CC BY
199
СЛ. Алиева, канд. филол. наук, доц. каф. теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: samaya.alieva.00@mail.ru
Н.Э. Гаджиахмедое, д-р филол. наук, проф., зав. каф.теоретической и прикладной лингвистики, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала, E-mail: nur1@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ОБРАЩЕНИЙ К ЛИЦУ В РУССКОМ И КУМЫКСКОМ ЯЗЫКАХ (НА МАТЕРИАЛЕ ТЕРМИНОВ РОДСТВА)
В статье анализируются особенности употребления терминов родства в роли обращений к лицу в разносистемных русском и кумыкском языках. Результаты исследования показывают, что лексическая система апеллятивов, обозначающих родственников, стремится выделиться, обособиться от общей номинативной системы языка как некая ее отдельная функциональная подсистема. Поскольку специализация лексики представляет собой один из универсальных законов развития любого языка, специализация лексики обращений является, вероятно, частным случаем этой универсальной языковой специализации. Другой яркой особенностью русской лексической системы обращений является множество образований с уменьшительно-ласкательными суффиксами, которые используются при обращении к сыну и дочери, дяде и тете. В кумыкском языке уменьшительно-ласкательные формы используются при обращении к отцу и матери, дедушке и бабушке. В обоих языках апеллятивы с уменьшительно-ласкательными суффиксами отражают отношение адресанта к адресату Работа была подготовлена при поддержке Министерства образования и науки Российской Федерации по проекту «Масштабная информационно-пропагандистская поддержка и развитие русского языка в полиязычном и поликультурном пространстве Республики Дагестан». Ключевые слова: термины родства, обращение к лицу, апеллятив, вокатив, русский язык, кумыкский язык, кровное родство.
С конца XX века для лингвистики характерно особое внимание к коммуникативной функции языка. В числе приоритетных находится исследование вербальной речи. Речевой этикет как микросистема отражает связь, «существующую между языком и вербальной речью» [1, с. 3]. Первоэлементом речевого этикета выступает обращение. Актуальность исследования обращений связана с их двойственной природой: с одной стороны, апеллятив «представляет собой факт знаковой системы языка, с другой стороны, входит в систему социальных установлений» [2, с. 342]. Поэтому и изучение лексики обращений должно проводиться в двух направлениях: во-первых, в плане выявления их лексико-семанти-ческих особенностей соответственно функциям, которые выполняют обращения в речи, во-вторых, в тесной взаимосвязи с экстралингвистическими факторами. Изучение лексики апеллятивов актуально и с точки зрения описания и изучения норм речевого этикета, принятых у носителей любого, в том числе русского языка.
Настоящая статья посвящена сопоставительному изучению особенностей терминов родства в роли обращений к лицу в русском и кумыкском языках. Целью работы является выявление общего и национально-специфического в употреблении обращений в разносистемных русском и кумыкском языках.
Выбор лексико-семантической группы обращений - обозначений семей-но-родственных отношений - объясняется тем, что именно эта группа слов имеет более четкую структурно-семантическую организацию. К данной лексико-семан-тической группе относятся следующие обращения: дедушка, бабушка, отец, мать, дядя, тетя, брат, сестра и некоторые другие обозначения родства.
В русском языке родителей называют отец, мать. Наиболее употребительными и нейтральными обращениями к отцу и матери со стороны их детей, как взрослых и невзрослых, являются слова папа и мама. В кумыкском языке родителей называют ата 'отец' и ана 'мать', и наиболее употребительными обращениями к родителям являются обращения ата и ана. Сопоставляя функциональные особенности этих обращений, следует отметить, что в русском языке родителей называют одними словами, а обращаются к ним обычно другими. В кумыкском языке для обозначения родителей и для обращения к ним используются одни и те же лексемы.
К сказанному следует добавить, что с середины прошлого столетия лексемы папа и мама как заимствования вошли в активный запас слов кумыкского языка. Они же используются в современном кумыкском языке и для называния родителей, и для обращения к ним. Папасы айтгъанны шоссагьат англады. (А. Гьамитов). 'Он сразу вспомнил, о чем говорил ему отец'; Янгы кюй уьйре-немен, папа. (А. Къурбанов). 'Учу новую мелодию, папа.' Таким образом, в кумыкском языке для обращения к родителям используются как общетюркские, так и заимствованные лексемы.
