CC BY
235
митирующий признак вредности — общесанитарный (влияние на процессы БПК). С учетом полученных данных рекомендована величина предельно допустимой концентрации (ПДК) хлоримурон-этила в воде водоемов на уровне 0,03 мг/дм3, что составляет 30% от величины ДСД (0,09 мг).
Проведен расчет ориентировочно безопасного уровня воздействия (ОБУВ) хлоримурон-этила в атмосферном воздухе с использованием параметров острой перораль-ной и ингаляционной токсичности. Получена величина 0,002 мг/м3. При таком нормативе в организм человека с атмосферным воздухом в сутки может поступить 0,04 мг хлоримурон-этила, что составляет 13,3% от ДСД.
Суммарное количество хлоримурон-этила, которое
может попасть в организм человека из разных сред: с продуктами питания — соей (бобы, масло), водой и атмосферным воздухом составило 0,134 мг, или 44,8% от ДСД, для человека (0,3 мг), что не противоречит принципу комплексного гигиенического нормирования.
Разработанные и утвержденные в установленном порядке гигиенические нормативы для хлоримурон-этила обеспечены методами аналитического контроля.
Таким образом, в результате многолетних комплексных натурных и экспериментальных исследований установлена степень опасности гербицида на основе хлоримурон-этила, научно обоснованы гигиенические нормативы для его безопасного применения в условиях сельского хозяйства России.
ИСТОРИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ И МЕДИЦИНЫ =
© И. В. ЕГОРЫШЕВА, 2012 УДК 614.2:93
И. В. ЕГОРЫШЕВА
Организация медицинского обеспечения русской армии в Отечественной войне 1812 г.
Национальный НИИ общественного здоровья РАМН, Москва
Ключевые слова: Отечественная война 1812 г., военно-медицинское обеспечение, военная гигиена, военные госпитали
Key words: 1812 Patriotic War, military medical support, military hygiene, military hospital
Медицинская служба России сыграла важную роль в Отечественной войне 1812 г. Своим героическим трудом российские врачи сумели возвратить в строй до 60% раненых [6]. Такой результат во многом был достигнут благодаря рациональной постановке медицинской службы.
Организационные формы военно-медицинского обеспечения русской армии сложились главным образом к началу войны. В январе 1812 г. военный министр М. Б. Барклай-де-Толли опубликовал документ "Учреждение для управления Большой действующей армией", который содержал инструкцию по организации полевой медицинской службы. В соответствии с ней медицинским обеспечением всей русской армии руководил главный военно-медицинский инспектор, в каждой отдельной армии — полевой генерал-штаб-доктор, которому подчинялись корпусные штаб-доктора, в дивизиях медицинской службой заведовали дивизионные доктора, а в полках — старшие лекари. Главную роль в организации и снабжении госпиталей играл генерал-интендант армии.
К началу войны на 240-тысячную русскую армию приходилось менее 1000 врачей и около 1200 фельдшеров, однако их число возросло в результате притока добровольцев из числа гражданских врачей, студентов и преподавателей медицинских факультетов университетов. Так, медицинскую службу в рядах Московского ополчения возглавил профессор анатомии Московского университета И. Е. Грузинов, вместе с которым помощь раненым оказывали его сотрудники А. Ф. Рябчиков и Ф. Г. Ушаков. Как писал проф. М. Я. Мудров, "медицинский факультет совершенно закрылся за лишением профессоров и студентов, или лучше,
покрыл себя славою и доблестями. Одни пошли на поле брани, другие поехали сопровождать раненых на брани Бородинской уязвленных" [9].
Участник войны старший врач лейб-гвардейского Литовского полка Я. А. Говоров (1779—1828) в книге "Всеобщая история врачебного искусства и опыт краткого врачебного обозрения кампании 1812—1815 гг." (СПб, 1818) наглядно показал, что медицинский состав русской армии в войне с Наполеоном продемонстрировал хорошую подготовку. Россия не знала отделения хирургии от медицины, и подготовка хирургов не отличалась от подготовки врачей. Все русские врачи умели выполнять простейшие операции, для чего каждый лекарь имел карманный набор хирургических инструментов.
27 июля 1812 г. накануне сражения под Смоленском в действие вступило "Положение о развозных и подвижных госпиталях армии", которое определяло организацию медицинской помощи в действующей армии. Согласно "Положению" раненые сначала поступали на полковые перевязочные пункты, от оперативности и уровня квалификации медицинского персонала которых в значительной степени зависела судьба раненых. После оказания помощи на перевязочном пункте раненых направляли в развозные, затем в подвижные и, наконец, в военно-временные госпитали.
