CC BY
94
Многоликая история Евразии
1Д|11П]СйЗ[»нЗ[^[»нЗ[^[^1л>111лп11лп11л>1|СнЗРйЗ[п?ДСнД[тЗ[^[лп1[лп1|11ПД[лп11л^1л>11111>1|Д1
Людмила Плеханова
Особенности культурных слоев неукрепленных поселений эпохи бронзы Степного Зауралья
Изучение истории развития почв и их антропогенных изменений относится к числу фундаментальных проблем генетического почвоведения. Объектом повышенного внимания при этом является степная зона, в настоящее время наиболее преобразованная человеком, а в прошлом сыгравшая особую роль в становлении и развитии древних земледельческих и кочевых цивилизаций. Строительство древних городов, возведение курганов и других грунтовых сооружений, ставших характерным элементом степного ландшафта, положило начало уникальному природному эксперименту -почвообразованию в толще «свежего» наноса - и надолго зафиксировало древнее состояние современных почв. Изучение таких памятников дает единственную возможность получения прямой палеоландшафтной информации, необходимой для объяснения современного облика почв, качественной оценки и прогноза их дальнейшего развития, в том числе при освоении, выявлении роли естественных процессов в антропогенной эволюции почв.
Комплексное изучение археологических объектов с привлечением методов естественных дисциплин заметно дополняет существующие представления о духовной и хозяйственной жизни древних народов, о роли природной среды в формировании того или иного хозяйственно-культурного типа. Первые исследования в области палеопедологии на примере подкурганных почв проводились с целью определения возраста и происхождения черноземов (Криштофович, 1914). Первоначально
ограничивались сравнением мощностей погребенных и фоновых почв, затем стали извлекать и аналитические данные. В последней четверти XX столетия почвенноархеологические исследования стали носить в России систематический характер.
Накопленный сегодня полевой экспериментальный материал, круг и полнота решаемых вопросов, уровень теоретического обобщения данных дали основание говорить о формировании на стыке наук нового научного направления. Было предложено называть его археологическим почвоведением или педоархеологией (Демкин, Рысков, Губин, 1989).
Основными объектами естественнонаучных исследований на археологических памятниках являются погребенные почвы, дневные почвы, сформировавшиеся на курганных насыпях и культурных слоях, исходные и вторичные новообразования, почвенно-грунтовая масса, используемая как материал для сооружения курганов, жилищ, крепостных стен и т.д. Изучение палеопочв археологических памятников позволяет решать вопросы: 1) природной эволюции почв - восстановления вековой динамики, скорости и направленности почвенных процессов, изменения природных условий за историческое время; 2) истории - реконструкции облика археологических стоянок, технологии их строительства; 3) экологии - определения скорости
восстановления нарушенных систем с момента ухода населения с поселений до сегодняшнего времени.
Степень разработки отдельных проблем и разделов археологического почвоведения неодинакова. К числу наиболее изученных относятся вопросы истории развития природной среды, экологии древнего человека. Особенностью отечественных
исследований является значительное внимание к вопросам реконструкции погребального обряда древних народов (изучение курганов), тогда как за рубежом основное внимание уделяется изучению поселений (Демкин, Демкина, 2003).
Поселенческие памятники исследованы мало и могут быть использованы для решения общих вопросов генезиса почв. Вместе с тем, только поселенческие памятники помогут при рассмотрении распределения артефактов в почвенной толще, интеграции культурного слоя в природную среду, роста природно-антропогенных наносов и, в конечном счете, при индикации антропогенных воздействий на окружающую среду.
В целях индикации древних антропогенных воздействий используются унаследованные почвенные признаки. Унаследованными антропогенными признаками являются культурные слои с ямами, заполненными гумусированным материалом, остатки производственных комплексов железоделательных и кирпичных заводов, межевые рвы и плотины, могильные ямы и курганы, а также пахотные горизонты, напашные валы и ступени на склонах и агроделювиальные отложения, указывающие на существование в прошлом пашни (Александровский, 1997).
Культурный слой (далее КС) и вопросы генезиса почв. Рассмотрение разновозрастных КС дает возможность проследить жизнь общества и природные процессы в их динамике, изменение слоя под влиянием зональных климатических условий, оценить время восстановления почвами своих прежних свойств и функций, преобразованных деятельностью человека, то есть оценить регенеративные свойства почв как компонента экосистем. В настоящее время сложилось представление, что КС необходимо рассматривать как результат производственной деятельности человека, итог преобразования почв вследствие этой деятельности и наложения на него естественных процессов (Сычева, 1994; Сычева и др., 2000). Культурный слой - это, прежде всего, порода, хотя и имеющая двойственную природно-антропогенную основу. Он состоит из артефактов и заполнителя. Заполнитель культурного слоя обычно формируется из материала исходной почвы или породы с примесью остатков строительного и бытового мусора (Урусевская и др., 1989; и др.).
Почвенно-археологические исследования поселений в России ведутся нечасто. Почвоведов интересуют вопросы химизма культурных слоев, их образования и, конечно, возможности использования «датированных» археологическими находками субстратов для решения вопросов генезиса почв. Установлено, что разброс артефактов по вертикали находится в прямой зависимости от возраста почв и содержания глинистой фракции (Воробьева, Бердникова, 2003). Авторы отмечают перемещения артефактов в древних педокомплексах в результате неоднократных циклов криогенеза и набухания, в том числе и без явно выраженных процессов нарушения почвы. Также утвердилось представление о том, что в профиле полноразвитых почв датированные культурные слои выступают в роли хронологических реперов (Бердникова, Воробьева 2001; Иванов 2001), то есть вышележащие почвенные горизонты могут быть только моложе этой даты. Такие реперы позволяют более обоснованно судить о факторе времени в эволюции почв на таких сложных объектах, как поселения. Для интерпретации материалов поселений предложена концепция археологического вещества (Иванов, 2001, 2003) как частного случая антропогенного вещества, представляющего собой примеси искусственного происхождения к природному веществу. Суть концепции в том, что продукты разрушения археологических материалов (обломков керамики, костей, камней), входя в состав определенных горизонтов, могут выступать маркером различных почвенных процессов, проходящих при перемещении (просыпании в трещины, размыве водными потоками). Археологическое вещество, первоначально приуроченное к определенным поверхностям (в том числе и погребенным), в дальнейшем перераспределяется в грунтовой толще под воздействием различных природных процессов, вовлекается в них, метит их продолжительность, интенсивность,
направленность, результативность. К таким природным процессам относятся денудация, эрозия, дефляция, аккумуляция, формирование и переформирование эрозионной сети, крип, зоо-, фито-, крио-, ксеротурбации, тиксотропные явления, солонцовая и солевая диспергация вещества и другие. Предложенная концепция археологического вещества как метки природных процессов и индикатора истории формирования культурного слоя позволяет выделить типы культурных слоев памятника по их сохранности, определить площадную эрозию, размывы поверхностей разного времени.
Причину погружения археологического материала А.Л. Александровский (2003) видит в зоотурбациях. Одним из важнейших факторов развития почвенного профиля является биомеханическая деятельность роющих животных, в первую очередь дождевых червей и степных землероев (сусликов, слепышей, сурков). В общей массе педотурбаций выделяются дифференцирующие профиль турбации и гомогенизирующие его. Археологические метки были использованы еще Ч. Дарвиным (1936, цит. по: Александровский, 2003) для подсчетов скорости выноса материала на поверхность. Выделяются две группы фактов, свидетельствующих о существовании процесса выноса почвенного материала землероями на поверхность. К первой группе относятся экспериментальные данные, показывающие погребение меток под слоями копролитов. Так, для оценки современной скорости выноса материала на поверхность червями был заложен полевой опыт с семилетней экспозицией, где слой гравия оказался погребен под 1.5-2 см слоем копролитов (Александровский, 2003). Ко второй группе фактов относятся археологические данные, а именно закономерное распределение археологических находок по глубине, когда более древние располагаются ниже. Отмечалось, что материал палеолита обычно лежит на уровне горизонта В. Мезолит и неолит лежат в горизонте АВ, слои бронзы и раннего железа лежат в горизонте А1 (Александровский, 2003). Проявления склоновых процессов эрозии, эоловое накопление пыли, процессы тиксотропного погребения А.Л. Александровский считает локальными, идущими с резко меняющимися скоростями.
В почвоведении в последние годы обсуждаются вопросы осадконакопления в речных долинах, синлитогенного и постлитогенного почвообразования. В поймах процессы почвообразования и осадконакопления чередуются или совмещаются, запечатлевая этапы развития ландшафта в виде погребенных почв и осадконакоплений. Применяя к расшифровке памяти пойменных почв почвенно-геологические подходы (Иванов, Плеханова и др., 2001; Плеханова, Иванов, Чичагова, 2001), сформулированные И.В. Ивановым (2003), возможно фиксировать различное число этапов их развития.
Безусловно, формирование культурных слоев большой мощности по скорости накопления антропогенных «осадков» сравнимо с геологическими процессами при формировании наносов аллювиально-делювиального происхождения. Особенно велики мощности культурного слоя в современных городах, где он формировался длительно, концентрируя в себе отходы жизнедеятельности; жилищные конструкции увеличивали мощность культурного слоя не только саморазрушаясь, но несли и пылесобирательную функцию.
В современном почвоведении признано, что древнее антропогенное воздействие, будь то окультуривание почв, строительство поселений, пастьба и др., в большинстве случаев ведет к деградации окружающих ландшафтов.
Центр Волго-Уральского очага культурогенеза эпохи бронзы был расположен в Южном Зауралье, где занимал компактный район, именуемый «Страной городов». Сформировалось степное многоотраслевое хозяйство андроновского типа, базирующееся на отгонно-придомном скотоводстве при некотором внимании к земледелию. Культурные и этногенетические потоки, сконцентрированные на плотнонаселенной площади «Страны городов», дали необычайный взлет
мифологического мышления и ритуальной деятельности, которые зафиксированы в поселенческой архитектуре, фортификациях и погребальных сооружениях.
