CC BY
73
Кульчицкая И.Б.
ОСОБЕННОСТИ КВАНТИТАТИВНОЙ ВАРИАТИВНОСТИ
В КИТАЙСКОМ ЯЗЫКЕ
В отличие от других иносистемных языков современный китайский язык (далее по тексту - СКЯ) демонстрирует разновидность вариативности, которая заключается в том, что лексическая единица может быть представлена в нескольких вариантах различной «протяженности»: на письме варианты будут различаться количеством иероглифических знаков, а в звучащей речи - количеством слогов (каждый письменный знак практически всегда соотносится со слогом). Наиболее часто встречающаяся комбинация - когда двусложная единица (отображающаяся на письме соответственно двумя иероглифами) может функционировать в односложном варианте и записываться одним иероглифом.
Примеров этого явления чисто бытового плана очень много. В учебнике по стандартному китайскому языку для младших школьников в подписях под картинками с изображением изучаемых предметов - «ручка» bi би , «книга» shu шу , «портфель» bao бао и «тетрадь» ben бэнь - в последнем случае указан только один иероглиф, хотя любой словарь СКЯ [4; 9; 10] дает двусложный вариант названия этого предмета (вторым компонентом в названии выступает именной суффикс -zi) [см. подробнее: 11]. В предложении из упражнения этого учебника «У меня новый друг, она - девочка» двусложное слово «девочка» передается сочетанием двух иероглифических знаков: «женщина» и «ребенок» (последнее понятие передается отдельно в языке двусложным словом из данного иероглифа и именного суффикса -zi -цзы). Сочетанием двух иероглифов «мужчина» и «ребенок» передается слово «мальчик». В детских стихах из этого же учебника для сохранения ритма к односложным словам hua хуа «цветок», niao няо «птичка» jiao цзяо «нога» присоединен именной суффикс -er -эр (имеющий, заметим, и значение уменьшительности), а слово «веревочка» sheng шэн («прыгать через веревочку» sheng tiao шэн тяо), наоборот, употреблено без именного суффикса -zi -цзы. Приведем чтение этого детского стишка:
Hua er hong, niao er jiao ,
Liu shu xia mian ba sheng tiao .
Dan tui tiao , shuang tui tiao ,
Jiao er qing qing bie shuai dao.
В названии китайского ресторана «Дворец радости» каждый из элементов названия будет представлен однослогом в отличие от бисиллабичных слов СКЯ с тем же значением. Возьмем, например, фольговую упаковку с национальной овощной смесью, на которой название этой холодной закуски будет записано четырьмя иероглифами mei cai sun si мэй цай сунь сы (дословно: китайская слива + трава + ростки бамбука + шелковая нить, т.е. нарезка «соломкой»), что создает определенный номинативный комплекс. При обозначении на обороте упаковки основных компонентов овощной смеси указаны «ростки бамбука» - zhusun чжу-сунь (дословно: бамбук + ростки) и jiecai цзецай «горчичная трава». В Китае часто в магазинах проводятся рекламные акции и распродажи какой-либо продукции, для поощрения покупки две упаковки связываются прозрачной клеящейся лентой с повторяющейся надписью из четырех иероглифов mai yi song yi май и сун и (дословно: покупать + один + дарить + один, по правилам СКЯ требуется дополнительное оформление числительного в предложении), что равнозначно привычному нам призыву «второй - в подарок».
На рассматривавшейся уже упаковке указан четырьмя иероглифами способ употребления этого блюда: kai dai ji shi кай дай цзи ши (дословно: открыть + пакет + немедленно + есть). В этой фразе присутствует грамматический элемент, показывающий быструю смену действий, а глагол «есть» выражен иероглифом, который в современном языке обычно не употребляется в устной речи.