В отличие от русского языка, в кумыкском языке для обращения к отцу используется дополнительно и ряд других апеллятивов: ада, дада, тата, аби, агъа. При обращении к лицу эти апеллятивы чаще всего употребляются в уменьшительно-ласкательной форме: адай//адаш, дадай//дадам, абий, агъай//агъав, татай.
Апеллятив отец в русском языке не имеет уменьшительно-ласкательных форм, а апеллятив мать при обращении употребляется в уменьшительно-ласкательной форме матушка. В кумыкском языке оба термины родства, обозначающие родителей,имеют несколько уменьшительно-ласкательных форм: ана -анай, анав, анашка; ата - атай, атав, аташка.
Говоря о функционировании этих обращений в речи, следует отметить, что в русском языке родителей называют словами отец, мать, а обращаются к ним обычно папа (прост. почтит. папаня, разг., прост. папаша, разг. уст. папенька), мама (ласк. мамочка, разг. устар. маменька, разг. ласк. мамуся, прост. почтит. маманя). Таким образом, в русском языке в данном случае в роли обращения выступает особое слово. В этом находит выражение явление расподобления (дивергенции) именования родственника и обращения к нему, что характерно и для многих других языков [3; 4].
Возможности использования терминов родства, обозначающих родителей и выступающих в роли обращений, этим не ограничиваются. В определенных контекстуально-ситуативных условиях в роли обращений выступают и апеллятивы мать, отец. Речь идет о социально-обусловленных обращениях взрослых детей к родителям в момент серьезного разговора. Как справедливо отмечает Н.И. Формановская, «переход от обращения мама к обращению мать стилистически значим, он передает изменение тональности общения, характера взаимоотношения говорящих» [5, с. 125]. - Вам плохо? - Мне хорошо, мать, - сказал Егор. - Хорошо, что я весной сел. (В. Шукшин. Калина красная). «Обращение, использованное в начале разговора, принуждает собеседников к определенному типу дальнейшего взаимодействия» [6, с. 6].
В отличие от кумыкского языка, в русском языке обращение мать используется и по отношению к жене, и со стороны подруги: Ну что ж, давайте ужинать, мать, собери чего-нибудь для гостя.(А.Н. Толстой. Русский характер). Такое обращение не столько служит привлечением внимания собеседника, сколько выражает отношение говорящего к нему [5, с. 126]. Выбирая подобное обращение, говорящий именует не адресата. «Он определяет то, кем коммуниканты друг другу приходятся, определяет характер связи между ними, или, иначе говоря, «коммуникативный коридор» [6, с. 6].
Особенностью русского языка является и то, что апеллятивы папа и мама употребляются как обращения обычно пожилых - жены к мужу или мужа к жене, а также как обращения зятя к тестю (теще), невестки к свекру (свекрови): например, муж говорит, обращаясь к жене. Так, в семейном кругу муж может обращаться к жене, используя в роли вокатива слово мама: А знаешь, мама, наша Эля ходит на свидания (Александра Маринина. Последний рассвет).
В данном случае наблюдается переход анализируемых апеллятивов в регу-лятивы, основная функция которых заключается в выражении отношения между говорящими [2, с. 355 - 356; 3, с. 19]. Сема родства здесь отступает на задний план. Обращения служат только для констатации половозрастных различий. При этом происходит расподобление данных обращений в социально-регулятивном и номинативном значении.
Аналогичное явление характерно для слов отец, мать (прост. папаша и мамаша) и при их использовании как уважительных обращений-регулятивов по отношению к посторонним пожилым лицам со стороны младших по возрасту людей: - И ты напрасно огорчаешься, мать. Это простое приветливое слово сразу одобрило Анфису Гавриловну, и она посмотрела на гостя, как на своего домашнего человека (Мамин-Сибиряк. Хлеб).
