CC BY
158
БУРЯТОВЕДЕНИЕ
УДК 81’242
© Р.В. Бухаева
Особенности национально-культурных коннотаций фразеологизмов со значением процесса речи
Рассматриваются особенности национально-культурных коннотаций фразеологических единиц (ФЕ) со значением процесса речи. На основе анализа фразеологизмов в бурятском языке утверждается, что внутренней форме ФЕ свойственна культурная коннотация, характерной чертой которой является образно-ситуативная мотивированность, напрямую связанная с мировидением народа - носителя языка.
Ключевые слова: национально-культурный компонент значения, национально-культурная коннотация, фразеологизмы со значением процесса речи, ассоциативно-образное основание ФЕ, культурный комментарий, специфика языкового сознания, национальный менталитет.
R. V Bukhaeva
The features of national and cultural connotations of phraseological units with the meaning of speech process
The features of national and cultural connotations of phraseological units (PhU ) with the meaning of speech process are considered in the article. On the basis of the analysis it is stated that the interior form of phraseological units is peculiar to cultural connotation, which trait is figurative and situational motivation. It is directly connected with the mentality of people - the native speaker.
Keywords: national and cultural component of value, national and cultural connotation, idioms with the meaning of speech process, associative and figurative base of phraseological units, cultural commentary, the specificity of language consciousness, national mentality.
В современной лингвистике вопрос об определении национально-культурного компонента семантики слова является спорным. Так, нацио-нально-культурный компонент значения рассматривался как внутренняя форма языка (В. Гумбольдт), как специфическая категоризация мира средствами определенного языка (гипотеза лингвистической относительности Э. Сепира и Б. Уорфа), как специфическая характеристика психики отдельных народов (Ю.А. Сорокин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева; П. Тульвисте), как концентрированное выражение культурного контекста (в понимании Е.М. Верещагина и В.Г Костомарова).
Подобная противоречивость определений связана с разными точками отсчета, которые положены в основу концепции. Р. Ладо определяет культурное значение в виде части культуры народа и части лингвистического значения [1, р. 110-117]. Языковые знаки, как отмечает В.И. Карасик, имеют разную степень семиотической глубины в процессе общения: от минимального «ближайшего значения слова» до широкого культурно-исторического фона, связанного с «дальнейшим значением слова». Точнее было бы сказать, что для значительного числа слов и выражений конкретного языка национально-
культурный компонент значения является вторичным, проявляется в специальном объяснительном контексте» [2]. Например, понятие «уют» в англоязычной культуре ассоциируется с понятием тепла в доме: cosy - comfortable and warm; snug - cosy and tight. Уют и тепло связываются общим оценочным знаком только в тех культурах, где людям часто бывает холодно. У бурят понятие «белая пища» связано с сакраль-ностью белого цвета. Основное переносное значение белого цвета в бурятской культуре - обозначение чего-то возвышенного, священного и чистого, прежде всего, это относится к молоку {кун) и молочным продуктам - белой пище (са-гаан эдеэн).
Итак, если в языковой единице есть культурная информация, то должна быть и категория, соотносящая две разные семиотические системы (язык и культуру) и позволяющая описать их взаимодействие. Мы вслед за В.Н. Телия считаем, что эта связь реализуется через культурную коннотацию. «Такая культурно-маркированная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания фразеологических единиц (ФЕ) или метафоры посредством соотнесения его с культурно-национальными эталонами и стереоти-
пами» [3, с. 56].
Интерпретируя ФЕ на основе соотнесения их ассоциативно-образные восприятия со стереотипами, отражающими народный менталитет, мы раскрываем их культурно-национальный смысл и характер, которые и являются содержанием национально-культурной коннотации. План содержания ФЕ и метафоры, а также закрепленные за ними культурные коннотации становятся знанием, т.е. источником когнитивного освоения. Именно поэтому фразеологизмы и образно-мотивированные слова (метафоры) являются экспонентами культурных знаков.
В настоящем исследовании в качестве основного критерия выделения изучаемых единиц выступило наличие в их значении семантического признака «произносить, говорить что-либо», так как в них концептуализируются главные компоненты речевого акта: текст и сами коммуниканты, точнее отношения между говорящим, адресатом, а иногда и лицом, являющимся темой сообщения [4, с. 22]. Именно эти характеристики лежат в основе семантической классификации фразеологизмов со значением процесса речи.
