CC BY
260
УДК 316.4
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ
ПРОПАГАНДЕ ИГИЛ В СРЕДЕ «ЕВРОПЕЙСКИХ» МУСУЛЬМАН
И.А. Мухаметзарипов
Аннотация. В статье раскрываются виды пропаганды ИГИЛ (организация, запрещенная в Российской Федерации), рассчитанной на мусульман, проживающих в немусульманском окружении; анализируется механизм воздействия террористического контента на потребителей, представленных, как правило, молодыми мусульманами мужского и женского пола. Изучаются приемы, применяемые ИГИЛ для вовлечения представителей молодежи в свою группу, а также особенности объектов пропаганды, исходя из психологии верующего. Приводится обзор зарубежного опыта противодействия указанной пропаганде; раскрываются перспективные идеи.
Ключевые слова: ИГИЛ, терроризм, пропаганда, молодежь, мусульмане, противодействие экстремизму.
THE FOREIGN EXPERIENCE OF COUNTERACTION TO
DAESH PROPAGANDA AMONG THE "EUROPEAN" MUSLIMS
I. Mukhametzaripov
Abstract. The article describes the types of DAESH propaganda among Muslims living in non-Muslim environment. The author analyzes the mechanism of terroristic content's influence on the consumers, represented, as a rule, by young Muslims, male and female. The author also studies the techniques used by DAESH to involve young people in its group, especially the manipulation by the psychology of the believer. The article contains the reviews of the foreign experience of counteraction to DAESH propaganda as well as the most interesting ideas.
Keywords: DAESH, terrorism, propaganda, youth, Muslims, counteraction to extremism.
Проблема вербовки молодых людей в ИГИЛ в настоящее время актуальна не только для стран СНГ, но и для государств Европейского Союза, Северной Америки и др. В настоящей статье мы хотели бы обратить внимание на пропаганду ИГИЛ в медийном пространстве, направленную на мусульман, проживающих за пределами традиционно мусульманских регионов (Ближнего Востока, Северной Африки, Центральной Азии и др.). Под «европейскими мусульманами» мы понимаем этнических и новообращенных верующих, проживающих в странах с исторически немусульманской культурой и в окружении немусульманского большинства, в светском государстве, воспитанных в духе условно «европейской» культуры. Понимание механизма работы ИГИЛ по вербовке сторонников и изучение зарубежного опыта противодействия данной деятельности необходимы не только правоохранительным органам и экспертному сообществу, но и представителям сферы образования всех уровней, начиная от школы и заканчивая высшими учебными заведениями.
ИГИЛ применяет разноплановую пропаганду, широко используя все имеющиеся на настоящий момент инструменты, особенно Интернет. Выпускается видео-, аудиопродукция, журналы, брошюры, постеры и др., религиозные доводы постоянно сопровождаются аудиовизуальными материалами. Появившийся в 2014 г. медиа-центр террористов «Аль-Хайят»
(Al-Hayat Media Center) специализируется на выпуске пропагандистской продукции на европейских языках: английском, французском, немецком, русском и др. Разнообразие пропаганды ИГИЛ позволяет не только вербовать новых сторонников, но и стимулировать создание террористических групп и появление «волков-одиночек» за пределами Сирии и Ирака. Самым удобным каналом для распространения исламистских материалов оказались социальные сети. ИГИЛ периодически создает аккаунты на различных языках в наиболее популярных социальных сетях: Facebook, Twitter, Instagram, Ask.FM, Friendica, Quitter, Diaspora, VKontakte и др., через которые распространяется информация о группировке; проводится вербовка.
