CC BY
590
ВЕКТОР ЮРИДИЧЕСКОЙ НАУКИ
Концептуальные основы современного международного частного права
ОСНОВОПОЛАГАЮЩИЕ НАЧАЛА И ПРИНЦИПЫ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
Игорь Дмитриевич СОБОЛЕВ,
кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного права Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА)
Основополагающие начала и принципы международного частного права обеспечивают единство правового регулирования частноправовых отношений, осложненных иностранным элементом, и создают основу для существования и развития международного частного права как самостоятельной отрасли права. Вопрос принципов международного частного права пока еще не имеет однозначного понимания в отечественной науке и оставляет место для актуальных исследований и научной дискуссии. В статье обобщаются доктринальные подходы и на основе выделения исходных основополагающих начал исследуется система принципов международного частного права.
Ключевые слова: принципы международного частного права, правосубъектность иностранных лиц, принцип автономии воли (lex voluntatis), принцип наиболее тесной связи (Proper Law).
© И. Д. Соболев, 2015
I. D. SOBOLEV, Ph. D. (Law), associate professor of the Private International Law Department of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL)
FUNDAMENTAL SOURCES AND PRINCIPLES OF PRIVATE INTERNATIONAL LAW
Fundamental sources and principles of private international law provide the unity of the legal regulation of private law relations complicated by a foreign element, and form the basis for the existence and development of private international law as a separate branch of law. Question of the principles of private international law does not yet have a clear understanding of domestic science and leaves place for the actual research and scientific discussion. The article summarizes the doctrinal approach and based on the initial allocation of the fundamental sources began to research the system of private international law.
Keywords: principles of private international law, the legal personality of foreign persons, choice of law, Proper Law.
45
имени О.Е. Кутвфина (МГЮА)
Проблематика основополагающих начал и принципов является ключевой для понимания правовой природы и сущности каждой отрасли права. Именно в принципах в концентрированном виде выражаются «основополагающие идеи, закрепленные в законе»1. Кроме того, в соответствии с положениями, нашедшими свое отражение в общетеоретических исследованиях2, принципы решают проблему преодоления пробелов и несогласованности правовых норм, а также закладывают перспективу развития правового регулирования в соответствующей сфере общественных отношений. Все это позволяет охарактеризовать значение принципов как фундаментальное и определяющее для существования и развития соответствующей отрасли права, а перед юридической наукой поставить важнейшую задачу по выявлению подлинного содержания и точного определения соответствующих основополагающих идей. Эффективность правового регулирования, таким образом, будет прямо зависеть от уровня развития юридической науки и степени отражения ее достижений в действующем праве.
Вопрос принципов международного частного права пока еще не имеет однозначного понимания в отечественной науке и оставляет место для актуальных исследований и научной дискуссии. Крупнейшие специалисты в науке международного частного права с осторожностью подходили к проблематике отраслевых принципов, указывая скорее на исходные начала международного частного права (Л. А. Лунц3); единство исходных начал международного права и международного частного права (В. П. Звеков4); исходные начала российской доктрины международного частного права (М. М. Богуславский5); значение основных международно-правовых принципов для международного частного права (Г. В. Вельяминов6). Прямо не выделяя принципов международного частного права, они предпочитали исходить из общих начал международного публичного и международного частного права и фактически выделять в качестве общих принципы международного публичного права, такие как суверенное равенство государств, мирное разрешение международных споров, невмешательство во внутренние дела, всеобщее уважение прав человека, сотрудничество, добросовестное выполнение международных обязательств7.
На этом фоне обращает на себя внимание прямое обращение к теме принципов международного частного права Г. К. Дмитриевой, выделившей в качестве таковых: принцип суверенного равенства национального права государств, принцип защиты отечественного правопорядка и принцип наиболее тесной связи (Proper Law)8. В самом перечне принципов мы видим творческое осмысление самостоятельной правовой природы принципов именно международного частного права, и значимость такого
Зажицкий В. И. Правовые принципы в законодательстве Российской Федерации // Государство и право. 1996. № 11. С. 92.
Алексеев С. С. Общая теория права. Т. 1. М., 1981. С. 261—263.
