CC BY
227
Кудин Федор Милентьевич
доктор юридических наук,профессор, профессор кафедры уголовного процесса Кубанского государственного аграрного университета
(тел.: 89184769736)
Особенности допроса свидетеля при получении производных
показаний
В статье раскрывается содержание особенностей допроса свидетеля, дающего производные показания.
Ключевые слова: допрос, свидетель, производные доказательства, производные показания, первоисточник.
F.M. Kudin, DSc (Law), Professor, Professor chair criminal trial Kuban state agrarian university; tel.: 89184769736.
In article the maintenance of features of interrogation of the witness giving derivatives of the evidence reveals.
Key words: interrogation, witness, derivative proofs, derivative indications, primary source.
Классификация доказательств в уголовном процессе включает в себя, в частности, их деление на первоначальные и производные [1, с. 265-268; 2, а 203; 3, а 156; 4. а 134]. Теоретическая и практическая значимость данного разграничения состоит в более глубоком уяснении сущности этих видов доказательств, особенностей содержащихся в них сведений и на основе этого в научной разработке и использовании на практике наиболее оптимальных правил работы с ними.
Производные доказательства широко применяются при расследовании и разрешении уголовных дел, выполняя важную роль в процессе доказывания. В связи с этим определенный интерес представляют производные показания свидетеля и в том числе допрос таких свидетелей как единственный способ их получения.
Критерием деления показаний свидетеля на первоначальные и производные правильно считать, на наш взгляд, непосредственный или опосредованный характер отражения будущим субъектом показаний доказываемого факта (обстоятельства). Исходя из предложенного критерия, производными следует признать свидетельские показания, которые служат результатом отражения лицом не самого доказываемого факта, а сведений о нем, содержащихся в ином источнике.
Поэтому доброкачественность производного свидетельского показания определяется не толь-
ко отсутствием искажений при восприятии свидетелем сведений первоисточника, но и тем, насколько адекватным было отражение доказываемого факта самим первоисточником. Следовательно, первоисточник как носитель первоначальных сведений представляет собой то промежуточное звено, о наличии которого при использовании производных доказательств, а значит, и производных показаний говорят отдельные авторы [1, а 265; 4, а 134].
Следует отметить, что содержащиеся в промежуточном звене первоначальные сведения к моменту обнаружения и процессуального закрепления производного показания могут выступать как в виде процессуально оформленного доказательства, так и в виде относящихся к делу сведений, не получивших пока процессуальной формы и, следовательно, не отвечающих признакам, характеризующим уголовно-процессуальные доказательства. Поэтому важно указать, что временем появления показаний при их разграничении на первоначальные и производные служит момент воздействия на их носителя преступления, отдельных его обстоятельств, а не время получения и процессуального закрепления показания лица в ходе допроса, то есть его процессуального оформления. Указанное обстоятельство имеет важное значение для правильного определения первоначального или производного характера показания. Если допрос свидетеля, дающего показания со слов лица-очевидца, по времени произведен ранее, чем был допрошен сам
169
очевидец, то это не означает, что показание последнего и содержащиеся в нем сведения по своему характеру производные. Соответственно было бы неверно рассматривать в качестве первоначального показание свидетеля со слов другого лица, если это показание было получено ранее, чем его первоисточник.
Наиболее часто в качестве первоисточника как основы возникновения производных свидетельских показаний выступают первоначальные сообщения свидетелей. Нередко встречаются и производные показания, даваемые со слов потерпевшего, обвиняемого, а также воспроизводящие содержание документа или признаки предмета как первоисточников полученных свидетелем сведений.
Анализ доказательственной деятельности по значительному числу уголовных дел показал, что допрос свидетелей с целью установления какого-либо обстоятельства, имеющего значение для дела, представляется необходимым в следующих случаях. Во-первых, при практической недоступности в силу различных причин существующего первоисточника; во-вторых, при полном отсутствии по делу первоначальных сведений; в-третьих, при наличии единственного первоначального доказательства; в-четвертых, при выявлении в доказательственном материале первоначального характера таких существенных противоречий, устранить которые невозможно ввиду отсутствия иных первоисточников.
Из перечисленных оснований допроса свидетеля как возможного носителя известных ему производных сведений вытекает, что вовлечение такого рода показания в число доказательств неразрывно связано с использованием его первоисточника, если только он доступен для его получения. Необходимость исследования первоначального доказательства, лежащего в основе производного свидетельского показания, обусловлена прежде всего тем, что результаты проверки и оценки данного показания во многом зависят от его сопоставления с первоначальными сведениями, от решения вопроса о достоверности или недостоверности последних. Если производное показание противоречит содержанию первоисточника, достоверность сведений которого подтверждается совокупностью собранных доказательств, оно теряет доказательственное значение.
Поэтому важной особенностью допроса свидетеля, располагающего производными сведениями является выяснение и закрепление в протоколе допроса данных об источнике его осведомленности. Указанное требование как одно из обязательных условий работы с производными
доказательствами вытекает из редакции п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, согласно которой признаются недопустимыми показания свидетеля, если он не может указать источник ставших ему известными определенных сведений, а равно если последние основаны на догадке, предположении, слухе. В некоторых случаях выяснение первоисточника сведений приобретает исключительно важное значение.
Так, иногда в результате тактически правильного допроса свидетеля удается получить сведения об обстоятельствах совершения преступления, которыми поделилось с ним лицо, совершившее преступление. В ходе дальнейших следственных действий следователь получает возможность собрать и закрепить доказательственный материал, которым объективно устанавливается вина определенного лица даже в случае, когда он не признается в совершении преступления либо отказывается от дачи показаний. В приведенной ситуации, не столь уж редко встречающейся в практике расследования дел, производным показанием свидетеля фактически раскрывается преступление.