Информация предназначена для привлечения внимания, закрепления образа группы (внешний вид, флаги и другая символика), побуждения поддержать и присоединиться к организации. Так, в июне 2014 г. ИГИЛ начал компанию «Mujatweets» на Интернет-канале YouTube. Видеоролики должны были продемонстрировать боевиков как своего рода «благотворительную» организацию, помогающую местному населению. Цели видеороликов были следующими: 1) установление контакта с аудиторией через обращение на разных языках; 2) демонстрация боевиков как обычных людей, при этом акцент делался на новообращенных мусульманах, а лица террористов и
происходящие события показывались крупным планом (эффект «приближения»); съемка велась в движении, от первого лица, по канонам современной кинематографии; 3) демонстрация дружеских взаимоотношений внутри группы, с противопоставлением их отношениям среди немусульман; 4) подчеркивание общности ценностей рядовых мусульман с ИГИЛ (религия, любовь, мир и т.д.); 5) обещание вознаграждения за восстановление «исламского государства» с демонстрацией веселой и беззаботной жизни среди боевиков (дети, игры, изобилие вкусной еды, общение). Тем самым ИГИЛ позиционирует себя как общество равенства, свободное и открытое для продвижения людей по их личным заслугам, как «военная демократия».
Среди продукции, выпускаемой «Аль-Хайят» и распространяемой преимущественно в электронной форме, стоит отметить журнал «Dabiq». Журнал выдержан в современном стиле, в нем одновременно показываются боевики, т.н. будущие «шахиды», и жертвы нападений ИГИЛ, захваченные трофеи, улыбающиеся местные жители в контролируемых районах, восстановление электроснабжения, лечение детей, уборка мусора, социальная помощь и др.
Широко применяются ИГИЛ визуальные изображения, особенно фотографии, постеры. Графические материалы отличаются современным стилем оформления,
минимализмом, короткими слоганами, использованием аналогий с фильмами (в частности, апокалиптической тематики), компьютерными играми (особенно с играми из категории «шутеров»). В итоге использование символики ИГИЛ превратилось в моду для отдельных пользователей социальных сетей, особенно из среды этнических мусульман.
Исследователь Ч. Винтер структурирует пропаганду ИГИЛ следующим образом: 1) политическая/социальная - ИГИЛ поставляет в информационное поле политическую пропаганду, которая вдохновляет сторонников ИГИЛ по всему миру подключаться к ее распространению самостоятельно в виде мемов, поэтических форм, фото- и видеокомпиляций. Следовательно, задача ИГИЛ заключается в увеличении «поставок» контента, а западные СМИ этому способствуют; 2)
тактическая/стратегическая - тактическая пропаганда требует принятия решения в кратчайший срок (переселение, совершение теракта и т.д.), в то время как стратегическая пропаганда направлена на демонстрацию отдаленных целей (боевики рыбачат, сжигают
сигареты, играют с детьми, разрушают храмы). Долгое существование в сети таких материалов позволяет ИГИЛ упрочить свои утопические идеи; 3) вертикальная/горизонтальная -вертикальная пропаганда создается в системе медиаслужб ИГИЛ и доводится до рядовых сторонников для распространения, а горизонтальная пропаганда заключается в самостоятельной агитации, проводимой сторонниками ИГИЛ; 4) агитация/интеграция -агитация направлена на мобилизацию, превращение идей в конкретные действия, переход от пассивной к активной поддержке. Интеграционная же пропаганда соответствует социальной, горизонтальной пропаганде и направлена на создание, поддержание и распространение мифа об «исламском государстве», воздействуя на вероубеждение объекта; 5) рациональное/иррациональное -ИГИЛ рационально демонстрирует свою силу, одновременно распространяя иррациональную веру в свою утопию. К примеру, видео с боевыми действиями и казнями являются рациональным доказательством, в то время как материалы с мирной жизнью боевиков направлены на иррациональное [10, р.18-21].