Лунц Л. А. Курс международного частного права : в 3 т. М. : Спарк, 2002. С. 47—49, 51—54. ш
гп
Международное частное право : учебник / Н. Г. Доронина [и др.] ; отв. ред. Н. И. Марышева. ^
М. : Волтерс Клувер, 2011. С. 15. □
Богуславский М. М. Международное частное право. М. : Междунар. отношения, 1994. С. 28. д
□
Международное частное право. Современные проблемы / Л. А. Афанасьева [и др.] ; отв. ред. М. М. Богуславский. М. : ТЕИС, 1994. С.197—209. §
Лунц Л. А. Указ. соч. С. 48—49 ; Международное частное право : учебник / отв. ред. Н. И. Ма- т
рышева. С. 15 ; Богуславский М. М. Указ. соч. С. 28. К
□
Международное частное право : учебник / Г. К. Дмитриева [ и др.] ; отв. ред. Г. К. Дмитриева. М. : Проспект, 2013. С. 31-35. НАУК1
2
3
4
5
6
7
8
выделения несомненна, поскольку без собственной системы принципов нельзя говорить о завершенном понимании международного частного права как самостоятельной отрасли права.
Действительно, задача выделения принципов собственно международного частного права выглядит непростой, и обусловлена она особой природой и спецификой развития данной отрасли права. Сложность задачи также усугубляется и выбранной формой объединения норм международного частного права в составе Гражданского кодекса РФ, притом что принципы гражданского и международного частного права при определенных общих началах так же не тождественны, как принципы международного частного и международного публичного права.
В этих условиях, прежде чем на основе анализа действующего права определять принципы международного частного права, нам кажется необходимым обратиться к исходным началам его формирования и обратить внимание на специфику правовой природы международного частного права как отрасли права. Как указывается в исследованиях при анализе зарождения доктрины международного частного права9, необходимо наличие по крайней мере трех предпосылок: 1) должны существовать государства или иные территориальные единицы с различными по содержанию системами гражданского права; 2) между населением этих единиц должен осуществляться интенсивный торговый обмен; 3) должны признаваться права иностранных лиц. Это позволяет сделать вывод, что международное частное право в своей природе уже имеет существенное отличие от базовых отраслей права, зарождающихся в самих основах государственности, и представляет собой результат достижения определенного качественного уровня развития права и правосознания.
Этот момент генезиса международного частного права имеет ключевое значение в процессе формирования отраслевых принципов и требует, на наш взгляд, выделения на этом пути исходной категории основополагающих начал международного частного права, создающих необходимый переход уже к собственным принципам международного частного права и в совокупности с ними — тот идейный и правовой фундамент, который обеспечивает существование и развитие международного частного права как отрасли права. С нашей точки зрения, основополагающие начала, еще не являясь положениями собственно международного частного права, тем не менее становятся тем фундаментом, на котором начинается формирование и развитие отрасли и закладываются уже свои собственные отраслевые принципы.
Основополагающие начала исходят из положений наиболее близких и тесно связанных с международным частным правом отраслей международного публичного и гражданского права. Собственно, именно они и были отражены в указанных выше работах выдающихся отечественных ученых под наименованием «исходных начал»10 и в обобщенном виде могут быть изложены следующим образом.
Основополагающие начала международного частного права, вытекающие из положений международного публичного права и обеспечивающие международно-правовые условия, а также публично-правовые основания во внутреннем правопорядке государства:
— суверенное равенство государств;
— мирное разрешение международных споров;
— невмешательство во внутренние дела;
УНИВЕРСИТЕТА
иыаны П Р кчлпсЬиня ШГК1Л\
9
Международное частное право. Современные проблемы. С. 32.
ЛунцЛ. А. Указ. соч. С. 48-49 ; Международное частное право : учебник / отв. ред. Н. И. Ма-рышева. С. 15 ; Богуславский М. М. Указ. соч. С. 28.
47
имени O.E. Кутвфина (МГЮА)
— всеобщее уважение прав человека;
— сотрудничество;
— добросовестное выполнение международных обязательств.
Основополагающие начала международного частного права, вытекающие из положений гражданского права и обеспечивающие частноправовые основания для международного частного права:
— равенство участников правоотношений;
— имущественная самостоятельность;
— общая диспозитивность действия правовых норм.
