CC BY
363ности и структуры, из тех аспектов, которые составляют основу дискурса. Аспекты дискурса являются психолингвистической, прагмалингвистической, социолингвистической основой характеристики языковой личности, чем, в сущности, и объясняется тесная взаимосвязь и взаимозависимость этих двух явлений. Дискурсивное мышление индивида коррелирует с языковым сознанием языковой личности, отражающим накопленный в течение всей жизни человека социально-психологический опыт.
ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
1. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного анализа в современной лингвистике // Дискурс, речь, речевая деятельность: сб. обзоров. — М.: ИНИОН, 2000. — С.7-25.
2. Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8. Лингвистика текста. — М.: Прогресс, 1978. — С.467-472.
3. Серио П. Квадратура смысла. Французская школа дискурса. — М.: Прогресс, 1999.
4. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания власти и сексуальности. — М.: Касталь, 1996. — 448 с.
5. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. — М.: МГУ, 1976. — 308 с.
6. Борботько В.Г. Элементы теории дискурса. Учебное пособие. — Грозный: ЧИГУ, 1981. — 113 с.
7. Мисонжеников Б.Я. От «сущностного смысла» — к тексту, погруженному в жизнь // Логос. Общество. Знак. (К исследованию проблемы феноменологии дискурса): Сб.научн.тр. — СПб: ООО Выставочный ред.-изд. комп. БРИГ-ЭКСПО, 1997. — С.187-212.
8. Дейк ван Т.А. Ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989. — 312 с.
9. Кубрякова Е.С., Александрова О.В. Виды пространств текста и дискурса // Категоризация мира: пространство и время: Матер. научн. конф. — М.: МГУ, 1997. — С.19.
10. Арутюнова Н.Д. Наивные размышления о наивной картине мира // Язык о языке. — М.: Язык русской культуры, 2000. — С.7-19.
11. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? — М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. — 375 с.
12. Караулов Ю.Н., Петров В.В. От грамматики текста к когнитивной теории дискурса // Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. — М.: Прогресс, 1989. — С.5-11.
13. Jucker A.H. Discourse analysis and relevance // Future perspectives of dialogue analysis. — Tubingen, 1995.
14. Дымарский М.Я. Проблемы текстообразования и художественный текст: На материале русской прозы XIX — ХХ вв. — СПб: изд-во СПГУ, 1999. — 284 с.
15. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века: сб.статей. — М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 1995 а. — С.35-73.
16. Чейф У. Память и вербализация прошлого опыта // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.12. Прикладная лингвистика. — М., 1996. — С.35-73.
О. А. Сулейманова ОСОБЕННОСТИ АНГЛОЯЗЫЧНОГО ДИСКУРСА
В современной лингвистике начинает отчетливо осознаваться еще одна грань наследия В. фон Гумбольдта, когда из области теоретических построений его идеи переходят в область прикладной лингвистики и служат в том числе основой для выработки инновационных образовательных технологий, в частности, в области подготовки современных специалистов в области лингвистики. Собственно, та область прикладной лингвистики, которая разрабатывает проблемы межкультурной коммуникации реализует его теоретические построения. И в этом смысле предлагаемая работа вполне традиционна (поскольку предпринятый подход базируется на идеях Гумбольдта и его последователей) и одновременно инновационна (поскольку принимает положения Гумбольдта как непосредственное руководство к «действию» — язык народа есть его дух можно интерпретировать именно как стремление связать ментальность народа и национальный язык). Такой подход обладает высокой эвристической значимостью, поскольку позволяет системно «увязать» язык и ментальность, увидеть за кажущейся метафизичностью языковых средств (например, стилистических) некое обоснование, поддающееся логической интер-
претации. Автор отдает себе отчет в том, что предлагаемый подход представляет собой в значительной степени упрощенную модель характера взаимодействия языка и духа народа, однако ее высокая описательная сила дает ей право на существование.
