CC BY
149
УДК 440 ББК 81.2 Фр
Ерофеева Наталья Евгеньевна
доктор филологических наук, профессор г. Орск
Краутман Татьяна Евгеньевна
аспирант г. Орск
Erofeeva Natalya Evgenyevna Doctor of Philology,
Professor
Orsk
Krautman Tatyana Evgenyevna Post-graduate Orsk
Основные константы тезаурусной модели М. Дрюона The Fundamental Constants of M. Druon’s Thesaurus Model
В данной статье рассматриваются такие философские категории как «народ», «публика», «масса» применительно к историческому циклу «Проклятые короли» М. Дрюона, на основе работ К. Ясперса. В статье перечисляются константы в персональной концепции М. Дрюона с использованием тезаурусного подхода. Показывается, как константы дают возможность подтвердить реализацию авторской концепции философии истории писателя.
This article is devoted to the examination of such philosophical categories as “people”, “public” and “mass” in M. Druon’s work “The Kings Damned”. This work is based upon the view of Ch. Jaspers. The thesaurus’s intersection of the author and the philosopher is underlined. It shows the presence of natural constants for the writer’s contemplation of the world. The constants can help to investigate the unity of the author’s conception of the historical philosophy.
Ключевые слова: тезаурус, константа, масса, публика, народ.
Key words: thesaurus, constant, mass, public, people.
В положении тезаурологии о субъективизации как естественном следствии развития культуры, сформулированном в концепции Вал. А. и Вл. А. Луковых, «...единство тезауруса обеспечивается субъективно через единство личности» [4; 5] и призвано объединить разрозненное в концептуально завершенное, позволяет объективно осмыслить творчество писателя-философа, каким является М. Дрюон, упорядочить выбор тем, проблем, исторических, нравственноэстетических и психологических категорий, которые писатель представляет на суд читателя.
Анализ публицистики М. Дрюона 1940 - 1960-х гг. сквозь призму тезау-русного подхода, базирующийся на основных категориях философии истории, позволил структурировать авторскую тезаурусную модель и сформулировать следующие константы в персональной концепции писателя:
- гносеологическая - подразумевает творческое и философское переосмысление автором исторических процессов в соотнесенности с реальностью;
- деятельностная - характеризуется стремлением романиста дать собственную интерпретацию истории, поделиться своим мнением с читателями, вовлечь их в полемику, чтобы обрести единомышленников;
- аксиологическая - выражает потребность автора воспитывать читателя, опираясь на уроки истории, тем самым убеждая их в преемственности и ответственности поколений;
- константа соотнесенности личностного тезауруса писателя через индивидуальные читательские тезаурусы - позволяет им осмысливать мировую историю через призму авторского ценностного подхода [2; 54-64].
Сформулированные константы дают возможность проследить единую мировоззренческую линию авторской концепции философии истории М. Дрюона, которая находит свое подтверждение в произведениях писателя разнообразной жанровой принадлежности. В историческом цикле «Проклятые короли» она получает свою наиболее целостную реализацию.
Известно, что отношение к истории у М. Дрюона складывалось под влиянием идей его современников, представителей философии истории - О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби, Р. Арона и др. «Эпоха», «время», «историческая ситуация», «историческая личность» как основные понятия в цикле «Проклятые короли» были проанализированы в статье «Концепты философии истории в тезаурусе М. Дрюона» [3]. Категории «масса», «публика», «народ» могут быть рассмотрены более детально в соотнесенности с философией истории К. Ясперса, содержание которых обозначено в его работе «Смысл и назначение истории» (1948).
Следует отметить, что в ранее проводимых исследованиях в отечественном литературоведении при ведущем методе социалистического реализма и марксистско-ленинской идеологии наблюдаются различные точки зрения на вопрос о роли народа в историческом цикле М. Дрюона. А. Д. Богинская в статье «Серия исторических романов Дрюона «Проклятые короли» (1963) пишет: «Нельзя сказать, чтобы Дрюон игнорировал проблему народности. Показывая формирование единой национальной власти во Франции, он подчеркивает, с одной стороны, ее большую, по сравнению с феодальным строем, прогрессивность, а с другой стороны - оттеняет все, что было враждебно народу в этой новой власти... Но в то же время роль народа во всех перипетиях истории Франции, его активность показаны недостаточно» [1; 169].
