CC BY
220
УДК 343.236
ОТДЕЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КВАЛИФИКАЦИИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ПРИ ЧАСТИЧНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ УМЫСЛА
В.В. Качалов
Рассматриваются вопросы квалификации преступлений в зависимости от направленности умысла виновного лица. Анализируются подходы к определению момента окончания преступления в целом, варианты квалификации отдельных преступлений, предлагаемые в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации и научной литературе. Формулируются правила квалификации преступления при частичной реализации умысла.
Ключевые слова: квалификация преступлений, частичная реализация умысла, покушение, оконченное преступление.
Ошибки в квалификации преступлений - одни из наиболее распространенных в правоприменительной практике. Не случайно в обзорах Верховного суда Российской Федерации им уделяется повышенное внимание. Отсутствие выработанных правовой доктриной и правоприменительной практикой единых положений по многим вопросам, касающимся квалификации, затрудняет применение уголовно-правовых норм [6, с. 6].
Особые трудности всегда вызывала квалификация по субъективной стороне преступления. Связано это с тем, что субъективная сторона -внутренняя сторона, преступления. Непосредственное восприятие того, что лицо осознавало, предвидело или желало невозможно, т.е. признаки субъективной стороны устанавливаются путем анализа других признаков состава преступления, тех, что находят отражение в окружающей действительности [5, с. 77].
Квалификация преступлений при частичной реализации умысла тесно взаимосвязана с квалификацией неоконченного преступления.
Вообще можно выделить три подхода к определению оконченного преступления:
1) субъективный;
2) объективный;
3) смешанный.
Субъективный подход предлагает исходить из направленности умысла лица и признавать оконченным преступление тогда, когда виновный смог реализовать запланированное.
Объективный, напротив, призывает оценивать момент окончания преступления (точнее, момент признания конкретного преступления оконченным) через призму исключительно объективных признаков в зависимости от выполнения объективной стороны преступления.
Наконец, сторонники третьего подхода считают необходимым учитывать как субъективные, так и объективные признаки.
На первый взгляд, российское уголовное право исходит из объективного подхода, во многих учебниках по уголовному праву при оценке момента окончания преступления уделяют внимание исключительно признакам объективной стороны - описывают моменты окончания в преступлениях с материальным и формальным составами. В научной литературе, анализируя вопросы признания оконченными отдельных преступлений, также зачастую обращаются лишь к объективным признакам состава преступления, например, «момент окончания хищения должен определяться изъятием и (или) обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц, также причинением ущерба собственнику или иному владельцу этого имущества» [11, с. 61], но часть 1 статьи 29 УК РФ закрепляет, что «преступление признается оконченным, если в совершенном лицом деянии содержаться все признаки состава преступления, предусмотренные УК РФ», т.е. речь идет именно обо всех признаках (как объективных, так и субъективных). О необходимости учитывать субъективные признаки свидетельствует и закрепленный в статье 5 УК РФ принцип вины, а принципы уголовного законодательства являются его основополагающими началами, которыми необходимо руководствоваться не только при разработке норм УК РФ, но и непосредственно при их применении.
Проиллюстрируем сказанное примерами. Так, предположим, что лицо решило похитить имущество на сумму, превышающую один миллион рублей, но в силу причин, независящих от виновного, ему удалось завладеть имуществом лишь на сумму пятьсот тысяч рублей. Оконченное это преступление или нет? Для верной квалификации данного деяния мы должны определиться вначале с тем, на что был направлен умысел виновного. Так как он хотел совершить кражу в особо крупном размере (пункт «б» части 4 статьи 158 УК РФ), то в его действиях отсутствуют все признаки этого преступления (имущество на сумму более одного миллиона рублей похищено не было). Говорить о том, что совершено оконченное преступление, предусмотренное пунктом «б» части 4 статьи 158 УК РФ, определенно нельзя. Умыслом лица охватывалась кража в особо крупном размере, а в реальности все признаки состава этого преступления в совершенном деянии отсутствуют. Следовательно, это преступление неоконченное. В другом случае предположим, что виновный хотел похитить три миллиона рублей, а смог похитить только два. Такое преступление следует считать оконченным, так как в совершенном деянии присутствуют все признаки состава преступления, который охватывался умыслом лица.
Аналогичным образом следует отвечать на вопрос о моменте окончания продолжаемого преступления. Ели лицо пытается украсть по частям прибор стоимостью шестьсот тысяч рублей, вынося эти части, например, еженедельно, то такое преступление будет оконченным не тогда, когда вынесена первая часть (или часть, стоимость которой превышает тысячу рублей, так как до этой суммы речь идет о мелком хищении - статья 7.27 КоАП РФ), и не тогда, когда будет вынесен весь прибор, а когда сумма вынесенных частей превысит двести пятьдесят тысяч рублей, так как умысел был направлен на совершение хищения
в крупном размере и, значит, этот признак состава преступления должен присутствовать в совершенном деянии для признания преступления оконченным. Представляется, что нет смысла выделять особые правила квалификации для продолжаемых посягательств, направленных на качественно определенный сложный предмет (по терминологии гражданского права «сложную вещь»), составные части которого также могут выступать в качестве предмета преступления [7, с. 21]. На протяжении веков уголовное право развивалось в направлении уменьшении казуистичности и повышения уровня абстракции, что упрощает понимание и применение уголовного законодательства.
