CC BY
105
и разделить его с ним (психология сопричастности, удваивающая силу позитивного перло-кутивного эффекта):
12. I’ve been meaning to get in touch, not least to congratulate you on your new post. I’m sure you’re relishing it!
13. I’m sure that he was as pleased as I was...
Безусловно, в англоязычном поздравлении мы можем встретить лингвокультурный сценарий похожий по структуре и содержанию на русскоязычный:
14. We would like to congratulate all the new members and wish them and the producers good luck for a successful work, но, исходя из анализа языкового материала, мы можем отметить, что этот сценарий не является типичным для англоязычной лингвокультуры, поскольку подобные языковые формулы встречаются достаточно редко.
Подводя итог данному исследованию, можно с уверенностью утверждать, что асимметрия концептуальных структур в различных лингвокультурах является не просто частым, но и типичным явлением. В этой связи может возникнуть вопрос о культурных универсалиях, которые якобы являются типичными для всех лингвокультур за редким исключением лингвокультур экзотических народов или племен. Но при всей своей «универсальности» культурные универсалии имеют смысл лишь в том случае, если рассматривать концептуализацию «базовых эмоций» (причем исключительно на уровне описаний ощущений и эмоционального опыта), и то с определенной оговоркой, что «способ интерпретации людьми своих собственных эмоций зависит, по крайней мере, до некоторой степени, от лексической сетки координат, которую да-
ет им родной язык» [Вежбицкая, 2001, с. 18]. Что касается концептуализации социальноинституциональных явлений, то они, как и многие другие этикетированные типы дискурсов, имеют тенденцию к строгой ритуали-зации коммуникативного действия, отражая особенности собственной национальной картины мира.
Библиографический список
1. Анисимова, Т.В., Современная деловая риторика [Текст] / Т.В. Анисимова, Е.Г. Гимпельсон. - М. : МПСИ, Воронеж : МОДЭК, 2002. - 432 с.
2. Вежбицкая, А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики [Текст] / А. Вежбицкая; пер. с англ. А.Д. Шмелева. - М. : Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.
3. Вдовина, Е.В. Поздравление и пожелание в речевом этикете : концептуальный и коммуникативный анализ [Электронный ресурс] / Е.В. Вдовина. - 2007. - Режим доступа : http://discoИectюn ru/article/01082010_vdovina_ekaterina_vasil_ evna_80474/2 (дата обращения : 10.10.2010).
4. Гуревич, Л.С. Методика семантического анализа сложноструктурированных глаголов (на материале глаголов управления в современном английском языке) [Текст] / Л.С. Гуревич. - Чита : Изд-во Чит-ГТУ 2002. - 287 с.
5. Гуревич, Л.С. Когнитивное пространство метакоммуникации [Текст] / Л.С. Гуревич. - Иркутск : ИГЛУ, 2009. - 372 с.
6. Карасик, В.И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс [Текст] / В.И. Карасик. - М. : Гнозис, 2004. - 390 с.
7. Ковалева, Л.М. Проблемы структурносемантического анализа простой глагольной конструкции в современном английском языке [Текст] / Л.М. Ковалева. - Иркутск : ИГЛУ, 1987. - 224 с.
8. Плотникова, С.Н. Неискренний дискурс (в когнитивном и структурно-функциональном аспектах) [Текст] / С.Н. Плотникова. - Иркутск : ИГЛУ, 2000. - 224 с.
9. Толстой, Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике [Текст] /
Н.И. Толстой. - М. : Индрик, 1995. - 512 с.
УДК 81.00 Д18
ББК Ш 141.01.2973
В.П. Даниленко
ономасиологизм в концепции в. гумбольдта
В. Гумбольдт понимал язык не только как деятельность, но и как систему. Вот почему его нельзя абсолютно противопоставлять Ф. де Соссюру, который настаивал на системной природе языка. В. Гумбольдт, вместе с тем, делал упор на понимание языка как деятельности. Это позволило ему разработать такую ономасиологическую модель языка, которая актуальна до сих пор.