Э. Н. Максимов в диссертации «Творческий путь М. Дрюона» (1965) отмечает, что «писатель часто задумывается над ролью народных масс в историческом процессе» [6; 306]. Исследователь считает:«...с точки зрения простых людей рассматриваются и многочисленные междоусобицы властолюбивых баронов, и войны между отдельными государствами» [6; 309]. Однако, по его мнению, «признавая в некоторых высказываниях решающую роль народа в историческом процессе, М. Дрюон не сумел показать этого в «Проклятых королях», не смог создать ярких образов простых людей прошлого.» [5; 10].
Наиболее категоричное мнение выражает Ф. С. Наркирьер в книге «Французский роман наших дней» (1980), упрекая писателя в том, что «историческая роль королей и принцев, герцогов и графов истолковывается Дрюоном превратно. Что касается народа, то его роль практически не учитывается» [7; 18].
В то же время О. В. Флоровская в монографии «Французский исторический роман ХХ века» (1989) указывает: «... тема народа звучит из романа в роман все более отчетливо в рассуждениях писателя и его персонажей» [8; 75]. Мнение О. В. Флоровской представляется наиболее справедливым, особенно если рассматривать категории «масса», «публика», «народ» в историческом цикле «Проклятые короли» М. Дрюона, соотнося их с положениями философии истории, сложившейся в эстетике писателя.
Следует отметить также, что, по утверждению самого М. Дрюона, он никогда не был сторонником марксистской философии: «Марксизм никогда полностью не удовлетворял мое мышление» [11; 111]. Целью создания исторического цикла «Проклятые короли» писатель обозначает историю восшествия на престол Валуа и пути развития Франции вследствие этого: «я хотел написать о Валуа пролог, чтобы объяснить их восшествие на престол, и для достоверного описания этих проклятых королей, я пытался «влезть в их шкуру» [10; 60]. Итак, автор не планировал делать акцент на образе народного героя. В центре его внимания - король, то есть изначально предполагается другой взгляд на проблему истории народа и роли личности в этой истории, поэтому у М. Дрюона появляется новый тип героя, точнее, антигероя, сущность которого будет раскрываться по мере создания шести романов цикла и в соответствии с концепцией автора. В то же время писатель акцентирует внимание своих геро-ев-королей на необходимости учитывать народное мнение, ориентироваться на простых людей в принятии важных государственных и политических решений, поэтому он часто отправляет их в массу, на прогулки по городским улицам, организует встречи с простыми горожанами и крестьянами. В результате у М. Дрюона на первый план объективно выступают понятия «народ» и «масса» как объективные константы исторического фона во всех романах его исторического цикла, а образы королей все дальше отходят от представлений о национальном народном герое как носителе идеи объединения французов вокруг трона. От былой героизации короля Франции не остается и следа.
Как в публицистических произведениях, так и в историческом цикле М. Дрюон следует за К. Ясперсом, выстраивая в единую мировоззренческую систему названные категории. Примечательно, что и философ, и писатель не отождествляют массу и народ.
В истории К. Ясперса народ определяется как наивысшая ступень существования человека. Он настаивает - народ «структурирован, осознает себя в своих жизненных устоях, в своем мышлении и традиции» [9; 141]. М. Дрюон, употребляя слово «peuple» (народ) соотносит его с простыми тружениками, те-
ми, кто работает на благо государства и создает материальные и духовные ценности. Вот как описывает автор регулярные прогулки Филиппа Красивого по кварталам Ситэ: «Каждая улица, каждый переулок имел свою специальность, свою особую профессию; здесь, в глубине лавчонок, работали ткачи, там башмачники стучали по железной ноге, а дальше шорники орудовали шилом и за ними столяры вытачивали ножки табуреток. Имелись улицы, где торговали птицей, травами и овощами, кузнечная улица со звоном молотов. Золотых дел мастера, расположившиеся вдоль набережной, которая носила их имя, работали над своими изделиями» [14; 49]. Примечательно, что М. Дрюон образ Филиппа Красивого рисует как исключение, короля-реформатора, для которого были важны интересы, жизненные принципы и устои своего народа.
Одной из ярких сцен в романе, свидетельствующих об исключительности поведения короля и его вере в мудрость народа, является встреча Филиппа Красивого с крестьянином Андре-лесовиком. Бывший крепостной разговаривал с королем с достоинством, присущим свободному человеку, получившему эту свободу по приказу короля и сумевшему заработать выкуп, чтобы чувствовать себя человеком, а не зверем или мертвецом при жизни. Эту королевскую милость он сумел здраво оценить. В признании человека из народа М. Дрюон выразил истинную значимость реформ Железного короля для Истории: «Это неожиданное одобрение, пришедшее из глубины души народа, было для него важнее и ценнее любой похвалы двора.» [14; 280]. Король смог увидеть в Ан-дре-лесовике скрытый потенциал своего народа: «Человек, которого я только что встретил, мог бы быть лучшим прево или капитаном в городе, если бы его обучали с малых лет» [14; 280]. Филипп утвердился в правильности своего акта освобождения рабов: «Он размышлял о всех Андре-лесовиках с долин и лугов, о всех Жанах-Луи, живущих в полях, о Жаках с хуторов и сел, дети которых выйдут из рабского состояния и королевство получит огромный резерв людей и новой силы» [14; 280].
