, таким образом, возникла необходимость систематизации дефиниций ФЕ, представленных в словарных статьях, и обеспечения их пометами прагматического, семантического и стилистического характера. Например:
1. «the man in the street, the woman in the street (букв.: "мужчина с улицы", "женщина с улицы", человек с улицы, обыватель) - When people talk about the man in the street, they mean ordinary, average people. Words such as "woman" and "person" are sometimes used instead of "man"» [18, p. 373].
the man/woman in the street (букв.: "мужчина/женщина с улицы"; "человек с улицы", обыватель) - An ordinary man or woman [11, p. 222].
"the man in the street - обыватель, заурядный, рядовой человек" [19, с. 337]. Прим.: в англо-английском описании обе ФЕ выступают как равноправные, а в англо-русском ФЕ с лексемой женского рода отсутствует.
II. "be a man/woman of the world (уму-денный/ая опытом мужчина/женщина). It is a humorous expression which is used about a man or woman who knows a lot about life а^ is not easily shocked by things, for example sex" [11, p. 222].
"a man of the world. 1. человек, умудренный опытом, утративший иллюзии, бывалый человек;
2. светский человек" [19, с. 338].
"a woman of the world
1. умудренная опытом женщина, женщина, знающая людей и жизнь;
2. светская дама" [19, с. 566].
Прим.: в англо-английском издании словарная статья носит иронический характер и может быть снабжена стилистической пометой устар. или ирон. (old-fashioned, ог humorous).
Принимая во внимание существующую ситуацию, мы предприняли попытку составления англо-русского словаря ФЕ, учитывающего ГОИ в лингвопрагматическом и социокультурном аспектах на уровне микроструктуры словаря. В качестве источника материала нами были выбраны следующие словари: Англо-русский фразеологический словарь под ред. А.В. Кунина (АРФС) [19], Большой русско-английский фразеологический словарь под ред. С.И. Лубенской (БРАФС) [17], Collins Cobuild Dictionary of Idioms (CCDI) [18], Longman Idioms Dictionary (LID) [11], Cambridge International Dictionary of Idioms (CIDI) [20]. Все выбранные словари изданы в конце XX-начале XXI в. (LID - 1998, CCDI -2002, CIDI - 2002, АФРС - переиздание 2006, БРАФС - 2004) и претендуют на отражение современного состояния фразеологии английского языка.
Нами были отобраны 500 ФЕ, содержащих ГОИ. Данные ФЕ можно условно разделить на три группы:
1. ФЕ с маскулинной референцией.
2. ФЕ с фемининной референцией.
3. ФЕ с референцией к лицам мужского и женского пола.
В процессе составления словарных статей нами учитывались современные подходы к лексикографическому описанию языковых единиц - лексикографическое портретирова-ние лексических единиц [4] и функционально-параметрическое описание ФЕ [5]. Во-первых, это способствует развитию основополагающей идеи лексикографической параметризации языка: представления в словаре всех результатов лингвистических исследований в связи со стремительными изменениями в обществе и возрастающей необходимостью их отражения в контексте лингвистического картирования мира. На современном этапе лингвисты все активнее осваивают результаты исследований смежных наук и переносят данный опыт в науку о языке. В свою очередь, "будучи многомерным образованием, язык органически входит в наиболее общие
феномены бытия: как важнейшее средство общения язык рассматривается в качестве компонента коммуникативной деятельности; как важнейший способ преобразования мира, информационного обеспечения и межличностной регулировки язык анализируется в качестве средства воздействия, побуждения людей к тем или иным действиям, к фиксации социальных отношений; как важнейшее хранилище коллективного опыта язык является составной частью культуры" [21, с. 87].
Таким образом, возникают предпосылки для становления и развития новых областей научного знания, в рамках которых систематизируется и наращивается материал для лексикографии - новые подходы, концепции, методы и принципы фиксации и кодирования составляющих знания о взаимосвязи и взаимовлиянии языка и социокультурных факторов. В частности, это лингвистическая генде-рология, получившая статус самостоятельного лингвистического направления, и гендерный подход к изучению языка, конструируемый в лингвофилософском, лингвокультурном и лингвопрагматическом аспектах.
Во-вторых, данные концепции лексикографического описания языковых единиц соответствуют сущности интегрального описания языка, т.е. согласованному описанию грамматики и лексики. Значимость подобного подхода в рамках нашего исследования объясняется лингвокультурной спецификой грамматической категории рода как категории содержательного характера, отражающей и определяющей социокультурные особенности поведения человека. В связи с этим необходимо упомянуть положение о том, что языки "фиксируют в грамматике наиболее существенные концепты для культуры соответствующего народа либо значимо их игнорируют", и подчеркнуть соотношение грамматической категории рода и понятийной категории гендера [21, с. 174]. Тем самым языковая единица представляется нами с учетом не только грамматических, но и семантических, прагматических и коммуникативных свойств, т.е. всех тех связей и взаимодействий, которые определяют ее жизнь в языке и функционирование в речи.
В третьих, принципы данных лексикографических концепций позволяют учитывать "человеческий" или антропный фактор в описании языковых единиц, рассматривая человека не только как субъекта, но и как объекта
по отношению к языку. Это обосновывает необходимость и важность описания ГОИ в словарях, что расширяет теоретический и эмпирический потенциал лексикографии и вносит вклад в решение проблемы "человек в словаре" - проблемы степени объективности отображения человека в словаре.
