CC BY
122
УДК 94(470.6)
ББК 63.3 (235.7)6-7 Б 91
Л.В. Бурыкина
Освоение русскими и украинскими поселенцами Северо-Западного Кавказа (конец XIX - начало ХХ вв.)
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье анализируются причины и процесс миграции русских и украинских поселенцев на Северо-Западный Кавказ в конце XIX - начале ХХ вв. Автор подчеркивает, что пришлое славянское население сыграло большую роль в общем подъеме производительных сил, интенсификации процессов социально-экономического, этнического и культурного развития региона.
Ключевые слова:
Северо-Западный Кавказ, миграция, русские и украинские этнографические группы, иногородние, казачество, хозяйство и хозяйственный быт восточнославянского населения.
Значительное приращение территории и увеличение протяженности границ Российской империи в конце XIX в. требовало дополнительных сил и средств для хозяйственного освоения и обороны новых земель. Основным способом внутренней колонизации и наращивания военного присутствия России в приграничных районах стало перемещение части ее населения на окраины. При этом российское правительство опиралось на богатый опыт переселения людей, накопленный к тому времени.
Благодатные почвенно-климатические условия для занятия земледелием и скотоводством, относительная близость к перенаселенным губерниям, значительный фонд пустующих земель, наличие водных путей, а затем и постройка Владикавказской железной дороги в 1875 г. стимулировали быстрое заселение Северо-Западного Кавказа в основном русско-украинским населением. Сложность изучения данной проблемы заключается в неидентичности статистических источников второй половины XIX в. - начала XX в. Не отличаются полнотой и перепись населения 1897 г., и прежде всего материалы сельскохозяйственной переписи 1917 г. в России. Итоги этих переписей по Кубанской области опубликованы лишь частично, поэтому в статье используются первичные данные, хранящиеся в Государственном архиве Краснодарского края[1].
Истоки расселения на Северо-Западном Кавказе представителей русской и украинской наций следует видеть в колонизации данной территории теми потомками крепостных крестьян и иных классов и сословий России, которые достигали и Северо-Западного Кавказа в ходе военно-
политического, а затем аграрно-помещичьего и промышленнокапиталистического его освоения, начиная с конца XVIII - первой половины XIX в.
После отмены крепостного права в России и начала этапа бурного развития капитализма процесс этот резко усилился, вызвав увеличение движения крестьян в этот благодатный край. В пореформенный период российский капитализм создавал здесь промышленные очаги, предъявлял спрос на сельскохозяйственную продукцию, что привело к образованию районов товарного земледелия и товарного скотоводства. Земля, ставшая предметом торговли, приобреталась теперь не генералами, офицерами, сановниками (как это было в годы военных действий), а предприимчивыми дельцами (кулаками, предпринимателями) или сдавалась в аренду.
Украина была одним из тех регионов, которые давали для СевероЗападного Кавказа значительные контингенты переселенцев еще задолго до отмены крепостного права[2]. Следует отметить, что к началу наступившего XXI в. власти Российской Федерации уяснили, что цель современных попыток искажения и даже извращения истории «в нашей стране и особенно за рубежом, заключена в одном - оторвать народы от России, замолчать наши многовековые традиции дружбы и братства, гиперболизировать значение отдельных драматических страниц общей истории...»[3]. Эта тенденция отразилась и в усилиях по разрушению единой судьбы восточнославянских народов (прежде всего русского и украинского) в период их многовекового совместного обживания и обустройства Северо-Западного Кавказа[4].
Вместе с тем, на всем протяжении времени присоединения Кавказа к России украинский компонент присутствовал и постепенно возрастал в складывании густой сети взаимоотношений с горскими и степными народами региона, участвуя в прочном освоении вновь обретенных окраин Российского многонационального государства. Реформа 1861 г. создала условия для резкого усиления миграционных процессов в стране. В результате ее 344 тыс. (12,9%) бывших помещичьих крестьян Украины были отпущены на волю без земли или с нищенским наделом до 1,5 дес. на душу; около 1,6 млн. ревизских душ (58,9%) получили от 1,5 до 3 дес. и только 744 тыс. крепостных (28,2%) - более 3 дес. земли на каждую мужскую душу[5]. По мере развития буржуазных отношений в России резервная армия наемных рабочих увеличивалась, причем темпы ее роста значительно опережали возрастание спроса на рабочую силу. Согласно расчетам П.Г. Рындзюнского, степень обеспечения землей сельскохозяйственного населения составляла к1905 г. в трех южных губерниях Украины 66,5%, на Левобережной Украине - 57,8%, на Правобережье - 35,2%. Если взять среднюю по 50 губерниям Европейской России цифру, то она составит 79,5%[6].
