CC BY
133
а- ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
ОТКУДА ПОШЛА И ЕСТЬ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИЯ
В.Н. Волович,
профессор кафедры экономической теории Национального минерально-сырьевого университета «Горный»(Санкт-Петербург),
доктор экономических наук
В статье исследована важнейшая проблема экономической науки — проблема предмета политической экономии. В этом плане сама политическая экономия рассматривается автором, прежде всего как общественная наука. Дана характеристика политической экономии в узком и широком смысле.
Ключевые слова: политическая экономия,собственность,производственные отношения, объективная реальность, формы хозяйствования, экономический механизм.
УДК 330 ББК 65.01я73-1
Как говорили древние, исследование любого явления необходимо начинать ab ovo,- что значит с яйца, то есть с исследования его истоков. Само название «политическая экономия» происходит от греческих слов:politicos,что означает государственный (общественный) и oikonomia (oikos — дом, домашнее хозяйство; Nomo’s
— закон), а в целом — наука об управлении домашним хозяйством. Известно, что впервые термин «политическая экономия» в научном плане использовал французский ученый — меркантилист Антуан Монкретьен, чей научный труд так и назывался: «Трактат политической экономии» (1615 год издания). Впоследствии данный термин широко использовали в своих экономических исследованиях, прежде всего представители так называемой классической политической экономии (Адам Смит, Давид Риккардо) и других экономических школ и направлений. Причем каждый из ученых-экономистов в само понятие «политическая экономия» вкладывал свой смысл и содержание. Так представители классической политической экономии само содержание политической экономии связывали, прежде всего, с созданием и воспроизводством общественного (национального) богатства. Ярким доказательством этого является название основного научного труда Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов» (1776 год издания). Подобный подход к предмету «политическая экономия» наблюдался и у других выдающихся ученых-экономистов прошлого. Так, исследуя проблему поведения человечества в погоне за богатством, Джон Стюарт Милль приходит к следующему выводу: «Тогда, — пишет он, — предмет политической экономии можно определить следующим образом, и определение, кажется, будет полным: наука, которая разыскивает законы таких явлений (происходящих) в обществе, которые проистекают от совместных действий человечества ради производства богатства, и поскольку эти явления не видоизменяются от стремления к какому-либо другому объекту» [1]. Налицо овеществление (опредмечивание) самого предмета политической экономии как науки.
Овеществление предмета экономической теории наблюдается и в нынешних условиях. Так ныне господствующая неоклассическая экономическая школа в качестве предмета экономической теории рассматривает поведение человека (людей), связанное с использованием ими ограниченных экономических ресурсов. То есть и в современных условиях, как и в прошлые времена, буржуазная экономическая наука в качестве предмета политической экономии (экономикса) рассматривает не производственные отношения, а некий материальный субстрат, каковыми и являются экономические ресурсы. Сразу же уточним: в буржуазной экономической науке по существу нет разграничений между такими понятиями (категориями) как «политическая экономия» и «экономикс». Ярким доказательством этого является известное высказывание Альфреда Маршалла, который впервые наряду с термином «политическая экономия» ввел термин «экономикс». Причем для него и термин «политическая экономия» и термин «экономикс»
— понятия тождественные, понятия — синонимы. Так, в изданном в 1890 году в своем главном научном труде «Принципы экономикс», (а в некоторых переводах название указанного труда выглядит как «Принципы политической экономии», «Принципы экономической науки») в первой главе книги первой А. Маршалл пишет: «Политическая экономия, или экономическая наука (EKONOMICS) занимается исследованием нормальной жизнедеятельности человеческого общества, она изучает ту сферу индивидуальных и общественных действий, которая теснейшим образом связана с созданием материальных основ благосостояния [2].
Может возникнуть справедливо вопрос: зачем А. Маршалл наряду с понятием «политическая экономия» ввел равноценное ему понятие «Экономикс». Как нам представляется, А. Маршалл по-своему поступил верно. Он еще раз подтвердил тот факт, что с позиций буржуазной экономической науки предметом политической экономии, а по его терминологии — «Экономикса» является не система производственных отношений, а некий материальный субстрат (материальное благосостояние). Подобное овеществление (опредмечивание) предмета политической экономии (Экономикса) в западной экономической теории, как уже было сказано, продолжается до сих пор.В современном западном учебнике по Экономикс — его авторы Кэмпбелл Р.Макконнелл и Стэнли Л.Брю пишут: «Экономикс исследует проблемы эффективного использования ограниченных производственных ресурсов или управление ими с целью достижения максимального удовлетворения материальных потребностей человека» [3]. Западным ученым-экономистам буквально вторят и современные российские экономисты. Подобное мы, например, встречаем в Учебнике по экономике под редакцией д.э.н. А.И. Архипова, д.э.н. А.Н. Нестеренко, к.э.н. А.К. Большакова. «Предмет экономической науки,- сказано в учебнике, — закономерности размещения (выбора направления) использования редких благ для удовлетворения конкурирующих целей [4].