Задачей развозных госпиталей было оказание первой помощи и доставка раненых в подвижные госпитали. Развозные госпитали располагались в центре и на флангах армии. При них находились медикаменты и перевязочные средства из расчета на 15 тыс. раненых. Подвижные временные госпитали, размещавшиеся на расстоянии 15 верст от развозных госпиталей,
Контактная информация: Егорышева Ирина Валентиновна, вед. науч. сотр.; e-mail:egorysheva@rambler.ru
придавались военным корпусам и предназначались для лечения раненых во время движения войск. В их задачи входили хирургические операции, госпитализация нетранспортабельных и легкораненых. Главные военно-временные госпитали развертывались в губерниях, не затронутых военными действиями. Здесь лечили всех присылаемых раненых и больных. В ходе войны было организовано 65 таких госпиталей. Выносом раненых с поля боя занималась военная полиция, состоявшая из нестроевых солдат и ополченцев. Главный военно-медицинский инспектор Я. В. Виллие, осуществлявший общее руководство медико-санитарной службой действующей армии, учредил 3 полевые запасные аптеки, имевшие лекарства и перевязочные материалы в расчете на полгода. В подчинении этих аптек находились подвижные аптеки для снабжения действующей армии и тыловых госпиталей [6]. Таким образом, в отличие от принятой в XVIII столетии системы лечения вблизи от места ранения в 1812 г. была введена оправдавшая себя эвакуационная система.
Во французской армии в это время действовали подвижные перевязочные отряды — летучие амбулансы, снабженные фургонами для доставки раненых во временные госпитали, но ими фактически была обеспечена лишь гвардия. Характеризуя медицинское обеспечение французской армии, главный хирург наполеоновской армии Ж. Ларрей, писал: "Ни один вражеский генерал не мог выбить из строя столько французов, сколько Дарю, начальник интендантского управления французской армии, которому была подчинена санитарная служба" [4]. Острая нехватка медицинского персонала, медикаментов и перевязочных средств, плохое питание войск привели к разгулу тифов и дизентерии. Еще до Бородинского сражения армия Наполеона лишилась свыше 90 тыс. человек, из которых только 10 тыс. составили убитые и раненые.
Во время Бородинского сражения (24—26 августа) российские медики проявили исключительный героизм при спасении раненых. Я. В. Виллие, осуществляя руководство медико-санитарной службой, появляясь на различных участках фронта, лично выполнил около 80 операций.
В этом сражении с обеих сторон участвовало 250 тыс. солдат. Людские потери в 1812 г. значительно превысили ожидания французского и русского командований. Русская армия потеряла убитыми и ранеными 42,5 тыс., а французская — 58 тыс. человек [6]. В ходе сражения было госпитализировано около 20 тыс. русских раненых. Пропавшими без вести значились 10 тыс. человек. По всей видимости, это были тяжелораненые, которым из-за быстрого отхода русских войск не была оказана медицинская помощь. На протяжении всей войны русская медицинская служба испытывала затруднения из-за недостатка не только врачей, но и необходимого транспорта для эвакуации раненых.
Чтобы сохранить армию, М. И. Кутузов 2 сентября отдал приказ об оставлении Москвы, в связи с чем Барклай-де-Толли распорядился о незамедлительной эвакуации скопившихся в этому времени в московских госпиталях и больницах свыше 30 тыс. больных и раненых [2]. Как писал генерал-губернатор Ф. В. Растопчин, «более 20000 человек успело поместиться на подводы, хотя и не без суматохи и споров; прочие последовали за ними пешком. Весь транспорт двинулся с места около 6 часов утра; но около 2000 больных и тяжелораненых остались на своих кроватях в ожидании неприятеля и смерти. Из них по возвращении моем, я только 300 человек застал в живых» [10]. По другим источникам из Москвы было эвакуировано 40 тыс. человек, а оставлено около 6 тыс.
Французские врачи оставили восторженные отзывы о московских больницах. По мнению Ж. Ларрея, они «сделали бы честь самой цивилизованной науке» [14]. По обычаям того времени раненые, оставленные на милость победителя, не рассматривались как военнопленные, и отношение к ним обычно было довольно гуманным. Однако армия Наполеона нарушила эту традицию: чтобы предоставить места в больницах и госпиталях своим солдатам, русских раненых выбрасывали из лечебных учреждений, обрекая на верную гибель.
Русских раненых эвакуировали главным образом в Рязанскую губернию. Их на подводах доставили в Коломну, а затем водным путем в Касимов, Елатьму и Меленки. Часть раненых отправили в Тулу, Владимир и другие города. После сражений
под Тарутиным и Малоярославцем наибольшее значение для эвакуации раненых приобрела Калужская губерния. В Калуге под госпитали были заняты все общественные дома и свыше 600 частных домов. Многие помещики устраивали в своих имениях домашние госпитали. К концу 1812 г. госпитали были развернуты в 51 городе 20 губерний [6].