Однако не только эти моменты способны объяснить, почему на Украине в пореформенный период больше всего распространилось переселенческое движение. Немаловажным фактором развития миграции явилось подворное землевладение, суть которого заключалось в том, что
земельные участки составляли «личную собственность тех домохозяев, у которых они находились при издании Положения 19 февраля 1861 г.» [7], т.е. в отличие от великорусских губерний, где доминировало общинное землевладение, крестьяне Украины могли продать свою землю и вырученные средства использовать на расходы по переселению.
В первые пореформенные годы сдерживающим фактором в развитии переселенческого движения на Северо-Западный Кавказ, как впрочем, и в другие регионы России, было не только временно-обязанное состояние бывших помещичьих крестьян, но и требование увольнительного приговора от общества, который выдавался крайне неохотно, так как с сокращением количества домохозяев увеличивались платежи остающихся на родине. Ведь налоги изымались с учетом имеющейся в обществе земли, а не наличия жителей. Поэтому в конце 60-х - начале 70-х гг. на Северо-Западный Кавказ массового переселенческого движения источники не отмечают. Например, в отчете главнокомандующего Кавказским военным округом о состоянии Кубанского казачьего войска зафиксировано к 1 января 1868 г. всего 3893 переселенца и прибывших на временное проживание для заработков» [8]. Фактически вплоть до революции 1905-1907 гг. правительство, как правило, всячески старалось избегать «большей частью с полицейской и фискальной точки зрения» [9] широкой огласки тех законоположений, которые могли, по его мнению, вызвать массовое переселенческое движение.
Вместе с легальными и нелегальными (под видом отхожих промыслов) получили распространение на Украине и незаконные, с административной точки зрения, переселения. Многие безземельные крестьяне, продав за бесценок свое жалкое имущество, уходили на Северо-Западный Кавказ почти без всяких средств. Время от времени местные власти стали проводить настоящие облавы с целью выявления лиц, проживающих без соответствующих документов[10]. Так, по свидетельству атамана Темрюкского отдела Кубанской области, в ходе облав с 1 июля 1888 г. по 1 января 1898 г. на родину было отправлено 1010 человек иногородних. Кроме того, за один только 1892 г. оштрафовано за просрочку паспортов 1259 чел. на сумму до 10 тыс. руб. [11]. Но, несмотря на угрозу насильственного возвращения на родину, стремление украинского безземельного крестьянства к перемене мест и поиску стабильной сытой жизни не ослабевало. По свидетельству полтавских земцев, «тайное и нелегальное переселение превосходит по своим размерам переселение открытое и официальное» [12]. В целом на Северо-Западном Кавказе миграция выходцев с Украины была весьма значительной вплоть до середины 90-х гг. XIX в., когда в связи со строительством Транссибирской магистрали на первый план выдвинулись задачи освоения Сибири, Дальнего Востока, Средней Азии и Казахстана[13].
Статистические данные позволяют представить процесс переселения крестьян с Украины на Северный Кавказ более или менее полно. Так, по данным X ревизии 1858 г. на территории Кубанской, Терской областей и Ставропольской губернии проживало 408 тыс. украинцев, которых при характеристике миграционных процессов второй половины XIX в. принято
относить к коренным жителям, поселенным здесь по воле российского правительства еще в конце XVIII - начале XIX вв. Перепись 1897 г. зафиксировала на Северном Кавказе втрое больше украинцев - 1270,6 тыс. человек[14]. Из них в Кубанской области поселились 908,8 тыс. (47,4% всех жителей) [15]. Что касается сословного состава переселенцев, то большинство представляли в прошлом помещичьих крестьян. Так, по подсчетам земских статистов, среди полтавских переселенцев 1880-х - 1890-х гг. казаков было 49 %, бывших крестьян - 10%, государственных - 8,7%, мещан и других сословий - 2,2%[16].
