CC BY
200
Р.Р. Акбашев,
соискатель (ИСГЗ)
ОГРАНИЧЕННАЯ ЮРИДИЧЕСКАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ КАК МЕРА ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИНУЖДЕНИЯ И ЕЁ ОТОБРАЖЕНИЕ В ОТДЕЛЬНЫХ ПРАВОВЫХ УЧЕНИЯХ
Сложность правовой конструкции ограниченной юридической ответственности породила в отечественной правовой науке отдельные направления в понимании её сущности и правовой природы как меры государственного принуждения. В настоящей статье освещаются основные подходы, обосновывающие и опровергающие такое восприятие ограниченной ответственности, с целью обоснования авторских предложений по совершенствованию законодательной концепции установления ограниченной юридической ответственности в отдельных отраслях права.
Ключевые слова: юридическая ответственность; ограниченная юридическая ответственность; деликтоспособность; правонарушение; санкция.
In this article the author analyzes approaches to the bases of the limited legal responsibility. It is necessary for an establishment of the common tendencies in jurisprudence. The author proves the concept about the legal and actual bases of the limited legal responsibility. With the help of examples from judiciary practice the idea about the actual bases of occurrence of the limited legal responsibility is proved.
Keywords: the legal responsibility; the limited legal responsibility; ability to bear the responsibility; an offence; the sanction.
Представления о юридической ответственности возникли практически одновременно с её первыми правовыми конструкциями. Древние учения о тех или иных формах её применения послужили отправной точкой для выработки целого комплекса знаний и представлений о данном правовом явлении. Несмотря на то обстоятельство, что на протяжении XX века была сформирована мощная теоретико-правовая база по многим вопросам юридической ответственности, эта область правовой теории остаётся одной из наиболее востребованных даже у современных исследователей. При этом представления о юридической ответственности обогащаются новыми концепциями, уточняются её отдельные аспекты, анализируются проблемы прикладного характера. Это объясняется, прежде всего, сложностью и многогранностью рассматриваемой правовой категории, её широкой распространённостью в современных от-
раслях права и значимостью для реализации законодательства.
Однако наиболее актуальной проблемой юридической ответственности на протяжении продолжительного периода развития правовых учений остаётся её зависимость от практического назначения. Большинство исследований были посвящены конкретным видам ответственности, ориентированы исключительно на её законодательные конструкции и в силу данных особенностей содержат определённые расхождения на фоне теоретико-правовых основ юридической ответственности. В такой своевольной трактовке базовых положений зачастую упрекают не только отраслевые исследования по вопросам юридической ответственности, но и работы общетеоретического характера. Поэтому для целей настоящего исследования важно установить, каким образом развивалась правовая мысль о юридической ответственности и как повлияли
отдельные концепции на формирование учения об ограниченной юридической ответственности.
Многие авторы отмечают интенсификацию исследований юридической ответственности за последнее пятидесятилетие [7, С11; 41, С14; 43, С10; 47, С79]. Объясняется такое возрастание научного интереса не только развитием и совершенствованием законодательной базы, но и формированием новых видов ответственности, в связи с чем требуют теоретического осмысления их отдельные элементы и условия. Однако в процессе накапливания знаний об основах юридической ответственности пересмотру подвергаются и её фундаментальные вопросы, вследствие чего единого подхода к понимаю как самой ответственности, так и восприятию многих её аспектов на протяжении развития правовой мысли не наблюдается. По удачной формулировке Д.А. Липинско-го, многообразие концепций и точек зрения на сущность юридической ответственности вовсе не должны исключать друг друга [25, С44]. Напротив, они позволяют наиболее полно раскрыть её отдельные элементы и стадии. Даже при наличии противоречий, отрицании одной теории другой, юридическая ответственность подвергается долгому процессу верификации, в результате которого часть ошибочных мнений отпадают и образуется качественно новое представление о данном правовом явлении. В конечном итоге, история развития учений о юридической ответственности показывает, что, помимо формирования отдельных научных школ и направлений, уточняются объективные и субъективные особенности ответственности, конкретизируются основания её наступления, обосновываются критерии для её классификации, строятся модели новых видов ответственности. В многообразии проводимых исследований в этой области стоит выделить положительный момент, который заключается в эволюции правовой мысли, доведения её до совершенства, что служит крепкой основой для построения законодательных конструкций и эффективной правореализации.