По свидетельству профессора Московского университета Х. И. Лодера, организовавшего эвакуацию и лечение раненых в Рязанской губернии, свыше 70% пациентов госпиталей, находившихся в его ведении, вернулись в строй [8]. Следует учесть, что тяжелораненые остались на территории, занятой французами.
Русское командование большое значение придавало санитарному состоянию армии. В приказах М. И. Кутузова, адресованных командирам армий и корпусов, говорилось о поддержании чистоты в лагерях, недопущении употребления нижними чинами грязной воды, необходимости очистки тылов от трупов, осмотров госпиталей, организации для солдат бань в землянках, а также давались распоряжения не вводить войска в населенные пункты, где осталось много больных французов, а жители «одержимы заразительными болезнями от проходивших неприятельских войск» [7]. Кафедр военной медицины в то время еще не существовало. Проф. М. Я. Мудров (Московский университет) с 1808 г. по собственной инициативе преподавал военную гигиену, благодаря чему учившиеся у него врачи получали элементарные знания в этой области.
По многочисленным свидетельствам современников, русская армия в 1812 г. была хорошо обеспечена теплой одеждой и питанием. Населением для обеспечения армии были собраны огромные средства. Ближайшие к районам военных действий губернии по приказу Кутузова поставили по 20 тыс. полушубков и столько же сапог. Раненых старались обеспечить полноценным питанием. По госпитальной раскладке в неделю на одного больного полагалось 14 фунтов черного или 7 фунтов белого хлеба, 5 фунтов мяса, 3 фунта крупы, 0,5 фунта масла [6].
После перехода русской армии в контрнаступление среди русских солдат стали распространяться инфекционные заболевания, источником которых явилась отступившая французская армия. В условиях панического бегства организовать в армии Наполеона какие-либо санитарные мероприятия и рациональную эвакуацию раненых не представлялось возможным. Как писал хирург армии Наполеона Г. Росс, «раненым пришлось очень плохо: все стремились ... как можно скорее избавиться от них. Во время ночных лагерных стоянок или в пути, когда этим несчастным нужно было сойти или перевязать раны, их бросали на произвол судьбы» [11].
Важной составляющей деятельности русской медицинской службы стали мероприятия по сохранению санитарного благополучия. Я. В. Виллие издал инструкцию для военно-медицинских инспекторов армии по профилактике инфекционных заболеваний. Специальные наставления были разработаны Медицинским советом Министерства народного просвещения, а также Московским и Дерптским университетами. В них рекомендовалось не принимать в своих домах пленных, не покупать их вещи, сжигать белье умерших, проводить уборку и захоронение трупов, осуществлять дезинфекцию помещений, изолировать инфекционных больных, следить за чистотой тела и помещений и т. д. Запрещалось движение войск через населенные пункты, где скопились больные военнопленные, осуществлялась строгая изоляция заболевших, трупы людей и лошадей сжигались. Только в одной Москве было сожжено около 12 тыс. трупов людей и 12,5 тыс. павших лошадей [2].
После перехода через Березину от 640-тысячной армии Наполеона осталось немногим более 30 тыс. [3]. Серьезные потери были и в русской армии. Несмотря на все профилактические мероприятия, русская армия, преследуя Наполеона, в конце 1812 г. потеряла 48 тыс. человек больными и ранеными, 12 тыс. из них были убиты в боях или умерли от ран и болезней [13]. Общие безвозвратные потери русской армии в кампаниях 1812—1815 гг. составили около 210—220 тыс. человек, а смертность раненых на разных этапах войны — от 7 до 17% [5].
Героизм русской армии, широко развернувшаяся партизанская война и общенациональный подъем обеспечили победу России в войне 1812 г. Весомый вклад в разгром наполеоновской армии внесли медики, что способствовало повышению авторитета русского врача и русской медицины как в русском
обществе, так и в Западной Европе. Многие врачи были награждены медалью «В память Отечественной войны 1812 года». Как писал император Александр I в Манифесте от 16 ноября 1819 г., "военные врачи, разделяя наравне с военными чинами труды и опасности, явили достойный пример усердия и искусства в исполнении своих обязанностей и стяжали справедливую признательность от соотечественников и уважение от образованных наших союзников" [12].
ЛИТЕРАТУРА
1. Де ла Флиз. Поход Наполеона в Россию в 1812 г. — М., 2003.
2. Заглухинский В. В., Копосов В. П., Фомин И. В. Организация и работа военно-медицинской службы русской армии в Отечественную кампанию 1812 г. — М., 1912.
3. Зайченко Л. В. Москва в Отечественной войне 1812 года. — М., 2006.
4. Затлер Ф. Участь раненых и больных во время войны. — СПб, 1868.
