CC BY
213
© Ю.Ю. Першин, 2003
ОПЫТ РЕКОНСТРУКЦИИ ПОНЯТИЯ СУБЛИМАЦИИ
Ю.Ю. Першин
Понятие сублимации в его психоаналитическом значении было введено 3. Фрейдом, который на протяжении всего своего творчества называл сублимацией процесс перевода сексуальной энергии на ценные с точки зрения общества виды деятельности, такие как художественное творчество, культурный труд, интеллектуальная деятельность. Сублимация является одним из понятий, принадлежащих к метапсихологии психоанализа, которая, по выражению Фрейда, включает в себя «теоретические гипотезы» психоанализа :. Именно эта принадлежность понятия сублимации к теории психоанализа, а также проистекающее отсюда отсутствие единого определения сублимации обусловливают актуальность анализа и верификации этого понятия.
Критика психоанализа со стороны психоаналитиков и философов (М. Гилл, Р. Холт, Дж. Клейн, Р. Шафер, Э. Фромм, К. Ясперс, Ю. Хабермас, А. Грюнбаум 2 и др.) была направлена преимущественно против метапсихологических понятий, используемых в клиническом психоанализе (таких как влечение, вытеснение, инстанция и т. д.), а также против придания психоанализу научного статуса, и практически не затронула понятие сублимации. Призывы к плодотворному переосмыслению и «модернизации» теории психоанализа с целью вывода ее из кризиса и более успешного применения в прикладном психоанализе (В. Мейснер, А. Моделл, К. Бреннер 3 и др.) также не коснулись понятия сублимации. Попытки систематизации фрейдистской метапсихологии способствовали систематизации понятия сублимации не в теории психоанализа и философии, а только в аспекте клинического психоанализа (Э. Берглер, Х. Ловальд, У. Гай 4).
Необходимость философско-антропологического анализа и верификации понятия сублимации основывается на нескольких посылках. К примеру, по мнению Х. То-
мэ и Х. Кэхеле, метапсихология придает психоанализу научный статус, являясь «понимающей человека психологией», которой свойствен герменевтический подход 5. В свое время Х. Хартман в работе «Основы психоанализа» (1927) убедительно доказал, что метапсихология строится на философских принципах и является объясняющей наукой6. Сам Фрейд называл метапсихологию «философией психоанализа» и включал в нее теоретические аспекты основанной им психологии и концептуальные модели, в той или иной степени удаленные от клинического опыта. Х.Г. Гадамер, П. Рикер и Дж.О. Уиздом 7 также рассматривают метапсихологию как философию. При этом делается очень мало серьезных попыток рассмотрения понятия сублимации в философском аспекте.
В то же время, по словам французских психоаналитиков Ж. Лапланша и Ж.-Б. Пон-талиса, понятие сублимации используется в психоаналитической литературе часто, и настолько отвечает глубинным задачам фрейдовского учения, что трудно даже понять, как можно без него обойтись. По их мнению, связная теория сублимации вообще отсутствует, что само по себе является «существенным пробелом в психоаналитической мысли»8. Именно поэтому понятие сублимации до сих пор остается загадочным даже для искушенных исследователей.
Учитывая все вышесказанное, представляется целесообразным проведение философско-антропологического анализа и реконструкции понятия сублимации, которые, в свою очередь, помогут взять самое ценное из фрейдовской схемы сублимации, а также наполнить это понятие новым содержанием.
Прежде всего рассмотрим некоторые определения сублимации. Впервые Фрейд упоминает термин «сублимация» в «Толковании сновидений» (1900). Он говорит о сублимации как о феномене, когда бессозна-
тельные желания «налагают на все последующие стремления гнет, которому те должны подчиниться»; однако последние могут отклонить его и направить на «более высокие цели»9. Позже в «Трех очерках по теории сексуальности» (1905) он развивает определение этого понятия, акцентируя внимание на масштабности и интенсивности выделенного процесса. По его мнению, благодаря отклонению сексуальных сил влечений от сексуальных целей и направлению их на новые цели, освобождаются могучие компоненты для всех видов культурной деятельности. Этот процесс получил название сублимации 10.