Из приведенных примеров видно, что буржуазная экономическая наука никакого отношения не имела и не имеет к политической экономии, как науке. И вот почему: политическая экономия, вне всякого сомнения, относится к разряду общественных наук. Объективно, предметом любой общественной науки (философии, истории, социологии, политологии) является определенный срез (вид) социальных (общественных) отношений: экономических, политических, правовых, этических, социально-психологических и других социальных отношений. Этим именно общественные науки отличаются от естественных наук, предметом изучения которых является природа (или её элементы) как объективная реальность. Еще раз подчеркнем, что ни один из буржуазных ученых-экономистов, начиная от Адама Смита и заканчивая нынешними буржуазными экономистами, во-первых, не выделял в структуре социальных отношений экономические (производственные) отношений и, во-вторых, не рассматривал экономические (производственные) отношения в качестве предмета политической экономии как общественной науки. Впервые это сделал Карл Маркс. Вот как об этом он писал в Предисловии «К критике политической экономии». «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных, производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышаются юридическая и политическая надстройки и которому соответствуют определенные формы общественного сознания» [5]. Выделяя в структуре общественного производства производственные отношения, Карл Маркс тем самым обозначил и предмет политической экономии как науки, что ни до него, ни после него никто из буржуазных экономистов не сделал да и не будет делать. Дело в том, что здесь затрагивается основа основ капитализма — отношения собственности, а, следовательно, отношения между капиталом и наемным трудом, т.е. отношения эксплуатации капиталом наемного труда.
ФИЛОСОФИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЦЕННОСТЕЙ
Заслуга Карла Маркса не в том, что он искусственно изобрел производственные (экономические) отношения, а в том, что он как ученый открыл и обозначил производственные отношения как объективную реальность. А это значит, что производственные (экономические) отношения существуют и функционируют в любом обществе (начиная от первобытнообщинного способа производства и заканчивая нынешним капиталистическим способом производства), независимо от того осознает это общество или нет. В этом плане объективно, в рамках любого исторического способа производства существует и предмет политической экономии, независимо от того изучает общество этот предмет или не изучает. Вот почему, на наш взгляд, сами споры о политической экономии как о науке бессмысленны. Нельзя при этом путать политическую экономию как науку, предмет которой объективно заложен в экономической структуре любого общества и учебный курс политической экономии, который может преподаваться (изучаться) и не преподаваться в том, или ином обществе. Как уже было сказано, в рамках любого исторического способа производства складывается своя система производственных (экономических) отношений, которые требуют своего изучения и исследования. Известно, что классики марксизма-ленинизма предмет политической экономии рассматривали в узком и широком смысле, на что впервые указал Ф. Энгельс в своей знаменитой работе «Анти-Дюринг». Поскольку в рамках любого исторического способа производства складывается своя система производственных отношений, постольку в каждом историческом способе производства объективно существует и свой предмет политической экономии, что вписывается в рамки политической экономии в узком смысле. С другой стороны, как в самой системе экономических отношений, так и в системе экономических явлений и категорий, существуют так называемые общие и даже всеобщие экономические явления и категории, которые присущи всем без исключения историческим способам производства, что характеризует предмет политической экономии в широком смысле.
Говоря о предмете политической экономии, необходимо ещё раз вернуться к самой структуре и классификации производственных отношений. Следуя марксистской традиции и методологии, Г. Плеханов, на наш взгляд, вполне справедливо в структуре производственных (экономических) отношений выделил два уровня отношений: а) имущественные отношения — отношения собственности и б) отношения, которые складываются между непосредственными производителями [6].