5. История военной медицины России XIX—начало ХХ в. Т.3. — 2-е изд. — М., 2008.
6. Корнеев В. М., Михайлова Л. В. Медицинская служба в Отечественную войну 1812 года. — Л., 1962.
7. Кузьмин М. К. Медицина России в Отечественную войну 1812 года. — М., 1964.
8. ЛодерХ. // Русский инвалид. — 1813. — С. 218.
9. МудровМ. Я. Слово о благочестии и нравственных качествах Гиппократова врача. — М., 1814.
10. Растопчин Ф. В. // Русская старина. — 1899. — XII.
11. Роос Г. С Наполеоном в Россию. Записка врача великой армии. — М., 1912.
12. Страшун И. Л. Русский врач на войне. — М., 1947.
13. ТарлеЕ. В. Нашествие Наполеона в Россию. 1812. — М., 1938.
14. Французы в России в 1812 г. (по воспоминаниям современников-иностранцев). — М., 1912. — Ч. 1—2.
Поступила 27.01.12
НАМ ПИШУТ Д
© В. А. СИНОДА, 2012 УДК 613.6:614.2(470.331)
В. А. СИНОДА
Комплексная гигиеническая оценка условий труда и здоровья работающих на Тверском вагоностроительном заводе
ГОУ ВПО Тверская государственная медицинская академия Минздравсоцразвития России
Ключевые слова: здоровье работающего населения, гигиеническая оценка условий труда Key words: health of working population, hygienic evaluation, work condition
Тверской вагоностроительный завод является крупным градообразующим предприятием транспортного машиностроения народно-хозяйственной направленности, обеспечивающим развитие социально-экономического статуса Твери и увеличивающиеся потребности железнодорожного транспорта в перевозке пассажиров и грузов народного хозяйства. Предприятие функционирует на фоне санитарно-эпидемиологического неблагополучия в связи со значительным антропогенным воздействием на среду обитания населения и работающих по 3 классу опасности за счет многотоннажных выбросов с высокотоксичными загрязняющими веществами, дающими эффект суммации. К приоритетным факторам риска, связанным с выбросами в атмосферный воздух, относится смесь химических веществ, в составе которых пыль неорганическая, окись кремния, окись железа, марганец и его соединения, фториды, оксиды азота, оксид углерода, диоксид серы, ксилол, толуол, ацетон, этилбензол, гексахлорбензол, 1,2,4-триметилбензол, бенз(а)пирен, формальдегид и др. (до 48 наименований). Определены величины риска для здоровья населения, превышающие безопасные для населения уровни, по канцерогенному воздействию для гексахлорбензола (1,9 • 10-3) и неканцерогенному воздействию (величины выше единицы) для марганца и его соединений, серной кислоты, хлора, хлористого водорода, бензола.
В литейном, сварочном, окрасочном, гальваническом, металлообрабатывающем, деревообрабатывающем, автотранспортном и других производствах при обработке черных и цветных металлов и выполнении лакокрасочных, сварочных, формовочных, шихто-
вых операций с использованием различного сырьевого материала и химических средств расходуются большие объемы воды. Образуемые сточные воды подвержены загрязнению тяжелыми металлами, к которым относятся медь, цинк, железо, свинец, хром, никель, ртуть и другие металлы, нефтепродукты, фенолы, сульфаты и хлориды и др. Недостаточная санитарно-техническая оборудо-ванность локальных и общезаводских систем очистки не обеспечивает снижение содержания веществ в составе сточных вод до уровней, установленных документом по предельно допустимым сбросам. При сбросе недостаточно очищенных сточных вод в водные объекты происходит повышение в водной среде специфических примесей производства вагоностроительного завода.
Условия труда на Тверском вагоностроительном заводе в целом и в ведущих цехах (рамно-кузовной, вагонно-сбороч-ный, литейный, холодно-прессовый) оцениваются как вредные и опасные в связи с формированием факторов риска для здоровья работающих. Технологический процесс сопровождается выделением в воздух рабочей зоны высокотоксичных химических веществ 1—4 класса опасности и воздействием физических факторов (шум, общая вибрация, тепловое излучение).
Завод в целом вошел в группу сверхвысокого риска, так как большинство производств характеризуется уровнем производственного риска выше среднего (3.3 класс), высоким (3.4 класс) и сверхвысоким (4 класс). Профессиями риска являются электросварщики (класс опасности 3.2—3.4), фрезировщики и газорезчики (класс опасности 3.2—3.3), маляры (класс опасности 3.1—3.4), выбивальщики литья, формовщики (класс опасности 3.3—3.4).
Контактная информация: Синода Виталий Александрович, доц., главврач; 170100, Тверь, ул. Советская, д. 4; тел. 8(4822)32-17-79
