CC BY
12
166
БЕЛЯКОВА
Таким образом, словарь прозвищ представляет ценный и практически неисчерпаемый материал для изучения антропо-нимической системы поликультурной среды, позволяющий изучить и понять законы развития языка и наименования людей, обусловленные строгими историческими закономерностями и ментальными пристрастиями этносов. При этом правильно структурированный материал, сопровождающийся исчерпывающим метаязыковым комментарием и пометами, позволяет рассмотреть проблемы вариантности и частотности употребления, территориальной предпочтительности и механизмов словотворчества.
ЛИТЕРАТУРА
Бекасова Е. Н. 2002: Оренбургский край как источник лексикографических изысканий В. И. Даля // Владимир Иванович Даль и современные филологические исследования: сб. науч. работ. Киев, 104-107.
Бекасова Е. Н. 2003: Русские прозвища как отражение ментальности // Концептосфера русского языка: константы и динамика изменений: сб. докладов X Конгресса МАПРЯЛ: в 3 т. Т. 3. СПб., 293-303.
Бекасова Е. Н. 2010: «Прозывчивый народ» // Уральские Бирюковские чтения: Культура и образование в регионах: история и современность: материалы всерос. науч.-практ. конф. Челябинск, 358-366.
Бекасова Е. Н. 2012: Креатив на грани языков // Уральский филологический вестник / Т. А. Гридина (ред.). Вып. 21. Екатеринбург, 158162 (сер. «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива»).
Бекасова Е. Н. 2013: Лингвокреативный потенциал Оренбуржья: от Куяна до Ваучера // Уральский филологический вестник / Т. А. Гридина (ред.). Вып. 22. Екатеринбург, 5-12 (сер. «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива»).
Гридина Т. А. 2012: Языковая реальность как факт детского сознания // Уральский филологический вестник / Т. А. Гридина (ред.). Вып. 21. Екатеринбург, 6-21 (сер. «Язык. Система. Личность: Лингвистика креатива»).
Даль В. И. 2000: Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.
Жуковский В.А. 1954: Сочинения. М.
LEXICOGRAPHIC POTENTIAL OF NICKNAMES AS ETHNOCULTURAL PHENOMENON
E.N. Bekasova
In this article there are considered key parameters of the nomenclature of nicknames on the territories of the Orenburg region defining specifics of their lexicographic fixing.
Key words: nickname, dictionary of nicknames, concept of the lexicographic description
© 2014
С. М. Белякова
ОТ «АЗЯМА» ДО «ЯЩИКА»: ТРАДИЦИОННАЯ МАТЕРИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРА В ОБРАЗНОМ ПРЕДСТАВЛЕНИИ (по материалам для словаря)
В статье на значительном материале, извлечённом из диалектных словарей и записей русских говоров, рассматриваются особенности онтологической сферы «Предметный мир». Основное внимание уделяется её отражению в образном строе языка (диалекта). Это проявляется в процессах метафоризации и метонимизации, способности предметов выступать в качестве эталонов, в использовании наименований артефактов для создания алогичных сочетаний, отражающих народную смеховую культуру
Ключевые слова: диалектная лексикография, традиционная культура, артефакт, образное отражение, фразеологизм
При описании специфики образного отражения действительности в языковом сознании диалектоносителя целесообразно исходить из выделения основных денотативных сфер, актуальных для метафорических и иных переносов и фразеологического представления. Наблюдения показывают, что среди них наиболее представленными являются сферы «Человек телесный», «Животный мир» и «Предметный мир». При этом каждая из них весьма специфична и в плане соотношения «донор/реципиент», и в плане особенностей мотивировки и набора образных средств.
