CC BY
183
ОТЕЧЕСТВЕННЫЙ ОПЫТ СТАНОВЛЕНИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ СУДЕБНЫХ ОРГАНОВ ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ ПЕРИОДА НЭПА И ЕГО РОЛЬ В СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ СОВРЕМЕННОЙ СУДЕБНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
СОСЕДОВ ЕВГЕНИЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ ФГБОУ ВПО «Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина», г. Тамбов, Российская Федерация, e-mail: svp_6870@mail.ru
Представленное исследование посвящено выяснению проблем становления и функционирования судебной системы Тамбовской губернии в период осуществления НЭПа и возможности адаптации отечественного опыта в современных условиях. Современная социально-правовая действительность обусловила необходимость обращения к идейно-теоретическому и практическому наследию предшествующих поколений, представляющему собой серьезный пласт бесценного опыта, способствующего объективному определению дальнейших ориентиров развития российского общества и государства. Особый интерес в этой связи представляет анализ процессов реформирования, свойственных периоду осуществления новой экономической политики в советской России, как попытка выхода из кризисной ситуации посредством преобразования всех сфер общества и государства, включая систему судов.
Исследовательский интерес к означенной проблеме опосредуется тем, что именно выяснение принципиальных особенностей становления и развития системы судов в отдельно взятый исторический период в рамках определенного региона делает возможным проекцию означенных процессов на современную государственно-правовую действительность. Подобный подход позволяет не только провести исторические параллели, но наметить перспективы дальнейшего развития с учетом выясненной в процессе исследования специфики становления отечественной судебной системы.
Соответственно, обращение к проблемам судоустройства в отдельно взятом регионе, а именно в Тамбовской губернии, в период осуществления новой экономической политики, обусловлено тем, что успешное преобразование системы судов не представляется возможным в отрыве от исторической ретроспективы. Подобный исследовательский подход призван способствовать формированию целостной картины эволюции системы судов в период НЭПа в призме государственно-правовых реалий.
Ключевые слова судебная власть, судебная система, губернские суда, правоприменение, новая экономическая политика, Губерский Комитет, Народный Комитет Юстиции.
Представляя собой одну из самых ярких страниц становления и развития судебной системы, период НЭПа вызывает особый интерес как попытка осуществить посредством преобразований в судебной сфере изменения во всей государственно-правовой жизни общества.
Стремясь оценить итоги судебной реформы, следует указать на тот факт, что не были решены основные задачи, которые были поставлены в начале двадцатых годов.
В частности, не была успешно разрешена как проблема подготовки квалифицированных кадров, так и проблема их материального обеспечения.
Основной «кузницей кадров» в данный период можно считать краткосрочные курсы при Академии Общественных наук и ее подразделениях, результа-
ты образовательной деятельности которых ставили под сомнение успех осуществляемых реформ.
Стремясь готовить судебные кадры на местах, в 1922 г. СНК принимает Декрет об открытии юридических курсов на местах, основные положения которого заключались в увеличении по сравнению с предыдущим периодом срока обучения судей и включении в программу новых предметов. В дальнейшем, подобные учебные заведения действовали уже практически во всех губерниях России [1].
Резюмируя сказанное, целесообразно солидаризироваться с воззрениями исследователей, считавших, что благодаря реформе, в стране начала действовать стройная система правоохранительных органов. Об эффективности деятельности этой системы говорят цифры: в 1922 г. впервые за весь послеок-
тябрьский период преступность в стране начинает падать, а к 1926 г. снижается втрое [2].
Особого внимания заслуживает тот факт, что период НЭПа характеризуется смягчением судебной практики. Однако вожди большевизма призывали не считать это нормой. В частности, В. И. Ленин отмечал: «... не спит ли у нас Нкюст? Тут нужен ряд образцовых процессов с применением жесточайших кар. Нкюст, кажись, не понимает, что новая экономическая политика требует новых способов, новой жестокости кар» [3].
