CC BY
185
Зотов С. В.
ОСОБЕННОСТИ УКРЕПЛЕНИЯ ДИСЦИПЛИНЫ В РУССКОЙ АРМИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVШ в.
В середине XVIII в. наиболее сильной из всех западноевропейских армий считалась прусская армия. Король Пруссии Фридрих Великий, являвшийся талантливым полководцем, огромное внимание уделял вопросам укрепления воинской дисциплины. Созданная им система воспитания и обучения войск, укомплектованных в значительной степени наемниками, основывалась на муштре и суровых наказаниях. За малейшие провинности солдат жестоко избивали шпицрутенами. Каждый рядовой отвечал только за себя. Ему не было дела до другого, такого же, как он, солдата. Весь день солдата посвящался если не службе и учению, то подготовке к ним, чистке ружья и амуниции. Отсутствовало индивидуальное развитие солдата. Всякое проявление инициативы строго запрещалось. Прусская система обучения и воспитания основывалась на принципе «не рассуждать». Фридрих II добивался того, чтобы солдат боялся палки капрала больше, чем неприятеля. Известный военный историк и теоретик XVIII в. Г. Ллойд писал о прусской армии, что она, несмотря на свой плохой состав, с помощью строгой дисциплины «представляла большую и правильную машину, которая, будучи оживлена могущественным гением его создателя, принадлежит к самым могущественным армиям Европы» [1, с. 129].
Вышеизложенные обстоятельства способствовали тому, что к середине XVIII в. среди государственных и военных руководителей России было много поклонников прусской системы управления и воспитания войск. Результатом подражательства становилось перенесение в дисциплинарную практику русской армии самых худших «голштинских» образцов поддержания порядка и организованности войск. Командиры полков при поддержке вышестоящих военных руководителей стремились в первую очередь обеспечить «внешнюю дисциплину» своих войск, т.е. стройность рядов на парадах, безукоризненный внешний вид, автоматическую бессознательную исполнительность любых приказов старших начальников и т.д.
Слепо перенесенные на русскую почву прусские методы бездушной дрессировки военнослужащих не соответствовали сложившемуся к середине XVIII в.
менталитету русского воинства, а поэтому в целом негативно воспринимались в армейской среде, не способствовали усилению морального духа и дисциплины войск. Вот как характеризовал состояние русской армии в середине XVIII в. А. Драгомиров: «Русская армия... была далека от идеала. Через 25-30 лет после смерти Петра Великого ее боевая годность сильно понизилась. Обращение с солдатами было самое жестокое, что приводило к частым побегам. Постоянное применение жестоких телесных наказаний перестало устрашать: дисциплина неудержимо падала. Линейная тактика того времени была основана на полном подавлении воли каждого солдата. Проявление частной инициативы не требовалось. Страх перед палкой своего капрала был единственным стимулом в бою. Ни чувству патриотизма, ни чувству чести и собственного достоинства здесь места не было.» [2, с. 245].
Находившаяся в тот период на троне императрица Елизавета Петровна (17411762), хотя и пришла к власти с идеей «восстановления порядка государственного управления», освобождения его от влияния иноземцев, реальных изменений в дисциплинарной практике войск не произвела.
Все пороки существовавшей системы укрепления дисциплины в русской армии выявила Семилетняя война (1756-1762 гг.). Эта война в полной мере показала низкий уровень дисциплины даже в действующих войсках, выразившийся в массовом дезертирстве нижних чинов, неумении подавляющего числа командных кадров грамотно руководить людьми, вдохновлять их на сознательное выполнение своего воинского долга.
Отрицательный опыт военных кампаний 1756-1762 гг. имел и свои положительные стороны.
Во-первых, он заставил государственное и военное руководство страны по-новому взглянуть на свою деятельность по укреплению воинской дисциплины.
Во-вторых, русские войска в очередной раз подтвердили свою природную стойкость и мужество. Участник Цорндорфского сражения (1758 г.) прусский офицер Архенгольц писал о русских солдатах и офицерах: «.они сражались храбро и мужественно, являя зрелище, какого доселе не видывали примеров» [3, с. 103].