Получив в основополагающих началах базис для определения принципов международного частного права и проведя определенную межотраслевую границу с тесно связанными отраслями права, мы теперь имеем основу для выделения собственных отраслевых принципов международного частного права. И здесь можно вернуться к перечню принципов, предложенному Г. К. Дмитриевой: принцип суверенного равенства национального права государств, принцип защиты отечественного правопорядка и принцип наиболее тесной связи (Proper Law). Прежде чем перейти к дальнейшему рассмотрению принципов, важно обратить внимание на то, что понимание категории основополагающих начал позволяет, во-первых, устранить возможное недоразумение между позициями специалистов, которое могло бы возникнуть, если бы исходные начала и принципы сопоставлялись непосредственно и перечень предложенных начал мог бы показаться различным. На самом же деле мы видим, что позиции авторов, напротив, дополняют и продолжают друг друга, а предложенный Г. К. Дмитриевой перечень является именно развитием и дальнейшим выведением уже принципов собственно международного частного права. А во-вторых, мы получаем научную основу для определения системы принципов международного частного права уже на строго отраслевых критериях, не рискуя, с одной стороны, дублировать в рамках отрасли в качестве принципов не присущие ее правовой природе начала, а с другой стороны, потерять исходные основополагающие связи с близкими отраслями права, что привело бы к отрыву международного частного права от его смысловых корней.
В соответствии с изложенным выше подходом и на основе анализа действующего российского законодательства можно выделить следующие принципы международного частного права: это принципы, выделенные Г. К. Дмитриевой, т.е. принцип суверенного равенства национального права государств (на наш взгляд, в понятиях международного частного права это принцип применимости иностранного права в частноправовых отношениях); принцип защиты отечественного правопорядка и принцип наиболее тесной связи (Proper Law) и, с нашей точки зрения, это принцип правосубъектности иностранных лиц в частноправовых отношениях и принцип автономии воли (lex voluntatis). В итоге система принципов международного частного права будет выглядеть следующим образом:
— принцип применимости иностранного права в частноправовых отношениях; ^
— принцип правосубъектности иностранных лиц в частноправовых отношениях; к
— принцип защиты отечественного правопорядка; н
— принцип автономии воли (lex voluntatis); и
— принцип наиболее тесной связи (Proper Law). 5 В качестве обобщения проблематики единства основополагающих начал и прин- ä
ципов международного частного права необходимо раскрыть содержание и значение s
этих принципов, выделив диалектическое единство их происхождения. Прежде всего m
принцип применимости иностранного права в частноправовых отношениях явля- к
ется краеугольным камнем всего построения международного частного права и берет §
свое начало из основополагающего начала о признании суверенного равенства госу- hayki
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
дарств, когда « право государства издавать и применять законы является одним из его суверенных прав, которые должны уважать другие государства»11. При отсылке коллизионной нормы к праву иностранного государства оно должно в обязательном порядке применяться всеми российскими органами и должностными лицами12. Юридически данное положение закреплено в п. 1 ст. 1191 ГК РФ, согласно которому при применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве. Аналогичные предписания содержатся в п. 1 ст. 166 СК РФ и в ч. 1 ст. 14 АПК РФ.
Принцип правосубъектности иностранных лиц в частноправовых отношениях в отношении физических лиц имеет особенное значение для современного этапа развития международного частного права, т.к. основывается на основополагающем начале признания и уважения прав человека, а в отношении юридических лиц связан с принципом признания и уважения иностранного права, на основании которого возникает правосубъектность соответствующих юридических лиц, т.е. вытекает из основополагающего начала о признании суверенного равенства государств. Значение данного принципа в отношении физических лиц заключается в том, что признание человека высшей ценностью и юридическое закрепление этого положения в основополагающих международно-правовых актах, таких как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Факультативные протоколы к этому пакту, Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., Конвенция стран СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г., отделило правовой статус человека от государственной принадлежности и сделало его самостоятельным международно признанным за каждым человеком правом, независимым от наличия или отсутствия гражданства, а также без какого бы то ни было различия в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения13. Каждый человек, где бы он ни находился, имеет право на признание его правосубъектности (ст. 6 Всеобщей декларации прав человека). Аналогичные положения закрепляются и в Конституции РФ (ст. 2, 19, ч. 3 ст. 62). Таким образом, если ранее признание правосубъектности физических лиц фактически производилось из основополагающего начала суверенного равенства государств и увязывалось с гражданством (подданством), из чего также следовало и существенное различие в статусе иностранных граждан и лиц без гражданства, то с признанием самостоятельного значения прав человека данное положение с юридической точки зрения уже необходимо квалифицировать как самостоятельный принцип и в сфере международного частного права. Как указывалось выше, признание прав иностранных лиц относится к числу основополагающих предпосылок зарождения доктрины международного частного права14. В Гражданском кодексе РФ это положение закрепляется п. 1 ст. 2, а в разд. VI ст. 1196 говорится, что «иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации гражданской правоспособностью наравне с российскими гражданами, кроме случаев, установленных законом». Аналогичные положения содержат и иные законы Российской Федерации (ст. 4 Феде-
Дмитриева Г. К. Указ. соч. С. 32.