Правило об обязательном установлении первоисточника сообщаемых свидетелем производных показаний своего прямого закрепления в действующем законе не нашло, оно лишь вытекает из названного ранее п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, предусматривающей основания признания доказательств недопустимыми. Непосредственное же требование законодателя о выявлении первоисточника показания и, в частности, показания свидетеля, и о его получении в УПК РФ отсутствует. Не содержится такого требования и в ст. 76-78 УПК РФ, предусматривающих показания других лиц. Иную позицию в отношении производных показаний свидетеля занимает УПК Украины. В ст. 68 обозначенного законодательного акта предусмотрено, что если показания свидетеля основываются на сообщениях других лиц, то они должны быть также допрошены. Думается, что было бы оправданно внести аналогичное дополнение и в ст. 79 УПК РФ.
В ходе допроса лиц, показания которых про-изводны, наряду с рассмотренной особенностью важно также установить и закрепить условия и обстоятельства передачи сведений из первоисточника. Иногда это необходимо для решения вопроса о том, могло ли лицо воспринять содержание первоисточника. В ряде случаев поэтому следует собрать данные об объективной и субъективной возможности передачи сведений свидетелю, дающему производные показания. В частности, подлежит установлению состояние слуха этого лица.
170
ОБЩЕСТВО И ПРАВО 2012 № 2 (39)
Выяснение обстоятельств и условий переноса сведений из первоисточника имеет и другое, не менее важное значение. Подробное и детальное установление, где, когда, в присутствии кого передавались сведения первоисточника, во многом способствует эффективности использования производных показаний. Правильное закрепление и процессуальное оформление условий передачи сведений воспрепятствует, затруднит возможный в дальнейшем отказ свидетеля от своих показаний в целом и в том числе отрицание им факта получения сведений из первоисточника. Выяснение обстоятельств указанной передачи во многом облегчает проверку и оценку производных сведений, в частности, путем ее сопоставления с соответствующими первоначальными доказательствами.
Применение детального допроса в отношении лица, оказания которого производны, можно выявить значительные противоречия данного показания с содержанием первоначального доказательства. Кроме того, этим обеспечивается возможность привлечения дополнительного доказательственного материала, объективно подтверждающего или, напротив, ставящего под сомнение достоверность производных сведений, сообщаемых свидетелем.
Следует также обратить внимание и на следующую особенность допроса лица, показания которого носят производный характер. В ходе этого допроса нужно стремиться к наиболее подробному выяснению самого содержания полученных сведений. При определенных условиях, когда передаваемые допрашиваемому сведения по причине их неясности или краткости могут быть по-разному истолкованы, необходимо установить дословную передачу ему сведений лицом-очевидцем точного воспроизведения прочитанного им документа, подробного описания признаков ранее воспринятого и недоступного в ходе следствия предмета. Выполнение данного требования в значительной степени позволяет избегать субъективных оценок и выводов относительно сведений, сообщаемых свидетелем.
Важность отмеченного момента наглядно видна на примере дела об убийстве М. Преступление было раскрыто благодаря детальному допросу подруги убитой - свидетеля Ш. Она показала, что в разговоре потерпевшая как-то рассказывала, что ей предлагает дружбу один ранее судимый парень. Возраста, примет и адреса парня свидетель не знала. Тогда следователь попросил припомнить буквальные слова потерпевшей об этом человеке. Свидетель пояснила, что М. сказала ей: "Есть тут один судимый". Отсюда
можно было понять, что человек, о котором шла речь, живет недалеко от дома потерпевшей. На основании этого следователем и была выдвинута версии о том, что убийство совершил кто-либо из ранее судимых, проживающих поблизости от М. При проверке версии привлек внимание некто П., ранее судимый и проживающий в одном квартале с потерпевшей. В ходе дальнейшего расследования П. был изобличен и осужден по обвинению в убийстве.
Важно отметить и следующую особенность получения производных показаний, заключающуюся в правильном определении времени допроса субъекта этих показаний. Допрос свидетелей-очевидцев обычно производится как можно скорее после совершения преступления с целью воспрепятствовать искажению их показаний по различным причинам (запамятование, воздействие заинтересованных в исходе дела лиц и т.п.). Данное положение во многом относится и к допросу свидетеля, показания которого носят производный характер. Вместе с тем вряд ли правильно всегда в полной мере распространять его на допрос этих лиц. Иногда лицо, у которого могут быть получены производные сведения, целесообразно допросить и спустя определенное время, возможно, в конце расследования дела, так как те или иные сведения становятся ему известными в ходе предварительного следствия. Поэтому было бы неправильно исключать возможность повторного и даже неоднократного допроса этих лиц.
1. Теория доказательств в советском уголовном процессе. М., 1973.
2. Строгович М. С. Курс советского уголовного процесса. М., 1958.
3. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс: Учебник. М., 1951.
4. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации /отв. редактор И.Л. Петрухин. М., 2004.
1. The theory of proofs in the Soviet criminal trial. M, 1973.
2. Strogovich M.S. Course of the Soviet criminal trial. M, 1958.
3. Cheltsov M. A. Soviet criminal trial: Textbook. M, 1951.
4. The comment to the Code of criminal procedure of the Russian Federation / Ch. editor I.L. Petrukhin. M, 2004.
171