Активный интегральный системный словарь или словарь лексикографических портретов отвечает современным требованиям и в идеале содержит полную информацию о языковой единице, нужную не только для ее правильного понимания в любом контексте, но и для ее правильного употребления в речи. Такой словарь содержит меньшее количество лексикографируемых единиц по сравнению с традиционным словарем, но отличается объемом представленной информации и детальностью ее разработки. Лексикографический портрет языковой единицы иллюстрирует новый взгляд на содержание словарной статьи. Принимая во внимание специфику нашего исследования, мы сочли необходимым отразить в нашем словаре те принципы лексикографического портретиро-вания, которые согласуются с учетом ген-дерного фактора. В частности, мы включили в словарную статью информацию о прагматических свойствах ФЕ - стилистические пометы (нейтр., вулъг., груб., ирон.), коннотации ФЕ, обусловленные полом денотата, и составили словарное описание ФЕ на фоне одного лексикографического типа, содержащего ГОИ. Объективно оценивая значимость гипотезы В.Н. Телии о макрокомпонентной организации ФЕ в рамках теории функционально-параметрического представления ФЕ [22], что, на наш взгляд, способствует адекватному и однородному описанию ФЕ в словаре, мы учли и описали следующие макрокомпоненты в значении ФЕ:
- дескриптивный - объективное содержание (значение) ФЕ;
- оценочный - ценностное отношение к ФЕ, опосредованное культурным знанием;
- мотивационный - соответствие или несоответствие образа, представленного ФЕ существующей социокультурной ситуации;
- эмотивный - возможная реакция на образ, создаваемый ФЕ (одобрение, презрение, уничижение и пр.);
- стилистический - предписание выбора ФЕ с учетом социально-ролевых взаимоотношений;
- гендерный - отображение культурных концептов фемининности и маскулинности посредством ФЕ (этот компонент выделяется И.В. Зыковой [23] в развитие идеи о макро-компонентной модели фразеологического значения и находится в тесной взаимосвязи с другими макрокомпонентами значения ФЕ).
Таким образом, исходя из коммуникативной и социокультурной направленности нашего словаря, в описание ФЕ нами также включены сведения о варьировании эмотивно-оценочной составляющей и общего смысла ФЕ в соответствии с коммуникативным намерением и современными условиями картины мира в социокультурном аспекте, что позволяет значительно повысить степень его объективности и наиболее полно описать ФЕ в современном англо-русском фразеологическом словаре.
ЛИТЕРАТУРА
1. Кирилина А.В. Развитие гендерных исследований в лингвистике // Филологические науки. 1998. № 2. С. 51-58.
2. Кирилина А.В. Гендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике (Философский и методологический аспекты) // Общественные науки и современность. 2000. № 4. С. 138-143.
3. Ольшанский И.Г. Гендерные исследования как одно из направлений социолингвистики // Проблемы социолингвистики и многоязычия. 1997. № 1. С. 22-34.
4. Женщины, познание и реальность: Исследования по феминистской философии. М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. 440 с.
5. Васькова О.А. Гендер как предмет лексикографического описания: Дис. ... канд. филол. наук. М., 2006. 177 с.
6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. М.: Школа. "Языки русской культуры". Восточная литература. РАН, 1995. 766 с.
7. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. 366 с.
8. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологические аспекты. М.: Школа "Языки русской культуры", 1996. 288 c.
9. Кирилина А.В. Гендер: Лингвистические аспекты. М.: Наука, 1999. 189 с. С. 163.
10. Longman Dictionary of English Idioms. England: Addison Wesley Longman Ltd, 1979. 387 p.
11. Longman Idioms Dictionary. England: Addison Wesley Longman Ltd, 1998. 398 p.
12. Кузьмин С.С. Русско-английский фразеологический словарь переводчика. М: Флинта: Наука, 2001. 763 с.
13. Гуревич В.В., Дозорец Ж.А. Русско-английский фразеологический словарь. М.: Изд-во "Эксмо" 2005. 656 с.
14. Квеселевич Д.И. Русско-английский фразеологический словарь. М.: Русский язык, 1998. 704 с.
15. Литвинов П.П. Англо-русский фразеологический словарь с тематической классификацией. М.: Яхонт, 2000. 448 с.
16. Соломоник Т.Г. Словарь современных английских идиом. СПб.: ООО «Изд-во "Золотой век"», 2003. 416 с.
17. Лубенская С.И. Большой русско-английский фразеологический словарь. М.: Языки русской культуры, 2004. 1056 с.
18. Collins Cobuild Dictionary of Idioms. Glasgow: Harper Collins Publishers, 2002. 493 p.
19. Кунин А.В. Англо-русский фразеологический словарь. М.: Русский язык. Медиа, 2006. 571 с.
20. Cambridge International Dictionary of Idioms. Cambridge: Cambridge University Press, 2002. 587 p.
21. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: ГНОЗИС, 2004. 389 с.
22. Телия В.Н. Семантика идиом в функционально-параметрическом отображении // Фразеография в Машинном фонде русского языка. М.: Наука, 1990. С. 32-48.
23. Зыкова И.В. Гендерный компонент в структуре и семантике фразеологических единиц современного английского языка: Дис. ... канд. филол. наук. М., 2002. 175 с. С. 30.
13 января 2009 г.