Рассмотрим ключевые параметры, определившие в процессе развития и становления национального языка его стилистическую палитру и репертуар языковых средств. Собственно, такая постановка задачи, когда культурно-историческое развитие нации признается одним из определяющих факторов в развитии языка, вполне традиционна. Так, стремление последовательно рассмотреть процесс языкового развития на фоне становления нации отличает известную работу В. В. Виноградова Очерки по истории русского литературного языка [1]. Однако эта работа составляла скорее исключение чем правило, поскольку в большинстве случаев развитие нации представляется как некий фон, а не определяющий фактор языкового развития. И в этом смысле можно говорить, что работы В. В. Виноградова предвосхитили и фактически уже были проведены в русле межкультурной коммуникации (несмотря на то, что выполнены на материале одного языка, они фактически выделили его культурно релевантные черты). Такой подход поддерживается огромным числом исследований в различных гуманитарных областях [2; 3; 4; 5] — на них мы и будем основывать наши умозаключения.
Рассмотрим особенности англоязычного дискурса в их связи с историей развития языка и нации. Особенности англоязычного дискурса в значительной степени определяются отсутствием резкого разграничения между устной и письменной формами коммуникации. Культурно-исторические основания такого положения дел уходят корнями в 17 в. Как отмечает Д. Бурстин, в рамках англоязычного мира (как в Великобритании, так и в Америке) «XII век вообще был веком ярчайшего расцвета проповеди на английском языке, причем проповеди не только пуританской» [4. С. 21-22], и это в эпоху чрезвычайно высокой — практически всеобщей — религиозности, что означает вовлеченность всей нации в сферу проповедей. Более того, еще в Великобритании благодаря парламентской форме правления и развитию общего права большое значение придавалось речам, произносимым в суде, и произнесенное слово играло значительную роль [3. С. 393-4]. Устное слово получает еще большую значимость уже на американском континенте, в силу ряда причин, а именно:
- усиления влияния церкви и, соответственно, роли проповедников, когда разговорный язык начинает занимать особое место, и «оратору принадлежала почти мифическая роль» [Там же. 393];
- образование также приобретало ораторский характер, поскольку среди преподавателей в новых колледжах преобладали священники [Там же. 401; 4. С. 588]; при этом риторика оставалась основным предметом американских школ и колледжей (так, лекции по риторике шотландского священника переизданы в Америке 37 раз и таким образом, британская система перенесена на американскую почву — [2. С. 589];
-»дополнительную притягательную силу сообщало проповеди в глазах новоанглийских пуритан отсутствие других видов развлечений и зрелищ и ... нехватка книг» [4. С. 24-25], причем нехватка книг было объективно обусловлена также недостатком и плохим количеством бумаги, отсутствием должного количества и типографской краски, производство которых по понятным причинам не составляло приоритетную задачу для американских колоний [Там же. 361-363]. При этом далее именно развитие техники уничтожило остающийся разрыв между устным и печатным словом [2. С. 572].
Как подчеркивает Д. Бурстин, «опыт пуритан . предвосхитил то пронизывающее всю американскую историю стечение обстоятельств, при котором в наметившемся противостоянии печатного и устного слова решительно возобладал социальный статус последнего [4. С. 18], что привело к тому, что даже в основу литературы легла разговорная речь американцев [3. С.392], и таким образом, «устная речь давно уже стала приобретать приоритетное влияние» [2. С. 584]. Особенность пуританской этики сказывается на манере проповедей — пуритане выработали манеру проповедовать, которая стала известна как «простая»: так, проповеднику возбранялось приводить цитаты на иностранных языках, проповедь должна быть доходчивой, а аргументы убедительными [4. С. 21]. Таким образом, как Британская, так и — в еще большей степени — Американская культурно-религиозная традиция определила ключевые стилистические параметры англоязычной речи, которые объясняются главенствующей ролью устной речи и, как следствие, неярко выраженными отличиями устной и письменной форм коммуникации. (Как
представляется, именно эта особенность английского языка и объясняет то, что в англоязычной лингвистической традиции стилисты выделяют только два базовых ФС (а не пять, как в русской) — formal / informal.)