В-третьих, война позитивным образом сказалась на моральнопсихологическом состоянии русских войск. Велико было нравственное значение побед русской армии над войсками Пруссии. Эти победы, несомненно, укрепили уверенность наших войск в себе, в своих полководцах, подняли дух и дали пищу
для нравственного воздействия как на отдельных людей, так и на целые войсковые части. «Победа сия, - писал современник о Кунесдорфском сражении, - произвела многия и разныя по себе последствия, из которых некоторыя были для нас в особливости выгодны. Из них наиглавнейшим было то, что все войска наши сим одолением неприятеля ободрилися и стали получать более на старичка, своего предводителя, надежды, который имел счастие с самого уже начала приезда своего солдатам полюбоваться; а теперь полюбили они его еще более, да и у всех нас сделался он уже в лучшем уважении» [4, с. 907].
В-четвертых, неудачные для пруссаков результаты сражений войны подорвали авторитет доселе непобедимой армии Фридриха Великого, посеяли сомнения в умах многих российских генералов и офицеров в эффективности прусских методов воспитания военнослужащих.
В-пятых, война выдвинула талантливых русских полководцев, которые уже в тот момент достигали высоких боевых результатов благодаря своему пониманию национальных особенностей русского солдата, умению вызвать в нем самые высокие чувства, вдохновить его на активные действия в атаке и стойкость в обороне. Среди них: П.С. Салтыков, П.А. Румянцев,
З.Г. Чернышев. Свое боевое крещение в этой войне получил и будущий генералиссимус А.В. Суворов. Боевая и военно-воспитательная деятельность вышеназванных военачальников в период Семилетней войны и положила начало новым тенденциям в развитии военно-дисциплинарной системы в русской армии.
В 1762 г. в России с утверждением на троне Екатерины II начался новый этап в строительстве вооруженных сил, который продолжался на протяжении всего царствования императрицы. Преобразованием были охвачены практически все области военного дела. Революционные изменения произошли и в дисциплинарной практике войск. Значительный вклад в совершенствование теории и практики укрепления воинской дисциплины в этот период внесли великие государственные и военные деятели, «екатерининские орлы» П.С. Румянцев, Г. А. Потемкин и А.В. Суворов.
Суть изменений, произошедших в области укрепления дисциплины в русской армии второй половины XVIII в., заключается в преодолении большой зависимости от прусских методов и возвращении к национальным традициям, опирающимся на исторический опыт (в первую очередь первой четверти XVIII в.) и менталитет русского воинства. Великие военные полководцы и военные гумани-
сты золотого века Екатерины Великой не только способствовали возвращению в армейский быт петровских начал, но и внесли огромный вклад в дальнейшее развитие русской военно-педагогической школы, в становление военнодисциплинарного законодательства, в практику морально-психологической подготовки войск. При их непосредственном участии была создана новая система укрепления воинской дисциплины, сумевшая обеспечить высокий моральный дух и дисциплинированность офицеров и нижних чинов, что стало одной из важнейших причин многочисленных побед, одержанных русской армией на полях сражений второй половины XVIII в.
Подробный анализ военно-дисциплинарной деятельности органов военного управления Российского государства позволяет выявить ряд особенностей этого процесса на обозначенном историческом отрезке времени.
Во-первых, военно-дисциплинарная деятельность государственных и военных органов постоянно сопровождалась противоборством между сторонниками прусской системы воинского воспитания и сторонниками отечественной военнопедагогической системы.
Во-вторых, сложившаяся система укрепления воинской дисциплины стала результатом слияния лучших прусских образцов и достижений отечественной военно-воспитательной мысли.
В-третьих, процесс укрепления воинской дисциплины сопровождался гуманизацией системы наказаний. Это выражалось в том, что резко сократилось число случаев смертной казни провинившихся военнослужащих, наблюдался отход от самых жестоких карательных ритуалов1, характерных для первой половины XVIII в. С началом правления Екатерины II стали приниматься меры по ограничению телесных наказаний, а в «потемкинский период» военного строительства эти виды санкций практически были исключены из обихода воинской службы [См.: 5, с. 171].
В-четвертых, при непосредственном участии Екатерины II дальнейшее развитие получило военно-дисциплинарное законодательство. В этот период обеспечение дисциплины, порядка и организованности в войсках осуществлялось как на основе законодательных актов общеармейского масштаба, так и с помощью инструкций и наставлений, разработанных командирами соединений и частей [См.: 6; 7; 8, с. 103-110; 9; 10, с. 33-46]. Следует заметить, что разработан-
1 Среди них: четвертование и колесование, сжигание, закапывание живьем. - С.З.