В свете сказанного, историко-культурный и природно-ландшафтный музей-заповедник «Аркаим» в степном Зауралье является своеобразным комплексным модельным полигоном в решении проблемы взаимодействия природной среды и древних обществ, причем почвы заповедника представляют собой эталон истории и современного состояния ландшафтов Южного Зауралья.
Климат. Положение территорий музея-заповедника «Аркаим» в умеренном поясе западно-сибирской области определяет континентальность как основную черту современного климата. Смягчающее влияние атлантических воздушных масс ослабляется барьерным эффектом Урала. Существенное влияние оказывают антициклоны (в особенности Азиатский). В теплое время года антициклональный режим отчасти ослабевает. Сумма средних суточных температур выше 10°С составляет 19502300°. За год выпадает 250-330 мм осадков, за вегетационный период 130-180 мм. Характер летних осадков преимущественно ливневый. Гидротермический коэффициент 0.8-1.1 (Агроклиматические ресурсы, 1977). Влагообеспеченность зерновых культур 50 % оптимальной потребности. Почва нагревается (до 65°С), и подвергается действию суховеев (до 30 м/с). Промерзают почвы на 80-200 см в зависимости от гранулометрического состава, на срок до 5 месяцев. Заморозки в долинах на 2-5°С интенсивней, чем на открытых территориях, а на вершинах сопок на 2°С слабее (Борисов, 1948).
Рельеф и геологическая история. Уральский складчатый пояс включает реликты палеоконтинентов, древних океанических бассейнов, вулканических цепей, мелководных внутренних морей. На большей части территории Зауральского плато рельеф снивелирован в результате денудации до равнинного. Выровненные водораздельные пространства слагают коры выветривания. В результате длительного стабильного континентального развития территории Южного Зауралья внешний облик ее современного рельефа определяют участки древней, переработанной в кайнозое поверхности - денудационные цокольные равнины со свойственным им сочетанием холмистых равнинных участков и мелкосопочника. Скопления медных руд являются причиной развития очагов ранней металлургии в регионе.
В структуре современных ландшафтов сосуществуют и взаимодействуют элементы различного генезиса и возраста, возникшие в ту или иную геологическую эпоху. Роль реликтовых ландшафтных образований может быть определяющей как в наше время, так и в ближайшем будущем. В степных ландшафтах выделяют реликты различных периодов (Николаев, 1999): палеогеновые кислые каолинитовые коры выветривания, засоленные неогеновые глинистые толщи, палеогидроморфные ландшафты и бореальные реликты климатических оптимумов, лессовую перигляциальную кору выветривания. Степень развития долинных типов местностей (пойменный, надпойменно-террасовый, долинно-балочный и плакорный) связана с принадлежностью того или иного района к различным высотно-ландшафтным ступеням, обусловленным вертикальной дифференциацией ландшафтов (Чибилев, 1977; Николаев, 1999).
Информация о голоценовых изменениях климата запечатлена в почвах долинного комплекса, а ландшафтная асимметрия является причиной развития долинных типов местностей преимущественно на левобережьях рек.
Объектами исследований послужили почвы и культурные слои археологических памятников эпохи средней-поздней бронзы (II тыс. до н.э.). Материалы восьми поселений (Каменный брод, Заря XI, Лебяжье VI, Степное и др.) дополняют курганные могильники. Применялись сравнительно-хронологический, сравнительно-
географический и почвенно-археологический методы. При расчетах древней антропогенной нарушенности территории Аркаимской долины использовались данные
дешифрирования аэрофотоснимков, предоставленные автору И.М. Батаниной. Проведен химический анализ почвенных образцов и выполнены магнитные измерения.
Оценка древних нарушений почв Степного Зауралья. Работы в области междисциплинарного научного направления - археологического почвоведения позволяют по-новому взглянуть на процессы формирования почв речных долин. Некоторые формы древних нарушений трудно зафиксировать по прошествии тысячелетий (например, деградацию пастбищ), но курганы и места поселений хорошо сохранились. Благодаря разработке методики поиска археологических памятников путем дешифрирования материалов аэрофотосъемки, регион хорошо изучен (Зданович Г., Батанина и др., в печ.). Всего в пределах археологически хорошо изученного участка Аркаимской долины, несколько превышающего границы заповедника, обнаружено 73 археологических объекта (по Реестру археологических памятников музея-заповедника «Аркаим», Зданович, Батанина и др., 1995), включающих 11 поселений эпохи бронзы (в том числе укрепленное поселение Аркаим), 152 кургана, объединенных в группы (могильники) и стоящих одиночно, грунтовые сооружения, ритуальные оградки и прочие объекты антропогенного происхождения (аркаимский огород, ритуальные аллеи, оградки разных эпох, стоянки каменного века). По расположению в долине курганы эпохи бронзы тяготеют к первым надпойменным террасам, курганы железного века - к вершинам сопок. Те и другие стоят как одиночно, так и группами (могильниками), но для раннего железного века чаще встречаются одиночные. Впечатляющие сооружения в долине отсутствуют, курганы, как правило, небольшие, высота насыпей колеблется в пределах 0.2-0.3 м, лишь единичные насыпи имеют мощность от 0.5 до 1.5 м. В пределах долины расположено подавляющее большинство археологических памятников (50 объектов по реестру), включающих 115 курганов, все поселенческие памятники и др., причем суммарная площадь нарушений в пределах долины составляет 28.4 га, а в пределах изученного участка 29.3 га (табл. 1).
Виды древних антропогенных нарушений и их площадь. Общая площадь древних антропогенных нарушений, хорошо фиксируемых сегодня, составляет 28.4 га, или около
1 % от площади долины (табл. 1). Нарушения представлены курганными насыпями, культурными слоями неукрепленных поселений, прочими памятниками (укрепленное городище, оросительная система, ритуальные комплексы) и областями распространения взвешенных в почве находок каменного века.
Площадь курганных насыпей в долине составляет 3.1 га, или 0.1 % от площади долины (табл. 1). Объем перемещенного грунта курганных насыпей рассчитан по формуле объема шарового сегмента V=пh(3a +И )/6, где а - радиус насыпи, И - высота насыпи (Бронштейн, Семендяев, 1981. С. 224). При расчете объема перемещенного грунта курганных насыпей в случаях, например, для некоторых могильников, где указана высота насыпей от 0.3 до 1.5 м, и нет конкретных цифр для каждого кургана, нами использовались минимальные значения.
Для строительства курганов применялся почвенно-грунтовый материал, взятый из кольцевого ровика вокруг памятника. Курганные насыпи сложены, как правило, из древнего гумусового слоя. Учесть точные площади, с которых сдирался гумусовый горизонт для строительства насыпей, сегодня не представляется возможным без масштабных дополнительных работ. Однако, принимая, что в древних палеопочвах средняя мощность гумусового горизонта составляла 30 см, и имея данные об объеме грунта расплывшейся к современности насыпи, возможно рассчитать примерную площадь древнего нарушения вокруг кургана (табл. 1). В целом объем грунта насыпей в долине составляет 3500 м , причем впечатляющих грунтовых сооружений в долине нет, а многие курганы без материалов аэрофотосъемки на местности вообще трудно обнаружить.
Площадь распространения культурных слоев неукрепленных поселений эпохи бронзы составляет 14.7 га, или 0.5 % территории долины. Более 70 тысяч кубических метров природно-антропогенных наносов (при расчетах взята средняя мощность слоя 0.5 м, основанная на данных табл. 4), образовавшихся на площадках неукрепленных поселений, заслуживают отдельной характеристики, на чем мы остановимся ниже.
Безусловно, масштабы современного антропогенного воздействия очень велики, составляя только распашки около 1000 га, или 37 % площади долины (табл. 1). И это на территории, удаленной от населенных центров, где создан заповедник и современное антропогенное воздействие является минимальным. Рассматривая общую распаханность всего участка, можно заметить, что около 500 га из распаханных полутора тысяч находятся на склонах сопок, по-видимому, это и есть те самые дополнительные «сверхплановые» гектары, освоенные во время «ударных» пятилеток без какого-либо экологического обоснования, а иногда и по личной инициативе трактористов.
Таблица 1
Антропогенные нарушения почв (на примере Аркаимской долины)
Вид нарушения Археологически изученный участок, 5321 га, в т.ч. сопки 2381.25 га Речная долина 2956.25 га, в пределах выделенного участка
Кол-во объектов Площадь / объем грунта % Кол-во объектов Площадь/ объем грунта %
Д Р Е В Н И Е Насыпи курганов (могильники и одиночные курганы) 45 по реестру, в т.ч. 152 кургана насыпи 3.6 га 36014 м2/4805м3 содрано 1.6 га 16016 м2 нарушено 5.2 га 52030м2 0.1 25 по реестру, в т.ч. 115 курганов насыпи 3.1 га 31172 м2/3579м3 содрано 1.2 га 11928м2 нарушено 4.3 га 43100 м2 0.1
Культурные слои (поселения) 10 14.7 га 147080м2 /73540м3 0.3 10 14.7 га 147080м2 /73540м3 0.5
Прочие (городище Аркаим, грунтовые сооружения, огород, ритуальные оградки) 10 8.9 га 88759 м2 0.2 7 8.8 га 88040м2 0.3
Области находок (стоянки каменного века) 8 (в т.ч 5 без учета площади) 0.5 га 5300 м2 0.01 8 (в т.ч 5 без учета площади) 0.5 га 5300 м2 0.02
Всего 73 (по реестру) 29.3 га 293169 м2 0.6 50 28.4 га 283520 м2 0.9
С О В Р Е М Е Н Н Ы Е Агрогенные турбации (пашня) 1593.75 га в т.ч. 562.5 га на сопках 30 1031.25 га 35.2
Селитебные территории 4 31.25 га 0.6 4 31.25 га 1.1
Г идротехнические сооружения Остатки 5 плотин, проран 12.5 га 0.2 остатки 5 плотин 6.2 га 0.2
Карьеры (камень, щебень) 9 9.4 га 0.2
Загоны для скота 8 14 га 0.3 8 14 га 0.5
Всего 1661 га 31.3 1082.7 га 37
Рассматривая нарушенность почв по различным эпохам, следует отметить, что в пределах долины 74 % от всех нарушенных древними людьми площадей являются наследием общества эпохи бронзы (табл. 2), в том числе всего 7 % нарушенных площадей составляют курганные насыпи, остальные 67 % - нарушения почв, являющиеся культурными поселенческими слоями. Курганы эпохи кочевников занимают 5 % площади от всех нарушений, а сооружения средних веков - 16 %. Нарушения каменного века минимальны, они представлены областями распространения древних находок и составляют всего 2 % от общей площади нарушений. Таким образом, когда мы говорим о древней нарушенности почв, мы имеем в виду наследие общества эпохи бронзы.