Сфера «Предметный мир», во многом отражающая традиционную культуру, несколько уступает другим в количественном отношении, однако остаётся важным фрагментом диалектного универсума. Она имеет свою специфику. Прежде всего, эта сфера — донор (гораздо реже — реципиент, и такой перенос, как правило, связан с метафоризацией). Чаще всего происходит перенос на человека, а также на предметы или абстрактные понятия. Предметов вокруг человека много, каждый из них потенциально может стать источником образного восприятия (и часто является таковым), однако соответствующие референты не выглядят слишком «активными», что наблюдалось при изучении образного освоения частей человеческого тела. Поэтому, с одной стороны, целесообразно рассматривать не отдельные слова (тем более, что их гораздо больше, нежели соматизмов), а тематические группы, обнаруживающие единство и в плане образности (например, наименования предметов посуды, ёмкостей для переноски и хранения сыпучих веществ и мелких предметов и др.). С другой стороны, многие предметы традиционной материальной культуры обладают уникальными особенностями (внешним видом, функцией), что затрудняет их классификацию. Например, такие разные предметы, как кочерга, решето или ступа, обычно относят к домашней
Белякова Светлана Михайловна — доктор филологических наук, профессор кафедры общего языкознания Тюменского государственного университета. E-mail: svemibel@yandex.ru
От «Азяма» до «Ящика»: традиционная материальная культура в образном представлении
167
утвари, но само понятие утвари является весьма неопределённым. Специфика языкового освоения артефактов объясняется и менее чёткими границами этой денотативной области, а также её значительным материальным варьированием в пределах одного этноязыкового пространства. В рамках данного исследования рассматриваются наименования предметов, используемых в крестьянском быту; орудий труда, связанных с традиционными занятиями и промыслами, а также наименования некоторых бытовых жидкостей (вода, кипяток, квас, молоко и т.п.). Фактический материал извлечён из записей русских старожильческих говоров юга Тюменской области, сделанных в период с 50-х гг. XX в. до первых лет XXI в. В качестве дополнительных источников привлекались диалектные словари, в которых отражены лексические и фразеологические единицы других русских говоров.
Очевидно, что сам отбор предметов, отразившийся в языке в виде образов — элементов фразеологизмов, весьма существен, т.к. он свидетельствует об особенностях не только материальной, но и духовной культуры народа.
Важным обстоятельством является и сакральный характер многих артефактов (особенно древних и уникальных), используемых и в быту, и в ритуальных действиях. Мифологическое отождествление слов и вещей не может не проявиться в образной сфере языка (диалекта).
Наиболее продуктивными способами образного освоения этой сферы являются метафоризация и сравнение, а также создание фразеологизмов. Компаративы можно считать промежуточным явлением между фразеологическим оборотом и тропом, особенно это верно по отношению к диалектной речи, где не всегда возможно разграничить просто сравнение и устойчивое сравнение.
Полученные выводы можно кратко сформулировать следующим образом.
1. Образы материального мира активно используются для характеристики человека (чаще всего отрицательной). Например,
— его внешнего вида: пестерина, пестерюха 'полный, толстый человек' (тюм.); квашня квашнёй 'толстая неряшливая женщина' (яросл.); торба 'о здоровом, крепком человеке' (яросл.); как куль (одеться) 'о человеке, одетом не по росту, не по фигуре' (яросл.); как в мешке родиться 'о худеньком, хилом ребёнке' (новосиб.); коробуха 'полная женщина' (прямое значение — 'большой ящик с крышкой, плетённый из сосновой дранки', арх.); туесок 'о полной, неповоротливой женщине' (томск.);
— характера движений (неуклюжесть, неловкость): кошель таловый (тамб.); рачий короб (тюм.); пестерюха пестерю-хой (краснояр.) 'неловкий человек, растрёпа';
— физических недостатков, например, глухоты: глухой пестерь (сиб.);
— умственного недостатка, глупости: ударенный из-за угла мешком 'слабоумный' (иркут.); пыльным мешком стёгнут (новг.); как пестерь обумной 'о глупом, неразумном человеке' (арх.), см. также пословицу Глуп, как сибирский туес;
— замкнутого, нелюдимого, угрюмого человека: как туес колыванский в шабуре (сиб.) и др.
