CC BY
66
Бутит ЖАЛСАНОВА
ОПЕКА И ПОПЕЧИТЕЛЬСТВО В БУРЯТСКОМ ОБЩЕСТВЕ В XIX - НАЧАЛЕ XX вв.
Статья посвящена проблеме изучения системы опеки и попечительства в бурятском обществе в XIX - начале XX в. и деятельности органов местного самоуправления в этом направлении.
The article is devoted to the problems of the trusteeship system in the Buryat society in the 19th - beginning of 20th century and the activity of self-government authorities in this direction.
Ключевые слова:
опека, попечительство, местное самоуправление, бурятское общество, обычное право; trusteeship, local self-government, Buryat society, usual right.
ЖАЛСАНОВА
Бутит
Цыдътмункуевна — к.и.н., заместитель директора Национального архива Республики Бурятия, г. Улан-Удэ kuraslv@yandex.ru
Опека и попечительство представляют собой санкционированный законом надзор за каким-либо лицом или его имуществом. Опека — это институт гражданского и семейного права, способ восполнения дееспособности и защиты личных и имущественных прав и интересов несовершеннолетних и недееспособных лиц. Попечительство устанавливается над несовершеннолетними в возрасте от 14 до 18 лет, а также над гражданами, ограниченными в дееспособности1. Повод для установления такого надзора при всем многообразии отдельных деталей в сущности сводился к полному или частичному отсутствию у опекаемого правовой или хозяйственной дееспособности. Последнее могло возникнуть по различным причинам: несовершеннолетие лица, его нежелание или неспособность вести хозяйственные дела (в случае старости, сумасшествия, совершения преступления и т.д.).
Интерес к изучению истории опеки и попечительства в бурятском обществе в XIX — начале XX вв. продиктован, с одной стороны, неисследованностью темы в отечественной истории, с другой — реалиями сегодняшней жизни: появлением в нашем обществе большого количества неполных семей, детей-сирот, нуждающихся в опеке и попечительстве. Знание прошлого исторического опыта дало бы возможность его использования органами местного самоуправления в своей работе.
В бурятском обществе система опекунства и попечительства всегда имела весьма широкое распространение и регулировалась нормами обычного права. Под обычным правом понимается «совокупность неписаных правил поведения (обычаев), сложившихся в обществе в результате их неоднократного традиционного применения и санкционированных государственной властью»2.
Со времени присоединения Бурятии к России постепенно усиливается влияние российского законодательства. «Инструкцией пограничным дозорщикам» Фирсову и Михалеву графа С.Л. Рагузинского 1728 г. были изъяты из ведения инородных властей так называемые «криминальные дела». Устав 1822 г. в этом отношении существенных изменений не внес, и согласно нему «кочующие управляются по степным законам и обычаям, каждому племени свойственным», «в уголовных только преступлениях кочующие судятся в Присутственных местах и по общим Государственным установлениям»3. Эти два до-
1 Юридический энциклопедический словарь / под общей ред. В.Е. Крутских. — М., 2001, с. 262, 293.
2 Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева и др. — М., 1999, с. 439.
3 ПСЗРИ. Т. XXXVIII, 1 собрание. - СПб., 1830, ст. 29126, с. 396.
кумента санкционировали писаное право бурят, придавая ему форму «степных законов». После принятия Устава начинается длительный процесс кодификации норм обычного права бурят, который вылился в законодательный памятник - «Свод степных законов кочевых инородцев Восточной Сибири». Он не получил утверждения верховной власти, но «степные законы» упоминались в ряде законов, затрагивавших проблемы управления в Сибири, и учитывались, хотя и не всегда, государственными учреждениями при решении дел о правах инородцев.
Ценными источниками для изучения истории опеки и попечительства в бурятском обществе являются архивные документы Национального архива Республики Бурятия. Корпус документов состоит из 43 фондов, содержащих сведения об административной, хозяйственно-экономической, судебной деятельности степных дум, инородных управ и родовых управлений. Хронологически фонды бурятских органов местного самоуправления Забайкальской области и Иркутской губернии охватывают период с 1822 по 1917 г. Это заявления, прошения об установлении или снятии опеки и попечительства, описи движимого и недвижимого имущества, общественные удостоверения о наличии имущества, общественные приговоры об установлении опеки и попечительства, проверке состояния имущества опекаемых и т.д.
В бурятском обществе рассматриваемого периода всем имуществом распоряжался мужчина - глава семьи. По нормам обычного права он был полновластным хозяином всего движимого и недвижимого имущества семьи и мог распоряжаться им единолично. На женщину же распространялись ограничения в распоряжении имуществом: «Никому не разрешается с замужней женщиной без ведома ее мужа вести торговлю, давать ей и брать у нее займы»1. В современных категориях правовой статус бурятской женщины того времени можно определить как «ограниченную дееспособность», когда попечителем замужней женщины выступает ее муж. В случае смерти хозяина и отсутствия взрослых мужчин в семье вдова и малолетние дети начинали испытывать трудности в ведении хозяйства, связанные, прежде
1 Обычное право хоринских бурят: памятники старомонгольской письменности / пер. с монг. — Новосибирск : Наука, 1992, с. 71.
всего, с их правовыми ограничениями на распоряжение имуществом. В таком случае заботы о сохранении и преумножении имущества малолетних наследников до их совершеннолетия брали на себя опекуны и попечители, которых назначали органы опеки и попечительства.
Функцию органов опеки и попечительства над семьями вдов и малолетних сирот в рассматриваемый период выполняли органы местного самоуправления бурят, учрежденные по Уставу об управлении инородцев 1822 г. — Степная дума, инородная управа, родовое управление.