Приведенные примеры хорошо показывают, как именно следует учитывать направленность частично реализованного умысла при определении момента окончания преступления, но возникает следующий вопрос: как точнее отразить в квалификации общественную опасность совершенного деяния?
В принципе, здесь можно предложить 4 варианта квалификации:
1) как оконченного преступления, на которое был направлен умысел;
2) как неоконченного преступления, на которое был направлен умысел;
3) как оконченного преступления, признаки которого реально присутствуют в совершенном деянии;
4) по совокупности неоконченного преступления, на которое был направлен умысел и оконченного преступления, признаки которого реально присутствуют в совершенном деянии.
Рассмотрим ситуацию, когда преступник хотел совершить кражу на сумму триста тысяч рублей, а похитил только на двести тысяч, причинив тем самым значительный ущерб гражданину.
Применяя предложенные варианты, получаем следующие формулы квалификации:
1) пункт «в» части 3 статьи 158 УК РФ;
2) пункт «в» части 2 статьи 158 УК РФ;
3) часть 3 статьи 30, пункт «в» части 3 статьи 158 УК РФ;
4) пункт «в» части 2 статьи 158 УК РФ, часть 3 статьи 30, пункт «в» части 3 статьи 158 УК РФ.
Квалификация по первому варианту представляется наименее обоснованной, так как признаки оконченной кражи в крупном размер фактически отсутствуют.
Если избрать второй вариант, то направленность умысла виновного не будет учтена совсем.
Квалификация этого преступления только как покушения по части 3 статьи 30, пункту «в» части 3 статьи 158 УК РФ приведет к тому, что с учетом положений статьи УК РФ максимальное наказание может быть назначено в виде 4 лет 6 месяцев лишения свободы. Тогда как квалификация по пункту части 2 статьи 158 УК РФ (а признаки этого оконченного состава в деянии присутствуют) позволит назначить наказание уже до 5 лет лишения свободы! При этом в первом случае мы говорим о тяжком преступлении, а во втором -
средней тяжести. Т.е. неверная квалификация может привести к неправильному определению категории преступления, что в свою очередь повлечет существенные правовые последствия, так как категоризация преступлений имеет значение в различных сферах: в уголовном праве, в уголовно-процессуальном праве, уголовно-исполнительном праве и пр.
Представляется, что эта проблема во многом явилась следствием неоправданного закрепления в действующем УК РФ формальных правил снижения наказания за неоконченное преступление (статья 66 УК РФ).
Наконец, в четвертом случае наказание, назначенное по совокупности преступлений, напротив, может быть даже больше, чем если бы виновный смог довести запланированное хищение до конца. Это вступает в противоречие с принципом справедливости.
Легко заметить, что, несмотря на несколько возможных вариантов квалификации, все они имеют свои существенные недостатки. В результате можно предложить компромиссный подход, при котором применительно к конкретным составам преступления в зависимости от соотношения их общественной опасности могут использоваться различные варианты квалификации. Сформулируем следующее правило квалификации: если в неоконченном преступлении присутствуют признаки более тяжкого (или аналогичной тяжести) оконченного преступления, то такое деяние должно квалифицироваться по совокупности. При этом тяжесть преступлений предлагают сравнивать как раз по максимальному наказанию, которое может быть назначено, так как оно является формальным показателем общественной опасности того или иного деяния. В противном случае достаточно квалификации такого деяния как покушения на запланированное преступление. Соответственно, в вышеприведенном примере следует выбрать четвертый вариант квалификации.
Изучение разъяснений высшей судебной инстанции позволяет также говорить о неоднозначном подходе к обозначенной проблеме.
Например, предложенное правило будет отвечать рекомендации Верховного Суда РФ, сформулированной в Постановлении Пленума от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» [1]: «убийство одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление - убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное следует квалифицировать по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ». Подчеркнем, что данное правило квалификации содержалось в названном постановлении Пленума Верховного Суда РФ с момента его принятия, т.е. изначально касалось случаев, когда убийство двух или более лиц охватывалось единым умыслом.
Вместе с тем в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ содержатся и более дискуссионные положения применительно к случаям квалификации преступлений при частичной реализации умысла.
Так, в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» [2] отмечается: «В случае, когда лицо, имея умысел на сбыт наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов, растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, в крупном или особо крупном размере, совершило такие действия в несколько приемов, реализовав лишь часть имеющихся у него указанных средств или веществ, не образующую крупный или особо крупный размер, все содеянное им подлежит квалификации по части 3 статьи 30 УК РФ и соответствующей части статьи 2281 УК РФ».
Тогда как в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» [3] говорится: «Получение и дача взятки, а равно незаконного вознаграждения при коммерческом подкупе, посредничество во взяточничестве в виде непосредственной передачи взятки считаются оконченными с момента принятия должностным лицом либо лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, хотя бы части передаваемых ему ценностей».