Немного позже Ленин резюмирует: «Величайшая ошибка думать, что НЭП положит конец террору. Мы еще вернемся к террору, и к террору экономическому» [4].
Организованная таким образом российская судебная система представляла наибольшие возможности для установления единообразного применения законов и судебной практики, хотя бы в масштабах губерний, исправления допускаемых судебных ошибок, укрепления законности в деятельности судов, влияния советско-партийной номенклатуры на направления судебной деятельности, влияния классовой линии и формирование карательной политики.
Результатами осуществления реформы также стало создание многозвенной судебной системы, способной в достаточной степени гарантировать хотя бы формальное соблюдение принципа законности при рассмотрении уголовных и гражданских дел; формирование профессиональных кадров для работы в судебных учреждениях; появление системы правоохранительных органов; переход к пониманию права как системы позитивных норм, санкционированных государством и обеспеченных силой государственного принуждения.
Оценивая ход и результаты первой советской судебно-правовой реформы, современные ученые указывают, что ее можно считать наиболее результативной из всех осуществленных при советской власти судебно-правовых преобразований» [5].
В этой связи А.Смыкалин отмечает, что в основе преобразований советской судебной системы в 20-е гг. лежал, прежде всего, фактор экономический, который потребовал усиления всей законодательной деятельности, создания новых институтов, нуждавшихся в правовом регулировании [6].
Кроме того, современные авторы отмечают, что судебная реформа 1922 г. закрепила полный отказ от принципа «единого народного суда» провозглашенного Д. И. Курским и включенного в программу РКП(б). Положение о судоустройстве последовательно проводит централизацию с построением судебной системы и назначением кадров. Место гу-
бернских советов народных судей, которые формировались самими судьями губернии, занимают губернские суды, члены которых назначаются губернскими исполкомами и утверждаются Наркоматом юстиции. При этом принципы партийности и классовости в назначении судей и народных заседателей не только не отменены, но и получили дальнейшее развитие [7].
В силу высказанных соображений, судебная реформа 1922 г. явилась, безусловно, позитивным событием в истории страны. Жизненность варианта трехзвенной системы судебных органов подтверждена многолетней практикой деятельности судов, а некоторые идеи и принципы тогдашней Судебной реформы сохраняют актуальность и в наши дни.
В свою очередь, к недостаткам Положения о судоустройстве РСФСР 1922 г. и всех процессов реформирования в начале осуществления новой экономической политики следует отнести отсутствие в нем определений подсудности судебных учреждений. Этот пробел восполнили соответствующие главы УПК и ГПК РСФСР 1923 г.
Таким образом, при разработке Положения о судоустройстве учитывался опыт предшествующих лет в вопросе построения советского суда. Как отмечал советский ученый М. В. Кожевников, действующая на территории РСФСР судебная система учреждалась в целях ограждения завоеваний пролетарской революции, обеспечения интересов государства, прав трудящихся и их объединений. Тем самым подчеркивалось, что все советские суды являются классовыми судами и действуют по осуществлению задач диктатуры пролетариата [8].
Иными словами, в законодательных актах провозглашался принцип осуществления правосудия только судом. Однако на практике это положение не выполнялось.
Особое значение для формирования системы судов данного периода имело осуществление процесса экономического районирования, начавшегося в 1924 г. и закончившегося в 1928 г., в результате которого вводилось новое административное деление на края (области), округа и районы вместо губерний, волостей и уездов, вследствии чего возникали соответственно краевые (областные) суды.
При этом в мае 1928 г. ВЦИК и СНК РСФСР приняли постановление об образовании на территории бывших Воронежской, Курской, Орловской и Тамбовской губерний Центрально-Черноземной области (ЦЧО) с центром в г. Воронеже [9].
Другим важным аспектом судебной реформы представляется проблема прокурорского надзора. В соответствии с Положением о прокурорском надзоре, введенным в действие в августе 1922 г., про-
куратура являлась органом, осуществляющим от имени государства надзор за соблюдением революционной законности со стороны всех органов власти, учреждений, предприятий, отдельных лиц и руководила деятельностью органов расследования, поддерживала от имени государства обвинение на суде и наблюдала за правильностью содержания заключенных.