Таблица 2
Антропогенные нарушения почв Аркаимской долины в различные эпохи
Эпоха Объекты Площадь/объем слоя % от общей площади нарушений
Мезолит-неолит Стоянки (8) 0.5 га 5300м2 2
Бронза Курганные насыпи (42) 2.0 га 20063м2 /1075м3 7
Укрепленное городище, ритуальные сооружения 4.3 га 43000м2 16
Неукрепленные поселения (10) 14.7 га 147080м2 / 3540м3 54
Всего 21.0 га 210143 м2 74
РЖВ Курганные насыпи (25) 1.3 га 13004м2 /1575м3 5
Средние века Курганные насыпи (6) 0.04 га 465 м2 / 46 м3 0.1
Грунтовые сооружения 4.5 га 45040 м2 16
Всего 4.6 га 45505 м2 16
Без датировки Курганные насыпи (41) 0.9 га 9573 м2 /884 м3 3
При расчете степени древней нарушенности территории вся долина была разделена на квадраты со стороной 500 м (площадью 25 га). Нанесенные на карту памятники привязаны к квадратам (табл. 3). Рассчитана суммарная площадь всех памятников в квадрате и выражена в процентах нарушенной территории от площади квадрата.
Таблица 3
Оценка древней нарушенности Аркаимской долины
Квад- рат № объекта по реестру, характер объекта Площадь нарушения, м2 Степень нарушен- ное™**
Насыпи курганов* Культ. слой Прочие Области находок Всего, м2 / % от площади квадрата (сторона 500м)
А5 63, 2 кург. 314+176 490 / 0.2 1
А6 61, посел. 18000 18000 / 7.2 3
А7 60, 28 кург. 4956+1643 6599 / 2.0 2
Б6 62, рит. 20 20 / 0.01 1
Е8 4, кург. 79+52 131 / 0.05 1
Ж6 36, посел. 64, стоянка 480 1000 1480 / 0.6 1
Ж7 2, 3 кург. 632+285 917 / 0.4 1
36 32, посел. 33, посел. 70, стоянка 10000 10000 не учт. 20000 / 8.0 3
37 37, кург. 100+39 139 / 0.06 1
И6 29, 5 кург. 10440+282 10722 / 4.3 2
И7 28, рит. 10000 10000 /4 2
К5 34, 2 кург. 191+134 325 / 0.1 1
К6 30, 21 кург. 3086+1041 4127 / 1.7 2
К7 25, городище 26, огород 27, рит. 66, стоянка 20000 4000 9000 100 33100 / 13.2 4
К8 7, кург. 79+39 118 / 0.05 1
К9 3, 3 кург. 304+203 507 / 0.2 1
Л5 31, 2 кург. 100+36 136 / 0.05 1
Л8 8, 24 кург. 3920+3157 7077 / 2.8 2
М5 39, кург. 40, посел. не учт. 50000 50000 / 20 4
М9 9, кург. 11, рит. 55+32 45000 45087 / 18 4
Н1 46, кург. 71, стоянка не учт. не учт. - 2
Н2 45, 2 кург. 1807+320 2127 / 0.9 1
Н3 44, 3 кург. 2104+2520 4624 / 1.8 2
Н4 67, 68, 69, ст. не учт. - 2
Н6 49, посел. 9000 9000 / 3.6 3
Н8 10, кург. 64+21 85 / 0.03 1
О1 59, кург. 113+113 226 / 0.09 1
О5 51, посел. 10000 10000 / 4 2
О12 12, 2 кург. 78+44 122 / 0.05 1
Р16 16, посел. 10000 10000 / 4 2
С16 14, посел. 21600 21600 / 8.6 3
С17 20, посел. 19, мог. 17, 18, 2 кург. 102+31 8000 20 8153 / 3.3 2
Т15 65, стоянка 4200 4200 / 1.7 2
У16 23, компл. 1040+347 1387 / 0.6 1
У17 22, 8 кург. 1608+1413 3021 / 1.2 2
Ф14 -, кург. не учт. - 1
Всего 43100 147080 88040 5300 283520 м2
* Первое значение - площадь насыпи, второе значение - площадь снятого гумусированного слоя при строительстве насыпи (при расчете учитывался минимальный объем насыпи из указанной в целом для могильника, мощность сдираемого гумусированного слоя бралась 0.3 м).
** Степень нарушенности квадрата в % от его площади: 0 - без нарушений, 1 - нарушения <1 %, 2 - нарушения от 1 до 5 %, 3 - от 5 до 10 %, 4 - от 10 до 20 %.
Всего в пределах долины выделено 118 квадратов, в том числе 82 квадрата (70 % от общего числа квадратов (см. рис.)) без древних нарушений, 16 (14 %) с нарушениями менее 1 % от площади квадрата, 14 (12 %) с нарушениями 1-5 % от площади квадрата и по 3 квадрата (по 2.5 %) с нарушениями от 5 до 20 % площади квадрата.
Распределение расчетных квадратов по степени нарушенности их площади (в % от общего числа квадратов)
□ без нарушений
□ менее 1 %
□ 1-5 %
□ 5-10 %
□ 10-20 %
Нарушенные древними племенами участки представлены преимущественно поселениями, поэтому нарушения прилегают к руслам рек, концентрируясь в местах впадения притоков, створах долины, наиболее удобных для проживания.
В итоге новый горизонт, представленный культурным слоем, не свойственный данному типу и природным факторам почвообразования, встроен в систему естественных горизонтов почв. Среди антропогенных и антропогенно-измененных почв нарушенные в древности почвы поселений правомерно называть палеоурбаноземами. В «Классификации почв России» (1997) антропогенно-измененные почвы
рассматриваются как определенный этап естественно-антропогенной эволюции почв, следовательно, степень антропогенной трансформации почв может быть различна и фиксироваться в классификации на разных таксономических уровнях.
Характеристика природно-антропогенных наносов степного Зауралья. На месте древних поселений, кроме наличия специфических культурных слоев с большим количеством древних предметов, шел процесс почвообразования (в среднем сформировано около 12-15 см почвы), поэтому с поверхности поселения различить сложно. Мощность природно-антропогенных наносов поселений двойственной природы (литогенная основа и археологические остатки) колеблется от 20 до 150 см. Наносы включают последний этап почвообразования и золистый культурный слой, который обычно имеет мощность 20-30 см, иногда подразделяется на «зольник» и «прокал» (последний имеет чуть более коричневатый оттенок по сравнению с зольником, но преимущественно те же свойства). Культурная принадлежность исследованных нами поселений различается (табл. 4.), но в целом все они объединены наличием сходного во всех случаях культурного золистого слоя светлого оттенка.
Таблица 4
Мощность и объем природно-антропогенных наносов поселений эпохи бронзы
Название поселения, культура (до н.э.), руководитель работ, место нахождения Площадь, м2 * Мощность культурного слоя, м Объем природноантропогенного наноса, м3
Общая Зольник Общий Зольник
Лебяжье VI (срубно-алакульская), Петрова Л.Ю., р. Зингейка 22000 0.4, до 0.68 0.25 8800 5500
Заря XI (срубно-алакульская), Петров Ф.Н., р. Зингейка 6000 0.4, до 0.70 0.2, до 0.45 2400 1200
Степное (черкаскульская, XIV-XII вв.), Зданович Д.Г., р. Уй 1750 0.5, до 1.50 0.27, до 0.50 875 473
Ленинградское (аркаимская и срубно-алакульская), Малютина Т.С., р. Утяганка 50000 0.5, до 0.90 0.4, до 0.60 25000 20000
Каменный Брод (бронза), Малютина Т.С., р. Б.Караганка 10000 0.4, до 0.46 0.3 4000 000
Ближний Хутор (поздняя бронза, РЖВ), Малютина Т. С., р. Караганка 10000 0.4 0.25 4000 2500
Черкасы II (алакульская и саргаринско-алексеевская, ХУ4Х вв.), Зданович С.Я., р. Б. Караганка 21600 0.5 0.4 10800 8640
*Контуры поселений определены по данным дешифровки аэрофотоматериалов (И.М. Батанина, 1995).
Следует учитывать, что формированию почвы на культурных слоях легкого гранулометрического состава препятствовала дефляция, водная эрозия (плоскостной смыв), как это имеет место, например, на поселении Каменный Брод.
Свойства и диагностические признаки культурных слоев. В плане индикации древних антропогенных воздействий устойчивыми признаками считаются агрогенные турбации и наличие культурных слоев. Для последних характерна неоднородность, подщелачивание, обогащение гумусом и фосфором. Измерение магнитной восприимчивости почв считается перспективным экспресс-методом диагностики эволюционных изменений почв, в том числе и на культурных слоях археологических объектов. В состоянии разработки находится микологический метод индикации антропогенных воздействий. Для микроскопических почвенных грибов установлены разнообразные реакции (на организменном, популяционном и уровне сообществ) на различные антропогенные воздействия (Марфенина, 1999, 2003). Например, при пирогенном воздействии на поселениях отмечается увеличение доли меланинсодержащих грибов, снижение биомассы и видового биоразнообразия, сохранение грибов преимущественно в виде спор и др. С одной стороны, можно определить структуру и разнообразие грибов, содержащихся в древних почвах. С другой - определить их функциональные свойства по присутствию представителей различных эколого-трофических групп и уровню проводимых ими трансформаций веществ. По разработанности критериев и инструментальной простоте у нас в стране результативна структурная индикация.