В пропаганде ИГИЛ выделяют шесть основных тем: 1) жестокость - главный аспект пропаганды. Он связан с демонстрацией военных побед, превосходства, осуществления мести против «крестоносцев», «шиитов» и «евреев». Данная пропаганда направлена на устрашение противника, удовлетворение сторонников, запугивание местного населения, провоцирование антиисламских заявлений; 2) пощада - данный вид пропаганды всегда демонстрируется в паре с жестокостью. ИГИЛ стремится показать, что прощает людей, если человек присоединился к ИГИЛ. Действует принцип: «Сопротивляйся - и будешь убит, или признай правила ИГИЛ, покайся - и будешь прощен»; 3) героизирование погибших из числа суннитского местного населения Сирии и Ирака. Данная тема часто сочетается с жестокостью ИГИЛ для оправдания действий боевиков; 4) война - демонстрация военной техники ИГИЛ, захваченных трофеев, тренировочных лагерей, маршей и парадов. Показывается слаженность боевиков, их единая униформа, дисциплина, вооружение. Не последнее место занимает раздел трофеев между боевиками как доказательство превосходства и материального вознаграждения. При этом боевики пользуются тем, что данные с мест боев отрывочны и неполны. Фактически, ИГИЛ монополизировало изображение своих боевиков, показывая их только с идеализированной, «красивой»
стороны; 5) принадлежность - видеообращения добровольцев ИГИЛ для привлечения рекрутов из зарубежных стран, кадры с отдыхающими вместе в спокойной и дружественной обстановке боевиками; 6) утопия - эксплуатируется тема Страшного суда, идея о необходимости создания идеального государства для мусульман (халифата). С этой целью показывается мирная жизнь боевиков и местного населения в ИГИЛ, с освещением темы здравоохранения, социальных служб, сбора закята, шариатских судов и полиции, исполнения наказаний и др. [10, p.22-
31].
В качестве объектов пропаганды ИГИЛ выделяются: 1) непосредственные и потенциальные противники (на локальном, региональном и мировом уровне). В их отношении используются устрашение, провокация, легитимизация (оправдание действий боевиков); 2) международная общественность - используются устрашение, провокация, легитимизация, внесение раскола в общественное мнение; 3) активные члены ИГИЛ - используется сочетание идей о религиозном государстве и революционном движении, что позволяет увеличить аудиторию. Среди основных тем: безопасность, социальная справедливость, религиозная аргументация; 4) потенциальные добровольцы - основные темы: религиозная аргументация, безопасность, социальная справедливость; 5)
распространители пропаганды ИГИЛ - в данном случае ИГИЛ использует своих фанатов в Интернете, которые не только распространяют готовую пропаганду ИГИЛ, но и самостоятельно ее создают, изменяют, ведя свой «Интернет-джихад». Пропаганда направлена на удовлетворение психологических потребностей фанатов, именно они являются основными потребителями и распространителями; 6) распространители идей («дипломаты») - это лица, отбирающие кандидатуры на переезд в ИГИЛ и ведущие с ними диалог, используя пропаганду ИГИЛ. В общении используется простой психологический прием - если человек совершил поступок, то он ищет оправдания поступку, а «дипломат» предоставляет человеку дополнительные аргументы; 7) вербовщики -лица, дающие потенциальным кандидатам конкретные инструкции и советы. Контакты с ними происходят только на личном уровне [10, ^32-40].
Каков же механизм воздействия вышеуказанной пропаганды? Американский исследователь Э. Круглански полагает, что ИГИЛ делает упор не только на религиозную аргументацию, но и на естественные желания
человека, умело направляя их в выгодное для себя русло. В первую очередь, используются две базовые человеческие психологические потребности: когнитивная определенность (cognitive closure) и потребность в личной значимости (personal significance). Когнитивная определенность означает ликвидацию неопределенности, это желание быть уверенным в будущем, потребность знать, что делать и куда идти. Это поиск некой структуры и сопричастности к чьим-либо взглядам и убеждениям. Автор подчеркивает, что хотя экстремизм выражается по-разному в зависимости от региона (от религиозного фундаментализма до радикального
национализма), индивиды, которые стремятся к определенности, обладают наиболее радикальными взглядами. Они принижают тех, кто не разделяет их взгляды, и считают допустимым с моральной точки зрения ликвидировать оппонентов любыми средствами. Потребность в личной значимости эксплуатируется ИГИЛ в виде предложения присоединившимся статуса героев и мучеников, сохранения их имени в «вечности», получения места в истории. Поиск собственной значимости может быть усилен значимой действительной или мнимой потерей. ИГИЛ не случайно демонстрирует жертв бомбардировок из числа местных жителей, говорит о несправедливости общества, унижении мусульман Западом, непременно описывая все в ярких красках с целью подчеркнуть страдания мусульман в мире [6].