В статье «“Цивилизованная” сексуальная мораль и современные нервные заболевания» (1908) Фрейд уточняет предыдущие определения, говоря о том, что «сексуальное влечение обеспечивает культурный труд огромной массой энергии; это происходит в силу присущей ему способности изменять цель не ослабляя напора. Эта способность изменять первоначальную сексуальную цель на иную, несексуальную, но психологически ей близкую, и называется сублимацией»11. В работе «О психоанализе» (1909) Фрейд называет сублимацией некое целесообразное мероприятие, с помощью которого можно привести конфликт и невроз к благоприятному концу и при котором патогенное желание направляется на «высшую, не возбуждающую никаких сомнений цель»12. В «Новых лекциях по введению в психоанализ» (1932) под сублимацией понимается «такое изменение цели и объекта, при которых принимается во внимание социальная оценка»13.
Выстраивая на основе всех фрейдовских дефиниций единую схему процесса сублимации, мы увидим, что она выглядит следующим образом: некая «субстанция» из сферы бессознательного направляется к сексуальному объекту, но на пути к нему встречает преграду либо в виде сопротивления моральных установок индивида, либо со стороны внешних факторов. Это столкновение называется психическим конфликтом, который может вылиться в невроз, то есть в болезнь. Этого можно избежать, если указанная субстанция отступает обратно в бессознательное, а затем находит себе другой объект, уже не сексуальный, а «сублимированный» или «социальный». Последователи Фрейда строят свои варианты определений сублимации, основываясь на подобной схе-
ме. Но, по нашему мнению, подобной систематизации совершенно недостаточно.
Схема сублимации, представленная Фрейдом и его последователями, выглядит недоработанной и, на наш взгляд, обладает некоторыми отрицательными качествами. К этим качествам относится механистичность, когда описание психического процесса происходит в динамических, топических и экономических отношениях, то есть в физических терминах. К ним также относится инстинктивность, продиктованная узостью определения «субстанции», подвергающейся сублимации, узостью определения противостоящей ей стороны в психическом конфликте и узостью результата сублимации, из чего проистекает случайный характер сублимации у ограниченного количества людей. Сюда же относится традиция рассмотрения творческой деятельности как обратной стороны патологии. Для устранения этих отрицательных характеристик мы предлагаем провести дальнейшую систематизацию и творческое переосмысление идей Фрейда относительно сублимации.
Начиная анализ определения сублимации, мы будем исходить из того, что сам Фрейд дал более десяти определений той «субстанции», которая подвергается сублимации. Это «сексуальные силы влечений», «сексуальное стремление», «частные сексуальные стремления», «извращенные элементы сексуального возбуждения», «элементы полиморфной детской извращенности», «либидо», «патогенное желание», «энергия инфантильных желаний», «компоненты сексуального чувства», «сексуальные компоненты влечений», «сексуальное объект-либидо» и «нарциссическое либидо», «недопустимое желание», «сверхсильные влечения»14. Исходя из этого, мы предлагаем ввести термин «агент сублимации», который объединит все вышеперечисленные понятия и которым мы обозначаем субстанцию, подвергающуюся сублимации.
Для уточнения и определения объекта, к которому направляется «агент сублимации», мы предлагаем ввести термин «первичный объект». Он определяется Фрейдом как «первоначальная сексуальная цель»15. Объект же, к которому «агент сублимации» направляется после психического конфликта и отступления обратно в бессознательное, мы предлагаем назвать «вторичным объектом». О вторичном объекте Фрейд говорит как о цели «несексуальной, но психологи-
чески близкой» первичной, при этом «далекой от непосредственного сексуального удовлетворения». Помимо этого вторичная цель — это «все виды культурной деятельности», «культурный труд», «высшие культурные успехи». Она также является «более легко достижимой», «социальной», «более отдаленною и более ценною в социальном отношении», «высшей, иногда несексуальной»16.