Морфологические свойства и химический состав КС. Особенностями культурных слоев является легкий гранулометрический состав, пониженная плотность, морфологическая неоднородность, иногда поднятие капиллярной каймы. Культурный слой характеризуется одновременным увеличением содержания гумуса и фосфора, высокой карбонатностью, щелочностью, слабой засоленностью, низкими значениями магнитной восприимчивости.
КС фиксируют древнюю поверхность, поэтому наибольшие изменения претерпевают верхние горизонты почв: преобразуется структура, увеличивается плотность, уменьшается порозность, меняется водный и воздушный режимы, что ведет к локальным трансформациям форм Бе (Александровский и др., 1998; Сычева, 1993). КС как древних поселений, так и современных городов неоднороден морфологически и в пространственном распределении по площади поселения. Во время бытования поселения КС обогащается органическим веществом и фосфором, в групповом составе гумуса значительно преобладают гуминовые кислоты (Ахтырцев, 1973; Сычева, 1994), появляются многочисленные включения, связанные с деятельностью населения (Демкин, 1997). Причем, некоторые из почвенных новообразований вследствие сходного облика могут быть неверно описаны как следы человеческой деятельности (пепел, минеральная краска, обмазка и т.д.) (Демкин, 1997; Сычева, 1993).
В составе почв древних городов заметно обогащение слоев тяжелыми металлами (Евдокимова, 1986; Кайданова, 1987; Дродзова, Терехова и др., 2001), что связывают с различными ремеслами. В культурных слоях русских городов Х-Х! вв. с древним металлургическим производством выявлены повышенные концентрации меди, цинка, свинца и олова, также отмечается повышенное содержание фосфора (Кайданова, 1987,
2000). На Гнездовском археологическом комплексе отмечено обогащение КС медью, цинком, мышьяком, свинцом, что связывается с железоделательным и кузнечным производствами (Дроздова и др., 2001). В современных городских КС также отмечается повышенное содержание тяжелых металлов (N1, Си, 2п, Со). Сплав меди и олова -оловянная бронза - относится к самым древним сплавам, используемым с бронзового века. В сплав меди и олова часто добавляли цинк, фосфор и применяли в различных ремеслах: пушечная, художественная, колокольная бронза (Евдокимова, 1986). Анализ химического состава (Бушмакин, 1999 а) продуктов минерализации предположительно бронзовых накладных украшений сбруи (курган с «усами» Солончанка I, Оренбургская область) позволяет говорить об использовании для их изготовления цинксодержащего
медного сплава - латуни. При изготовлении украшений, найденных на Южном Урале, уже в IV в. н.э. использовались разнообразные металлы и сплавы - золото, серебро, латунь, медь, бронза, практиковались их литье и пайка.
Основная роль в накоплении металлов в почвах принадлежит выветриванию металлических включений разного возраста и происхождения, а также, возможно, имеется связь с древней металлургией (Кайданова, 1987, 2000). В случае разрушения предметов коррозией о металле приходится судить по продуктам его изменения. Восстановление состава уничтоженного коррозией металла по продуктам его минерализации достаточно надежно в отношении основных компонентов исходного материала, но требует осторожности в случае элементов-примесей. В продуктах коррозии фиксируются те из слагающих металл химических элементов, которые могут образовывать в данных условиях свои устойчивые фазы или входить в структуру других формирующихся соединений, не удовлетворяющие этому правилу компоненты металла рассеиваются в окружающей среде (Бушмакин, 1999 б).
Содержание тяжелых металлов (2п, Сё, N1, Со, Мп, РЬ, Си, Сг, Бе) в подкурганных почвах стоянок неолита и энеолита, стоянок и могильников эпохи бронзы Самарской области было определено с целью получения фонового содержания и последующего определения степени современных техногенных нагрузок на ландшафты (Иванов, Дергачева, Кузнецов, 1997). Отмечено увеличение содержания всех элементов в современных почвах, за исключением N1, содержание которого почти на треть выше в погребенной почве ямного времени.
На поселении Каменный Брод (р. Б. Караганка, базовая территория заповедника «Аркаим») развитие черноземно-луговой среднесуглинистой почвы на двучленной глинисто-супесчаной пачке прервано поселением людей и ростом легкосуглинистого культурного слоя мощностью 30-35 см. Под культурным слоем погребена нижняя часть древней почвы с характерными языками-трещинами, отражающими аридный этап рубежа Ш-П тыс. до н.э. Второй фиксируемый этап почвообразования отражен в росте гумусированного горизонта А1 над культурным слоем. Древнее нарушение почвообразования в виде наличия культурного слоя способствует плоскостной эрозии при нагрузке. Вследствие этого А1 редуцирован, имеет мощность 6-12 см. Введение заповедного режима в долине отразилось в виде роста мощной дернины (9 см за 12 лет).
В долине р. Зингейка (левый притока р. Урал, Кизильский район Челябинской обл.) обследованы поселения Заря XI (в 2.5 км к юго-западу от пос. Заря, археолог Ф.Н. Петров, 2001 г.), Лебяжье VI (в 5 км к северо-востоку от пос. Кацбахский, археолог Л.Ю. Петрова, 2001 г.), на которых остановимся подробнее. В 8 км от поселений на дренированной возвышенности под с. Кацбах расположен курган эпохи бронзы (археолог Т.С. Малютина, раскопки 2002 г). Поселения располагаются на первой надпойменной террасе. Разграничителем двух излучин реки является холм, в южной части которого (260 м от пос. Заря) находится менгир Лебяжье. В одной из излучин реки находится поселение Лебяжье, в соседней - поселение Заря. Прямое расстояние между центрами поселений составляет 720 м (Петрова, 2001). Оба поселения находятся в непосредственной близости от укрепленного городища Сарым-Саклы - одного из наиболее ярких памятников «Страны Городов» - и представляют собой неукрепленную поселенческую округу.
С аэрофотоснимков 1956 г. на поселении Лебяжье отдешифрировано 13 крупных жилищных впадин овальной формы глубиной 0.25-0.30 м, на поселении Заря - 3 жилищные впадины (И.М. Батанина), по данным инструментальной съемки на поселении Заря зафиксировано 5 жилищных впадин. Керамический комплекс поселения Лебяжье позволяет отнести памятник к эпохе поздней бронзы, срубно-алакульскому периоду (Петрова, 2001). Раскоп поселения Заря (однослойного характера) заложен на межжилищном пространстве. Керамический комплекс определен как срубно-
алакульский, с выраженными ранне-алакульскими чертами (Петров, 2001). Состояние растительных сообществ на памятниках и прилегающей территории хорошее, поскольку площадь проективного покрытия не ниже 70 % во всех случаях, сообщества находятся на 1-2-й стадиях пастбищной дигрессии, ассоциации преимущественно разнотравно-злаковые. В пределах двух поселений заложены 15 почвенных разрезов. Положение поселений в непосредственной близости от реки, на абсолютной высоте 360 м над у.м., на уровне первых надпойменных террас с близким (2-3 м) залеганием грунтовых вод предполагает гидроморфизм как черту, определяющую внешний облик изучаемых почв. В фоновых почвах ярко выражена комплексность покрова -черноземные микроповышения и микропонижения с солонцами. Ситуация является характерной для почв окрестностей поселений эпохи бронзы (Плеханова, 2002; Плеханова, Иванов 2000).
Строение почвы фонового микроповышения (разрез Леб-7-00) следующее (в скобках приводится нижняя граница горизонта, см): Ад(3), А1 (20), [А1] (25), [АВ] (40), [ВСА] (80), ВС (140^). В целом почвообразование фонов характеризуется относительно маломощным гумусовым горизонтом, его ясным переходом в горизонт В . Сформировалась черноземно-луговая маломощная карбонатная незасоленная (тип химизма гидрокарбонатно-магниевый) почва на двучленных преимущественно тяжелосуглинистых с переходом в верхней части к легкосуглинистым отложениях. Почва фонового микропонижения (разрез Леб-8-00) имеет следующее строение: А1А2 (3(4)), АВ$ь (14), Вса (44), ВС (120^) и является солонцом солончаковым среднесуглинистым.
Культурный слой поселения разнороден: от идентифицируемого как «зольник» и «прокал» (разрезы Леб-1, Леб-5) до темно-серого КС-заполнения ямы с повышенной влажностью (разрез Леб-4). Мощность (Ад+А1) составляет 10-15 см, суммарная мощность культурных слоев, в том числе охваченных почвообразованием, колеблется от 35 до 65 см. Разрез почвы жилищной впадины поселения (Леб-5-00) имеет следующее строение: Ад (3), А1 (11), КС зольник (24), [А] (37(40)), [АВса] (50), [А] (68), ВС (100^). Кроме этапа послебронзового (до современности) почвообразования в заполнении жилищной впадины четко фиксируется горизонт [А] погребенной почвы, слабо заметен еще один погребенный горизонт [А*].
Почвы поселения Заря XI также формируются на двучлене: нижняя часть разреза тяжелосуглинистая-глинистая, верхняя представлена легкими суглинками. Разрез Заря-11-00 заложен на месте ямы с гумусированным заполнением. Гумусовый горизонт неоднороден, подразделяется на невскипающий горизонт А1 и вскипающий А1*, суммарная мощность колеблется от 30 до 70 см, граница перехода в ВСА языковатая. На культурном слое, содержащем множество артефактов, формировался А1 небольшой мощности - суммарно с Ад достигающий 10 см. Мощность подстилающих его КС достигает 20-25 см. Горизонт ВСА под культурным слоем мощный - 55 см, под заполнением ямы уменьшается. Горизонты ВС обоих разрезов сходны, характеризуются наличием многочисленных железистых конкреций ржавого цвета, диаметром 2-3 мм. В стенках раскопа мощность (Ад+А1) также не превышает 10 см, мощность КС «зольник» колеблется от 10 до 40 см, КС «прокал» - 10-12 см. Суммарная мощность природноантропогенных слоев, в том числе охваченных почвообразованием, в основном колеблется в пределах 30-40 см, в отдельных случаях увеличиваясь до 70 см.