Преимущественным компонентом в по-
нимании юридической ответственности в советской правовой доктрине являлась её тесная связь с государством. Ответственность воспринималась как мера государственного принуждения, как соответствующая негативная оценка государством противоправного поведения субъекта, выражающаяся в конкретных неблагоприятных для правонарушителя государственных мерах воздействия [12, С208-209; 15, С163; 32, С159]. При этом форма такой оценки должна была воплощаться в определённом юридическом акте-приговоре суда или иного юрисдикционного органа. Стоит отметить, что в настоящее время также имеются сторонники такого узкого подхода [13; 34], что, в свою очередь, является показателем долговечности и высокой убедительности данной теории. Основана указанная концепция на монопольном праве государства по применению так называемого «легального насилия», понимание которого базируется на представлениях М. Вебера о роли государства в управлении обществом и экономикой [1, Р152, 324; 6, С117]. Рассматривая ответственность как правовой инструмент воздействия на нарушителя, сторонники этой концепции отдают государству определяющую роль, прежде всего, в создании норм, регламентирующих последствия противоправных поступков, и их воплощении при наличии достаточных оснований полагать, что нарушитель заслуживает соответствующего наказания. Для публично-правовой сферы такая трактовка юридической ответственности кажется вполне удачной. Никто, кроме государства, не вправе оценить преступное поведение субъекта. Ни одно лицо или орган власти без наличия соответствующего государственного полномочия не имеет легальной возможности оценить поведение субъекта как нарушение и применить к нему административно-правовые меры. Аналогичным образом решается вопрос об ответственности в финансовом и налоговом праве. Немыслимо представить ситуацию, когда за правонарушение налогоплательщика будет привлекать к ответственности автономное от государства образование. Равно как
не могут быть применены к преступнику меры, не предусмотренные государством в соответствующей законодательной форме.
Исходя из таких обоснований, концепция отождествления юридической ответственности с определённой мерой государственного принуждения гармонично вписывается в те пределы правового регулирования, которые существуют в настоящее время в сферах государственного и общественного интереса. Напротив, в области действия частного права развивается идея о невмешательстве государства во многие вопросы развития правоотношений, включая вопросы ответственности. Однако отдельные представители теории государственного принуждения не без основания указывают, что реализация потенциальных мер частноправовой ответственности происходит всегда с помощью государственного участия [16, С. 22, 97]. Другие сторонники публично-правовой природы юридической ответственности допускают, что осуществление некоторых мер ответственности возможно и без вмешательства государства, но только в тех пределах, формах и случаях, которые государство официально разрешило участникам право-отношений в соответствующем норматив-но-правовом акте.
Подобный подход продиктован характером отечественного советского гражданского законодательства, чьи руководящие идеи и положения в неизменном виде перешли в действующее гражданское право. Действительно, принудительное расторжение договора, взыскание компенсации за причинённый вред, неустойки и иные меры гражданско-правовой ответственности поставлены в зависимость от акта юрисдик-ционного органа, который, в свою очередь, действует от имени государства. Более того, сами меры частноправовой ответственности, как правило, вытекают из положений закона, что подтверждает тезис о государственной воле в решении вопроса о привлечении нарушителя к ответственности.
Однако теория отождествления ответственности с государственным принуждением, по нашему мнению, имеет ряд неточностей, которые в совокупности
не позволяют нам согласиться с таким восприятием юридической ответственности. Неубедительность, прежде всего, вызывает то, что данная концепция не допускает возможности добровольного использования право-нарушителем негативных мер. Так, в рамках частноправовых механизмов защиты и восстановления нарушенных прав следует учитывать возможность добровольного исполнения обязанностей, которые возникли в результате применения ответственности. Правонарушитель вправе возместить вред в добровольном порядке, что, по мнению ряда авторов, не означает при этом снятия ответственности, поскольку сама по себе мера компенсационного характера является для нарушителя нежелательным последствием его противоправного поступка [5, С.3; 11, С.22; 19, С.49].
