CC BY
32
••• Известия ДГПУ, №2, 2008
УДК 82:7.03
ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИИ ЭМОЦИОНАЛЬНОСТИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ (на материале рассказов Татьяны Толстой)
© 2009 Гусейнова Т.С., Ибрагимова Ф.А.
Дагестанский государственный педагогический университет
Функционирование эмоциональных лексических единиц является результатом актуализации элементов высказывания, что отражается на способности языка осуществлять информационно-прагматическое воздействие на читателя.
The emotional lexical units ’ function is a result of actualization of utterance elements. This fact is reflected on the language ability to have informational and pragmatic influence on readers.
Ключевые слова: экспрессивность, категория эмоциональности, лексические
единицы, художественный текст.
Keywords: category of emotionality, expressivity, artistic text, lexical units.
Эмоциональные лингвистические средства представляют существенную часть словаря русского языка, тем не менее фонд данных языковых средств значительно пополняется с помощью единиц, относящихся к другим семантическим группам: речь идет о случаях, когда то или иное слово при определенных условиях способно приобрести те или иные эмоциональные смыслы. Таким образом, в любом слове лингвистической природой заложена потенциальная возможность
приобретения каких-либо
эмоциональных значений.
Эмоциональные лингвистические
средства по-разному реализуются в разных текстах, что зависит от их жанрового своеобразия и авторских интенций. Наиболее активно они реализуются в художественных и публицистических произведениях.
Эмоциональные лингвистические средства, использованные в
художественной литературе,
характеризуют аксиологическую
картину национальной культуры, имеющей свой исторически
сформировавшийся характер и существующей как нечто данное. Значение данных эмоциональных слов связано с ментальностью,
отображающей национальные черты социума. Однако ментальность формирует характер языковой картины мира, причем исходная из нее ценностная картина мира охватывает систему нравственных и пр. идеалов. «Человек, познавая окружающий мир, определенным образом относится к явлениям, предметам реальной
действительности. Это отношение носит субъективный, личный характер и представлено в виде эмоций» [3. С. 61].
Ценностная картина мира, переданная в художественном произведении эмоциональными лингвистическими средствами, формируется посредством взаимообусловленных оценочных
представлений, которые имеют отношения к многообразным сторонам жизни индивидуума, а также к общепринятым суждениям
рационального мышления [2]. Например: «В самом деле, Ленечка опустил носик в кашу, медленно возит ложкой в клейкой
гуще. Ну а Петя-то совершенно не собирается спать. Если дяде Боре хочется свободно курить, пусть идет на крыльцо. И пусть не лезет в душу. Съев погибшую Атлантиду, дочиста выскребя ложкой океан, Петя сунул губы в чашку с чаем - поплыли масляные пятна» («Свидание с птицами»). В данной ситуации особая роль отводится наиболее значимым для социума
ценностям, к которым в
рассматриваемых произведениях
относятся история, культура, выработка и утверждение этических норм, материализация которых в социальноязыковой практике человека показывает его принадлежность к ценностной
картине мира, что выражается в
эмоционально-экспрессивном и
оценочном лексиконе индивидуума. Ценностная картина мира в рассматриваемых художественных
текстах основана не только на знаниях, интуиции, но и на личном опыте автора; она представляет собой эмоциональноличностное отношение к реальной действительности: «Шуба была,
понятно, чудесная - кудрявая, теплая, подкладка трофейная: тканые ландыши по лиловому; век бы из такой шубы не вылезать: ноги в ботики, в руки муфту -и пошла, и пошла! И как сперли - по-хамски, нагло, грубо, просто из-под носа выдернули! Теща — прелестное дитя, бровки выщипаны, каблучки стучат, -поехала на барахолку, взяв с собой Паню, домработницу» («Спи спокойно, сынок»). Следовательно, ценностная картина, отражающаяся в эмоциональнооценочной лексической структуре данных эпизодов, «является фрагментом более общей системы представлений говорящих о мире, отраженной в языке...» [5. С 13-14]. Лингвистические средства эмоциональности отображают особенное сочетание информационных ценностных ориентиров социума, связанных с ними стандартными эмоциями, которые влияют на степень их выразительности. Подобная связь не может быть автоматической, так как всевозможные виды эмоций
неодинаково влияют на экспрессивные
смыслы высказывания о системе ценностей.