Ключевые слова: В. Гумбольдт и Ф. де Соссюр Язык как система и деятельность Вестник ИГЛУ, 2012 © Даниленко В.П., 2012
V.P. Danilenko
ONOMASIOLOGISM IN CONCEpTION BY w.HuMBOLDT
W. Humboldt interpreted the language not only as an activity, but also as a system. That is why one cannot oppose him to F. de Saussure who has emphasized the systematic nature of language. But W. Humboldt accentuated understanding language as an activity. It has allowed him to elaborate such an onomasiological model of language relevant to the modern linguistic theories.
Key words: W. Humboldt and F. de Saussure Language as system and activity
В отличие от Фердинанда де Соссюра (1857-1913), который в своей синхронической лингвистике будет стремиться к абстрагированию от деятельностной природы языка, Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835) видел в этой природе его сущность. Он писал: «По своей действительной сущности язык есть нечто постоянное и вместе с тем в каждый момент преходящее. Даже его фиксация посредством письма представляет собой далеко не совершенное мумиеобразное состояние, которое предполагает его воссоздание в живой речи. Язык есть не продукт деятельности (Ergon), а деятельность (Energeia)» [Гумбольдт, 1984, с. 70].
Последняя фраза в этой цитате стала крылатой. Многие почитатели Г. Гумбольдта видели в ней квинтэссенцию всей гумбольдтов-ской концепции языка. В ней черпали вдохновение Г. Штайнталь и А. А. Потебня, О. Есперсен и В. Матезиус и многие другие. А между тем под языком здесь В. Гумбольдт имел в виду не что иное, как речевую деятельность, а не языковую систему.
Язык многоаспектен. Вот почему мы можем найти у В. Гумбольдта множество его определений. К только что приведенному можно добавить и такие:
«Язык есть орган, образующий мысль»;
«Язык есть мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека»;
«Язык не есть мертвый механизм, но живое творение, исходящее из самого себя»;
«Языком (в широчайшем смысле слова) называется чувственное обозначение единств, с которыми связаны определенные фрагменты мышления для противопоставления их как частей другим частям большого целого, как объектов субъектам» и т. д. [Там же. С. 393].
В разных контекстах В. Гумбольдт подчеркивал различные аспекты языка. Отсюда -
его разные определения. В контексте же настоящей статьи для нас имеют главное значение два гумбольдтовских понимания языка -деятельностно-речевое (Язык есть деятельность) и системно-знаковое (Язык есть система знаков). Из первого из них вытекает возможность проследить, в каком соотношении в учении В. Гумбольдта находятся семасиоло-гизм и ономасиологизм, а из второго - в каком соотношении в нем представлены язык и речь.
Каким образом определял язык Ф. де Сос-сюр? Он давал ему системно-знаковое определение. «Но что такое язык? - спрашивал он своих слушателей и отвечал, - по нашему мнению, понятие языка не совпадает с понятием речевой деятельности вообще; язык -только определенная часть - правда, важнейшая часть - речевой деятельности. Он является социальным продуктом, совокупностью необходимых условностей (знаков - В.Д.), принятых коллективом, чтобы обеспечить реализацию, функционирование способности к речевой деятельности, существующей у каждого носителя языка» [Соссюр, 1977, с. 47].
В другом месте читаем: «Язык - это клад, практикой речи отлагаемый во всех, кто принадлежит к одному общественному коллективу, это грамматическая система, виртуально существующая у каждого в мозгу... Разделяя язык и речь, мы тем самым отделяем: 1) социальное от индивидуального; 2) существенное от побочного и более или менее случайного» [Там же. С. 52]. А дальше следуют слова, которые находятся в прямой противоположности по отношению к деятельностно-речевому определению языка у В. Гумбольдта: «Язык не деятельность говорящего. Язык - это готовый продукт, пассивно регистрируемый говорящим».