Теперь, после введения новой терминологии, которая призвана способствовать уточнению понятия сублимации, схема сублимации будет выглядеть следующим образом: агент сублимации из бессознательного направляется к первичному объекту, встречает преграду либо в виде сопротивления моральных установок индивида, либо со стороны внешних факторов, отступает обратно в бессознательное, а затем находит себе вторичный объект.
Проводя анализ агента сублимации, мы увидим, что некоторые агенты сублимации из указанных выше, такие как «частные сексуальные стремления», «извращенные элементы сексуального возбуждения», «элементы полиморфной детской извращенности», образуются при примыкании сексуальных влечений к влечениям к самосохранению. Иными словами, это — конгломерат влечений, одним из которых является влечение к самосохранению. Более того, эти влечения, по Фрейду, имеют своей подосновой единую энергию — либидо, которое одновременно является энергией сексуальных влечений, «резервуаром которого является инстанция “Оно”»17. Но либидо также является энергией несексуальных влечений к самосохранению, «обширным резервуаром» которых выступает инстанция «Я»18. Из этого следует, что либидо является энергией влечений к самосохранению. Сам Фрейд косвенно подтверждает это в работе «По ту сторону принципа удовольствия» (1920), говоря о «либидинальной природе влечений к самосохранению»19 и о «невозможности отличить» энергию сексуального влечения от энергии влечений к самосохранению 20. Более того, Фрейд трактовал дуализм между сексуальными влечениями и влечениями к самосохранению всего лишь как «рабочую гипотезу», а не как «необходимый постулат»21, чего при разделении и противопоставлении влечений не замечают современные исследователи.
Таким образом, мы приходим к выводу, что сублимации помимо сексуальных влечений должны быть подвержены и влечения к самосохранению, то есть несексуальные влечения. Сходных взглядов придерживаются Г. Ловенфельд и В. Линецкий 22. Помимо этого многие исследователи (К.Г. Юнг, У. Риверс, Б. Фридан, Д. Браун, Дж. Педдер, К. Голдштейн, А. и Э. Лючинс, Р. Ассаджиоли и др.) отрицают ведущую роль сексуальности при сублимации. Исходя из этого, по нашему мнению, те современные определения сублимации, которые в качестве агента сублимации называют только сексуальное или половое влечение, импульсы и т. д., можно считать неверными. Неверным, думается, следует также считать определение сублимации как десексуа-лизации, поскольку, к примеру, при сублимации несексуальных влечений к самосохранению (в их чистом или смешанном виде) десексуализации быть не должно.
Как можно видеть, Фрейд соединил все влечения, имеющие своей основой энергию либидо, — такие как сексуальное влечение, влечение к самосохранению и влечения Я, а также влечения, «связанные с любовью к Я и любовью к объекту», — в совокупность влечений к жизни — Эрос 23. Из этого можно сделать заключение, что сублимации подвергается уже вся совокупность влечений к жизни, входящих в Эрос, так как все они имеют своей подосновой единую энергию либидо. Но в таком случае «Эрос» асоциален, поскольку, в соответствии с определением сублимации, он становится социальным, только подвергаясь сублимации. Устранение этого противоречия невозможно без устранения моральной и социальной оценки того препятствия, которое мешает влечениям достичь своего объекта и создает психический конфликт. Этим препятствием, на наш взгляд, не может быть обычно про-тивоставляемый влечениям к жизни Тана-тос (влечение к смерти), поскольку Тана-тос «эротичен»24, то есть он «побег Эроса»25 и исходит из «Оно»26, которое является «резервуаром либидо». Другими словами, энергия Танатоса, как и Эроса, есть энергия либидо, но только отличающаяся своей направленностью .
С этой позиции можно признать правильными те определения сублимации, в которых ее агентом признаются агрессивные импульсы или влечения (А. Фрейд, К. Хор-ни, Э. Берн, П. Федерн, М. Клейн, Б. Фри-
дан и др.). В таком случае агент сублимации оказывается достаточно широким, в него входят все без исключения фрейдовские влечения и все они оказываются «социально неприемлемыми». Но подобное расширение агента сублимации, вытекающее из работ Фрейда, не только не спасает определение сублимации, но и заводит нас в замкнутый круг: для психического конфликта и сублимации влечениям должны противостоять моральные табу, которые, в свою очередь, являются результатом сублимации.