Не раз высказывались предположения, что подобные вариантные формы возможны только в языках с иероглифической письменностью. Иероглифическое письмо отличается от алфавитного не только формой и степенью сложности отдельных знаков. Иероглифы несут значительную визуальную информацию и часто используются в метафорическом значении для создания номинативных комплексов. Уже упоминавшийся выше иероглиф со значением «росток [бамбука]» входит в обозначение «бройлерного цыпленка» sun ji сунь цзи (дословно: росток + курица). Очень показательны в этом плане примеры из японского языка, который в ограниченной степени пользуется иероглификой. Известный японист В.М. Алпатов описывает увиденный им ко Дню леса плакат, на котором было помещено множество одинаковых иероглифов со значением «лес», японскому зрителю сразу было понятно, о чем этот плакат, хотя и требовались дополнительные уточнения к полученной информации (в японском языке иероглиф «лес»
может употребляться изолированно). По наблюдениям этого автора, изолированное употребление отдельных иероглифов может иметь расширительное значение, выходящее за рамки семантики самого знака. По его словам, в таких случаях «важна лишь семантика»: на плакате, посвященном марафонскому забегу, был помещен только единичный иероглиф со значением «бег», хотя по правилам грамматики он должен бы быть дополнительно оформлен. «Однако здесь и это неважно, важно лишь эмоциональное воздействие на читателя» [2, с. 27]. Для подтверждения автор приводит в качестве примера надпись, аналогичную русской «Во дворе злая собака» - она состоит всего из одного иероглифа со значением «собака».
Особенности вариативности в приведенных выше китайских примерах связаны, прежде всего, с такой важной стороной китайского языка, как его письменность. Иероглифическая письменность на протяжении нескольких столетий смогла приспособиться к условиям развития китайского языка и остаться сложным, но функционально удобным для Китая средством письма. В новейшую историческую эпоху размеры иероглифического ареала (количество стран, применяющих в качестве письменности иероглифику) значительно сократились. Выше уже приводились примеры из современного языка соседней с Китаем страны, где в значительно меньшей степени, чем в СКЯ, пользуются иероглификой.
В Японии роль иероглифической письменности, несмотря на искусственно ограничиваемое небольшое количество употребляемых иероглифических знаков, очень велика, она является одной из констант японской языковой культуры. «С давних пор в японской культуре существует особое внимание к письменному варианту своего языка. Из Китая в Японию вместе с иероглифами пришли и большое к ним уважение, и ощущение их эстетической значимости (искусство каллиграфии играет заметную роль в обеих культурах), и представление о культурной важности письменной речи по сравнению с устной» [2, с. 24]. Алпатов отмечает, что даже по свидетельству японских филологов, «в Европе слово - прежде всего, нечто произнесенное, но для японца оно, в первую очередь, осознается как нечто написанное». Особенности национальной письменности приучают носителей японского языка уже с детства к главенству визуальной информации над слуховой. Исследования психологов с участием детей из Японии и США показали, что маленькие японцы по сравнению с их иностранными ровесниками лучше и быстрее воспринимают визуальный компонент телевидения [2].
Алфавитное письмо служит для передачи единиц плана выражения. Величина этих единиц бывает различной. Среди известных алфавитных письменностей имеются такие, знаки которых обозначают отдельные фонемы, и такие, в которых отдельные знаки выражают слоги. Однако общий признак как фонемных, так и слоговых письменностей состоит в том, что обозначаемые ими лингвистические единицы не имеют в принципе своего значения. Знаки иероглифической письменности обозначают морфемы и слова. Другими словами, непосредственно передается план содержания. Иероглифическое письмо от алфавитного имеет еще одно яркое отличие: алфавитное письмо, как правило, обслуживает определенный язык (в редких случаях - группу языков), оно может меняться с течением исторического времени. Иероглифическое - более универсально (пример: его использование в японском языке, где иероглифические знаки имеют и китайское, и японское чтение).
Отдельный иероглифический знак для носителей языков с иероглифической письменностью очень значим. Вот почему в этих языках сложились иные национальные представления о различии между письменным и устным текстом в отличие от алфавитных языков, где прочитанный вслух текст ничем по информативности не отличается от того же текста в записанном виде. «Китайское иероглифическое письмо - это графические знаки, созданные человеком для обозначения значения слов» [1, с. 16].
Несмотря на то, что в настоящее время статистической нормой СКЯ являются двусложные слова, односложные слова не утратили в языке своей роли, а некоторые слова существуют в двух количественных вариантах. Автором проводился статистический обсчет двух словарей современного китайского языка [4; 10].
Существование варьирования количественной структуры слов СКЯ подкрепляется данными словарей. Целые группы односложных слов, послужившие основой образования двусложных слов (производных и сложных), продолжают оставаться полноправными лексическими единицами современного языка. Современные словари, как правило, помещают различные количественные варианты слова, при этом во многих из них односложные слова даются как полноправные единицы языка.