Родовое управление являлась низшей ступенью, создавалось для отдельных улусов и стойбищ рода, насчитывавших не менее 15 семейств, во главе которого стоял староста, имевший одного или двух помощников. Родовое управление подчинялось инородной управе. Инородная управа — средняя ступень, состоявшая из нескольких стойбищ и улусов или нескольких родовых управлений. Управой руководили голова, несколько выборных и письмоводитель. Управа подчинялась Степной думе. Степная дума — высшая административная единица, объединявшая много родов; она могла состоять из нескольких родовых управлений или нескольких инородных управ. Степная дума состояла из главного родоначальника, его помощников, голов и подчинялась окружному управлению.
На общих собраниях определялись опекуны и попечители, заслушивались их отчеты, рассматривались различные просьбы лиц, состоящих под опекой, разбирались спорные вопросы по опекам.
Условием, при котором учреждалась опека, было вдовство или сиротство. Так, по нормам обычного права, после смерти главы семьи, когда у него оставались несовершеннолетние и не отделенные дети, все наследство признавалось собственностью всех детей умершего. Тогда право распоряжения имуществом переходило к законной супруге и матери детей. Если овдовевшая женщина старше 40 лет имела дочь, то при желании она могла остаться жить под наблюдением общества и родственников, владея имуществом.
Однако ее право распоряжения было ограничено во времени и в объеме правомочий. Так, право распоряжения имуществом в интересах детей вдова сохраняла до момента ее возвращения к своим родителям: если вдова пожелала вернуться к своим ро-
дителям, то с разрешения органа местного самоуправления могла вернуться к ним, оставив сына и имущество. Этого оставленного сына должны были растить и воспитывать родные умершего мужа. Вдова младше 40 лет с согласия родственников могла вернуться к своим родителям, взяв с собой непросватанную дочь, а также собственную одежду, украшения и наряды, лошадь, седло. Если же дочь была просватана, то, отдав ее родственникам мужа, вдова должна получить из наследства 10 голов скота.
В случае нового замужества вдова также теряла свое право распоряжения имуществом. Если она выходила замуж за брата мужа, то право распоряжения переходило к ее новому мужу, на которого возлагалась обязанность женить сыновей и выдать замуж дочерей умершего, разделив между ними в равных долях его имущество. Если же вдова выходила замуж за чужого человека, то право распоряжения переходило к ближайшим родственникам умершего: отцу, братьям, ее сыновьям. Они обязаны были сохранить имущество умершего, вырастить детей и разделить его между ними. Вдова в случае такого замужества была вынуждена уходить из семьи только с плеткой в руке.
Опекунство было связано с несением определенных обязанностей и прав в отношении не только к опекаемым, но и к материальным благам последних, как, например, земле, скоту и т.д. Все движимое и недвижимое имущество, поступавшее в опеку, подлежало учету и оценке. Этим занимались представители органов местного самоуправления, и подлинность составленной описи подтверждалась подписями. Опекуны пользовались землей, сенокосными угодьями, скотом опекаемого до достижения им совершеннолетия и за это отбывали все лежащие на нем подати и повинности. Так, в 1893 г. была учреждена опека над имуществом умершего инородца Аларского ведомства Александра Сарданова, имевшего несовершеннолетнюю дочь Дулгар. На имущество была составлена опись и общественным приговором назначены опекуны — Аюша Бартанов и мать Мария Сарданова. В 1903 г. по достижении 18 лет Дулгар Сарданова вступила в права наследства1.
Имущество сирот, не имеющих родителей, находилось под полным контролем органов местного самоуправления:
1 Национальный архив Республики Бурятия (далее - НАРБ), ф. 17, оп. 1, д. 585.
«Имение же круглых сирот, т.е. не имеющих родителей, совершеннолетних братьев и родных дядей, немедленно отдается в опеку до их совершеннолетия по общим законам. А потому за расхищение и растрату имения малолетних подлежат ответственности означенные родственники их, принявшие их на воспитание, а за неимением родственников — родовые головы как ближайшие блюстители порядка, но при несостоятельности сих последних — общество того улуса, к которому принадлежали малолетние»2.
Общество не просто назначало опекунов над сиротами и их имуществом, но и проверяло состояние имущества. В 1915 г. в Койморской инородной управе рассматривались три дела по проверке опекунства: 1) проверка имущества и действий опекунов малолетнего Санжи Мадаева; общественным приговором признано, что имущество налицо, убыли нет, действия опекунов правильные; 2) действия опекунов малолетних Данзына Дунцаева и его сестер обществом признаны правильными; 3) действия опекунов малолетних Лопсона и Доржи Обоноковых тоже признаны правильными3.
Надо отметить, что бурятское общество отличалось отсутствием сирот и нищих. Так, в отчете Кудинской управы за 1890 г. указывается, что «... в инородном быту считается грехом иметь особый дом для призрения дряхлых, увечных и престарелых членов общества; а питаются таковые между ими безукоризненно, почему из инородцев никогда не видно нищенствующих»4.
Таким образом, опека являлась важным направлением в деятельности органов местного самоуправления, которые выполняли функцию органов опеки и попечительства. Они назначали опекунов, осуществляли контроль за ними, вели учет имущества опекаемых, тем самым оказывали семьям и сиротам, оставшимся без кормильцев, правовую защиту их личностных и имущественных интересов. Благодаря такой деятельности в бурятском обществе не было таких явлений, как сиротство, нищенство, и этот исторический опыт заслуживает пристального изучения и применения в наши дни.
2 Положение о степных законах и обычаях между инородцами Забайкальской области кудыринского племени существующих // Исследования и материалы по истории Бурятии. — Улан-Удэ. 1968, с.187.
3 НАРБ, ф. 345, оп. 1, д. 149.
4 Там же, ф. 13, оп. 1, д. 36, л. 4.