Там же.
Всеобщая декларация прав человека, принята Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948.
Международное частное право. Современные проблемы. С. 32.
11
12
13
49
имени О.Е. Кутвфина (МГЮА)
рального закона от 25.07.2002 № 115-ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»; ч. 2 ст. 398 ГПК РФ; ч. 1 ст. 254 АПК РФ).
Принцип защиты отечественного правопорядка несомненно один из важнейших принципов международного частного права. Он призван обеспечить разумные пределы действия иностранного права, обеспечить защиту национальных интересов своего государства, своих граждан, юридических лиц и общества в целом15. Государство, допуская применение иностранного права на своей территории, одновременно и очерчивает допустимые границы его применения. Этой задаче служит институт оговорки о публичном порядке (ст. 1193 ГК РФ; ст. 167 СК РФ), а также нормы непосредственного применения (ст. 1192 ГК РФ). Оговорка о публичном порядке применяется и в международном гражданском процессе: поручение иностранного суда о совершении отдельных процессуальных действий не подлежит исполнению, если в соответствии с ч. 2 ст. 407 ГПК РФ оно может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации или угрожает безопасности Российской Федерации; либо если, согласно ч. 2 ст. 256 АПК РФ, исполнение поручения нарушает основополагающие принципы российского права или иным образом противоречит публичному порядку Российской Федерации.
Также в силу ст. 412 и 417 ГПК РФ, ст. 244 АПК РФ и ст. 36 Закона РФ от 07.07.1993 № 5338-1 «О международном коммерческом арбитраже» отказ в исполнении решения иностранного суда, иностранного третейского суда допускается, если исполнение решения может нанести ущерб суверенитету Российской Федерации, угрожает безопасности России или противоречит публичному порядку. Нормы непосредственного применения (императивные нормы), положение о которых закреплено в ст. 1192 ГК РФ, позволяют ограничить действие иностранного права в случае указания в самих нормах или ввиду их особого значения для обеспечения прав и охраняемых законом интересов участников гражданского оборота независимо от подлежащего применению права. Кроме того, при применении права какой-либо страны суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы являются нормами непосредственного применения. При этом суд должен учитывать назначение и характер таких норм, а также последствия их применения или неприменения (ч. 2 ст. 1192 ГК РФ). К сфере механизмов реализации принципа защиты отечественного правопорядка можно отнести и право реторсий, закрепленное в ст. 1194 ГК РФ, когда Правительством РФ могут быть установлены ответные ограничения (реторсии) в отношении имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц тех государств, в которых имеются специальные ограничения имущественных и личных неимущественных прав российских граждан и юридических лиц. Аналогичные меры содержатся и в процессуальных кодексах Российской Федерации (ч. 4 ст. 398 ГПК РФ; ч. 4 ст. 254 АПК РФ).
Принцип автономии воли (lex voluntatis) является, на наш взгляд, одним из важнейших положений международного частного права, которое выражает частноправовую природу отрасли и проявляет основополагающие начала диспозитивности ^ частноправовых отношений в сфере международного частного права. Если перечис- к ленные и рассмотренные выше принципы международного частного права были реа- н лизацией исходных основополагающих начал, сформировавшихся в международном и публичном праве, то этот принцип развился из основополагающих начал, заложенных 5 частноправовой природой международного частного права. Очевидно, что разнопри- g родность происхождения вышеперечисленных принципов международного частного s права и принципа автономии воли в определенном смысле препятствовала специали- m стам ставить их в одним ряд, но, констатируя двойственную природу основополагаю- н
15 Дмитриева Г. К. Указ. соч. С. 32. НАУК1
2/2015
>
УНИВЕРСИТЕТА
УНИВЕРСИТЕТА
имени О.Е. Кутафина(МГЮА)
щих начал международного частного права, нам кажется справедливым и правомерным совершить этот шаг, обоснованный, по нашему мнению, как с доктринальной, так и с нормативно-правовой позиции.