Проведенный анализ показал, что подавляющее большинство языковых единиц со значением процесса речи в бурятского языке является образным. Их внутренней форме свойственна культурная коннотация, характерной чертой которой является образно-ситуативная мотивированность, которая напрямую связана с мирови-дением народа - носителя языка.
Рассмотрим фразеологизмы-идиомы, составляющие ядро бурятской фразеологической системы, гораздо в меньшей степени будем уделять внимание другим разрядам ФЕ - фразеологическим сочетаниям, пословицам и поговоркам, составным терминам.
Достаточно важным, на наш взгляд, выглядит замечание В.Н. Телия, которая считает, что культурная информация, заложенная во фразеологизмах, имеет два аспекта. Универсальность в идиоматике выражается через дефиницию (дескриптор), а особенность, индивидуальность, выбор стереотипов - через образную внутреннюю форму [5, с. 69]. Основным способом вскрытия культурной коннотации во ФЕ является комментарий образного основания (внутренней формы) фразеологизмов в культурнонациональном пространстве русского и бурятского языкового социума. Культурный комментарий имеет основную цель - соотнести образ фразеологизма с мифами (мифологемами), символами, архетипами, эталонами, ритуалами, по-
верьями и т.п. знаками национальной культуры. Это соотнесение возможно только на основе рефлексии над образом, т.е. его интрпретации в контексте миропонимания носителя языка.
Е.А. Селиванова, развивающая мысль В.Н. Телия в ментально-психологическом направлении, включает фразеологизмы в число терминалов фреймовой модели [6, с. 149]. Действительно, воспроизводимые в целостности, жестко фиксированные устойчивые выражения стерео-типизируются в сознании носителей языка и тем самым могут быть отнесены к когнитивным фреймам, или, по В.И. Красных, к «штампам сознания», иерархически организующим структуры знания на основе экстралингвистической информации [7, с. 68].
Особенно ярко этнокульурная маркированность выражается в исконно национальных (бурятских) фразеологизмах. Сопоставительный анализ лингво-культурологического поля эксплицитных концептов «исконно русские фразеологизмы» и «исконно бурятские фразеологизмы» показывает их неадекватность, отражение ими национального языкового сознания, различную детерминированность хозяйственнобытовыми и социальными условиями, национальным менталитетом. Ср., например: русск. толочь воду в ступе - говорить не по делу (ступа - сосуд, в котором размалывали зерно); бу-рятск. мэргэн угэ - меткое слово (мэргэн - стрелок из лука).
Проведенное исследование бурятских фразеологизмов со значением процесса речи показывает, что национальная маркированность выражаемого ими сознания достигается за счет устойчивых компонентов фразеологизмов - реалий, передающих информацию о быте, хозяйственном укладе бурят, об их ценностных особенностях национальной психологии, причем устойчивые реалии - компоненты у бурят неадекватны, что связано со спецификой быта и мировосприятия народов. Компонентами бурятских фразеологизмов со значением процесса речи чаще всего выступают лексемы: ама, хэлэн (язык), угэ (слово), угэ хэлэндэ бэрхэ (красноречивый); сэсэн угэ (мудрое слово); мэргэн угэ (меткое слово), олон угэ (многословие), хушуу-най ута (длинный язык), хэлэндэ якан угы (язык без костей), угэ хэлэхэ (разговаривать), задагай аматай (болтливый), унэн сэхэеэ хэлэхэ (говорить начистоту), унэн угэ (правдивое слово), хэ-лээ булюудэхэ - точить лясы (букв, язык, точить). ама муута хээрэ (злословить), ама бариха (держать язык за зубами), хэлэхэдэ бэлэн (говорить легко).
Например, многие коннотации у бурят связаны с кочевым укладом их жизни, с основным занятием - скотоводством, природными условиями проживания (степь, основное занятие бурят - скотоводство, разведение овец): угэнъ хээрэ хонохо - говорить попусту (букв, слову, в степи, ночевать); абари кайнта айлда хонохо, ама муута хээрэ хонохо - добряк находит место для ночевки в доме, а тот, кто занимается злословием, проводит ночь в степи; хэлэндэ якан угы, хэтьт галда утаан угы, т.е. язык без костей, огонь кремня - без дыма; хунэй шарай адуулха -следить за выражением лица кого-либо (букв, человека, лицо, пасти).