Согласно К. Ясперсу, «человек из народа обладает личными чертами характера благодаря силе народа, который служит ему основой» [9; 142]. Образ
Ангерана де Мариньи, помощника короля Филиппа Красивого, является тому подтверждением. Писатель дает высокую оценку личности Мариньи, который добился высокого положения не благодаря высокому происхождению, а потому что был талантлив. Горожанин-буржуа добивается всего своим умом, и на этом акцентирует внимание читателя М. Дрюон: «Ангеран де Мариньи не был благородного происхождения. Этот нормандский буржуа, прежде чем стать сиром де Мариньи, звался просто Ле Портье; он сделал блестящую карьеру, которой завидовали так же, как и уважали. Титул коадьютора, введенный для него, сделал из Мариньи второе «я» короля» [14; 82]. М. Дрюон выражает гордость, что в народе Франции рождаются такие личности, которые двигают прогресс Истории: «... Мариньи был из тех редких людей, которые могут быть уверены в том, что еще при жизни войдут в Историю, потому что они сами ее делают. Он воодушевлялся этой большой политикой и действительно осознавал себя в королевстве вторым королем» [12; 48].
Таким образом, М. Дрюон иллюстрирует утверждение К. Ясперса, что народ - явление исторически неоднородное, что он - творец истории, но «его творческая роль исторически неодинакова, как неодинаков и сам народ на различных ступенях развития общества, как неодинаков его опыт, знание, сознательность» [9; 141]. Поэтому отсутствие подлинного национального героя из народа в романе объективно, как и описание отдельных ярких представителей народа в качестве связующей нити между властью и подданными. При этом К. Ясперс и М. Дрюон настаивают - народ следует отличать от публики. Публика составляет первую стадию на пути превращения народа в массу. Характеризуя понятие «публика», философ выделяет следующие признаки: публика подобна массе, но воплощает в себе общественное мнение. В свою очередь, М. Дрюон, описывая третье собрание народной ассамблеи, констатирует: «К подобным консультациям уже прибегали. А теперь необходимо было добиться одобрения по поводу финансовых затруднений» [14; 248]. «Мариньи тщательно готовил это собрание, рассылал в города Франции посланников и секретарей, проводил бесчисленные встречи с посулами и обещаниями» [14; 249]. В результате
несколько сот человек собралось в гостиной галерее. Таким образом, Мариньи как настоящему дипломату удалось собрать свою публику. Теперь предстояло ее убедить, что «в ее собственных интересах нужно согласится с повышением заемов» [14; 250].
К. Ясперс утверждает, что публика меняет свои оценки, она лишена характера. М. Дрюон также показывает непостоянство публики, изображая, как Мариньи использует стремеление Этьена Барбетта угодить королю: «Барбетт - богатый парижский коммерсант, помощник бургомистра, купеческий Прево, разбогатевший на торговле тканями и лошадьми, был связан с Мариньи. Его выступление было заранее подготовлено. От имени первого города королевства, Барбетт пообещал требуемую помощь. Он горячо убедил присутствующих, и представители сорока трех славных городов единогласно приветствовали короля, Мариньи и Барбетта» [14; 250]. И вновь обозначено противоречие: лучшие умы из горожан перестают отстаивать интересы простых людей, как только становятся частью власти. Противоречие возникает между идеалами Филиппа Красивого и реальными людьми, их поступками.
Характеризуя публику, К. Ясперс отмечает, что там, где есть публика, сохраняется живая гласность. Но в произведении М. Дрюона читатель наблюдает, как эта гласность подвержена официальному влиянию, что она, как в случае с Барбеттом, всегда заранее подготовлена, просчитана и даже оплачена. Особенно ярко об этом свидетельствует сцена ассамблеи, куда все города Франции прислали своих представителей, богатых горожан и ломбардцев, и решения в области финансов принимались гласно, но оказались мало значительными. В результате можно говорить уже не о публике, а о массе, в частности горожан, но не представлявшей интересы провинциальной Франции. Таким образом, меняется смысловое содержание константы «масса», в отличие от теории Ясперса.