Для желающих столкнуть лбами двух гениальных лингвистов (а такие имеются) мы
нашли здесь весьма «благоприятную» почву. На самом же деле, противоречие между В. Гумбольдтом и Ф.Соссюром здесь мнимое. Последний всюду стремился к единственному определению языка - системно-знаковому, а у первого имеется как деятельностно-речевое, так и системно-знаковое его определение.
Неправильно видеть противоречие между деятельностно-речевым определением языка у В. Гумбольдта и системно-знаковым у Ф. де Соссюра. Если мы сравним их концепции на одном и том же уровне - на уровне системнознаковой интерпретации языка - то между их авторами мы увидим сходство, а не противоположность: в понимании языка как особой системы знаков В. Гумбольдт - предшественник Ф. де Соссюра.
Настаивая на системной природе языка, В. Гумбольдт писал: «В языке нет ничего единичного, каждый отдельный его элемент проявляет себя лишь как часть целого» [Гумбольдт, 1984, с. 313].
Употреблял немецкий ученый и термин «языковая система». Он, в частности, писал: «У каждого народа создается необходимое количество членораздельных звуков, отношения между которыми строятся в соответствии с потребностями данной языковой системы» [Там же. С. 86].
Для сомневающихся в том, что в понимании языка как системы между В. Гумбольдтом и Ф. де Соссюром больше сходства, чем различий, приведу еще одну цитату В. Гумбольдта: «В языке накапливается запас слов и складывается система правил, благодаря чему за тысячелетия он превращается в самостоятельную силу» [Там же. С. 82].
Общность взглядов В. Гумбольдта и Ф. де Соссюра на системную природу языка вовсе не отменяет действительных расхождений между ними. Если Ф. де Соссюр стремился к резкому отграничению языка от речи, то В. Гумбольдт - благодаря деятельностной интерпретации языка - видел их в тесной связи друг с другом. Вот почему немецкий ученый никак бы не согласился со швейцарским в том, что науку о языке следует поделить на «лингвистику языка» и «лингвистику речи», поскольку их предметы, по его мнению, отстоят друг от друга чересчур далеко. Вот как об этом писал Ф. де Соссюр: «Итак, изучение речевой деятельности распадается на две ча-
сти; одна из них, основная, имеет своим предметом язык, т. е. нечто социальное по существу и независимое от индивида; это наука чисто психическая; другая, второстепенная, имеет предметом индивидуальную сторону речевой деятельности, т. е. речь; она психофизич-на» [Соссюр, 1977, с. 57].
Альтернативистский стиль мышления побуждал Ф. де Соссюра резко противопоставлять внутреннюю лингвистику и внешнюю, синхроническую лингвистику и диахроническую, лингвистику языка и лингвистику речи. Подобный альтернативизм был чужд В. Гумбольдту. Его стиль мышления был близок к диалектическому. Вот почему, в частности, он всегда рассматривал язык и речь в их взаимном переходе, а не только в противопоставлении друг другу. В таком подходе к интерпретации соотношения между языком и речью и состоит здесь диалектика. В речевой деятельности слушающего речь переходит в язык, а в речевой деятельности говорящего, напротив, язык переходит в речь. Вот почему разница между языком и речью является относительной.
Имея в виду деятельность говорящего,
В. Гумбольдт писал: «Если язык представить в виде особого и объективировавшегося самого по себе мира, который человек создает из впечатлений, получаемых от внешней действительности, то слова образуют в этом мире отдельные предметы, отличающиеся индивидуальным характером также и в отношении формы. Речь течет непрерывным потоком, и говорящий, прежде чем задуматься над языком, имеет дело только с совокупностью подлежащих выражению мыслей» [Гумбольдт, 1984, с. 90].
Мы видим здесь описание деятельности, которую совершает говорящий. В центре его речевой деятельности находится предложение. Как синтаксоцентрист (фразоцентрист, предложениецентрист), В. Гумбольдт писал: «говорящий всегда исходит из целого предложения» [Там же. С. 145].
