CC BY
236
Андрей ЛАЗАРЕВ
ОСОБЕННОСТИ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Статья рассматривает процесс институциональных изменений, характерный для стран демократического транзита. В работе раскрывается специфика демократической трансформации в современной России.
The article considers the process of institutional changes, typical for the countries of democratic transit. The specificity of democratic transformation in modern Russia is being revealed.
Ключевые слова:
демократическая трансформация, институциональные изменения, формальные и неформальные институты; democratic transformation, institutional changes, formal and informal institutions.
ЛАЗАРЕВ
Андрей
Валерьевич —
аспирант
Российского
госудлрствеиного
социального
упиавреитета
twcharger@yandex.
ru4
| ■ емократическая трансформация — это процесс, согласно I I которому общественная и политическая системы приоб -У I ретают демократические атрибуты; она может происходить как в-авторитарных, так и в демократических странах, чаще всего конечная цель этого процесса — установление демократии1.
В ходе демократического транзита ликвидация прежних недемо -кратических структур отнюдь не означает одновременных институ -циональных изменений — формирования демократических поли -тических систем с парламентами, партиями, открытыми выборами, самостоятельными ветвями власти и независимыми судебными процедурами, полной гласностью и т.д.2 Требуется немалое время, чтобы в том или ином объеме стал укореняться достаточный набор атрибутов демократии.
При этом их создание происходит не просто путем прямого заим -ствования демократических механизмов из политической системы демократических стран, а обусловливается культурными и истори -ческими традициями, политическим и экономическим состоянием общества, социальными и ценностными факторами3.
Дуглас Норт установил, что характер государственного устройства зависит от особенностей функционирующих в обществе институтов. По его мнению, «институты — это созданные человеком огра -ничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между людьми. Следовательно, они задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия — будь то в политике, соци -альной сфере или экономике»4. Норт сообщает, что взаимодействие человека с окружающим миром институционализировано таким образом, чтобы снизить неопределенность. Но как только перед людьми встает выбор, выходящий за рамки их опыта и относящийся к непонятным явлениям, неизвестность результатов их действий возрастает. Уменьшить такую неясность и призваны институты. По Норту, существуют три главных вида институтов:
а) формальные — политические, экономические, юридические и другие правила, разработанные человеком (например, консти -
1 Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. — М. : РОССПЭН, 2003, с. 13-41.
2 Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. — М. : РОССПЭН, 2000, с. 67.
3 См., напр.: Schmitter Ph.C. Dangers and Dilemmas of Democracy // Journal of Democracy, April 1994, vol. 5, № 2, p. 57—74.
4 Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. — М. : Фонд экономической книги «Начала», 1997, с. 17.
туции, законы, административные акты, налоги, рабочий график), которые опре деляют иерархическую структуру обще ства, процесс принятия решений, права собственности, процедуру контроля;
б) неформальные — общепринятые условности и кодексы поведения (напри мер, исторические традиции, обычаи, менталитет, социальные нормы), кото рые возникают из информации, передаю щейся обществом, и образуют подводную часть айсберга: неформальные нормы лежат глубже формальных ограничений и закреплены в национальных или группо вых обычаях и культуре;
в) механизмы принуждения, которые обеспечивают соблюдение формальных и неформальных правил (государство, полиция, суды).
Формальные и неформальные ограни -чения взаимозависимы и воздействуют друг на друга. При этом во время процесса изменений, несмотря на полную моди фикацию формальных правил, общество может упорно сохранять многие нефор мальные нормы. «Неформальные огра -ничения, берущие начало в культуре, не могут сразу измениться в виде реакции на изменения формальных правил. При этом возникает напряженность между изме -нившимися формальными правилами и устойчиво сохраняющимися неформаль -ными ограничениями, которые оказывают большое влияние на процесс изменений»,
— объясняет ход транзитных преобразова -ний Дуглас Норт1.