Для выхода из этого противоречия необходимо снять социальную оценку сторон психического конфликта. Для этого, с одной стороны, мы сделаем предположение о том, что препятствием на пути агента сублимации, направленного к первичному объекту, являются не внутренние моральные запреты или совесть, а внешние факторы. Именно благодаря им человек с течением времени начинает подчиняться фрейдовскому «принципу реальности»27. Этим препятствием, по нашему мнению, является окружающая человека реальность. В ней существуют «нравственные коллизии и конфликты», «трудности, противоречия и кризисы» (Ф.Е. Василюк, Е.Я. Басин28). Этой реальностью для человека может быть «репрессивное общество» (Г. Маркузе).
С другой стороны, агент сублимации также не должен нести в себе социально положительной или отрицательной оценки и быть предельно общим. При этом он — в противовес внешнему миру как стороне конфликта, порождающей «принцип реальности», — должен подчиняться «принципу удовольствия». Таким агентом сублимации, по нашему мнению, может быть желание. Этой же мысли придерживается психоаналитик Р. Холт, который на основании анализа клинических данных делает вывод о том, что влечение (в английском варианте — инстинкт) является мертвым метапси-хологическим понятием и его следует заменить желанием29. Аналогичной позиции также придерживается психоаналитик Дж.О. Уиздом, говоря о желании как о мотивирующей силе в жизни человека.
Характеризуя вторичный объект, Фрейд также стремится к обобщению, когда называет его легко достижимым и определяет его как вид культурной деятельности. Отсюда понятно, что культура, по Фрейду, включает не только художественное творчество и интеллектуальную деятельность.
Сюда, очевидно, следует отнести творчество, понимаемое как результат всей деятельности людей, независимо от ее социальной направленности, так как легкая достижимость вторичного объекта может находиться в противоречии с его социальной ценностью. Созвучно этому положению некоторые исследователи считают, что результат сублимации не обязательно должен быть общественно полезным (Э. Берн, О. Фени-хель, Х. Когут), а психоаналитик И. Вели-ковский даже вводит понятие «принижение»30, обозначая им процесс, аналогичный процессу сублимации, но направленный на антисоциальную деятельность.
После подобных уточнений предлагаемая нами схема сублимации будет выглядеть следующим образом: человек, имея какое-либо желание, не может осуществить его, поскольку окружающий его мир либо не дает ему сделать это, либо формирует у него такие психологические установки, которые не позволяют человеку осуществить данное желание. Вслед за этим происходит выбор альтернативной деятельности (вторичного объекта), в которой человек может хотя бы частично получить удовлетворение от воплощения в жизнь любого желания.
Данная схема позволяет устранить некоторые из отрицательных качеств, присущих классической схеме сублимации. Так, отпадает необходимость в механистичности построений. Сублимация перестает быть зависимой от сексуальности человека и от его принадлежности к тому или другому полу. Сублимация также перестает быть обратной стороной патологии, так как снимается проблема вытеснения желания обратно в бессознательное. Кроме того, разрешается проблема случайности выбора психикой человека сублимации как одного из многих механизмов защиты от неврозов.
Проблема инстинктивности сублимации выступает не только как философско-психоаналитическая, но и как лингвистическая проблема31. Современные интерпретации фрейдовского понятия сублимации используют в качестве агента сублимации такие понятия, как «инстинкты», «инстинктивные формы психики» и «инстинктивные импульсы», несмотря на то, что сам Фрейд четко разграничивал инстинкт и влечение. Эти понятийные искажения появились из-за того, что на русском языке работы Фрейда появились в переводах не с немецкого языка, где влечение (или «позыв»)
обозначалось словом «Trieb», а с английского, где влечение обозначалось словом «Instinct» вместо более подходящего «Drive».