Необходимо отметить, что и отношения собственности, и отношения, которые складываются между непосредственными производителями — это разновидность социальных, а не технических отношений, поскольку, по меткому выражению К. Маркса, указанные отношения являются «социальными, общественными отношениями, как и все отношения, в которых люди находятся друг с другом» [7]. Отношения собственности многие ученые-экономисты рассматривают как социально-экономические отношения, поскольку именно отношения собственности (прежде всего на средства производства) характеризуют социальную сущность (направленность) того или иного исторического способа производства, в основе которого лежит та или иная форма собственности на средства производства. Именно отношения собственности в их историческом измерении и выражении как раз и характеризуют собой предмет политической экономии в узком смысле, а более конкретно — в классовом смысле, поскольку в классовом обществе персонификация тех или иных отношений собственности (форм собственности) происходит на уровне того или иного исторического класса собственников средств производства (класса рабовладельцев, класса феодалов, класса капиталистов (буржуазии)). Вот почему в так называемых рыночных (капиталистических) странах игнорируют не только сам предмет политической экономии, но и его учебный курс, заменяя курсом экономикса, где социальная направленность общественного производства в полной мере замалчивается и игнорируется. Сложнее дело обстоит с
отношениями совместной деятельности и обмена деятельностью (отношениями между непосредственными производителями), которые нередко в экономической литературе называют организационно-экономическими отношениями. На наш взгляд, отношения совместной деятельности и обмена деятельностью — это не что иное, как отношения разделения и кооперации труда, поскольку в их основе лежат те или иные формы общественного разделения труда, а также кооперации труда. Отношения разделения и кооперации труда — это непосредственно-общественная форма развития и движения производительных сил. Само же развитие отношений разделения и кооперации труда, с одной стороны, связано с развитием научно-технического прогресса, который находит свое выражение в уровне научно-технической обеспеченности того или иного производства. С другой стороны — в уровне организации хозяйственных процессов, а более широко — в уровне управления общественным производством.
Как отношения собственности, так и отношения разделения и кооперации труда присущи любому историческому способу производства. Однако в отличие от отношений собственности, отношения разделения и кооперации труда не несут в себе социально-классовой нагрузки. Они лежат в основе не экономического механизма (как это имеет место в случае с отношениями собственности), а в основе хозяйственного механизма. Известно, что сама по себе форма собственности нейтральна к проблеме эффективности производства. В этом смысле не может быть хорошей или плохой формы собственности. Как показывает исторический опыт хозяйствования, при одной и той же форме собственности уровень эффективности производства в различных странах может существенно отличаться в ту или иную сторону. Так из более чем двухсот нынешних рыночных стран, экономическую основу которых составляет частнокапиталистическая форма собственности на средства производства, только несколько десятков (около 40 стран) условно можно отнести к высокоразвитым рыночным странам. Значит сама по себе форма собственности (в том числе и частная) напрямую не оказывает влияния на уровень эффективности общественного производства. Об этом говорит и текущий этап реформирования российской экономики, где частный сектор экономики уже приближается к 90% . И, тем не менее, в Российской Федерации удельный вес убыточных приватизированных предприятий, по экспертным оценкам, колеблется в пределах от 50% до 60%. Это еще одно убедительное доказательство тому, что на уровень эффективности общественного производства оказывает влияние не форма собственности как таковая, а прежде всего формы хозяйствования, в основе которых лежат отношения разделения и кооперации труда. Можно сказать, что данный вид экономических отношений носит своего рода сквозной характер и составляет предмет политической экономии в широком смысле.
Таким образом, когда мы говорим о предмете политической экономии как общественной науке, то имеем ввиду, что в качестве указанного предмета выступали и выступают эконом ические(производственные) отношения (структурно — отношения собственности и отношения разделения и кооперации труда). Поскольку эко]номические (производственные) отношения объективно складываются и функционируют в рамках любого исторического способа производства, постольку объективно существует и предмет такой общественной науки, как политическая экономия. Всякие же разговоры об устарелости политической экономии как науки являются выражением научного невежества и теоретической ограниченности.
При этом, как уже было сказано, нельзя смешивать политическую экономию как общественную науку с учебным курсом политической экономии. В первом случае речь идет об объективном явлении. Во втором случае — о субъективном явлении, поскольку преподавание и изучение Учебного курса политической экономии зависит от желания и воли того или иного господствующего класса в данной стране, что не означает отмену политической экономии как науки.
Литература
1. Философия экономики. Антология. — М.: Изд-во ин-та Гайдара, 2012. — С. 58.
2. Маршалл А. Принципы экономической науки. Т1. — М.: Изд. Группа «Прогресс», 1993. — С. 56.
3. Макконелл К.Р., Брю С.Л. Экономикс: принципы, проблемы, политика. Пер.с англ. — М., 1999. — С. 18.
4. Экономика: Учебник / Под ред. А.И. Архипова, А.Н. Нестеренко, А.К. Большакова. — М., 1999. — С. 7.
5. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 13. — С. 7.
6. Плеханов Г.В. Избр.философ.произв. в 2-х т. Т 2. — М., 1956. — С. 552.
7. Маркс К.,Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т. 4. — С. 301.