Поиск собственной значимости универсален, и от него невозможно избавиться. Он может выражаться в социально значимых поступках, направленных на благо всего общества. К примеру, в добровольной помощи бедным и обездоленным. Однако благотворительность может в итоге оказаться трудной и неблагодарной работой. Она требует терпения и упорства, постепенного преодоления
трудностей, занимает много времени, не всегда оканчивается успехом. Это медленный и сложный путь. Более быстрый путь для отдельных представителей молодежи - это насилие и сражение [6]. Отметим, что кроме психологических потребностей, ИГИЛ предлагает и удовлетворение физиологических потребностей: агрессии (через участие в боях, казнях) и сексуального влечения (через создание семьи, завладение рабынями-наложницами).
Особым объектом пропаганды ИГИЛ стали женщины. Э.М. Солтман и М. Смит в отношении данной категории выделяют подталкивающие и «вытягивающие» факторы
("push-pull" факторы). К первым относятся: 1) чувство изоляции и/или культурной неопределенности, вопросы идентичности, неопределенность в принадлежности к западной культуре (как правило, это этнические меньшинства, мигранты, новообращенные); 2) чувство принадлежности к международной мусульманской общине (умме), которая обижена Западом; 3) чувство злости, печали и/или фрустрации по отношению к ситуации с уммой. Во второй группе факторов отмечаются: 1) идеализированные цели в виде религиозной обязанности по строительству «халифата»; 2) чувство принадлежности к группе и к «сестрам» по вере; 3) романтизация реальности [8, р.8-18].
В то же время, отмечается, что сторонницы ИГИЛ не являются эмансипированными женщинами, типичными представительницами Запада, живущими самостоятельно и независимо от мужчин. Наоборот, большая часть из них свою роль в ИГИЛ видит в качестве домохозяек. Они обсуждают домашние хлопоты, величие в воспитании нового поколения, говорят о бесплатной еде, одежде, свежем хлебе, денежных подарках невестам боевиков. Их также привлекает возможность найти свое предназначение в жизни, а также «сестер», которые бы разделяли с ним единые ценности. При этом женщины считают, что они стоят у истоков этого государства и станут женами, матерями, учителями, медсестрами в новом «халифате». Интересно, что среди женщин есть те, кого привлекает насилие и которые видят себя в «халифате» в качестве надзирательниц за женщинами-немусульманками, работниц
полиции нравов, участниц боевых действий, вербовщиц [2, р.5]. В боевиках сторонниц ИГИЛ привлекают: 1) искренность и открытое проявление эмоций; 2) смелость и уверенность в поступках; 3) независимость от старшего поколения. Таким образом, конфликт поколений (наблюдаемый не только в среде мигрантов, но и в некоторых регионах - например, на Северном Кавказе) играет определенную роль.
В целом, ИГИЛ действует как сплоченная социальная группа, которой для единства необходимы харизматичные лидеры,
товарищество, глубокие семейные и дружеские связи (по крайней мере, в виде декларации). Все это порождает «коллективную идентичность». Разделяемые группой социальные ценности могут усиливаться через коллективную память, чувство «жертвы», страха, угрозу идентичности или групповому имиджу, унижение, религиозные и политические идеологии. Пропаганда ИГИЛ включает все эти элементы для привлечения новых членов. Дополнительно
влияют такие факторы, как злость, отчуждение, социальная и политическая беспомощность, асоциальность, потребность в принадлежности к семье или группе. Таким образом, ИГИЛ, выявив эти недостатки в современном обществе, умело эксплуатирует «социальный протест».