В философии истории К. Ясперса «масса, в отличие от народа, неструктурированна, не обладает самосознанием, она лишена каких либо отличительных свойств и традиций» [9; 142]. Философ выделяет ряд характерных черт, присущих «массе». Во-первых, он утверждает, что под «массой» можно понимать
«совокупность населения» [9; 143]. У М. Дрюона масса является ясно обозначенной социальной группой купцов, которые уже структурированы и в большинстве своем уже обладают новым типом буржуазного сознания, готовых ради выгоды предать народ. В этом контексте меняется и понятие «массы», а в первом романе «Железный король» оно постепенно заменяется на понятие «толпа», особенно в сцене, когда тамплиеров везли на суд и когда возникла та «мгновенная реакция и поведение людей в острой ситуации (в этом качестве масса внезапно возникает и столь же внезапно исчезает)» [К. Ясперс; 9; 143]: «Но когда появились тамплиеры, вопли толпы внезапно стихли. Перед этими четырьмя истерзанными старцами, валившимися друг на друга от толчков повозки, парижане, охваченные внезапной жалостью, на мгновение онемели» [14; 44]. Таким образом, у М. Дрюона «масса» и «толпа» сливаются, рождая понятие «масса-толпа».
Следуя за К. Ясперсом («масса является объектом пропаганды и внушения» [9; 143]), романист продолжает развивать представленную выше сцену, подмечая, как власть имущие умело манипулируют этой массой-толпой: «Снова раздались крики королевских сержантов, которые смешались с горожанами: «Смерть! Смерть, еретикам»! Тогда толпа, готовая присоединить свой голос к любому крику, исходившему от власть имущих, и побушевать, если это ничем не грозит, начала реветь во всю глотку: «Смерть!..» [14; 44].
Описывая поведение толпы, М. Дрюон замечает, что звучали не только злые шутки, оскорбления, угрозы, но и то, что «большая часть толпы молчала, и ее молчание свидетельствовало о многом» [14; 44]. По мнению писателя, опасно пренебрегать подобными моментами, поскольку толпа уже подготовлена жизнью к протесту: «... реакция людей на происходящие за семь лет события полностью изменилась. Теперь уже они знали, как шел судебный процесс. видели, как сжигали на кострах рыцарей во многих городах Франции. И к тому же за эти семь лет цены на хлеб не упали, а возросли и нужно было признать, что тамплиеры в этом не виноваты.» [14; 45]. И здесь М. Дрюон следует за К. Ясперсом, утверждавшим, что толпа - некая усредненность, но «чье
существование своим массированным давлением определяет все (и в таком качестве это - явление, возникшее в данной исторической ситуации и в определенных условиях, которым отнюдь не следует пренебрегать)».
М. Дрюон расширяет ясперовскую константу «масса», непосредственно соотнося ее с «публикой» и «толпой», вычленяя прежде всего «массу-толпу» как смыслообразующую основу константы «народ».
Таким образом, тезаурусная модель философии истории М. Дрюона, рассмотренная параллельно с теорией К. Ясперса относительно категорий «народ», «публика», «масса», свидетельствует не только о пересечении тезаурусов писателя и философа, но и о том, что обозначенные философские константы в концепции М. Дрюона получают объективно-историческое расширение, а основные константы его концепции философии истории реализуются прежде всего в анализе сущности поступков отдельных личностей и в массовых сценах. Все это позволяет заключить, что гносеологические константы, как и константы действия предопределяют эстетику М. Дрюона и выводят ее на новый уровень осмысления истории в рамках эпического повествования.
Библиографический список
1. Богинская, А. Д. Серия исторических романов Дрюона «Проклятые короли» [Текст] / А. Д. Богинская // Ученые записки. - М. : Изд-во Московского областного педагогического института им. Н. К. Крупской, 1963. - Т. 130. - Вып. 8.
2. Ерофеева, Н. Е., Краутман, Т. Е. Тезаурусная модель философии истории в публицистике М. Дрюона [Текст] / Н. Е. Ерофеева, Т. Е. Краутман // Тезаурусный анализ мировой культуры : Сб. науч. трудов. / под общ. ред. Лукова В. А. - М., 2007. - Вып. 13.
3. Краутман, Т. Е. Концепты философии истории в тезаурусе М. Дрюона (на материале цикла «Проклятые короли») [Текст] / Т. Е. Краутман // Зарубежная литература : проблемы изучения и преподавания : межвузовский сборник научных трудов / отв. ред. О. Ю. Поляков.
- Киров : Изд-во ВятГГУ, 2007. - Вып. 3.