Фразеологизмы языка в символической форме выражают черты культурно-национального самосознания народа. В его образном содержании воплощается культурно-национальное мировоззрение. Так, чувство времени и отношение этнического сознания к категории времени является, по словам Л.Н. Гумилева, «индикатором определения состояния народа» [8, с. 144-145]. Временные характеристики в изучаемых языковых единицах нашли отражение в том, что у бурят раньше был размеренный образ жизни, они не любили торопиться, что отразилось и в их речевой практике (буряты немногословны и сдержанны). Например, дэмы дэед хэлэнхаар, дуугай куукан дээрэ - чем попусту болтать, лучше сидеть и молчать; ехээр хэлэнхаар, ехээр умхэкэн дээрэ - чем много говорить, лучше больше откусить.
Во фразеологизмах со значением процесса речи отражены также характерные черты бурят, их нравственные качества. Анализ таких устойчивых сочетаний показывает, что они выражают положительную или отрицательную этноценно-стную ориентацию народа. Приведем примеры фразеологизмов: а) с положительной (позитивной) ориентацией: угэ хэлэндэ бэрхэ - красноречивый; унэншэ хун (правдивый); халуун зурхэн -горячее сердце; абари кайнта - добряк; сэхэ сэбэр - прямой, чистый (о честном человеке); сэхэ сэдьхэл - честная (прямая) душа; эрэ хун досоогоо эмээлтэ хазаарта мори багтаадаг -человек широкой, доброй души (доел, мужчина внутри себя оседланного коня вмещает); абари кайта арба хонохо, ама муута хээрэ хонохо -человек доброго нрава десять раз в гостях переночует, а человек со злым языком в степи переночует; угэ дуугуй - молчаливый; б) с негативной ориентацией: адаг тэнэг (глупец); долдой худалша хун (лжец; хвастливый), задагай ама-тай (болтливый).
Специфика национального сознания бурят
тесно связана с «табан хушуун мал» (пятью видами скота) - основой их кочевнического уклада, поэтому значительное место в его этноцен-ностной системе занимают фразеологизмы, восходящие к образам животного мира. В сферу фразеологизмов со значением процесса речи включаются нами, во-первых, такие, метафоричность которых опирается на входящий в состав фразеологического оборота лексический компонент с названием животного (агта алда-бал, баригдаха, ама алдабал - баригдахагуй -коня упустишь -поймаешь, слово обронишь - не поймаешь); во-вторых, фразеологизмы, содержащие названия черты характера, особенности внешнего облика человека, определяющие свойства неодушевленных предметов и явлений действительности с повадками, поведением и внешним обликом животных: шаазгай шэнги шаханаха, борбилоо шэнги доржогонохо - стрекотать, как сорока, чирикать как воробей (о болтливом человеке); угэкээ угэ гарадаг, унеэнкээ тугал_гарадаг - слово слово родит, корова теленка родит; гахайкаа халюу булган турэхэгуй, тэнэгкээ сэсэн угэ гарахагуй - свинья не родит бобрят и соболят, а дурак - умных слов и др.
Национально-культурная специфика языкового сознания бурятского народа находится в отражении устойчивых сочетаний, обозначающих возрастные различия. В основном изучаемые языковые единицы можно отнести к семантическому разряду с положительной окраской. Так, в основе коннотации подобных ФЕ мы обнаружили, например, такую этнически-маркированную черту характера представителя бурятского этноса, как уважительное отношение к старшим, признание их опыта и мудрости: хугшэн нохойн хусакан уур сайса, убгэн хунэй хэлэкэн дуукасаа - лай старого пса вплоть до утра, сказанное стариком - на всю жизнь; хугшэн шоно мэхэдэ орохогуй - старого волка не обманешь.