Обращение-регулятив отец используется по отношению к лицу, которое отечески заботится о других, к покровителю, благодетелю: Ах, смилуйся, отец наш! Властвуй нами! Будь наш отец, наш царь! (А. Пушкин. Борис Годунов).
В белозерских и мезенских деревнях обращение мама к свекрови остается нормой [7, с. 262-267]. В кумыкском языке обращения ана 'мать' и мама по отношению к свекрови также используются, однако нормой считать это нельзя.
В момент серьезного разговора с детьми мать может, обращаясь к своей дочери, использовать слово мама: Тебе, мама молодая, и декретные не выплатят, ох, горе мне с вами, ох, горе. (В. Астафьев. Пролетный гусь).
С оттенком ласковой почтительности (эмоционально-экспрессивный аспект) используются варианты обращений маменька//папенька: Маменьки, построже За дочерьми смотрите вслед: Держите прямо свой лорнет (А. Пушкин. Евгений Онегин). - Что, Маша, страшно тебе? - Нет, папенька,- отвечала Марья Ивановна (А.Пушкин. Капитанская дочка). Такую же эмоционально-оценочную окраску имеют в кумыкском языке обращения атай и анай: Атайым, мен дагъы бармайман шо къалагъа (И. Керимов) 'Отец (мой), я больше в эту крепость не пойду'.
В фамильярном обращении к пожилой женщине//мужчине используются обращения мамаша//папаша: Эй, а ты куда, мамаша? - А туда, домой, сынок
(А. Твардовский. Василий Тёркин). Один паренек пожалел старика: «Папаша! Рука у тебя не легка» (С. Михалков. Как старик корову продавал).
Расподобление обращений в социально-регулятивном и номинативном значении происходит и при ласково-фамильярном обращении к пожилой женщине словом-обращением матушка. - Что скажете, Матушка? - с надеждой обратился он к худой старухе. (Л. Улицкая. Казус Кукоцкого).
Обращение используется женщинами при обращении к женщинам, младшим по возрасту и не имеющим родственных отношений. - Тяжело руками-то, -вздохнула Валентина Степановна. - Тебе, матушка, всё тяжело. Не молодая, да и сердечная. (И. Грекова. Летом в городе).
Обращение матка задает совершенно определенный характер отношений говорящего и адресата - муж и жена, а также их возрастной и социальный статус - муж-большак обращается к своей жене-хозяйке. Эх, матка, матка... Хорошая ты у меня, матка... (А.И. Пантелеев. Ночные гости). Такое обращение невозможно по отношению к молодой жене [6, с. 12].
В отношении к кормилице, няньке используются обращения мама//мамка. Потом будила она свою няню... «вставай, мама!» - говорила Наталья (Н. Карамзин. Наталья - боярская дочь).
В лексической системе русских обращений к лицам встречается ласковое фамильярное обращение к собеседнику апеллятивом батюшка. - С праздником, батюшка! - сказал он, помолившись наперёд образам, - бог милости прислал! (М.Е. Салтыков-Щедрин. Святочный рассказ).
В качестве просторечных обращений к отцу словари отмечают формы батя, батька: Батя, ведь это я... Не узнал? Я - Алеша (А. Толстой. Петр I).
Апеллятив отец служит также в качестве официально регламентированной формы обращения-регулятива к лицам духовного звания, ср., напр., обращение к монаху. Зевала, крестила рот, говорила: «Господи-батюшка, помилуй, отец, по грехам нашим». (И. Грекова. Фазан).
Термины родства брат (уменьш.-ласк. братик, уничижит. и ласк. братишка, прост., уничижит. и ласк. браток) и сестра (уменьш.-ласк. сестренка, сестричка, сестрица) редко встречаются в кругу семьи в роли апелляти-вов-индексов. У русских братья и сестры обычно обращаются друг к другу по имени личному. Таким образом, в русском языке в сфере обращения к непосредственным родственникам - брату и сестре - также обнаруживается тенденция расподобления именования родственника и обращения к нему.