Было проведено лексикографическое обследование двух самых представительных словарей СКЯ, изданных в последнее время, с привлечением в целях сравнения данных словарей более раннего издания. Основным источником вы-
яснения степени распространения и характера значения рассматриваемых языковых единиц послужил «Словарь современного китайского языка» (СХЦ), включающий 56 тыс. словарных статей и построенный по традиционной иероглифической системе [10]. Гнездовой иероглиф в традиционных лексических словарях не содержит специальных помет о его грамматической значимости [об особенностях словарей см.: 3, с. 219]. Вот почему данные этого словаря требуется сопоставлять с данными словаря под редакцией профессора Кураиси (словарь Кураиси) (хотя и меньшего словарного объема, в 10 тыс. словарных статей), который составлен как словарь слов с подробным указанием особенностей их стилевого и диалектального функционирования - с целью выяснения морфологической природы односложных единиц [9].
Словарем СХЦ фиксируется 618 однослогов, составляющих обширную группу лексических единиц, варьирующихся в своем количественном составе (в новейший нормативный список употребляющихся в языке иероглифов включено 8300 знаков [3, с. 180-181]). Все однослоги, которые имеют вторую квантитативную форму, по характеру и объему значения распределяются по нескольким группам:
1) исходные однослоги имеют только одно именное значение - 218 единиц;
2) исходные однослоги имеют несколько именных значений - 206 единиц;
3) исходные однослоги совмещают именное и глагольное значение - 120 единиц;
4) исходные однослоги обладают несколькими значениями (именным, глагольным, качественным) - 74 единицы.
Как видим, появление квантитативного варианта не связано с возможным историческим изменением сложности структуры семантики самого иероглифического знака, квантитативные варианты имеются у единичных слогоморфем с разным количеством и набором значений.
Все однослоги рассматривались под следующим углом зрения: является ли словом СКЯ односложный член вариативной пары в связи с установлением в языке доминирующей двусложной нормы слова?
Из выделенных по СХЦ 218 единиц первой группы однослогов с одним именным значением в словаре Кураиси отмечено 178 (этот факт объясняется тем, что данный словарь меньшего объема). Из этого количества 80 единиц (т.е. 45%) помечены в словаре Кураиси как самостоятельно не функционирующие, т.е. морфемы, а 98 единиц (55%) оценены как слова и снабжены пометой «существи-
тельное». Из этого числа 44 единицы (т.е. 25% от общего числа рассматриваемых однослогов) содержат примечание, что они ограничены в самостоятельном употреблении, а остальные 54 единицы (30% от общего количества) являются полноправными словами. Из соотношения цифр следует, что появление квантитативного варианта не может объясняться только особенностями грамматической природы односложных вариантов.
Необходимо отметить, что это явление, получившее в китаеведческой литературе название «двух форм существования слова» [11], довольно широко распространено в лексике СКЯ. Как показало на предэкспериментальном этапе [описание экспериментов по методу анкетирования см.: 6; 8] обследование словаря под редакцией профессора Кураиси объёмом в 10 тыс. слов, в словаре имеется более 300 вариантных пар. Анализ материалов данного словаря, а также примеров к словарным статьям двуязычного китайско-русского словаря 1990 года, показал, что предпочтительность в выборе варианта в письменной речи определяется в большинстве случаев внутриязыковыми причинами. Можно уже выделить несколько позиций, когда употребление моносиллабического или бисил-лабического варианта подчиняется строгим правилам.
Примеры приводятся из этого китайско-русского словаря.
1. Если имя существительное выступает в роли компонента - определения к глагольному компоненту для обозначения способа действия, то будет употреблена односложная вариантная форма, например, в сложных словах xiang zhuang сянчжуан «упаковывать в ящики» (дословно: ящик + упаковывать), ping zhuang de (putao jiu) пинчжуандэ (путаоцзю) «бутылочное (вино)» (дословно: бутылка + упаковывать).
2. Если имя существительное выступает в роли объектного компонента при глагольном компоненте и обозначает способ совершения действия, то тоже употребляется односложная вариантная форма, например: wan shen вань шэнь «нагнувшись» (дословно: согнуть + тело).
3. В роли компонента, выступающего как определение к именному компоненту и обозначающего материал, из которого сделан предмет, употребляется односложная вариантная форма: zhu чжу «бамбук» -- zhubian чжубянь «бамбуковый поднос» (дословно: бамбук + поднос), а не двусложный вариант zhuzi чжуцзы «бамбук».