Под принципом автономии воли сторон понимается закрепленная в законе возможность избрать применимое право непосредственно сторонами правоотношения, что исключает применение к правоотношению коллизионных норм. Этот принцип является ведущим в сфере договорных обязательств и закреплен в п. 1 ст. 1210 ГК РФ, в соответствии с которым стороны договора могут при заключении договора или в последующем выбрать по соглашению между собой право, которое подлежит применению к их правам и обязанностям по этому договору. Ограничением этого права сторон могут служить лишь оговорка о публичном порядке и императивные нормы. В пункте 3 ст. 1210 ГК РФ формулируется возможность обратной силы соглашения сторон о применимом праве, которое лишь не должно нести ущерба правам третьих лиц и действительности сделки с точки зрения требований к ее форме с момента заключения договора. Пункт 4 ст. 1210 ГК РФ позволяет сторонам договора выбрать подлежащее применению право как для договора в целом, так и для отдельных его частей, а если иное не вытекает из закона или существа отношений, положения п. 1-3 ст. 1210 ГК РФ применяются к выбору по соглашению сторон права, подлежащего применению к отношениям, не основанным на договоре, когда такой выбор допускается законом.
Таким образом, принцип автономии воли настолько широко выражен в российском международном частном праве, что трактовать его лишь в качестве одной из формул прикрепления явно не соответствовало бы его доктринальному значению и правовому содержанию. Кроме того, принцип автономии воли имеет приоритет как перед коллизионными нормами, так и перед вторым важнейшим частноправовым принципом международного частного права — принципом наиболее тесной связи (Proper Law): в соответствии с п. 1 ст. 1211 ГК РФ, «если иное не предусмотрено настоящим Кодексом или другим законом, при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве (курсив мой. — И .С.) к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора».
Принцип наиболее тесной связи (ProperLaw) получил международное признание в качестве принципа международного частного права к концу XX в., а в российском праве появился с 1 марта 2002 г., с принятием части III ГК РФ, включившей раздел VI «Международное частное право». Значимость, приданная ему законодателем, и широта его проявления в регулировании договорных отношений определяют его значение как принципа международного частного права, хотя формально он и не закреплен в этом качестве. Тем не менее уже в первой статье раздела VI (ст. 1186) ГК РФ указывается: если невозможно определить право, подлежащее применению, применяется право страны, с которой гражданско-правовое отношение, осложненное иностранным элементом, наиболее тесно связано. Как и принцип автономии воли, принцип наиболее тесной связи является проявлением диспозитивных частноправовых начал международного частного права, т.к. направлен на повышение гибкости правового регулирования в решении проблемы выбора применимого права.
В соответствии с положениями раздела VI части III ГК РФ принцип наиболее тесной связи охватывает такие общие ситуации, как вопрос выбора применимого права страны со множественностью правовых систем, в этом случае при невозможности определения применимого права в соответствии с правом этой страны применяется правовая система, с которой отношение наиболее тесно связано (ст. 1188 ГК РФ); при
УНИВЕРСИТЕТА Основополагающие начала и принципы международного частного права
иинииПГ Гч/тагЬииа /МГ1ПА1 1 1 1 1 ~ 1 1 ~
51
имени О.Е. Кутвфина (МГЮА)
применении права какой-либо страны суд может принять во внимание императивные нормы права другой страны, имеющей тесную связь с отношением, если согласно праву этой страны такие нормы являются нормами непосредственного применения (ст. 1192 ГК РФ); при отсутствии соглашения сторон о подлежащем применению праве к договору применяется право страны, где на момент заключения договора находится место жительства или основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (ст. 1211 ГК РФ); к договору, содержащему элементы различных договоров, применяется право страны, с которой этот договор, рассматриваемый в целом, наиболее тесно связан, если из закона, условий или существа этого договора либо совокупности обстоятельств дела не вытекает, что применимое право подлежит определению для таких элементов этого договора отдельно (п. 10 ст. 1211 ГК РФ); при отсутствии соглашения сторон о праве, подлежащем применению к договору в отношении недвижимого имущества, применяется право страны, с которой договор наиболее тесно связан (ст. 1213 ГК РФ). Таким образом, Гражданский кодекс РФ закрепил общее назначение принципа наиболее тесной связи для регулирования всех видов гражданско-правовых отношений, осложненных иностранным элементом, если в соответствии с коллизионными нормами невозможно определить право, подлежащее применению16.
Представляется, что предложенный подход к пониманию отраслевых принципов международного частного права с выделением исходных основополагающих начал позволяет углубить понимание правовой природы международного частного права, усилить целостность восприятия международного частного права как самостоятельной отрасли права, а также отчетливее уяснить системное единство взаимосвязанных отраслей международного частного, международного публичного и гражданского права.
16 Дмитриева Г. К. Указ. соч. С. 34.