Появление в суде прокурора поставило вопрос об учреждении адвокатуры. Право на защиту в суде было закреплено еще в Декрете о суде № 1. Однако, у самостоятельной адвокатуры было много противников. Наиболее «левые» из них считали, что ей не должно быть места вообще. Советский суд охраняет диктатуру пролетариата от преступников, и адвокаты для защиты преступника от советского суда не нужны. Другие, исходя из социального состава адвокатуры, выражали ей недоверие, которое порой доходило до курьезов: например, выдвигались предложения запретить коммунистам работать адвокатами, так как их труд оплачивал «клиент», т. е. преступник. Сами адвокаты требовали полной «автономности», независимости адвокатуры «от политики», от Советской власти [10].
В мае 1922 г. ВЦИК утвердил декрет о создании коллегии защитников при губернских судах, предоставив губисполкомам право отвода кандидатур адвокатов. Тем самым институт защиты ставился под контроль Губисполкомов. В 1928 г. решением НКЮ местным судебным органам, осуществлявшим надзор за коллегиями, было предоставлено право устанавливать предельное число их членов и ежегодно пересматривать, а также отводить кандидатуры зачисляемых и исключать из членов коллегии [11].
Оценивая сложившуюся ситуацию, современные правоведы указывали, что в годы НЭПа, в результате судебной реформы были образованы адвокатура и прокуратура, создана единая система судебных учреждений. Вместе с тем, в судебной системе велико было влияние «чрезвычайщины». Продолжали действовать чрезвычайные суды. Велико было влияние ОГПУ на судебную систему [12].
Принципиально важным представляется тот факт, что в данный период прослеживается катастрофическое снижение роли правосознания как одного из определяющих источников права.
По сути речь идет о том, что именно нормативно-правовой акт был призван препятствовать произвольному толкованию общественной опасности того или иного деяния, либо неправомерности той или иной гражданско-правовой сделки. Однако, здесь следует учесть своеобразное отношение к закону лидеров партии, в частности, В. И. Ленина, ко-
торый сформулировал его так: «Плох тот революционер, который в момент острой борьбы останавливается перед незыблемостью закона» [13].
При этом карательная политика в рамках уголовного судопроизводства претерпело значительное смягчение касаемо совершивших противоправные деяния лиц.
Вместе с тем, необходимо отметить, что в качестве основной сферы законодательного внимания в данный период предстает корыстная преступность. При этом основополагающей опасностью для советского государства представлялось «чрезмерное увлечение НЭПом».
Об этом ярко свидетельствует тот факт, что в конце двадцатых годов положение в области гражданского правосудия резко ухудшилось. Судебная практика по гражданским делам приобрела ярко выраженный карательный уклон. В судах появились случаи необоснованных репрессий к лицам, занимавшимся предпринимательской деятельностью. По многим категориям гражданских дел (например, по искам о взыскании заработной платы с предпринимателей, по делам о взыскании налоговых недоимок) суды без учета общественной опасности деяния возбуждали уголовное преследование. В этой связи следует указать на воззрения правоведов, утверждавших, что деформации гражданского судопроизводства способствовало усиление централизованного начала в управлении [14].
Определяя конкретное значение формирования вышеозначенной системы судов, следует указать на то, что многозвеньевая судебная система, пришедшая на смену единому народному суду, выступила в качестве своеобразной гарантии, призванной противостоять незаконным, необоснованным приговорам, выносимым народными судьями. Особое значение в этой связи придавалось деятельности Верховного Суда РСФСР как истине в последней инстанции.