Из сложившейся культурной традиции следует ряд принципиальных выводов и следствий, определяющих английскую стилевую специфику и репертуар используемых для этого языковых средств. Отметим сразу, что репертуар языковых средств русского и английского языка в принципе совпадает, однако их стилистическая маркированность может не совпадать. Так, и в русском и в английском языке есть целый пласт лексики латинского происхождения, однако им приписывается различная стилистическая значимость — в русском языке, например, глаголы латинского происхождения (компенсировать) не только служат маркером речи образованного человека, при их помощи решается серьезная коммуникативная задача, поскольку именно благодаря использованию книжной, «высокой» лексики говорящий успешнее реализует коммуникативную установку на убеждение. В английском языке, напротив, данная коммуникативная установка успешнее реализуется через использование исконной лексики — например, через фразовые глаголы (make up for).
Коммуникативная установка на убеждение (и побуждение) отражается в следующих свойствах английской речи:
1. опора на факты и аргументы и стремление придать речи максимальную объективность, что достигается посредством частых прямых и косвенных ссылок на «авторитетный» источник, результаты исследований или данные статистики: прямые отсылки (the survey / research revealed, recent findings / studies suggest, claim), косвенные отсылки (there is evidence to suggest, is reported/ claimed/ estimated/ believed/ rumoured), представление события, мнения как общей истины the message / bottom line / the root of the problem / what counts most / the top priority. (Это хорошо согласуется с рекомендацией английских стилистов не привлекать внимание к своей персоне — place yourself in the background [6. С. 70]).
Среди средств косвенной отсылки следует отметить использование структур в форме страдательного залога (Passive Voice), используемые именно в данной функции.
Особо оговорим стилистическую маркированность страдательного залога — в целом формы пассивного залога не настолько распространены в повседневной речи, как принято считать среди носителей русского языка, изучающих английский язык. Английские учебные пособия по стилистике не рекомендуют широко использовать Passive Voice [6. С. 18], подчеркивая его уместность только в случаях, когда говорящий не хочет / не считает важным обозначить, кто / что именно является субъектом действия. По мнению Л. Виссон, понятия активная деятельность, личная ответственность проявляются в образе жизни и вошли в культуру и язык американцев, отчетливо проступая и в грамматических структурах. Активные конструкции плюс позитивное мышление создают активный лингвокультурный обиход. С первого класса, по свидетельству Л. Виссон, их учат употреблять в устной и письменной речи активный, а не пассивный залог [7. С. 73-75] — на первом уроке английской стилистики изучается правило whenever possible use the active rather than the passive voice. (Следует, вместе с тем, понимать, что есть стилистические регистры, которые «перенасыщены пассивными оборотами, как, скажем, письменная научная речь ... или язык дипломатии» [Там же]. Ср. также — ироничное, но отражающее значимость требования использовать формы активного залога — описание героини-англичанки своего образования (1970-е годы)
Year 1, I learnt: a.The ground plan of a medieval monastery; b.That it is vulgar to use a ballpoint pen instead of a fountain-pen; c.That parallel lines meet at infinity.
Year II, I learnt: a.The products of Equador; b.The mountain sheep are sweeter, / But the valley sheep are fatter; c.To prefer the active to the passive voice (H. Mantel. An experiment in love. 141).
Страдательный залог, таким образом, уместен в научном стиле — действительно, при описании фактов и явлений окружающего мира часто неважно акцентировать внимание на производителе действия, что оправдывает использование в таких случаях страдательного залога. Его использование в качестве средства косвенной отсылки позволяет говорящему «снять» с себя ответственность за информацию и вместе с тем «намекнуть» на ее якобы объективность — he is rumoured to / he is reported.
Активный залог, как и иные «активные» формы также предпочтителен в заголовках, рекламе, поскольку обладает более высокой иллокутивной силой — в отличие от русского языка,
где газетные заголовки построены на иной, не-глагольной основе и используют преимущественно существительные.