Во всех случаях идет формирование комплексов черноземно-луговой почвы и солонцов, причем как в окрестностях памятников, так и на самих поселениях, с той лишь разницей, что на поселениях в качестве почвообразующей породы выступают антропогенно преобразованные слои. В целом почвообразование идет по черноземно-
луговому типу, характерному для почв соответствующих надпойменных речных террас окрестностей.
Гранулометрический состав почв памятников отражает их формирование на двучлене: нижняя часть более тяжелая - средний-тяжелый суглинок (табл. 5), тогда как в верхней части почвы - облегчение гранулометрического состава во всех случаях до легкого суглинка, в фоновой почве разреза Леб-8 до супеси, но это объясняется формированием в микропонижении надсолонцового горизонта.
Таблица 5
Гранулометрический состав почв поселения Лебяжье VI
Горизонт, образец, см Содержание с )ракций, % **
1- 0.25 0.25- 0.05 0.05- 0.01 0.01- 0.005 0.005- 0.001 <0.001 <0.01мм
Поселение эпохи поздней бронзы. Разрез Лебяжье-5-00.
АД , 0-3 27 26 27 8 7 5 20 сп-лс
А1, 3-11 22 22 31 11 5 8 24 лс
КС, 11-24 24 25 28 9 9 4 23 лс
[А], 0-13 26 21 16 5 11 21 38 сс
[АВса] 16-26 26 11 15 6 10 31 47 тс
[А], 26-36 24 12 12 5 15 31 51 тс
В, 46-56 19 12 16 6 10 38 54 тс
ВС, 66-76 24 11 16 5 8 36 50 тс
Фоновое микроповышение. Разрез Лебяжье-7-00.
3 - 0 А 24 22 34 3 9 8 20 сп
А1, 10-20 32 16 28 9 8 7 24 лс
[А1], 20-25 45 18 15 6 7 8 22 лс
[АВ], 30-40 45 13 10 3 8 20 31 сс
[Вса], 50-70 32 8 11 6 7 28 49 тс
ВС, 90-100 18 17 14 4 11 36 51 тс
ВС, 130-140 20 19 12 3 13 33 49 тс
Фоновое микропонижение. Разрез Лебяжье-8-00.
А1А2, 0-3 42 19 20 4 6 8 19 сп
АВЗЬ 5-12 36 24 10 3 9 18 30 сс
Вса, 20-30 28 14 17 3 10 27 40 сс
ВС, 70-80 28 18 11 3 11 29 43 сс
** Используется классификация по Качинскому в градации «почвы степного типа почвообразования, красноземы и желтоземы» (Методическое руководство, 1979): сп - супесчаные, лс -легкосуглинистые, сс - среднесуглинистые, тс - тяжелосуглинистые.
В то время как толщи культурного слоя выступали в качестве почвообразующей породы, легкосуглинистый состав остается маркером границ распространения культурных слоев как наиболее консервативное почвенное свойство. Соответственно, «фоновые» почвы поселения Лебяжье на самом деле таковыми не являются, а находятся на окраине поселения, где уже нет артефактов, но присутствует антропогенное воздействие в древности, не выразившееся в формировании специфического культурного слоя. Но древнее антропогенное воздействие здесь было существенным и выражается в формировании комплексности - микроповышений и микропонижений. Причем комплексность покрова, свойственная первым надпойменным террасам данного региона, формируется независимо от присутствия КС, но в окрестностях поселений имеет обратный (инверсионный) вид (Плеханова, 2002; Иванов, Плеханова, 2000).
При интерпретации данных о свойствах палеопочв поселений необходимо учитывать все факторы, которые могли изменить их облик после погребения под
культурным слоем. Таким активным процессом может являться внутрипочвенный сток влаги, формируемый в весеннее время на контакте культурного слоя и палеопочвы вследствие существенного различия в их гранулометрическом составе, но на данном объекте для учета такого фактора необходимы дополнительные работы.
Профильное распределение гумуса и КС. Исследователями отмечается гумусированность культурных слоев. Повышенное содержание гумуса в КС памятника Ерзовка-1 (Волгоградская область, Демкин, 1994) связывается как антропогенным привносом органического вещества, так и с размывом гумусовых горизонтов почв, лежащих выше памятника по склону. В профиле скифского городища Переверзево-1 отмечались два углеродных максимума, связанных с верхним гумусовым горизонтом и с культурным слоем (Сычева, Чичагова, 2000).
В ряде случаев ответственным за прокраску гумусированного горизонта культурного слоя является углистое вещество (Красильников и др., 2003). Так, черный цвет слоя, соответствующего полу средневекового жилища (Барсова гора), обусловлен присутствием угля, а не гумусовых веществ, содержание углерода является невысоким 0.28-1.94 % (Коркина, 2001). Углистые включения как основа черной окраски горизонтов мезолитического КС отмечены при исследовании гумуса методом пиролитической масс-спектроскопии (Красильников и др., 2003). Очаг с большим количеством углей содержал также значительные количества гидрокарбонатов (очевидно, сохранившихся внутри крупных углей), мономеров лигнина и алкилированных ароматических соединений. Подобная же ситуация (за исключением малого количества легко разлагающихся гидрокарбонатов) наблюдается в интенсивно прокрашенном средневековом КС и, в меньшей степени, в КС железного века.
Гумусовые вещества представляют собой особый класс природных веществ, состав и структура которых зависит от термодинамической (биоклиматической) обстановки их формирования, состав и соотношение компонентов гумуса сохраняются во времени, а процесс гумификации протекает везде, где есть живое вещество, независимо от его количества и качества. Все это позволяет использовать гумусовые вещества в качестве индикатора природной среды в педогумусовом методе реконструкции палеоэкологических условий древних эпох (Дергачева и др., 2000. С. 19-21.) Наиболее хорошо сохраняющимися свойствами почвенной массы, связанными с гумусом, считаются отражательная способность и магнитная восприимчивость.
Для культурных слоев наиболее характерная черта - повышенное содержание гумуса и фосфора, одновременное повышение которых является их диагностическим признаком (Сычева, Чичагова, 2000). Содержание гумуса в дернине и горизонте А1 поселения Лебяжье и фоновой почвы микроповышения составляет более 10 % (табл. 6), что свидетельствует о формировании черноземно-луговой почвы. В почве фонового микропонижения содержание гумуса достигает 5 % (разрез Леб-8-00). Большой перепад (уменьшение в 4 раза) содержания гумуса от 10.08 % в горизонте А1 до 2.56 % в [А1] объясняется наличием природно-антропогенного наноса в верхней части разреза, обогащенного органическими веществами. С глубиной содержание гумуса плавно уменьшается, в горизонтах В, ВС содержится от 0.49 до 0.75 %.
Новообразования карбонатов представлены пропиточными формами. Карбонатный профиль фоновых почв с одним максимумом. В почве микроповышения он расположен на глубине 50-70 см (16.4 %, табл. 6) и на глубине 30-40 см в почве микропонижения (20.8 %). На поселении отмечается повышение (в 2 раза) содержания СаСО3 в КС «зольник» (с 4.6 % в горизонте А1 до 10.8 % в КС - разрез Леб-5-00). Повышенное содержание карбонатов в КС, возможно, определяется не только обогащением слоя золой, но и привносом карбонатосодержащих пород в процессе хозяйственной или ритуальной деятельности населения.
Химический состав почв поселения Лебяжье VI
Горизонт, глубина отбора рН водн Гумус СаСОэ Са8О4 Ре2Оэ АІ2О3 Р2О5 К2О ЕКО Обменные катионы Тип химизма мг-экв/100 г П*10-5 ед. СИ
По Тамму По Мачигину К+ Са++ Мя++
% Мг-экв/100 г.почвы % от ЕКО
Поселение поздней бронзы. Жилищная впадина. Разрез Лебяжье-5-00.
