CC BY
66
ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 32 (571.56) Л. А. Николаева
ОРГАНИЗАЦИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ВЛАСТИ И ОБЩЕСТВА В РЕСПУБЛИКЕ САХА (ЯКУТИЯ) В УСЛОВИЯХ ПОСТСОВЕТСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ
Рассмотрены характерные черты взаимодействия власти и общества в практике постсоветской трансформации России и ее регионов на примере Республики Саха (Якутия). Установлено, что в 1990-х гг. в РС (Я) была разработана стратегия развития республики на переходном этапе, проведена системная работа по созданию диалоговой модели информационного взаимодействия власти и общества.
Ключевые слова: государственная власть, легитимность, демократия, социальное государство, гражданское общество, либерализация, модернизация, стратегия развития, информационное обеспечение, региональная элита, консолидация власти и общества.
L. A. Nikolaeva
Organization of government and society interactions in the Republic of Sakha (Yakutia) in post-Soviet transformation
The characteristic features of the interaction between government and society in the practice of post-Soviet transformation of Russia and its regions in the case of the Republic of Sakha (Yakutia) are considered. It is established that in the 1990s a strategy of development at the transition was worked out, carried out systematic work on creating of an interactive model of communication between government and society in the Republic of Sakha (Yakutia).
Key words: state authority, legitimacy, democracy, welfare state, civil society, liberalization, modernization, development strategy, information management, regional elites, the consolidation of government and society.
В принятой в 1993 г. новой Конституции РФ Россия провозглашена правовым, социальным государством [1]. Для социального государства, по определению Р. Т. Мухаева, «как для формы государственной власти, свойственна забота о благосостоянии граждан, создании достойных условий существования, равных возможностей реализации их талантов и способностей, благоприятной среды обитания. Такое государство формирует новый тип социальных связей между людьми, основанных на принципах социальной справедливости, социального мира и гражданского согласия» [2, с. 303].
На деле оказывается, что «отсутствуют концепция,
Николаева Людмила Афанасьевна - соискатель степени к. полит. н., зам. директора Дирекции Программы развития СВФУ им. М. К. Аммосова.
E-mail: Lanik8@mail.ru
критерии и показатели его построения, реальность не соответствует конституционным нормам» - 10 %
граждан владеет и получает доходы от 90 % всей собственности российского государства - и поэтому установленные нормы воспринимаются как вектор развития, как «протокол о намерениях» [3, с. 29]. Р. Т. Мухаев подчеркивает: «На протяжении 15 лет (с момента принятия Конституции) Российское государство в основном декларирует правовой и социальный характер, а не реализует его на практике. Скорее, это отдаленные цели» [2, с. 305].
По мнению зарубежных и российских приверженцев теории «демократического транзита», негативной особенностью переходного процесса в нашей стране стало одновременное осуществление преобразований политической системы и проведения рыночных реформ, что не наблюдалось ни в одном из происходивших в мире демократических транзитов. Отмечается, что «в
демократических транзитах, признанных успешными вначале проводилась последовательная политическая демократизация, включая создание эффективных демократических институтов, социальных гарантий, посреднических институтов между государством и рынком, и только после этой солидной подготовки осуществлялись собственно рыночные, болезненные для общества, преобразования». Таким образом, политическая демократизация способствовала «обеспечению массовой поддержки демократии в условиях тяжелых экономических реформ, одновременно создавалась социальная страховочная сетка, которая облегчала для общества экономический переход». В России же эти важнейшая последовательность не была соблюдена, и «социально не подкрепленные, но крайне болезненные экономические реформы были обрушены на социально никем и ничем не защищенное население» [4].