Слово брат (братец) широко функционирует в русской речи в роли ре-гулятива, расподобляясь в номинативном и социально-регулятивном значении и выражая дружески-фамильярное значение с оттенком угрозы и предостережения. Использование этого обращения основывается обычно на отношениях равенства при дружеском обращении к мужчине, юноше, мальчику. - Я, брат, солдатские курю, русский «лаки страйк», - усмехнулся приезжий и протянул лесовичку пачку «Примы» фабрики «Дукат». (В. Аксенов. Романтик Китоусов, академик Великий-Салазкин и таинственная Маргарита). Конечно, в подобных обращениях в значительной мере утрачена функция призыва, привлечения внимания. С этим связано и их местоположение во фразе. «Такие характеризующие обращения в большей мере оказываются не в начале, а в середине или в конце реплики» [6, с. 127].
Форма братишка, предназначенная для обозначения младшего брата, в русской речи дагестанцев используется в социально-регулятивном значении при дружеском обращении к юноше, мальчику. Четырехтомный СРЯ это значение не отмечает [8].
В кумыкском языке обращение к младшему и старшему брату дифференцировано. к младшему брату кумыки обращаются апеллятивом ини, а к старшему брату апеллятивом агъа [9, с. 53]. Такой дифференциации в системе обращений к родственникам в русском языке нет.
Сестра, сестренка, сестрица, сестричка используются как фамильярно-ласкательные обращения к постороннему лицу, женскому полу или медицинской сестре. Сестрица, мыть не нужно! Перемените белье и ведите больного на пятое отделение (Дягилев. Доктор Голубев). Генерал сказал: - Я пойду, сестра, до свидания. Дина осторожно отвела на одеяло руку раненого, встала. (Ф.Д. Крюков. Группа Б).
Слово брат является, наконец, формой обращения (регулятива) среди монахов, а апеллятив сестра - среди монахинь, сестер милосердия, медицинских сестер. А теперь ответьте мне, братья, почему нужно изучать Библию? (Дмитрий Глуховский. Метро); Все вы, сестры, верите в цианистый калий, как в Господа Бога. (И. Ратушинская. Одесситы).
Апеллятивы сестры и братья с давних пор являются также вежливыми формами обращения духовного лица к верующим. Братья и сестры!...Дорогие братья и сестры, как вы помните, одна из миссий церкви - проповедь Евангелия. (Михаил Елизаров. Pasternak). В кумыкском языке в этом контексте используются обращения къардашлар 'братья' и къызардашлар 'сёстры'. «Бус-сагьат гелирмен, аявлу дин къардашларым», - деп, иранлы буланы алдына тюшюп юрюдю (И. Керимов. Йырчы Къазакъ). 'Сейчас же приду, дорогие мои братья по вере', - сказал иранец и пошел впереди всех'. В отличие от русского языка, в кумыкском языке в данной коммуникативной ситуации возможно использование и формы единственного числа. Ай дин къардаш! Жума намаз эки ракаатдыр. (Д. Алкълычев). 'Эй, брат по вере! Пятничный намаз состоит из двух ракаатов'.
Слово сын также является формой обращения лица мужского пола по отношению к своему духовнику или лицу духовного звания. (Первый пристав): Что, отцы мои? Каково промышляете? (Варлам): Плохо, сыне, плохо! Ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут (А. Пушкин. Борис Годунов). Очень это скорбно, сын мой! (М. Горький. Жизнь Матвея Кожемякина). В кумыкском языке обращение уланым «сын мой» по отношению к духовному лицу не используется.
Слова сын и дочь, а также их уменьшительные формы сынок, дочка как обращения к сыну или дочери со стороны родителей имеют ограниченную сферу употребления: Чего же, сынок, глаза-то прикрыл? - спросила она. (В. Шукшин. Калина красная). Вот тебе, дочка, отличное местечко. Здесь очень много земляники. (В.П. Катаев. Дудочка и кувшинчик). В кумыкском языке обращения уланым 'сын мой' и къызым 'доченька (моя)' используются довольно часто: Салам, уланым, сагъайыракъдан! (У. Мантаева). 'Привет тебе, сын мой, издалека'. Къызым, сагъа айтаман, гелиним, сен тынгла (Поговорка). 'Доченька, тебе говорю; невестка, ты слушай'.