4. Луков, Вал. А., Луков, Вл. А. Тезаурусный анализ мировой культуры [Текст] / Вал. А. Луков, Вл. А. Луков // Тезаурусный анализ мировой культуры : Сб. науч. трудов / под общ. ред. Лукова Вл. А. - М., 2005. - Вып. 1.
5. Максимов, Э. Н. Творческий путь М. Дрюона [Текст] / Э. Н. Максимов // Автореферат дис. ... канд. филол. наук. - М, 1965.
6. Максимов, Э. Н. Творческий путь М. Дрюона [Текст] : дис. ... канд. филол. наук : утв. 27.01.1966 / Э. Н. Максимов. - М., 1965.
7. Наркирьер, Ф. С. Французский роман наших дней [Текст] / Ф. С. Наркирьер. - М.,
1980.
8. Флоровская, О. В. Французский исторический роман ХХ века (60-70-е гг.) [Текст] : монография / О. В. Флоровская. - Кишинев : Штинца, 1989. - 102 с.
9. Ясперс, К. Смысл и назначение истории [Текст] ; пер. с нем. / К. Ясперс. - М. : Политиздат, 1991.
10. Bourdet, D. Breves rencontres [Text] / D. Bourdet. - Paris, 1963.
11. Druon, M. Douze minutes de verite [Text] / M. Druon. - Paris, 1965.
12. Druon, M. La reine etranglee [Text] : le roman historique ; Les rois maudits / M. Druon. -Paris, 1970. - ISBN 2-253-00306-9.
13. Druon, M. L’avenir en desarroi [Text] : le pamphlet politique / M. Druon. - Paris, 1968.
14. Druon, M. Le roi de fer [Text] : le roman historique ; Les rois maudits / M. Druon. -Paris, 1970.
Bibliography
1. Boginskaya, A. D. The Historicl Cycle of Druon «The Damned Kings» [Text] / A. D.
Boginskaya // The Scientific Journal. V. 130. - M. : The Puplishing House of the Moscow Peda-
gogic Institut of N. K. Krupskaya, 1963. - Vol. 130, Iss. 8.
2. Bourdet, D. The Brief Meetings [Text] / D. Bourder. - Paris, 1963.
3. Druon, M. Twenty Minutes of the Truth [Text] / M. Druon. - Paris, 1965.
4. Druon, M. The Queen Suffocating [Text] : the Novel ; The Damned Kings / M. Druon. -
Paris, 1970.
5. Druon, M. The Future in the Disorder [Text] : the Political Pamphlet / M. Druon. - Paris,
1968.
6. Druon, M. The King of Iron [Text] : the Novel ; The Damned Kings / M. Druon. - Paris,
1970.
7. Erofeeva, N. E., Krautman, T. E. The Thesaurus Model of the Philosophy of History in the Journalism of M. Druon [Text] / N. E. Erofeeva, T. E. Krautman // The Thesaurus Analysis of the Culture of Peace : Col. of the Scient. Works / Ed. by Lukov Vl. A. - M., 2007. - Iss. 13.
8. Florovskaya, O. V. The French Historical Novel of XX c. (1960-1970) [Text] : Monograph / O. V. Florovskaya. - Kishinev., 1989. - 102 p.
9. Jaspers, Ch. The Sense and the Destination of History [Text] : Transl. from Germ. / Ch. Jaspers. - M. : Politisdat, 1991.
10. Krautman, T. E. The Conception of the Philosophy of History of M. Druon (the Material of the Cycle « The Damned Kings») [Text] / T. E. Krautman // The Foreign Literature : the Problems of Study and Teaching : Col. of the Scient. Works / the Respons. Editing of O. Yu. Polyakov.
- Kirov: The Publishing House of VyatGGU, 2007. - Iss. 3.
11. Lukov, Val. A., Lukov, Vl. A. The Thesaurus Analysis of the Culture of Peace [Text] / Val. A. Lukov, Vl. A. Lukov // The Thesaurus Analysis of the Culture of Peace : Col. of the Scient. Works / Ed. by Lukov Vl. A. - M., 2005. - Iss. 1.
12. Maximov, E. N. The Creative Way of M. Druon [Text] / E. N. Maximov : Authoreport of the Diss. ... Cand. of Philology. - M., 1965.
13. Maximov, E. N. The Creative Way of M. Druon [Text] : the Diss. ... Cand. of Philology : Confirmed 27.01.1966 / Maximov E. N. - M., 1965.
14. Narkirier, F. S. The French Novel of Our Days [Text] / F. S. Narkirier. - M., 1980.