В 80-е гг. XIX в. - начале XX в. на Северо-Западный Кавказ пришли выходцы из 18 губерний России и Украины. Поток переселенцев охватил прежде всего те регионы, где особенно сильны были крепостнические пережитки и наиболее ощущалось обострение аграрного кризиса: Черниговская, Полтавская, Xарьковская, Воронежская, Курская, Тамбовская, Пензенская, Тульская, Орловская, Смоленская и Псковская губернии[17]. Кубанскую область, где рост населения был наибольшим, есть основания назвать в пореформенное время основным переселенческим районом России[18].
Миграционный процесс в России привел к образованию особой категории населения в казачьих станицах, русско-украинских селах и горских селениях - так называемого иногороднего населения, не имевшего прав на общинную землю и на участие в органах общинного управления. Если в 1861 г. их насчитывалось в Кубанской области около 5 тыс. человек, в 1873 г. -112 тыс. или 17,9% населения области, то в 1897 г. доля иногородних среди сельского населения составляла 47,9%, а казаков - 44,6%[19].
Правовое положение иногороднего населения определялось правительством в интересах казачьего населения станиц и коренных жителей в русско-украинских селах. Если с начала пореформенного периода правительство стимулировало приток иногороднего населения, учитывая потребности казаков в дешевых рабочих руках, то с конца 80-х гг. XIX в. казачьи власти, обеспокоенные большим наплывом иногородних, резко ограничивают их миграцию. Ухудшение положения иногороднего положения выразилось в ограничениях на пользование их землей. За пользование усадебными участками иногородним была установлена высокая посаженная плата - 5 коп. за квадратную сажень, а с 1898 г. - 10 коп. (240 руб. в пересчете за десятину). Иногородним запрещалось приобретать и возводить усадебные постройки. Повысилась плата и за пользование иногородними общественными выгонами. Данные меры привели к формированию массы иногороднего населения, не имеющего оседлости. Иногородние, являясь арендаторами казачьей земли, занимались ремеслом, поставляли основные кадры сельскохозяйственных рабочих в казачьи станицы и русско-украинские села. По Всероссийской переписи 1897 г. из 146281 семьи иногородних Кубани 57374 семьи, или 40%, не имели оседлости[20]. Основная тяжесть общественных повинностей лежала на
плечах иногороднего населения, которое не имело права обучать детей в станичных школах и пользоваться станичными медицинскими пунктами.
Развитие капиталистических отношений в сельском хозяйстве СевероЗападного Кавказа привело к образованию слоя сельскохозяйственных рабочих. Основным поставщиком рабочей силы было иногороднее население. Приток сезонных рабочих на Кубань в начале XX в. ежегодно достигал до 100 тыс. человек, что способствовало временным демографическим приливам и развитию капиталистических отношений[21].
Значительная часть не получивших земли русских и украинских переселенцев на Северо-Западном Кавказе оседала в городах. Это явление, приводившее к росту городского славянского населения, стало также характерной чертой рассматриваемого периода. По переписи 1897 г. в Кубанской области «иногородние» составляли около 42% городского населения. В целом в начале XX в. 90% населения Кубанской области было восточнославянским. В Лабинском отделе русские и украинцы составляли -35%, Кавказском - 33,5%, в остальных - 25-27%[22].
Статистические данные и анализ посемейных списков переселенцев на Северо-Западный Кавказ свидетельствует, что южнорусские и украинские губернии в конце XIX - начале XX вв. давали почти равные по численности контингенты мигрантов - «иногородних». Это справедливо и для населенных преимущественно русскими восточных районов края, прежде входивших в состав Кавказского линейного казачьего войска, и для западных, бывших черноморских районов, где преобладало украинское население. Несмотря на наплыв русского и украинского населения в Кубанскую область в конце XIX в. - начале XX в., преобладание украинцев в западных и русских - в восточных ее районах, сложившееся еще в конце XVIII - начале XIX вв., сохранилось. Сохранение этнических особенностей в значительной степени объясняется определенными социальными условиями жизни различных слоев сельского населения Северо-Западного Кавказа.