Принуждение как олицетворение юридической ответственности всегда предполагает властный компонент, который, согласно мысли приверженцев рассматриваемой теории, применяется государством через систему специально уполномоченных органов и должностных лиц. Вместе с тем сужение мер принуждения до одного властного субъекта-государства - лишает возможности других лиц использовать меры ответственности по отношению к нарушителю на фоне разрешённых государством альтернативных способов привлечения правонарушителя к ответственности. В связи с этим власть не может рассматриваться как явление, свойственное исключительно государству. Действительно, в современной литературе отмечены разные сферы, в которых присутствует властный компонент негосударственных образований [14; 42; 46]. Принуждение как способ управления активно задействовано другими субъектами права в силу самых разных факторов экономического, социального, личного и иного характера. Соответственно, говоря о частноправовых отношениях, стоит иметь в виду, что в силу наличия у участника гражданского оборота властного элемента юридическая ответственность может быть применена им без участия государственных органов. Например, в зоне действия гражданского за
конодательства можно выделить ситуации, когда ответственность на правонарушителя налагают не представители государственной власти, а потерпевшие. К таким мерам можно отнести удержание, залог, одностороннее расторжение договора и т.п.
Более того, даже в случаях, в которых закон требует непосредственного применения юрисдикционных средств, возможны негосударственные способы привлечения к ответственности. В частности, развитие альтернативных внесудебных форм разрешения споров о привлечении к имущественной ответственности позволило использовать в качестве юрисдикционного механизма такие негосударственные институты, как третейские суды и медиация, что, в свою очередь, также не снимает эффекта наложения на правонарушителя мер юридической ответственности, аналогичных мерам государственного принуждения [18; 30].
Наконец, теория отождествления юридической ответственности с мерами государственного принуждения не может рассматриваться в качестве универсальной в силу того обстоятельства, что многие формы государственного принуждения не являются мерами ответственности. Ряд исследователей делают акцент на том, что нельзя рассматривать как юридическую ответственность различные меры по пресечению правонарушений (например, задержание или принудительный привод). Аналогичным образом невозможно расценивать как проявление ответственности подачу иска в суд, жалобы в административный орган, использование разрешённых законом процессуальных приёмов и средств воздействия на участника дела. В теории права такие меры получили название форм защиты [3, С.36; 10, С.2; 20, С.38; 33, С.18].
Таким образом, можно констатировать, что государственное принуждение не является юридической ответственностью, равно как некорректно рассматривать его как меру ответственности, т.е. результат привлечения правонарушителя к юридической ответственности. Учитывая возможность использования участниками правоотношений негосударственных механизмов привлече-
ния к ответственности, государственное принуждение стоит рассматривать исключительно в качестве одного из способов привлечения нарушителя к юридической ответственности.
Учение о зависимости юридической ответственности от государственной властной воли породило отдельные концептуальные направления, представители которых воспринимают ответственность либо в узком публично-правовом ключе, либо в широком социально-государственном смысле. Так, согласно одной из теорий, юридическая ответственность является наказанием, санкцией, применяемой государством к субъекту за факт совершения им правонарушения [2; 24, С. 237; 26, С. 30]. Собственно, юридическая ответственность возникает тогда, когда происходит реализация соответствующей неблагоприятной меры в отношении правонарушителя. Без воплощения санкции невозможна сама идея существования ответственности в правовом пространстве государства. При этом сторонники данного подхода отмечают, что даже в случаях наложения определённой меры ответственности невозможно говорить о юридической ответственности в целом, поскольку эта мера требует надлежащего исполнения в подконтрольном государству порядке. Следует отметить, что такое узкое восприятие ответственности получило распространение в теории так называемого «исполнительного права», под которым понимается комплекс взглядов, концепций и представлений о проблемах правового регулирования процесса реализации наложенных государством мер ответственности [23, С.23; 27, С.15; 29, С.66-67; 38, С.22].