Значение лингвистических средств эмоциональности в произведениях Т. Толстой имплицитно, потому оно объединяет в своем составе единицы, которые, будучи языковыми знаками эмоций и выразительности,
«представляют собой специфические области лексикона и кодируются в словаре» [1. С. 57-58]. В такой ситуации данные категории охватывают единицы, характеризующие те или иные эмоции, в том числе и воображаемые. Например: «Владимир повел Зою к какому-то художнику; говорят, очень интересный. Зоя представила себе бомонд, группки искусствоведов: дамы - старые грымзы, все в бирюзе, а шеи - как у индюков; мужчины - элегантные, в нагрудных кармашках - цветные платочки, хорошо пахнут. Какой-нибудь благородный старик с моноклем протискивается. Художник - в бархатной блузе, бледный, в руке - палитра. Тут входит Зоя. Все -«О!» Художник бледнеет. «Вы должны мне позировать». Благородный старик смотрит тоскливым дворянским взором: его годы ушли, Зоино благоухание уже не для него. Зои портрет - ню - везут в Москву. Выставка в Манеже. Милиция сдерживает напор толпы. Вернисаж за границей. Портрет защищен
бронированным стеклом. Впускают по двое. Воют сирены. Всем прижаться вправо! Входит президент. Он потрясен. Где оригинал? Кто эта девушка?..» («Охота на мамонта»).
Функционирование эмоциональных лингвистических знаков является следствием актуализации элементов высказывания, что отражается на способности языка осуществлять информационно-прагматическое воздействие на читателя. Данное обстоятельство способствует
вовлечению языка художественного произведения в сферу эстетического как формы выражения мысли, создавающей тот или иной образ, когда описывается та или иная ситуация. Эмоциональные лингвистические средства по
происхождению соотносятся только с
категорией субъективности, в исторической же действительности они проявляются как объективные свойства тех или иных знаков. Своеобразие рассматриваемых языковых знаков находится в отношениях
взаимозависимости от прагматической функции, то есть от того, какое место она занимает в художественном тексте. Однако, как можно проследить на примере анализируемых текстов, существование прагматической функции доказывает присутствие в них эмоциональных средств языка, то есть эмоциональность в произведении (либо формирование фрагменте произведения) «появляется в тех случаях, когда
необходимо оказать воздействие на восприятие читателя. При этом на первый план выступает язык в его прагматической функции, которая реализуется посредством
соответствующих лингвистических средств» [4. С 113].
Таким образом, лингвистические средства эмоциональности русского языка обладают определенной информацией об отражении
действительности; кроме информации, сообщение может содержать оценку, которая является выражением или субъективной позиции автора, или коллективного мнения общества.
Примечания
1. Калимуллина Л.А. К вопросу о категории эмотивности в языке // Инновационные проблемы филологической науки и образования (материалы регион. науч.-пр. конф. 16. дек. 1998 г.). Уфа, 1999. 2. Карасик В.И. Язык социального статуса. М., 1992. 3. Овсиенко Т.В. Языковые средства выражения эмоциональности // Личность, речь и юридическая практика: межвуз. сб. науч. тр. Вып.10, Ч. 2. Ростов на/Д., 2007. 4. Самосудова Г.Г. Лингвистическая природа экспрессивности // Семантика и прагматика текста / Под. общ. ред. В. А. Пищальниковой. Барнаул, 1998. 5. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочная картина мира: признаки, функции, пути исследования // Отображение русской языковой картины мира в лексике и грамматике: междунар. сб. науч. тр. Новосибирск, 1999.
Статья поступила в редакцию 20.01.2009 г.