2.позитивная установка на решение проблемы (восходящая к проповедям) определяет ряд особенностей языка — то, что часто называют positive thinking (ср. рекомендации стилистов — р^ statements in the positive form [6. С. 19], что вполне согласуется со стремлением англосаксов по возможности избегать отрицательных характеристик. Л. Виссон, русская по происхождению американка, много лет работавшая переводчиком при ООН, отмечает расхождения между русским и английским языками в области отрицания и приводит примеры того, как стремление переводчиков приблизить перевод к оригиналу и сохранить русские отрицательные конструкции ставило их подчас и нелепое положение [7. С. 52]. Отсюда следует низкая частотность отрицания — а именно отрицательных конструкций (в виду не имеется неприемлемость двойного отрицания, «запрещенного» системой языка) и стремление заменить их положительными, например, русскому предложению Я не сдал экзамен может соответствовать английское I failed in/flunked the exam. И с кем только я не беседовал по этому поводу и англ. I had talked to lots of people.
По мнению известного философа и культуролога Г. Д. Гачева формулу логики Запада и Европы (еще с Аристотеля) составляет ЭТО ЕСТЬ ТО (Сократ есть человек), тогда как русский ум мыслит по формуле НЕ ТО, А (ЧТО?), ср. Нет, я не Байрон, я другой (Лермонтов), Нет, не тебя так пылко я люблю (Лермонтов), Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем (Пушкин), Не то, что мните вы, природа (Тютчев), Не ветер бушует над бором (Некрасов) [8. С. 211]. Иными словами, распространение отрицательных (по форме) высказываний, составляющее особенность русского дискурса, имеет под собой вполне рациональное обоснование.
Если в английском предложении все же присутствует отрицание, его сфера действия перемещается в область говорящего, что снижает его категоричность Я думаю, что это неверно — I do not (don't) think it is true, Нельзя пить холодную газировку — I don't think you should drink soda with ice [7]). Отрицание может опускаться: Не следует пить холодный сок после горячего чая — заболит горло You are taking a chance if you drink coldjuice after hot tea—you could / can get a sore throat. Спасибо, ничего не надо — Thank you, everything is fine. Запрет Я могу войти без доклада? — Не положено переводится без отрицания Those are the rules, а приказ Не открывай окно преобразуется в общую рекомендацию (вместо don't open the window используется It is not necessary to open the window); Не надо ему говорить, что он плохо говорит по-русски — There is no point in telling him that his Russian is poor. Американская мама напутствует ребенка на детской площадке Have fun!(Развлекайся) или You can do it! (Давай) — в отличие от русского Смотри не упади, осторожно, не запачкайся [7. С. 31].
Вежливые русские просьбы в отрицательно-вопросительной форме Не могли бы вы, соответствуют английским Will you please/Could you please (при предпочтительности второй формы) без отрицания. Скажите / принесите, пожалуйста при переводе требуют will / could, иначе звучат грубо. Вас не затруднит/Вы не можете сказать? Вы не скажете/Не могли бы вы сказать, как — Could you please show me the way to..? Вы не возражаете, если я — Do you mind if I. Не может быть! часто переводится как You must be joking / kidding! Come on (наряду с It cannot be true).
3. политически корректный язык.
Еще одним проявлением позитивной установки является известная толерантность англоязычной культуры и порой доходящее до абсурда стремление к табуизации, эвфемизации и политической корректности. Явления табуизации и эвфемизации, в рамках которых выработались соответствующие когнитивные механизмы, легли в основу формирования корпуса политически корректных средств. При этом традиционные сферы эвфемизации (смерть, религия и интимные отношения) уступили место дипломатическим отношениям, социальным проблемам и соблюдению законности [9] Ср. minor flaws / imperfections / defects (для описания плохого качества продукта), или для характеристики серьезных разногласий — failure to achieve / reach / there was a lack of mutual understanding, увольнения рабочих — rationalizing of the work force / downsizing; в сфере недвижимости а lovely rural location предполагает no stores in walking distance; natives уступает место фразе indigenous people; pro-life относится к противникам абортов; an attention-deficit disordered означает невнимательный в классе ребенок; mentally / developmen-tally challenged относится к умственно отсталым (вместо mentally retarded); substance abuser —
наркоман; reduced state of awareness — состояние опьянения, а negative patient outcome описывает смертность в больнице. Вместе с тем, как отмечает Б. Брайсон, многие случаи в принципе вполне понятны и оправданы по причинам толерантности по отношению к членам социума — ср. date-rape, pro-choice, terminological inexactitude (вместо lie), temporary cessation of hostilities (truce), wildlife management (killing, or permitting the hunting, of animals). С. Г. Тер-Минасова отмечает, что английский язык проявляет заботу о человеке, избегая «негативных» антонимов даже в парах: good — bad, present — absent: при проверке письменных работ антонимом слова good стало не bad, как можно было ожидать, а словосочетание to think about, которая ободряет идти дальше. В официальных документах после перечисления участников под словом present, вместо ожидаемого absent употребляется apologies (прислали извинения в связи с отсутствием) [10] .