С одной стороны, наличие санкции является одним из системных признаков юридической ответственности. Невозможно говорить о привлечении правонарушителя к ответственности, если законодательно не закреплена сама мера неблагоприятного характера, которую должен претерпеть виновный субъект. Исходя из такого понимания условий применения ответственности, в литературе разделяют понятия противоправного и неправомерного поведения, одно
из которых всегда имеет потенциальную связь с негативными последствиями для нарушителя [31,С.8; 21, С.24; 40, С.5].
Вместе с тем на смысловое несовпадение понятий «юридическая ответственность» и «наказание» указывает целый ряд авторов [39, С.33, 34; 37, С.6; 44, С.27]. Санкция одновременно может пониматься и в качестве элемента нормы права, и как превентивная мера поддержания правопорядка, и в качестве неблагоприятной меры противоправного поведения субъекта. Безусловно, любое наказание как результат правонарушения является неблагоприятной для нарушителя мерой, однако не любое негативное последствие противоправного поведения можно рассматривать в качестве наказания. Карательный характер юридической ответственности имеет место далеко не во всех известных праву случаях. Например, невозможно считать карательным механизмом обязанность причинителя вреда по его возмещению, потому что данная мера имеет правосстановительную функцию. Не является наказанием как таковым лишение или ограничение родительских прав по виновным основаниям, поскольку данные меры ориентированы, прежде всего, на защиту прав и интересов ребёнка. Нельзя расценивать в качестве санкции отмену неправомерного юрисдикционного акта, изданного определённым органом или должностным лицом. Однако во всех приведённых случаях указанные меры являются по своей сути неблагоприятными для тех лиц, в отношении которых они применены или чьи интересы они напрямую затрагивают. Одновременно можно усомниться в факте наличия элементов юридической ответственности в подобных примерах, что, в целом, оправдывает дискуссионность законодательных моделей обеспечения реализации соответствующих правоотношений, но и не подтверждает зависимость неблагоприятных мер от конкретных законодательно закреплённых санкций.
Мы придерживаемся мнения, что ответственность всегда неблагоприятна по своей сущности для правонарушителя. Именно этим объясняются функции, которые она
выполняет в различных отраслях права, будь то восстановление прав или конкретное наказание, призванное установить социальную справедливость. Вместе с тем неблагоприятны и любые меры государственного принуждения, не являющиеся мерами ответственности (принуждение исполнить налоговую обязанность, реализовать судебное предписание, прекратить противоправное поведение и т.п.). Вследствие этого следует признать, что основанием возникновения юридической ответственности является не любое неправомерное поведение, а правонарушение, в связи с совершением которого закон предусматривает обязанность претерпевания нарушителем неблагоприятных последствий, т.е. ответственность является дополнительным к иным возможным неблагоприятным мерам обременением для виновного лица. Именно поэтому теория отождествления юридической ответственности с конкретным наказанием не объясняет ситуацию, когда законодательно правонарушитель не способен претерпеть определённую санкцию в силу различных объективных обстоятельств либо фактически не в состоянии выполнить обязательство по исполнению соответствующего наказания. Также рассматриваемый подход не позволяет установить однозначного понимания ограниченной юридической ответственности.
Становится вполне очевидным, что юридическая ответственность имеет более широкое значение, которое попытались раскрыть несколько альтернативных теорий. Учитывая, что ответственность всегда предполагает определённую реакцию на поведение нарушителя, отдельные авторы ассоциируют её с фактом осуждения, с негативной оценкой со стороны государства и общества [9, С.255; 37, С.6; 45]. При этом чья оценка - общества или государства - имеет решающее значение, мнения учёных расходятся. Одни видят руководящую роль государства в силу ориентации представления об ответственности на меры государственного принуждения [9]. Другие предпочитают акцентировать внимание на обществе, которое реализует свою волю через государ
ственную систему правосудия [4; 35, С.37]. В силу значимости общественной оценки противоправного поведения в литературе подчёркивается обоснованность привлечения представителей общественности к процессу по применению мер юридической ответственности к каждому конкретному правонарушителю [8; 22, С.56; 28, С.50; 36, С.17]. Негативно оценивая поведение субъекта, государство и общество тем самым привлекают его к ответственности.