Наиболее нейтральными обращениями к сыну или дочери являются в русском языке в настоящее время обращения по имени личному. Аналогичное явление наблюдается и в кумыкском языке. Отмеченные обращения (ср.: сынок, сыночек, дочка, доченька) употреблялись раньше и употребляются сейчас в роли дружеских, ласковых обращений-регулятивов по отношению к посторонним лицам мужского и женского пола со стороны старших по возрасту людей, а также (только в форме сынок) в речи ровесников - взрослых лиц: Но чтобы не залететь, чтобы репутацию себе не испортить - тут, сынок, голова нужна. (П. Акимов. Плата за страх). В этом случае адресант ставит себя хотя бы шутливо-иронически выше адресата.
Разговорный оттенок имеет обращение сынка: С золотой медалью идти в актеры, согласись, сынка, расточительство. (С. Юрский. Четырнадцать глав о короле).
Обращает на себя внимание множество образований с уменьшительно-ласкательными суффиксами в русском языке к сыну и дочери. Это отражает отношение адресанта к адресату [5, с. 136].
В русском языке в сфере функционирования апеллятивов бабушка и дедушка дело обстоит следующим образом: если именование дед и нейтральное обращение к нему дедушка расподобляются, то именование и соответствующее обращение к бабушке совпадают.
В роли апеллятива лексемы дед, дедушка (разг ласк. дедуля) и бабушка (разг ласк. бабуля, бабуся), нередко используются в социально-регулятивном значении: как почтительно вежливые обращения к пожилым людям (со стороны младших по возрасту), напр.: Чем ты тут занимаешься, дед? - спросил старика летчик (К. Паустовский. Шиповник). «Постой, бабушка, постой немножко», - ей кричит она в окошко (А. Пушкин. Сказка о мертвой царевне).
В тюркских языках для обозначения понятий дедушка или бабушка нет обобщенных терминов родства, они передаются описательным способом по модели уллана 'старшая мама', уллата 'старший отец'. Ср. в тур. Ьиуиквава, Ьиуик dede, казах. улы ата, карач.-балк. къарт ата, уйгур. чонг ата и т. Обращаются кумыки к дедушке и бабушке вокативными терминами родства ада, дада, ата, аби, дата, уллу папа и аба, апай, ажай, ими, папу, анав, ажав, уллуанам, уллу мама.
Обращения дядя и тетя, а также их уменьшительно-ласкательные производные (дяденька и тетенька) обозначают соответственно брата (сестру) отца или матери; мужа тетки; жену дяди. Тенденция расподобления проявляется в какой-то мере и здесь - в том смысле, что к родным дяде и тете обычно обращаются в настоящее время по модели дядя //тетя + имя личное.
В детской речи слова дядя (дяденька), тетя (тетенька) служат также доверительными обращениями-регулятивами к взрослым лицам мужского и женского пола, расподобляясь в своем значении от их значения в функции обращения-индекса, ср. Ваня обеими руками стащил с головы шапку и сказал: «Здравствуйте, дяденька! (В. Катаев. Сын полка). «Эй, тетка», - сказал есаул старухе (М. Лермонтов. Герой нашего времени). Адресант в этом случае может оказаться любым по признакам возраста, образованности и т. д. Адресат - человек преимущественно пожилой [2, с. 355; 3, с. 19].
Анализ совокупности обращений к родственникам в сопоставляемых языках выявил их особенности как лексической системы. Ядром системы являются слова, в основном функционирующие в роли обращения, превратившиеся в стандартизованные формулы общения. На периферии системы находятся экспрессивно-оценочные обращения, широко используемые в неофициальной речи. Слова остальных обращений занимают ряд промежуточных положений между центром и периферией; при этом степень их экспрессивной оценочности также может быть различной.