Одновременно ИГИЛ контролирует информацию внутри группы, чтобы предотвратить ее распад в результате критических суждений рядовых членов. Сжигаются книги по религии, науке, культуре, химия и физика объявляются «греховными» науками, запрещаются музыка, искусство. Гендерные роли четко закрепляются. В итоге члены ИГИЛ не могут сделать самостоятельного выбора. Группа полностью зависит от информации, которая исходит от ее лидеров.
В процессе группового сплочения ИГИЛ предлагает фиктивное родство и показной альтруизм. Человек, страдающий от отсутствия семейных связей и ищущий их, охотно идет навстречу новой «семье». ИГИЛ укрепляет альтруистическое поведение своих членов через фиктивные родственные связи, которые устанавливаются, в том числе посредством одинаковой одежды, символики, атрибутов, совместных тренировок. Единство скрепляется участием в казнях и убийствах, в том числе с привлечением детей.
Одной из основ пропаганды ИГИЛ является актуализация идеи о превосходстве своей религии (точнее - представлений субъекта о своей религии) через различные инструменты, в первую очередь, посредством СМИ. И Интернет позволяет относительно эффективно выносить ИГИЛ свой «продукт» на информационный рынок.
ИГИЛ использует ту особенность психологии веры, которую в науке называют «религиоцентризм». Религиоцентризм - это убеждение, что собственная религия человека имеет более важное значение и находится выше других религий [3, р.827]. Религиоцентризм основывается на концепции непотизма, выдвинутой американским ученым П.Л. ван ден Берге в 1980-х гг. Непотизм - это генетически обусловленное поведение индивида, которое заключается в предпочтении родственника неродственнику. Такому поведению не чужд альтруизм, предпочтение коллективизма индивидуализму, когда человек, даже при опасности лишиться собственного потомства, через оказание помощи родственникам косвенно передает свои гены, способствуя сохранению своего рода. Исследователь полагал, что в непотизме заключается причина сохранения этноцентризма и расизма даже в
индустриальных обществах. Этнические и расовые предпочтения рассматриваются им как продолжение кровнородственных отношений [9, ^18].
Если применить концепцию непотизма к феномену религии, то нетрудно заметить, что отношения в кровнородственной группе и религиозной общине имеют много общего. Так, среди верующих широко используется «фиктивное» родство, когда члены группы относятся друг к другу как к «братьям и сестрам по вере». Любая религиозная группа постоянно сталкивается с проблемой сохранения числа сторонников и увеличения их числа в будущем. Группа устанавливает границы между «своим» (внутренним) и «чужим» (внешним). Эти границы всегда существуют, но степень их выражения может варьироваться. Естественное стремление людей к объединению используется лидерами общин, заинтересованными в сохранении дихотомии «свой-чужой» и расширении собственного влияния как внутри группы, так и за ее пределами.
Основываясь на выводах П.Л. ван ден Берге, можно предположить, что непотизм присутствует и в религии. Глубоко верующий человек способен на всевозможные жертвы ради защиты, сохранения и распространения своей религиозной «семьи». Таким образом, происходит перенос врожденного предпочтения своих родственников в религиозное пространство, выражающееся в предпочтении своих «братьев» и «сестер» по вере.