Однако в таком представлении юридической ответственности прослеживается её полное отождествление с социальной ответственностью. Безусловно, юридическая ответственность является разновидностью социальной ответственности, поскольку и само право в целом является регулятором общественных отношений. Вместе с тем, общество может негативно оценивать многие виды асоциального поведения личности, которые находятся на грани между правом и иными социальными регуляторами. Равно как и государство может осуждать неправомерные действия отдельно
факт негативной оценки поведения индивида юридической ответственностью? На наш взгляд, такое восприятие сущности ответственности недостаточно для понимания её предназначения. Указанный подход не в полной мере объясняет ситуацию, когда фактически имеет место негативная оценка правонарушения, но отсутствует возможность применения к правонарушителю собственно неблагоприятных мер. Например, в случаях возникновения ограниченной юридической ответственности законодательно закреплён предел возможных санкций, которые могут быть наложены в гораздо меньшем размере, чем в иных случаях, а по некоторым основаниям такая ответственность и вовсе не возникает (в частности, у перевозчиков в гражданско-правовых обязательствах, работников в трудовых отношениях, компаний, признанных естественными монополиями). При этом не вписывается в указанную концепцию возможность снижения размера санкций, применяемых при возникновении ответственности в силу различных обстоятельств.
взятого субъекта. Однако является ли сам
ЛИТЕРАТУРА
1. Weber M. The Theory of Social and Economic Organization. New York, 1947. 448 p.
2. Базылев Б.Т. Юридическая ответственность (теоретические вопросы). Красноярск: Изд-во Красноярского университета, 1985. 120 с.
3. Бакунин С.Н. Гражданско-правовые формы защиты жизни и здоровья граждан // Российский судья. 2005. № 6. С.36-37.
4. Бернштейн Д.И. Правовая ответственность как вид социальной ответственности и пути ее обеспечения. Ташкент: Фан, 1989. 150 с.
5. Блинкова Е.В., Козацкая В.Э. Гражданско-правовой механизм возмещения вреда, причиненного преступлением // Гражданское право. 2009. № 4. С.3-9.
6. Вебер М. Политические работы (1895-1919). М.: Праксис, 2003. 424 с.
7. Витрук Н.В. Общая теория юридической ответственности. 2-е изд., испр. и доп. М.: НОРМА, 2009. 432 с.
8. Волков К.А. Суд присяжных в социальном измерении // Российский судья. 2011. № 10. С.6-7
9. Галаган И.А. К вопросу о понятии ответственности по советскому праву // Ученые записки Новгородского педагогического института. 1958. Т.4. С.255-260.
10. Гараев И.Г. К вопросу о формах и способах защиты прав и законных интересов субъектов финансовых правоотношений // Финансовое право. 2011. № 9. С.2-5.
11. Гарипов Р.Ф. Деликтоспособность как правовая категория/ под ред. О.И. Зазнаева. Казань: РИЦ, 2011. 144 с.
12. Гойман В.И. Юридическая ответственность: понятие, принципы и виды. Общая теория права и государства / под ред. В.В. Лазарева. М.: Юристъ, 1994. С.208-209.
13. Григорян Г.М. Юридическая ответственность - ответственность за правонарушение// Вопросы судебной реформы: право, экономика, управление. 2009. №1. С.7-10.
14. Гусев В.Е. Власть и публичная власть: конвергенция идей// Молодой учёный. 2009. №12. С.324-326.
15. Демидов Ю.А. Социальная ценность и оценка в уголовном праве. М.: Юридическая литература, 1975. 182 с.
16. Денисов Ю.А. Общая теория правонарушения и ответственности (Социологический и юридический аспекты). Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1985. 142 с.
17. Десятик М.С. Исполнительное производство как правовой институт российского законодательства // Исполнительное право. 2011. № 2. С.26-29.
18. Добролюбова Е.А. Медиация как способ разрешения корпоративных конфликтов: правовой аспект // Предпринимательское право. 2011. № 4. С.33-36
19. Дюбко Е.Г. Институт компенсации морального вреда в российском праве// Законность. 2012. № 1. С.49-53.