Резюмируя вышеизложенные положения, представляется возможным установить в качестве положительного результата судебной реформы формирование многозвенной судебной системы, способной гарантировать соблюдение принципа законности при рассмотрении уголовных и гражданских дел. Кроме того, логически обоснованным представляется определить в качестве серьезного результата судебного реформирования государственно признанную потребность в профессиональном комплектовании штата судей. Своеобразным итогом изменения системы судов в период НЭПа так же может быть признана необходимость восприятия права как системы позитивных норм, санкционированных государством и обеспеченных силой государственного принуждения.
Наряду с вышеотмеченными положительными итогами судебной реформы имели место обстоятельства, сводившие на нет все прогрессивные стремления советских властей. В частности, речь может идти о том, что судебная власть представлялась как неотъемлемая часть государственной машины, основная задача которой - это обеспечение политической воли господствующего класса. В частности, государственные деятели того времени утверждали, что незачем искать в деле обвинительные улики и нужно решать его исходя лишь из социальной принадлежности обвиняемого [15].
Стремясь укомплектовать суды профессиональными кадрами, советское государство не смогло отойти от господствовавшего в тот период принципа назначения «политически надежных кадров», что длительное время препятствовало профессиональному росту советских судей.
Особое внимание следует уделить тому, что материальная база советских судов данного периода оставляла желать лучшего. Подобное положение дел влияло на недолжное отношение местных властей к судьям, что кроме того влияло на процесс текучести судейских кадров. Кроме того, имел место постулат, в соответствии с которым большевики отвергали принцип несменяемости и независимости судей от Советского государства. Зависимость суда от государства, по их мнению - это зависимость от общих целей и задач Советского государства, а не от чиновников местной власти [16].
Учитывая вышеотмеченные положительные и отрицательные результаты судебной реформы данного периода, необходимым представляется заключить ее серьезное государственно-правовое и историческое значение.
Признавая имевшие место недостатки, невозможно переоценить значение судебной реформы для осуществления новой экономической политики в государственном масштабе в целом. Закрепив сверхцентрализованную судебную систему, во многом сохранившую свою форму и сегодня, судебная реформа периода НЭПа заложила основы практики судоустройства, просуществовавшей в России длительное время.
Соответственно, правовую базу деятельности судов и судоустройства в Тамбовской губернии в период осуществления новой экономической политики, как и в стране в целом, составлял нормативно-правовой акт, пришедший на смену революционному правосознанию, но сохранявший классовый характер и представлявший собой часть идеологизированного государственного аппарата, находившегося в прямой зависимости от осуществляемой государственной политики, строящейся на основе
принципов революционной целесообразности и партийной необходимости.
Примечательно, что специфические особенности организации и функционирования судебных органов периода НЭПа в рамках отдельно-взятой Тамбовской губернии позволяют говорить о возможности совершенствования современного правоприменительного механизма, с учетом отечественного опыта. Организованная таким образом судебная система призвана способствовать установлению единообразного применения законов и судебной практики, исправлению допускаемых судебных ошибок, укрепления законности в деятельности судов, что в свою очередь опосредует изменения во всей государственно-правовой жизни общества.
Судебная система Тамбовской губернии периода НЭПа функционировала в условиях реального сращивания судебной и исполнительной ветвей власти, под определяющим влиянием партийно-идеологического фактора. «Советизация» и «очи-новничивание» судов, обусловленные стремлением устранить политически ненадежное крестьянство Тамбовщины от участия в отправлении правосудия, закрепили практику партийного выдвиженчества, результатом которой стало неустойчивость структуры судебной системы, серьезная текучесть кадров, отказ от привлечения к работе старых специалистов, невысокий образовательный уровень судей, недостаточный стаж работы, низкая профессиональная дисциплина и как следствие стабильно высокий уровень судебных ошибок, подрывавший не только авторитет суда, но и принцип законности в целом.