Подчеркнем, что дискуссии ведутся по поводу обоснованности и целесообразности каждой из приведенных рекомендаций [см., например: 9, с. 52-55; 8, с. 8-12; 4, с. 119-124], в том числе и природы таких дифференцированных подходов к, казалось бы, аналогичным ситуациям.
О. Толмачев, отмечая, что различные примеры совершения преступлений при частичной реализации умысла должны квалифицироваться по единой схеме, которая должна быть общей для разрешения всех подобных случаев, предлагает руководствоваться разъяснениями Пленума Верховного Суда РФ по делам об убийстве и при рассмотрении дел о других преступлениях, когда это возможно и необходимо [См.: 10, с. 31]. Такая аналогия применения актов судебного толкования представляется весьма спорной.
На наш взгляд, разрешением этих коллизий вариантов толкования уголовного закона видится в исключении из статьи 66 УК РФ частей 2-4, что позволит, применяя единое правило квалификации неоконченных преступлений при частичной реализации умысла (их квалификацию только как покушение на запланированное преступление), назначать наказание с учетом всех обстоятельств дела, в том числе размера вреда, тяжести последствий и пр. Такой подход применялся в период действия УК РСФСР и зарекомендовал себя с положительной стороны. На то, что правило назначения наказания при покушении на преступление, по-видимому, действительно нуждается в изменении, указывал и В.Ф. Щепельков, предлагая, правда, исключить его применение лишь в отношении покушений, при которых наступают общественно опасные последствия [12].
Пока же в случаях, прямо не разъясненных в Постановлениях Пленума Верховного Суда РФ (как, например, при совершении кражи), судам приходится руководствоваться различающимися доктринальными правилами и рекомендация, что нарушает единообразие применения уголовного закона, которое, как представляется, является одним из компонентов универсального принципа - законности.
В целом представляется что, правила квалификации должны носить как можно более абстрактный характер и быть одинаковыми для как можно большего количества случаев. Излишняя казуистичность, наличие большого числа исключений нарушают простоту восприятия уголовно-правовых норм и существенным образом затрудняют их применение, что способно привести к нарушениям прав и свобод граждан.
Список литературы
1. Постановлении Пленума от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Российская газета. 9 февраля 1999 г.
2. Постановлении Пленума Верховного Суда РФ 15 июня 2006 г. № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» // Российская газета. 28 июня 2006 г.
3. Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Российская газета. 17 июля 2013 г.
4. Баранчикова М.В. Квалификация получения взятки представителем власти // Вестник Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России. 2015. № 4. С. 119-124.
5. Качалов В.В. К вопросу о преодолении противодействия расследованию преступлений при установлении признаков субъективной стороны преступления // «Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы борьбы с преступностью», круглый стол (март; Орёл). Материалы круглого стола «Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы борьбы с преступностью», 28 марта 2013 г. / Орловский юридический институт МВД России имени В.В. Лукьянова. Орёл: ОрЮИ МВД России имени В.В. Лукьянова, 2013. С. 77.
6. Качалов В.В. Организатор преступления в уголовном праве России: Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата юридических наук / Московский университет МВД России. Москва, 2004. С. 6.
7. Коняхин В., Чикин Д. Юридическое окончание продолжаемого преступления // Уголовное право. 2013. № 2. С. 21.
8. Смирнов В.П. Квалификация незаконного сбыта наркотических средств в некрупном, крупном или особо крупном размере // Уголовный процесс. 2005. № 8. С. 8-12.
9. Спиридонова Л.Э. Проблемы квалификации действий лица в условиях фактической ошибки при наличии умысла на убийство двух и более потерпевших // Законность. 2012. № 10. С. 52-55.
10. Толмачев О. Квалификация преступлений при частичной реализации умысла // Российская юстиция. 2000. № 12. С. 31.
11. Третьяк М., Волошин В. Определение момента окончания хищения // Уголовное право. 2007. № 3. С. 61.
12. Щепельков В.Ф. Квалификация посягательств при частичной реализации умысла // Журнал российского права. 2002. № 11.
Качалов Владислав Викторович, канд. юрид. наук, доц., доц. кафедры уголовного права и криминологии, vvk85@bk.ru, Россия, Московская область, пос. Старотеряево, Московский областной филиал Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя
PARTICULAR CRIME DETERMINATION ISSUES IN CASE OF PARTIAL IMPLEMENTATION OF INTENT V. V. Kachalov
The article discusses the issues of crime determination depending upon the aim of the perpetrator's intent. The author reviews general approaches to defining the moment of crime completion as well as alternatives in determining particular crimes as suggested by the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation and researchers, formulates the rules of crime determination in case ofpartial implementation of intent.
Keywords: crimes determination, partial implementation of intent, attempted crime, completed crime.
Kachalov Vladislav Viktorovich, Cand. jurid. Sciences, Assoc., Assoc. Department of Criminal Law and Criminology, vvk85@bk.ru, Russia, Moscow region, pos. Staroteryaevo, Moscow regional branch of the Moscow University of the MIA of Russia named V. Y. Kikot