С другой стороны, отвечающей запросу сегодняшнего этапа развития нашей страны в исторически сложившихся российских условиях признана этатистская стратегия модернизации, предполагающая обеспечение постоянного, устойчивого экономического роста, проведение последовательного ряда относительно небольших преобразований, образующих непрерывное социальное и политическое развитие в заданном направлении, не способное вызвать резкое сопротивление оппозиции и широких масс. Так, авторы издания «Политические отношения и политический процесс в современной России», указывая на невозможность укоренения современных западных теорий «демократического транзита» на российской почве и одновременно критикуя проведенную в пореформенный период «либерализацию по-российски», констатируют, что такого рода «ускоренная модернизация и переход к рынку (в подтверждение основных положений этатистской стратегии) стали во многом подрывать политические и социальные институты в стране, вызывая не динамичное развитие, а упадок и кризисные явления в различных подсистемах общества» [5, с. 71-75].
Принципиальное согласие приверженцев столь разных теоретических концепций в трактовке итогов первого 10-летия переходного периода в России лишний раз демонстрирует очевидность вывода о том, что процесс глобального реформирования в России проводился «сверху» без продуманной стратегии, без учета социальных, исторически сложившихся ментальных и культурных особенностей российского общества, без целенаправленного государственного воздействия на реформируемые процессы, в надежде, что рынок без особого вмешательства государства «расставит все по своим местам». Подавляющее большинство населения было не готово «включиться в процесс управления и принятия решений органами власти, в контроль за их исполнением. Подобная ситуация является ответной
реакцией значительной степени отчуждения во взаимоотношениях государства, общества и индивида» [6, с. 127].
В российской действительности, ввиду неразвитости политической культуры, фрагментарности гражданского общества, партии возникали не как устойчивые каналы связи общества и власти, а как структуры, выражающие групповые интересы, данная система представительства интересов была слабо связана с насущными нуждами граждан. Как следствие, с середины 1990-х гг. в России нарастал кризис доверия к партиям как к каналу коммуникации общества с властью [2]. Что касается общественных организаций, то, например, профсоюзы в глазах населения являлись частью прежней советской номенклатуры и не вызывали доверия, а вновь образованные, не пользующиеся поддержкой власти, были слишком слабы и разобщены, чтобы выражать и отстаивать интересы значительной части населения.
Принято считать, что основным достижением периода перестройки является гласность и появление свободных от цензуры СМИ. Не отрицая значимости этого поистине демократического завоевания, необходимо отметить, что их информационное влияние на общественное мнение не так велико и всеобъемлюще, как могло казаться. Так, опросы, проведенные ФОМ в 1998-1999 гг., показали, что более 60 % населения страны обвиняли СМИ в необъективности и предвзятости передаваемой информации, отсутствии влияния на действия руководства страны. Произошедшее снижение потребления населением общественнополитических продуктов связано с ухудшением их качества, ангажированностью СМИ влиятельными группировками, а также с широким распространением общего недоверия граждан к органам власти, любым социальным институтам, вызванным, прежде всего, спадом уровня жизни, дискредитацией многих государственных структур и общественных организаций в глазах населения [6].
В итоге неуправляемые процессы либерализации в сочетании с неспособностью нарождающегося гражданского общества адекватно выражать интересы населения России, даже при наличии свободных от цензуры СМИ, вопреки ожиданиям тогдашнего руководства страны, не привели к «самонастройке» общества на широкое движение «снизу» к провозглашаемым целям.
Анализируя опыт «третьей волны демократизации» в мировой истории, В. А. Ачкасов обобщает: угроза новым демократиям связана с низким уровнем их эффективности, трактуемой Р. Далем как «действия правительства, которые направлены на решение проблем, являющихся для граждан самыми главными и которые воспринимаются гражданами как своевременные и уместные». Новые правительства, как правило,
оказываются не в состоянии решать в сжатые сроки экономические и социальные проблемы, вызвавшие ранее смену режимов, и обеспечить рост уровня жизни населения, вследствие чего они теряют доверие граждан, а демократические институты теряют легитимность [7].
Таким образом, перманентный кризис легитимности власти в российском обществе в первое 10-летие переходного периода был вызван во многом отсутствием внятной государственной стратегии развития страны, нежеланием власти, представленной, в основном, выходцами из демонтированной коммунистической партийной системы и «новыми» карьерными демократами, идти на сознательный, организованный диалог с населением.