Для актуализации в индивидах представлений об исключительности своей религии ИГИЛ использует различные способы. В первую очередь, это возбуждение: 1) сочувствия к страданиям некой «группы мусульман»; 2) гнева в отношении «притеснителей» данной группы; 3) желания защитить «притесняемую» группу и отомстить «притеснителям»; 4) стремления к скорейшему предпринятию вышеуказанных действий для получения благ в потустороннем мире. При этом ИГИЛ использует такие элементы психологии верующего, как страх перед наказанием в загробном мире и желание получить место в раю после смерти. ИГИЛ заинтересовано в усилении этих двух компонентов. Чем больше человек боится наказания в аду, чем больше он находится в постоянном переживании за свои поступки в «мире живых», тем охотнее он соглашается выполнять некие «божественные установления», умело преподносимые пропагандистами «халифата». Стремление же верующего к райской жизни может эксплуатироваться ИГИЛ в том случае, если
индивид в своем желании посмертных благ «стирает» границы между земной и потусторонней жизнью, воспринимает жизнь в раю как нечто уже существующее, материальное, желая как можно скорее прекратить земное существование и попасть в рай. Если усилить это желание позитивным образом группы единомышленников, то человек может легко согласиться вступить в ИГИЛ.
В современных условиях из трех типов идентичности - общегражданской, этнической и религиозной - именно религия позволяет создавать интернациональные сообщества, активно продвигать свои политические идеи. Если общегражданская и этническая идентичности в том или ином конкретном обществе ослаблены, то религиозная может усиливаться, так как вера имеет дело с такими тонкими чувствами людей, как смысл жизни, страх перед смертью, спасение души, и др. проблемами, носящими психологический, экзистенциальный характер. Если же религиозная идентичность совпадает с этнической (например, переживание за свой народ и культуру, испытываемое мигрантом-мусульманином, проживающим в
немусульманском окружении), то обе они усиливают мотивацию человека и толкают его к совершению преступлений экстремистского, террористического характера. Низкий социально-экономический уровень жизни отдельных групп мусульман может лишь усугубить ситуацию.
Следует сказать, что не всеми боевиками ИГИЛ двигают религиозные мотивы. Многие из них присоединяются к группировке из-за сугубо корыстных побуждений: часть - из-за сочетания крайних националистических и религиозных убеждений (например, чеченцы-мигранты из Западной Европы), часть удовлетворяет свои потребности в агрессии либо использует это как форму личного «протеста», некоторые руководствуются простым любопытством. Однако основу боевых формирований ИГИЛ составляют именно религиозно мотивированные лица.
Научно-экспертное сообщество в зарубежных странах в настоящее время все еще находится в процессе поиска оптимальных способов борьбы с пропагандой ИГИЛ. Одним из наиболее доступных и эффективных способов является блокировка контента ИГИЛ в Интернете, социальных сетях, систематическое удаление аккаунтов. Одновременно СМИ должны перестать использовать в своих передачах и статьях продукцию боевиков. Так, в США правительство предложило СМИ не
выпускать в эфир видеоролики и фотографии ИГИЛ, на которых демонстрируются казни, ведение боевых действий боевиками, военные приготовления и марши. Также следует учитывать, что пропаганда ИГИЛ рассчитана не только на мусульман, но и на любых лиц, страдающих различными психическими расстройствами, имеющих склонность к агрессии, насильственным действиям, садизму и т.д. В данном случае блокировка пропаганды ИГИЛ сходна с запретом на пропаганду наркотических средств - чем меньше данная тема представлена в информационном пространстве, тем меньше люди относятся к данному явлению как к «норме».
Зарубежные исследователи давно отметили, что военная операция против ИГИЛ позволит разрушить миф о силе ИГИЛ и показать, что присоединение к ИГИЛ приведет лишь к бесславной гибели, которую никто в мире не заметит [6]. Полагаем, что активные действия ВКС Российской Федерации нанесли не только урон вооруженным отрядам и инфраструктуре ИГИЛ, но и привели к снижению пропагандистской активности террористов, так как демонстрировать победы, парады и мирную жизнь в «халифате» на фоне успешных бомбардировок достаточно проблематично.