4. При перечислении однородных явлений и создании комплекса с собирательным значением употребляются односложные вариантные формы обоих ком-
понентов, например: changshang чаншан «фабрики и магазины» (дословно: завод + магазин), menchuang мэньчуан «двери и окна» (здесь употреблено «окно» в односложной вариантной форме), jinyincaibao цзиньиньцайбао «золото, серебро и драгоценности» (перечислены изделия из золота и серебра, а также другие виды драгоценностей, слова «золото» и «серебро» даны в односложной форме), zhuoyi чжоъи «столы и стулья» в выражении «вытирать столы и стулья» (оба компонента в односложной форме).
Языковые примеры к словарным статьям с очевидностью доказывают, что выбор вариантной формы зависит от позиции слова в предложении - в функции подлежащего употребляется только двусложная вариантная форма слова: Zhe pingzi neng cheng yi gongsheng чжэ пинцзы нэн чэн и гуншэн «в эту бутылку входит один литр» (дословно: эта + бутылка + может + вместить + один + литр); Niaoer feiqu da shi няор фэйцюй даши «птица летит за кормом» (дословно: птица + лететь + компонент направленного движения + собирать + корм). В роли подлежащего в этих предложениях выступают вариантные (суффиксальные) формы pingzi пинцзы «бутылка» и niaoer няор «птица».
При наличии распространенного определения определяемое употребляется в двусложной вариантной форме, например, zhuang bi de daizi чжуан би дэ дай-цзы «футляр для ручек» (дословно: нагружать + ручки + мешок), zhuang mian de daizi чжуан мянь дэ дайцзы «мешок с мукой» (дословно: нагружать + мука + мешок), tang de biting de kuzi тандэ битин дэ куцзы «хорошо выглаженные брюки» (дословно: гладить + отутюженный + брюки).
В сочетании с предлогами типа инструментального yong юн «пользоваться» или со служебным словом ba ба (выносящим прямое дополнение в позицию перед сказуемым) употребляется двусложная вариантная форма: maochong ba yezi chiguangle маочун ба ецзы чигуанлэ «гусеницы объели листву» (yezi ецзы «листва» употреблено в двусложной форме); ba zhuozi daqi yidian ба чжоцзы даци идянь «приподнять немного стол» (zhuozi чжоцзы слово «стол» употреблено в суффиксальной форме), yong shengzi shuang юн шэнцзы шуан «завязывать/привязывать веревкой» ( shengzi шэнцзы «веревка» дается в двусложной форме).
Но анализ только письменных источников [см. также 5; 7] позволил выделить лишь несколько случаев дифференцированного употребления квантитативных вариантов и не может дать достаточно полного ответа на вопрос о причинах появления в текстах различного вида (или в тех или иных контекстах) то одного,
то другого варианта. Особенности функционирования словарных единиц, как правило, специально не уточняются в словарях. Поэтому на втором, экспериментальном, этапе исследования автором будет предпринято изучение данной проблемы методом психо-лингвистического эксперимента с привлечением группы информантов. Без анализа современного разговорного узуса невозможно ответить и на вопрос, чем объясняется выбор того или иного варианта при построении фразы, а также возможно ли в каждом конкретном случае употребление обеих вариантных форм, но с предпочтением одной из них.
* * *
1. Алексахин А.Н. Алфавит китайского языка путунхуа. М.:АСТ: Восток-Запад, 2008.
2. Алпатов В.М. Япония: язык и культура: рукопись. Б.м., б. г.
3. Завьялова О.И. Большой мир китайского языка. М: Вост. лит-ра, 2010.
4. Китайско-русский словарь. Шанхай, 1990.
5. Кульчицкая И.Б. Две формы существительных в современном китайском языке // Актуальные вопросы китайского языкознания //Материалы VIII Международной конференции. М., 1996.
6. Кульчицкая И.Б. Использование методов полевой лингвистики при описании сочетаемости формантов с именными единицами в СКЯ // Китайское языкознание. IX международная конференция: материалы. М., 1998.
7. Кульчицкая И.Б. К вопросу о двух формах существования слова// Мир китайского языка, 1999. № 3.
8. Кульчицкая И.Б. Квантитативная вариативность китайских имен существительных: теория и эксперимент// Вестник Московского университета. Серия 13 «Востоковедение». 2008. № 3.
9. Словарь китайского языка / под ред. проф. Кураиси. Токио, 1963.
10. Словарь современного китайского языка (СХЦ). Пекин, 1984.
11. Солнцев В.М. Относительно роли суффиксов -цзы, -эр и -тоу в современном китайском языке (к вопросу о двух формах существования слов) // Вопросы языка и литературы стран Востока. М., 1958.