20. Каменков В.С. Исковая форма защиты прав в хозяйственном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 8. С.38-42.
21. Конарев С.В. Взаимосвязь нормативных и ценностных элементов в содержании правомерного поведения // История государства и права. 2011. № 14. С.24-27.
22. Конин В.В. Конституционно-правовая природа суда с участием присяжных заседателей как одного из институтов гражданского общества // Российская юстиция. 2011. № 3. С.56-59.
23. Левина Ю.В. О перспективах формирования и развития арбитражного исполнительного права Российской Федерации // Исполнительное право. 2011. № 1. С.23-25.
24. Лейст О.Э. Санкции и ответственность по советскому праву (теоретические проблемы) М.: Изд-во Московского университета, 1981. 239 с.
25. Липинский Д.А. Проблемы юридической ответственности / Ассоц. «Юридический центр». 2-е изд., перераб. и доп. СПб.: Юрид.центр Пресс, 2004. 409 с.
26. Малеин Н.С. Об институте юридической ответственности // Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Труды по правоведению. Тарту, 1989.
27. Малюшин К.А. Система источников гражданского исполнительного права // Исполнительное право. 2011. № 1. С.15-22.
28. Махов В.Н., Карабанова Т.Н. Восстановить институт народных заседателей// Законность. 2010. № 8. С. 50-53.
29. Наташев А.Е. Советское исправительно-трудовое законодательство. Основные вопросы теории и практики. М.: Всесоюзный научно-исследовательский институт, 1975. 168 с.
30. Николюкин С.В. Правовые основы деятельности третейских судов в Российской Федерации // Российская юстиция. 2010. № 12. С.2-6
31. Овсянников В. Правопорядок - оазис благополучия в государстве // ЭЖ-Юрист. 2011. № 45. С.8
32. Огурцов Н.А. Правоотношения и ответственность в советском уголовном праве. Рязань: РВШ МВД СССР, 1976. 205 с.
33. Прокошкина Н.И. О соотношении юрисдикционной и неюрисдикционной форм защиты прав и законных интересов членов семьи // Семейное и жилищное право. 2011. №1. С.18-20.
34. Разгильдиев Б.Т., Дворецкий М.Ю. Проблемные аспекты понятия «юридическая ответственность» и значение их решения для выработки определения «уголовная ответственность» // Российский судья. 2007. № 2. С.14-17.
35. Родионова Е.В. Роль социальной ответственности в общественной жизни // Социальное и пенсионное право. 2007. № 4. С.37-39.
36. Руднев В.И. Необходимость участия народных заседателей в отправлении правосудия как гарантия реализации конституционных прав граждан // Адвокат. 2005. №8. С.39-42.
37. Самощенко И.С., Фарукшин М.Х. Сущность юридической ответственности в советском обществе. М.: Знание, 1974. 259 с.
38. Стручков Н.А. Наука советского исправительно-трудового права. М. Акад. МВД СССР. 1989. 200 с.
39. Тархов В.А. Понятие юридической ответственности // Правоведение. 1973. №2. С.33-34.
40. Тихомиров Ю.А. Поведение в обществе и право // Журнал российского права. 2011. № 2. С.5-11.
41. Трофимов В.В. Правообразующие отношения и юридическая ответственность: проблемы теории и практики реализации// Конституционное и муниципальное право. 2010. № 4. С.14-18.
42. Цветкова Е., Корольков Н., Киселев В. Власть денег, власть закона и власть идей// Власть. 2006. №9. С.80-86.
43. Черных Е.В., Липинский Д.А. Юридическая ответственность - целостное правовое явление// Право и политика. 2005. № 3. С.10-18.
44. Чирков А.П. Ответственность в системе права. Калининград, 1996. 77 с.
45. Шаргородский М.Д. Детерминизм и ответственность // Правоведение. 1968. № 1. С.46-49
46. Шахмалов Ф.И. Власть корпораций и власть общества// Экономика и управление собственностью. 2008. №1. С.26-38.
47. Юсупов И.Н. Юридическая ответственность как комплексный правовой институт// Юридический мир. 2009. № 1. С.79-80.