АД , 0-3 8.00 10.56 - - - - - - - - - - - - 175
А1, 3-11 8.40 9.55 4.6 - 0.37 0.70 6.1 144.7 - - - - - ИСОэ-Мя- Са 130
КС, 11-24 9.00 3.94 10.8 - 0.43 0.61 8.2 200.2 - - - - - ИСО3-Са- С1 87
[А], 0-13 8.80 2.31 6.0 0.34 0.25 0.40 8.7 178.5 25.64 15 2 26 57 С1-8О4-Мя- № 155
[АВса] 16-26 9.05 1.68 20.6 0.65 - - 10.7 139.9 34.13 9 12 12 67 С1-8О4-Мя- № 102
[А], 26-36 9.15 1.22 17.1 0.51 - - 8.7 127.8 27.53 10 18 9 63 С1-8О4-№ 128
В, 46-56 9.30 0.75 19.5 - - - 6.0 115.8 - - - - - С1-8О4-№ 125
ВС, 66-76 9.50 - 13.0 - - - 2.4 101.3 - - - - - С1-8О4-№ 126
Фоновое микроповышение. Разрез Лебяжье-7-00
3 - 0 , А 7.00 10.08 - - - - 3.6 96.5 22.35 9 1 51 39 - 187
А1, 10-20 7.05 9.77 - - - - 2.0 49.2 20.64 5 1 53 40 - 135
[А1], 20-25 7.20 2.56 1.1 0.12 - - 0.7 26.5 23.98 3 1 67 29 - 187
[АВ], 30-40 7.75 2.05 1.1 0.12 - - 0.7 20.3 41.48 3 1 60 36 - 116
[Вса], 50-70 9.27 0.49 16.4 0.31 0.25 0.30 2.0 17.4 - - - - - ИСО3-Мя 95
ВС, 90-100 9.10 - 12.8 0.22 0.43 0.56 1.3 18.6 - - - - - ИСО3-Мй 68
ВС, 130-140 9.10 - 11.3 - - - 1.3 15.7 - - - - - - 87
Фоновое микропонижение. Разрез Лебяжье-8-00
А1А2, 0-3 8.00 4.93 - 0.17 - - 2.8 77.2 15.16 10 5 40 45 - 220
АВЗЬ 5-12 9.20 3.13 3.2 0.16 - - 1.4 51.9 24.23 5 22 18 55 ИСО3-№ 150
Вса, 20-30 9.25 0.65 20.8 0.45 0.20 0.30 2.0 25.6 25.16 3 21 18 58 8О4-С1-Ма 102
ВС, 70-80 9.15 - 13.4 - 0.34 0.41 1.7 15.4 - - - - - 8О4-С1-Ма 273
ВС, 100-120 9.15 - 8.2 - 0.29 0.31 0.7 12.1 - - - - - - 145
Глубже опять понижение содержания СаСОз в первой погребенной почве (до 6 %), вновь повышение (почти в 3 раза) в [АВса] до 20.6 %, а плавное понижение с глубиной -до 13 %; Отсутствие гумусного пика в [А] 50-60 см позволяет говорить о гумусированном заполнении жилищной впадины. Предположение наличия двух погребенных почв в заполнении жилищной впадины говорит о двукратном использовании поселения. Первый раз не очень интенсивно, но с привносом карбонатосодержащих пород, затем достаточно длительный перерыв для формирования 13-16-сантиметрового гумусированного почвенного горизонта и только после этого -мощный культурный слой эпохи поздней бронзы, сохранившийся сегодня в виде 13 см светло-серого КС «зольник» и лежащих выше еще 11 см, охваченных почвообразованием и прокрашенных гумусом. Безусловно, в формировании таких мощных антропогенно преобразованных слоев нельзя отрицать роль эолового накопления пыли и, возможно, периодического экстремально высокого подъема вод весной, но поскольку нет морфологически выраженной слоистости наносов, наиболее вероятно эоловое осадконакопление.
Максимальное содержание гипса (0.31 %, в фоновом микроповышении, горизонт [ВсА], 0.45 % в фоновом микропонижении, горизонт ВсА) совпадает по глубине с горизонтами максимального содержания карбонатов. На поселении гипса содержится в
2 раза больше (0.65 %).
Исследователями отмечается подщелачивание КС. Зола, пожары и строительный мусор являются причинами подщелачивания почти метровой гумусированной толщи с преобладанием песчаных фракций Гнездовского археологического комплекса 11-Х1 вв, где значения рН лежат в нейтральной области (6.1-5.5) в отличие от средне-слабокислых фонов (рН 4-4.5) (Дроздова, Терехова и др., 2001). Реакция среды в почве микроповышения поселения Лебяжье в верхней части нейтральная (рН 7.0 - Ад, А1), в нижней части щелочная (рН 9.2-9.1). В микропонижении - щелочная (от 8.0 до 9.2). В почве поселения реакция раствора лежит в щелочной области - от 8.0 до 9.5 в нижней части профиля. Кислая реакция почвенных растворов благоприятствует растворению оснований, в том числе костей, и переходу минеральных соединений в мобильное состояние. Установленная реакция культурного слоя щелочная (рН 9.0), что способствует сохранности артефактов.
Состав солей по результатам анализа водной вытяжки следующий. Почва микроповышения слабо засолена (сумма солей не превышает 0.1 %), засоление преимущественно гидрокарбонатно-магниевое, в почве микропонижения сумма солей колеблется от 0.2 до 0.5 %, в нижних горизонтах засоление сульфатно-хлоридно-натриевое, в АВэь гидрокарбонатно-натриевое. В составе обменных катионов преобладает магний, содержание натрия в горизонте АВэь, ВсА составляет 21-22 % от ЕКО. На поселении в погребенной под культурным слоем почве сумма солей составляет 0.27-0.60 %, с максимумом в [АВсА]. В самом культурном слое сумма солей равна 0.13 %, наименьшее засоление в А1-0.07 %. Тип засоления в нижних горизонтах хлоридно-сульфатно-натриевый, в заполнении жилищной впадины преимущественно сульфатно-магниевый, в культурном слое хлоридно-гидрокарбонатно-кальциевый, выше гидрокарбонатно-магниево-кальциевый.
Значения емкости катионного обмена сопоставимы. В почве микроповышения они составляют 20-24 мг-экв/100 г почвы, с повышением в [АВ] до 40 м-экв/100 г почвы. В почве микропонижения ЕКО колеблется от 15 (горизонт А1А2) до 25 мг-экв/100 г почвы в ВсА. В почве поселения максимум ЕКО составляет 34 мг-экв/100 г почвы в горизонте [АВсА]. Состав обменных оснований приведен в % от ЕКО (табл. 6). В микроповышении преобладают Са++ (51-67 %), М^++ (29-40 %). В микропонижении преобладает М^++ (4558 %) по всему профилю, но в А1А2 на первом месте Са++ (40 %), а в АВэь на втором
месте №+ (22 %). В заполнении жилищной впадины преобладает М§++ (57-67 %) в [А], затем Са++ (26 %), в [АВсА] и [АВ] и №+ (12 и 18 % соответственно). Наличие №+ в составе обменных оснований отмечалось морфологически в виде слабой солонцеватости (растрескивание горизонта, напоминающее солонцовые структуры, засоление почв до первого этапа использования поселения, и после него - горизонт [А] 25-35 см) также имеет солонцовые структуры в своей нижней части. Следовательно, первый период использования поселения возможно соотнести с эпохой аридизации.
Количество полуторных оксидов в фонах сопоставимо, максимумы находятся на глубине 80-100 см (0.56, 0.41 для А1203; 0.43, 0.34 для Ре203 соответственно). В дернине поселения повышено содержание А1203 (0.7 %), в культурном слое 0.6 %, в [А] - 0.4 %. Максимум подвижных форм Бе203 по значениям сопоставим с максимумами фонов, но расположен выше - на глубине 0-20 см, их наибольшее содержание характерно для культурного слоя.
Распределение содержания калия в фоновых почвах носит биогенный характер с максимумом в верхних горизонтах (78-96 мг-экв/100 г почвы). Концентрация соединений калия высокая. В почве поселения значения повышаются по сравнению с фоном в 2 раза (144-200 мг-экв/100 г почвы - Ад и КС). Общий вид кривых сходен в фонах и на поселении - плавное убывание с глубиной, но на поселении значения повышены в 7-10 раз (12-20 мг-экв/100 г почвы в нижних горизонтах фонов и 100-140 мг-экв/100 г почвы на поселении), что дает основания говорить о внесении органических веществ (хозяйственная либо ритуальная деятельность) в КС поселения и субстрат, которым заполнилась жилищная впадина.
Профильное распределение фосфора в КС. При минерализации поступившего в почву органического вещества фосфор закрепляется в виде трудно растворимых фосфатов кальция, сохраняющихся сотни и тысячи лет. Формируются аномальные зоны или слои концентрации этого элемента. В пределах площади древних поселений давно (в 50-е гг.) отмечены значительные колебания содержания фосфатов в почве, что объясняется неоднородностью заселения отдельных частей поселений. Применение фосфатного метода в археологических полевых работах для установления мест древних поселений (Детюк, Тараненко, 1997), а также для уточнения деталей раскопок (Демкин,
2000) позволяет значительно сократить объем разведывательных работ.
Повышение в 2-3 раза по сравнению с фоном содержания фосфора отмечается в средневековых КС Гнездовского археологического комплекса (Дроздова, Терехова и др.,
2001). При бимодальном распределение валового Р205 ярко выраженный максимум был связан со скифским культурным слоем (Сычева, Чичагова, 2000). Обогащение фосфором отмечено в КС средневекового поселения Х-ХТТ вв., Саввиновская Слобода II (Александровский, 1997). Границы поселения эпохи поздней бронзы (ХУ-ХТТТ вв. до н.э.) Ерзовка-Т установлены с использованием фосфатного метода, поскольку местом основного накопления отходов является периферия поселения, и его граница была приурочена именно к этой зоне (Демкин, 2000). Одновременное накопление металлов и фосфора в КС домонгольских городищ, ставших центрами древнерусских городов, отличает их от КС городищ-поселков, существовавших не дольше одного столетия, где отмечается только небольшое накопление фосфора, тогда как накопление металлов в слоях, связанное с последними столетиями, повышенным содержанием фосфора не характеризуется (Кайданова, 2000).
Распределение соединений фосфора в фонах поселения Лебяжье носит биогенный характер (табл.6) - максимумы находятся в Ад (1, 3.6 мг-экв/100 г почвы), А1А2 (2, 2.8 мг-экв/100 г почвы). Второй максимум в обоих фонах приходится на ВсА и составляет 2.0 мг-экв/100 г почвы. Минимум в микроповышении приходится на погребенные под наносом горизонты (0.7 мг-экв/100 г почвы); в микропонижении - на АВзь (1.4 мг-экв/100 г почвы). В целом значения одного порядка. На поселении близкие фоновым
(максимальным) значения только в минеральном горизонте ВС (90-100 см) - 2.4 мг-экв/100 г почвы. Наибольшая разница по сравнению с фоном характерна для горизонта [АВсА] 40-50 см (10.7 мг-экв/100 г почвы) - наибольшая «используемость» слоя, наибольшее обогащение его органическими веществами. Повышенные значения на глубине около метра возможно объяснять диагенетическим внутрипрофильным перераспределением. Ход кривой профильного распределения не соответствует фоновому и имеет скорее обратный вид, что связано с антропогенным воздействием. Максимум содержания подвижного фосфора в АВсА может быть интерпретирован в соответствии с природными процессами. В фонах максимум также приходится на ВсА. В соответствии с антропогенными процессами данный максимум можно объяснять интенсивным внесением органических веществ в первый период использования поселения. Это означает, что такой период имел место. Повышенные значения содержания фосфора в КС квадратов поселений вполне объяснимы органическими остатками пищи и т. п., что хорошо согласуется с литературными данными.