ные частные документы никогда не противоречили общим, а лишь дополняли и конкретизировали их. В условиях предоставления значительной правовой инициативы командирам всех степеней военно-дисциплинарное законодательство значительно обогатилось и обновилось. Его основные завоевания - разработка достаточно четкой системы собственно дисциплинарных наказаний для офицеров и нижних чинов2; конкретизация дисциплинарных должностных обязанностей командиров полкового и ротного звена, определение сути понятия «воинская дисциплина», разработка управленческих, правовых и нравственных основ укрепления воинской дисциплины.
В-пятых, достижения в теории и практике укрепления воинской дисциплины - во многом результат деятельности фельдмаршала П.А. Потемкина по созданию благоприятных потенциальных условий для обеспечения высокого морального духа войск и генералиссимуса А.В. Суворова, разработавшего уникальную духовно-нравственную систему воспитания военнослужащих и воплотившего ее в практику войсковой жизни.
В-шестых, в силу большой децентрализации управления в екатерининской армии, когда по утверждению Морозова «... даже командир полка являлся неограниченным и бесконтрольным хозяином в деле обучения и хозяйства полка.», многие начальники «творили дисциплину по собственному разумению» [11, с. 41]. В этих условиях состояние дисциплины и методы работы по ее укреплению в различных объединениях, соединениях и частях резко отличались. В одних дисциплина была основана на муштре и наказаниях, в других - на стремлении командиров стимулировать духовно-нравственные мотивы поведения военнослужащих. Первая тенденция была характерна для гвардейских частей и гарнизонных войск, которые фактически были отстранены от участия в военных действиях, а вторая - для частей действующей армии, находившихся в подчинении таких руководителей, как П.С. Румянцев, А.В. Суворов и Г. А. Потемкин.
В-седьмых, справедливости ради следует отметить, что негативное влияние на состояние морального духа и дисциплины в екатерининской армии оказывали такие явления, как фаворитизм, протекционизм, злоупотребления служебным положением, казнокрадство, очковтирательство, бездушие к людям, «распущенность» офицерского корпуса и т.д., получившие широкое распространение в армейской среде.
2 То есть тех наказаний, которые выносятся не по суду, а властью командира. - С.З.
Таким образом, можно утверждать, что деятельность государственных и военных органов в процессе укрепления воинской дисциплины была небезукоризненной. В ней было много недостатков, но было много и положительного. Характеризуя екатерининскую армию, Морозов писал: «Много, очень много темных сторон еще можно найти в жизни этой армии, и все-таки, несмотря на все эти пятна, Екатерининская армия имела за собою и так много хорошего, что с нею не могла и думать равняться ни одна из европейских армий того времени, за исключением революционной французской» [11, с. 42].
В силу отсутствия статистических данных, касающихся дисциплины офицеров и нижних чинов в полках, которые «... зачастую самым противоположным образом различались между собою, давая картины самых резких и неожиданных контрастов», дать абсолютно объективную характеристику состояния воинской дисциплины в русской армии второй половины XVIII в. не представляется возможным. Вместе с тем анализ различных точек зрения, отраженных в архивных и мемуарных источниках, позволяет сделать ряд замечаний.
Первое. В отечественной исторической науке сложилось устойчивое мнение, что одной из главных причин громких побед русского оружия во второй половине XVIII в. являлся высокий моральный дух русских солдат. Русская армия этого периода действительно была одной из самых нравственно сильных в Европе и в сознательной дисциплине заметно превосходила хорошо вымуштрованных, но совершенно ненадежных солдат, которых монархи иностранных государств вербовали из самых испорченных элементов общества и которых только палка держала в повиновении.
Второе. Ряд современников тех событий, причем, как правило, из числа представителей иностранных армий и офицеров-иностранцев, служивших в русской армии того периода, также давали высокую оценку дисциплине русского солдата, считая, что высокий ее уровень вытекал из его природных особенностей и имел место не благодаря, а вопреки деятельности государственных и военных органов. Так, участник Русско-турецкой войны 1787-1991 гг. офицер русской армии француз Ланжерон, указывая на многочисленные недостатки в управлении русской армией того периода, в своих мемуарах пишет: «Из всего здесь прочи-таннаго видно, что я был прав, говоря, что русская армия должна была быть наихудшею в Европе. Каким же образом происходит, что она одна из лучших? Русский солдат приписывает это Николаю Угоднику, а я приписываю это русскому солдату; действительно, благодаря тому, что он лучший солдат в мире, победа
всюду ему сопутствует!.. Несокрушимыя твердыни или опустошительные потоки, воздержные, когда надо, дисциплинированные, когда того желают, они подчиняются всему одинаково скоро; одетые или не одетые, накормленные или умирающие с голоду, получающие свое жалованье или не получающие, они никогда не ропщут, идут вперед всегда и при одном слове «Россия» и «император» бросаются в огонь» [12, с. 199].
