CC BY
258
Вестник Омского университета. Серия «Право». 2007. № 4 (13). С. 161-164. © В.М. Степашин, 2007
УДК 342.39
ОСОБЕННОСТИ НАКАЗАНИЯ ЗА ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ
В.М. СТЕПАШИН
Рассматриваются особенности уголовно-правовых санкций за совершение экологических преступлений.
Peculiarities of criminal law sanctions for ecological crime are considered.
Необходимость комплексного решения проблемы охраны российской и мировой экосистем свидетельствует о том, что в этих целях должны быть максимально задействованы все правовые средства противодействия посягательствам на общественные отношения по рациональному использованию и воспроизводству природных ресурсов, сохранению экологического равновесия, прежде всего - уголовно-правовые. Именно правовое регулирование, адекватное сложившейся ситуации, должно стать основным рычагом эффективной борьбы с преступными деяниями такого рода.
Глава 26 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) включает в себя семнадцать статей, объединяющих 36 составов экологических преступлений, из которых подавляющее большинство (25) относится к категории небольшой тяжести, менее трети (10) - средней тяжести и лишь одно отнесено законодателем к категории тяжких.
Важнейшей формой реализации уголовной ответственности является наказание, однако анализ мер государственного принуждения, предусмотренных за рассматриваемые преступления, подтверждает вывод Э.Ф. По-бегайло о том, что ахиллесова пята УК РФ -это проблема санкций; вопрос о санкциях норм Особенной части проработан в нем откровенно слабо [1]. К наиболее очевидным просчетам, допущенным законодателем при конструировании санкций за преступления, аккумулированные в гл. 26 УК РФ, необходимо отнести следующие.
1. В подавляющем большинстве санкций неадекватно отражены степень общественной опасности соответствующих преступлений, что существенно затрудняет возможность назначения справедливого наказания, способного достичь провозглашенных в законе целей. Так, за преступления, предусмотренные ч. 2 ст. 247, ч. 3 ст. 256, ч. 2 ст. 258, ч. 3 ст. 260 и ч. 2 ст. 261 УК РФ, установлено лишь два вида наказания: штраф и лишение свободы, несмотря на то, что три из названных составов преступлений отнесены к категории небольшой тяжести, а в качестве альтернативы штрафу за уничтожение или повреждение лесов при квалифицирующих обстоятельствах (ч. 2 ст. 261 УК РФ) выступает лишение свободы на срок до семи лет. Тем самым суды вынуждены назначать либо чрезмерно мягкое, либо излишне суровое наказание, что подтверждает сложившаяся судебная практика. В то же время тот факт, что штраф выступает в качестве единственной альтернативы наказанию в виде лишения свободы в названных составах преступлений, свидетельствует о том, что штраф приобретает черты легального средства своеобразного откупа за совершенные преступления. Нижние, излишне мягкие пределы санкций явно не соответствуют последствиям перечисленных преступлений; признание высокой общественной опасности последних становится весьма условным.
2. Названная выше тенденция прослеживается и при анализе пределов наказания в виде лишения свободы. Во всех санкциях,
содержащих лишение свободы в числе наказаний, за исключением ч. 3 ст. 247 УК РФ, минимальный срок лишения свободы составляет 2 месяца, в том числе за девять преступлений средней тяжести, что также свидетельствует о недооценке законодателем степени общественной опасности соответствующих деяний. Высокая степень организации отдельных видов экологической преступной деятельности позволяет предполагать (а в ряде случаев и констатировать) успешное завершение процесса формирования преступных сообществ, в том числе международных, поставивших под контроль бизнес такого рода. Изощренность, например, преступных браконьерских сообществ представляет все большую опасность для сохранения государственных биоресурсов. Так, по оценкам специалистов, за последнее десятилетие преступность в рыбной отрасли возросла в два раза, браконьерство - в четыре.
В то же время меры государственного принуждения, предусмотренные санкциями норм экологических преступлений, скорее адекватны установленным законом мерам административно-правового воздействия, поскольку, очевидно, не обладают должным карательным потенциалом. Достаточно упомянуть о том, что свыше трети санкций рассматриваемых норм вовсе не содержат наказания в виде лишения свободы.
3. Среди задач Уголовного кодекса называется предупреждение преступлений (ст. 2 УК РФ), для достижения чего устанавливаются определенные виды наказаний; предупреждение совершения новых преступлений позиционируется и как цель применения уголовного наказания (ч. 21 ст. 43 УК РФ). Однако при конструировании санкций законодателем не использованы имеющиеся в Уголовном кодексе резервы.
Представляется очевидным, что весьма эффективным препятствием для рецидивного совершения большинства экологических преступлений является невозможность занимать виновным определенные должности или заниматься определенной деятельностью. В то же время лишение права как обязательное дополнительное наказание предусмотрено лишь в одном (!) из 36 составов преступле-
ний, сосредоточенных в гл. 26 УК РФ, что во многом дезориентирует правоприменителя. Кроме того, анализ судебной практики свидетельствует и о том, что при назначении наказания за экологические преступления суды крайне редко используют возможность, дарованную ч. 3 ст. 47 УК РФ, - назначать лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса.