Соответственно, основным звеном советской судебной системы стал народный суд, компетенция которого была значительно расширена. Он рассматривал уголовные и гражданские дела с участием двух народных заседателей, за исключением небольшой категории дел, которые народный судья мог рассматривать единолично. Кассационной инстанцией по делам, рассмотренным народным судом, стал губернский суд. Он также был судебным центром губернии с функциями судебного управления в отношении народных судов губернии. Члены губернского суда избирались на один год губернским исполнительным комитетом и утверждались НКЮ РСФСР. Судебная реформа 1922 г. упразднила советы народных судей и губернские революционные трибуналы, а их функции были переданы вновь учрежденным губернским судам.
Таким образом, создание трехзвенной системы (народный - губернский - Верховный суд РСФСР), представлявшейся последовательным проведением в жизнь принципа единого народного суда, с точки
зрения современной науки права, в действительности означало отказ от идеи единства местного народного суда, так как народный суд перестал быть единым и не ему принадлежала заглавная роль в общей судебной системе.
Кроме того, появилось два вышестоящих звена, которые могли в качестве судов первой инстанции рассматривать уголовные и другие дела, временно создавалась и чрезвычайная юстиция, которая не имеет ничего общего с демократическим и гуманным правосудием в его марксистской трактовке. В качестве очередного этапа судебной реформы представляется возможным определить принятие 29 октября 1924 г. Основ судоустройства СССР и союзных республик, способствовавших принятию в ноябре 1926 г. нового положения о судоустройстве РСФСР.
С учетом изменений, произошедших в административно-политическом делении страны, действовали две системы судов: губернская - народные и губернские (в автономных республиках главные) суды и в районированных краях и областях - народные, окружные и краевые или областные суды. Особо следует отметить тот факт, что для рассмотрения некоторых категорий дел ввиду их особой сложности или необходимости для их разрешения специальных знаний и навыков, а также для рассмотрения дел о преступлениях, представляющих особую опасность для военной мощи СССР, наряду с единой системой судебных учреждений действовали специальные суды: по делам о воинских и некоторых других преступлениях - военные трибуналы; по делам земельным - земельные комиссии; по делам о спорах об имущественных правах между государственными органами - Высшая арбитражная комиссия и местные арбитражные комиссии.
Особое значение имеет тот факт, что реформа судопроизводства по сути означала возрождение института адвокатуры и оформление института прокуратуры как неотъемлемых элементов процесса отправления правосудия.
В целом от правовой системы сформировавшейся в данный период теперь требовалось, чтобы она легко реагировала на постоянно меняющиеся партийные установки. Поэтому принятые при НЭПе законы постепенно переставали действовать, заменяясь многочисленными подзаконными актами.
Одним из важных направлений, имевших отрицательное значение для осуществлявшегося процесса судебного реформирования, представлялась допустимость и целесообразность отхода от «буквы закона» в угоду политическим и партийным потребностям.
По сути, революционная целесообразность противопоставлялась законности и отрицала правовой характер декретов Советской власти.
В этой связи современники отмечали, что «...декреты диктатурно-пролетарской власти -в сущности, говоря, даже не законы, не правовые нормы, а боевые приказы и распоряжения, передаваемые по прямому проводу» [17].
Таким образом, процесс создания судов Тамбовской губернии, в ходе реформы 1922-1929 гг., тесным образом связан с конкретной исторической обстановкой и выступает в качестве действенного элемента формирования правовых устоев государства. Организованная таким образом судебная система предоставляла возможности для установления единообразного применения законов и судебной практики в масштабах губернии, соблюдение принципа законности при рассмотрении уголовных и гражданских дел, утверждение основ состязательности в судебном процессе, однако при этом она была не свободна от влияния советско-партийной номенклатуры, обеспечивавшей формирование карательной политики Советского государства.
Подобная постановка вопроса находила свое отражение и в превращении чрезвычайных революционных органов в постоянные институты. Особое место в этой связи отводилось судебной системе, призванной выступить в качестве правового гаранта осуществлявшихся в период НЭПа преобразований. Таким образом, сущность реформы можно свести к двум основным направлениям. Это утверждение принципа законности и создание сети правоохранительных органов, основной функцией которых стала бы защита прав граждан. Советское законодательство в данный период все настойчивее занимает место основного источника права.