Начало процесса демократизации и институциональных изменений нашего государства приходится на конец 80 - х гг. XX в. Специфика транзита в России отли -чается не только от классических перехо -дов от авторитаризма к демократии в ходе третьей волны, но также и от подобных посткоммунистических процессов в странах Центральной и Восточной Европы. На протяжении последних двух десяти -летий российская трансформация проис ходит преимущественно «сверху», преоб разования осуществляются действиями главных политических акторов, создаю -щих новые политические возможности и формирующих политическую реальность. Российское демократизирующееся государство (в гораздо большей мере, чем в случаях других стран) несет в себе слож-
1 Там же, с. 66.
ный сплав частично преодоленных и частично преобразованных традиций про -шлого и зависимость от траектории пред -шествующего развития, причем суще ственной характеристикой российского демократического транзита является пре обладание неформальных институтов над формальными.
После вступления России на путь демократической трансформации подход новой власти к реформам, прежде всего в силу своей генетической связи со ста рым номенклатурным классом, остался традиционным управленческим админи стрированием фактически на всем протя жении посткоммунистического периода.
Андрей Мельвиль полагает, что особен -ной чертой российского транзита стало сохранение у власти ключевых групп «ста рого советского правящего класса». Пакт между противоборствующими прежними элитами и новой группой реформаторов в России не был заключен, а формальные «правила игры» между сторонами не были обозначены. Таким образом, смена элит не успела произойти2.
Политолог классифицирует российскую трансформацию как «незаконченную» и утверждает, что этот переход стал не столько радикальным разрывом с прошлой советской системой, сколько ее метамор -фозой, в результате которой «фактически было сохранено ядро старой номенкла -туры в рамках обновленного правящего класса, включившего в себя как старые кадры партийных и хозяйственных праг матиков, так и новых карьерных профес сионалов из демократических рядов»3.
По мнению Сергея Рыженкова, у рос сийской власти «изначально не оказалось соперника»4. Правящая коалиция в демо -кратизирующемся российском обществе, хоть она и сменила персональный состав, была создана представителями консер -вативного лагеря. Стремясь закрепить свое превосходство в новой институцио нальной системе, по аналогии с прежним советским государственным устройством она ввела «сверхпрезидентскую» форму
2 Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (теоретико-методологические и прикладные аспекты). — М. : Международная федерация мира и согласия, 1999, с. 25.
3 Там же.
4 Рыженков С.И. Динамика трансформации и перспективы российского политического режима // Неприкосновенный запас, 2006, № 6(50).
правления, дополнив ее некоторыми демократическими институтами (выборами, парламентом, плюрализмом мне -ний), которым отводилась второстепен -ная роль в организации общественной жизни. На сегодняшний день главное условие демократии — передача власти от лиц к институтам — остается невыпол -ненным.
В российском случае демократические институты создавались «сверху» и в боль -шей степени, чем в других странах, опреде -лялись действиями персонифицируемых политических акторов. В России произо -шло становление сильной президентской системы, главными характеристиками которой являются: ярко выраженный аспект «все или ничего», необязатель ность составления партиями коалиции для формирования правительства, прямая подотчетность главы правительства пре зиденту1.
12 декабря 1993 г. на всенародном рефе -рендуме была принята Конституция Российской Федерации, установившая базовые институты и принципы функционирования новой политиче ской системы. Однако, как, например, отмечал бывший ответственный секре -тарь Конституционной комиссии Олег Румянцев, в Конституции «отсутствовали признаки концепции равновесия властей, была усилена власть Президента и осла -блена власть парламента»2. Конституция частично воспроизвела прежнюю тра -диционную модель, где власть сосредо точена в руках одного человека. В этой модели президент был выделен из всех ветвей власти и поставлен практически над всеми политическими и правовыми нормами и институтами, включая саму Конституцию.
По замечанию Вольфганга Меркеля, институциональный выбор в пользу сверхпрезидентской системы не способ ствует укреплению формальных демокра тических институтов и выводит процесс принятия решений в неконституционные органы, укрепляя неформальные сети3.
1 См., напр.: Linz J.J. The Perils of Presidentialism // Journal of Democracy, winter 1990, № 1, p. 51—69.