Такие искажения приводят к грубым смысловым ошибкам. Например, инстинктивная сущность агента сублимации — будь то энергия или влечение — задает инстинктивную форму его удовлетворения при сублимации, то есть он должен посредством биологически строго закрепленных действий достигать биологически строго закрепленньх цели и объекта. В этом случае деятельность по достижению инстинктивного вторичного объекта не будет творческой. Аналогичные ошибки делают некоторые психоаналитики (К. Хорни, Дж. Браун и др.), говоря о сублимации определенных психосексуальных патологий человека в строго определенные виды социально приемлемой деятельности (например, садистские стремления сублимируются в склонность к хирургии). Но, по Фрейду, при сублимации объект социально значимой деятельности не закреплен строго, то есть человек может заниматься очень многими видами общественно полезной деятельности по своему выбору. Это еще одно подтверждение того, что сублимация в психоаналитической парадигме является неинстинктивной деятельностью человека, поскольку форма социальной деятельности биологически не закреплена, а значит, не закреплены строго ее объект и цель. Из этого следует, что творческая деятельность не является инстинктивной, так как не имеет биологически закрепленного объекта и цели.
Предложенная нами схема сублимации, полученная на основе анализа фрейдовской, не будет полной, если не показать причины и принцип ее работы. Эта схема начинает действовать, когда у человека появляется желание, которое направляется к первичному объекту. Не найдя удовлетворения, желание должно трансформироваться, или переориентироваться на вторичный объект.
Для наиболее полного удовлетворения любого желания человек выбирает именно ту деятельность, в которой он может достичь необходимого ему результата. При успешном выполнении этой деятельности человек получает удовольствие. Психоаналитик И. Хендрик, открывший «инстинкт овладения и управления окружением», определяет такое удовольствие, как «удовольствие от успешно выполненного действия»,
когда человек «может управлять своим окружением и изменять его»32. На наш взгляд, этот «инстинкт овладения и управления окружением» является продолжением введенного Фрейдом независимого от сексуальности «влечения к овладению». Развивая эти идеи, А. Адлер говорил о «стремлении к власти» и «стремлении к превосходству».
Как видим, психоанализ сузил понятие объекта власти до сексуального или несексуального объекта. Этот путь представляется тупиковым, поскольку, занимаясь отдельным человеком, психоанализ оказывается неспособным наблюдать за ситуацией вокруг индивида, за его окружением. Поэтому более продуктивным представляется расширение понятия объекта власти. По нашему мнению, «власть над людьми» и «власть над окружением» можно трактовать как «власть над окружающей реальностью», одним из элементов которой являются люди. Объяснить это можно тем, что в конструировании своей психической реальности, то есть в фантазиях, человек стремится управлять не только людьми, но и всеми предметами, всей обстановкой и ситуацией вокруг него. Отсюда ницшеанскую «волю к власти», фрейдовское «влечение к овладению», адлеровское «стремление к власти» и «инстинкт управления окружением» Хендрика можно рассматривать как разрозненные черты единого стремления человека овладеть и управлять чем-то более общим, чем просто отдельным предметом, например, ситуацией или, в идеале, всем окружающим человека миром. Такое стремление, по нашей гипотезе, подчиняется принципу создания и управления реальностью, как одному из принципов, управляющих функционированием психики человека.
Очевидно, первой попыткой создания и изменения материальной реальности является фантазирование. Следующим способом изменения реальности выступает стремление человека действовать во внешнем мире так же, как и во внутреннем, ожидая реакцию материальной реальности на свои действия по тому образцу, который содержится в психической реальности человека. Но самым интересным опытом изменения и управления материальной реальностью является создание или разрушение человеком ее самой или одного из ее элементов. Отсюда вытекает, что любое, даже самое минимальное, изменение человеком окружающей его реальности в соответствии с его фантазия-
ми является для него мощным стимулом самореализации и последующих действий в том же направлении. На наш взгляд, именно в этом он и находит одно из наивысших удовольствий — удовольствие осознания власти над материальной реальностью или удовольствие от снятия ограничений, диктуемых внешним миром.