Лексической особенностью русских обращений, употребляющихся среди родственников, является тенденция к расподоблению общих названий родственников и обращений к ним. Она выражается в том, что основное слово, служащее для именования родственника, часто выступает как обращение-индекс к этому родственнику (для этой цели используется отдельное слово). Отмеченная тенденция весьма сильна в русском языке.
Одной из ярких особенностей русской лексической системы обращений является специализация некоторых обращений. К частным случаям специализации
можно отнести также бытующие с давних пор специализированные обращения к монаху (отец) или медицинской сестре (сестра) (ср. аналогичную сферу употребления обращения брат).
Анализ лексико-семантических особенностей обращений в русском языке показал, что лексическая система апеллятивов стремится выделиться, обособиться от общей номинативной системы языка как некая ее отдельная функциональная подсистема. Поскольку специализация лексики вообще представляет собой один из универсальных законов развития любого языка, специализация лексики обращений является, вероятно, частным случаем этой универсальной языковой специализации.
Тенденция к специализации исследуемой лексико-семантической группы обращений носит универсальный характер. Она выражается: а)
Библиографический список
в существовании особой лексико-семантической группы слов, для которых функция апеллятива является основной; б) в общем направлении семантического развития лексической системы апеллятивов от индексов к регулятивам, т.е. в расподоблении обращений в социально-регулятивном и номинативном значении; в) в функциональной обособленности обращений от слов в номинативном значении, проявляющейся и в некоторых формальных моментах синтаксического и словообразовательного характера.
Связь обращений, используемых в речи, с форматами принятых социальных отношений становится особенно заметной на примерах использований терминов родства: одни и те же лексемы, используемые в номинативной и апелля-тивной функции, меняют свои значения.
1. Гаджиева К.Э. Лингвистический аспект речевого этикета носителей русского и азербайджанского языков. Автореферат ... диссертации кандидата филологических наук. Баку, 1988.
2. Арутюнова Н.Д. Номинация и текст. Языковая номинация. (Виды наименований). Москва: Наука, 1977: 304 - 357.
3. Гольдин В.Е. Обращение: теоретические проблемы. Москва: Либроком, 2009.
4. Фадеева И.В. Лексическая система обращений к лицам в современном немецком языке. Автореферат диссертации .кандидата филологических наук. Ленинград, 1980.
5. Формановская Н.И. Вы сказали: «Здравствуйте!». Речевой этикет в нашем общении. Москва: Знание, 1982.
6. Адоньева С.Б. Обращение в устной речи и конвенции социальных отношений. Вестник СПбГУ. Серия 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2016. Вып. 3: 5 - 14.
7. Курзина Н.А. «Незнакомую старушку надо матушкой назвать». К вопросу об отношениях свекрови и молодки. Коммуникативные конвенции и социальные сценарии. Филологический практикум. Сост. С.Б. Адоньева, С.О. Куприянова. Санкт-Петербург: Издательство СПбГУ, 2014: 262 - 267.
8. Словарь русского языка в 4-х томах. Т.1. А - Й. Москва: Издательство Русский язык, 1981.
9. Гаджиахмедов Н.Э. Термины родства в диалектах кумыкского языка. Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: термины родства и свойства. Махачкала: ДНЦ РАН, 1985.
References
1. Gadzhieva K.'E. Lingvisticheskijaspektrechevogo 'etiketa nositelejrusskogo iazerbajdzhanskogoyazykov. Avtoreferat ... dissertacii kandidata filologicheskih nauk. Baku, 1988.
2. Arutyunova N.D. Nominaciya i tekst. Yazykovaya nominaciya. (Vidy naimenovanij). Moskva: Nauka, 1977: 304 - 357.
3. Gol'din V.E. Obraschenie: teoreticheskieproblemy. Moskva: Librokom, 2009.
4. Fadeeva I.V. Leksicheskaya sistema obraschenijklicam v sovremennom nemeckomyazyke. Avtoreferat dissertacii .kandidata filologicheskih nauk. Leningrad, 1980.
5. Formanovskaya N.I. Vy skazali: «Zdravstvujte!». Rechevoj 'etiket v nashem obschenii. Moskva: Znanie, 1982.
6. Adon'eva S.B. Obraschenie v ustnoj rechi i konvencii social'nyh otnoshenij. Vestnik SPbGU. Seriya 9: Filologiya. Vostokovedenie. Zhurnalistika. 2016. Vyp. 3: 5 - 14.