Третье. Проведенное автором исследование позволяет высказать определенные суждения о динамике изменения состояния дисциплины в рассматриваемый период и о видах нарушений, наиболее распространенных в то время. Они сводятся к следующему.
Дисциплина в войсках была достаточно низкой в период Семилетней войны (1756-1762) и высокой в действующих армиях в 1763-1791 гг. Большинство военных исследователей сходится во мнении, что существенное падение уровня воинской дисциплины произошло в конце царствования Екатерины II. Полная самостоятельность армий, корпусов и полков и практическое отсутствие со стороны Военной коллегии контроля приводили к огромным злоупотреблениям командующих и командиров полков, обворовыванию казны, издевательствам над подчиненными. На офицерскую среду разлагающе действовали такие явления, как фаворитизм, протекционизм, пьянство, увлечение азартными играми, нездоровые взаимоотношения, часто приводящие к дуэлям.
П.О. Бобровский характеризовал состояние воспитательной работы в армии накануне вступления Павла I на российский престол следующим образом: «Командиры полков сеяли произвол в обращении с нижними чинами. Жестокое обращение резко увеличило количество побегов из армии. Дисциплина поддерживалась исключительно наказаниями и палками. Не лучшим образом строились взаимоотношения в офицерской среде. Офицеры находились в полной зависимости от мнения своего командира, который лично определял производство в чины, включение в штат полка и исключение из него» [13, с. 13]. Все это в целом негативно влияло на дисциплину в армии и стало одной из причин военных реформ, предпринятых Павлом I в конце XVIII в.
На протяжении всего обозначенного периода дисциплинарными проблемами в русской армии являлись: высокий уровень побегов среди новобранцев, большая смертность в войсках по причинам, не связанным непосредственно с
боевой деятельностью, достаточно значительное количество преступлений на почве мародерства по отношению к местному населению и военнопленным.
Таким образом, укрепление дисциплины в русской армии второй половины XVIII в. представляло собой сложный, противоречивый и системный процесс, в котором консерватизм соседствовал с прогрессом, муштра и насилие над человеческой личностью уступали место стремлению командиров заботиться о подчиненных, уважать их человеческое достоинство, соблюдать принципы законности и справедливости. В своих лучших проявлениях военно-дисциплинарная система этого времени была достаточно эффективна и способствовала обеспечению высокой организованности и дисциплины войск.
* * *
1. Алексеев Ю.А., Басик И.И., Овчинников В.Д. На пути к регулярной армии России. Армия и флот в эпоху дворцовых переворотов. СПб.: Изд-во «Искусство России», 2003.
2. Драгомиров А.М. «Наука побеждать» Суворова // Российский военный сборник. М.: Воен. ун-т, 2001. Вып. 18.
3. Архенгольц И.В. История Семилетней войны / пер. с нем. Киев, 1901.
4. Болотов А.Т. Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков. СПб., 1870. Т.1.
5. КерсновскийА.А. История русской армии: в 4 т. М.: Голос, 1992. Т. 1.
6. Инструкция пехотного полка полковнику. СПб., 1764.
7. Докладная записка П.А. Румянцева Екатерине II о реорганизации армии // Фельдмаршал Румянцев: сборник документов и материалов. М., 1947.
8. Румянцев П.А. Обряд службы графа Румянцева-Задунайского 1770-1776 гг. // Столетие Военного министерства. СПб., 1903. Т. 4. Ч. 1. Кн. 2.
9. Суворов А.В. Полковое учреждение. М., 1949.
10. Инструкция ротным командирам за подписанием полковника графа Воронцова 1774 года. // Военный сборник. 1871. № 11.
11. Морозов Н.А. Воспитание генерала и офицера как основа побед и поражений // Российский военный сборник. М.: Воен. ун-т, 2000. Вып. 17.
12. Ланжерон А.Ф. Русская армия в год смерти Екатерины II. Состав и устройство русской армии / пер. по рукописи В. Н. М. // Русская Старина. 1895. Т. 83. № 5.
13. Бобровский П.О. История лейб-гвардии уланского полка: репринт. изд. 1903 года. СПб.: Альфарет, 2007. Т. 1.