В качестве примера, иллюстрирующего внимание к политически корректному общению, можно привести инструкция для персонала по работе с клиентами Audience Sensitivities
In all communications, whether written or spoken, whether global or local, we run the risk of inadvertently making references that could be offensive, misunderstood or ineffective.
Although not all cultural and gender issues may imply in your own country, be aware that they may apply to your audience. Recognizing that concerns about these issues vary widely from region to region, be inclusive and accepting of differences in our communications.
To ensure fair, balanced and considerate communications, and to avoid situations that may unintentionally offend some individuals or groups of people, please follow these guidelines:
Gender, racial and religious biases Avoid making assumptions based on gender, race or religion. For example, work/life balance issues should not automatically be portrayed as women's issues. Men have concerns about managing the demands of their work and personal lives as well.
Similarly, take great care not to reinforce common stereotypes that can be insulting, whether such references are related to culture, ethnicity, nationality, gender, religion, lifestyle or other personal characteristics.
Some things just are notfunny
Humour is often culture-specific and therefore you should avoid it in global communications. You may use humour in local communications as appropriate, but remember — everyone has different sense of humour.
В подавляющем большинстве корректность языка вызвана, как замечает С. Г. Тер-Минасова, коммерческими мотивами, когда человек рассматривается как потенциальный клиент, покупатель, пассажир, которого надо привлечь и побудить сделать то, что нужно компании. Так, пассажиры делятся на first class (престижно, возвышает человека в собственных и чужих глазах); business (club) class (тоже избранные, рангом чуть ниже, и билеты дешевле — этот класс маркируется также как privilege — аэропорт Домодедово); и все остальные — но не второй класс. Второй класс вообще не существует; у пассажиров самолета не первый и не бизнес-класс называется economy class (экономным быть даже похвально), или tourist (аэропорт Домодедова, рейсы в туристические регионы), а у пассажиров железнодорожного транспорта — standard class. Покупатель больших размеров привлекается вывесками BIB (Big Is Beautiful); Renoir Collection — ренуаровские женщины — нежные, приятно округлые. Повышенная корректность английского языка, его заботливое отношение к индивиду, по мнению С. Г. Тер-Минасовой, обусловлены высоким уровнем социальной культуры и традициями общественного поведения; менталитетом общества с его культом отдельной личности и устоев ее индивидуального мира (privacy) — в противоположность идеологии, сосредоточенной на общих интересах народа, коллектива; коммерческим интересом к человеку как к потенциальному клиенту. Русский язык в целом более прямолинеен и категоричен, поэтому изучающие английский язык часто совершают социокультурную ошибку, регулярно пользуясь словосочетанием of course. По-русски конечно звучит приемлемо и энергично как ответ на вопрос, просьбу. Для англоязычного общества of course категорично и несет обидные коннотации: это так очевидно, неужели вы этого не понимаете. Иными словами, нужно быть осторожным с of course: социокультурные ошибки воспринимаются более болезненно, чем собственно языковые.
Стремление к позитивной установке определяет язык вывесок и инструкций и в целом
текстов информативно-регуляторской направленности [10], влияние которых на формирование человека трудно переоценить. Они представлены словесными указаниями, которые окружают человека, в абсолютной прогрессии: чем выше «цивилизованность», тем больше слов. Слова и тексты, окружающие нас, — объявления, указатели, инструкции и плакаты регулируют поведение, информируют и определяют образ жизни, менталитет и в целом национальный характер.