К концу XIX в. земледелие стало главной отраслью хозяйства русских и украинцев на Северо-Западном Кавказе. В способах обработки ими земли прослеживались заимствования от соседей адыгов. В начале XX в. на СевероЗападном Кавказе появляются молотилки - преимущественно в хозяйствах зажиточных казаков и «иногородних». Земледелие и скотоводство в регионе приходили во все более тесную связь с развитием промыслов и ремесел. Все большую роль играли ремесленники - кузнецы, столяры, гончары, бондари, портные и т.п. из «иногородних», удовлетворявшие потребности населения станиц в предметах первой необходимости. Промыслы, с одной стороны, обеспечивали нужды самого станичного населения, с другой -стимулировали развитие местных рынков. Развитие торговли между адыгами и славянскими поселенцами способствовало усилению межэтнических контактов и взаимодействий. Товарно-денежные отношения охватили все сферы традиционного хозяйства русских и украинцев на Северо-Западном Кавказе, приспосабливавшегося к потребностям всероссийского рынка. В
конце XIX - начале ХХ вв. на Северо-Западном Кавказе интенсивно развиваются нефтяная, винокуренная и винодельческая промышленность.
Приток переселенцев привел к значительному увеличению населения Северо-Западного Кавказа. В 1913 г. в Кубанской области проживало 2 825 944 чел., 92,64% которых были русскими или украинцами. (В отчетах того времени русские и украинцы, как православные, объединялись в одну группу, в переписи же населения 1897 г. о национальности человека позволяет судить лишь вопрос о родном языке).
Пришлое славянское население сыграло большую роль в общем подъеме производительных сил, интенсифицировании процессов социальноэкономического, этнического и культурного развития Северо-Западного Кавказа[23].
Примечания:
1. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. Р-234. Оп. 1. Д.73-106.
2. Радянська енциклопедія історії України. Київ, 1972. Т. 4. С. 500.
3. Ястрижембский С.В. Кавказ в сердце России. На вопросы современности ищем ответы в истории. М., 2000. С. 4.
4. Виноградов Б.В., Нераденко Т.Н. Русско-украинская общность в строительстве российского Кавказа // Вопросы Южнороссийской истории. Москва; Армавир, 2007. Вып. 13. С. 148.
5. Лещенко Н.Н. Изменения в аграрных отношениях на Украине в результате проведения реформы 1861 г. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Таллин, 1959. С. 196.
6. Рындзюнский П.Г. К определению размеров аграрного перенаселения в России на рубеже ХІХ-ХХ вв. // Социально-экономическое развитие России. М., 1986. С. 171.
7. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 442. Оп. 308. Д. 86. Л. 112.
8. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 330. Оп. 13. Д. 584. Л. 10.
9. Васильчиков А. Землевладение и земледелие в России и других европейских государствах. Т. 2. СПб., 1876. С. 924.
10.Северный Кавказ. 1889. 4 июня.
11.Кубанские областные ведомости. 1893. 25 июля.
12.Земский обзор. 1883. 8 июля.
13.Переселения из Полтавской губернии с 1861 г. по 1 июня 1900 г. Полтава, 1900. Вып. 1. С. 12.
14.Брук С.И., Кабузан В.М. Численность и расселение украинского этноса в ХУШ - начале XX вв. // Советская этнография. 1981. № 5. С. 24.
15.Яцунский В.К. Роль различий в уровне естественного прироста населения в географических сдвигах в размещении населения России в XIX - XX вв. // Вопросы географии. М., 1970. С. 50.
16.Переселения из Полтавской губернии с 1861 г. по 1 января 1901 г. Полтава, 1905. Вып. 2. С. 62.
17.ГАКК. Ф. 252. Оп. 2. Д. 1282. Лл. 119, 119 об.
18.Яцунский В.К. Изменения в размещении населения в Европейской России в 1724-1916 гг. // История СССР. 1957. № 1. С. 210-213.
19.Македонов Л.В. Население Кубанской области по данным вторых экземпляров переписи 1897 г. Екатеринодар, 1906. С. 577.
20.Македонов Л.В. Указ. соч. Екатеринодар, 1906. С. 549, 558.
21.Гадючко А.И. К вопросу о численности сельскохозяйственного пролетариата степного Предкавказья в период империализма (19001917 гг.) // Вестник Московского университета. Сер. История. 1968. №
5. С. 27.
22.Заседателева Л.Б. Восточные славяне на Северном Кавказе в середине XVI - начале XX вв. (динамика этнокультурных процессов): дис. ... д-ра ист. наук в форме науч. докл. М., 1996. С. 20.
23.Заседателева Л.Б. Xозяйство и хозяйственный быт русского и украинского населения Северного Кавказа // Полевые исследования института этнографии АН СССР. М., 1996. С. 17-18.