При помощи метафоризации или метонимизации обозначаются части тела человека: спина (метонимия): накласть в кошель 'побить по спине'; кошели навешены 'о болезни верхней части спины, лопаток' (сиб.); на кошели (взять) 'взять на спину, на плечи' (волог.); котомка 'верхняя часть спины' (свердл.); коробка 'спина' (ср.-урал.), коробку гнуть 'много работать, до усталости' (ср.-урал.);
— живот, утроба (метафора): короб, напр., хорошо ему, полон короб набил (костр.); лагун (пск., твер.). Это значение закономерно развивает семантику 'быть беременной': ходить коробом (смол.); кошель носить (калуж.). Ср. также: Баба — мешок: чё положил, то и родила (тюм.);
— голова (метафора): корчага 'большая голова, о большеголовом человеке'. См. следующий контекст: На таку корчагу-ту каку шапку-ту надо? Башка как корчага, как у отса (кург.).
2. Отдельные предметы могут выступать эталонами минимума. К ним относятся некоторые виды посуды небольшого объёма (чашка, миска, ложка): ни ложки ни чашки (тюм.); кошке на ложку (новг.); Лыске на миску (пск.); в стакане молока можно утонуть (кург.). Наименования ёмкостей (мешок, торба, короб) или больших сосудов (ковш) являются символами множества. Например: Ну, бузлива она, с три короба наврёт (тюм.); Рыбы было — ковшом черпай (тюм.).
3. Бытовые предметы и орудия труда могут быть связаны с инфернальным, «чужим» миром (нечистой силой), что отражено в языковых фактах. Прежде всего, это пустая и неприкрытая посуда (что объясняется нарушением определённого порядка). См., например, фразеологическую единицу (ФЕ) стоять пастью — 'быть не закрытым (о посуде, ёмкости)': Вёдра стоят пасью, нельзя, закрывать надо, а то нечистая сила залетит (кург.). Такой контакт может осуществляться и посредством алкоголя, также разрушающего привычный мир. Это отражено во фразеологизмах сидеть на стакане (тюм.), собирать рюмки (пск.); глядеть из рюмки (арх.), смотреть в бутылку (тюм.), в бутылку заглядывать (тюм.) 'пьянствовать'.
Определённые артефакты «двойного назначения», т.е. бытового и сакрального, также сопрягаются с инфернальным миром. Среди них кочерга (клюка), решето (сито), ступа и некоторые др. См., например, ФЕ как чёрт в решете мечется кто-л. 'о том, кто ведёт себя неспокойно, возбуждённо' (сиб.); ни Богу свечка ни чёрту кочерга; ни клюкой ни лопатой 'о состоянии беспомощности, невозможности работать' (тюм.).
4. Важной частью народной культуры является её смеховая традиция, которая отражена в языке, в том числе и во фразеологизмах с «нетрадиционным» использованием наименований предметов. Посуда, домашняя утварь очень функциональны, отсюда вытекает, что любое нарушение функции становится семиотическим. Так, значение 'работа завершена, всё готово' может быть выражено при помощи ФЕ лукошко на берёзу (тюм.), ноги в квашню (тюм., курган.). См. следующие контексты: Добрый хозяин раньше управится со всем, и лукошко на берёзу. Всё готово — лукошко на берёзу. // Выкопаю картошку, вымою — и ноги в квашню. И если первый из них является мотивированным (лукошко может быть рассмотрено как предмет, из которого черпают семена при севе, поэтому после завершения работы его можно повесить на берёзу), то второй явно абсурден, ибо квашня никак не предназначена для ног.
5. В структурном отношении в качестве наиболее частотных можно выделить следующие типы фразеологизмов с компонентом-наименованием артефакта:
1) компаративы с союзом как: сапоги как зеркало, худой как свечка, надула губы как тюрики, я как заведённые часы (т.е. постоянно занята, в заботах, хлопотах); как кипятком обожгло; как лопатой бросает, валова (медлительна, неловка)
168
ВАСИЛЬЕВА
как квашня, как квашня ростронулся (т.е. расселся). Это компаративы денотативного типа, где сравнение порождается непосредственно денотатом;
2) сочетания с частицами не и ни: не к рукам куделя, ни с чем пирог, ни икона ни лопата, ни клюкой ни лопатой, ни туеса ни губ, ни ложки ни чашки — со значением отрицания и усиления отрицания (все примеры из тюменских говоров).