7. Kurzina N.A. «Neznakomuyu starushku nado matushkoj nazvat'». K voprosu ob otnosheniyah svekrovi i molodki. Kommunikativnye konvencii i social'nye scenarii. Filologicheskij praktikum. Sost. S.B. Adon'eva, S.O. Kupriyanova. Sankt-Peterburg: Izdatel'stvo SPbGU, 2014: 262 - 267.
8. Slovar'russkogo yazyka v 4-h tomah. T.1. A - J. Moskva: Izdatel'stvo Russkij yazyk, 1981.
9. Gadzhiahmedov N.'E. Terminy rodstva v dialektah kumykskogo yazyka. Problemy otraslevoj leksiki dagestanskih yazykov: terminy rodstva i svojstva. Mahachkala: DNC RAN, 1985.
Статья поступила в редакцию 25.01.19
УДК 812
Gabibullaeva P.M., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, DGPU (Makhachkala, Russia), E-mail: uzlipat066@mail.ru
CLASSIFICATION OF PROVERBS OF DARGIN AND RUSSIAN LANGUAGES ON THE BASIS OF DIFFERENCES FROM FREE SENTENCES. The article analyzes the classification of proverbs of the Dargin (Dargwa) and Russian languages. It is noted that the structure and form of proverbs of Dargin and Russian languages differ from free sentences. A sign of the structure is associated with the structural organization of the paremia in the form of different types of proposals and those features that are characteristic of the proposal in general. The form of proverb is achieved by a variety of techniques - rhythm, alliteration, parallelism, rhyme other language means.
Key words: Dargin language, Russian language, proverbs and sayings, sentence, language means, hyperbole, alliteration, metaphor.
П.М. Габибуллаееа, канд. филол. наук, ст. преп., Дагестанский государственный педагогический университет, г. Махачкала,
E-mail: uzlipat066@mail.ru
КЛАССИФИКАЦИЯ ПОСЛОВИЦ ДАРГИНСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ ПО ПРИЗНАКУ ОТЛИЧИЯ ОТ СВОБОДНЫХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ
В статье проводится анализ классификации пословиц даргинского и русского языков. Отмечается, что по своей структуре и форме пословицы даргинского и русского языков отличаются от свободных предложений. Признак структуры связан со структурной организованностью паремий в виде разного типа предложений и теми признаками, которые характерны предложению вообще. Форма пословицы достигается разнообразными приемами - ритмом, аллитерацией, параллелизмом, рифмой другими языковыми средствами.
Ключевые слова: даргинский язык, русский язык, пословицы и поговорки, предложение, языковые средства, гипербола, аллитерация, метафора.
Пословицы и поговорки вобрали в себя мудрость народа, накопленную веками. Они отражают жизнь во всем ее бесконечном разнообразии. С течением времени, передаваясь из уст в уста, они шлифовались, совершенствовались, приобретая предельную точность, меткость и лаконичность. Они являются отражением менталитета, особенностей быта народа, его исторической судьбы. «Пословицы - это как бы энциклопедия народа, в которой содержатся ответы едва ли не на все вопросы жизни. В них свод этических норм и моральный кодекс горцев» [1, с. 5].
Поговорка, по определению В. Даля, «окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без сужде-
ния, заключения, применения; это одна первая половина пословицы. Поговорка заменяет только прямую речь окольною, не договаривает, иногда и не называет вещи, но условно, весьма ясно намекает» [2, с. 15].
«Пословица в даргинском языке - образное законченное изречение, имеющее назидательный смысл. Пословице характерна сжатость, необычная меткость, простота и выразительность. Поговорка - образное иносказательное выражение, в котором нет поучительного смысла, характеризуется конкретностью, не содержит морали» [3, с. 179].
В даргинском языке и пословицы, и поговорки называются одним словом бурала, что при буквальном переводе означает «сказание, пословица». Посло-