Думается, подтверждением приведенных положений могут отчасти служить мнения игроков в компьютерные игры, особенно в так называемые «стратегические». Эти мнения полностью сходятся на том, что игрокам нравится, «когда все получается, как я хочу», когда «можно всем управлять», «можно переиграть ситуацию заново, чтобы все получилось так, как я хочу», «можешь делать все, и ничего тебе за это не будет», «чувствуешь себя Богом»33. Из этого можно заключить, что человек, испытав всемогущество в виртуальной реальности, осознает, что он всегда хотел быть равным Богу, управляя миром вокруг себя в соответствии со своими желаниями.
Конечно, фантазирование как создание психической реальности может содержать и деструктивные элементы, например, фантазии об убийстве кого-нибудь или разрушении чего-нибудь. Но это, по нашему убеждению, не является основанием для создания дихотомии, где равными полюсами будут созидательная и разрушительная деятельность человека (мы не рассматриваем случай, когда деструктивность человека обусловлена его патологией). Конечно, необходимо признать, что правила мира, в котором живет человек, таковы, что, даже созидая, человек разрушает. Так, созидая мир вокруг себя, преобразуя его в соответствии со своими желаниями, человек разрушает его первозданность. Можно сказать, что даже первобытный человек, который жил «в согласии с природой», разрушал ее, разбивая камни для производства орудий труда — топора, наконечников стрел и пр. Подобно этому скульптор разрушает камень для создания своих произведений. Этот камень, в свою очередь, был добыт из разрушаемой людьми горы.
С другой стороны, человек настолько энергично желает создать материальную реальность, которая соответствовала бы его психической реальности, что он старается разрушить любое препятствие, которое мешает ему воплотить свое желание в жизнь. Примером этому может служить возникно-
вение у человека раздражения и агрессии при неудаче реализации желания, о чем в свое время говорили психоаналитики О. Фе-нихель, К. Томпсон, Э. Берн. Подтверждая это положение, Э. Фромм также говорит о том, что желание разрушать появляется тогда, когда не может быть удовлетворено желание создавать 34. Из этого вытекает, что деструктивность является «побочным» результатом желания созидать. Другими словами, деструктивность является «побегом» креативности.
Подводя итог анализу и реконструкции понятия сублимации, можно предложить следующую дефиницию. Сублимация — это процесс трансформации, адаптации желания, сформированного в психическойреальности человека, к требованиям материальной реальности и дальнейшей реализации этого желания для получения удовольствия. Сублимацию можно также понимать как принцип, в соответствии с которым строится не только художественное творчество человека, но и вся его креативная деятельность.
Определение творческой деятельности как созидательной или разрушительной происходит с точки зрения самого человека, а также общества, в котором он существует. Исходя из этого деструктивность определяется нами как побочный, но необходимый элемент творческой деятельности человека, обязательно подлежащий минимизации.
В заключение отметим, что проведение подобного переосмысления и реконструкции понятия сублимации дает основания к дальнейшей реализации высокого эвристического потенциала этого понятия.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Freud S. Metapsychologische Erganzung zur Traumlehre. 1940—1952. G. W., X. S. 412.
2 См., напр.: Grunbaum A. The Foundations of Psychoanalysis: A Philosophical Critique. Berkeley: University of California Press. 1984; Grunbaum A. Is Freud’s Theory Well-Founded? // Behavorial and Brain Sciences. 1986. V. 9. P. 266—281.
3 См., напр.: Brenner C. Metapsychology and Psychoanalytic Theory // Psychoanalytical Quarterly. № 49. P. 189—214.
4 См., например: Gay, Volney. P. Freud on Sublimation: Reconsiderations. University of New York. N. Y., 1992.
5 Томэ Х., Кэхеле Х. Современный психоанализ: В 2 т. / Под ред. А.В. Казанской. М.: Издательская группа «Прогресс» — «Литера», Изд-во агентства «Яхтсмен», 1996. С. 49.