В рамках информативно-регулирующих указателей автор выделяет собственно информацию, инструкцию, запрет и предупреждение. Приемы и способы оказания воздействия через рекомендации, инструкции основаны на использовании следующих языковых средств: призывы со словом please (особенно в случаях, когда людей призывают отказаться от своих удобств ради других, например: Please, keep clear the gate); призывы со словом thank you (Thank you for bringing your tray to the point); через разъяснение мотивов данного требования и обращение к разуму и логике реципиента (Litter slows you down — Лондонское метро), через стилизацию и указание на официальный источник (обычное No smoking звучит более внушительно, если за ним идет подпись: Town and County of Hampton Court); стилизацию под детскую речь (HOP IN и HOP OUT у входа в зоопарк); через игру слов, юмор, рифмовки, намеренное искажение правописания (немецкое объявление Bierlaub (Bier+ Urlaub)- Отпуск с пивом, основанное на слиянии частей слов и искажении правописания и в силу этого бросающееся в глаза на Майорке, где немцы традиционно отдыхают); использование омофонов ( Go 4 Travel). Наметилась тенденция ломать привычные клише, заменять их более игривыми формами, привлекающими внимание: Made in USA заменяется гордым: Crafted with pride in USA, ср. также We are proud to serve the best coffee (Starbucks), наряду с сухим Dry cleaning only на предметах одежды иногда пишут игривое I am washable.
4. прагматизм и простота берут начало от «простых» проповедей, форма которых должна была обеспечивать доходчивость и легкость восприятия. Это обусловливает использование простых синтаксических структур и «простых» и точно сформулированных мыслей. Ср. требование стилистики — use definite, specific, concrete language [6. С. 21] . Предпочтительна конкретность и на лексическом уровне — так, англо-саксы избегают в речи абстрактные слова различных типов — обобщенные типа это, отглагольные (русское получение результатов переводится английским results obtained), собирательные существительные и ряд других.
Стремлением к простоте продиктовано в целом неширокое распространение заимствований и цитат. Отношение к заимствованной лексике в русской и англо-саксонской культуре различно, а именно: в нашей культуре «ученый» язык с обилием уместно используемых латинизмов позволяет говорящему легче достичь цели коммуникации и реализовать коммуникативную установку на убеждение. В английской культуре, напротив, обилие латинизмов препятствует достижению цели коммуникации (ср. простота и доходчивость проповедей) — в ряде учебников по английской стилистике авторы рекомендуют избегать заимствований и ученой лексики (avoid foreign languages — [6. С. 76]) и в целом книжный стиль.
Delusion 3. Более того, даже, казалось бы, наличие прямой корреляции между, например, compensate и компенсировать, как уже отмечалось, не означает эквивалентности между ними — ср. часто более уместное make up for. Ряд русских отчетливо книжных глаголов (ассоциировать, апеллировать, аранжировать, ангажировать, аплодировать, адресовать, аннулировать) соответствует английским глаголам того же корня (интернационализмы), которые, однако, не носят книжного характера (associate, appeal, engage, arrange, applaud, address, annul / cancel). (При этом русские нейтральные глаголы могут переводиться теми же английскими — связывать, ассоциировать associate). Русские отчетливо книжные глаголы могут далее переводиться английским фразовым глаголом или глагольным сочетанием: акционировать(ся) take / go public, turn into a joint stock company, администрировать run (by means of orders), агонизировать be at one's last gasp, мобилизовать rise to the task raise (funds) (тж. мobilize), модернизировать update, upgrade, музицировать play music, обмундировать fit out. Последняя группа глаголов потенциально вводит в заблуждение начинающего переводчика (агонизировать — *agonize), тогда как правильным с точки зрения стилистики переводом в большинстве случаев следует признать английский фразовый глагол с исконной корневой основой. Во многих случаях русскоязычные переводчики экстраполируют свои предпочтения (любовь к ученым словам) на английский язык, причем на результат экстраполяции влияет наличие фонетического сходства в облике слов-интернационализмов (первая группа)
Стремление к простоте определяет еще одну стилистически релевантную особенность английского языка — англо-саксы избегают использования пословиц и поговорок — это не характерно для речи образованных людей [7. С. 153], (в отличие от ситуации в русском языке, где пословицы, поговорки и речения имеют некоторое хождение). Вместе с тем, как русский, так и английский дискурс опирается на широкое использование аллюзий — к библейским источникам, общекультурным памятникам, литературным произведениям и слоганам.