Говорящий, вместе с тем, начинает свою деятельность «с совокупности подлежащих выражению мыслей», которые сначала переводятся в языковые формы, а затем - в речевые. Первые он находит в языке, а другие являются результатом их перевода из языкового состояния в речевое.
Словами «задумывается над языком» В. Гумбольдт в анализируемой цитате фиксирует тот момент фразообразовательной (пред-ложениеобразовательной) деятельности говорящего, когда он ищет языковые формы для своих мыслей в системе языка, которая находится в его голове «в виде особого и объективировавшегося самого по себе мира». Этот момент в своих работах я обозначаю как переход внеязыкового содержания в языковую форму и принимаю за основу структурного аспекта ономасиологического подхода в языкознании.
Процесс перевода языковых форм в речевые, благодаря которому «речь течет непрерывным потоком», я обобщенно обозначаю как переход языковой системы в речь. Он составляет основу функционального аспекта ономасиологического подхода.
таким образом, в только что проанализированной цитате мы нашли у В. Гумбольдта указание на оба аспекта ономасиологического подхода - структурный (внеязыковое содержание ^ языковая форма) и функциональный (языковая система ^ речь). Они у него еще не выписаны с полной ясностью, но, как говорили древние римляне, sapienti sat.
Еще менее детализованными у В. Гумбольдта оказались структурный и функциональный аспекты семасиологического подхода. Первый из них связан с переходом «речь ^ языковая система», а другой - с переходом «языковая форма ^ внеязыковое содержание». Последний из них интерпретировался
B. Гумбольдтом как понимание [Там же.
C. 77]. При этом он не признавал полного взаимопонимания между слушающим и говорящим в силу неадекватности их мировоззрений.
Больше внимания В. Гумбольдт уделил описанию перехода «речь ^ языковая система». Этот переход и будет лежать в основе соссю-рианства. Он описывался немецким ученым в двух планах - онтогенетическом и коммуникативном. В первом случае мы имеем дело с процессом формирования языковой системы (языковой способности) у ребенка, а во втором - с обращением к ней со стороны слушающего в процессе речевой коммуникации.
Обобщенной формулой онтогенетической интерпретации перехода речи в язык у В. Гумбольдта являются такие его слова: «Язык об-
разуется речью» [Там же. С. 163]. Более пространно он описывал этот переход следующим образом: «Усвоение языка детьми - это ознакомление со словами, не простая закладка их в памяти и не подражательное лепечущее их повторение, а рост языковой способности с годами и упражнением» [Там же.
С. 78].
В коммуникативном плане переход речи в язык В. Гумбольдт описывал так: «В силу членораздельности слово не просто вызывает в слушателе соответствующее значение... но непосредственно перед слушателем в своей форме как часть бесконечного целого, языка» [Там же. С. 78]. Вместо слова здесь можно поставить и любую другую единицу речи, которую слушающий получает от говорящего. Любая речевая единица ассоциируется в нашем сознании с соответственным фрагментом языковой системы, находящейся в нашем распоряжении.
В. Гумбольдт писал: «язык обязательно должен принадлежать по меньшей мере двоим» [Гумбольдт, 1984, с. 83]. Легко догадаться, о ком здесь идет речь. О слушающем и говорящем. Они - главные персонажи лингвистической науки. Ни один серьезный лингвист не может игнорировать как факт их существования, так и разницу между видами их речевой деятельности. Деятельность слушающего протекает в направлении «речь ^ языковая система /языковая форма ^ внеязыковое содержание», а деятельность говорящего - в обратном направлении: «внеязыковое содержание ^ языковая форма / языковая система ^ речь».