В то же время институты гражданского общества, призванные доводить до властных структур запросы общества, не были сформированы. Плюрализм мнений в массе своей выражал, по сути, интересы элитарных группировок в процессе борьбы за власть и собственность, на поверхности претендующих на выражение «национальных интересов». В результате в России в сложнейший для общества и обновляющегося государства переходный период конца XX века отсутствовала система информационнокоммуникативного обеспечения процесса формирования заявленного в новой Конституции РФ правового демократического государства. Политическая коммуникация между властью и обществом претерпела существенную деформацию, трансформируясь из «монологичной» партийно-государственной модели советского периода в нерегулярный (волны агитации в электоральные периоды), спонтанно-хаотичный дискурс, который со стороны центральной власти имел целью скорее не разъяснить народу политику государства, а скрыть за демократической поверхностной риторикой неспособность эффективно управлять экономическими и социальными процессами, противостоять центробежным тенденциям, отвлечь внимание общественности от процесса передела собственности в интересах образовавшихся бюрократических и олигархических группировок.
С. В. Володенков, характеризуя процесс формирования нового информационного пространства в России, выделяет следующие негативные моменты, имевшие далеко идущие последствия:
- критическое отношение значительной части СМИ к органам государственной власти повлекло за собой существенный подрыв доверия со стороны населения к государству как к основному институту власти;
- появление большого числа коммуникативных центров влияния, зачастую обслуживающих интересы финансово-промышленных групп, привело к развертыванию на территории РФ широкомасштабных информационных войн, что существенно повлияло на рост социальной напряженности в обществе,
а в дальнейшем на усиление дезориентации, социальной и политической апатии значительной части населения России. Изменение механизмов и модели информационного взаимодействия власти и общества в 1990-е гг. выступило в качестве мощного дестабилизирующего фактора во взаимоотношениях власти и общества [8].
В условиях преобладания дезинтеграционных процессов, начавшихся с развала Советского Союза, «когда в стране была практически разрушена вертикаль власти, утрачена регулятивная функция государства на всю совокупность экономических, социальных, духовных общественных процессов» [9, с. 142], российские регионы, реализуя полномочия, установленные в рамках Федеративного Договора, проводили собственную социально-экономическую политику, призванную во многом восполнить ее недостающие на федеральном уровне звенья, вывести экономику из глубокого кризиса, обеспечить выживание основной части населения, заложить основы дальнейшего экономического и социального развития региона, и, в конечном итоге, удержать страну от распада.
Ввиду отсутствия внятной государственной политики центра, в т. ч. в части взаимодействия власти и общества в сложнейший переходный период, функции ее организации взяла на себя региональная элита - социальный слой, «который благодаря высокому социальному положению способен влиять на происходящие социальные процессы в регионе, определять характер и траекторию его развития» [9, с. 144].
Характеризуя региональную правящую элиту, для которой приоритетными являются интересы региона, Д. П. Еловский выделяет 3 ее базовых свойства:
- связь собственной субъектности с субъектностью региона, его существованием и целостностью;
- мышление в рамках превосходящих региональный уровень. Включаясь непосредственно в разработку и реализацию федеральной политики, региональная элита, и ее представители выступают уже как составная часть национального правящего класса;
- видение своего региона в исторической перспективе на ближайшие 20-25 лет и более, т. е. период, по срокам превосходящий время ее пребывания во власти [9].
Глубокий системный кризис 1990-х гг. нес в себе реальную угрозу экономике северных регионов, которая без традиционной государственной поддержки могла перестать функционировать, а народы, населяющие эти территории, могли лишиться средств к существованию и условий для проживания.