Delusion 2. Таким образом, большое внимание, уделяемое пословицам и поговоркам при изучении английского языка, по всей видимости, неоправданно.
Аллюзии, таким образом, относясь к общекультурному национальному опыту, с необходимостью составляют национальную ментальность, и как культурно-значимый компонент требуют от переводчика умения передать их при переводе. Они свойственны как русской, так и английской речи, однако различаются по характеру цитируемого источника — так, в английской культуре отсылки делаются на библию, на иной культурный фон, на иную бытовую мен-тальность (исходно различия безусловно коренятся в религиозной этике). The room was lined, Gatsby-like with immaculate unread hardcover books (R. Harris The Ghost), где содержится отсылка к роману Ф. С. Фитцджеральда Великий Гэтсби (Гэтсби, стремясь к тому, чтобы прослыть образованным, утверждая, что получил образование в Оксфорде, приобрел огромное количество книг, которые оставались на полках непрочитанными — в аллюзии сквозит ирония); A gusty tropical breeze threatened to Marilyn Monroe her skirt (Julliane Hoffman Plea of Insanity) — аллюзия к звезде кино и эстрады, фото которой в развеваемой ветром юбке стало ее визитной карточкой; his Brodie boys (J.Harris Gentlemen&Players) — описание взаимоотношений педагога и его учеников в школе для мальчиков через аллюзию к новелле М. Спарк (The Prime of Miss Brodie), описывающей частную школу для девочек, где между наставницей Мисс Броуди и ее ученицами устанавливались чрезмерно доверительные и несколько экзальтированные отношения. Служит синонимом слишком фамильярных и манипулятивных отношений с учениками.
5. слабые различия между терминологическим и не-терминологическим языком, проницаемость общелитературного языка для терминологических систем, и в принципе для книжного ФС, что определяется в том числе и известной языковой модой, но во многом спровоцировано и типом терминологических систем — так, Америка как «страна юристов» широко опирается на юридическую терминологию в повседневной жизни. Это, в свою очередь, объясняет и то, что при неприятии в целом новых заимствований (ср. нелюбовь к латинизмам) наблюдается всплеск употребляемости латинизмов (новая, четвертая волна латинских заимствований, вошедших в общее употребление — — ego, alibi, pro et contra.
Delusion 4. Оговорим специально на, казалось бы, противоречие между, с одной стороны, отсутствием жесткой грани между терминами и словами общелитературного языка и широким использованием в речи англичан терминов (=книжная лексика, которая, как известно, часто имеет латинское происхождение) и, с другой стороны, их настороженным отношением к латинизмам (предпочтение фразовым глаголам, например). Как представляется, здесь нет противоречия — «работают» две тенденции: неприятие заимствований (родное лучше) и одновременно языковая мода и «любовь» к терминам (отсутствие граней термин-нетермин), причем результат их взаимодействия может быть различным (данная проблема безусловно нуждается в специальном исследовании).
Проницаемость общелитературного языка для терминологических систем повлияла, например, на распространение словообразовательных моделей из языка науки — типа drug-related, health-conscious, health-threatening, и в целом на систему словообразования, в которой широко используются аффиксы (часто романского происхождения), словосложение, сокращения и конверсия. В качестве примеров способов словообразования можно привести
- сокращения: аббревиатуры и акронимы — FDR (Franklin Delano Roosewelt), WW2 (Second World War), BBC, (to) ID smb, EMS (Emergency Medical Service) truck -машина скорой помощи — вместо Ambulance), IT (information technology) specialist, FTG (Friday, thank God), BBQ (barbeque) sauce, GPA (grade point average — средний балл аттестата);
Delusion 5. Обратим внимание на звучание сокращений: если они «напоминают» слова, их читают по правилам алфавитного чтения NATO ['neitou], если нет — произносят по буквам — буква читается так, как она называется в алфавите, и каждая буква ударная 'B'B'C ['bi 'bi 'si]. При этом возникает эффект «твердого приступа», свойственный германским, особенно
немецкому, языкам. Именно стремление воспроизвести этот эффект на русском языке на отечественном телевидении (так произносят название канала НТВ) создает некую инородность и стилистическую выразительность звучания (в английском оригинале это стилистически совершенно нейтрально, поскольку является нормой);
клиппирование (усечение) — vac (vacuum cleaner), doc (doctor), dot.com generation (ср. далее от клиппированного dotcomer), high tech, a mike, narcs, memo, rehab(ilitation0 center, feds (federals, FBI);
слияние (blending) — brunch (breakfast+lunch), linner (lunch+dinner), washamatic (automatic washing machine).