2 Румянцев О.Г. Политический кризис и конституционная реформа в январе—апреле 1993 г. // Вестник института Кеннана в России, 2008, вып. 14, с. 64.
3 Merkel W. Defekte Demokratien // Merkel W Busch A. Demokratie in Ost und West. — Frankfurt-am- Mein, 1999, s. 375.
Таким образом, зависимость от траекто -рии предшествующего развития оказывает существенное влияние на формирование российской политической системы.
Другой специфической чертой россий -ской трансформации является преоб -ладание неформальных институтов над формальными. Такое положение закре -пилось в связи с высокой неопределенно стью, сложившейся после распада СССР, происшедшими резкими социально политическими потрясениями.
В результате перехода России на путь демократического транзита и начала про цесса либерализации политической жизни имело место разрушение прошлых совет ских формальных институтов, определяв -ших общественные правила поведения. При этом основная проблема российской трансформации проявилась в отсутствии демократических традиций и опыта функционирования устоявшихся демократи -ческих механизмов. Неопределенность, которая возникла после крушения старых порядков и обязательности организации нового политического устройства, ока -залась высокой. Отсутствовали знания о необходимости создания не просто других формальных норм, но и дополнительных правил, которые должны будут поддержи вать эти ограничения, а также новых меха -низмов управления.
В результате в нашей стране мно -гие неформальные институты выжили. Совокупность прошлых административ ных формальных и неформальных огра ничений решающим образом повлияла на институциональную структуру, сложив шуюся в новой России. В силу отсутствия институциональных демократических механизмов демократический переход в России опирается на траекторию предше ствующего развития и стойкие культурные неформальные правила, медленно подда ющиеся модификации. При этом движе ние транзита осуществляется при помощи высоких трансакционных издержек.
По мнению Владимира Гельмана, господство неформальных правил (в любом обществе) объясняется либо уко -рененным наследием прошлого и осо бенностями культуры (культуралист -ский подход), либо «характеристиками административного потенциала государ ства», которое использует неформальные ограничения для заполнения вакуума в период отсутствия формальных норм
(государственно ориентированный подход)1.
В первом случае процесс демократиза ции прерывается традиционным отсут -ствием спроса на право со стороны потре бителей правового общественного блага
— индивидов и организаций. Попытки государства навязать верховенство права «сверху» остаются бессмысленными из за непросвещенности масс. Однако при менительно к России слабые демокра тические традиции не означают невоз можность создания демократии в нашей стране. Для российского процесса инсти туциональных изменений более характе рен государственно ориентированный подход.
Главенство неформальных правил прои зошло из за ослабления административного потенциала государства в период распада СССР. В условиях государственного упадка неформальные ограничения выполняли функцию минимизации трансакционных издержек. Благодаря ним игроки смогли минимизировать резкий рост неопределен ности и адаптироваться к быстро меняю щейся институциональной среде. «Таким образом, — отмечает Владимир Гельман, — “наследие прошлого” выступает не столько
препятствием на пути верховенства права (все равно недостижимого при слабости го сударства), сколько важным ресурсом аген тов, своего рода спасательным кругом, пре -дохраняющим их от полного краха в ситуа -ции, когда государство оказывается неспо -собным обеспечить эффективное функцио -нирование формальных институтов»2.
Таким образом, зависимость от тра -ектории предшествующего развития и преобладание неформальных норм над формальными определяют ход демокра тических преобразований в нашей стране. Однако такие особенности демократиче -ского транзита могут придавать инсти -туциональной среде однонаправленное ограниченное движение, которое поста вит пределы на пути институциональных изменений в будущем и может способ ствовать консервации и политической стагнации. Для дальнейшей демократиче ской трансформации России необходимы повышение роли формальных демократи -ческих политических институтов, гаран -тия равенства формальных и неформаль -ных норм. Эффективное движение вперед обеспечивается совокупностью действий самостоятельно функционирующих обще -ственных институтов.
1 Гельман В.Я. Институциональное строитель -
ство и неформальные институты в современной -----------------
российской политике // Полис, 2003, № 4, с. 8. 2 Там же, с. 10.