В этом смысле следует указать на проводившуюся с 1922 г. кодификации, в ходе которой, несмотря на противодействие отдельных работников юстиции, видевших в ней олицетворение буржуазного понимания закона, были приняты кодексы практически во всех важнейших отраслях права, что, в свою очередь, стало важным подспорьем укрепляемой в стране законности, это повлияло на деятельность судов.
В силу высказанных соображений, представляя собой один из принципиальных этапов становления и развития отечественной судебной системы, период НЭПа вызывает особый интерес как попытка осуществить посредством преобразований в судебной сфере изменения во всей государственно-правовой жизни общества. Закрепив сверхцентрализованную систему судов, во многом сохранившую свою форму и сегодня, судебная ре-
форма 1922-1929 гг., заложила основы практики судоустройства, просуществовавшие в нашей стране длительное время. Имевшие место преобразования системы судов Тамбовской губернии не ликвидировали господство принципа политико-идеологической целесообразности.
Иными словами, отечественный опыт судебной деятельности позволяет пересмотреть организационно-правовые основы судебной системы в контексте современных преобразований, что призвано способствовать формированию новых форм организации судопроизводства, уточнению принципов судебной деятельности путем обеспечения открытости, доступности и, как следствие, повышению эффективности деятельности судов.
Литература
1. Еженедельник советской юстиции. М., 1923. № 24.
2. Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность. М., 1969.
3. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 54. М.: Политиздат. 1975.
4. ГАРФ. Ф. 353. Оп. 5. Д. 18. Л. 197.
5. Кудрявцев В. Н., Трусов А. И. Политическая юстиция в СССР. Изд 2-е, испр. и доп. Санкт-Петербург, Юридический центр Пресс, «Наука». 2002. С. 228.
6. Смыкалин А. Судебная реформа 1922 г. // Российская юстиция. 2002. № 4. С. 42.
7. Чекунов Н. А. Судебная реформа и преемственность в судебной системе // Актуальные проблемы теории и истории государства и права: мат-лы Между-нар. науч.-теоретич. конф. / под общ. ред. В. П. Сальникова, Р. А. Ромашова. Санкт-Петербург. Санкт-Петербурский университет МВД России. 2004.
8. Кожевников М. В. История советского суда. 1917-1956 годы. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1957.
9. СУ РСФСР. 1928. № 54. Ст. 406.
10. Коржихина Т. П. Советское государство и его учреждения: ноябрь 1917 г. по декабрь 1991 г. М., 1994.
11. Елоховский А. Коллективизация защиты // Еженедельник советской юстиции. 1929. № 7. С. 162-164.
12. Рассказов Л. П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в советском государстве (1917-1941 гг.). Уфа: Уфимская высшая школа академии МВД, 1994. С. 209.
13. Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Т. 36. М.: Политиздат. 1974.
14. Вершинин А. П. Советское государство и право. 1989. № 8. С. 134-135.
15. Лацис М. Я. Чрезвычайные комиссии по борьбе с контрреволюцией. М.,1921.
16. Лаговнер Н. Народный суд. Лекции заочных курсов советского строительства. М. 1930.
17. Звягинцев В. Как узаконили беззаконие // Человек и закон. 1990. № 1. С. 22.
References
1. Ezhenedel'nik sovetskoj yustitsii. M., 1923. № 24.
2. Kuznetsova N. F. Prestupleniye i prestupnost'. M., 1969.
3. Lenin V. I. Polnoye sobraniye sochinenij. T. 54. M.: Politizdat. 1975. s. 160.
4. GARF. F. 353. Op. 5. D. 18. L. 197.
5. Kudryavtsev V. N., Trusov А. I. Politicheskaya yustitsiya v SSSR. Izd 2-ye, ispr. i dop. Sankt-Peterburg, Yuridicheskij tsentr Press, «Nauka». 2002. S. 228.