Магнитная восприимчивость почвенной массы, побывавшей в огне, возрастает по сравнению с фоновой на несколько порядков. По материалам Волгоградских исследований (Демкин, 2003), магнитная восприимчивость прокаленных почв
составляет не менее 300 единиц, тогда как в фонах - около 30 единиц, то есть порядок величин МВ прокаленного материала и фонов различается в 10 раз. Наш курган эпохи бронзы под Кацбахом, расположенный недалеко от поселений, характеризуется в фоновой почве значениями магнитной восприимчивости 32-42 единицы, в КС «прокал» - 240 единиц, в КС «угли» - 480 единиц СИ, что хорошо согласуется с приведенными выше данными.
В исследуемом культурном слое поселения Лебяжье, называемом «прокал» (табл. 6), порядок значений не изменяется и составляет 92* 10"5 ед. СИ, поселения Заря 42*10-5 ед. СИ, тогда как фоновые значения колеблются в пределах 70-120* 10-5 ед. СИ для Лебяжьего и 16-48* 10"5 ед. СИ для Зари, из чего следует заключить, что данный слой полностью в огне никогда не был, хотя и имеет ржавый оттенок. Для обоих поселений следует отметить, что МВ зольника выше, чем МВ прокала, и составляет соответственно 130 и 55* 10-5 ед. СИ для КС «зольник» по сравнению с 92 и 42*10-5 ед. СИ для КС «прокал».
На поселении Заря магнитная восприимчивость подстилающих пород существенно ниже (16 единиц), чем на Лебяжьем (70-125 единиц - горизонты ВС). Минимальные значения характерны для горизонтов ВсА (или КС с кальцием (разрез Леб-5)); максимумы - для горизонтов, обогащенных гумусом, как для погребенных, так и для современных - 170-187 единиц для Лебяжьего, 48-66 единиц для Зари. Аномально высокие значения в почве микропонижения (Лебяжье) - 220 единиц в горизонте А1А2 (0-3 см), 273 единицы в горизонте ВС (70-80 см). В нижних частях профиля, где хорошо развиты признаки оглеения, обильно встречаются новообразования восстановленных форм железа, величина магнитной восприимчивости не превышает 15*10-5 ед. СИ (Демкин, Дьяченко, 1994). На поселении Заря отметим в целом пониженные значения. Также исследователи отмечают возрастание значения магнитной восприимчивости в гумусовом горизонте у полугидроморфных почв (с чередующимся режимом увлажнения/иссушения, то есть при периодическом чередовании
окислительных/восстановительных обстановок). Напротив, длительное, избыточное увлажнение, поверхностное заболачивание снижает этот показатель (Сычева, Леонова, Александровский и др., 2000).
Нарушения почв и традиции древнего природопользования. Рефлекторные свойства почв обеспечивают отражение в почве среды, в которой она формировалась и функционирует. При этом в почве находят отражение как природные, так и антропогенные факторы ее формирования. В любую историческую эпоху поселение
людей на определенной территории и их хозяйственная деятельность сопровождались значительным изменением почв и почвенного покрова. В 1920-1960-х гг. XX столетия наряду с разработкой почвенно-эволюционных концепций К.К. Гедройца, В.Р Вильямса, С.С. Неуструева, С.А. Захарова, В.В. Геммерлинга, Р.С. Ильина, Б.Б. Полынова, Д.Г. Виленского, В. А. Ковды, И.П. Герасимова, А. А. Роде и др. была признана роль хозяйственной деятельности человека (В.Р. Вильямс, С.П. Кравков и др.) в почвообразовании.
Изменение ряда почвенных свойств под влиянием антропогенного фактора соизмеримо с их преобразованием в природном тренде в течение столетий и даже нескольких тысячелетий (Демкин, 1997; Rosen, 1995; Zeder, 2001; и др.). Уже в суббореальном периоде первобытные племена хозяйственными воздействиями нарушили почвенный покров в районе своих поселений.
Они затронули большей частью земли приречных территорий, где эти поселения были широко распространены (Ахтырцев Б., 1973).
Прошлые периоды в истории развития почвенного покрова предопределяют во многом современную опасность проявления деградационных явлений (Николаев, 1999; Плеханова, 2003). Развитие представлений биогеоценологии привело к формированию антропобиотической концепции эволюции живого покрова. Основным фактором, определившим развитие живого покрова в голоцене, согласно концепции, считается деятельность ключевых видов и человека, а формирование современной зональности представлена как процесс ослабления природных ключевых видов и существенной замены ее антропогенными воздействиями (Смирнова и др., 2001). Аридность рассматривается характеристикой как природной, так и антропогенной сухости климата (Ковда, 1977). В современных условиях антропогенное воздействие на почвы
неизмеримо возросло и приобрело роль решающего фактора в эволюции почв, а почвообразование вступило в антропогенную фазу своего развития (Ахтырцев А.; Ахтырцев Б., 1986).
Предположение о том, что развитие ландшафтов происходит под влиянием комбинаций климатических и социальных факторов (Rosen, 1995) получает свое подтверждение и для Русской равнины (Гольева и др., 2003). Дифференциация культурного слоя поздней бронзы (XV-XIII вв. до н.э.) поселения Ерзовка-1 на два горизонта обусловлена исходными профильными различиями денудируемых почв водораздела (Демкин, 2000); образование культурного слоя связано с естественным делювиальным процессом, интенсифицированным антропогенным фактором (Демкин, Дьяченко, 1994). Участие склоновых процессов в формировании культурного слоя отмечено на материалах городища Переверзево-I, где возраст гуминовых кислот, выделенных из культурного слоя (С14), на 200 лет древнее археологического возраста, что авторы объясняют вовлечением в заполнитель слоя гумусового материала погребенной почвы (Сычева, Чичагова, 2000). На поселении Мордвина гора Волжско-Окского правобережья (Сычева, Грибов, 2003) выявлено антропогенное воздействие на ландшафты, вызвавшее катастрофические изменения биоты с максимальным проявлением антропогенной эрозии с XIV в., где отмечена скорость эрозионных процессов около 1 см (! - Л.Н.) в год. Причины экологической катастрофы авторы связывают со сведением лесов и распашкой земель в комплексе с изменением климата в сторону увлажнения и похолодания. Экологический кризис (увеличение скорости эрозии) на территории современной Калмыкии связывают (Гольева и др., 2003) с разгромом Хазарского каганата и нашествием гузов, в стадах которых абсолютно доминировали овцы.
В последние 100-150 лет в центре Русской равнины повсеместно отмечается замедление накопления пойменного аллювия и формирование почвы (Александровский, Кренке, 1993). Связывают этот факт с освоением степей, оттоком туда населения и
сокращением площади пашни в лесной зоне, соответственно, восстановлением лесов, уменьшением эрозии почв и стока мелкозема в долины. Пользуясь данной аналогией, высокую скорость осадконакопления (Иванов, Плеханова и др., 2001) в Аркаимской долине в период 4500-3000 лет (0.24 мм в год) также возможно интерпретировать как свидетельство высокой нагрузки древнего общества на ландшафт.
Современные колковые леса (береза) развиты в Аркаимской долине по склонам сопок северных экспозиций. Согласно Л.Б. Заугольновой (устн, 2003), перепад высот в 40-80 м является незначительным для столь существенного разбега растительности по катене, а условия, благоприятные для лесной растительности, существующей сегодня на северных склонах (в средней части катены), благоприятны для лесной растительности по всей площади долины. Говорить о прогрессивном иссушении степи или активном наступлении леса на степь нет оснований, эти явления имеют явно флуктуационный характер. Произошедшее за последнее тысячелетие заметное обезлесивание степных территорий В. А. Николаев (1999. С. 72) связывает с антропогенным воздействием на ландшафты.
Соотнося свидетельства древнего облесения территории современной степной зоны (особенности споро-пыльцевых спектров (Лаврушин, Спиридонова, 1999),
фульватный состав гумуса определенных хроносрезов погребенных почв (Иванов, Плеханова и др., 2001), современные колковые леса на северных склонах сопок и зарастание долины при заповедании) с фактом наличия золистых слоев большого объема, оставленных древними племенами, описанном в данной статье, правомерно предполагать в качестве причины формирования открытых степных пространств не только динамику климатических смен, но и длительное (не менее 3-4 тысячелетий) воздействие человеческого общества на ландшафты.
Аркаимскую долину на рубеже ТТТ-ТТ тысячелетий до н.э. называют «миром гармонии Человека и Природы» (Зданович Г.), предполагая бережное отношение общества к природным ресурсам. Деградацию пастбищных экосистем и лесных ландшафтов в период поздней бронзы (вторая половина ТТ тыс. до н.э.) возможно связывать с оттоком носителей синташтинско-аркаимской археологической культуры, с частичной ассимиляцией местными племенами оставленных обрывочных знаний. В период поздней бронзы археологами отмечается «избыточность» погребальной обрядности в виде многочисленных украшений, обильных жертвоприношений, неоправданно больших трудозатрат на строительство погребальных комплексов (Зданович Д., устн., 2003). Возможно предполагать, что изменения массового сознания привели к переиспользованию природных ресурсов, а деградация почвеннорастительного покрова, в свою очередь, вызвала ответную социальную реакцию в виде формирования этносов с кочевым типом хозяйства.
В свете сказанного возможно заключить:
Поскольку следы деятельности человека отражаются на материалах аэрофотосъемки, был разработан метод поиска поселенческих и курганных памятников путем дешифрирования аэрофотоснимков (Зданович, Батанина, 1995, 2004), в
результате чего оказалось, что речные долины насыщены археологическими памятниками. Суммарная площадь почв с древними нарушениями в пределах исследованной части Аркаимской долины (3000 га) составляет около 1 %.