Э.М. Солтман и М. Смит предлагают разработать контрпропаганду, рассчитанную на женщин-мусульманок, а также усилить критическое восприятие пропаганды молодыми людьми на примере разбора методов вербовки ИГИЛ. Они выделяют три уровня превентивной работы в отношении молодежи (от 14 до 25 лет) в зависимости от целевой аудитории: 1) сторонники ИГИЛ - личная переписка, критическая аргументация, опора на авторитетных богословов; 2) молодежь, проявляющая интерес к ИГИЛ (группа риска) -альтернативные точки зрения, контр-нарратив; 3) остальная молодежь - развитие критического мышления; предупреждение о процессах радикализации, методах экстремистской пропаганды (по аналогии с курсами по предупреждению наркомании и др.) [8, р.52-57]. Для противодействия предлагается не ограничиваться только государственной цензурой Интернета и контр-нарративами, а привлекать также негосударственные организации, независимых активистов, институты гражданского общества.
Противодействие ИГИЛ должно быть одновременно и скоординировано, и децентрализовано.
Немаловажным фактором является борьба с «фанатским» сообществом ИГИЛ. Практика
западных стран показывает, что повсеместно происходит ужесточение наказания за распространение пропагандистских материалов ИГИЛ, символики «халифата» в социальных сетях. В частности, в США стали применять суровые меры по отношению к лицам, поддерживающим ИГИЛ. Так, в августе 2015 г. в СМИ опубликована новость, что 17-летний Али Шукри Амин из Вирджинии приговорен к 11 годам реального заключения за активное размещение в сети пропаганды ИГИЛ [5].
Д. Леонг предложила следующие рекомендации по борьбе с пропагандой ИГИЛ: 1) контрпропаганда должна исходить не от государства, а от общества и религиозных деятелей; 2) необходимо систематическое и «агрессивное» удаление аккаунтов сторонников ИГИЛ, что приведет к уменьшению сторонников организации и усложнит работу вербовщиков; 3) следует подключать к контрпропаганде родителей (особенно матерей), напоминать им о необходимости присмотра за детьми (например, полиция Великобритании в марте 2015 г. начала компанию по призыву матерей наблюдать за изменением поведения их дочерей, в Германии также ввели подобную программу); 4) женщины, возвращающиеся из ИГИЛ, также являются важным элементом контрпропаганды при обеспечении им надлежащей защиты [7].
Международный центр против терроризма (Гаага) выделил виды контр-нарративов: 1) позитивный (альтернативный) - информация должна быть не ответом, а самостоятельным посланием; 2) стратегический - общее видение ситуации; 3) этический - взывает к морали, объясняет, что действия террористов аморальны и не достигают свой цели; 4) идеологический и религиозный - действует только в том случае, если религиозный лидер обладает авторитетом; если же заявление делается государством, то оно непродуктивно; 5) тактический - объясняет, что насилие в долгосрочной перспективе не ведет к реализации цели; 6) юмор и сарказм - точных данных об эффективности нет; они могут лишь укрепить убеждение большинства населения в абсурдности терроризма. Центр рекомендует давать «ответ» террористам в течение 24 часов после размещения их контента [4, р.2-3].
Другим способом является переписка с боевиками ИГИЛ, после чего вся информация, способная дискредитировать образ «борцов за веру», обнародуется. В качестве примера можно привести общение французской журналистки под псевдонимом А. Эрель с одним из помощников Абу Бакра Аль-Багдади, Абу Билялом. Журналистка создала аккаунт в социальной сети (образ молодой мусульманки из
семьи мигрантов), поставила «лайк» на видео, которое разместил Абу Билял. Через некоторое время завязалась переписка. Вначале Абу Билял интересовался тем, нравится ли ей видео, является ли она соблюдающей мусульманкой. Затем в разговоре стала обсуждаться тема возможной поездки в Сирию. Террорист предложил стать его женой, объяснил маршрут поездки (Амстердам-Стамбул-Шанлыурфа-Сирия). В ходе общения все текстовые сообщения и видеоразговоры А. Эрель фиксировала. Абу Билял обещал, что будет обращаться с девушкой как с «принцессой», что он обеспеченный мужчина и командует группой выходцев из Франции. Девушка обещала, что поедет. В конечном итоге, она прекратила переписку. Абу Билял стал угрожать. В итоге аккаунт, с которого журналистка с ним общалась, был передан в ведение полиции, а переписка была опубликована. Однако женщине пришлось поменять имя, переехать на новое место жительства, прекратить писать о Ближнем Востоке и терроризме [1].