6. просодические параметры — релевантны в силу значимости устной речи: аллитерация (созвучие начальных согласных — широкое распространение получает в силу того, что служила основой древнегерманского стиха, в отличие от русского стиха, где основу составляет рифма конца строки), ассонанс (созвучие конечных гласных), консонанс, и другие, широко распространенные не только в художественной литературе, но и в масс-медиальном дискурсе, прежде всего в рекламе, заголовках, ср. название руководства по тренингу Trainer's Pocketbook. A pocketful of tips, techniques and tools for trainers, instructors, teachers and group leaders (John Townsend); .. .a popular, practical patchwork of advice for front line HRD practitioners. При проекции аллитерации на русский язык следует принимать во внимание не только то, что функциональная нагрузка данного стилистического приема в английском и русском языках не совпадает (это и приводит к переводу через рифму или рифмоид): так, даже если английской аллитерации можно сопоставить русскую аллитерацию, значимым будет еще и то, какой именно звук лежит в основе аллитерации. Исследования по фоносемантике показывают, что восприятие аллитерирующей фонемы определяется, помимо общего контекста (речь может идти об эмоциях, о физических характеристиках явлений — погода, работа механизмов и т.д.) ее психоакустическими параметрами — так, звук с и иные шипящие и свистящие обычно привносит представление о сдерживаемых отрицательных эмоциях, о скользящем, крадущемся движении и др., раскатистый звук р сигнализирует о гневе, решительности, смычные взрывные звуки б в контексте описания эмоций говорят о глубоких противоречиях, терзающих сознание героя, а в контексте боевых действий могут говорить о резких, решительных действиях и под.; таким образом, для адекватного перевода небезразлично, какие именно звуки аллитерируют.
Интересно отметить также, что аллитерационные (=фонетические) приемы часто «осложняются» семантическими средствами — например, использованием оксюморона tremendous trifles (непустячные пустячки — антонимический перевод, замена). Стилистический эффект в данном случае построен на контрасте, с одной стороны, фонетического сходства, и семантического противопоставления, с другой стороны, что резко усиливает действенность заголовка (FT).
Таким образом, палитра стилистически маркированных языковых средств часто культурно обусловлена всем ходом как языкового, так и национального развития.
ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ
1. Виноградов В. В. Очерки по истории русского литературного языка XVII-XIX вв. — М.: Учпедгиз, 1938. — 448 с.
2. Бурстин Д. Американцы. Демократический опыт. — М.: «Прогресс», «Литера», 1993. — 480 с.
3. Бурстин Д. Американцы. Национальный опыт. — М.: «Прогресс», «Литера», 1993. — 624 с.
4. Бурстин Д. Американцы. Колониальный опыт. — М.: «Прогресс», «Литера», 1993. — 480 с.
5. Bryson B. Made in America. — N-Y. 2002.
6. Strunk W. Jr., White E. B. The Elements of Style. Fourth Edition.Allyn & Bacon. — Massachusets 2000.
7. Виссон Л. Русские проблемы в английской речи. — М.: Р-Валент, 2003. — 192 с.
8. Гачев Г. Д. Ментальности народов мира. — М.: Эксмо, 2008. — 541 с.
9. Евдокимова Е. В. Прагматический и лингвокультурологический аспекты перифраз и сходных стилистических приемов в газетно-журнальном дискурсе: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. — 2008. — 19 с.
10. Тер-Минасова С. Г. Язык и межкультурная коммуникация. — М.: МГУ, 2004. — 352 с.