Реальная практика коренных социальноэкономических преобразований переходного периода в Республике Саха (Якутия) убедительно показывает, что с самого начала рыночных преобразований, для руководства республики, первого Президента РС (Я)
М. Е. Николаева, приоритетом стало усиление регулирующей роли государства в лице региональных органов власти с целью недопущения развала экономики и социальной сферы. Активно велся поиск взвешенных, с учетом региональных особенностей, форм, методов и темпов проведения приватизации, поддержки региональных товаропроизводителей, что позволило сохранить ведущие отрасли хозяйства региона, сформировать, начиная с середины 1990-х гг., устойчивую тенденцию роста объемов промышленного производства.
В республике раньше, чем во многих других регионах и на федеральном уровне созрело понимание того, что социальная неудовлетворенность, обусловленная резким падением доходов, отменой социальных льгот и выплат, разрушением социальной сферы, порождает отток трудоспособного населения, снижение рождаемости, способна довести процессы депопуляции и деградации общества до опасной черты. Острые, не разрешаемые годами социальные проблемы порождают социальную апатию, разобщают население, снижают уровень доверия к власти и, как следствие, тормозят проведение реформ. В этой связи региональное правительство изначально разрабатывало и проводило политику «мягкого вхождения в рынок», в т. ч. реализовывались задолго до появления «национальных проектов» на федеральном уровне, республиканские программы адресной социальной защиты, развития села, жилищного строительства, газификации, развития образования, здравоохранения, поддержки семьи, материнства и детства, внедрения здорового образа жизни, развития спорта. В наиболее сложные годы расходы на социальные пособия и выплаты составляли более трети бюджета республики и обеспечивали до 20% денежных доходов населения.
Эти мероприятия продуманной экономической и сильной социальной политики позволили относительно быстро стабилизировать уровень жизни населения, перейти к его постепенному подъему. Так, если на начальном этапе реформ, в 1992 г., соотношение среднемесячных денежных доходов к прожиточному минимуму в республике составляло 146,0 %, то к концу 2000 г. - 160,4 %, обеспеченность жильем с 13,1 м2 на 1 жителя республики в 1990 г. выросла до 18 м2 в 2000 г. В отличие от большинства регионов России, где до настоящего времени сохраняется естественная убыль населения, в Якутии, несмотря на отрицательное сальдо миграции, весь период реформ сохранялся естественный прирост населения [10].
Одним из основополагающих условий успеха демократических реформ является наличие стратегии социально-экономического развития, нацеленной на создание экономических и социальных основ обновленной страны, ее регионов. В 1992 г. по инициативе Президента республики М. Е. Николаева была разра-
ботана концепция развития республики на переходном этапе, которая послужила основой предотвращения процессов дезинтеграции, проведения социальноориентированных рыночных реформ с учетом региональной специфики. В Послании 1999 г. была определена стратегия развития республики в первой четверти XXI века с целью превращения ее в демократический, цивилизованный субъект РФ, ключевой регион взаимодействия России с Азиатско-Тихоокеанским регионом и северными странами мира. Особое внимание в нем было уделено достижению социально-политической стабильности в обществе посредством реализации идеи национального и общественного согласия.
Однако поистине прорывным достижением республики явилась разработка под руководством Президента РС (Я) В. А. Штырова с участием Совета по развитию производительных сил при Минэкономразвитии РФ, одной из первых в стране в постсоветский период долгосрочной стратегии «Схема комплексного развития производительных сил, транспорта и энергетики РС (Я) до 2020 г.», которая, имея ярко выраженный межрегиональный эффект, синхронизирована со стратегиями развития крупнейших российских компаний и стала основой для разработки стратегии развития Дальнего Востока, Бурятии, Забайкалья, Иркутской области до 2025 г. Руководство республики с самого начала переходного периода считало одной из основных задач и одним из главных условий выживания республики и ее становления как полноправного субъекта федерации сплочение регионального сообщества перед лицом наступающих трудностей и проблем для совместного поиска путей выхода из системного кризиса и определения перспектив развития.