Особый тип составляют сочетания существительных со значением единичности, образованных от наименований бытовых жидкостей: (нет) ни водинки/водиночки, ни молочинки, ни квасинки и под. См., например, следующие контексты: Она полетела в баню, а там холодно и ни водиночки нету. Водинки нет, не носят мне воду никово (тюм.). Нету, нету квасу-ту, ни квасины нет (тюм.). Здесь сочетается семантика экспрессивного усиления отрицания с архаичными представлениями о дискретности жидкости.
Таким образом, предметы традиционной материальной культуры не только используются в быту или переосмысляются в акте семиозиса. Они образно осваиваются человеком, создавая новые номинации для явлений самых разных сфер жизни.
Перспективой работы отечественных диалектологов является создание региональных словарей образных слов и выражений, при этом они могут охватывать значительные или не очень большие территории, что поможет осуществить сопоставительный и интеграционный подходы к накопленным диалектным фактам. Такие словари могут строиться по алфавитному принципу (от АЗЯМА до ЯЩИКА), что позволит отразить образную систему отдельного диалекта или диалектного языка в целом, или по тематическому (идеографическому) принципу. В последнем случае будет ярче выявлена специфика отдельных денотативных сфер, позволяющая адекватно интерпретировать картину мира диалектоносителя — представителя традиционной русской культуры.
ЛИТЕРАТУРА
АлексеенкоМ. А., Белоусова Т. П., Литвинникова О. И. 2004: Человек в русской диалектной фразеологии: Словарь. М.
Банкова Т. Б. 2008: Диалектное слово: материальное и духовное содержание // Вестник Томск. гос. ун-та. 315. Филология, 7-10.
Блинова О. И. (ред.) 1997: Словарь образных слов и выражений народного говора. Томск.
Ивашко Л. А. 1981: Очерки русской диалектной фразеологии. Л.
Красных В. В. 2002: Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М.
Устинова Н. А. 2011: Пищевой код традиционной культуры Среднего Приобья: этнолингвистический аспект: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Томск.
FROM "AZYAM" TO "YASCHIK": TRADITIONAL MATERIAL CULTURE IN FIGURATIVE REPRESENTATION
(on materials for a dictionary)
S. M. Belyakova
In this article on a significant material that has been extracted from the dialect dictionaries and records of Russian dialects the peculiarities of the ontological sphere «material world» are under consideration. The main attention is paid to its reflection in the figurative speech of the language (dialect). This is shown in the processes of appearing of metaphors and metonymies, the ability of subjects to act as references, using the names of artifacts to create alogical combination, reflecting the folk comic culture.
Key words: dialect lexicography, traditional culture, artifact, figurative speech, phraseological unit
© 2014
Е. Н. Васильева
СУБКУЛЬТУРНЫЙ ФОН ШКОЛЬНОЙ И СТУДЕНЧЕСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИИ (по данным словарей сленга)
В статье представлено социокультурное содержание школьной и студенческой фразеологии, выявляются наиболее значимые для данных молодёжных сообществ фрагменты субкультурной концептосферы и особенности их отображения средствами фразеологии.
Ключевые слова: фразеология, сленг, субкультура, концептосфера, лексикография
«Фразеология любого языка — это ценнейшее лингвистическое наследие, в котором отражается видение мира»1, специфика языкового мышления и особенности культуры говорящего на данном языке народа. Являясь сложными структурно-семантическими образованиями, фразеологизмы ярче, чем слова, отражают отношение людей к явлениям окружающей действительности. Будучи антропоцентрически ориентированными, «фразеологические единицы возникают не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение»2.
Таким образом, для исследования концептуальной и языковой картины мира того или иного социокультурного (в том числе — субкультурного) сообщества всё большую актуальность приобретает изучение фразеологии и совершенствование её словарной репрезентации3.
Васильева Евгения Николаевна — ассистент кафедры теории и методики гуманитарного образования, аспирант кафедры русского языка Псковского государственного университета. E-mail: ole-nekto-lukoje@mail.ru
1 Черданцева 1996, 58.
2 Маслова 2001, 82.
3 Андреев 2009; Никитина 2013б.