История нашей науки показывает, что у отдельных ее представителей на приоритетное положение выдвигается то один, то другой. Если излюбленным героем исследования у того или иного языковеда становится слушающий, он становится на семасиологическую точку зрения. Если же в этом положении для него оказывается говорящий, он начинает занимать ономасиологическую точку зрения. В результате в истории языкознания и сформировалось два направления - семасиологическое и ономасиологическое.
Основателями первого из указанных направлений в Европе стали александрийцы Дионисий Фракийский, Аполлоний Дискол и другие античные филологи, а основателя-
ми другого - модисты Петр Гелийский, Томас Эрфуртский и другие средневековые грамматисты. Первую революцию в семасиологическом направлении совершили в первой половине XIX в. основатели компаративистики - Ф. Бопп, Я. Гримм и Р Раск, а вторую -Ф. де Соссюр. В свою очередь первую революцию в ономасиологическом направлении совершили во второй половине XVII в. авторы грамматики Пор-Рояля - А. Арно и К. Лан-сло. Автором же второй революции в ономасиологическом направлении в европейском языкознании стал Вильгельм фон Гумбольдт. Универсалистскому ономасиологизму авторов грамматики Пор-Рояля он придал идиоэт-ническую форму.
В предпочтении говорящего перед слушающим В. Гумбольдт заходил иногда слишком далеко. Особенно ярко это выразилось в решении им вопроса о соотношении основных функций языка. Он выделял не только коммуникативную, но также когнитивную и прагматическую функции языка. На приоритетное же положение он выдвинул функцию когнитивную (познавательную).
Вот как В. Гумбольдт интерпретировал познавательную функцию языка: «Человеку удается лучше и надежнее овладевать своими мыслями, облечь их в новые формы, сделать незаметные те оковы, которые налагает на быстроту и единство чистой мысли в своем движении вперед беспрестанно разделяющий и вновь объединяющий язык» [Там же. С. 376].
Из познавательной функции языка немецкий ученый выводил две другие: «То, что язык делает необходимым в процессе образования мысли, беспрестанно повторяется во всей духовной жизни человека - общение посредством языка обеспечивает человеку уверенность в своих силах и побуждает к действию» [Там же. С. 77].
Причем же здесь издержки с ономасиоло-гизмом у В. Гумбольдта, о которых я только что сказал? А при том, что познавательная функция языка объяснялась им главным образом с точки зрения говорящего. Гипертрофия этой точки зрения вела ученого и к гипертрофии познавательной роли языка в мышлении. Особенно ярко это заявляет о себе в таких словах В. Гумбольдта: «Даже не касаясь потребностей общения людей друг с другом, можно утверждать, что язык есть обязатель-
ная предпосылка мышления и в условиях полной изоляции человека» [Там же].
Абсурдность приведенного положения подтверждается маугли - людьми, еще в младенчестве оказавшимися в изоляции от людей. Не обладая человеческим языком, они все-таки в состоянии мыслить. Кроме того, если мы будем считать язык предпосылкой мышления у человека, то перечеркнем тем самым всю интеллектуальную эволюцию наших животных предков. А между тем такая эволюция и подняла их до такого уровня в развитии их мышления, что они оказались способны создать человеческий язык. Ставить язык перед мышлением здесь означает поместить телегу перед лошадью.
Если Ф. де Соссюр обладал разделяющим, анализирующим, дифференцирующим, альтернативистским стилем мышления, то В. Гумбольдт - объединяющим, синтезирующим, интегрирующим. В каждом из этих стилей есть свои достоинства и свои недостатки. Так, отрицательная сторона научного мышления В. Гумбольдта сказалась на отсутствии в его работах отчетливой границы между структурным аспектом ономасиологического подхода к изучению языка и его функциональным аспектом. Его ономасиологизм был чересчур интегрированным, чересчур синтетическим. Это подтверждается его учением о так называемом акте самостоятельного полагания или синтетическом акте.