Более того, сам потенциал рассматриваемой меры государственного принуждения изначально заретуширован на законодательном уровне: а) заниженным представляется срок, на который может быть назначено лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; б) сфера применения данного вида наказания ограничена только должностями на государственной службе или в органах местного самоуправления; в) эфемерны негативные последствия для осужденных, нарушающих запрет занимать соответствующие должности или заниматься конкретной деятельностью: в соответствии с ч. 1 ст. 36 УИК РФ, в срок указанного наказания лишь не засчитывается время, в течение которого осужденный занимал запрещенные для него должности либо занимался запрещенной для него деятельностью.
Тем удивительнее присутствие в ряде санкций экологических преступлений видов наказаний, само назначение которых крайне проблематично. Так, в большинстве санкций статей (всего - 22 санкции) в качестве наказания предусмотрены исправительные работы, причем в 13 из них исправительные работы выступают наиболее строгой мерой государственного принуждения [2], однако указанные преступления как раз и совершаются лицами, имеющими основное место работы (как правило, вплоть до вынесения приговора суда), что, в силу указания ч. 1 ст. 50 УК РФ о применении исправительных работ только к лицам, не имеющим основного места работы, блокирует применение данного вида наказания. В частности, исправительные работы как наказание предусмотрены за наруше-
ние правил охраны окружающей среды при проектировании, размещении, строительстве, вводе в эксплуатацию и эксплуатации промышленных, сельскохозяйственных, научных и иных объектов лицами, ответственными за соблюдение этих правил (ст. 246 УК РФ), за нарушение правил выброса в атмосферу загрязняющих веществ или нарушение эксплуатации установок, сооружений и иных объектов (ч. 1 и 2 ст. 251), за незаконную порубку деревьев и кустарников с использованием служебного положения (п. «в» ч. 2. ст. 260 УК РФ) и др.
Незначительным является и использование в рассматриваемых санкциях штрафа как дополнительного наказания: в таком качестве он представлен лишь в трех нормах. Однако крайне важно рассмотрение проблем противодействия экологическим преступным посягательствам и в контексте корыстной преступности. Именно из корыстных побуждений совершается значительная часть экологических преступлений. При анализе проблем совершенствования уголовной ответственности за экологические преступления необходимо учитывать способствование ими совершению ряда иных преступлений (контрабанда, коммерческий подкуп и взяточничество, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, и др.). В этой связи недостаточно широкое применение штрафа как дополнительного наказания, усиливающего действие основного (в том числе назначенного условно), вызывает недоумение.
Дифференциация уголовного наказания в санкциях норм Особенной части является, пожалуй, важнейшим её видом. Однако констатировать существование разработанной теории санкций и тем более реализацию таковой на законодательном уровне не приходится. Анализ санкций за экологические преступления только подтверждает подобный вывод.
Необходимой представляется реконструкция анализируемой группы санкций по следующим направлениям.
1. Количество и характер наказаний, содержащихся в санкции, должны строго соответствовать категории преступления. В санк-
ции за деяния меньшей общественной опасности необходимо включать большее количество альтернативных лишению свободы видов наказаний, и, напротив, в нормах о преступлениях средней тяжести присутствие наиболее мягких видов наказания в их минимальных значениях следует признать недопустимым.
В равной степени категории преступного деяния должен соответствовать не только максимальный, но и нижний предел: в частности, следует исключить случаи установления минимального двухмесячного срока лишения свободы за преступления, не относящиеся к категории небольшой тяжести. Разница же между пределами наказания одного вида должна не только позволять нужную индивидуализацию наказания, но и исключать произвол: нижний предел санкции следует сопоставлять с максимумом, предусмотренным за преступления «предшествующей» категории.
2. В целях предупреждения совершения новых преступлений необходимо включение во все санкции норм об экологических преступлениях лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как дополнительного наказания. В равной мере необходимым видится и включение в санкции норм об экологических преступлениях дополнительного наказания в виде штрафа. Представляется, что такие меры государственного принуждения должны носить характер обязательных за преступления, не относящиеся к категории небольшой тяжести.
Большинство представителей науки уголовного права подчеркивают определяющее значение уголовного наказания в рамках уголовной ответственности. Как справедливо отмечают Л. Л. Кругликов и А.В. Васильевский, «выбор форм и средств реагирования на содеянное виновным, применение мер уголовноправового воздействия во многом определяются теми потенциальными возможностями, которые заложены в соответствующей санкции самим законодателем. Важно поэтому не только установить в законе исчерпывающий перечень видов преступлений, но и дать строго выдержанные, взаимно согласованные, со-
измеримые с тяжестью преступления и личностью виновного санкции» [3]. Отсутствие стройной, криминологически оправданной системы санкций, равно как и правил их построения, затрудняет, а иногда исключает возможность назначения справедливого наказания, воздаяния виновному за содеянное, препятствует достижению предупреждения совершения новых преступлений, а тем самым дискредитирует уголовное законодательство и судебную власть.
1. Побегайло Э. Кризис современной российской уголовной политики // Уголовное право. - 2004. - № 4. - С. 114.
2. Без учета наказаний в виде ограничения свободы и ареста, не применяемых в настоящее время.
3. Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2003. - С. 267.