Таким образом, пропаганда ИГИЛ, рассчитанная на мусульман, проживающих в
немусульманском окружении и в рамках «европейской» культуры, отличается сочетанием религиозных доводов с манипулированием психофизиологическими потребностями людей. Богословские аргументы являются лишь частью пропаганды, стимулирующей реализацию потребностей в когнитивной определенности, наличие идентичности, повышение социального статуса, вплоть до реализации агрессии и сексуальных желаний в рамках новой, фиктивной «семьи». Предложения по противодействию пропаганде террористов различны, начиная от блокировки экстремистского контента до использования контр-нарративов, однако наиболее
эффективной мерой является не борьба с последствиями, а профилактика, которая достигается, в первую очередь, через укрепление общегражданской и этнической идентичностей; предложение молодежи альтернативных способов реализации их потребностей с одновременным развенчанием мифов и утопий, предлагаемых ИГИЛ.
Литература:
1. Anna Erelle: 'In front of me was this man who had killed women and children' // The Guardian. 31 May 2015. - Режим доступа: http://www.theguardian.com/world/2015/may/31/anna-erelle-interview-in-front-of-me-was-this-isis-killer
2. Ali M. ISIS and Propaganda: How ISIS Exploits Women. Oxford: Hilary and Trinity Terms, Fritt Ord Foundation, 2015. - 25 p.
3. Corsini R.J. The Dictionary of Psychology. Psychology Press, 1999. - 1156 p.
4. Developing Effective Counter-Narrative Frameworks for Countering Violent Extremism. Meeting Note. International Centre for Counter-Terrorism - The Hague. September 2014.
5. ISIS supporter, 17, is sentenced to 11 years in prison for tweeting 7,000 messages backing the terror group and helping a friend to join fighters in Syria // Daily Mail. 28 August 2015. - Режим доступа: http://www.dailymail.co.uk/news/article-3214436/Virginia-teenager-ran-pro-ISIS-Twitter-account-sentenced-11 -years-prison. html#ixzz43 Qx6d3za
6. Kruglanski A.W. Psychology Not Theology: Overcoming ISIS' Secret Appeal. 28 October 2014. -Режим доступа: http://www.e-ir.info/2014/10/28/psychology-not-theology-overcoming-isis-secret-appeal/
7. Leong D. Why ISIS Appeals to Muslim Women in Western Countries: Need for Counter Message // S. Rajaratnam School of International Studies (RSIS) Commentary. 10 June 2015. № 136. - Режим доступа: https://www.rsis.edu.sg/rsis-publication/cens/co15136-why-isis-appeals-to-muslim-women-in-western-countries-need-for-counter-message/#.Vu7KnNKLQdV
8. Saltman E.M., Smith M. 'Till Martyrdom Do Us Part' Gender and the ISIS Phenomenon. London: Institute for Strategic Dialogue. 2015. - 75 p.
9. Van den Berghe P.L. The Ethnic Phenomenon. Greenwood Publishing Group, 1987. - 301 p.
10. Winter Ch. The Virtual 'Caliphate': Understanding Islamic State's Propaganda Strategy. Quilliam Foundation, 2015. - 51 p.
Сведения об авторе:
Мухаметзарипов Ильшат Амирович (г. Казань, Россия), кандидат исторических наук, заместитель директора Центра исламоведческих исследований Академии наук Республики Татарстан, e-mail: muhametzaripov@mail.ru
Data about the author:
I. Mukhametzaripov (Kazan, Russia), candidate of historical sciences, deputy director of the Center of Islamic Studies of Tatarstan Academy of Sciences, e-mail: muhametzaripov@mail.ru