Что имел в виду В. Гумбольдт под «синтетическим актом»? Это понятие у него объединяет два других - акт словообразования и акт фразообразования (предложениеобра-зования). В его родовой широте нет никакого греха. Напротив, в учении о синтетическом акте В. Гумбольдт предвосхитил гипотезу словообразовательно-фразообразовательного изоморфизма, намеченную Яном Розвадов-ским и Милошем Докулилом. Суть этой гипотезы заключается в предположении о том, что основные периоды в деятельности говорящего, направленной на построение нового слова и нового предложения, совпадают, являются изоморфными. Слово синтезирует морфемы, а предложение - слова.
Чрезмерная интегрированность понятия «синтетический акт» выразилась у В. Гумбольдта не в том, что оно объединяет словообразовательный и фразообразовательный ак-
ты, а в том, что в этом понятии отсутствует отчетливая граница между структурным и функциональным аспектами ономасиологического подхода к изучению языка.
В. Гумбольдт писал: «такой акт можно назвать, вообще говоря, актом самостоятельного полагания через соединение (синтез). В языке он встречается на каждом шагу. Всего ярче и очевиднее он проявляется при построении предложения, затем при образовании производных слов с помощью флексий или аффиксов и, наконец, при любом сочетании понятия со звуком» [Гумбольдт, 1984, с. 198]. Мы видим здесь смешение дисциплинарной структуры грамматики с ее методологической структурой: первые два примера синтетического акта составляют основу дисциплинарной структуры грамматики, а последний - основу структурного аспекта ономасиологической грамматики как одной из частей ее методологической структуры.
В чрезмерно интегрированном виде у В. Гумбольдта представлена и дисциплинарная структура внутренней лингвистики. У него смешано два подхода к ее установлению -горизонтальный и вертикальный. В первом случае речь идет о делении всей науки о языке на фонетику и науку о значениях (семантику), а во втором - на фонетику, словообразование и грамматику, включающую морфологию и синтаксис.
Наибольшее внимание в области грамматики В. Гумбольдт уделял фразообразовательному «синтетическому акту» - тем операциям, которые говорящий совершает в процессе построения нового предложения. Вслед за авторами грамматики Пор-Рояля и, в особенности, за автором первой универсальной грамматики, созданной в Германии, Йохан-ном Майнером, центральную роль в этом процессе В. Гумбольдт отводил глагольному предикату. Он видел в нем организующий центр создаваемого предложения, взятого в момент установления в нем стемматических (или иерархических) отношений. Он указывал: «Все остальные слова в предложении подобны мертвому материалу, ждущему своего соединения, и лишь глагол является связующим звеном, содержащим в себе и распространяющим жизнь. В одном и том же синтетическом акте он посредством полагания бытия скрепляет воедино предикат с субъектом, при
этом так, что бытие с каким-либо энергичным предикатом, переходящее в действие, прилагается к самому субъекту» [Гумбольдт, 1984, с. 199]. Подчеркивая уникальность глагола, заключающуюся в его предикативной функции, ученый писал: «Глагол отличается от других частей речи тем, что ему одному придан акт синтетического полагания в качестве грамматической (т. е. предикативной - В.Д.) функции» [Там же].
Много внимания в своих исследованиях В. Гумбольдт уделял не только стеммообразо-вательной фазе в построении предложения, в процессе которой устанавливаются иерархические отношения между членами создаваемого предложения, определяемые, по В. Гумбольдту, центральной ролью глагольного предиката, но также и линеарной фазе в его построении, когда в нем устанавливается тот или иной порядок слов.
В. Гумбольдт отмечал, что наиболее строгими правила словопорядка оказались в китайском языке, что объясняется неразвитостью в этом языке аффиксальной (флексий-ной) морфологии. Он писал: «Наиболее существенно здесь правильно установить понятие управления, а его строй китайского языка придерживается строго, за теми немногими исключениями, которые встречаются в любом языке и влекут за собою большие или меньшие отклонения от обычных правил порядка слов» [Там же. С. 266].