Антропогенно-преобразованные почвы представлены палеоурбаноземами с различной степенью трансформации, с новыми горизонтами, встроенными в систему горизонтов естественных почв. Наследием общества эпохи бронзы являются 74 % всех древних нарушений.
На месте древних поселений сформировались природно-антропогенные наносы, включающие культурный слой, в верхней части переработанный почвообразованием. В настоящее время на таких наносах развиты черноземно-луговые почвы, легко
подвергающиеся дефляции под воздействием антропогенного фактора. Культурные слои древних поселений степного Зауралья преимущественно являются легкосуглинистыми, обогащены соединениями фосфора и карбонатами.
Масштабы деятельности древних племен возможно сравнивать с процессами геологического осадконакопления. В качестве причины формирования открытых степных пространств можно предположить не только динамику климатических смен, но и длительное (не менее 3-4 тысячелетий) воздействие человеческого общества на ландшафты.
Список использованной литературы
1. Агроклиматические ресурсы Челябинской области. Л., 1977.
2. Александровский А.Л. Признаки антропогенных изменений почв исторического периода в междуречье Истры и Москвы-реки // Материалы к эволюции ландшафтной структуры округи Звенигорода ХУТ-ХУТТ веков: Сб. науч. тр. М.,1997.
3. Александровский А.Л., Бойцов И.А., Кренке Н.А. и др. Раскопки во дворе Московского университета: опыт комплексного подхода к изучению городского культурного слоя // Естественно-научные методы в полевой археологии. Вып. 2. М., 1998.
4. Александровский А.Л. Зоотурбации и эволюция почв // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
5. Александровский А.Л., Кренке Н.А. Изучение средневековых пахотных горизонтов в Москве и Подмосковье // Краткие сообщения Института археологии РАН. 1993. № 208.
6. Ахтырцев Б.П. О влиянии первобытного человека на почвенный покров в местах стоянок // География и плодородие почв. Воронеж, 1973.
7. Ахтырцев Б.П., Ахтырцев А.Б. Эволюция почв среднерусской лесостепи в голоцене // Проблемы эволюции почв: Сб. науч. тр. Пущино, 1986.
8. Борисов А.А. Климаты СССР: Учеб. пособие для ун-тов и пед. ин-тов. М., 1948.
9. Бушмакин А.Ф. Проблема определения состава древнего металла по продуктам коррозии // Комплексные общества Центральной Евразии в ТТТ-Т тыс.до н.э.: Материалы междунар. конф., Челябинск - Аркаим, 1999а.
10. Бушмакин А.Ф. Украшения конской сбруи из комплекса Курган с «усами» Солончанка Т // Курган с «усами» Солончанка Т. Челябинск, 1999б.
11.Воробьева Г.А., Бердникова Н.Е. Почвы Прибайкалья как культуровмещающие образования // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
12.Герасимова О.А. Своеобразие почвенного покрова на древних поселениях и за их пределами в среднерусской лесостепи // Сохранение почвенного разнообразия в естественных ландшафтах: Тез. докл. У Докучаев. молодеж. чтений. СПб., 2002.
13. Гольева А.А., Чичагова О.А., Цуцкин Е.В. Влияние исторических событий на эволюцию почв СевероЗападного Прикаспия // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
14. Демкин В. А. Палеопочвоведение и археология. Пущино, 1997.
15. Демкин В.А. Результаты палеопочвенного исследования культурного слоя поселения Ерзовка-1 в сухостепной зоне Волго-Донского междуречья // Руководство по изучению палеоэкологии разновозрастных культурных слоев древних поселений. (лабораторные исследования). М, 2000. С. 5557.
16. Демкин В.А., Демкина Т.С. Археологическое почвоведение на пороге третьего тысячелетия // Проблемы эволюции почв. Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
17. Демкин В. А., Дьяченко А.Н. Итоги палеопочвенного изучения поселения Ерзовка-Т в Волгоградской обл. // Рос. археология. 1994. № 3.
18. Демкин В.А., Рысков Я.Г., Губин С.В. и др. Палеопедологическое изучение археологических памятников степной зоны // Изв. АН СССР. Сер. География. 1989. № 6.
19. Детюк А.Н., Тараненко Н.П. Анализ почв на содержание фосфатов как метод определения мест расположения древних поселений // Естественно-научные методы в полевой археологии. М., 1997. Вып.1.
20. Дергачева М.И., Вашукевич Н.В., Гранина Н.И. Гумус и голоцен-плиоценовое почвообразование в Предбайкалье // РАН. Сиб. отд-ние. Ин.-т почвоведения и агрохимии. Новосибирск, 2000.
21. Дроздова Н.С., Терехова В.А., Зазовская Э.П., Трофимов С.Я. Разложение органического вещества почв древнерусских поселений при интродукции микромицетов // Вестн. МГУ. Сер. 17. Почвоведение. 2001. № 4.
22. Евдокимова А.К. Тяжелые металлы в культурном слое средневекового Новгорода // Вестн. МГУ. Сер. География. 1986. № 3.
23. Зданович Г.Б., Батанина И.М., Левит Н.В., Батанин С. А. Археологический атлас Челябинской области. Вып. 1. Степь-лесостепь. Кизильский район // Тр. музея-заповедника «Аркаим». Челябинск, 2006.
24. Зданович Г.Б., Батанина И.М., Зданович С.Я. и др. Археологическая карта заповедника Аркаим: Отчет по теме / ЧелГУ, Центр «Аркаим». Челябинск, 1995.
25.Иванов И.В. Геолого-почвенные подходы к изучению природных процессов и археологических объектов; концепция археологического вещества // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
26. Иванов А.И., Дергачева М.И, Кузнецов П.Ф. Опыт сравнительного анализа подкурганных и современных почв по содержанию элементов тяжелых металлов // Проблемы взаимодействия природы и человека в Среднем Поволжье. Самара, 1997.
27. Иванов И.В., Плеханова Л.Н., Чичагова О.А., и др. Палеопочвы Аркаимской долины и Самарского региона как индикатор экологических условий в эпоху бронзы // Бронзовый век Восточной Европы: характеристика культур, хронология и периодизация: Материалы междунар. науч. конф. Самара, 2001.
28.Николаев В.А. Ландшафты азиатских степей. М., 1999.
29. Кайданова О.В. Накопление тяжелых металлов в почвах городов Курской области на разных исторических этапах // Антропогенная эволюция геосистем и их компонентов. М., 1987.
30. Кайданова О.В. Накопление тяжелых металлов в культурных слоях древнерусских городов (в Курске и Рыльске) // Руководство по изучению палеоэкологии разновозрастных культурных слоев древних поселений (лабораторные исследования). М., 2000.
31. Ковда В. А. Аридизация суши и борьба с засухой. М., 1977.
32. Красильников П.В., Макаров Н.А., Скороходова Л.И., Хомиченко А. А. Почвы древних и средневековых селищ побережья оз. Кубенское (Вологодская область) // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
33. Криштофович А.Н. Исследованные почвы под курганами в Харьковской губернии // Почвоведение. 1914. № 1-2.
34.Лаврушин Ю.А., Спиридонова Е.А. Основные геолого-палеоэкологические события конца позднего плейстоцена и голоцена на восточном склоне Южного Урала // Природные системы Южного Урала: Сб. науч. тр. Челябинск, 1999.
35. Марфенина О.Е. Антропогенные изменения комплексов микроскопических грибов в почвах: Автореф. дис... д-ра биол. наук. М., 1999.
36.Марфенина О.Е. Возможности почвенно-микологической индикации древних антропогенных воздействий // Проблемы эволюции почв: Материалы ТУ Всерос. конф. Пущино, 2003.
37.Петров Ф.Н. Отчет об аварийных работах на поселении Заря ХТ в 2000 году. Челябинск, 2001. Хранение: фонды ЛАИ ЧелГУ, ИА РАН (Москва).
38. Петрова Л. Ю. Охранные раскопки поселения эпохи бронзы Лебяжье УТ в 2000 году: Отчет. Челябинск, 2001. Хранение: фонды ЛАИ ЧелГУ; ИА РАН (Москва).
39. Плеханова Л. Н. Прямые и обратные соотношения почвенно-растительного покрова и микрорельефа в степной зоне // Геоэкологические проблемы почвоведения и оценки земель. Томск, 2002. Т. 1.
40. Плеханова Л.Н., Иванов И.В. Инверсионные соотношения почвенно-растительного покрова и микрорельефа в степной зоне // Степи Северной Евразии. Оренбург, 2000.
41. Смирнова О.В., Турубанова С.А., Бобровский М.В. и др. Реконструкция истории биоценотического покрова Восточной Европы и проблема поддержания биологического разнообразия // Успехи соврем. биологии. 2001. № 2.
42. Сычева С. А. Почвенно-геоморфологические условия древних поселений Среднерусской возвышенности и характеристика их культурных слоев // Экологические проблемы в исследованиях средневекового населения Восточной Европы. М., 1993.
43. Сычева С.А. Почвенно-геоморфологические аспекты формирования культурного слоя древних поселений // Почвоведение. 1994. № 3.
44. Сычева С.А., Грибов Н.Н. Катастрофические изменения ландшафтов в окрестностях Нижнего Новгорода в ХТУ-ХУТТТ вв. // Экология древних и современных обществ: Докл. конф. Тюмень, 2003. Вып. 2.
45. Сычева С. А., Чичагова О. А. Почвы и культурный слой скифского городища Переверзево-Т (Курское Посеймье) // Руководство по изучению палеоэкологии разновозрастных культурных слоев древних поселений (лабораторные исследования). М., 2000.
46. Сычева С. А., Леонова Н.Б., Александровский А.Л. и др. // Руководство по изучению палеоэкологии разновозрастных культурных слоев древних поселений (лабораторные исследования). М., 2000.
47. Урусевская И.С., Соловьева-Волынская Т.В., Таргульян В.О. Антропогенные почвы острова Валаам // Почвоведение. 1989. № 11.