Как показало проведенное исследование, фразеологизмы со значением процесса речи по своей грамматической организации разноструктурны. К наиболее распространенным типам относятся: 1) субстантивные словосочетания: мэргэн угэ (меткое слово); сэхэ сэдьхэл (честная душа); хушуунай ута (длинный язык); задагай аматай (болтливый); 2) глагольные словосочетания: бутуузосоогоо канаха (думать про себя); ама бариха (держать язык за зубами); дэмы дэед хэлэнхаар - чем попусту болтать; ехээр хэлэнхаар - чем много говорить (болтать); 3) сравнительные обороты: булхи залгижархикан шэнги -
держать язык за зубами (букв, жилистое мясо проглотивший, как); уИа балгакандал - (букв, воду, как глотнувший); шаазгай шэнги шахана-ха, борбилоо шэнги доржогонохо - стрекотать, как сорока, чирикать как воробей (о болтливом человеке).
Итак, ФЕ со значением процесса речи посредством соотнесения их образного основания с символическими и стереотипными явлениями культуры отражают историко-культурное развитие бурятского народа, их мировосприятие. Универсальный для бурятской культуры архетип моделирует современную фразеологиче-
скую семантику, обусловливая формирование в языковом сознании народов наряду с типологическими индивидуальных черт, которые проявляются в специфике ассоциативно-образного восприятия и отражения языка культуры во фразеологии. Яркой лингвокультурной особенностью представляется культурная семантика, тесно связанная с кочевым укладом жизни бурят, с основным занятием - скотоводством (табан ху-шуун мал), природными условиями проживания {степь), с ценностными особенностями национальной психологии {уважение к старшим).
Литература
1. Tado R. Tinguistics Across Cultures. Applied Tinguistics for Tanguage Teachers. - The Univ. of Mich. Press, 1957.
2. Карасик В.И. Язык социального статуса: монография. - М.; Волгоград, 1992.
3. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986.
4. Кронгауз М.А. Текст и взаимодействие участников в речевом акте // Логический анализ языка: Язык речевых действий. -М.: Наука, 1994.
5. Телия В.Н. Русская фразеология: семантико-прагматический и лингвокультурологический аспекты. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.
6. Селиванова Е.А. Когнитивная ономасиология. - Киев: Изд-во Украинского фитосоциологического центра, 2000.
7. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. - М.: ИТДГК «Гнозис», 2001.
8. Гумилев JI.H. Путешествие в восточные страны Плано Карпини и Рубрука. - М., 1957.
Бухаева Раджана Владимировна, доцент кафедры восточных и европейских языков Восточно-Сибирского государственного университета технологий и управления, кандидат социологических наук.
Bukhaeva Radzhana Vladimirovna, associate professor, department of Oriental and European languages, East-Siberian State Technological University, candidate of sociological sciences. Тел.: +7-9025651853; e-mail: lotos7205@mail.ru
УДК8Г38
Варьирование в топонимии Бурятии
И.А. Дамбуев
Описываются типы варьирования в топонимии Бурятии на материале крупномасштабных карт. Анализируются примеры орфографических, фонетических, морфологических, синтаксических и лексических вариантов топонимов.
Ключевые слова: топонимическое варьирование, топонимия Бурятии, нормализация географических названий.
I.A. Dambuev
Variants of Buryat toponyms
The article deals with variants of Buryat toponyms on the material of large-scale maps. The author analyses spelling, phonetic, morphological, syntactic and lexical variants of toponyms.
Keywords: toponymie variants, Buryat toponymy, standardization of place names.
Под вариантом имени собственного в отечественной ономастике понимается «видоизменение имени или любого элемента его структуры (фонемы, морфемы, лексемы) в различных языковых ситуациях» [1, с. 43]. Само явление обозначается словом варьирование и впервые в отечественной ономастике подробно описано A.B. Суперанской [2].
Изучение явления топонимического варьирования актуально в культурно-просветительном, лексикографическом, лингвострановедческом, психолингвистическом, этнолингвистическом
планах. Кроме этого, «сбор топонимических вариантов, изучение их типологии могли бы служить основной своей цели - быть фондом для научных наблюдений над результатами языковой “приспособительной” деятельности, чтобы в конечном итоге рекомендации по наименованию, переименованию, а также уточнению написания топонимов шли изнутри, а не извне языковой структуры» [3, с. 64].
Рассмотрим примеры топонимического варьирования на материале нескольких топографических карт Республики Бурятия разного мас-