В Конституции РС (Я) 1992 г. в ст. 58 в составе предметов ведения Верховного Совета РС (Я) было обозначено заслушивание ежегодного доклада Президента республики о положении в республике, к числу полномочий Президента республики было отнесено обращение с посланиями к Верховному Совету РС (Я) и обращения к народу, а Кабинета министров - ежегодное (или по требованию Верховного Совета) представление отчета о ходе реализации социально-экономической политики РС (Я) [11]. В последующих редакциях Конституции РС (Я) содержание этих статей не претерпело существенных изменений. Таким образом, еще в начале 1990-х гг. в республике была заложена правовая основа ответственности органов исполнительной власти перед народными депутатами и населением.
Началась системная работа по созданию модели информационого взаимодействия в регионе в новых условиях, на основе организации равноправного диалога власти и общества. Правительство РС (Я) стало
ежегодно отчитываться перед населением республики.
Тексты отчетов содержат обстоятельный анализ социально-экономического, общественно-политического развития республики за прошедший год, успехов и неудач, разъяснения мер, предпринимаемых руководством страны и республики по решению региональных проблем; задачи развития республики на следующий год в контексте направлений и планов развития страны в целом. На таких встречах представители исполнительной власти республики совместно с работниками органов МСУ ведут обстоятельные беседы с населением, информируя, разъясняя, отвечая на конкретные вопросы, давая рекомендации, принимая оперативные решения. По итогам проведения ежегодных отчетов в улусах (районах) и городах республики, принимаются постановления Правительства РС (Я), содержащие перечень предложений населения, органов МСУ, полученных в ходе отчетов и принятых к исполнению, в республиканских и местных СМИ публикуются ответы на поставленные вопросы, рассылаются ответы заявителям через органы по работе с обращениями граждан.
Отчеты органов исполнительной власти РС (Я), проводимые регулярно, практически в каждом населенном пункте, в формате диалога с населением на деле превратились в одно из основных связующих звеньев, обеспечивающих тесное взаимодействие власти и общества в РС (Я).
Одним из наиболее значимых механизмов взаимодействия власти и общества признано консультативное взаимодействие - организация площадки для широкого диалога, которой стала созданная в 2006 г. Общественная палата Российской Федерации. В РС (Я) первым консолидирующим общественным органом стала образованная в 1994 г. Ассамблея народов РС (Я), объединившая 30 национально-культурных общин и землячеств, призваная на фоне усиления центробежных тенденций в стране, нарастания межэтнической розни в отдельных ее регионах, не только укрепить межнациональное единство, сохранить общественную стабильность, но и обсуждать приоритетные вопросы социально-экономического развития, привлекать население в перспективные отрасли производства. Проводя взвешенную национальную политику, Якутия, как издавна сложившийся полиэтнический регион, возрождала гражданскую интеграцию в новых политических и экономических условиях.
Следующим этапом развития взаимодействия власти и гражданского общества в республике явилось образование в 2002 г., по инициативе В. А. Штырова, Общественно-консультативного Совета при Президенте РС (Я), основной задачей которого была консолидация усилий государственных органов и гражданского общества по преодолению трудностей переходного периода, реализации стратегических
планов развития республики и предполагала выработку совместных действий для достижения поставленных целей. В Совет вошли представители всех крупных региональных отделений политических партий и общественных организаций, которые, несмотря на разнообразие политических и иных взглядов и убеждений, сознавая приоритеты сохранения и развития республики в труднейших социально-экономических условиях, заключили «Договор о взаимодействии власти и общества между региональными отделениями политических партий, общественными объединениями и Г осу дарственным Собранием (Ил Тумэн) и Президентом РС (Я)». За годы работы Совета, на его ежеквартальных заседаниях с участием приглашаемых министров и депутатов были рассмотрены все наиболее значимые программы развития республики, включая долгосрочную стратегию развития РС (Я) до 2020 г., проекты социально-экономических решений, затрагивающих интересы широких слоев населения, вопросы организации и проведения выборных кампаний. Несмотря на неизбежные разногласия между его членами, Совету удавалось принимать взвешенные решения и рекомендации по основным вопросам развития республики, отвечающим надеждам и чаяниям населения. По сложившейся традиции ежегодно подводились итоги совместной работы, заслушивался отчет о реализации органами власти республики и общественными организациями решений Совета.