6 Hartmann H. Die Grundlagen der Psychoanalyse . Thieme. Leipzig, 1927.
7 Wisdom O.J. What Is Left of Psychoanalytic Theory? // International Review of Psychoanalysis. 1984. J№ 11. P. 313—326.
8 Лапланш Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. М.: Высш. шк., 1996. С. 512—513.
9 Фрейд 3. Толкование сновидений. Киев: Здоровья, 1991. С. 314.
10 Фрейд 3. Три очерка по теории сексуальности // Психология бессознательного М.: Просвещение, 1989. С. 154.
11 Freud S. Die «kulturelle» Sexualmoral und die moderne Nervostaet, 1940—1952. G. W. VII. S. 150.
12 Фрейд 3. О клиническом психоанализе: Избр. соч. М.: Медицина, 1991. C. 246.
13 Freud S. Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuehrung in die Psychoanalyse, 1940—1952. G. W. XV. S. 103.
14 См. напр.: Фрейд 3. Введение в психоанализ (лекции). М.: Наука, 1989.
15 Freud S. Abriss der Psychoanalyse, 1940— 1952. G. W. XVII. S. 150
16 См., напр.: Фрейд 3. О клиническом психоанализе... C. 246.
17 Freud S. Das Ich und das Es. 1940—1952. G. W. XIII. P. 258, 275.
18 Freud S. «Psychoanalyse» und «Libidotheorie». 1940—1952. G. W. XIII. S. 231.
19 Freud S.Jenseits des Lustprinzips.1940—1952. G. W. XIII. S. 56.
20 Freud S. Zur Einfuhrung des Narzissmus. 1940—1952. G. W. X. S. 149.
21 Там же. S. 144.
22 См. напр.: Linetski V. Poststructuralist Paraesthetics and the Phantasy of the Reversal of Generations // Postmodern Culture. V. 7. № 1 (Sept. 1996).
23 Freud S. Abriss der Psychoanalyse. 1940— 1952. G. W. XVII. S. 71.
24 Freud S. Das Unbehangen in der Kultur. 1940—1952. G. W. XIV. S. 479.
25 Freud S. Das Ich und das Es. 1940—1952. G. W. XIII. S. 275.
26 Freud S. Neue Folge der Vorlesungen zur Einfuehrung in die Psychoanalyse. 1940—1952. G. W. XV. S. 80.
27 Freud S. Formulierungen uber die zwei Prinzipien des psychisches Geschehens. 1940—1952. G. W. XIII. S. 231—232.
28 См., напр.: Басин Е.Я. Нравственная энергия и художественный талант // Философские науки. 1990. J№ 8.
29 Holt R.R. Drive or Wish? A Reconsideration of the Psychoanalytic Theory of Motivation // Gill. M., Holrman P. Psychology via metapsychology. Psychological issues. V. 9. № 4: Monograph 36. IUP. N. Y., P. 158—197.
30 Velikovsky I. Psychoanalytical Papers. Chapter VII. Sublimation and Abasement. S.V. Kogan&R.V. Sharon. 1999.
31 Эта же проблема способствовала тому, что в переводах текстов К.Г. Юнга с английского языка повсеместно встречается термин Instinct. Юнг, будучи соратником Фрейда, прекрасно знал его теорию и труды, в которых Фрейд, во-первых, жестко разграничивал влечение и инстинкт, и, во-вторых, употреблял термин Trieb (соотв. англ. Drive), говоря о сублимации влечений, а не инстинктов. Исходя из этого, вероятно следует трактовать все юнгианские инстинкты (особенно в таких выражениях как «результат сублимации инстинктов» и «независимый креативный инстинкт») как влечения.
32 Hendrick I. Work and the Pleasure Principle. 1943 // Psychoanalytic Quarterly. XII. P. 311.
33 Першин Ю.Ю. Некоторые психологические аспекты обучения иностранным языкам с помощью компьютера. Волгоград: Изд-во ВАГС, 1998. (Статья написана по результатам опроса студентов.)
34 См., напр.: Фромм Э. Пути из больного общества // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988. С. 458.