6. Smykalin A. Sudebnaya reforma 1922 g. // Ros-sijskaya yustitsiya. 2002. № 4. S. 42
7. Chekunov N. A. Sudebnaya reforma i preyemstvennost' v sudebnoj sisteme // Aktual'nye proble-my teorii i istorii gosudarstva i prava: mat-ly Mezhdunar. nauch.-teoretich. konf. / pod obshch. red. V. P. Sal'nikova, R. A. Romashova. Sankt-Peterburg. Sankt-Peterburskij un-iversitet MVD Rossii. 2004.
8. Kozhevnikov M. V. Istoriya sovetskogo suda. 1917-1956 gody. M.: Gosudarstvennoye izdatel'stvo yuri-dicheskoj literatury. 1957.
9. SU RSFSR. 1928. № 54. St. 406.
10. Korzhikhina T. P. Sovetskoye gosudarstvo i ego uchrezhdeniya: noyabr' 1917 g. po dekabr' 1991 g. M., 1994.
11. Yelokhovskij A. Kollektivizatsiya zashchity // Ezhenedel'nik sovetskoj yustitsii. 1929. № 7. S. 162-164.
12. Rasskazov L. P. Karatel'nye organy v protsesse formirovaniya i funktsionirovaniya administrativno-komandnoj sistemy v sovetskom gosudarstve (1917-1941 gg.). Ufa: Ufimskaya vysshaya shkola akademii MVD, 1994. S. 209.
13. Lenin V. I. Polnoye sobraniye sochinenij. T. 36. M.: Politizdat. 1974.
14. Vershinin A. P. Sovetskoye gosudarstvo i pravo. 1989. № 8. S. 134-135.
15. Latsis M. Ya. Chrezvychajnye komissii po bor'be s kontrrevolyutsiej. M.,1921.
16. Lagovner N. Narodnyj sud. Lektsii zaochnykh kursov sovetskogo stroitel'stva. M. 1930.
17. Zvyagintsev V. Kak uzakonili bezzakoniye // Chelovek i zakon. 1990. № 1. S. 22.
E. A. COCEflOB
111
* * *
DOMESTIC EXPERIENCE OF FORMATION AND FUNCTIONING OF JUDICIAL AUTHORITIES OF THE TAMBOV PROVINCE OF THE PERIOD OF THE NEW ECONOMIC POLICY AND ITS ROLE IN IMPROVEMENT OF MODERN JUDICIAL ACTIVITY
SOSEDOV EVGENY ALEKSANDROVICH Tambov State University named after G. R. Derzhavin, Tambov, the Russian Federation, e-mail: svp_6870@mail.ru
This research is about clarification of problems of formation and functioning of judicial system of the Tambov province during implementation of the New Economic Policy and possibility of adaptation of domestic experience in modern conditions. The modern social and legal reality caused need of the appeal to ideological theoretically and practical heritage of the previous generations representing serious layer of the invaluable experience promoting objective definition of further reference points of development of the Russian society and state. In this regard the analysis of the processes of reforming peculiar to the period of implementation of new economic policy in the Soviet Russia, as attempt to exit from a crisis situation by means of transformation of all spheres of society and the state, including system of courts is of special interest.
Clarification of basic features of formation and development of system of courts during separately taken historical period within a certain region does possible a projection of the marked processes to modern state and legal reality mediates Research interest in the marked problem. Similar approach doesn't only allow to draw parallels in history, but to plan prospects of further development taking into account the specifics of formation of domestic judicial system which are found out in the course of research.
Respectively, successful transformation of system of courts isn't possible in a separation from a historical retrospective causes the appeal to judicial system problems in separately taken region, namely in the Tambov province, during implementation of new economic policy. Similar research approach should promote formation of a complete picture of evolution of system of courts in the period of the New Economic Policy in a prism of state and legal realities.
Key words: judicial authority, judicial system, provincial vessels, right application, new economic policy, Governorate Committee, National Committee of Justice.