Регулярно проводимые в республике социологические обследования убедительно показывают эффективность проводимой работы, демонстрируя высокий уровень доверия населения к власти. Так, опросы Института социологии РАН, проведенные в республике в сентябре 2006 г., свидетельствуют о том, что примерно 2/3 респондентов (66,1 %) положительно оценивали деятельность Президента РС (Я) за прошедшие 4 года, а также высказали мнение об изменениях к лучшему в сфере экономики, более 40 % опрошенных полагали, что за последние 4 года уровень жизни их семей вырос, еще 40 % - не ощутили его снижения. Кроме того, по заключению экспертов, данные исследования выявили в структуре идентичности якутян сильно выраженную общероссийскую компоненту, ориентацию на статус гражданина России, доверительное отношение к Президенту РФ (68,5 % опрошенных) [12].
В настоящее время в условиях стабилизации политической сферы страны на федеральном уровне проводится последовательная работа по установлению связи между государством и обществом. Создание Общественной палаты РФ, принятие федеральных законов по развитию некоммерческих организаций, федерального закона «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов РФ», меры по регулированию информацион-
ных потоков, созданию «Электронного правительства», несомненно, позволят обеспечить участие граждан в управлении делами государства, повысить легитимность власти - необходимого ресурса на пути к построению демократического социального государства. Думается, что РС (Я), имея позитивный опыт организации конструктивного взаимодействия власти и общества в труднейшие времена переходного периода и выстраивая эту работу на новых правовых основаниях, станет одним из активных участников создания современного информационно-коммуникативного пространства страны.
Л и т е р а т у р а
1. Конституция Российской Федерации. - М.: Изд-во Проспект, - 2004. - 32 с.
2. Мухаев Р. Т. Политология: учебник для студентов вузов. 4-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2010. - 663 с.
3. Нелюбин А. А. Социальное государство в России: сущность и пути формирования // Вестник аналитики. - 2007.
- №3. - с. 37-47.
4. К основам методологии. Посткоммунистическая Россия как демократический транзит [Электронный ресурс]. Социологический форум. [сайт], [1998]. URL: ^^^.роШо^у.ушИЬ. net/book_o236_page_26.html/L: (дата обращения 21.09.11)
5. Политические отношения и политический процесс в современной России / Под общ. ред. В. И. Коваленко. - М.: Изд-во МГУ, 2009. - 384 с.
6. Твирова Ю. А. Политическая коммуникация как фактор политической трансформации современной России. Дисс. ...канд. полит. Наук / - М. РГБ, 2003. - 213 с.
7. Ачкасов В. А. Сравнительная политология: Учебник /
- М.: Аспект Пресс, 2011. - 400 с.
8. Володенков С. В. Модель информационного взаимодействия общества и власти в современной России.[Электронный ресурс]. Коммуникационная группа G3. [сайт], [2011]. URL: http// g3- group/ru/projects/infz/ php (дата обращения 19.09.11)
9. Полосин А. В. Политический регион: опыт
операционализации и концептуализации понятия. - М.: Изд-во МГУ, 2010. - 200 с.
10. Десятилетие социально-экономических преобразований: анализ, оценки , задачи. - Якутск: ЯФ Изд-ва СО РАН., 2002. - 170 с.
11. Конституция (Основной Закон) Республики Саха (Якутия) Конституционный суд Республики Саха (Якутия).
- Якутск: Плазма, 2007. - 136 с.
12. Социально-политическая ситуация в Республике Саха (Якутия). Результаты исследования (сентябрь 2006г.) // Отчет РОС Центра СОЦИО- ЭКСПРЕСС. - 23 с.