Поскольку строгий словопорядок В. Гумбольдт квалифицировал как ведущую строевую черту изолирующих языков, немногие отклонения от него в китайском языке он расценивал под знаком минус. С его точки зрения, в этом случае китайский теряет чистоту своего изолирующего принципа. На самом деле, благодаря таким отклонениям китайский язык все-таки получает возможность с помощью изменения порядка слов выражать актуальное членение предложения (ср. Кэжэнь лайла «Гости приехали» с Лайла кэжень «Приехали гости»).
Итак, первая треть XIX в. в истории европейского языкознания выдвинула грандиозную личность - Вильгельма фон Гумбольдта. Его лингвистическая концепция лежит у истоков современного языкознания. После авторов грамматики Пор-Рояля он совершил новую революцию в истории ономасиологического
направления в истории европейского языкознания. Ее суть состояла не только в том, что ее автор сумел придать универсалистскому оно-масиологизму А. Арно и К. Лансло идиоэтни-ческую форму, но и в том, что он углубил представления о языке как динамической системе, которая постоянно порождает себя через деятельность ее носителей - слушающих и говорящих, оказывая воздействие на их культурное развитие. В. Гумбольдт писал: «Поисти-не в языке следует видеть не какой-то материал, который можно обозреть в его совокупности или передать часть за частью, а вечно порождающий себя организм, в котором законы порождения определены, но объем и в известной мере также способ порождения остаются произвольными» [Гумбольт, 1984, с. 77].
Работы В. Гумбольдта остаются неисчерпаемым источником лингвистической мудрости. Их методологическую доминанту составляет ономасиологизм - позиция, при которой за ведущую принимается точка зрения говорящего на исследуемые языковые явления. Исходя из этой точки зрения, немецкий ученый привнес в науку о языке деятельностно-речевой динамизм, позволяющий упорядочивать языковые явления не по субъективной прихоти исследователя, а в соответствии с их объективной представленностью в актах построения новых слов и предложений.
Библиографический список
1. Гумбольдт, В. Избранные труды по языкознанию [Текст] / В. Гумбольдт. - М. : Прогресс, 1984. - 400 с.
2. Соссюр, Ф де. Труды по языкознанию [Текст] / Ф. де Соссюр. - М. : Прогресс, 1977. - 696 с.
УДК 81’ 42 ББК 81.001.6
Н.Н. Казыдуб
АКсИОЛОГИЧЕсКАЯ стРЕЛА ВРЕМЕНИ: ценностные смыслы в исторически изменяющемся дискурсе
Статья посвящена рассмотрению ценностных смыслов в исторической перспективе, которая формируется значимыми сущностями и их преобразованиями. Выявлена дискурсивная мотивация концептуальных, семантических и прагматических трансформаций, установлено их когнитивное содержание и обозначены векторы идеологического и лингвистического выбора человека говорящего.
Ключевые слова: аксиология; ценностный смысл; дискурс; исторический фактор; трансформация; идеологический выбор; прагматический контекст
NN. Kazydub
AxIOLOGICAL arrow OF TIME: value concepts in the historically changing discourse
The article considers value concepts in the historical perspective, which is constituted by meaningful entities and their transformations. The discourse motivation of conceptual, semantic and pragmatic transformations is revealed, their cognitive content is defined and vectors of ideological and linguistic choices of homo loquens are outlined.
Key words: axiology; value concept; discourse; historical factor; transformation; ideological choice; pragmatic context
В современной лингвистической науке распространяется понимание слова как события, переживаемого языковой личностью в аксиологическом модусе. В связи с этим укрупняется аксиологическая проблематика, включающая ценностное обоснование дискурсивного взаимодействия и ценностный выбор че-
ловека говорящего при набрасывании и порождении смысловых значимо-стей бытийного контекста. «Набросок смысла бытия вообще - рассуждает М. Хайдеггер - может осуществиться в горизонте времени» [Хайдеггер, 2003, с. 268]. В преломлении к аксиологической тематике это положение конкретизи-
